Текст книги "По законам Преисподней"

Каменный остров все ближе.

Мою платформу тряхнуло. Заклятие, которое держало паром, начинало таять. Я понял, что магическая энергия подавалась по мифриловым звеньям. Может, она черпалась из самой реки, я не знаю.

Но теперь одна из цепей порвалась, – и я видел, как Смерть аккуратно вписывает меня в список своих дел на сегодня.

Интересно, а дверь откроется, если все дэвы выживут, а я умру?

Было бы обидно.

– Проклятье!

Мифриловые цепи дрогнули, и провисли.

Мы рухнули вниз. Сперва мне почудилось, что на этом все. И, знаете, было приятно, что два злых колдуна погибнут вместе со мной.

Главное, забежать вперед них на Страшном суде, чтобы не стоять в очереди.

Потом платформа врезала мне по ногам, и острая волна боли взлетела по позвоночнику.

Цепи не порвались. Они просто провисли, и теперь мы скользили над самой лавой.

– Что ты делаешь, придурь? – зарычал Громовой. – Немедленно верни все обратно!

– Но я ничего не трогал, – воскликнул маг Огня.

Наверное, впервые он испугался за жизнь своих братьев.

– Это все потому, что ты рычаг дергал!

Громовой вскинул руку, и швырнул гудящую молнию.

Она пролетела не больше фута, и рассыпалась в пепел.

– Попробуй нажать пятый рубильник, – предположил я.

Теперь платформы скользили заметно медленнее.

– Металл нагревается, – негромко сказал маг Холода.

И он был прав.

Огненная река плескалась у наших ног.

Ее жадные языки лизали то один паром, то другой.

– Мы здесь сгорим, – воскликнул Громовый. – Давай тот чертов рубильник!

– Он не движется! – в голосе чародея Огня послышался страх. – Как я не жму, он не подается!

– Тогда оставь, – веско приказал Ледяной. – Иначе сломаешь.

Ноги его дымились.

– Жми хоть что-нибудь! – в панике закричал маг Грома. – Рычаги, кнопки, все!

– Не смей! – рыкнул Холод.

Огненный в отчаянии переводил взгляд с одного брата на другого.

Становилось все жарче.

Сапоги хобгоблинов не горели. Они медленно обращались в уголь, и рассыпались. Еще чуть-чуть, и то же станет с нашими ногами.

Позвольте…

А почему мне не жарко?

То есть, конечно, я чувствовал на лице бешеную ярость огня, – но ноги мои не дымились, несмотря на то, что носил я не сапоги, а модные эльфийские туфли.

– Больно, как же мне больно! – кричал Громовой.

Он пытался бежать по платформе, но это не помогало. С каждой секундой подошва его сапог превращалась в пыль.

– Терпи, – негромко приказал Холод.

– Нет!

Я увидел, как пляшет и подпрыгивает Огненный в своей келье.

Неужели и там пол превратился в раскаленную сковороду?

– Уильям, – прошептал я. – Ты нас подставил.

– Тысяча троллей!

Громовый кричал и плакал от боли.

Его сапоги сгорели, и теперь платформа сжигала колдуна заживо.

Только теперь я понял, что Леднику еще хуже.

Огонь пожирал его быстрее, чем остальных. Посмотрев вниз, я с ужасом понял, что ступни у колдуна уже превратились в пепел; он стоял на почерневших культях.

Чародей сложил руки на груди, и лицо его оставалось непроницаемым.

Наверное, наложил на себя простейшую руну, заморозив нервы.

На колдовство посильнее он пока не был способен.

– Помогите, помогите, прошу вас! – плакал чародей Огня.

– Это ты придумал, Уильям? – негромко спросил я. – Да ладно, покажи свою сопливую рожу. Я-то хорошо знаю, что ты сейчас на нас смотришь. Радуешься, небось, и на DVD записываешь…

Шекспир не ответил, но я был уверен, что он меня слышит.

– Цепи провисли не просто так, – сказал я. – И не потому, что Зажигалка вернул рубильник на место. Так и было задумано, с самого начала…

Чародей Огня хотел забраться на пульт, но сразу же вскрикнул, и свалился обратно. Видно, панель тоже была раскалена пламенем.

– Платформы нагрелись не из-за лавы, – продолжал я. – Сработало заклинание. А энергия по-прежнему подается по мифриловым цепям. Вот почему мой паром остался холодным.

