Текст книги "Взгляд в темноту"

Денис Агеев

Сборник «Взгляд в темноту»

Свобода выбора

Максим стоял на крыше шестнадцатиэтажного дома и уныло взирал на снующих внизу людей, быстро проносящиеся легковушки и медленно ползущие грузовики. Даже здесь, под небом, были слышны разнородные звуки жизни, шум цивилизации. Все куда-то спешат, торопятся по своим делам. Кому-то нужно попасть в магазин до обеденного перерыва, кто-то опаздывает на работу, кто-то бежит к любовнице, пока муж оной не вернулся. Что сказать, жизнь кипит!

Но только не для Максима…

Для него она подходила к завершению. У него не было больше сил терпеть эти ужасные муки. Пора избавиться от всего… от всего, что осталось в этой жизни.

Максим подошел к краю, неспешно залез на парапет и глянул вниз. Высоко, очень высоко! Дыхание перехватило, голова закружилась. Сердце екнуло и заколотилось так, словно готово было вырваться наружу.

– Ничего… мне не страшно, ничуть не страшно, – мысленно успокаивал себя Максим. – Сейчас все закончится.

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Осталось сделать лишь один шаг. Последний шаг в жизни. И все. И пускай все идет к черту. И она, и ее новый хахаль со своими деньгами и крутой машиной. Нет больше сил…

Он открыл глаза и поглядел вдаль – туда, где размытая линия горизонта соединяла небо и крыши многоэтажек. Городская жизнь… жизнь мегаполиса. По статистике именно в крупных городах совершается больше всего самоубийств.

– Неужели этим все и должно закончиться? – нежданно пришла в голову мысль. – Неужели я люблю ее настолько, что готов умереть, лишь бы не делить ее с другим?! Разве это моя судьба? Разве этого от меня ждут высшие силы, наблюдающие за нами, людьми, откуда-то сверху? – Максим вздохнул и поглядел вниз. – Плевать! Не могу я больше терпеть. Хватит!

Он зажмурился, ладони сжались в кулаки, по щекам потекли тонкие струйки слез. Дыхание стало равномерным, жуткое биение сердца стихло. Мрачное спокойствие нашло на Максима, спокойствие и ощущение неизбежности. Все кончено… больше ничего нет. И задерживаться не стоит…

– Ну, давай, спрыгивай уже, – раздался чей-то недовольный голос.

Максим вздрогнул и открыл глаза, ошарашено озираясь по сторонам. Чуть поодаль от него сидел человек, свесив одну ногу с парапета, а другую согнув в коленке. Руки сложены на груди, лицо искажено в недовольной гримасе, будто человек этот долго чего-то ждет и никак не может дождаться. Максим готов был поклясться, что минуту назад здесь никого не было. Ни единой души. Он один пробрался на крышу и хорошенько запер дверь. Так откуда взялся этот тип?!

– А вы… как сюда попали? – робко спросил Максим, глядя в черные глаза незнакомца. Ему почему-то стало стыдно за себя, за позорную попытку самоубийства.

– Не важно, – отрезал тип. – Ты спрыгивай давай, нечего попусту болтать.

– А вам это зачем?

– Мне?.. Хех, – усмехнулся незнакомец, вздохнул: – Работа у меня такая. Тебя, в общем, не касается. Твое дело маленькое – спрыгнуть и все.

– Нет, подождите. – Максим слез с парапета. – Какого черта вам надо? Я итак уже в жизни натерпелся и не хочу выслушивать дурацкие насмешки перед смертью. – Его почему-то раздосадовал наглый тон незваного гостя.

– Послушай, смертный. – Тип подозрительно прищурился. – Не тяни время. Поступи, наконец, так, как надо. Хватит сомневаться, за тебя уже и так все решено.

– Не понял. – На лице Максима отразилось недоумение. – Как это решено?

– А так!.. За это тебя и бросила жена, за твою нерешительность и ничтожность. Давай уже покончи со своей жалкой жизнью.

– Кто вы такой? – В глазах Максима промелькнул испуг. Откуда этот тип узнал про жену, про ее поступки?

– Да какая тебе разница?

