Текст книги "Маскарад"

Глава 6.

Итак, перед нами снова редакция журнала «Маскарад». Однако, на этот раз Иудин заходит с парадного входа и кажется всем присутствующим человеком с «огоньком в глазах». Безусловно, блеск его глазах был. Ещё бы. Дня два – три назад он встречался с главным редактором, и тот недвусмысленно намекнул Павлу о том, что уговор ещё в силе. Паша даёт материал, главред– деньги и возможность безопасного выезда. Но всё это было пока только на словах, и поэтому Иудин до сих пор сомневался. А, как известно, сомнение – не самый добрый советчик в делах. Да и Светилин был сильно обеспокоен последними событиями, в частности, казнью на площади.

Прошло несколько дней с момента казни. За это время государственная машина успела выпустить несколько новых декретов и законов. Также было введено ужесточение на использование масок «Любовь» и «Страсть». Теперь гражданам разрешалось только три часа в неделю использовать эти маски. Наверное, читателю интересно, а как именно чиновники отслеживали ношение масок. Во-первых, вся система масконосительства была основана на наказании и подчинении. Но, в некоторых случаях, предполагались и денежные компенсации. За ношение масок «Подчинение» и «Трудяга» гражданам выплачивали ежемесячные надбавки и премии к заработным платам. Во-вторых, ношений масок отслеживалось с помощью специального датчика, встроенного в каждую отдельную маску. При городском совете числился целый отдел, который насчитывал более пятисот человек, работающих с данными, по ношению масок.

Но не будем углубляться в бюрократическую систему города, которая была столь обширна, что даже губернатор не знал наверняка, сколько отделов находится в его подчинении, так как счёт шёл на сотни, а, может быть, даже и на тысячи отделов.

Иудин пришёл в редакцию с материалами Светилина в четвертую пятницу пятого месяца. До этого он целый день набивал их по памяти на своей печатной машинке. И хотя у него было несколько компьютеров, он доверял такого рода информацию только машинке. Причина этого казалась Иудину простой. Компьютер можно было отследить, а вот машинку – вряд ли.

Альберт Николаевич, по своему обыкновению, находился в своём кабинете и изучал очередной номер журнала, который вот-вот должен был выйти в печать.

– Здравствуйте, гражданин главред! – громко поздоровался Иудин, войдя в кабинет и поправив маску «Трудяги».

– А, Иудин! Какие новости? – спросил Альберт, и маска «Начальник» на нем зашевелилась. Видимо, он улыбался.

– Новости… А, есть новости… Казнили молодых людей на площади! – как бы забыв о недавнем договоре, вдумчиво произнёс Иудин.

– Предателей! – поправил его главред.

– Предателей, предателей. Я бы не осмелился…

– Знаю, Иудин, что вы – наш! Правильный человек с безупречной репутацией.

– Но хочется встряски! – по – хулигански заметил Иудин. – Я счастлив, что наша система власти практически безупречна. А маски, маски – это же чистый гротеск! Какой латекс, какие изящные формы!

– Гротеск? Я об этом не думал.

– Вот вам одна мыслишка – сказал Иудин и подал главреду монографию Светилина. – За это я и хочу деньги и свободу.

Увесистая кипа бумаги оказалась прямо перед носом Альберта Николаевича. Он посмотрел на неё и озабоченно заметил:

– Это целый научный труд, такое количество материала даже в десять выпусков не вставишь…

– Есть выдержки, да и, к тому же, я мог бы взяться сегодня же за редакцию материла.

– Было бы неплохо.

– Но, только в том случае, если первая часть денег поступит на счёт…

– Разумеется, Иудин, разумеется, голубчик!

– Хорошо, завтра вечером сокращённый и выдержанный вариант статьи будет у вас.

– Беритесь за это прямо сейчас, Иудин!