– А это испытание, – услышал я негромкий голос Уильяма. – Посмотрим, пройдете ли вы его.

7

Смертельный жар добрался до Громового.

Пот катился по лицу чародея крупными каплями. В его взгляде боль мешалась со страхом. Чародей подпрыгнул, словно ему было, на что надеяться.

Затем бросился прочь с моста.

В первый момент казалось, что он упал в реку. И правда, быстрая смерть была милосердием, по сравнению с пыткой, накоторую обрек их Уильям.

И меня тоже.

Но сразу же стало ясно, что Громовый не собирается умирать.

Руками в плотных перчатках, он схватился за обе цепи, и быстро пополз вперед.

– Почему ты не скажешь им правду? – спросил Уильям. – Если они прыгнут на твой паром, им не придется мучиться…

Я молчал.

– Понимаю… Платформа только на одного. К тому же, твоя шатается. Да и зачем спасать этих колдунов? Они же плохие. Лучше ты потом кошечку снимешь с дерева, карму поправишь…

Плита Громового остановилась.

Он сделал еще пару рывков руками, и замер. Его сжатые кулаки уперлись в паром. Больше некуда было ползти.

Ноги Холода обуглились по колено.

На его лице тоже появилось страдание.

– Значит, ко мне? – спросил я. – Пусть прыгнут?

– Тебе решать.

Я вынул из кармана бумажник, и швырнул в Ледового.

Точно на середине пути, кошель взорвался, разлетевшись мелкими конфетти.

– Черт, – пробормотал Уильям Шекспир.

Невидимая стена, сотканная из призрачных лезвий, разделяла платформы.

– Что, не вышел фокус, дружище? – спросил я.

– А у меня их много осталось…

Паром Громового качнулся.

И медленно поехал назад.

Чародей вскрикнул. Он дернулся, попытался отползти по цепям назад. Но было поздно. Раскаленная плита прошлась по его рукам, растирая пальцы в труху.

С диким, отчаянным воплем дэв рухнул в огненную реку.

Крошечную долю секунды, его лицо смотрело на меня из пламени.

Мой паром дрогнул, и остановился.

Мы добрались до скалы.

ЧАСТЬ II. ЛЕДИ АРТАНИС

Глава 1. Библиотека Грехов

1

Согласно древнему Эдикту о Шести грехах, посещать библиотеку Преисподней могут лишь демоны с дипломом.

Много веков это правило пытались изменить.

Рассказывают, что Саламандеры даже устраивали пикеты в книгохранилище, отчего все свитки сгорели. Из пепла возникло новое божество, которое хотело захватить мир; но поскольку все были слишком заняты подготовкой к Его Пришествию, Господа никто не заметил; а когда стал настаивать, дали оплеух и велели стоять в сторонке.

С тех пор Бог к людям не приходил, а те все ждут его появления.

– Кажется, ты не бывала здесь с четвертого курса? – спросил я.

– Да, – ответила Франсуаз, и ее взгляд бешеным галопом скакал по книжным полкам. – Сразу после защиты диплома началась осада Веллетриума; я же не могла допустить, чтобы кто-то другой убил Алмазного Крылодракка.

– И чем все закончилось? – спросил я.

– Не спрашивай! Оказалось, надо только колечко в дырочку бросить. А самого Крылодракка даже не показали. Обдираловка.

Ее тонкие, изящные пальцы вцепились в алмазный свиток.

Раздался оглушительный вскрик, и оттуда выскочил гоблин, размером не больше пфеннига; к лапе его была привязана нитка, и присмотревшись, я понял, что это строки, написанные тонким изящным почерком.

– Опоздали, опоздали, – верещал он, убегая по полкам, и на ходу сматывал тянущуюся за ним бечеву.

Франсуаз развернула свиток, и оказалось, что в нем уже ничего нет; лишь алый с золотом заголовок: «Лечение любовного недуга протухшей свеклой».

Френки уже шла дальше, разглядывая стеллажи.

– Господи, – воскликнула она.

Возможно, вас удивит, что демон говорит о боге.

Вы не ошиблись, – Френки в таких случаях выдает совсем другие слова. Только вам лучше не знать, какие.

– Это же «Путь меча», Джиарга Оркуса. Он в одиночку, простым гладиусом, перебил армию из тысячи паладинов Света.

