Текст книги "Огонек в ночи"

Стэнли Годдард скрипнул зубами. Надо же так ошибиться в человеке. Марсело Гомес работал в его доме садовником целых два года, а потом внезапно исчез. Через несколько дней бывший садовник позвонил и потребовал сто тысяч долларов за кассету, на которой был записан разговор Стэнли Годдарда с одним кубинцем, намеревавшимся приобрести крупную партию стрелкового оружия. Сама по себе пленка не представляла большой опасности лично для Годдарда, но из-за нее могла сорваться операция, а этого он допустить не мог.

Телефон снова зазвонил, и Стэнли, чертыхнувшись, снова потянулся за трубкой.

– Я расколол его, босс. – В голосе Зака слышались триумфальные нотки. – Он сознался. Сказал, где кассета.

– Ты молодец, Зак, – скупо похвалил его Годдард. – А теперь найди Джейка, и доведите дело до конца.

– Может быть, все-таки подождать Грега?

– Зачем? – Грейс допила кофе и, отставив чашку, поднялась из-за стола. – Сделаем все, как договаривались. Я съезжу в отель, заберу кое-какие вещи, а потом спущусь и подожду вас на стоянке.

– Мне почему-то не хочется отпускать тебя одну. – Лиз посмотрела на часы. – Я позвоню Уилу и предупрежу, что мы немного задерживаемся. В любом случае в Такому успеем. Зато у меня на душе будет спокойно.

– Я же не ребенок. Ну что со мной может случиться? Перестань. В наше время похищают только тех, за кого можно получить хороший выкуп. А кому нужна я?

Лиз промолчала, и Грейс ответила на свой вопрос сама: ты не нужна никому.

– Итак, вы с Грегом заезжаете за мной через час. Договорились?

– Да. И все-таки…

Грейс потрепала подругу по плечу, вышла из крохотной кухни в тесную прихожую и сняла с вешалки куртку.

– Пока. Не забудь захватить мой ноутбук.

– Хорошо.

Через сорок пять минут Грейс уже выходила из номера с дорожной сумкой, в которую поместилось все, что может понадобиться женщине, уезжающей в короткую командировку, комплект одежды, запасная пара обуви, смена белья, минимум туалетных принадлежностей, зонтик, блокнот и ручка.

В коридоре никого не было. Грейс вошла в пустую кабину лифта, дождалась, пока закроются двери, и нажала на кнопку первого этажа. Пол задрожал под ногами, и Грейс, как обычно, охватило неприятное ощущение изолированности, оторванности от мира. Стенки кабины, казалось, зашевелились, сдвинулись, стали наползать друг на друга. Грудь словно сдавил прочный железный обруч. Грейс знала – это лишь воображение, и ничего больше, – но организм не реагировал на сигналы мозга. В какой-то момент она будто увидела себя со стороны – забившаяся в угол женщина, с наполненными страхом глазами, судорожно пытающаяся схватить ртом хотя бы глоток воздуха. Приступы клаустрофобии случались с ней нечасто, но каждый пугал ее. Грейс старательно избегала замкнутых пространств и предпочитала подниматься и спускаться не в лифте, а по лестнице, но иногда забывала о мерах предосторожности.

В этот раз все обошлось сравнительно легко. Спуск с шестого этажа занял совсем мало времени, дверцы кабины раздвинулись, и Грейс, пошатываясь, вышла в фойе. Сделав шаг в сторону, она прислонилась к стене.

– Извините, вам плохо? – прозвучал совсем рядом с ней мужской голос.

– Спасибо, все в порядке, – не открывая глаз, ответила Грейс. – Просто немного закружилась голова. Сейчас пройдет.

– Вы уверены?

– Да, конечно.

– Я могу вам чем-то помочь?

Она вздохнула, подавляя раздражение, и повернулась к незнакомцу.

– Вы…

Грейс запнулась, потому что слова, уже готовые сорваться с языка, куда-то вдруг запропастились. Стоявший перед ней мужчина был потрясающе красив. Вообще-то красота не то качество, которое является обязательным или даже желательным для представителей сильного пола. Считается, что физическая привлекательность плохо совмещается с такими качествами, как смелость и решительность, деловитость и основательность, надежность и сила. Конечно, в последние годы мужчины добились немалого прогресса на пути к равенству с женщинами: они красят и завивают волосы, пользуются парфюмом и косметикой, делают педикюр и носят корсеты, а также серьги, цепочки и браслеты. Но это касается главным образом того сравнительно немногочисленного слоя революционеров, которые во все века совершают глупости в стремлении вырваться за рамки, определенные самой природой. Большинство же женщин по-прежнему предпочитают классические образцы: высокий рост, пронзительный взгляд, широкие плечи…

Именно это Грейс и отметила при первом же беглом взгляде на незнакомца. Это и еще, пожалуй, рот, одновременно чувственный и твердый.