– Как это какая?! Какой-то нахал неизвестным образом пробрался на крышу, и подталкивает меня на самоубийство. Как это понимать?

– Подталкиваю, потому что ты все равно это сделаешь, и мне надоело ждать, пока ты все заново обдумаешь и в конец не осознаешь свою ничтожность. Зачем все это нужно, если конец все равно один и тот же? Только время тянешь.

– Да кто вы такой? Вас подослала жена? – нахмурился Максим.

– Нет.

– Ее хахаль?

– Опять не верно.

– Теща?

– Нет, нет и нет… – Незнакомец обреченно выдохнул и поднялся на ноги, его взгляд устремился вниз. – Какие же вы все-таки мелкие и жалкие все, как букашки. Только отсюда, с высоты, видна ваша истинность. – Потом он перевел взгляд на Максима и добавил. – Если я тебе скажу: кто я и зачем сюда явился, ты, наконец, спрыгнешь?

Несостоявшийся суицидник кивнул, испуганно глядя на незнакомца. Теперь от этого типа исходила какая-то опасность, таинственная и пугающая. Что-то было в нем нечеловеческое.

– Тогда слушай, смертный. – Странный тип всем телом повернулся к Максиму. – Ты идешь на самоубийство, а значит на самый страшный грех. Твоя душа обречена на вечные муки…

– Так-так-так, – прервал его Максим. – А вы, получается, кто, ангел? Так они же не должны подталкивать на…

– Я не ангел, – мрачно отрезал тип.

– Демон?

– Именно. – Глаза незнакомца недружелюбно сверкнули, он спрыгнул с парапета и шагнул к Максиму. – Меня послали для того, чтобы проводить твою душу в преисподнюю. Но ты оказался на редкость нудным и меланхоличным. Прежде чем умереть, ты еще час будешь обдумывать свои жалкие поступки. А ждать мне надоело, поэтому спрыгивай, и покончим на этом.

– Я не верю в демонов, – нахмурился Максим и чуть отшатнулся от странного типа. Мгновенье назад он хотел покончить жизнь самоубийством, но сейчас ему стало страшновато. А вдруг этот тип – маньяк?

– А мне плевать. Делай то, что должен, и все. И потом сам узнаешь, чем все кончится. – На последних словах незнакомец ухмыльнулся.

– Ладно, допустим, я вам поверил, – кивнул Максим. – Но все равно кое-что не сходится. Я же не совершил еще самоубийства, так почему вы меня уже считаете грешником?

– Потому, что ты решил это сделать. Решил основательно. Не так, как те жалкие людишки, которые кричат на всю округу, что перережут себе вены или утопятся, а сами и пальцем не пошевелят. На таких мы даже внимания не обращаем. Ты – дело другое. Тихо и незаметно, с характерной тщательностью все продумал и решился на самоубийство. И это случится. Ваш бог это знает, и наш Всемогущий тоже. От этого не уйти. Твоя судьба определена… и место в аду тоже. – На лицо демона выплыла зловещая улыбка.

– Надо же! Так зачем ты это все мне рассказываешь? А вдруг я передумаю? – Максим решил перейти на «ты». Нечего с демоном вежливо разговаривать.

– Думаешь, так легко всех надуть? – усмехнулся незнакомец.

– Не верю, что все так просто: я только подумал, а там, где-то на небесах или под землей, уже все разложили по полочкам. Не может так быть.

– Пойми, смертный, не просто подумал, ты решил это сделать. Твоя судьба уже определилась. Осталось только сделать то, что решил.

– Значит, я уже грешен, даже если не пойду на самоубийство?

– Да, но ты пойдешь на него.

– Нет, не пойду. Я хочу проверить как это работает.

– Ты должен это сделать, – демон нахмурился.

– Никому я ничего не должен, – парировал неудавшийся суицидник. – Иди и доложи своему дьяволу или кому-то там еще, что я отказался от самоубийства.

– Да ты что… я не могу… я должен обязательно проводить тебя в преисподнюю. – Лицо незнакомца стало стремительно бледнеть, словно превращалось в большую поганку. Ему явно становилось не по себе.

– Боишься своего господина? – улыбался теперь Максим.

Демон промолчал, на его лице заиграли желваки.

