Текст книги "Империя Млечного Пути. Книга 2. Рейтар"

Денис Бурмистров
Империя Млечного Пути. Книга 2. Рейтар

Пролог

– Ламби, у тебя картинка пропала.

– Что? Инга, повтори, я не расслышал.

– Картинка, говорю, пропала. Звук идет, изображения нет.

– Наверное, из-за бури. Ты говори громче, а то песок о шлем бьется, шелест постоянный. И ветер завывает.

– Включи шумоподавление, тебя тоже плохо слышно.

– Помехи?

– Да, помехи.

– Точно из-за бури.

– Ты обошел скальную гряду?

– Почти… Черт!

– Что случилось?

– Камень… Споткнулся… Сейчас, поднимусь… Чертов скафандр!

– Ламби, ты кряхтишь как старикан.

– Не как старикан, а как отягощенный ответственностью начальник экспедиции… Да вот же зараза!

– Не сквернословь при подчиненной.

– Да этот скафандр, эта ракушка трилобита-переростка, до чего же громоздкий и неудобный. Из-за него терпеть не могу работать на планетах с агрессивной средой.

– Спокойно, Ламби, вдох-выдох. Осталось немного – найти разлом и поставить маяк.

– Ты давай меня поучи, мелкота со вторым рабочим выходом.

– Ты давай-ка не шуми там, ответственный начальник с семьдесят пятым выходом.

– С семьдесят шестым… Семьдесят шестая экспедиция на семьдесят шестую планету. Черт, я реально стар!

– Вернешься – проверим.

– Заметано… Ладно, я вроде бы спустился к подножию. Картинка не появилась?

– Нет.

– Не страшно. Значит так, тут у нас действительно разлом в скальной породе, широкий, глубокий, удобный для работы. Видимость отвратительная, попробую поменять спектр… Да, определенно, хорошее место, есть где закрепиться буру. Анализатор выдает низкую сейсмоактивность, и ветер тут заметно слабее.

– С Вандиса пиво, он мне проспорил. Анализатор будешь вниз опускать?

– Незачем, и так видно, что порода имеется. Если только минералы поискать… Нет, не буду зря тратить собственность экспедиции. Маяк поставлю и хватит.

– Хорошо. Возвращайся быстрее, с кухни чем-то вкусненьким пахнет.

– У-у, молчи! Я с полудня ничего не ел… Все, установил. Возвращаюсь.

– Что? Повтори, помехи.

– …

– Ламби, я тебя не слышу.

– Эм… Здесь человек.

– Что?

– Человек.

– Какой человек? Кто-то из наших?

– Не вижу… Инга, он без скафандра.

– Ламби, с тобой все в порядке? За бортом пятьсот по Цельсию и кислотные осадки.

– Он стоит, смотрит на меня.

– Ламби! Проверь уровень кислорода. Это галлюцинации. Проверь кислород и срочно возвращайся в ровер.

– …

– Ламби!

– Здесь еще один, он сбоку от меня… Господи, что у него с головой? Не могу разглядеть детали… Черт, еще один!

– Ламби, твою мать! Бегом в вездеход!

– Инга, они идут ко мне! Это не люди, люди так не ходят. У них нет лиц, Инга!

– Ламби! Ламби!

– …

– Ламби!

– Сигнал потерян. Проверьте возможные неполадки на линии.

Глава 1. Юрий Гарин

Рота солдат Войск планетарной обороны выстроилась в две шеренги вдоль центрального коридора, торопливо побросав тубусы с мебельным конструктором к стене. За их спинами копошились безликие роботы-репликанты, собирающие из легких модулей одежные шкафчики и кровати.

– Напоминаю! – перед строем прохаживался штаб-сержант, худой и нахмуренный. – Вы – лицо Имперской обороны! Рядом с базой расположена крупная гражданская колония и именно по вам будут судить обо всех вооруженных силах в целом. Потому за соблюдением чистоты и опрятности буду следить лично я…

– Они вообще видели местных? – с сомнением спросил Глебович.

– Я думаю, нет, – покачал головой Боб, наблюдая за военными из-под руки.

