Текст книги "Корпорация «Просперити»"

Еще в Москве она нашла местную транспортную компанию и заказала трансфер из аэропорта по адресу, который прислал ей Дима. Услуги такси оказались недешевы – почти 150 евро. Столько же стоил авиабилет из Лондона в Рейкьявик, но деваться было некуда. В Москве же она купила Диме теплую куртку, штаны и шапку. У нее тоже не было подходящей одежды, так что она обзавелась и аналогичным комплектом и для себя.

Теперь она летела рейсом «АйсландЭр» в неизвестность.

Преследователь

Звонок раздался в половине первого ночи, но на Сережины звонки Борис был готов отвечать в любое время суток. Этого молодого человека бывшие сослуживцы порекомендовали Борису как лучшего специалиста по международным делам. Ему было чуть за тридцать, он говорил на нескольких языках и работал на скромной должности в Брюсселе в ООН. Формально занимался связями между российскими силовыми структурами и международными организациями.

На первой же встрече Сережа был предельно конкретен: он готов найти нужного человека, но разбираться с ним будет сам Борис самостоятельно. Сережа лишь найдет его следы и сузит поиск. За это он возьмет два миллиона долларов авансом и еще три по успешному завершению работы. Пять миллионов нужно сразу зарезервировать на счету в кипрском банке. Плюс, при необходимости, оплата дополнительных расходов.

Борис несколько удивился таким запросам, но у него не было времени даже торговаться, поэтому он с ходу принял условия и в тот же день перевел деньги со специального тайного счета банка «Южный».

Сережа смог получить копии записей с камер наблюдения копенгагенского аэропорта «Каструп» за 12 сентября. Сотрудники нанятой им израильской компьютерной фирмы пытались по записям камер восстановить действия объекта в аэропорту. Они достаточно быстро обнаружили Диму на выходе с рейса из Амстердама. Это было несложно. А вот затем началась кропотливая работа. Сначала нужно было смоделировать план аэропорта с расположением всех камер и синхронизировать записи по времени. Компания использовала свое собственное уникальное программное обеспечение, созданное именно для таких целей. На подготовительную работу ушла почти неделя. Но зато по завершении моделирования программа за считанные часы могла восстановить перемещение любого человека по зданию аэропорта. Израильтянам пришлось создать полную цифровую копию аэропорта со всеми переходами, коридорами, источниками света и окнами. Для корректного распознавания необходимо точно знать, как падает свет. Уникальные алгоритмы основывались не только на распознавании лиц, но и умели определять характерные особенности движения людей. Поэтому для того, чтобы отследить перемещения человека нужно было, чтобы его лицо хотя бы один раз попало на камеру. После этого, было достаточно съемок со спины или сбоку.

Все крупные города мира покрыты плотной сетью видеокамер наблюдения, которые каждый день записывают миллиарды часов видео. Практически все уличные преступления так или иначе фиксируются этими камерами. Вот только найти нужный момент на нужной камере невозможно, если не знать, что и где искать. Израильские ребята поставили задачу создать такую систему, которая обрабатывала бы данные видеокамер и могла бы точно сказать где был и что делал любой человек в любой момент времени, а также отследить перемещение каждого от камеры к камере. Система пока была далека от завершения, но существующие алгоритмы позволяли моделировать относительно простые ограниченные пространства типа торгового центра или аэропорта. Для моделирования целого города пока не хватало вычислительных мощностей, но разработчики не сомневались, что уже через пару-тройку лет можно будет запустить эту систему в Тель-Авиве. Энтузиасты полагали, что это позволит окончательно решить проблему терроризма, так как система моментально обнаружит любого из списка подозреваемых и скажет, где он сейчас находится.

Банку «Южный» услуги израильтян обошлись дополнительно в полтора миллиона долларов.