– Он тебя накажет как ребенка, да?

– Заткнись, заткнись, смертный! Ты ничего не понимаешь! Наш господин, он… он… Жаль, что мне запрещено помогать людям в самоубийствах… А то я заставил бы тебя замолчать. И зачем я вообще заговорил? Никогда ни с кем не разговаривал, и тут надо было молчать… – Демон нервничал, его едва не колотило от бешенства. – И что со мною теперь будет?

– Ты боишься, – вывел заключение Максим. – Так, значит, лгут все эти мифы и легенды, гласящие, что демоны – жуткие создания, не ведающие ни страха, ни жалости. Как по мне, так вы обычные рабы.

– Не смей так говорить! Что ты вообще понимаешь, смертный? Рабы – это вы. Вы все ходите под Богом, подчиняетесь его воле.

– Нет, ты не прав. В Бога у нас верят по желанию. Никто никого не заставляет этого делать. И если в Бога верят, то его не боятся, а уважают и любят. А вот ты любишь своего господина? – Максим осклабился.

– Я… я уважаю господина, – как-то невнятно произнес демон.

– Нет, ты его боишься, а в страхе нет уважения, в нем есть только ненависть.

– Это не имеет значения. У меня есть работа, и я должен ее выполнять.

– Но если ты ее не выполнишь, то тебя ждет наказание. И наказание очень неприятное, так ведь?

– Да! – рявкнул демон, но получилось это у него так жалко, что похож он стал на маленького тигренка, пытающегося писком подрожать рыку взрослого тигра.

– Ну так знай: сегодня тебя ждет наказание, потому что я не собираюсь совершать самоубийства. – Максим сложил руки у груди, его уверенный взгляд устремился на незнакомца. – Но у меня есть к тебе предложение: перейди на сторону Бога.

– Что? – расширились глаза демона.

– Брось дьявола и перейди на сторону Бога, – повторил Максим, сам не осознавая, что говорит это. Сам он в Бога не особо верил, а когда собирался покончить с жизнью, то как-то не задумывался о грехопадении. Но этот странный тип изменил его мировоззрение в корне. Если есть демоны и ад, стало быть, существуют Бог и рай. Может быть, и действительно не стоить умирать. Не очень-то хочется идти на поводу у мнимой судьбы.

– Ты спятил, смертный? Я родился демоном, Бог никогда не примет меня.

– У Бога есть замечательное качество – прощать. Правда, не стоит злоупотреблять им, но в твоем случае, думаю, можно попробовать.

– Бог нас ненавидит. Мы ему не нужны, и… мне и так хорошо, – настаивал на своем незнакомец, но в его голосе уже мелькали нотки неуверенности.

– Хорошо быть рабом? С самого рождения и до конца жизни вы всего лишь рабы, жалкие и ничтожные, поэтому вы и ненавидите людей, потому что по природе мы свободны, а вы нет.

Демон прищурено глядел на Максима и молчал. По его побледневшей физиономии было видно, что он решал какие-то сложные для себя задачи.

– Кое в чем ты прав, смертный. Мы, демоны, не допускаем возможности неповиновения Всемогущему. Он словно тисками нас держит в своих лапах. Мы другой жизни себе не представляем, но искренне желаем чего-то другого. Но… но как я уйду от господина? Моя воля подчинена ему. Если я стану перечить, то он просто превратит меня в кучку черной пыли… или того хуже. – Демон помрачнел.

– Не знаю, как это работает, но, говорят, надо верить и молиться. И рано или поздно тебя услышат.

– И это ты мне говоришь? Ты готов был пойти на самоубийство, значит, Бог тебя подвел. Так с чего ты взял, что он услышит меня, ненавистного демона?

– В моих бедах виноват не Бог, а я сам. А тебя он услышит, потому что ты тоже создание божье, хоть и порочное. Ты несешь наказание за своих родителей, а значит, сам ты не так грешен, как они. У тебя есть шанс. Во всяком случае, лучше попытаться спастись, чем прозябать всю жизнь в рабстве.