– Хорошо, тогда до свидания! – сказал Иудин и уже собирался выйти из кабинета. Около двери он остановился и добавил:

– Я только жду от вас завтра с утра свою, так сказать, премию. Ну, в общем, Альберт Николаевич, вы поняли. Да, и завтра вечером, пожалуйста, подготовьте мне документы. После всего этого я, пожалуй, возьму отпуск, скажем, за свой счёт.

– Как угодно, Иудин. Только дайте мне сенсацию, фишку, огонёк.

– Будет завтра огонёк, Альберт Николаевич! Будет.

Десять часов понадобились Павлу для того, чтобы перелопатить весь материал Светилина. После тяжёлой работы, которую он кончил в пять утра, он позвонил Александру Алексеевичу. Ему ответил заспанный голос профессора:

– Алло! Кто это?

– Профессор! Это Иудин. Павел Иудин. Звоню вам для того, чтобы решительно сказать. Всё готово!

– А что так рано звоните? – ответил все тем же заспанным голосом Светилин, видимо, не до конца понимая, о чем идёт речь.

– Я ночь не спал, профессор. Занимался редактированием вашего труда. Хочу повториться и заметить, что он прекрасен!

– Спасибо, спасибо Иудин. Пришлите копию!

– В этом нет нужды, профессор. Уже завтра материал поступит в печать и выйдете новом выпуске журнала.

– Принесите вашу редакцию! Иудин, это не шутка. Мы должны вместе проверить. Вдруг, вы что-то упустили.

Уже через два часа Иудин находился в квартире Светилина. Профессор расположится в мягком кресле и принялся читать редакцию Павла. Его взгляд был напряженным. Элегантные очки в тонкой золотой оправе то и дело двигались на напряженном лице Александра Алексеевича. Он был без маски и можно было детально рассмотреть его лицо, чем собственно Иудин и занимался.

«Какой пытливый взгляд! Какие прямые черты лица. Как хорошо все это взаимосвязано!» – думал Павел и радовался про себя, что знаком с таким человеком.

Наконец, спустя двадцать минут, Светилин закончил изучение материала и одобрительно качнул головой.

– Иудин, вы хорошо потрудились. Но меня серьёзно беспокоит ваше состояние. Хоть я редко вижу лицо, но ваша телесная слабость…

– Не волнуйтесь, профессор. Выспимся и отдохнём позже. Сейчас не время, вы это лучше меня понимаете!

– Разумеется, когда должен выйти в печать этот выпуск?

– Сегодня вечером. Завтра утром он поступит в продажу. Выдержка из вашей монографии будет на последних страницах, чтобы лишний раз не привлекать внимание государственных чиновников. Но не переживайте, профессор, пытливый читатель с легкостью доберётся до этих страниц и внемлет вашим мыслям.

– Хочется верить, Иудин! Хочется верить.

– Верьте и будет вам дано! – не без иронии заметил Иудин.

– Я вам доверяю, Иудин. Как будет подписана работа?

– Светлый человек и добрый друг.

– Так длинно?

– Зато полностью отображает вашу суть. – заметил Павел.

– Хорошо. Кстати, Иудин, хотите сюрприз?

– С удовольствием, профессор. – Иудин заёрзал на кресле и стал потирать руки. – Только вот чем вы меня удивите?

– У меня в гостях сейчас одна особа, которая имеет непосредственное отношение к моему исследованию.

– Уже становится интересно, профессор. Но где она? Представьте её уже наконец!

– Только обещайте, что никому не расскажите, особенно главному редактору.

– Профессор, я – могила!

Светилин встал, прошёлся к двери, из которой недавно его дочь услышала грохот, достал из кармана халата ключ и открыл дверь.

– Сьюзан, вы можете выйти! Не бойтесь! – спокойно и учтиво сказал профессор.

Из комнаты вышла молодая девушка с красивыми волосами и удивительно интересным лицом. Разумеется, она была без маски.

– Иудин, знакомьтесь, это Сьюзан Бэнкс. Эта девушка живет у меня уже около месяца.