Борис не очень верил в современные технологии. Он предпочитал старые проверенные методы, однако обыск дома у Димы и слежка за его знакомыми не дали ровным счетом никаких результатов. Антонов лишь выяснил, что за последние полгода Дима ни с кем не общался. Большинство Диминых знакомых, с которыми говорил Борис, утверждали, что ничего не слышали о нем уже пять месяцев. Последней надеждой была бывшая девушка Димы, некая Ольга Морозова, поэтому на встречу с ней Борис поехал сам, а не послал помощника. И снова мимо: Борис был уверен, что она не только понятия не имеет, где Дима, но и не в курсе того, чем он занимался последние месяцы. На всякий случай Борис установил за ней наблюдение и попросил коллег из центра «К» поставить на мониторинг ее электронную почту и телефон, не очень, впрочем, веря в результат.

И вот наконец, через три недели, когда Борис был уже в отчаянии, Сережа позвонил. Его израильские подрядчики прислали подробный протокол перемещений объекта по аэропорту.

– Мы его нашли. 12 сентября в Копенгагене он сел на рейс до Рейкьявика. Уверен, что он все еще там. Его виза просрочена, он в ловушке.

– Спасибо, Сережа!

– Спасибо будет, когда вы его найдете, а я получу свои три миллиона. К сожалению, в Исландии я тебе помочь не могу, так как там нет спецслужб в принципе, а сказки про страшных террористов, из-за которых нужно следить за всеми, эти селедочники просто не понимают. Мы даже на «АйсландЭр» надавить не смогли, пришлось подкупать персонал, так что с вас дополнительно пятьдесят тысяч евро. Зато теперь они готовы выдавать нам списки всех пассажиров до скончания веков.

– Понял. Значит вылетаем в Исландию.

– Успехов. Звоните, если что.

Борис набрал номер Гасанова.

– Олег Иванович, я его нашел!

Следующим утром Борис с двумя своими сотрудниками летел в Копенгаген. На этот раз его сопровождали уже не те дуболомы, которые облажались в Амстердаме. Эти были из нового поколения чекистов, молодые люди с хорошим образованием. Они обошлись Борису недешево: каждому он обещал по 30 тысяч долларов за месяц работы, но это мелочи, а вот их начальнику за то, что дал им отпуск за свой счет, пришлось отстегнуть полмиллиона.

Борис рассказал им, что Дима украл у банка ценные бумаги и что необходимо вернуть эти бумаги как можно быстрее. Собственно, это было недалеко от истины. Разве что философ мог бы поспорить, кто у кого и что украл на самом деле.

В Копенгагене их ждал некто Сэм. Этого человека порекомендовал Сережа как очень хорошего частного детектива, специализирующегося на Скандинавии. Он должен был помочь в поисках. Это обошлось Борису еще в сотню тысяч, но теперь они четверо летели на далекий затерянный островок, чтобы найти там беглеца.

В самолете Сэм рассказывал русским про Исландию. Борис не понимал по-английски, поэтому один из его помощников вынужден был переводить.

– С одной стороны, парень с острова никуда не выберется. Все аэропорты для него закрыты. Остров небольшой, население – чуть больше трехсот тысяч, как в маленьком европейском городке. С другой – на острове почти нет преступности в нашем ее понимании, поэтому нет и полиции в привычном виде. То есть мы не можем рассчитывать на помощь местных. Кроме того, каждый год туда прилетает миллион туристов, поэтому местные привычны к иностранцам. Так что у нас высокие шансы наткнуться на этого вашего Дмитрия просто на улице. Но если он залег на дно где-нибудь в глубинке, поиски могут затянуться до бесконечности.

Поэтому я предлагаю сначала отработать все отели и бары, а также рекрутировать местных поискать его за вознаграждение.

Борис понимал, что руководство операцией постепенно уходит из его рук. Но похоже было, что Сэм знает свое дело, так что пусть пока так и будет. Придет время, и Борис вернет контроль.

– Олег Иванович, большое спасибо, что заехали ко мне.

Председатель лучился добродушием.

– Я хотел вам рассказать, как будет проходить церемония. Тем более что в сценарии вам отводится особая роль.