– Возможно, ты прав, смертный. Тем более смерть для меня не так страшна, как для вас, людей. Я видел все последствия грехов, все наказания и муки. Я попытаюсь освободиться… – Демон посмотрел в глаза Максиму, казалось, что он заглядывает прямо в душу. – Спасибо тебе, человек, ты помог мне кое-что понять, кое-что очень важное. Смысл свободы…

И демон исчез, растворился словно дым. Максим огляделся по сторонам, но странного незнакомца нигде не было. Тогда он посмотрел вдаль, на линию горизонта, где все оставалось по-прежнему, и улыбнулся. Ему стало легко и свободно, ибо осознал он нечто важное – ценность жизни и свободу… свободу выбора.

Шанс

Ярко-желтый светящийся шар вот уже несколько часов неподвижно висел над голубой планетой. Такой красивой и девственной. Такой свободной и тихой. Рядом с ней ощущалось спокойствие и благоговейная умиротворенность… Что-то есть магическое в этой планете, что-то таинственное. Может быть, и не стоит тревожить ее?..

Высокий, худощавый и чуть ссутулившийся человек вот уже полчаса смотрел сквозь пространственное окно на это голубое «чудо», обволакиваемое со всех сторон черным космосом, и размышлял. В его усталых глазах, отражающих тысячелетнюю мудрость, впервые переливались блики сомнения… А может, все-таки не стоит?..

– Гетт Тиики, у нас все готово. Мы досконально изучили эту планету, все формы жизни, обитающие на ней, и все возможные варианты зарождения разумных существ, – донесся отточенный за столетия голос Васииса. Он всегда забывал о манерах и частенько вбегал в каюту Главного, докладывая на ходу.

– И какие же они, эти варианты? – не отрывая взгляда от планетарного пейзажа и даже не поворачиваясь к помощнику, задумчиво спросил Гетт Тиики.

– Есть ветка приматов. Приблизительно через пятьсот-шестьсот космических циклов у представителей этих животных начнет зарождаться примитивный разум, но… – Первый помощник Главного на миг прервался, казалось, что оставшуюся часть фразы ему по каким-то неведомым причинам договаривать не хотелось. – Но они все равно вымрут, не смогут пережить стремительно изменяющихся климатических условий планеты.

– Почему так решили?

– Было уже такое. Мы обнаружили останки древних животных. Видимо, это были ящерицы огромнейших размеров. Но они вымерли и, как выяснилось потом, именно из-за изменения климата.

– Хм… жаль! – спустя некоторое время произнес Гетт Тиики, помолчал и, вздохнув, неторопливо продолжил. – Красивая планета… Не знаю, стоит ли?..

– Если вам интересно мое мнение, то я вам с уверенностью скажу, что стоит, и даже более того – нам просто необходимо сделать это.

– А если они не изменятся и сделают из этой планеты помойку. Что нам тогда делать?

– Не думаю, мы же очистим их. Хорошо очистим. Я считаю, что им нужно дать шанс, шанс измениться и все исправить. У них будет отличная возможность сделать это на новой планете.

– Ты прав, но… мне кажется, что мы жестоко шутим с жизнью. Это может плохо кончиться, – задумчиво проговорил Главный, его голова медленно повернулась, взгляд пробежался по Васиису.

– Даже если что-то пойдет не так, мы в любое время можем вернуться и все исправить.

– Хорошо, все так и сделаем. Я уже решил и отступать не намерен. Отдадим все в руки судьбы. – В глазах Гетта Тиики блеснула уверенность.

– Так что нам сделать с поселенцами? Стереть им память?

– Да, но этого не достаточно, ты же сам знаешь. Нужно уничтожить всю генетическую память предков, всю до основания, оставить только первичные инстинкты. Да, и инстинкты эти необходимо усилить, а то с развитием нашей цивилизации они на порядок угасли. И, кстати, вы адаптировали поселян к условиям жизни планеты?

– Пока нет, но над этим работают. Условия там не очень губительны, но кое-какой вред причинить могут. Но не волнуйтесь, работа продвигается успешно и близка к завершению, – улыбнулся первый помощник Главного.

– Хорошо, – кивнул Гетт Тиики. – Как расселять, знаешь?

– Был бы рад, если бы вы освежили мне память, – неловко улыбнулся Васиис.

