Текст книги "Кабуки"

Кабуки
Денис Сергеевич Захаров

© Денис Сергеевич Захаров, 2024

ISBN 978-5-0062-8606-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

10:00

Мама, а ты меня любишь?

Мама?

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

«Блажен, кто праздник Жизни рано

Оставил, не допив до дна

Бокала полного вина,

Кто не дочёл Её романа

И вдруг умел расстаться с ним,

Как я с Онегиным моим».

Сила, которой наделена Игра, – её правила.

Твой ход засчитан и достаточен для того,

чтобы оказаться здесь…

…и вспомнить о правилах…

Ходы 1—99

Сначала идей нет, тебя тоже нет. Первой ходит жизнь, ты окружён ею. Жизнь не окружает малоценных, так что соберись. Ты можешь окружить ходы реальности, если это получилось, то это серьёзное достижение.

Ко-игра с реальностью – такая же реальность, как и всё остальное. Легко проверить, когда заканчивается игра. Если ты ещё жив – игра продолжается. Играя, чти вероятности и остерегайся величин.

Ходы 100—199

Играй с жизнью изысканно, сооружая пространство контроля, в котором твой контроль так же реален, как реальна жизнь.

Ходы 200—211

Отклонись от узкой природы нормы к широкой иллюзии ошибки.

Когда ты делаешь ход, выглядящий слабым, кто-то может расценить его как ошибку, но, возможно, точнее будет считать такой ход провозглашением твоей победы?

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

«Что это, пролог или надпись на колечке?»

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

⠀

Начали?

Предисловие
Кабуки дзюхатибан

Луна так ярко светит!

Столкнулся вдруг со мной

Слепец – и засмеялся…

Множится печатное слово. Авторы придумывают романы, рассказы, пьесы, складывают стихи, басни, повести, сочиняют сказки, мифы, былины – наваливают ещё и ещё, как будто до сих пор кишит недостаточно. Писать – решить, в каком платье завтра проснётся судьба. В пёстром и глянцевом мифе о Фаэтоне, в земной и необычной драме «Мартин Иден» или в страстном образе Христа. Но начиная с того момента, как обнаружилось, что судьба замерзает на ветру, несмотря на очереди наделённых ясным умом мыслителей в прихожих ателье, сочинительство стало занятием толпы.

Оказавшись на пороге вместе с иными писаками, я пытался выразить тишину, которую слышал. Я не был требователен к себе, выбрав лёгкий путь, на котором мне было не дано пережить самого себя. Я потакал тем редким ярким бликам света, которые с величайшей учтивостью вели меня на гильотину, кладя голову на камень. Перед тем как вновь умереть, я успевал лишь сказать: «За что?»

Теперь я здесь, на пороге, чтобы заглушить голоса случайности и согреть судьбу. Мне служит исключительно тёмное, чтобы передать тебе белое. Точно так, как на поверхности этого белоснежного листа бумаги проявляются мои чёрные буквы.

Я работаю над этой книгой ни для чего, зная, что у неё нет будущего – она будет разрушена, и считаю, что её производство, возможно, не менее значимо, чем строительство на тысячелетия. В моей книге вы не найдёте эстетики и художественности, повторяющихся бесхребетными скриншотами одной и той же мысли, но встретитесь с её прямой противоположностью – идеей. Мы упакуем Париж и миллионы фотографий Парижа в один мешок, чтобы одним ударом разрубить многослойную ткань системы.

Хватит тосковать по утерянному раю.

Глава 1
Между Роной и Соной

Старый колодец в селе.

Рыба метнулась за мошкой…

Тёмный всплеск в глубине.

3 апреля 1982 г., Лион, Франция

– Всё в порядке, Бернадетт, я отлично себя чувствую! – Жан-Пьер тепло обнял жену перед отъездом в госпиталь Эдуарда Эррио, хотя немного переживал за то, что пропускал курсы повышения квалификации в Дижоне, но страшная ноющая боль в колене не утихала седьмой день, поэтому он и отправился в соседний Лион показаться врачу.

– Жан-Пьер, у вас в задней части колена серьёзно повреждено сухожилие, необходимо срочное хирургическое вмешательство. Готовы к операции?

– Когда?

– Когда Лион выиграет Лигу, – рассмеялся врач, будучи давним приятелем Жан-Пьера. Футболист сотни раз бывал на маленьких и больших операциях в этом госпитале, и почти весь персонал отлично его знал.

– То есть никогда! – шутил в ответ Жан-Пьер.