Алихан не разделял радости собеседника. Хоть Борис и сообщил вчера хорошие новости, документов в руках Гасанова все еще не было. В любой момент его могут попросить их привезти, и тогда наступит катастрофа. Немного успокаивало, что Хозяин, по его информации, катался на лыжах в Сочи и планировал там оставаться еще пару недель. Это давало небольшой запас времени. Главное теперь, чтобы его самого не вызвали в Сочи.

– Я очень польщен оказанным доверием.

– Так вот, перед началом церемонии мы покажем получасовой фильм, который снял по нашей просьбе Иван Бубенцов. Фильм называется «Процветание». Над спецэффектами работает та же студия, что делала «Аватар». Это кино об экономической мощи нашей Родины и о процветании, которое она несет народам России. Я видел небольшой кусок, посвященный тяжелой промышленности. Там потрясающая компьютерная графика, изображающая процесс выплавки стали на уральских заводах. Это действительно завораживает. Вот так надо снимать! Особенно те кадры, где из расплавленной стали рождаются колокола для храмов.

Гасанов в лихие девяностые не раз жертвовал колокола для местных церквей, поэтому в вопросе он разбирался.

– Колокола отливают не из стали, а из бронзы.

– Да? Я не знал. Впрочем, это неважно. Колокол из стали… Это звучит лучше. От бронзы веет отсталостью – бронзовый век и прочее. В общем, это все иносказательные образы. Мы же не о металлургии фильм снимаем, а о величии. Потом, после фильма, выступит Патриарх. Полагаю, он скажет о том, что богатство дается Богом за заслуги, и что оно налагает большую ответственность на его обладателя. И что щедрость души – залог процветания народа.

Гасанов согласно кивнул. Он сам прекрасно понимал, что щедрость одних – это основа благосостояния других.

– Ну и наконец мы приступим к вручению акций. Списки пока уточняются, но вы, Олег Иванович, несомненно будете в числе избранных. Главный попросил вручать меня. Окончательный список будет готов лишь за день до церемонии, поэтому нам надо будет накануне подготовить передаточные записи. Конечно, большая часть акций останется у Главного и он будет лично награждать ими особо отличившихся. Вы же, Олег Иванович, будете помогать мне при вручении, подавая мне акции.

Гасанов уже совсем не испытывал эйфории от участия в операции. Может быть, когда удастся вернуть акции, оптимизм и вернется, но пока его состояние было совсем не радостным. Он угрюмо кивнул, поблагодарил Председателя и отправился к себе в офис, надеясь на новости от Бориса.

Борис Антонов узнал, что такое ад. Все началось с того, что он упустил Дмитрия Кузнецова прямо из-под собственного носа. Вернее, не упустил. Этот юнец, жалкий юристишка, ничтожество, сумел обмануть его, бывшего разведчика, человека, решившего в своей жизни не один десяток сложнейших проблем. Именно эта мысль не давала покоя Борису и заставляла сомневаться в собственных силах. Он сам привык решать судьбу таких терпил, как Дима. Борису очень нравилось это слово – «терпила». Оно точно определяло весь никчемный сброд, путающийся под ногами. Учатся чему-то и думают, что знают жизнь, хотя на самом деле – расходный материал.

Наблюдая записи видеокамер с развлечениями Димы и Марии, Борис испытывал возбуждение не столько от эротических сцен, сколько от осознания своего превосходства, превосходства человека, который знает чужие тайны и распоряжается судьбами. Борис знал, что сам Гасанов попросил Марию сблизиться с Димой, видимо для того, чтобы тот не очень отвлекался от работы в столь ответственный момент. Отказать Гасанову Мария не могла – она не в первый раз выполняла деликатные просьбы босса. Однако через несколько дней Борису стало казаться, что Мария испытывает к Диме нечто большее, чем чувство долга перед Гасановым. Это выводило его из себя. Что она нашла в этом клопе? Борис с вожделением заглядывался на Марию, но боялся гнева босса. Он не был уверен, что Гасанов спокойно воспримет связь своей, пусть бывшей, любовницы и собственного охранника. С Димой-то другая история – когда дело доходило до интересов бизнеса, Гасанов готов был жертвовать всем.