– Значит, так: распределите наших первооткрывателей небольшими группами по разным частям планеты. Некоторые группы расселите поближе друг к другу, некоторые, наоборот, подальше… Насколько я помню, на этой планете шесть континентов. Так вот, на двух из них поселите больше, на остальных – меньше.

– А почему бы нам не определить их всех в одном месте? – поинтересовался первый помощник Главного.

– Им так будет легче приспособиться к новой жизни, и к тому же это отделит время создания единой цивилизации.

– Вы думаете, что они будут способны создать единую цивилизацию? – удивился Васиис.

– Да, если, конечно, их нынешняя сущность изменится. Разумеется, это произойдет не сразу. Нам придется ждать сотни космических циклов, прежде чем они начнут что-то строить вместе, если, конечно же, вообще начнут.

– Потому что они должны сами до этого дойти. Вспомни историю нашей родной планеты.

– Ну, моя родная планета – Родос. Ее колонизировали семнадцать тысяч космических циклов назад, – начал вспоминать помощник Главного.

– Нет. Вспомни историю планеты наших общих предков. Все мы произошли с Лаванарии.

– Ах, да. Формально все так. Но это же было очень давно.

– Это было необходимо. Саморазвитие – вот что нужно, а не искусственное подталкивание.

– Я понимаю, просто я думал… – Помощник Гетта Тиики не мог найти слов.

– Если мы поторопимся, то лишь все испортим, – заключил Главный.

– Хорошо, я обо всем доложу, – кивнул Васиис, и собрался уже было уходить, как Гетт Тиики его остановил.

– Подожди, это еще не все. Кроме памяти сотрите из сознания поселенцев все ментальные навыки. Они им теперь ни к чему, только неясности вызывать будут. И сократите продолжительность жизни в несколько сотен раз. Пусть они живут мало, и, может быть, тогда поймут смысл существования, и склонность к убийству и насилию у них, наконец-таки, выродится.

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы сделали все так, как вы приказали, – проговорил помощник Главного, его взгляд скользнул по Гетту Тиики, и Васиис с уважением добавил: – Это станет грандиозным экспериментом по изменению сознания.

– Уж не знаю, насколько это эксперимент… это, скорее всего, необходимость. Мы, как ты сам говорил, даем им шанс измениться, передаем в руки девственную планету. А значит, несем ответственность за все то, что они с ней могут сделать. И я очень надеюсь, что они ее не загубят… Слишком уж она мне нравится… такая голубая и такая красивая…

Всего лишь работа

Легко справившись со сложными замками, Гриша прошмыгнул сквозь узкий проем и оказался в квартире. Тихо и аккуратно прикрыл дверь, с минуту повозившись, привел блокирующие механизмы в исходное положение. Бесшумно вздохнул. Его чуткий взгляд пробежался по узкому коридору… Тишина мертвая. И темно, как в могиле.

Беззвучно, подобно бесплотному призраку, Гриша прошелся по коридору, огляделся. Перед ним находилась дверь, чуть приоткрытая, она словно приглашала посетить расположенную за ней комнату. Дверь едва заметно дернулась, и Гриша вплыл внутрь.

Глаза уже привыкли к темноте, поэтому все было видно отчетливо: роскошный диван, два широких кресла, модный шкаф, массивный камин с фонарем вместо огня, телевизор дюймов на сорок с лишним, какая-то высокая ваза с непонятным рисунком. Одним словом – красота! Красота и богатство.

«А клиент неплохо устроился! – мелькнула мысль у Гриши. – Только замки хреновые поставил и про сигнализацию забыл. Хотя такое богатство следовало бы оберегать… Что ж, мне от этого только легче!».

Скользящим взором пробежавшись по всему, чему только можно, взломщик вышел из комнаты. Посетил остальные комнаты, побывал даже на кухне и в уборной. Мебель и предметы интерьера во всех уголках квартиры просто восхищали. Так и хотелось взять что-нибудь, так сказать, на память. Но руками Гриша ни до чего не дотрагивался. Уважающий себя киллер воровать не станет, разве что для отвлечения внимания. Но сейчас этого делать не нужно. Заказчик требовательно заявил, чтобы Гриша лишил жизни клиента, выстрелив тому прямо в лоб, и чтобы тот, стоя на коленях, умолял о пощаде. И никак иначе. Даже пригрозил, что если что-то будет сделано не так, то он, заказчик, отыщет непослушного киллера и самолично вышибет ему мозги.