– Здравствуйте, я Павел, друг и преданный поклонник Александра Алексеевича. – сказал Иудин и подошёл к девушке, чтобы пожать руку. Он с интересом рассматривал черты её лица.

Оно было сказочно красивым. Можно даже осмелиться и предположить, что носить такое красивое личико под маской является настоящим преступлением.

– Но что делает такая прекрасная девушка у вас в гостях? – нетерпеливо спросил Иудин и пытливо посмотрел на профессора. – Или вы её держите в плену? – сказав это, Павел усмехнулся.

От слова «плен» девушка вздрогнула. Увидев это, Иудин виновато опустил глаза, а профессор спокойно ответил:

– Наоборот, мой друг. Я спас её от возможного плена и грядущей смерти. Поэтому Сьюзан вынуждена жить у меня и быть затворницей.

– Но что же произошло? – не унимаясь, интересовался Иудин, при этом продолжая нагло рассматривать девушку.

– Я бы мог рассказать вам о том, как Сьюзан оказалась у меня. И с радостью это сделаю. Но начать нужно с того, что эта девушка очень для меня ценна.

– Разумеется! – с восхищением проговорил Иудин.

– Итак, с чего бы начать… – как бы в раздумьях, начал Светилин.

– Может быть, с самого начала, когда я оказалась в руках у этих людей… – робко добавила Сьюзан, впервые что-то сказав с того момента, как в квартире Светилина появился его товарищ.

– Спасибо Сьюзан! – тепло ответил профессор и начал своё повествование.

«Сьюзан Бэнкс не просто мой дорогой друг и гость. Она мой самый настоящий помощник. Эта замечательная девушка, в бывшем студентка нашего Городского Университета, до некоторого времени работала на фабрике по производству масок, в отделе, занимающимся усовершенствованием маски «Смирение». Той самой используемой и популярной маской в народе, наряду с масками «Трудяга» и «Осуждение». До самого последнего момента, она работала в кабинете с обычной аппаратурой. И, действительно, всем свои сердцем верила в то, что маски – это самое полезное изобретение человечества нашей Вселенной, а точнее нашего города за последнее время. Но вот наступил день, когда Бэнкс пригласили в специальную засекреченную лабораторию. К тому времени она уже проработала полгода в этой организации и получила код доступа «B». То, что предстало тогда перед её глазами, повергло её в глубочайший шок. В просторной и жутко холодной комнате было много столов, за которыми сидели сотрудники лаборатории. Напротив каждого из них находился абсолютно голый человек, подключённый к различным мониторам и датчикам. На них одевали белые силиконовые маски и, через несколько минут, снимали их. После этого сидящие громко плакали и закрывали лицо руками. Они делали это так, будто бы стыдились своего лица. Некоторые, в исступлении пытались сорвать кожу и царапали её с неистовой силой. Тогда-то Сьюзан и поняла, что эти приспособления должны заставить людей ненавидеть собственное лицо. Однако, когда на них снова одевали маски, они успокаивались и тело их расслаблялось. Такое состояние было чем-то похоже на транс. Несколько дней Сьюзан не появлялась на работе, а после пришла в отдел и подала прошение на увольнение. Его приняли, но после этого ей стало казаться, что за ней следят. Вначале, она думала, что это просто паранойя, и все это она выдумала сама. Но вскоре её схватили гвардейцы под предлогом, что она мало носит маски и недостаточно уважает власть. Приговор ей выдвинули быстро и отправили на пожизненное заключение в одну из тюрем, находящихся за городом. Когда машина, переполненная заключёнными, съехала с дороги в сторону какого-то леса, Сьюзан поняла, что приговор её вовсе не заключение. Она с жадностью всматривалась в маленькую дырку в брезентовом фургоне. Наконец, перед её глазами показались очертания людей. Фигуры медленно росли. Вот, за их плечами уже начали виднеться автоматы или ружья. Вот, наконец, фургон остановился, и начальник конвоя приказал солдатам выводить заключённых из фургона по одному. Их вывели из большой машины и поставили у какого-то высокого забора, напоминавшего стену бывшего дома. Перед ними, перед каждым заключённым выросла фигура гвардейца в блестящей металлической маске «Подчинение». Наконец, раздался приказ. «На плечо»! «Готовься»! «Целься»! «Пли»!