– Если говорить прямо, то операцию лучше не откладывать. Здесь ничего серьёзного, обычный случай. Операция будет быстрой и лёгкой, в Рим ехать точно не придётся. Но этой ногой больше сынишки Йозефа теперь не забьёшь, – продолжал беззаботно улыбаться врач.

– Мне показалось или в госпитале как-то пусто и необычно, что-то случилось? – Жан-Пьер отвлёкся от разговора, оглядываясь по сторонам.

– Ca me case les coquilles! Старина, ты что, не читаешь новостей? По всей стране забастовка врачей! Я бы тоже, может, и не вышел на смену, но кому-то ведь работать надо. Bordel de merde! Вот и ношусь от пациента к пациенту, как умалишённый.

– Ну что, значит, оперируем? – боль в ноге вернула Жан-Пьера в разговор.

– Оперируем. Прямо сейчас. Ложись. Я до 451-го добегу, с тобой будет Адам, кстати один из самых лучших стажёров на курсе, будущий Платини этого госпиталя, – хихикнул и, сверкнув белизной медицинского халата, начал наполнять шприц раствором приятель.

– Так, не двигайся, сейчас вколю обезболивающее – и через минут десять приступим к операции, думаю, меньше чем за час управимся.

Анестезиолог вколол дозу и в очередной раз, выбежав из кабинета, полетел по коридору госпиталя, успев на бегу сумбурно выкрикнуть кому-то: «Адам! Fils de pute! Сюда, живо! Присмотри за ним!»

Жан-Пьер слышал звонкое удаляющееся постукиванье каблуков старого приятеля, звук которых так ясно напоминал ему, как он чеканил мяч на первой тренировке «Шалоне».

– Не стоит мне больше выходить на поле, пора остановиться и сконцентрироваться на тренерской деятельности, – бурчал себе под нос Жан-Пьер. Глаза его начали становиться всё тяжелее, а дыхание участилось, конечности начали неметь, и воспринимать эту реальность приходилось всё труднее.

– Эту, эту реальность, эту… Адам? – последнее, что он увидел, это размытое игривое лицо стажёра, флиртующего с медсестрой в дверном проёме его палаты.

Больше Жан-Пьера в сознании никто не видел.

Потому что не умел.

Глава «К»

24 ноября 1971 г., г. Портленд, США

Миллионы людей по всей стране готовятся к празднику Дня благодарения. Все вокзалы и аэропорты забиты людьми – каждый хочет побыстрее попасть домой, чтобы отметить праздник вместе с семьёй. Между тем в аэропорт Портленда входит ничем не примечательный молодой человек с чёрным кейсом в руках…

Он не спеша подходит к стойке регистрации, называет себя и покупает за двадцать долларов наличными билет в один конец на получасовой рейс 305, следующий в Сиэтл. Он поднимается на борт самолёта, занимает своё место, закуривает, заказывает себе порцию коньяка с лимоном.

В дальнейшем пассажиры, которые находились рядом, опишут его как очень спокойного человека, кажущегося вполне приятным.

Глава 2
Звуки кифары

Ливень грозовой!

За траву чуть держится

Стайка воробьёв.

4 апреля 1982 г., Лион, Франция

Французская метеорологическая служба объявила о красном и оранжевом уровнях погодной опасности из-за гроз, сильного порывистого ветра и проливных дождей в семи департаментах на юге Франции. В некоторых районах вода поднялась более чем на метр, затопив первые этажи зданий, подземные парковки и дороги. В департаменте Гар прекращено железнодорожное сообщение, не работают вокзалы и перекрыты автомагистрали. К югу от города Ним за несколько минут из-за сильного дождя уровень реки Рона увеличился на полтора метра, – сообщают со ссылкой на источники журналисты France Regions 3.

– Ух, наконец-то распогодилось! – обрадовалась Бернадетт, закрывая дверь на новый, третий внутренний замок. Цепь защёлкнулась, и дома стало ещё уютнее.

Бернадетт переключила канал.

– Французская метеорологическая служба…

И ещё раз.

– Французская метеорологическая…

И ещё.

– Французская…

И…

– И зачем мне столько каналов, если по всем идут проливные дожди? Ca me fait chier!

Бернадетт выдернула кабель телевизора из розетки, включила Radio Nova и позвонила в госпиталь, вспомнив о муже.

Никто не брал трубку.

Гудок.

И ещё.

И ещё один.

И…

– Алло?! Алло! Здравствуйте! Алло!

– Бернадетт? Срочно приезжайте!

Скип. Дальше… (протокол #1,618) 1%.