По правде сказать, Гриша сначала хотел отказаться, слишком уж ему не нравился тон потенциального заказчика, но, узнав, какую «скромную» сумму тот предлагает, мнение наемного убийцы сразу же изменилось. К тому же, как уверял заказчик, пробраться в квартиру жертвы не составит особого труда, в чем, собственно, Гриша уже убедился.

За окном лил дождь. Крупные капли разбивались о стекла и тягучими струйками медленно скатывались, образуя на карнизе прозрачную лужицу.

Темнело все сильнее. Запоздавшие сумерки плавно переходили в ночь.

Гриша забеспокоился. Нажав кнопку подсветки циферблата, глянул на часы. Две маленькие стрелки почти доходили до отметки «11». Запаздывает клиент… сильно запаздывает. По уверениям заказчика, он должен был появиться часов в десять вечера. А сейчас уже без десяти одиннадцать. Нехорошо…

Наемный убийца вздохнул, огляделся. Контуры предметов расплывались – тьма делала свое дело. Отыскав кресло, Гриша позволил себе расслабиться, тихо присев на мягкие подушки.

Он сидел, возможно, на самом любимом месте жертвы и ждал рокового часа, той минуты, когда он, наконец, сделает свою работу. От безделья и скуки в голову поползли воспоминания. Далекие и близкие, черные и серые, постепенно сливающиеся в одно мутное пятно и именовавшиеся жизнью наемного убийцы, даже не жизнью, а способом существования.

Гриша, больше известный под кличкой «Гроб», произошедшей то ли от сочетания имени Григорий и фамилии Обожев, то ли от умения уносить людей в могилу, скольких же он убил!.. Гриша уже не помнил, сбился со счету где-то на двадцать пятом. Да и зачем их помнить? Для чего? Это ведь всего лишь работа, пусть грязная и жестокая, но работа. Сфера услуг, так сказать. Кто-то чинит машины, кто-то ставит окна, а кто-то по заказу убивает людей. Эту работу тоже нужно кому-то выполнять. Тем более, Гроб всегда успокаивал свою порой разыгравшуюся совесть, говоря себе, что он убивает далеко не святых людей. Его клиентами, как он хладнокровно называл жертв, были в основном криминальные авторитеты или приближенные к ним люди, крупные бизнесмены, политики. Праведников, как правило, не заказывали. Кому они нужны?! А если и заказывали, то значит они и не праведники вовсе.

Порой, обдумав все это, Гриша задавал себе вопрос: «Неужели хороших людей не заказывают, а только негодяев?». И, немного побродив по зарослям воспоминаний, воскрешал судьбы убитых им людей, пролистывал описания их жизней и понимал, что ответ на его вопрос очевиден. Почти никто из тех, кто принял смерть от его руки, не был порядочным человеком. И Гроб снова задумывался, а не банальное ли это совпадение? Он профессионал, к нему обращаются с самыми сложными заказами. А сложные заказы могут быть связаны только с серьезными людьми… Хотя и заказчики – те еще выродки. Те же самые жертвы, только по другую сторону баррикады. Если заказали они, значит, когда-нибудь может случиться и такое, что закажут и их. Тогда Гроб без жалости и упрека, с холодом во взгляде сделает то, что он умеет лучше всего – пойдет и нажмет на спусковой крючок, не смотря на то, что совсем недавно выполнял заказ своей жертвы.

Потому что это всего лишь его работа. Ни больше, ни меньше.

Неожиданно щелкнул замок на входной двери, грубо звякнул блокирующий механизм, и дверь распахнулась. Послышались шаги, взбодренные голоса, шуршание пакетов. В коридоре загорелся свет, вмиг разогнав унылый мрак, толстой линией лег на пол огромной комнаты, где Гроб минуту назад предавался тоскливым воспоминаниям.

Гриша вскочил, лихо перепрыгнул через кресло, часы не успели даже тикнуть, как он оказался у шкафа. Его рука скользнула за пазуху. Мгновение и дуло пистолета с длинным глушителем было наготове. Осталось лишь дождаться подходящего момента.