И вот теперь этот щенок его обманул. Борис на всю жизнь запомнил перекошенное лицо Гасанова, когда тот открыл папку, которую привез Борис из Амстердама. Секунд десять он перебирал бумаги, а потом наотмашь ударил Бориса по лицу прямо этой папкой.

– Что ты привез, урод?

– Олег Иванович, это папка, с которой он вышел из кабинета адвоката. Вы же сами не велели мне входить туда, пока они работают с документами. А как только он вышел, я ни на минуту не спускал с него глаз. Ручаюсь, это именно та папка! А что не так с документами?

– На, сам смотри, – Гасанов швырнул всю стопку в Бориса. – Тебя развели, как щенка. Ты себе не представляешь, какие теперь у меня проблемы и какие у тебя проблемы. Ты подставил очень уважаемых и важных людей, каждый из которых может стереть тебя в порошок. Ты, сука, вообще ни на что не годен!

Гасанов ударил Бориса ногой. Роста он был невысокого, физическая форма далека от идеальной. Борис мог без труда уклониться или защититься от удара, но не сделал этого. Гасанов попал ему прямо в пах. Борис упал на ковер. Глядя снизу вверх на взбешенного шефа, пробормотал:

– Олег Иванович, я его обязательно найду. Он не может скрыться. Мы знаем все его контакты, счета в банках. У него виза истекает через неделю. Мы уже разослали запрос во все страны, что он подозревается в терроризме. Мы найдем его.

Гасанов еще раз пнул лежащего на полу Бориса ногой.

– Да, ты его найдешь. Даю неделю. Делай все, что тебе нужно, найми нужных людей вместо твоих недоумков, но достань мне его, или хотя бы документы.

Борис понял, что угроза пока миновала. Судя по всему, Гасанов сам был смертельно испуган побегом Димы. Упомянутые влиятельные люди скорее всего сотрут в порошок самого Гасанова, а о существовании его, Бориса, может быть и не узнают. Но Борис слишком хорошо знал шефа, чтобы рассчитывать выпутаться из этой истории без потерь. Гасанов достанет его раньше, чем влиятельные люди достанут самого Гасанова. Но сейчас он мог поручить поиски только самому Борису.

– Спасибо за доверие, Олег Иванович!

Поиски в гостиницах, как и надеялся Сэм, быстро дали результат. Уже через пару дней они выяснили, что, прилетев в Рейкьявик, Дима остановился в гостинице «Натура», самой большой в городе. Сэм предположил, что у Димы не было никакого плана, он просто увидел рекламу первого попавшегося отеля.

Они выяснили, что, прожив неделю, гость расплатился наличными и уехал в неизвестном направлении. Далее его следы терялись, в других отелях города он не появлялся. Сэм продолжал день изо дня прочесывать Рейкьявик с одним из сотрудников Бориса, в то время как другой объезжал остальные городки острова. Борис, не владеющий английским, мало чем мог помочь в поиске, поэтому сидел в номере «на связи». Прошла неделя, а на след напасть так и не удавалось.

Каждый день Борис звонил шефу с неутешительным докладом. Ярость Гасанова прошла, но было понятно, что это затишье перед бурей. Все чаще приходила мысль, что даже если миссия увенчается успехом, Гасанов никогда не простит страха, который ему пришлось пережить по вине Бориса. С другой стороны, если беглеца не найти, то у него, Бориса, шансов выжить не останется вообще.

Алкоголь помогал скоротать время вынужденного бездействия, но не избавлял от чувства бессилия.

В дверь постучали. Борис открыл Максу, одному из своих помощников. Тот держал телефон у уха.

– Сэм звонит. Говорит, что нашел его.

– Скажи, пусть диктует адрес, мы едем прямо сейчас.

Макс что-то проговорил по-английски в трубку, затем неожиданно замолк.