– Зачем? – рассеянно спросил я.

– Сейчас не помню. Кажется, проиграли ему на биллиарде и не хотели платить. Но это не важно; любой наемник мечтает освоить его приемы.

Она шла вдоль полок, набирая в стопку книгу за книгой.

– А вот смотри, «Введение в пытки хоббитов».

Девушка завертела головой.

– Думаешь, здесь есть вторая часть? Ладно, пока прочитаю эту. Майкл! Заклинание Огненного Сверла.

– Чем оно знаменито? – с готовностью спросил я.

Конечно, я знаю наизусть все заклинания двадцатого уровня.

Но я ведь не хотел, чтобы девушка лопнула от восторга. Пусть попрактикуется язычком.

– У жертвы из дыры в затылке вылетает книга, в которой записаны все ее мысли и воспоминания.

– А зачем тебе лезть в чужую голову, Френки? – искренне удивился я.

– Ну, наверное, незачем, – согласилась девушка. – Зато человек потом умирает в страшных муках.

Мне интересно не было, так как все эти книги я уже сто раз читал в хранилище Даркмура.

Я подивился бедности этой библиотеки, оставив Френки охать и ахать.

Ко входу вела большая мраморная лестница.

Шесть белоснежных колонн поддерживали портик; каждая из них изображала древо познания, обвитое змием. Время от времени он раскрывал рот, и каменное яблоко падало на макушку кому-нибудь из прохожих.

Когда над покойником взметался разъяренный дух, мраморный змей говорил ему:

– Поздравляю с днем Ньютона!

Воскресать, конечно, приходилось за свой счет.

Я вышел и оглянулся по сторонам.

Идти было некуда, смотреть было не на что. Я не хотел мешать Франсуаз, – нечасто ее колбасит любовь к чтению, – потому остановился в раздумье, где бы съесть большое зеленое яблоко.

По лестнице быстро поднимался высокий юноша-демон.

Широкий в плечах, и столь же увесистый в нижних регионах, – он мог стать прекрасной пищей для йети. Да вот, к несчастью, ни одного не оказалось поблизости.

Толстые щеки говорили о том, что парень может написать диссертацию о пончиках и пирожных. Маленькие рожки торчали над соломенным ежиком волос. В его движениях мне показалось что-то знакомое.

– Слышь, мужик, отойди, – сказал он, пытаясь разминуться со мной.

Удивившись фамильярности демона, я шагнул в сторону и стал ждать, что произойдет дальше.

Заглянув в библиотеку, незнакомец стал делать странные знаки, прихлопывая себя по ляжкам и корча жуткие рожи.

Немного поодаль, не подходя к лестнице, стоял седовласый демон.

Высокий, широкоплечий, он носил длинный плащ с капюшоном, – судя по всему, хотел выглядеть незаметно. Но так как погода стояла жаркой, тяжелая шерстяная накидка лишь привлекала к нему внимание.

Парень стал махать демону, тот сделал знак в ответ, словно говоря:

«Понял, понял, подожди».

Они зашли в библиотеку, и я услышал громкие возгласы, какое-то пищание и звук тумаков. Парень вылетел первым, едва не припрыгивая, и крича:

– Я тебя нашел, я тебя нашел!

Франсуаз, вся пунцовая, шагала следом.

Затем следовал седовласый демон, журча:

– Понимаю, Френки, твою тягу к знаниям. И я рад, что первым делом ты пришла сюда, а не на блины к тетушке Артанис.

Остановившись на верхней ступеньке, Франсуаз ввинтилась в мрамор.

Обняла демона, почавкала в щеку, потрепала юношу между толстых рожек, после чего убедительно разыграла сцену: «Пенелопа провожает Одиссея в поход на Трою, а эта сволочь все никак не уходит».

Родственнички намека не поняли.

– Давно ты не приезжала домой, Френки, – продолжал седовласый демон. – Кажется, с праздника Четвертования праведников. Джоуи тогда еще облился ежевичным вареньем, и гхоулы приняли его за мертвеца.

– Да ладно вам, дядюшка, – забубнил тот. – Просто я на солнышке задремал.

Френки в отчаянии посмотрела на меня.

Место родственников в семейном альбоме; но стоит им выбраться оттуда, беды не оберешься. Мир детства не должен встречаться с нами взрослыми, иначе оба рухнут к чертям.

2

Любите научную фантастику?