– Проходи, проходи в гостиную! – весело звучал мужской голос. На заднем фоне продолжали противно шуршать пакеты, не давая наемному убийце сосредоточиться.

– А где она, гостиная эта? – послышался звонкий женский голос.

Киллер мысленно выругался. Клиент пришел не один, а это в его планы не входило. Убивать помимо заказанной жертвы еще кого-то – это не есть плюс к авторитету наемного убийцы. Но, с другой стороны, нежеланных свидетелей нужно убирать.

– Иди прямо, потом первая дверь направо. А я сейчас, только вот шампанское достану. А ты пока приготовь бокалы, они в шкафу.

На фоне двери появился женский силуэт. Гриша прищурился, пытаясь разглядеть незваного свидетеля. Это была девушка лет двадцати, и клиенту она супругой явно не приходилась. От заказчика Гроб знал, что у жертвы есть жена, и она его ровесница. А самому клиенту по фотографии можно было дать лет сорок пять. Эта девушка была гораздо моложе. Любовница – не иначе! Что ж, не удивительно.

Гриша поморщился – ему стало жаль девушку. Он успел разглядеть ее лицо – красивое и немного наивное.

Девушка не видела киллера, она увлеченно разглядывала стены, явно что-то пытаясь отыскать.

– А где у тебя тут свет включается? – крикнула она в коридор.

– Там справа от двери, – раздался приглушенный ответ. Видимо клиент в это время находился в другой комнате.

– Ага, нашла! – обрадовано проголосила девушка. Выключатель щелкнул, и комнату наполнил яркий свет.

Гроб мысленно вздохнул и направил дуло пистолета на любовницу клиента. Та замерла, улыбка резко соскользнула с ее лица. Встретить незнакомца в квартире богатого любовника она точно не ожидала.

В воздухе повисло тягостное молчание. Терзаемый противоречивыми мыслями, Гриша стоял не в силах пошевелиться. Девушку оставлять в живых нельзя, ни в коем случае. Он понимал это. Но убивать незаказанного человека, да еще женщину – это тоже не правильно, это противоречит его принципам.

– Милая, ты бокалы нашла? Я несу шампанское, – прервал тишину голос клиента.

Девушка хранила гробовое молчание, она испуганно глядела на наемного убийцу и боялась сделать даже малейшее движение.

– На пол! – требовательно прошептал Гроб и шагнул к двери. Девушка быстро закивала, отступила на шаг и покорно легла на пол. Руки она старалась держать так, чтобы незнакомец с пистолетом их видел.

Послышались приближающиеся шаги, и тут из коридора выплыл клиент. Среднего роста тип с внушительным пузом и круглой, уже начавшей лысеть головой. В одной руке он держал бутылку, в другой – тарелку с мясной и сырной нарезкой. Заметив Гришу с направленным на него пистолетом, он резко остановился, глаза наполнились непреодолимым ужасом.

– Поставь бутылку и тарелку на пол, – холодно приказал Гроб, не сводя взгляда с жертвы.

Сообразивший в чем дело клиент, сразу же повиновался.

– К… кто вас нанял? – полным ужаса голосом спросил он.

– Это не имеет значения, – тихо ответил Гриша, мгновенье помолчал и резко добавил. – На колени!

Клиент нервно сглотнул и, не сводя испуганного взгляда с черного дула пистолета, медленно опустился сначала на одно колено, потом на другое, руки при этом он инстинктивно поднял вверх.

– Прошу вас, не стреляйте! – залепетал клиент. – У меня семья, двое детей. Прошу вас! Я заплачу вдвое больше того, что вам дадут за мою жизнь. Назовите сумму. – Его глаза просто сияли ужасом, дыхание участилось, по вискам ползли мелкие капли пота.

Гроб мысленно усмехнулся. Он не испытывал удовольствия от своей работы, но иногда некоторые жертвы, тщетно пытающиеся спасти свою шкуру, ему казались смешными и жалкими. И чем ничтожнее была жертва, тем ему скорее хотелось нажать на спусковой крючок.