Раздался оглушительный ружейный залп. Сьюзан, со страхом в глазах, видела, как справа и слева от неё падали и умирали те, кто ещё совсем недавно трясся с ней в одном фургоне и вёл безмятежный диалог. Внезапно, Бэнкс почувствовала, как что-то твёрдое врезалось ей в плечо. Затем стало очень жарко. Жар как бы исходил изнутри её тела. Через секунду она уже находились без чувств.

Когда Сьюзан очнулась, первое, что она подумала, что находится на том свете. Но жестокая реальность быстро вернула её на нашу грешную землю. Она выбралась из темного и мокрого от крови оврага, почти доверху набитого трупами и попыталась подняться на ноги. Но силы быстро покинули её. Почти два часа то на коленях, то ползком она добиралась до первого встречного населённого пункта или дороги. В то время я как раз ехал на машине за город к одному своему коллеге. Каково же было моё удивление, когда я увидел женщину, ползущую вдоль дороги. Я выскочил из машины и помог ей сесть на заднее сидение своего автомобиля. Благо, она доверилась мне. Но на протяжении двух дней она полностью отказывалась со мной говорить. Я понял, что девушка сильно напугана и дал время ей понять, что у меня она находится в безопасности.

Как я уже сказал, через два дня Сьюзан рассказала мне свою историю и то, что она увидела в лаборатории. Более того, она сообщила мне важную информацию о том, что за последние три месяца почти десять сотрудников пропали бесследно. Разумеется, всю эти ценнейшие сведения я внёс в своё исследование, более того, теперь это один из самых важных аргументов в пользу освобождения народа от бремени масконосительства».

Когда профессор закончил свой рассказ, Иудину уже натерпелось высказаться. Во время того, как профессор произносил свою речь, Павел, находясь в неимоверном возбуждении, несколько раз пытался его перебить, но, видимо, понимал, что это невежливо. Поэтому он только кряхтел, чмокал губами и кашлял.

– Профессор! – наконец начал Иудин. – То, что вы сейчас мне рассказали, ещё больше сподвигло меня бежать и печатать статью. Все имена и фамилии останутся засекреченными.

– Иудин, но что будет дальше?

– На нас скорее всего начнут самую настоящую охоту, дорогой мой друг. – заключил Иудин.

Судорога испуга пробежала по лицу Сьюзан.

– Но что будет со мной? – растерянно спросила она.

– Не волнуйтесь, дорогая! – мягко сказал профессор – Вы пока ещё погостите у меня. В крайнем случае, мы поживём загородом у моего давнего приятеля и сокурсника.

– Иудин, но что же будет с вами? – взволнованно добавил Светилин.

– О, за меня будьте покойны! Сегодня я возьму отпуск за свой счёт.

– Что ж, удачи всем нам, она теперь будет очень кстати! – заключил профессор.

– Вы абсолютно правы, друг мой! – сказал Иудин и быстрыми шагами направился к двери – Ну а теперь, простите, мне пора!

– До свидания, Иудин!

– До свидания, профессор! Прощайте и вы, дорогая Сьюзан!

Сьюзан тихо наклонила голову и прошептала слова прощания.

Глава 7.

На следующий день после встречи профессора, Иудина и Сьюзан в восемь часов утра в печать вышел очередной выпуск журнала «Маскарад», в котором находилась статья, содержащая в себе основные положения и выдержки из исследования профессора Светилина.

Текст был напечатан на трёх последних страницах и носил название: «Маски или тиски».