Если да, то наверняка знаете: если путешествуешь во времени (слава клубнике с сахаром, я никогда этого не делал), – нельзя дотрагиваться до своего двойника.

Иначе, как говаривал дядюшка Ау, «будит бида».

В реальной жизни правила те же самые.

Вступив во взрослую жизнь, мы надеваем новый наряд, словно на маскераде; но стоит из прошлого вынырнуть папе с мамой, или доброму дедушке, – как вся эта мишура отправляется на корм гоблинам, и мы вновь ведем себя, как малые дети.

Поэтому так неловко, когда маменька приходит к нам в офис, трогает лоб, говорит: «Деточка, не заболел ли ты?», – и прежде, чем мы успеваем сбежать сквозь мусоропровод, вставляет анальный градусник.

Франсуаз не хотела, чтобы здесь, на мраморной лестнице, столкнулись маленькая домашняя Френки и ловкая, безжалостная убийца, которая живет лишь затем, чтобы вспарывать людям горла.

Ну и ради секса, конечно.

Я не собирался подставлять ее.

Никогда нельзя предавать своих близких в том, что для них действительно важно; иначе не получится ими вертеть.

Поэтому я сделал вид, будто ее не знаю, и стал с интересом читать объявление для студентов. Оно гласило:

Открыт набор добровольцев для пыток.

С собой иметь цепи, клещи и кандалы.

Испанские сапоги не брать!

Последние слова были подчеркнуты трижды.

– Вот ведь сволочи, – бормотал юный студиозус, в больших очках с астигматикой. – Зачем я их тогда покупал?

Сорвал объявление и засунул в карман.

На его месте сразу выросло новое, – удобное заклинание, экономит много времени и карандашей.

Френки поняла, что родственники сами не рассосутся.

Из-за угла как раз появилось ландо; девушка поднесла было палец ко рту, чтобы разухабисто свистнуть, – когда я услышал это в первый раз, у меня едва уши не отвалились, – но вовремя вспомнила, что домашние девочки суют пальчики только в носик; поэтому лишь помахала ладошкой.

Экипаж остановился, и Франсуаз потарабанила к нему родственников, чтобы скорей утокмачить и спровадить домой.

Объявление было слишком коротким, другого рядом не оказалось.

Я пытался читать его задом наперед, но понимал, что все равно выгляжу глупо.

Надо было сразу уйти; я развернулся, чтобы шмыгнуть в библиотеку и спрятаться там между книгами о морковке.

Однако в этот момент, седовласый демон остановился и обернулся ко мне, сверкнув крупными зубами.

– Френки, – произнес он. – Девочка моя. Познакомь нас со своим спутником.

Я был озадачен, как если бы иллюстрация в книге вдруг ожила, и велела мне не мять страницы.

– Да, да, – чуть ли не прыгал Джоуи. – Почему бы тебе нас не познакомить?

Франсуаз надулась и покраснела.

Такой смущенной я видел ее лишь однажды; когда Френки узнала, что хумидор – это вовсе не помесь помидора и хомячка.

– Это мой дядюшка Николас, – сказала она, и седовласый демон пожал мне руку. – А это мой кузен Джоуи.

3

Человек шел по мангровому болоту.

Призрачный плащ, сотканный из дуновений тумана, стелился по холодной земле. Там, где полы его окунались в воду, – медленно расплывалась зеленая, ядовитая взвесь, убивавшая все живое. Никли побеги гномьего желтоцвета, вяли кувшинки, серым песком рассыпалась райская люмницера.

Магический жезл, отлитый из мифрильного сталагмита, сверкал в руке незнакомца.

Непросто найти такой; гномы-скауты проводят долгие годы, спускаясь порой на самую глубину катакомб Ронкадера, – и одна заготовка для волшебного скипетра, даже очень маленькая, стоит дороже, чем летающий замок.

Ледяное сияние, словно проклятая душа, дрожало в наконечнике жезла. То таяло, погружая во тьму мангровое болото, то разгоралось вновь, бросая яркие всполохи на лицо незнакомца. Несколько рун бежали вдоль рукояти, слагаясь во фразу, прочесть которую можно было на шести языках; – и каждый раз волшебные символы слагались в особое заклинание.

– Это здесь…

Незнакомец замер.

Его рука коснулась скорченного, холодного мангра.