– Что он там говорит? – Борис был в нетерпении.

– Он говорит, что сообщит адрес завтра. Сегодня авиарейсов больше нет, а на завтра он взял билет на утренний в Лондон. Оттуда он нам позвонит и скажет адрес.

Борис побледнел. В который уже раз добыча выскальзывала из рук. Он сорвался на крик:

– Мы не можем ждать! Скажи этой твари чухонской, что мне нужен адрес сейчас, иначе…

Видимо Сэм услышал крики Бориса. Максиму даже не пришлось переводить.

– Борис Иванович, он говорит, что вы договаривались, что он только найдет объект. Он не хочет знать, что мы будем делать дальше, и хочет уехать из страны до того, как мы его встретим.

Пауза.

– Он говорит, что в гостиницу уже не вернется, что искать его не надо. Надо лишь подождать. Самолет приземляется в Хитроу около одиннадцати часов, и он сразу позвонит и даст адрес. Он повесил трубку.

Борис схватил со стола недопитую бутылку виски и с размаху бросил ее об стену.

«Стареет, совсем нервы сдали», – подумал Максим. «Надо быстрее выбираться из этой истории. Если начальник бьется в истерике – добра не жди».

Наконец-то удача улыбнулась Сэму. В общем он не сомневался, что они найдут объект, это было лишь делом времени. Но он работал с русскими не впервые и знал, что с этими людьми нужно проявлять осторожность. Слишком часто они действовали с его точки зрения нерационально.

Объехав все гостиницы города, он принялся обходить бары и спрашивать, не видел ли кто русского парня с фотографии. Сэм представлялся журналистом, который пишет о России, и рассказывал, что этот парень – новый эксцентричный олигарх, сделавший состояние на интернет-компаниях, отдыхает инкогнито здесь, в Рейкьявике, и Сэм мечтает взять интервью у самого загадочного русского миллиардера.

Но пока никто не мог ему помочь.

Понятно, что Дмитрию Кузнецову надо было где-то жить, поэтому следующим пунктом были агентства недвижимости.

Ему повезло уже в третьем агентстве. Пожилой риэлтор сразу узнал своего клиента. Конечно, он помнит странного русского парня, который заплатил наличными за три месяца. Он представился писателем и сказал, что хочет написать книгу, поэтому ищет уединенный дом. Риэлтор некоторое время колебался, стоит ли делиться адресом с журналистом, но пятьсот евро помогли принять решение помочь независимой прессе. В конце концов, свобода слова и независимая пресса – основа демократии, не так ли, а его страна славится историей парламентаризма.

Сэм охотно согласился с этим тезисом и получил листок с заветным адресом в обмен на оговоренную сумму.

Теперь пора было позаботиться о собственной безопасности. Сэм понимал, что его жутковатые русские клиенты ищут Диму вовсе не для того, чтобы взять интервью. Сэм вполне допускал, что объект может не пережить теплой встречи с соотечественниками. Но он, Сэм, не хочет влезать в их грязные razborki. Кажется, именно так они там, в России называют подобные встречи.

Сэм зашел в ближайший отель, где легко снял номер, – в октябре гостиницы стоят полупустыми. Там же забронировал билет на утренний рейс. И только после этого позвонил Максиму, помощнику Бориса.

Девушка и смерть

Перед посадкой в Копенгагене Диму охватила паника. Да, он умудрился сбежать от зловещих спутников и смог сохранить документы стоимостью в триллион долларов, но за полтора часа лета так и не смог придумать, что делать дальше. Дима понимал, что Борис бросит на его поиски все силы. Он боялся, что в Дании у Бориса есть свои люди, и уже у трапа самолета его будет встречать пара крепких ребят. Вся надежда была на эффект неожиданности. Но теперь надо срочно придумывать, что делать дальше.