Выдержи из исследования Светилина были такими:

«Почти десять лет назад в нашем городе был введён указ «Об обязательном введении масок и упорядочивании эмоций и чувств». На сегодняшний день, если верить пресс-службе города и главному исследовательскому центру, гражданами активно используется более двух миллионов масок. В СМИ и исследовательском центре активно продвигается идея о том, что ношение масок – это единственный способ удержать необузданную и греховную сущность, находящуюся в каждом из нас. Основной упор делается на то, что человек может самостоятельно регулировать своё эмоциональное и духовное состояние исключительно с помощью маски. Произвольность эмоционального состояния, по мнению учёных исследовательского центра, является одной из основных форм высшего разума и социального общества.

Все маски содержат более трёхсот эмоций и состояний. Делятся они на будничные маски, маски для неимущих, для работающих, маски для отдыха и обеспеченных граждан. Многие из них доступны любому, но есть и такие, которые могут носить только власть предержащие. Это маски «Величие», «Властолюбие», «Избранность» и «Надменность». Стоит отметить и то, что материалы для масок тоже делятся на категории. К примеру, маска «Трудяги» изготавливается в основном из грубой ткани или специально обработанной бумаги. А маска «Величие» делается исключительно из драгоценных металлов и дорогого латекса. Всё это приводится здесь к тому, чтобы показать неоднозначность положения разных слоёв общества на сегодняшний день. С одной стороны, все и повсеместно обязаны носить маски независимо от своего положения. Но, с другой стороны, для каждого слоя общества существует определенная группа масок, доступная только им.

С разделением общества можно мириться до тех пор, пока взаимоотношения между слоями строятся на определённых принципах. Это принцип уважения и невмешательства. Однако сегодня эффект навязывания наблюдается довольно чётко. И опять выходит дуальность в восприятии закона. Закон обязателен для всех! Но при этом человек может выбирать, какие маски и когда носить. Обязательным, все-таки, является ношение новой маски «Смирение». Она уже давно анонсирована в центре, возможно, даже показана губернатору. Один час в день в течении десяти дней каждый житель города независимо от своего положения будет обязан носить эту маску. Есть также одно условие – носить её необходимо вне рабочего времени.

Теперь стоит уделить внимание реакции жителей на данный закон и особенностям протекания физиологических и эмоциональных реакций на использование масок. Всё вышеперечисленное тесно связано с таким процессом, как память. Удивительным образом устроена в нас эта память. Мы можем помнить какие-то незначительные мелочи и несущественные детали, но забывать то, о чем должны беспокоиться всегда. Когда маски только вводились, многие встретили их с недоверием и опаской. И были несомненно правы! Теперь общество погрузилось в большую и непостижимую бездну. Мы искали правду, долгое время думали о том, что казалось нам более справедливым и верным. И, как всегда, мы ошиблись. Мы потерпели поражение и проиграли, прежде всего, сами себе. Сегодня, общество города, в самом общем смысле, напоминает мне змею, кусающую саму себя за хвост. Мы можем сколько угодно одевать маску «Осуждение» и таскать за волосы преступников, но точно знаем, что сами являем собой олицетворение субъективности и ограниченности. Далеко не все, сидящие сегодня на скамье подсудимого – преступники!

Что же касается эмоций и физиологии, то здесь всё просто. Носи маску «Осуждение» и рано или поздно ты начнёшь ругать даже собственную тень. Маска «Страха» научит тебя эту тень бояться. А с маской «Грусти» даже самый прекрасный день покажется тебе серой мутью. На уровне физиологии – это мышечное напряжение, это тремор, это бесконечные головные боли и слёзы. Стоит ли сомнительное обуздывание таких колоссальных жертв? Каждый решает сам для себя. Но не забывайте этот факт.

Не забывайте и о том, что день, полностью проведённый в маске, это выброшенный на свалку день, убитое время, так как оно не порождает продуктивных чувств и мыслей! Только агрессия, только ненависть, только боль!