– … Если хоть раз увижу масляные пятна на форме, лишу увольнительных, – штаб-сержант остановился, вытянул шею, высматривая кого-то во второй шеренге, рявкнул. – Ясно, Робинсон?

– Так точно!

– Всем ясно?

– Так точно! – хором ответил строй.

– И не вздумайте брать пример с рейтаров! – тощий перст штаб-сержанта резко ткнул в сторону расположения бойцов корпорации «Сфорца». – Не перенимайте дурных привычек!

Дюжина глаз скосилась вслед за жестом командира и теперь с любопытством разглядывала отдыхающих в своих спальниках контракторов.

Глебович демонстративно выпятил растрепанную бороду. Возмущенно заворочался Рэнт, намереваясь что-то разъяснить военным, но Одегард остановил его.

Гарин наблюдал за происходящем из-под полога полуоткрытых век, растянувшись на своем жестком ложе. О прибытии роты планетарников его предупредили еще утром, правда не сообщили, что армейцы расположатся настолько близко. Что ж, вполне в духе местного командования.

Удостоверившись, что никто из подчиненных не собирается лезть в драку, Юрий закрыл глаза и попытался продолжить прерванный сон.

Военные снова что-то гаркнули. Глебович громко и с выражением послал их куда подальше.

Юрий вздохнул и перевернулся на бок, накидывая на себя купол шумоподавления.

Уже почти четыре месяца они – выжившие абордажники с «Полыни» – служили в одном из «грунтовых» подразделений корпорации «Сфорца», которое на период военных действий подчинялось корпусу Войск планетарной обороны системы Лагрус-Омега.

И уже полгода с того самого боя, в котором потеря руки стала для Гарина самой меньшей из потерь.

Юрий мысленно обратился к своей правой руке. Модулятор заботливо высветил в сознании диагностические параметры биоимплантанта, присоединенного к плечу. Гарин поочередно подергал искусственными пальцами.

Хороший протез. Далеко не самый современный, но хороший – рука совсем как настоящая. Будь Гарин рангом повыше, прослужи на момент получения увечья подольше, и корпорация оплатила бы ему модель подороже. Однако, Юрий в душе был только рад своему базовому имплантанту, его пугала перспектива получить вместо обычной руки хитроумный мультитул. Да и модулятор не потянул бы работу с высокоскоростными нейронными сетями, все же он не настоящая инба. Как его сегодня зовут? Киран? Пиран?

– Кейван, – явил ответ модулятор. – Хранитель кладов.

– Это был не вопрос. Дай поспать.

Модулятор замолк.

Мда, целых полгода с той мясорубки у «Глизе-33», когда пристыковавшийся к технической станции корвет «Полынь» попал в пиратскую ловушку, погубившую почти весь экипаж звездолета.

Только вот пираты не ожидали, что горстка выживших сорвиголов не только окажет яростное сопротивление, но и, оскалившись, сами пойдут в атаку.

И вырывал свой корабль из лап стыковочных фиксаторов невозмутимый капитан Кимура.

И сжигал свой мозг в ложементах управления пилот Си Ифмари, работая один за всех погибших товарищей.

И дорого продавали свои шкуры «блохи» – контракторы абордажной группы, сцепившиеся в открытом космосе с превосходящими силами противника.

Тот бой отзывался в памяти Юрия сплавом из ощущений и эмоций, которые никак не складывались в общую картину, оставаясь кривыми осколками разбитого витража.

Удушливый жар внутри боевого костюма, писк сходящих с ума аварийных систем, клубы едкого дыма от горящей обшивки.

Грохот изрыгающего пламя ракетомета, давящий на уши гул излучателя, гулкие удары вражеских снарядов о броню, скрежет и лязг сцепившихся в схватке «големов».

Крики боли и ужаса в эфире, яркие вспышки от взрывов, кипящая в крови ярость.

Звонкий щелчок стальной клешни, отрывающей Гарину руку.

Юрий поморщился.