Выбежав из самолета, Дима устремился вглубь здания аэропорта. Ему нужны были деньги, поэтому первым делом он кинулся искать банкомат. Когда машина отказалась выдавать деньги с карты банка «Южный», Дима не удивился, – понятно, что Антонов моментально заблокирует эту карту, чтобы лишить его средств к существованию. Он снял все наличные с другой своей карты. К сожалению, денег там оставалось немного.

Надо срочно убираться из Копенгагена. Наверняка люди Антонова уже здесь. Если он купит билет за наличные, отследить его будет не так просто. Первой мыслью было полететь в Германию, так как он немного знал немецкий и мог ориентироваться в этой стране. Но уже у стойки «Люфтганзы» его вдруг осенило, что скорее всего Антонов начнет с проверки всех крупных авиакомпаний и моментально выйдет на след.

И тут взгляд упал на рекламный щит «Айсланд Эр». С плаката широко улыбалась девушка, стоящая на горе, над городом, на фоне северного сияния. От плаката веяло покоем и решение созрело мгновенно.

– Когда ближайший рейс до Рейкьявика?

– В 18—30. Девушка за стойкой была несколько озадачена. На ее памяти еще не было случая, чтобы кто-то приезжал в аэропорт, не зная, когда он летит. Перед ней стоял взволнованный, хорошо одетый молодой человек.

– Прекрасно! Я был на конференции, но она мне наскучила, и я решил сбежать куда-нибудь на пару дней. Как думаете, Рейкьявик подойдет для этого?

Девушка окинула взглядом клиента. Он вполне походил на банковского служащего или юриста, который решил сбежать со скучной конференции.

– О да, вы не пожалеете! Если хотите, могу сразу забронировать вам гостиницу, чтобы не пришлось беспокоится на месте.

– Да, спасибо, это то, что мне нужно.

– Будьте добры паспорт. Обратный билет на четырнадцатое сентября, и гостиница на две ночи?

– Да, совершенно верно.

Пока девушка заполняла документы, Дима судорожно соображал, не ошибся ли он, но одна мысль задержаться в Копенгагене еще хоть на полчаса приводила его в ужас. Нужно убираться немедленно.

– С вас 620 Евро.

Дима достал из портмоне свою кредитную карту и задумчиво повертел ее в руках.

– Вы знаете, у меня с собой только корпоративная карта, и будет неправильно, если я ей расплачусь за частную поездку. С этими словами он достал семь купюр по сто евро и протянул через стойку.

Девушке еще не доводилось продавать билеты за наличные, но ее впечатлила щепетильность клиента, поэтому она стала вспоминать правила работы с наличными, которые ей объясняли при приеме на работу, и которые, как она думала, никогда ей не понадобятся.

Через сорок минут Дима смотрел в окно самолета, который улетал из Копенгагена в морскую даль.

Выйдя с паспортного контроля, Ольга осмотрелась по сторонам. Ms. Morozova – табличка была в руках невысокой девушки, которая приветливо улыбнулась подошедшей Ольге.

– Добро пожаловать в Рейкьявик, – сказала девушка по-английски и повела Ольгу к выходу из аэропорта. Снаружи их первым делом едва не сбило с ног сильнейшим порывом ветра. В лицо с размаху ударили капли дождя. Это было настолько неожиданно, что Ольга на мгновение забыла, зачем она здесь. От ветра перехватывало дыхание, и она с трудом поспевала за девушкой.

Они быстро пересекли парковку и сели в серый фургон. Только забравшись внутрь и переведя дух, Ольга смогла воспринимать то, что говорила ей девушка.

– Сегодня не очень повезло с погодой, но ночью прогноз обещает отличные условия для северного сияния. Так что, если хотите, я вас отвезу.

– Нет, спасибо, я спешу. Вы знаете, куда ехать?

– Да, конечно, это не близко, тем более что при таком ветре мы не сможем ехать быстро. Но за пару часов доберемся.

– Мы можем остановиться у супермаркета? Я хочу купить продукты. – Ольга помнила о просьбе Димы. Если тебя просят привезти продукты, явно не стоит отвлекаться на северное сияние.