– Прошу вас, не надо, – продолжал умолять клиент, его лицо стало белым, как мел, а руки заметно дрожали.

Гриша вытянул руку с пистолетом, теперь черное дуло было направлено точно в лоб жертве.

– Прошу вас, нет… – уже шептал клиент, он зажмурился, его губы сжались.

Наемный убийца еще раз оглядел жертву и без малейшего укора совести нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок, словно лопнул резиновый шарик. Стены коридора вмиг окропились кровью. Клиент хрипло выдохнул, на лбу появилась жирная точка. Тело обмякло и, словно мешок с мясом, шлепнулось на пол. По светлому паркету потекли тоненькие струйки крови, под еще теплым телом быстро вырастала темная лужа.

– О, Боже! О, нет! О, Боже!.. – закричала девушка. – Вы убили его! Вы убили! – Ее глаза наполнились диким ужасом. Не в силах встать она поползла, интенсивно перебирая ногами.

– Закрой рот! – сурово приказал киллер, со злобой глядя на девушку. Но любовница покойного клиента не слышала его. Оно кричала все громче, переходя на пронзительный вой.

Гриша направил дуло пистолета на нее. В голове ветром пронеслись мысли, гласящие, что девушку убивать нельзя, но Гроб понимал – другого выхода нет. Секунду подождав, будто за это время что-то может измениться, он решился на ужасный, но необходимый поступок. Он несколько раз надавил на спусковой крючок. Звук приглушенных хлопков разлетелся по комнате.

Крик оборвался. Девушка, так и не успев толком подняться, захрипела и рухнула на пол. Ее левая нога несколько раз дернулась, губы беззвучно зашевелились. Но через миг все прекратилось. Мертвые глаза с застывшим в них ужасом смотрели в потолок.

Наемный убийца бросил кроткий взгляд на тело девушки, в его глазах промелькнула печаль, но через несколько секунд, когда он спускался по лестнице, от этого присущего слабым чувства остались только воспоминания. Гроб понял, что только что убил невинную женщину, но его это не изменило, как думал он раньше. Ничего внутри не оборвалось, слезы не навернулись, ему всего лишь на мгновенье стало ее жаль. И все. Оказалось, что это, всего-навсего, сущий пустяк. Убивать легко как виновных мужчин, так и ни в чем не повинных женщин.

Выйдя из подъезда, он быстрым шагом направился вглубь двора. Машину он оставил в конце следующего квартала, поэтому, чтобы добраться до нее, ему нужно пересечь двор и дорогу.

Он шел быстро, но тихо, как черная кошка в темноте. Мокрые капли дождя текли по лицу и шее, пистолет неприятно холодил бок. А лицо не выдавало никаких признаков жалобных чувств. Как всегда – на душе пустота и безмятежность. Единственное, что его волновало, так это деньги, награда за выполненную работу. Ведь заказчик может остаться недовольным, узнав, что вместе с заказанной жертвой Гриша убил и девушку.

Где-то недалеко шумел двигатель автомобиля, раздавались приглушенные крики веселья. Но Гроб не слышал их, он полностью был погружен в свои думы.

Переходя через дорогу, он не заметил, как на нее завернул быстро несущийся автомобиль. Яркий свет фар ударил по глазам, и тут же раздался неистовый визг тормозов. Молния боли пронеслась по телу, ударила в голову. Вокруг все вмиг потемнело, будто все источники света резко погасли.

Гриша почувствовал какую-то пустоту внутри себя, отчаянную и невыносимую. Все пять чувств отключились полностью, будто их и не было никогда. Ощущалась неописуемая легкость.

И тут к Гробу внезапно вернулось зрение. Он отчетливо видел машину, яркий свет ее фар, наблюдал трех парней, выскочивших из этой машины. Они, покачиваясь и испуганно переговариваясь, подошли к нему. Но самое непонятное, что увидел Гриша, так это человека, лежащего прямо у его ног. Он казался ему очень, очень знакомым.

Гроб смотрел на все это и не мог ничего понять, он даже удивлялся тому, что он здесь делает. Наемный убийца смотрел на людей, пытался заговорить с ними, но они не обращали на него внимания, как будто Гриши и не существовало.