Мужчина улыбнулся.

– Еще раз извините. Я лишь подумал, что вам немного нездоровится.

Его голос, низкий, с хрипотцой, отзывался внутри нее странным резонансом. Наверное, она могла бы слушать его тысячу лет без перерыва. Наверное, она слушала бы его даже в том случае, если бы он читал биржевые новости. Наверное…

Хватит, оборвала себя Грейс. Ты приехала в Сиэтл не для того, чтобы млеть, как последняя дурочка, от звука мужского голоса. Ты должна работать, а если будешь стоять с открытым ртом, то наверняка опоздаешь на самое ответственное в своей жизни задание.

– Спасибо. Я не нуждаюсь в помощи.

Собственная ничем не оправданная резкость заставила ее покраснеть, и Грейс, подхватив сумку, устремилась к выходу. Уже у двери она снова почувствовала на себе взгляд незнакомца. Как будто ласковые пальцы медленно прошлись по ее спине, от основания шеи до крестца. Неужели такое возможно? Неужели взгляд может производить такой эффект?

Чепуха. Грейс призвала на помощь всю силу воли, чтобы не поддаться импульсу и не оглянуться. У тебя просто разыгралось воображение. Тебе просто нужен мужчина.

Подойдя к автостоянке, она посмотрела на часы – без семи минут восемь. Грег сказал, что приедет на синей «ауди». Где же он?

– Мисс Маршалл! Грейс! – Дверца новенького серого «БМВ» открылась. За рулем сидел Уил Макински.

– О… А где Грег? – растерянно спросила она. – Мы договаривались, что за мной заедет он.

– У Грега что-то с машиной. Садитесь.

Она подошла к «БМВ», открыла дверцу с правой стороны и уже собралась сесть, когда, из отеля вышел тот самый незнакомец, предлагавший помощь в фойе отеля. На мгновение их взгляды встретились, и сердце Грейс остановилось, как будто его пронзила стрела с наконечником, пропитанным неким парализующим волю ядом. Наверное, если бы этот зрительный контакт продлился еще пару секунд, Грейс превратилась бы в послушную марионетку, готовую повиноваться любому приказу незнакомца.

Возможно, так бы и случилось, если бы не вмешательство посторонних сил. Кто-то дернул ее за руку, и в следующий момент Грейс уже оказалась в машине рядом с Уилом.

– Пристегнитесь, – сказал он. – Что это с вами? Уж не привидение ли увидели?

– Почти, – пробормотала Грейс, постепенно приходя в себя. – Куда мы едем? К Грегу?

Уил не ответил. Машина свернула с Мерсер-стрит на какую-то довольно тихую улицу, которая шла в сторону залива.

– Так куда мы все-таки едем? – стараясь не выдать внезапно проснувшегося беспокойства, повторила вопрос Грейс. – Где Лиз?

– Лиз с Грегом. Ремонт займет около двух часов, так что спешить некуда.

– Но мы же опоздаем на встречу с Дарреллом!

Спокойствие Уила Грейс совсем не понравилось. И вообще он вел себя немного странно. Грейс вдруг вспомнила предупреждение Лиз.

– Не опоздаем. До Такомы не более получаса езды. И Даррелл от нас никуда не денется.

Машина остановилась у перекрестка. Грейс отвернулась, сделав вид, что рассматривает здание театра, и тут же вздрогнула, почувствовав, как что-то теплое легло на колено. Уил! Его ладонь с растопыренными пальцами медленно скользнула выше, сдвигая край юбки. Черт, ну почему она не надела брюки!

– Не надо, Уил. Уберите руку. – Грейс попыталась сказать это спокойно, без истерических ноток.

С подобными проявлениями мужского внимания она сталкивалась не раз и знала, что главное – это не впадать в панику и не терять контроль над собой. Разумный человек всегда поймет, что перешел запретную грань, за которой его не ждут, и поспешит исправить ситуацию. Но насколько разумен Уил? Этого она не знала.

– Перестаньте ломаться, Грейс. Не стройте из себя недотрогу. Мы же взрослые люди и оба знаем, как женщины делают карьеру в журналистике. – Он усмехнулся. – И не только в журналистике. Как говорится, чтобы взойти повыше, надо пошире расставлять ножки.