Бернадетт рухнула на диван, голова закружилась размашистыми полуокружностями. К ней пришло понимание, что с её мужем произошло что-то ужасное. Она набрала в «Шалон» и, задыхаясь, попросила помочь ей добраться до госпиталя. Оставив сыновей Лорана и Фредерика у родителей, Бернадетт поехала в госпиталь Лиона с двумя сотрудниками клуба.

Ещё немного… Аккуратно выводи через #21:13, и давай, пожалуйста, в этот раз без Тамам Шуд. 3%.

Жан-Пьер впал в кому. Анестезиолог, которая ассистировала хирургу, перепутала шприцы. И вместо вещества, которое усыпило бы Адамса на несколько часов, вколола ему почти смертельную дозу анестетика. Жена провела в палате несколько дней без перерыва, но в сознание муж так и не пришёл.

Детали? Текстуальные обрывы? 4%.

Из-за забастовки лечащему врачу пришлось следить сразу за восемью больными, одним из которых был ребёнок в тяжёлом состоянии – ему требовалось особое внимание.

Взят из базы, вижу, дальше! Быстрее! Что по подключению «С-Р»? 7%.

Жан-Пьера уложили на койку, не предназначенную для длительного нахождения на ней. В том числе из-за этого одна из подушек соскользнула. Так как он был плохо интубирован, одна трубка блокировала путь к лёгким, а не вентилировала их: кислород не распространился по всему телу, что вызвало остановку сердца. Жан-Пьер впал в кому.

Что-то ещё? Соединяй! 8%.

Ситуацию осложнило то, что за ним следил не опытный медик, а стажёр.

Продолжай. 9%.

Стажёра судили. В суде он признал ошибку. Его оштрафовали и дали год условно. Бернадетт присудили пять тысяч евро.

Пойдёт. Анестезиолог? 10%.

Анестезиолог объяснил, что не смог понять, что у пациента анафилактический шок, из-за тёмного цвета кожи – в то время как белая кожа приобретает голубоватый оттенок.

Отличный запуск! Прикрепи к прошлым протоколам внимание «3», «5», «13», «55» «89» и переводи на подсознание. Что по механике? 11%.

Повреждения мозга катастрофические, двигательные функции пропали. Жан-Пьер в вегетативном состоянии.

Бернадетт? 12%.

Ежедневно навещает мужа. Надеется на выздоровление. Живёт в одной комнате с Жан-Пьером и постоянно ухаживает за ним.

Сложности? 13%.

Финансовые и психологические. Нечем платить за содержание в больнице мужа. И переживает, что умрёт раньше него, так как оставит Жан-Пьера на произвол судьбы.

Перепишем. Проблематика? 14%.

Настойчивость. Более тридцати восьми лет Бернадетт ежедневно следит за Жан-Пьером. Ему уже семьдесят два, они не коммуницировали десятилетиями, но она всё равно верит, что он вернётся.

Окей. Давай в сухом остатке по всем за сегодня. 15%.

Из двухсот пяти спаслись пятьдесят семь – двадцать восемь процентов. В прошлом витке из тридцати трёх членов экспедиции только двадцать три – шестьдесят девять и семь процента.

Так не бывает. Это значит, что, по сути, экипажу было просто наплевать на пассажиров. 16%.

Всё. Переключай меня, я пошла. 20%.

24 ноября 1971 г., г. Портленд, США

Жан-Пьер открыл глаза, но как-то иначе, как прежде от сна.

– Я умер?

– Брр… – вздрогнула и поморщилась женщина, возможно, от самого банального и нелепого вопроса, с которым ей приходилось встречаться по несколько раз на дню. – Бог, считающий себя смертным, – жутко представить. Можешь называть меня Катей, а собственно, как угодно. Добро пожаловать!

– Ка… Что? – Жан-Пьер услышал матовое жужжание двигателей самолёта. – Мы в самолёте? Что со мной случилось?

Катя размашистыми движениями достала из контейнера пучки дрожащей рукколы. 24%.

– …

– Жан-Пьер, пока ты приходишь в себя, сразу сообщу, что здесь мы ненадолго. Так уж вышло, что ты помогаешь мне завершить одно дело. Прости, что не явилась раньше. Если для тебя это имеет значение, то для формальности скажу, что сейчас ты не совсем Жан-Пьер… Кстати, хочешь? – она протянула контейнер к лицу Жан-Пьера…

– Что вы вообще такое несёте? И куда мы летим?

– Не суть, это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к ситуации.

– А что имеет? Расскажите всё! У меня есть права, я свободный человек, и вы обязаны мне всё рассказать! – бушевал он.

– Ах да! Вот инструкция, – женщина, хихикая, протянула лист бумаги. – Кстати, как сказал бы мой друг Уилл, «в природе нет такой вещи, как свободная переменная». Читай.

⠀

Инструкция:

1. Активную, тасуемую часть системы смещаем на себя.

2. С наружной поверхности смещённой части системы выделяем одну переменную (да, переменная – это ты).

3. Кладём выделенную переменную в неактивную часть системы. При этом положить её нужно на новый сгенерированный текст. Этот текст не будет доступен людям (мы называем их зрителями), так как находится за пределами их внимания. В первую очередь он служит поддерживать выделенную переменную и неактивную часть системы, синхронизируя их друг с другом и в то же время десинхронизируя их с активной частью системы. Начинается тасовка системы. Со стороны зрителей тасовка будет выглядеть обыкновенно – самая типичная жизнь во всех её проявлениях. С обратной же стороны системы выделенная переменная будет чуть выдаваться из этой самой системы, как закладка в книге.

4. Так как теперь новый текст упирается в выделенную переменную (то есть в тебя), можно с лёгкостью надавить на переменную уже существующим давно в системе текстом (так же как стамеской с помощью киянки снимается в нужном месте полотна часть древесины).

5. Когда мы давим таким образом на переменную, для неё система разделяется на две части. Нижнюю часть мы подхватываем и переносим наверх.

6. Переменная остаётся в самом низу системы. Подснятие выполнено.

⠀

Французский футболист Жан-Пьер Адамс умер после 39 лет пребывания в коме. 43%.

– Вы что, сумасшедшая? Что это вообще такое?

– Не переживай так, мы просто немного сместили пространство, нашли тебя и перенесли в ещё не протоколированное пространство. Остальным этого не видно, так как мы остаёмся сзади временного наблюдательного потенциала обывателя. Со стороны реальности обычного человека – это будет очередной обыкновенный кадр. Для видящих ты предстанешь в новой роли. Наша задача с тобой – организовать деструктурилизацию пространства и выполнить подснятие. Мы называем это – инджог.

– Я Жан-Пьер! Я тот, кто я есть. И точка.

– Кто-кто?

– Мужчина, отец, футболист…

Женщина громко посмеялась вслух.

Жан-Пьер только сейчас обнаружил, что его тело претерпело изменения. Узнаваемым остался только голос.

– Мужчина и женщина – это формы, полностью лишённые содержания. Просто кто-то может пережить распад, а кто-то нет. Не бойтесь, мы просто поговорим, оставив спутный след, просто не только в небе. Я раздобыла веки от твоего Света, заплатила легковерностью, страхом и невежеством, чтобы по памяти нарисовать тебе карту пути.

– Кто вы?

– Скоро ты всё поймёшь. Я оннагата. Вот тебе слово, и это ничто. Вот тебе слово, и это всё.

Покинуть рейс 305. У нас обрыв. 55%.

Как назовём? Мы сделали просчёты – ситуация кратковременно отложит гибель протоколов на двадцать один год, потом придётся перезапускаться… Ещё раз! Как назовём? 57%.

– Что именно? Детали!

Механический аэродинамический клин, который предотвращает опускание в полёте вентральной воздушной лестницы самолёта. 59%.

– Лопаткой.

– Готово.

Федеральное авиационное управление распорядилось, чтобы самолёты Boeing 727 были оснащены лопатками Купера. 61%.

– Давай придумаем здесь какой-то эдакий ход, чтобы ни у кого такого не было, станем первооткрывателями. Например…

– С кем вы говорите?

– Cherchez la femme, pardieu! Cherchez la femme!

– Я вообще ничего не понимаю! Искать женщину? Какую? Зачем? Как она выглядит?

– В себе, мой друг, в себе. И помни, что время пластично и непостоянно. Задай себе прямо сейчас лишь один вопрос: «Что тебе делать, если аксиом больше нет?»

Жан-Пьер заплакал.

В протокольной:

– Они все такие – если заплачут, кому угодно слезами голову заморочат и сами себе поверят. 64%.

– Почему именно я? На кого вы работаете? Скажите! Я ведь ничего не умею: не двигаю предметы, не превращаю камни в хлеб, не беременею без оплодотворения и не исцеляю больных. Я не читаю мысли и не могу заглянуть в будущее…

– То есть не обладаете даже самыми распространёнными способностями?

– Эм… Вот именно! – уцепился Жан-Пьер…

– Может, я просто свожу на нет дарования других людей забавы ради, – шутила Катя. Игра вот-вот начнётся.

Переформатирование 93% (фокусировка, число слов 35951… 35952…).

Позитронно-эмиссионная томография и функциональная магнитно-резонансная томография сделаны тоже.

Мы даём тебе второй шанс. Не мухлюй. Не забывай, что шулер, будучи пойманным, сразу изгоняется и больше не принимает участия в игре.

– Постойте, а что делать, если жульничает сам организатор игры? Если жульничаешь ты?

– Я не организатор.

В протокольной:

– Их почему-то всегда пугает знание о том, что их сознание и так называемая душа рождаются из работы мозга, который подобен вычислительной машине, взаимодействующей с текстуальным. Их пугает, что мозг имеет свои возможности не благодаря мистическому, а благодаря той сложности, которая достигается отношениями между колоссальным числом разнообразных нервных клеток.

– А что, если победа в вашей игре изначально невозможна? Я могу играть по правилам, придерживаться стратегии, побеждать и проигрывать, но что, если сами базовые принципы игры уже ничего не значат, они стали лишь условностью? А единственное, что может случиться с овцой, независимо от того, насколько хорош пастух, – это превращение в сочную отбивную на чьём-то столе.

– Для тебя пока выхода нет. Да и твоя реальность скоро исчезнет. Даже эта, вместе с последней буквой последнего слова этого предложени (я). Но она может не исчезнуть, если ты добудешь «вещь» в виде некой общности, которая продолжит существовать даже тогда, когда ты сам перестанешь в неё верить. И я здесь, чтобы поведать тебе об этом, иначе ты просто умрёшь или уже умер.

– Ну умер и умер, и что? Как ни глянь, всё так же убог и разноплановен в своей убогости доходящий до меня Свет. Всё так же убога жизнь у Бога. Свет давно не божий, а убогий – около божий. А божий – смерк.

– Харкни в Сартра, пни Пруста, ударь Конфуция, переверни Ницше, сожги Вергилия, сделай всё, что захочется, но помни – Бог по-прежнему дышит. И ты точно знаешь, о каком дыхании я говорю и что я понимаю под этим словом. А что насчёт твоих вольных рассуждений о Свете… Он убог для тебя лишь по единственной причине. Свет – светит, с чего ты взял, что он греет?

– В этом и состоит весь мой вопрос. Я понимаю, что само представление о Свете как о хорошем, а о Тьме как о плохом – результат чистейшего культурного предрассудка. Но вот, например, если ты окажешься в герметически закупоренной комнате, не имеющей источников света, то почувствуешь себя слепым и беспомощным. А что произойдёт, если стены и потолок этой комнаты будут покрыты тысячами стоваттных электрических лампочек? Ты всё равно почувствуешь себя слепой и беспомощной.

– Ты начинаешь что-то понимать, дорогой друг.

Протокол почти завершён. 96%.

– Тьма и свет – это единая система. Одна целая «вещь». Поэтому мой свет, который я ищу, он никакой, потому что его нет. Это всего лишь интерпретация интерпретации. Нечто, скрывающиеся за кулисами слова.

– А как же магия?

– Магия примерно так же нравственна, как электричество. Ты можешь пользоваться электричеством для работы аппарата искусственного дыхания или для того, чтобы казнить человека на электрическом стуле. Тот факт, что первое предпочтительнее, не меняет законов физики.

– А что уравновешивает тьму и свет?

97%.

– Равновесие достигается не более чем разновидностями антипси-талантов.

– Что это такое?

– Антипси-талант – весы в руке Фемиды, которые восстанавливают равновесие. Когда муха научилась летать, паук научился плести паутину. Когда моллюск научился отращивать панцирь, птица научилась поднимать их с земли и бросать с высоты.

Есть ещё один такой талант – негапси. Он инвертирует псм-активности. Когда ты благословишь человека с этим талантом, он обратит его в проклятье. Можно и наоборот. Когда он попробует спрогнозировать то, что будет в будущем, увидит то, что было в прошлом.

Ещё есть возвратная пси. Она отвечает за возвращение.

98%.

– Когда меня атаковали, я вспоминала «Баргамлота» Льюиса Кэрролла, тем самым воспроизводя статический шум. Катапси. Абсурд как инструмент.

99%.

– И?

– Однажды, – вдумчиво произнёс Жан-Пьер, – люди вроде меня восстанут и тирании бездушных машин придёт конец.

– Тебе не приходило в голову, что все твои действия предсказаны человеком, которого ты никогда не встречал?

– Нет, Катя. Ныряйте глубже в таз с водой. Вы все мертвы, а я живой.

100%. Завершено.

– Отлично. Я закончила.