После той мясорубки живыми смогли уйти лишь трое «блох» – он, Боб Хьюз и Рэй Одегард, несколько офицеров из командования корвета, в том числе капитан Кимура, да пара десятков матросов и мичманов. Прочие остались летать ледяными фигурами среди обломков космической станции, став свидетелями того, как из-за сияющего Горизонта вдруг полезло, просочилось, пролилось…

Юрий не знал, как описать то, что успел увидеть. Он не знал слова, обозначающего стремительное превращение целой звездной системы в клубящуюся, бурлящую структуру невероятных размеров.

Еще он не знал, как назвать ту тварь, что перебралось к ним с мертвого корабля «Каукет». Черное нечто, живущее на технических палубах звездолета и с легкостью убившее несколько человек.

И, судя по всему, спасшее ему жизнь, закрыв заклинившую дверь шлюза.

Интересно, обнаружат ли это существо при ремонте «Полыни»? Капитан не мог не упомянуть о нем в рапорте.

Об этом можно было только гадать – корвет «Полынь» с тех самых пор находился на ремонтной станции корпорации, и связи с бывшими сослуживцами у Юрия не было. После начала войны с Объединением Рхеи все частные военные компании получили статус рейтаров и перешли во временное подчинение командованию Имперских вооруженных сил. Потому оставалось неизвестно, вернется ли вообще корабль в строй и призовут ли вновь на его борт старый состав абордажной группы.

– Входящий вызов, приоритетный, – ожил модулятор.

Так и не заснувший Гарин тяжело вздохнул, разблокировал канал связи.

– Лидерам оперативных групп прибыть к трем часам в брифинг-зал. Распоряжение майора Гарнаги.

Без напоминания модулятор показал время – два сорок ночи.

– Ты куда? – Одегард заметил, что Юрий тяжело поднялся, разминая шею.

– Гарнага вызывает, – повернул голову Гарин.

– Неймется ему, – неодобрительно покачал рыжей шевелюрой чернокожий контрактор. – Чего хочет?

– Не знаю.

Гарин окинул взглядом остальных подчиненных, которые спали, или делали вид, что спят, обулся и снял с крючка форменную куртку с бегущим воином-копейщиком на рукаве – эмблемой корпорации «Сфорца».

– Будет опять требовать прочесывать болото – пристрели его, – пробубнил себе под нос Хьюз, лежащий у стены.

Солдаты, помогающие синтам обустраивать казарму, предусмотрительно уступали дорогу тяжело шагающему рейтару. Совсем еще молодые, только после школы профкорректировки, подготовленные к войне добровольцы. С тех пор, как Объединение Рхеи объявило войну Империи, в стране наблюдался патриотический подъем и тысячи парней и девушек заполонили вербовочные пункты Метрополии и колоний. Им вливали через инбу военную специализацию и новоиспеченные солдаты с сильными теоретическими знаниями, но полным отсутствием опыта горели в боевых звездолетах, задыхались в десантных капсулах и ложились в землю чужих планет.

Практически тем же отвечал Рхей. С той лишь разницей, что их солдаты были, фактически, бессмертными.

Под нужды опорной базы военные приспособили старую климатическую станцию под боком у крупной рудодобывающей колонии. С орбиты периодически сбрасывали готовые модули, которые оперативно присоединяли к имеющимся постройкам и, по идее, через месяц старенькая Х-образная станция должна превратиться в неприступный форпост с казармами, средствами планетарной обороны и связи. Пока же приходилось терпеть мелкие неудобства в виде нехватки мест, постоянного строительного шума, перебоях в энергоснабжении и перепадах гравитации.

Под мигание ламп Гарин миновал холодный коридор между модулями, прошел мимо вахтенного солдата в боевом комплекте и шлеме с отстегнутой маской, толкнул тяжелую дверь.

Командный корпус, в котором располагались центр связи, оперативный штаб, комната контроля и архив никогда не пустовал. Даже сейчас, в столь поздний час, тут было довольно людно. Перед слепыми мониторами полулежали в креслах-ложементах дежурные офицеры, анализируя постоянно обновляющуюся информацию со всего контролируемого сектора. Гражданские специалисты из местных ворочали тяжелый вентиляционный короб, рядом штаб-сержант из группы обеспечения ковырялся в раскрытом энергощите.