По дороге девушка, которую звали Джи, – прозвище, придуманное для иностранцев, потому что никто из них не в состоянии выговорить ее исландское имя, – рассказывала о достопримечательностях Рейкьявика, которые непременно следует посетить. Ольга в самолете неплохо подготовилась к поездке и уже знала многое большинство из того, что упоминала Джи. Только вот погода застала врасплох. Она, конечно, ожидала, что будет холодно, но к ветру, который не только сбивал с ног, но и бросал машину из стороны в сторону, готова не была. Однако Джи, несмотря на то, что ей стоило немалых усилий удерживать машину на дороге, не подавала ни малейших признаков волнения и продолжала болтать о своем замечательном городе.

Наконец пустынная дорога сменилась городским ландшафтом: они въехали в столицу. Теперь предстояло пересечь город и двинуться вглубь острова, на встречу с Димой.

По дороге они остановились в торговом центре, где Ольга закупила несколько сумок продуктов. Все-таки глобализация – прекрасная штука. Можно пролететь полмира, оказаться в экзотической стране, но хватит десяти минут, чтобы сориентироваться в торговом центре и купить именно то, что сейчас требуется.

Джи попыталась возобновить разговор, но постепенно, видя, что Ольга не очень расположена к диалогу, умолкла и сосредоточилась на дороге. Пока они выезжали из города, наступил вечер. Вокруг на фоне темнеющего неба были видны причудливые очертания гор, фары освещали пустынную дорогу. Это и называется край света, – подумала Ольга.

Джи включила магнитолу, машина наполнилась звуком. Резкий голос Бьорк как нельзя лучше подходил к пейзажу.

А слова – «There is definitely no logic to human behavior» – к настроению. Ольга вспомнила этот клип – девочка бежит по сказочному лесу, а ее преследует огромный плюшевый медведь. Ей было лет десять, когда она его увидела, и как завороженная глядела в экран телевизора. Вроде бы все ясно – девочка, плюшевый медведь. Но вместо того, чтобы следовать типичным ролям, предписываемым этим персонажам сказочным каноном, на экране происходило что-то невообразимое. Тогда Ольга в первый раз в жизни поняла, что многие вещи лишь кажутся понятными и простыми, а на самом деле скрывают непостижимые тайны.

Она подумала, что эта песня про нее, затерявшуюся, как та девочка, в чужом краю, едущую невесть куда. А за ней неотступно следует мягкой, но тяжелой походкой зловещий медведь.

«There is no map, and no compass wouldn’t help at all» – песня заканчивалась и, как, ни странно, странная мелодия успокоила Ольгу. Она ощутила себя будто во сне, когда знаешь, что спишь, а когда проснешься, все будет по-прежнему. А может быть просто сказался длительный перелет, и дремота постепенно поглотила Ольгу.

Она очнулась, почувствовав, что машина свернула с асфальтовой дороги на грунтовую и принялась раскачиваться на ухабах. Вокруг окончательно стемнело, и Ольга уже не понимала, как Джи умудряется находить дорогу. Однако та вполне уверенно ехала вперед, вглубь черной пустоты.

– Вот, мы почти приехали, – сказала она, показывая вперед, где виднелись крохотные огоньки. Я тут никогда не была, но других домов в округе нет, так то это должно быть то, что мы ищем. Своеобразное местечко выбрал твой друг.

Ольга промолчала. Ей было немного неловко за то, что она не поддерживала разговор, но что она могла ответить? Что Дима ей не друг? Или, может быть, рассказать, что она сама не знает, зачем едет сюда?

Спустя несколько минут Джи остановилась.

– Похоже, мы приехали.

Ольга увидела в свете фар, что дорога закончилась. Впереди лишь валуны, дома нигде не видно, вокруг – по-прежнему темнота, еще более густая.

– А где дом?

– По-моему, он там, наверху.

И действительно, в сотне метров слева от них оказался дом, взялся словно ниоткуда, от чего ощущение нереальности происходящего лишь усилилось. Но Джи, как ни в чем не бывало, вышла и открыла дверь Ольге, чтобы помочь ей достать сумку.