Любовь? Она отрицается! Бедные не могут позволить купить эту дорогую маску. Обычно, для продолжения потомства, они выбирают более дешевые и практичные маски, такие как «Страсть» и «Возбуждение». Любовь – маска из хрусталя! Очень, очень хрупкая, непрактичная и ненадёжная! Однако, надо отдать должное, что даже среди бедных есть такие, которые, не жалея ни времени, ни сил, полжизни старательно копят на маску «Любви». На сколько я осведомлён, за десять лет только двое бедняков смогли её приобрести. И больше никто.

Напоследок, хочется отметить, что некоторые маски могут вызывать серьёзную зависимость и приводить к личностным изменениям. Маски влияют на выражение лица. За надетой маской формируется идентичная «маска лица», то есть лицо принимает её форму. Все чаще эта «маска лица» перестаёт быть натянутой и привнесённой и начинает восприниматься, как органичная. Так, к примеру, можно провести опыт, предложив человеку каждый день, когда он едет на работу, сжимать зубы. Уверяю вас, что через месяц он начнёт это делать непроизвольно, так как это попросту войдёт в его привычку.

В конце концов не стоит забывать и о том, что, когда мы смотрим на мир через прорези мы не чувствуем его «всей душой». Куда там, мы даже не ощущаем его всем лицом! Кожа, на которой находится множество рецепторов, дана человеку не просто так. Она дана ему, чтобы он мог дышать ею, чувствовать этот мир и ощущать его божественную красоту и гармонию.

Моими стараниями было установлено, что в маски «Грусть», «Отчаяние» и «Осуждение» внутрь втирается гель, который, проникая в поры лица, изменяет отношение человека ко многим вещам. Снимая маску, человек ещё какое-то время испытывает подобное чувство, а после, с приходом в сознание, ещё больше начинает испытывать гнев, страх и отчаяние. Он становится ненавистным самому себе. Таким образом, общество аккумулирует отрицательные чувства в каждом своём члене. Если дорогой читатель не хочет находиться в этом поезде, стремительно несущимся под откос, то он должен принять меры «по освобождению от масконосительства»:

1) 

Стараться самостоятельно, без масок контролировать своё состояние.

2) 

Носить маски исключительно по назначению и насколько возможно минимизировать их присутствие у себя на лице.

3) 

Протирать маски, дабы смыть гель и другие частицы, воздействующие на организм.

4) 

Делать зарядку для лица и стараться фиксироваться на положительных эмоциях и чувствах.

Выполняя эти несложные действия, вы, во многом, упростите себе жизнь и взгляните на неё под другим углом. Все эти пункты лишь первый шаг к избавлению общества от масконосительства. На смену режима контроля рано или поздно должен прийти режим личностной ответственности».

Часть 2.

Глава 8.

Наступил наконец тот самый день, который многие ждали. Кто-то ожидал это событие с почтением и возлагал на торжественный момент большие надежды. А кто-то, напротив, мечтал о том, чтобы этот день принесёт большие изменения. Но точно можно заметить, что ждали его все.

Что это был за день? Каково его значение для города? Трудно с уверенностью оценить это, вселяя в оценку хотя бы долю объективности.

Наступил юбилей нахождения у власти губернатора города. Десять лет! Десять лет прошло с тех кровавых и неоднозначных событий, о которых упоминалось выше. Многие скажут, что десять лет – это большой срок и определённая веха в истории города. Другие поспорят и будут утверждать, что для истории города десять лет – это сущий пустяк, песчинка в неисчислимых барханах жизни. Каждый из спорящих, очевидно, будет прав по-своему.