Юрий прошел мимо них мрачной тенью, поправляя на ходу куртку. Перед дверью оперативного штаба чуть притормозил, ожидая, пока створки торопливо разъедутся в стороны.

– Заставляете себя ждать, господин Гарин, – донеслось вместо приветствия. – Проходите быстрее.

Шеф-командующий базой «Ракуда» майор Лео Гарнага коротким жестом указал Юрию место за овальным столом с включенной объемной картой сектора.

– Как долго вы в должности? – холодно прищурившись, спросил майор, пока Гарин занимал свое место.

– Три месяца.

– Я бы на вашем месте исполнял все приказы начальства бегом. Иначе эти три месяца могут стать вашим главным достижением в роли командира группы.

Гарин промолчал, не желая вдаваться в дискуссию. Он и так знал, что ему скажет шеф-командующий.

Майор Гарнага, потомственный военный, собранный и выращенный в пробирке лучшими генетиками Империи, воспитанный в строгих уставных традициях и прошедший долгий путь от набора хромосом до командующего базы, откровенно недолюбливал сотрудников частных военных компаний. Он при любом удобном случае демонстрировал свое презрение, не забывая заявлять, насколько был бы рад маленькому взводу пехотинцев-новобранцев вместо «непрофессиональных и морально неустойчивых» рейтаров, частных контракторов на службе Империи.

На самом деле, причин жаловаться на своих временных подчиненных у майора не было – группа Гарина практически не вылезала из рейдов, действуя результативно и эффективно. Впрочем, возможно именно это и выводило из себя Гарнагу, считающего, что его армейской элитарности брошен некий вызов. Как бы там ни было, Юрий не собирался переубеждать Гарнагу, предпочитая просто хорошо делать свою работу.

Отрадно, что далеко не все офицеры разделяли точку зрения шефа-командующего.

– Успел поспать? – тихо спросил Юрия сидящий рядом Ли Кэнджун, командир отряда оперативного реагирования.

С невысоким жилистым капитаном Гарин расстался чуть больше четырех часов назад – рейтары часто работали с парнями Кэнджуна, благо задачи перед ними ставились практически одинаковые. Друзьями пока стать не успели, но вполне обрели обоюдную симпатию, какую могут обрести сражающиеся бок о бок люди.

На вопрос капитана Юрий лишь скорчил неоднозначную гримасу. Кэнджуна, должно быть, тоже вырвали из койки, но модифицированный организм профессионального солдата легко справлялся с многодневной усталостью. В свою очередь Гарин был обычным человеком и нуждался в хорошем сне, теплой пище и сорока минутах одиночества в день. Вместо этого Юрий спал за двое суток чуть больше трех часов и, естественно, вымотался. Но какой смысл это обсуждать?

Последним в зале появился Виктор Иклеба, капитан мобильного взвода. Командир боевых болотоходов как обычно был не в духе, что-то ворчал в серебристую щетину, вытирая почерневшие от активной смазки руки о потертый комбинезон. Протопал к ближайшему стулу и плюхнулся в него, коротко кивнув присутствующим.

Ни за опоздание, ни за внешний вид Гарнага ничего «мобильному» капитану не высказал. Что, собственно, нисколько не удивило Юрия.

Шеф-командующий отстранился от стола, словно хотел разом охватить взглядом собравшихся, поднял подбородок, прочистил горло.

– Господа, – с несколько театральной интонацией произнес Гарнага. – Два часа назад поступило сообщение с дальнего опорного пункта – во время патрулирования наши «каракатицы» наткнулись на отряд рхейских диверсантов.

Над столом вспыхнула полупрозрачная видеозапись ночного боя, снятая камерой одного из роботов подавления – вспышки выстрелов, выхватывающие из темноты корявые стволы деревьев, похожие на косые трассеры струи дождя, мечущиеся среди кустистых кочек фигуры с оружием.

Иклеба вполголоса выругался, отмахнувшись мясистой ладонью. Гарин с ним мысленно согласился – понять что-либо на записи было невозможно.