Ольга, памятуя о сбивающем с ног ветре, осторожно выбралась из автомобиля. Но оказалось, что ветер стих, немного потеплело, и Ольга буквально погрузилась в тишину. Темнота больше не казалась угрожающей, наоборот, она обволакивала и баюкала. В воздухе стоял кисловатый запах. Когда глаза немного привыкли к темноте, стало понятно, что они приехали по узкому ущелью. С обеих сторон нависали горы, на склоне одной из которых и располагался освещенный домик. Прямо от площадки, где они встали, куда-то вверх вела еле заметная тропинка. Она, как поняла Ольга, и вела к дому наверху.

– Вам помочь донести вещи? – осведомилась Джи.

Ольге не хотелось оставаться одной в пустынном ущелье, и она уже была готова поблагодарить Джи и воспользоваться ее предложением, как вдруг из-за громадного валуна показалась человеческая фигура.

– Я помогу сам, – услышала она хриплый голос.

– Дима… – выдохнула Ольга. Выронила сумку и побежала к нему. Они стояли обнявшись, не говоря ни слова, как будто боясь нарушить окружающую тишину.

Джи посмотрела на них и подумала, что нет большего счастья, чем встреча двух одиноких сердец. Что сейчас, когда в любой момент можно позвонить или написать, в мире случается все меньше таких встреч, от которых густеет воздух и замирает вода в ручьях.

– Тогда я поеду? – спросила Джи, неожиданно для самой себя шмыгнув носом.

– Да, спасибо, Джи. – Ольга обернулась, ее голос дрожал.

– Пока! Звоните, если захотите съездить в город!

Села в машину и уехала.

Когда машина разворачивалась, свет фар упал на лицо Димы, и Ольга вздрогнула. Перед ней стоял незнакомец. Черты лица, пусть и осунувшиеся, – Димины, но вот глаза – совсем чужие. Потом Ольга часто думала, что же изменилось в этих глазах, но так и не нашла ответа. Перемена оказалась столь разительной, что объятия невольно разомкнулись.

Дима почувствовал, что что-то произошло. Он опустил голову и направился к сумкам, стоящим на земле. Хотел было взять пакеты, но вдруг вытащил банан и, не говоря ни слова, очистил и съел.

– Я всегда восхищался, как ответственно ты подходишь к любому вопросу. Спасибо тебе.

– Похоже, ты проголодался. – Ольга по-прежнему была ошарашена встречей и не знала, что сказать. – Как тебя занесло в такое место?

– Нравится? Ты еще и сотой доли не видела! Пойдем лучше в дом.

Дима подхватил сумки и пошел вверх по тропинке, которая петляла между камней. Шли они недолго, но Ольга совсем выбилась из сил. Приходилось ступать очень осторожно, чтобы не сорваться, да еще и тащить за собой дорожную сумку. Колесики по такой дороге не слишком помогали.

Наконец они добрались до дома, который, как она верно догадалась, стоял прямо на склоне горы. Тропинка привела к просторной стеклянной веранде. Это был небольшой деревянный дом, в современном стиле, с панорамными стеклами, выкрашенный белой краской. Войдя через веранду, они оказались в большой гостиной.

Ольга, наконец, смогла рассмотреть Диму. Он действительно сильно похудел. Пиджак, а на нем были джинсы и пиджак от костюма, сидел мешком. Лицо осунулось, однако было чисто выбрито. Предательские красные пятна на щеках и подбородке подсказали Ольге, что побрился он недавно, после долгого перерыва, видимо ожидая ее.

– Печальное зрелище, прямо-таки душераздирающее, – проговорил Дима, поймав ее взгляд.

Ольга наконец нашла в себе силы задать главный вопрос:

– Что все-таки происходит? Может, ты объяснишь, наконец?

– Ну вот, мы не виделись год, а ты сразу начинаешь предъявлять претензии.

И прежде чем Ольга успела возмутиться, добавил уже серьезно: