Книга: Родина слоников (сборник) - Денис Горелов

Читать ее начала с большим энтузиазмом, т.к. люблю хорошую кинокритику)) А тут еще и большинство фильмов - "старые знакомцы". Но по мере чтения, хотя и было оно дозировано - 2-3 рецензии за вечер, поняла, что автор очень уж выспренне пишет, выпячивает ненужное, а иногда его фразы, как нагромождение огромных льдин и вообще несуразных объектов. Это для меня был самый серьезный минус в книге.

Теперь о плюсах)) Книга помогла мне увидеть интересные взаимосвязи киноискусства и жизни страны в разных временных периодах. Кое-какие истории из жизни режиссеров, актеров, сценаристов и прочей киношной братии показались также интересными.

Картина и по сей день продается под грифом «военно-патриотическое кино», хотя за такой патриотизм полагалось бы канделябром.

Не одному Голливуду снимать трэш, который так плох, что уже замечателен. Мы тоже можем. С удовольствием посмотрела почти до конца. Дуэли в подвале втемную, вермахтовец Циклоп (смахивающий повадками на невыросшего в чинах адмирала Биттенфельда), Солоницын в черных плавках, велогонка по серпантину и тупые немцы, "неизвестный овладел велосипедом майора Венцеля и...". Майор Венцель! Сценаристы-постановщики просигналили, что развлекаются вовсю. Возвращаясь к "Родине слоников": в книге есть и удачное, и интересное, но - ах, какой слон! какой мог бы быть слон! - по-настоящему хорошей она стала бы, приложи автор больше усилий к редактированию когда-то написанного, а не понадеялся обойтись примечаниями.

Спасибо o_v_n , что навела на книгу!

Мерзкая. Грязная. Отвратительная. Опошляющая всё святое, доброе, нежное, моральное. Книга, которой очень сложно подобрать приличный эпитет. И, если на полном серьезе ЭТО можно считать лучшим сборником рецензий про великолепные фильмы (не побоюсь этого слова) великой эпохи советского кинематографа, то тогда я балерина. Нет, честное слово! Я даже знаю слово фуэте!

Но вы, надеюсь, понимаете, что книга все же того же уровня, что и слово «фуэте», если проделать с ним пару виртуозных движений с заменой букв.

Дениса Горелова очень люблю ещё с начала 90-х, когда он публиковал свои обзоры в "Московском комсомольце" - иногда один, иногда в паре с Артемом Рондаревым. О Горелове практически сразу, буквально с первых абзацев любой его рецензии, понимаешь три вещи: этот человек а) прекрасно знает, понимает и чувствует кинематограф - и как искусство, и как средство воздействия на массы; б) очень умен; в) и столь же остер на язык.

Последнее обстоятельство особенно важно - возможно, именно благодаря этому читатель не остается равнодушным к Горелову, относясь к нему либо с уважением, либо с раздражением. Денис бывает ехидным, злоязычным, хлестким, порой даже едким, как кислота - ближе к концу текста приведу несколько цитат. Некоторым героям его обзоров, надо полагать, не раз становилось не по себе. В голове промелькнуло было словосочетание "не выбирает выражений", но промелькнуло - и сразу же исчезло. Ибо выражения автор как раз выбирает - отборные, ядреные, с безжалостной точностью. Горелов - критик термоядерный, пишущий наотмашь.

"Родина слоников" изначально не была задумана как книга, но написанные за многие годы рецензии сложились в книгу, если можно так выразиться, естественным образом. Подавляющее большинство описанных фильмов стали лидерами проката в год выхода - исключения есть, но их крайне мало. А если учесть, что начинается книга с "Октября" Сергея Эйзенштейна (1927 г.) и заканчивается "Домом под звездным небом" Сергея Соловьева (1991 г.), то можно сказать, что перед нами - история советского кинематографа за почти весь период существования СССР. Или - история СССР сквозь объектив кинокамеры.

У читателей "Родина слоников" вызвала неоднозначную реакцию. В обсуждениях, происходивших там и сям на просторах Интернета, высказывалась следующая мысль: советские фильмы подчас были далеки от реальной жизни, а многие из них вообще являют собой идеологический мусор, поэтому не нужно рассматривать их всерьёз и пытаться воссоздать по ним облик Страны Советов. А в продолжение этого тезиса как-то сам собой появляется еще один - "поэтому, дескать, и книге не стоит придавать значения".

Хочется сказать одну простую вещь: вот именно потому, что советские фильмы были подчас далеки от реальной жизни, они и являются нашей историей! Лакировка действительности, естественно, в них была, пропаганда - тем более. Но в том числе и благодаря этому в советском кино и отражается советская история, как в зеркале. Как в кривом зеркале, да, но разглядеть и понять увиденное можно. К ним просто не нужно подходить буквально. Для понимания исторического источника иной раз важнее анализировать не то, что в нем есть, а то, чего в нем нет, и те причины, по которым этого "чего-то" нет.

Рецензии Горелова - не просто вольный стеб, как могло бы показаться (хотя стебется он знатно). Он делает очень нужную и важную вещь - внятно объясняет причины, породившие тот или иной фильм (или группу фильмов). Практически в каждой рецензии четко прослеживается взаимосвязь между теми или иными историческими событиями и отражением этих событий в советском кинематографе.

Произошло размежевание некогда единого НКВД на КГБ и МВД - получите "Дело № 306", "Ночной патруль" и прочие детективные фильмы об убийствах, кражах, махинациях и т.п. (до этого снимали только "шпионские" детективы). Страну захлестнул вал преступлений, совершаемых в среде пролетариата -> поступило решение "перебросить" часть вины на более интеллигентные слои общества -> получите, например, "Дело пестрых" и прочие фильмы с кучей студентов разной степени морального уродства. Отношения между СССР и США достигли апогея напряженности к середине 80-х - получите "Одиночное плавание", где героические советские морпехи Ножкин, Фатюшин и Бегалин лихо мочат военную базу вероятного противника. И так далее, и тому подобное.

Конечно же, не нужно воспринимать "Родину слоников" как учебник истории :) Ни при написании отдельных рецензий, ни при сведении их в книгу Денис Горелов, насколько я понимаю, такой задачи перед собой не ставил. Но его книга сродни лучу яркого прожектора, поочередно выхватывающему из мрака то один, то другой фрагмент грандиозной исторической мозаики.

А возвращаясь к стилю изложения - едкому и колючему - хочу привести несколько цитат, надерганных на мой личный вкус:

Сергей Михалыч Эйзенштейн очень любил дохлых детей. Хлебом не корми — дай паровозом истории крошку переехать, черным силам реакции спиногрыза скормить. Кинет, бывалоча, малютку сатрапам под нож, опрокинет колясочку — и ну убиваться, ну неистовствовать, ну в колокол бить: «Нет самодержавию!» Шевелюру на себе рвать и молочную грудь расцарапывать. За это его большаки оченно уважали. «Голова, — говорили (у Сергей Михалыча и впрямь голова была большая), — никто так больше не умеет нашу правду сеять. Дети — оно крайне пользительно. Вставляет, а то». ...примечательно, что до Ромма Кузьмина была женой Барнета и играла главные роли в его фильмах — но он не отпускал ее играть в фильме Ромма «Тринадцать», на что она обиделась и стала женой Ромма. Искусственно вскормленные дички республиканских киностудий в СССР влачили жалкое существование. В большинстве сателлитов России народу жило вдвое-втрое меньше, чем в Москве; более чем скудный внутренний рынок в принципе исключал существование национальной кинематографии. Проводить многожанровую репертуарную политику могла только студия Довженко: 40 миллионов украинцев позволяли ей работать в автономном режиме. Остальным следовало всерьез ориентироваться на русскоязычную аудиторию метрополии, — а та категорически не желала смотреть, как Мамед ставит советскую власть на нефтепромыслах, а Калев и Сулев занимаются соцсоревнованием на Пылдреской плавбазе имени товарища Кингисеппа. Вообще, щенячий фрейдизм торчал в картине изо всех щелей. Глупые барбудос лелеяли свои вторичные половые признаки до тех пор, пока не представился случай проявить первичные — после этого кущи были сбриты, обнажив младенческие незагорелые подбородки. В момент решающего объяснения Роман рассказывал Зое историю своего ветеринарства: как приятель отрезал его любимой собаке хвост, а он не сплоховал и пришил назад. Зоя после этого приснилась самой себе в черном садистском трико и сапогах укрощающей Романа прямо на арене при содействии Наташи, упакованной не хуже. Сама Наташа на всех афишах сжимала в руках полосатый жезл огуречной формы, а ее Вадим, рисуя на стойбище литеры «М» и «Ж», сначала изобразил «X», а после уж поставил посреди палочку, смутив даже мужланов-приятелей. Страна по-прежнему считала, что амбразуры закрывать и котлованы мостить лучше всего людьми, но — Бригадир метростроевцев Кайтанов атлантом вставал под обваливающуюся штольню и звучал гордо. Леша Акишин в затонувшей подлодке отдавал другу последний акваланг и завещал жить счастливо — не спрашивая, отчего так выходит, что аквалангов вечно не хватает на всех. Временами обленившегося автора оставляли последние проблески совести. В 1980 году майор Костенко устраивал засаду на Тверской возле уличного точильщика топоров (!!). Урка с книжной кличкой Сударь цедил сквозь зубы доисторические, времен трех революций, слова «мильтон» и «марафет». Рядового мазурика Читу водили на допрос лично к начальнику МУРа (генерал-лейтенантов-то в ГУВД и сейчас по пальцам счесть), и он раскалывал мерзавца на два счета, железной волей светлых очей и слов: «Пей чай. Сахар сыпь. Отвечай быстро. В глаза смотри». Зрителю уже не нужен был советский детектив с его процессуальным педантизмом, черными перчатками и трудными подростками из обеспеченных семей. Зритель уже вполне был готов к тому, что майор Костенко, яко грязный Гарри, ввинтит горлышко «магнума» в ширинку маньяка: «На счет „три“ отстреливаю правое яйцо». Удачное слово «бельмондизм», которым вегетарианская критика пыталась опечатать в бутылке девятый вал полицейского беспредела, произносили с издевкой и тайным ожиданием.

Следует ли воспринимать отзывы Дениса Горелова как истину в последней инстанции? Ни в коем разе. Можно ли спорить с его оценками? Безусловно! Не рубит ли он порой сплеча? Да запросто! Не перебарщивает ли иной раз с колкостями? Бывает. Но тут, раз уж мы говорим о книге кинокритика, уместно вспомнить цитату именно из кино. Наверное, не так много российских читателей прочли пьесу Робера Тома "Попугаиха и цыпленок", зато экранизацию этой пьесы - фильм "Ищите женщину" с Чиаурели, Куравлевым и Абдуловым - видели, думаю, очень многие :)

— Мадмуазель Вирджиния, девушку украшает скромность! — Это когда нет других украшений!

У Горелова - есть, и много.

Дениса

А что касается нашей истории, скажу так: вот именно потому, что эти фильмы были подчас далеки от реальной жизни, они и являются нашей историей! Да, многие из них - идеологический мусор. И вот именно в нем, в этом мусоре, и отражается история СССР, как в зеркале. Кривом зеркале, да, но разглядеть и понять увиденное можно. К ним просто не нужно подходить буквально. Для понимания исторического источника иной раз важнее анализировать не то, что в нем есть, а то, чего в нем нет, и те причины, по которым этого "чего-то" нет. А у Горелова не просто вольный стеб, хотя стебется он знатно. Но среди этого стеба - четкое прослеживание взаимосвязи между теми или иными историческими событиями и отражением этих событий в советском кинематографе. Произошло размежевание некогда единого НКВД на КГБ и МВД - получите детективные фильмы об убийствах, кражах, махинациях и т.п. (до этого снимали только "шпионские" детективы). Страну захлестнул вал преступлений, совершаемых в среде пролетариата -> поступило решение "перебросить" часть вины на более интеллигентные слои общества -> получите, например, "Дело пестрых" и прочие фильмы с кучей студентов разной степени морального уродства. Отношения между СССР и США достигли апогея напряженности к середине 80-х - получите "Одиночное плавание", где героические советские морпехи Ножкин, Фатюшин и Бегалин лихо мочат военную базу вероятного противника. Горелов не только стебется, но еще и внятно объясняет причины, породившие тот или иной фильм (или группу фильмов).

В качестве эпиграфа к рецензии на книгу кинокритика хотелось взять цитату именно из кино, и это почти получилось. Наверное, не так много российских читателей прочли "Попугаиху и цыпленка", зато экранизацию - фильм "Ищите женщину" с Чиаурели, Куравлевым и Абдуловым - видели почти все :)

— Мадмуазель Вирджиния, девушку украшает скромность! — Это когда нет других украшений! Робер Тома, "Попугаиха и цыпленок"

Интересной, полезной или вообще какой либо информации - критически мало. Реально крупицы. По объемам одна хорошая интересная статья, или две менее интересных. Всё остальное просто какое-то кривлянье автора в лучших традициях Аншлага. Не смешно, не интересно, не информативно. В общем, первую треть книги читал, читал через силу, читал по очереди. Думал это важно и выстроиться в какую-то историю. Думал что не могу оценить "оригинальный" стиль автора из-за незнания фильмов 30-40ых годов. Но когда я не выдержал и начал читать главы только о тех фильмах с которыми хорошо знаком, то понял что к чему, закрыл и удалил книгу (хорошо что не купил).

Итого, эта книга = потерянное время. Из плюсов. - прочитал только половину - ура! Но можно было понять всё раньше и прочитать что-то нибудь получше. - если есть желание, то можно пройтись только по главам с любимыми фильмами - "стиль" автора не успеет взбесить (возможно).

P. S. Про "жизнь советской страны через призму кино" не верьте. Не более чем "военные фильмы были в моде", "военные фильмы надоели", "пришло новое послевоенное поколение и оно хотело жить", "фильм близкий интеллигенции" (не точные цитаты) это максимум что вы встретите. В принципе, большинство кинокритиков смотрят на фильм в контексте. Это норма. Само по себе это не плюс - важно как с этим справились. Автор же справился плохо, всё очень поверхностно.