С пояса, сделанного из кожи оборотня, странник снял небольшой мешочек. Вынул горсть прозрачного порошка, и бросил перед собой. Неясное облако заклубилось перед его глазами, и незнакомец увидел дверь.

Дубовая створка медленно распахнулась, и в ее скрипе он слышал голоса тех, кого когда-то убил, – и тех, убить кого еще предстояло. Человек шагнул в низкий, темный проем, опуская голову, – и тяжелые двери сомкнулись за ним.

Переступив порог, он оказался в лавке волшебника. На старых, покосившихся полках стояли древние книги. В ящиках из гномьего дуба теснились свитки, скрученные так туго, что магия, заключенная в них, вот-вот грозила взорваться.

Из многих томов, тонкой струйкой, текла горячая кровь; хозяину приходилось подставлять серебряные кувшины, чтобы не пачкать пол. Порой попадались полки, где ничего нельзя было разглядеть, – лишь серый туман, в котором сверкали алые отблески.

– Эй, хозяин! – глухо прорычал незнакомец.

Из полутьмы вышел книжник, – худой, долговязый харблинг, в грязной ермолке.

– С вас десять золотых, милостивый государь, – проскрипел он, глядя на гостя из-под узких очков, в костяной оправе.

Незнакомец оперся на прилавок.

– Я еще не сказал, что хочу купить.

– И не надо; десять золотых лишь за то, чтоб войти сюда.

Харблинг тонко хихикнул.

– А если что не так, – дверь за вашей спиной, милейший. Только вряд ли вам понравится место, куда она приведет…

Незнакомец хмыкнул.

Он не собирался спорить из-за десяти золотых.

Вынув из кармана тугой кошель, положил на прилавок.

– Мне нужна книга.

Харблинг подался вперед, и длинная его когтистая лапа провела перед глазами незнакомца. Грани простраства дрогнули, – словно торговец провел по глади воды.

– Прячешь свое лицо, Мастер Теней.., – прошептал он. – Не поможет. Я слеп уже много лет. Мои глаза мертвы, но я вижу твою душу… И знаю, зачем ты пришел.

Быстрым, едва уловимым движением он выложил на прилавок несколько фолиантов.

– Смерть, ужас, отчаяние, – все это ты найдешь в моих книгах, шэдоу. Ты ведь этого хочешь?

Незнакомец молчал.

Много лет он оттачивал искусство Теней, и думал, что никто не в силах заглянуть под его бесплотную маску. В первое мгновение, странник хотел развернуться и уйти; но слишком долгий путь лежал за плечами, и слишком близка была теперь цель.

– Мне нужно не это, – произнес он. – Дай мне Книгу Раскаяния.

Харблинг съежился.

Острые игры выросли на его лице, злобное шипение вырвалось изо рта.

– Ты понимаешь, о чем просишь меня, шэдоу? В тысяче стран эта Книга запрещена; а те города, где маги пытались ее прочесть, навсегда исчезли с лица Маэль Даэрдора. Ты знаешь, что случилось в Горном монастыре?

– Он разрушен.

– Верно. Шесть ночей там сновали церберы, – пожирали людей, их тени и даже остатки судеб. Ничего не осталось! Сумрачных монахов распяли на раскаленных крестах. И они были живы, пока последний кусок их плоти не растаял, и не стек на скалы… А после смерти, их души низверглись в пучину Джиар’Нага…

– Только за то, что там читали Книгу Раскаяния?

Харблинг захохотал.

Смех этот был резким, пугающим, – и даже Мастер Теней отшатнулся, в безотчетном страхе.

– Несчастный.., – отвечал книжник. – Их убили только за то, что в одном из свитков, хранившихся в монастырской библиотеке, было краткое упоминание об этой книге… А ты собрался прочитать ее всю?

– Да, – был ответ.

– Прекрасно.

Харблинг повернулся. Его правая лапа вдруг выросла до невероятных размеров. Она дотянулась до самой верхней из полок, и скрылась в облаке грозового тумана.

– Тогда читай…

Чародей положил перед Мастером Теней книгу, закованную в серебряный переплет. Незнакомец раскрыл ее, и внезапно понял, что пальцы его дрожат.

– Сколько ты хочешь? – спросил он, даже не пытаясь скрыть своего волнения.

– Больше, чем ты сможешь мне дать.

Харблинг рванулся к нему.

Острые змеиные головы, на тонких упругих шеях, вырвались из тела книжника. Они впились в Мастера Теней, разрывая кожу, ломая кости, глубоко погружаясь в плоть.

– Открой мне свое сознание, шэдоу, – приказал харблинг.

Гость попытался вырваться, но яд сочился из острых зубов рептилий, – сковав тело острыми холодными нитями. Книжник протянул руку, и коснулся лба Мастера Теней.

Когтистая лапа начертила перевернутый крест.

Кожа треснула, с хрустом разошлись кости. В черепе пленника открылась кровавая рана, в форме анхка. Харблинг видел, как под ней пульсирует мозг.

– Нет.., – в ужасе воскликнул Мастер Теней.

Все колдовское искусство, талисманы, которые он принес с собой, – все оказалось бессильно, против могущества Змеехвоста.

Пленник видел, как зеленая морда твари, покрытая чешуей, тянется к его голове.

– Ты расскажешь…

Слова книжника звучали, словно издалека.

Мастер Теней дернулся, в отчаянной попытке освободиться. Напрасно. Магия Змеехвоста полностью сковала его.

Голова твари погрузилась в окровавленный мозг.

– Так вот что ты задумал.., – прошептал харблинг.

4

Седовласый демон носил бархатный редингот, цвета перца с солью, и плащ с несколькими воротниками а-ля лорд Кэррик.

В правой руке он сжимал посох, вырезанный из лернейского дуба, и наверняка полый внутри, – иначе мы бы слышали тихое пение дриад. В тех краях, им пропитаны и ветки, и стволы, и листья; и звук этот сохраняется очень долго, почти навсегда.

Прекрасные, поистине колдовские звуки, и многие ценители музыки, особенно в Асгарде, заказывают для себя шкатулки из этого дерева.

Но слушать дриад опасно; мозг мертвеет, и в нем заводятся черви.

Настал черед Джоуи поздороваться.

Парень считал себя уже совсем взрослым; он протянул руку, однако замешкался, и начал старательно вытирать ее о штаны, – желая показать, что и сам, дескать, обучен хорошим манерам.

Ему показалось, что он что-то забыл в кармане; юный демон полез туда, и достал яблоко.

– Вкусное было яблоко, – непосредственно пояснил он. – Если хотите, откусывайте, вот, с необгрызенной стороны. Я здесь не кусал еще.

Я отказался, сообщив, что уже съел сегодня свою порцию яблок, чем несказанно удивил Джоуи.

– А что, существует определенная норма съедания яблок?

– Конечно, – ответил я. – Каждый уважающий себя джентльмен должен съедать в день три больших яблока.

– Это правда или вы шутите? – с недоверием спросил он.

– Чистая правда, – пояснил я.

– Джоуи, – засмеялся лорд Николас. – Ну ты же видишь, что ченселлор шутит.

– А я понял, что он так шутит. А вы правда уже три яблока слопали?

Я кивнул.

Тогда Джоуи, не зная, куда девать недогрызок, сунул его в руку Франсуаз, вновь тщательно вытер руки о штаны, и дабы все поняли, что ладошка у него чистая, еще провел ею по волосам.

– Ну вроде все, – сказал он, и крепко пожал мне руку. – Я Джоуи Дюпон, кузен вон той девчонки. Смотри, не съешь мое яблоко.

– Да нужно мне оно, – ответила Франсуаз.

Лорд Николас посмеялся, словно представлял дрессированных обезьянок, и сказал:

– Ну ладно, не ссорьтесь. Вот как встретятся, – обернулся он ко мне. – И сразу начинается, совсем как по пословице. Вместе тесно, а порознь… Ну, в общем, так говорят.

Видно, он не очень хорошо знал пословицы и замолчал.

Джоуи разглядывал меня так, словно я был диковинным зверьком, которого Френки привезла из дальних краев.

Да наверное, я им и был.

Лицом и фигурой, парнишка совсем не походил на кузину. Их сходство было иным, – тонким, почти неуловимым, как запах девушки, спрятанный в аромате духов.

С круглой головой, большими руками, Джоуи был похож, скорее, на сына лавочника. Большие, чуть ли не на выкате, глаза, смотрели на мир доверчиво и с ожиданием чуда.

Кто должен был совершать это чудо, оставалось загадкой. Но судя по тому, с каким восхищением он смотрел на двоюродную сестру, Джоуи возлагал на нее большие надежды, а может быть, полагал, что именно в этот момент Френки проявит себя во всей красе.

К примеру, хлопнет в ладоши, и прямо тут, на лестнице библиотеки Геенны, начнется цирковое представление.

Клоуны примутся лупасить друг друга мешками с мукой, загремят барабаны, появятся волшебные пони, и неожиданно, под самым небом, появится юная канатоходка.

И будет она прекрасна, как ангел; а может быть, носочек ее соскользнет, толпа ахнет, и трепещущее тело полетит к земле.

И тут-то, тут-то Джоуи сумеет показать, что тоже не лыком шит; ринется вперед, ловко подпрыгнет, и в последний момент успеет спасти красавицу, подхватив ее на руки.

Юный демон не понимал, что если дамочка грюкнется с такой высоты, то просто его раздавит.

Перед его глазами вставали прекрасные картины. Восхищенная циркачка взглянет на него глубокими, голубыми глазами, и подарит пламенный поцелуй.

Представляя все это, Джоуи немного застыл, и из оцепенения его вывел толчок кузины.

– Это ченселлор Майкл, из края Трилистника, – представила меня Франсуаз. – Он мой клиент.

Что я могу сказать?

Френки и правда выглядит как девица, которая обслуживает клиентов в номерах. Но седовласый демон понял все по-своему. В ней он видел юного, но подающего большие надежды адвоката.

Именно такой диплом она получила в колледже.

Лорд Николас повернулся ко мне, похлопал по плечу и сказал:

– Вы должны гордиться, что моя племянница взялась за ваше дело. Теперь оно в надежных руках.

Френки поспешила встрять:

– Нам пора; ченселлор никого не знает в городе Преисподней. Я должна сопровождать его.

Куда и зачем – осталось для всех загадкой.

Девушка явно надеясь отделаться от родственников, которые возникли так же не к месту, как и чирей на заднице.

Лорд Николас удивился, затем сказал:

– Я с удовольствием провожу ченселлора в отель. Пусть отдохнет, пока ты повидаешь тетю Артанис.

– Увы, я не могу поселиться в гостинице, – скорбно возразил я. – Важные дела не позволяют мне отдыхать. И моему адвокату тоже. Мы можем получить каблограмму буквально в любой момент.

Баронет оказался вежливым демоном, и не стал спрашивать, о чем идет речь.

Не задавайте глупых вопросов, – и людям не придется вам лгать.

– Нам уже пора, – сказала Франсуаз, хватая меня за руку. – Не так ли, ченселлор? Скоро прибудут профессор Челленджер и лорд Рокстон.

Вместе с ними нас, очевидно, ждали Винни-Пух, Пятачок и Красная Шапочка. Я понял, что пора подыграть, и бодро засеменил прочь, отвешивая на ходу поклоны и оплеухи.

Ах, как жаль было упускать момент, и не посмотреть, как живет Френки, и что за кладбищенские мутанты ее родня.

Ведь больше она меня никогда в Преисподнюю не возьмет.

– Да, время не ждет, – подквакнул я. – А вот и экипаж.

– Артанис очень хочет с тобой повидаться, – сказал лорд Николас, и это решило дело.

В глазах у Франсуаз что-то вспыхнуло, но не жажда убийства, как обычно. Видно, Френки и впрямь любит старую перечницу. Я решил, что обязательно должен познакомиться с леди Артанис, – даже если придется пару часов побыть вежливым, и отказаться пока от привычки смешивать людей с грязью.

Мы направились к экипажу, который уже ждал нас около библиотеки.

Джоуи стал по-дружески хватать Френки, таскать, пинать ее, они задрались и я задумался, настолько ли она взрослая, как хочет показать.

Я и лорд Николас шли позади, как взрослые, выгуливающие пару собачек.

– Я понимаю, долг превыше всего, – произнес седовласый демон. – Особенно, долг солиситора перед своим клиентом. Но вы должны простить Френки. Сегодня у нашей маленькой девочки важный день, который определит всю ее жизнь.

– Вот как?

– Конечно, вы, эльфы, живете по-другому, другая у вас история, – продолжал лорд Николас, ненавязчиво давая понять, что мы раса не такая развитая, как демоны. – Сегодня у Френки смотрины.

Он склонил голову набок, словно пытался рассмотреть соплю у себя под носом.