– В результате боестолкновения обе стороны понесли потери, – продолжил майор. – Операторы отозвали «каракатиц» для обороны опорного пункта, но противник не предпринял попыток атаковать башню терраформирования, ретировался вглубь болот. Полчаса назад поступило сообщение от орбитальных «глаз», что немаркированная группа вооруженных лиц зашла в поселение Рамо. Есть все основания предполагать, что это те самые диверсанты.

– Господин майор, что им понадобилось у «пиявок»? – поинтересовался Кэнджун.

– Возможно, сектанты их покрывают, – принялся предполагать Гарнага. – Возможно, они думают, что у них на «хвосте» каракатицы и решили взять гражаднских в заложники. В любом случае, мы – ближайшие к поселению, должны отреагировать.

– С «пиявками» пытались связаться? – проскрипел Иклеба.

– У них нет технических средств связи, – ответил Гарин. – Религия не позволяет.

– А, ну да, – поморщился капитан. – Духи грязи.

– Топи, – вновь поправил его Юрий. – Топь, которая болотная.

– Без разницы, – Иклеба дернул щекой.

– Попрошу не превращать совещание в балаган, – повысил голос Гарнага, сверля взглядом Гарина. – Если нечего сказать по делу, молчите.

Юрий выдержал взгляд, холодно улыбнувшись. Майор многозначительно усмехнулся и обратился к своим собратьям-военным.

– Капитан Кэнджун, выходите с группой незамедлительно. В ваше распоряжение поступают рейтары во главе с господином Гариным. Нечего им на базе прохлаждаться, пока армия работает, – майор не удержался от презрительного смешка. – Капитан Иклеба, обеспечьте нужное количество техники для доставления группы на место.

– Двух болотников хватит, – кивнул Виктору Кэнджун.

– Вопросы есть? – Гарнага обвел всех взглядом. – Вопросов нет. Приступайте к выполнению задачи.

* * *

Бронированный болотоход шел усыпляюще мягко, чуть покачиваясь с борта на борт. Большие, шарообразные колеса без труда переваливались через кочки и кусты, разбрасывая в стороны большие комья тяжелой грязи. Сквозь открытый люк в кабине водителя-механика виднелся края обзорного монитора с унылым пейзажем.

Единственная обитаемая планета системы Лика Ракуда представляла собой одно сплошное болото, из которого, словно гребни окаменевших исполинов, торчали острые скалы. Время от времени из черных вод подымались уродливые вулканы, выплескивали ленивую багровую лаву и медленно оседали обратно. С небес постоянно лил дождь, словно пытаясь затопить это олицетворение безысходности, а редким просветам в тучах радовались лишь выползающие на поверхность черви-переростки, да похожие на змей рыбы.

Работать в таких условиях было крайне тяжело. Причем, не сколько физически, сколько морально – здесь даже самые жизнерадостные люди вскоре превращались в нелюдимых и раздражительных молчунов. Особенно это касалось персонала терраформирующих башен, вынужденных коротать долгие месяцы в компании двух-трех опостылевших коллег. Многие ломались и улетали. Кто-то сходил с ума. Кто-то даже кончал с собой.

Другой стороной этой медали были «пиявки» – ушедшие в добровольное изгнание маргиналы, живущие маленькими коммунами вдалеке от крупных поселков. В этих коммунах проповедовали странные мистические культы, расцветающие буйным цветом среди наркотического дыма и галлюциногенных слизней-паразитов.

Поселение Рамо относилось к одной из таких обителей «душ топи».

Модулятор взбодрил мозг легким разрядом, вытаскивая Гарина из вязкой, словно болото Ракуды, трясины беспокойной дремы.

– Точка готовности, – приветливо сообщил Кейван. – Хотите услышать о пагубных последствиях длительного нахождения без сна?

– Отстань, – беззвучно ответил Юрий, шевеля губами.

Он с трудом открыл кажущиеся высохшими глаза, протер их жесткими костяшками живой руки. Наклонился вперед, припадая к плоскому носику встроенной в боевой костюм «поилки» и сделал несколько глотков цитрусового энергетика.

Стало немного легче, хотя на зубах теперь скрипело.

– Цель в пределах видимости, – бросил через дверь механик-водитель.

– Парни, подъем, – скомандовал Юрий. – Пора поработать.

Контракторы заворочались в креплениях десантных кресел, не желая прерывать короткий, но сладкий сон. Единственными, кто практически сразу перешел от ватной расслабленности к бодрой деловитости, были Рэй Одегард, отягощенный обязанностями помощника командира, да урсулит Одучи, который всегда просыпался, словно и не спал вовсе. Похожий на поджарого медведя дистант несколько раз сжал и разжал лохматые кулаки с черными бугристыми ладонями, что-то протяжно пробурчал в свисающие с морды усы, повернулся и ткнул сидящего рядом контрактора. От подобного удара любой другой взвыл бы от боли, но массивный Рэнт лишь хрюкнул и вытаращил непонимающие глаза, а через миг уже зычно гоготал, обмениваясь с лохматым дистантом дружескими тычками.

Повстречай Юрий их раньше, в своей прошлой жизни, то непременно посчитал бы, что столкнулся с чудовищами. Покрытый плотной бурой шерстью Одучи представлял расу с окраины Млечного пути, названную урсулитами за отдаленную схожесть с давно вымершими земными хищниками. Естественно, никакими медведями дистанты с холодной планеты Урсу-Плея не являлись, но название прижилось. Урсулиты сильно отставали в развитии от своих собратьев по галактике, потому довольно быстро поняли перспективы от сотрудничества и с удовольствием стали вторым после системы Аджай протекторатом Империи. Впрочем, Юрий никогда не слышал о выдающихся медведеподобных ученых, зато солдат-урсулитов встречал повсеместно. Причем, хороших солдат.

Что до Рэнта Ярвиса, то он был обычным человеком, уроженцем одной из промышленных колоний в Облаке Ориона. Впрочем, человеческого в громадном сыне имперского сталевара было не больше, чем в «разумных» торпедах – кроме лица и некоторых других частей тела, Рэнт был почти полностью аугментирован грубыми, но действенными имплантами. Таких, как он, называли аугами и, если честно, Гарин до конца не доверял этим людям-машинам. У него на то были веские основания – все прошлые знакомства с аугами закончились для Юрия печально.

Однако, к Рэнту Гарин все же проникся некоторой симпатией. Здоровяк был бесхитростен и добродушен. Он быстро подружился с Одучи, найдя в прямолинейном и смешливом урсулите родственную душу, и они оба представляли в команде Гарина хороший боевой тандем, ловко управляясь с тяжелыми рельсовыми пулеметами.

На их фоне худой и вечно взъерошенный как мокрый воробей Тихомир Глебович выглядел почти незаметно. Никогда не улыбающийся, угрюмый и никому не доверяющий специалист по взрывчатке был родом из обширного Славянского сектора и единственный из всех контракторов разговаривал по-русски. Впрочем, делал он это не часто, предпочитая словам жесты и многозначительные взгляды из-под кустистых бровей, а товарищескому времяпровождению уединенное конструирование всяких странных электронных безделушек.

Рядом с Гариным закашлял Боб Хьюз, плохо переносящий сухой фильтрованный воздух вездехода. Коренной имперец, опальный полицейский из Метрополии, в силу причин, о которых не любил говорить, попавший в «Сфорца». С крупными чертами лица, с отяжелевшей от возраста фигурой и усталой дымкой в глазах, Боб был самым старым среди товарищей по оружию. Гарин не без основания считал, что произошедшее у станции «Глизе-33» подломило бывшего законника – Хьюз все чаще впадал в раздражительную хандру, все чаще заводил разговоры о том, насколько ему все надоело.

Последним членом группы Гарина был Рэй, он же Рэйквон Одегард, еще один абордажник с «Полыни». Потомственный викинг, сын норвежских переселенцев, чернокожий рыжеволосый здоровяк и, пожалуй, единственный настоящий друг и помощник Юрия.

Остальные друзья остались в другой жизни Гарина. Той жизни больше нет, и вряд ли уже будет.

Юрий приказал модулятору развернуть обзорную «вуаль» и заскользил глазами по транслируемой с внешних камер картинке.

Болотоходы остановились в небольшой роще куцых, уродливых деревьев, похожих на воткнутые в бугристую грязь снопы шипастых хлыстов. Среди растопыренных корней виднелись кольчатые спины гигантских слепых червей, вылезших под дождь – верный признак того, что неподалеку есть островок твердой почвы. На нем, на толстой подушке из армированного пенобетона, расположился поселок Рамо.

Гарин переключился в аналитический режим, картинка расцвела маркерами, графиками и рекомендациями.

– Входящий вызов, – оповестил модулятор.

– Включай, – разрешил Гарин и тут же произнес, – Кэн, ты тоже их видишь?

– Вижу, – откликнулся Кэнджун. – Они не сильно преуспели в маскировке.

– Они и не пытались, – отметил Юрий.

Сенсоры отмечали впереди засаду, нехитрую и бестолковую, с парой бойцов и одним тяжелым плазмометом. Она представляла опасность лишь для подслеповатых и неповоротливых тягачей местных жителей, но никак не для штурмового отряда регулярной имперской армии.

– Фальшивка? – предположил Кэнджун.

– Потрепали их хорошо, – поделился мнением Гарин. – Они понимают, что в прямом бою проиграют. Единственный шанс убраться живыми – заманить нас в ловушку, быстро уничтожить и дать деру.

– Думаешь?

– Я бы так сделал.

– Я бы тоже, – согласился командир отряда оперативного реагирования.

– А заложники? – вмешался молчащий до того Виктор Иклеба.

Юрий пожал плечами.

– Ненадежный аргумент. Тем более, что никто с предложением обмена к нам не спешит.

Иклеба согласно хмыкнул.

– Значит, нам приготовили фланговый огонь, – вернулся в разговор Кэнджун. – Хотят взять в клещи. Я послал «скаутов», они будут сканировать и передавать картинку прямо на боевые панели. По сообщениям, у диверсионной группы были легкие автоматические пулеметные установки и «детонаторы».

Юрий поморщился – роботы-камикадзе размером с кулак, выпущенные в темные воды, могли преподнести неприятные сюрпризы.

– Обойдем? – предположил командир болотоходов.

– Здесь единственная дорога в поселок, – в голосе Кэнджуна слышалось разочарование этим фактом. – Западнее – метановая топь. С востока скальная гряда, не залезем.

– Надо жарить, мужики, – уверенно произнес Гарин.

– Надо жарить, – подтвердил Кэнджун. – Но неглубоко, чтобы не повредить строения поселка.

– Жарить – так жарить, – легко согласился Иклеба. – Сейчас или когда на позиции выйдете?

– Когда выйдем, – принял решение Кэнджун, фактически руководящий полевой частью операции. – Юрий?

– Мы уже вылезаем, – откликнулся Гарин и свернул «вуаль».

На него уже ожидающе смотрели, грея в руках оружие.

– К машине, – скомандовал Юрий. – Сейчас будет красиво.

Иклеба «жарил» от души, со всем имперским размахом. Армейские болотоходы обладали довольно внушительным арсеналом и теперь высыпавшие наружу бойцы с восхищением наблюдали, как на фоне ало-сизых плазменных разрывов и длинных трассеров реактивных снарядов куцый подлесок перемалывался в однородную грязь и разлетался во все стороны.

Оставалось надеяться, что подобная артподготовка уничтожит большую часть «детонаторов» и загонит оставшихся в живых диверсантов обратно в поселок. Впрочем, по информации с зависшего над головами «скаута», сигнатуры живых целей по курсу движения отсутствовали.

Гарин положил на сгиб руки «свистуна» – простой и надежный автомат УМАС-3, состоящий на вооружении контракторов «Сфорца», нашел глазами притаившуюся в стороне группу Кэнджуна. Если бы те не отмечались светлыми силуэтами, то разглядеть их, одетых в скафандры-хамелеоны, было бы крайне затруднительно. Что бы ни говорили флотские, пренебрежительно называющие войска планетарной обороны «грунтовыми», а для рутинной работы на поверхностях имперская пехота была приспособлена куда как лучше самых лихих десантников. Если последние с гиканьем и свирепыми воплями обрушивались на головы врагов с орбиты, чтобы занять нужный плацдарм или героически погибнуть, то «грунтовые» воевали медленно, но методично, словно завладевший добычей удав. Собственно, а куда спешить, если планеты все равно круглые и бежать врагам особенно некуда?

По сравнению с бойцами Кэнджуна, рейтары группы Гарина были экипированы куда как скромнее – тяжелые боевые костюмы из тех времен, когда толщина брони еще что-то значила, оружие, лишенное интеллекта и систем анализа целей, обычная связь, а не шифрованные ментальные каналы. Впрочем, контракторам категории S на другое рассчитывать и не приходилось – они были самым дешевым пушечным мясом корпорации.

Особенно такие, как Юрий – без гражданства, без врожденной нейронной сети, без генетических улучшений и положительных аугментаций. Человек, потерявший дом, и пытающийся не потеряться в новом мире.

Бывший разведчик с исчезнувшего в глубинах космоса корабля поколений миссии «Ковчег». Ныне – рейтар на службе Императора Млечного Пути.

И одни лишь отцы-духовники знали, что его ждало в будущем.

Орудийные установки болотоходов смолкли, выплюнув напоследок россыпь гранат с дымовой завесой. Остатки леса заволокло сизой мерцающей пеленой.

– Славься Нгаи, – буднично возвестил в наушниках Иклеба. – Так сказать, чем богаты.

– И на том спасибо, – откликнулся Гарин.

– Продвигаемся вперед до следующей контрольной точки, – скомандовал Кэнджун. – Дистанция сто.

– Вперед, – махнул своим Гарин. – Огонь без команды.

И они пошли, словно ледоколы, проламывая бронированными телами запекшуюся от плазменного залпа грязевую корку на поверхности болота. Обходя стороной разбитые, но все еще нервно дергающиеся «детонаторы», добрались до места, где пряталась незадачливая засада. Здесь Иклеба «порезвился» особенно рьяно, поэтому разобрать что-либо в месиве из грязи, обломков железа и кровавых тряпок было совершенно невозможно.

– Внимание, – появился в эфире Кэнджун. – Обнаружили еще одну наблюдательную точку с планшетом управления турелями. Оператор отсутствует.

– Оператора, должно быть несколько разбросало, – заметил Боб.

– Приняли к сведению, – ответил командиру пехотинцев Гарин. – Идем до линии периметра?

– Так точно, – утвердил Кэнджун и отключился.

Оператор обнаружился спустя несколько минут, когда закованные в броню бойцы вышли из дымовой завесы прямо к периметру поселка. Извилистый след убегающего человека четко выделялся в маслянистой воде, вел к зарослям острой и высокой травы, над которыми торчал серый купол барака с узкими, тяжелыми ставнями окнами. Отчего-то приоткрытыми…

– Ложись! – рявкнул Гарин и контракторы плюхнулись в грязь прежде, чем их срезала длинная очередь тяжелого пулемета, установленного в глубине здания. Крупные бронебойные пули с гулом прошелестели над головами, закручивая в спирали сизый дым завесы. Ухнула в ответ базука Рэнта, вместе с ним открыла огонь группа Кэнджуна, разворотив вражескую амбразуру бронебойными. Запоздало подключился со своим рельсовым пулеметом Одучи, посылая длинные плевки электромагнитных снарядов.

Хотя местные постройки и отличались хорошим запасом прочности, все же не были сконструированы для военных целей. Поэтому после такого жесткого ответа на необдуманные выстрелы барак лишился одной стены и части крыши, выпустив наружу полупрозрачное облако внутренней атмосферы. В траву скатился мертвый стрелок с отсутствующей правой частью тела.

– Переговоры! – прохрипел незнакомый голос по открытому каналу.

– К черту переговоры, – воинственно хохотнул по внутренней связи Рэнт. – Я только вошел во вкус.

– А я не успел! – вставил Одучи, чью реплику озвучил встроенный в гортань урсулита переводчик.

– Прекратить стрельбу! – скомандовал Кэнджун. – Закрепиться на позициях.

Гарин бросил на карту группы схему развертывания и контракторы расползлись широкой цепью, стараясь не выделяться на фоне воды. В этом плане пехотинцам Кэнджуна было проще, их и так вряд ли видели.