Для данной даты уже давно готовилось публичное и громкое торжество. И вот настал день, когда все приказы были отданы и все поручения исполнены. Главная площадь города уже с утра блистала красками и нарядами городской гвардии. Сегодня гвардейцы нарядились в блестящие наряды с эполетами, под старину. У каждого на поясе находилось холодное оружие, в зависимости от звания и ранга. Вот на площадь на мускулистом белом скакуне в сопровождение отряда почетного караула въехал генерал гвардии. Его эполеты блестели на солнце и отливали золотом, а на его лице красовалась металлическая маска «Гордыни». Опоясывал его малиновый пояс с золотой вставкой, на котором держалась изумительная шпага с рукоятью, отделанной драгоценными камнями.

На площади в то утро уже было многолюдно. Люди в масках «Интереса» и «Одобрения» уже занимали места около огромной трибуны, стараясь протолкнуться поближе. Находились и те, кто пришёл в тряпочных масках «Трудяги», видимо отлучившись ненадолго с рабочих мест. Всё было готово и замерло в ожидании. Все ждали появления губернатора с супругой и из свиты, состоящей из чиновников и военноначальников.

Прошло около получаса и началось движение на трибуне. Сначала из-за большой колонны показался секретарь губернатора в маске «Почтение». Затем вышел Верховный священник и Главный судья. Через мгновение на сцене показался и генерал гвардии. Он уже не казался таким величественными и грациозным, коим мог показаться, въезжая на площадь. Теперь перед нами предстал тучный мужчина лет пятидесяти пяти. Маска загораживала его лицо, но можно было предположить, что у него круглое потное лицо, а на щеках наверняка выступают в такие моменты красные пятна. Как хорошо все-таки, что на его лице находится маска, скрывающая его алчное поросячье лицо!

В толпе раздался шёпот, переходящий в ликование. Раздались аплодисменты. Секретарь губернатора принял полусогнутую позу, так органично сосчитавшуюся с маской, находившиеся на его лице. Из-за большой колонны в сопровождении десятка чиновников показался губернатор. Он был в классическом чёрном костюме с бабочкой темно-фиолетового цвета. Его лицо прикрывала изящная маска «Величие». Супруги рядом с ним не оказалось. Он решительными шагами подошёл к микрофону и произнёс торжественную речь. В этот момент многие сограждане замерли в оцепенении, а чиновники искривились в подобострастных позах. Все выглядело театрально, но очень красиво. Органично смотрелся только секретарь губернатора, которых за годы службы уже полностью вжился в свою роль.

Речь губернатора была очень длинной и эмоциональной. Всего, что было сказано, теперь и не вспомнить. Он говорил о долге граждан перед городом, о повиновении и подчинении, о необходимости быть осторожными к новым политическим веяниям.

Вскоре губернатор закончил свою речь, поблагодарил всех, кто его поддерживал и, ссылаясь на неотложные дела, удалился с площади. Только под конец речи на трибуну вышла женщина в красивом платье и встала позади губернатора. На ней, как и на остальных стоящих на сцене подле главы города, была маска «Почтение». Когда губернатор ушёл она молча удалилась вместе с ним.

После выступления губернатора речи произносили и другие чиновники. А после народу предложили переместиться на Торговую площадь, где в это время работала ярмарка и аттракционы. Там и продолжились народные гуляния, окончившиеся уже глубокой ночью. А вечером в огромном особняке главы города для элиты и чиновников был дан бал в стиле средневековых традиций.

Светилин во время утренних событий по привычке изучал электронные статьи и бумажные газеты научного толка. Он пил кофе и теребил очки на своей уже успевшей покраснеть переносице. Уже ближе к обеду в его дверь постучали, и оказавшийся на пороге курьер вручил ему большой конверт с золотой печатью. Он поблагодарил его и закрыл за ним дверь. Сев в кресло, профессор распечатал конверт и углубился в чтение письма. Это было приглашение на бал в честь юбилея губернатора. Прочитав содержимое послания, он отложил его в сторону и начал готовится к приёму. Сьюзан, всё ещё гостившая у профессора, умоляла его не ходить в логово губернатора. Но Светилин решительно её успокоил, ссылаясь на то, что губернатору и его людям точно не известно, кто именно является автором статьи, опубликованной в журнале.

Наступил торжественный вечер. Особняк был украшен тысячей огоньков и светильников. Перед его фасадом красовались прелестные кусты, подстриженные и представленные в виде фигур зверей и звёзд. Около парадной двери стояли два лакея и один непрерывно открывал дверь для пребывающих гостей. То и дело к парадному входу подъезжали дорогие автомобили и даже кареты. Сверкали костюмы и блестели маски. И каждый изощрялся как мог.

Светилин прибыл в дом губернатора к семи вечера. Вид у него был очень элегантный. На нём красовался чёрный смокинг, а на ногах были лакированные туфли. Образ довершала бабочка в мелкий горошек. На его лице красовалась маска «Радости», хотя многие приехали в маске «Почтение». За маской лицо профессора было напряжено и даже испуганно. Целый час, перед тем как надеть маску Светилин протирал её изнутри и делал массаж собственного лица. Эффект был. Маска не передавала теперь его истинных чувств и эмоций. Даже внешне могло показаться, что эта маска «не с его лица».

Профессор первым делом хотел затеряться в толпе и поэтому сразу же отправился к столику, где наливали напитки. Там было многолюдно и среди толпы профессор узнал пару знакомых лиц. Там же, кстати, находился Альберт Николаевич – Главный редактор журнала «Маскарад». На нём был белый костюм, а его лицо прикрывала маска «Почтения». На радость, профессора главред не заметил его, так как увлечённо общался с одной молодой дамой.

Профессор сел на стул и пригубил бокал красного вина. Его мысли были не здесь. Из его головы никак не выходило исследование, которое он проводил последние несколько месяцев. Когда он стал чувствовать, как на его лице проявляются черты недовольства ситуацией, за его спиной раздался тихий спокойный голос, который он уже где-то слышал.

– Господин Светилин.

Профессор повернулся и увидел прямо перед собой губернатора города в компании Главного Судьи и секретаря.

– Простите, я не совсем понимаю… – сказал нерешительно профессор, поднимаясь со стула, на котором сидел. – Я не совсем понимаю, с кем имею честь говорить…

– Вы серьёзно? Что ж, позвольте тогда представиться! Губернатор города. – сказал сутулый человек с трубкой в зубах и в маске «Величие».

– Господин губернатор, – учтиво произнёс Светилин. – Простите мою дерзость, я не знал…

– Вы наверняка кокетничаете со мной, профессор! – не без иронии произнёс губернатор. – В нашем городе только один человек может носить такую маску.

– Вы правы, господин губернатор! Я должен был догадаться! Вы организовали прекрасный приём – заметил Александр Алексеевич, видимо решив таким образом изменить тему разговора. Стоит отметить, что это возымело определенный эффект. Губернатор сел за столик профессора и движением руки пригласил его тоже сесть. Моментально столик окружили чиновники, внимательно разглядывая то губернатора, то профессора.

– Я наслышан о ваших исследованиях, профессор. – сказал губернатор, затягиваясь трубкой и пуская клубы едкого дыма.

– А я о ваших указах.

– Смелость – это хорошее качество. Вот только, когда оно не граничит с глупостью.

– Вы полностью правы, господин губернатор.

– Я не угрожаю, профессор. Я, по правде сказать, хочу посмотреть, какой эффект принесли мои указы и мои маски. Вот скажите, вам нравится ваша маска «Радости»?

– Нет, так как она не отражает моего истинного эмоционального состояния.

– Да? И какое же у вас состояние?

– Скажем так. До того, как вы имели честь подойти ко мне, я вполне мог скучать или предаваться таким мыслям, которые вызывали бы у меня грусть, тревогу или, скажем, отчаяние.

– В ваших словах есть доля истины. – вдумчиво произнёс губернатор и после добавил. – Мне нравится, как вы мыслите, профессор. Я бы хотел, чтобы меня окружали думающие люди, а не дубоголовые остолопы.