– Лучшие женихи Геенны, – маги, политики и элементали, – соберутся в фамильном особняке Дюпонов, чтобы посвататься к Франсуаз, и вручить ей свои подарки.

Разумеется, я не мог уехать из города Преисподней, не увидев этого.

Френки тем временем не теряла времени даром.

Девушка вынула из кармана переговорный кристалл, посмотрела на него так, словно умеет им пользоваться, и сделала вид, будто получила новое сообщение.

– Мне надо срочно поговорить со своим клиентом, – соврала она.

Джоуи и лорд Николас вежливо отошли в сторонку.

При этом кузен весь изнывал и приплясывал на месте, словно в штанах у него поселились карликовые гномы, а седовласый демон стоял неподвижно, будто взялся позировать для статуи, да так и помер.

– Что ты тащишься за мной? – зашипела Френки, когда мы остались одни. – Хочешь припереться в мой дом незваным гостем?

Я строго посмотрел на нее.

– Франческа, – сурово ответил я. – Эльфы никогда не напрашиваются. Пословица гласит: «Незваный гость хуже, чем закон о всеобщем образовании». В назидание, мне следует оттаскать тебя за ухо. Сделаю это позже, чтобы не смущать тебя перед семейством.

– Значит, – лицо девушки потемнело. – Ты с нами не пойдешь?

Конечно, она не хотела, чтобы два мира столкнулись.

Но раз уж это произошло, – я был обязан скулить и плакать, валяться у нее в ногах и лизать сапожки, лишь бы меня взяли с собой.

Френки уже предвкушала, как протащит меня рылом по каждой из мраморных ступенек, и лишь потом позволит сопровождать ее.

– Отчего же незваным? – удивился я. – Меня пригласил твой дядя. Он рассказал, какое важное событие тебя ожидает.

– Какое, к хоббитнутым гномам, событие? – рыкнула она.

– Я не могу тебе сказать, моя мармозетка. Я ведь дал слово твоему дяде. Ну иди, иди, не стесняйся. Можешь порезвиться со своим двоюродным братом.

5

– Как вы нас нашли? – спросила Франсуаз, обращаясь к дядюшке Николасу.

– Мы за вами следили, – захлебываясь от восторга, ответил Джоуи.

– Видели, как прилетел дирижабль, – сказал лорд Николас, пытаясь как-то затушевать слова юного демона.

Выходило все уж больно нелепо.

Словно строгий отец забрался в комнату сына, чтобы отыскать у него порнографические журналы, да и всыпать недорослю как следует; а найдя, зачитался сам, и предстал перед супружницей в мокрых панталонах.

– Дорогая девочка, – обратился он к племяннице, нажимая на каждое слово так, что будь его голос пером, давно прорвал бы бумагу. – Мы и правда встречали тебя в порту. Здесь я должен сказать, что поддался на уговоры Джоуи. Надо было сразу подойти к вам, но мы-то думали, ты поедешь сразу к Артанис, и хотели сделать сюрприз.

Он провел рукой по лицу, словно хотел быстренько стереть его и нарисовать новое.

– Глупо, конечно; во всем этот Джоуи виноват. Получилось, словно мы за тобой следили, чепуха какая-то.

Лорд Николас только сейчас осознал нелепость ситуации, и был слегка раздражен.

– Ну ладно, – сказала Франсуаз. – Поехали, очень хочется увидеть тетю Артанис.

Седовласый демон подозвал носильщика; возле библиотеки их крутилось несколько. Близилось лето, поднимая над шеями студиозусов гильотину экзаменов.

Многие из тех, кто ничего не выучил вовремя, пытались наверстать.

Они пили сок мандрагоры, сваренный с орко-колой, а потом отрывали от книг корешки и поедали их. В библиотеке такое, конечно же, запрещалось, – но поди проследи за всеми!

Заглотнув три дюжины цветастых полосок, студент умирал от отравления; а воскреснув в ближайшем храме Нидгаарда, знал назубок все, что было написано в этих книгах.

Знания, конечно, улетучивались через полгода, но на экзамены их хватало с лихвой.

Двое носильщиков как раз грузили трупы в тележку.

Члены городского совета много раз предлагали поставить Крест прямо у подножия лестницы, чтобы мертвецы могли воскресать сразу же; но ректорат воспротивился, сочтя, что это попросту будет поощрение лоботрясам.