– Что вам нужно?

Дурацкий вопрос, подумала Грейс. Если я задаю дурацкие вопросы, – значит, теряю уверенность в себе.

– Ничего такого, о чем вы потом пожалеете. – Светофор мигнул зеленым глазом, и «БМВ» медленно покатил вперед. – У меня здесь квартира неподалеку. Посидим, поговорим, познакомимся поближе.

Да он сумасшедший! С сумасшедшими не договариваются – здесь другие правила.

– Остановите машину, – твердо сказала Грейс. – Немедленно остановите машину или у вас будут крупные неприятности.

Уил удивленно взглянул на нее и свернул в тихий переулок.

– Послушайте, Грейс…

– Нет, это вы меня послушайте, Уил, – перебила она его. – Я не знаю, перегрелись ли вы на солнце или просто больны, но не думаю, что мистер Гэлбрейт захочет прикрывать вашу задницу.

– Вы собираетесь жаловаться? – с ухмылкой спросил Уил. – Бесполезно, Грейс, у вас же нет никаких доказательств, а я всегда найду пару свидетелей…

Воспользовавшись тем, что он сбросил скорость перед очередным перекрестком, Грейс схватила сумку, распахнула дверцу и выскочила на тротуар. В тот же момент сила инерции бросила ее на асфальт. Она вскрикнула от боли в колене, но не потеряла сознания и даже попыталась подняться. Из кабины что-то кричал Уил.

– Иди к черту! – пробормотала Грейс. Чьи-то пальцы сжали ее руку повыше локтя и резко дернули вверх.

– Спасибо, но нельзя ли поосторожнее? – проворчала Грейс и подняла голову.

– Тихо, мисс. Будете молчать, и с вами ничего не случится, – предупредил незнакомец, увлекая ее к стоящему позади машины Уила фургону. – Станете шуметь, и я попорчу вашу милую мордашку.

Словно желая подкрепить слова более весомым доказательством серьезности своих намерений, он ткнул ее в бок каким-то твердым предметом.

– Кто вы такой? – Как ни странно, Грейс совсем не было страшно. – Куда вы меня тащите?

– Кто я такой, неважно. – Незнакомец нервно огляделся. – Мы все лишь зададим вам несколько вопросов. Ответите, отдадите то, что вам не принадлежит, и вас отпустят.

– Это какая-то ошибка.

До фургона оставалось не более семи-восьми метров. Позвать на помощь Уила? Грейс бросила взгляд на «БМВ» и поняла, что рассчитывать на коллегу не приходится – машина Макински сорвалась с места и стремительно удалялась.

– Не понимаю, о чем вы говорите. Я журналистка… из Нью-Йорка. Вы приняли меня за другую.

Грейс попыталась вырвать руку, но незнакомец держал ее крепко. Из фургона вышел второй мужчина, громадного роста, похожий на гориллу.

Кажется, я влипла, обреченно подумала Грейс.

– Давай ее сюда, Джейк, – неожиданно высоким голосом пропищал громила, открывая заднюю дверцу.

– Прикуси язык, идиот, – строго оборвал напарника первый. – Свяжи девчонку, а я сяду за руль.

В этот момент Грейс поняла, что никакой ошибки похитители не совершили, что им нужна именно она, а значит, надо действовать.

Ты же целых три месяца ходила на курсы по самообороне и выложила за них кучу денег. Вспомни, чему тебя учили.

Инструктор, проводивший занятия с их разношерстной группой, быстро понял, что «крутыми Уокерами» его подопечные не станут никогда, а потому сосредоточился на отработке нескольких наиболее эффективных практических приемов, которые могли реально помочь в тяжелой ситуации.

«Каблуком по подъему ноги противника. Чем сильнее, тем лучше. Поворот. Растопыренными пальцами в глаза. Смелее. И носком туфельки в пах. Не стесняйтесь. Помните, что от вашей решительности может зависеть ваша жизнь. Грейс, черт возьми, представьте, что он лезет вам под юбку! Вот так, отлично!»

Сцена промелькнула перед ее глазами в одно мгновение, а уже в следующее незнакомец вскрикнул и от неожиданности ослабил хватку. Грейс выбросила руку с растопыренными пальцами, но попала не в глаза, а в нос. Зато завершающий прием удался на славу – злоумышленник охнул и согнулся пополам, прикрыв поврежденный участок тела обеими ладонями.

– Так тебе, мать твою, – зло прошипела Грейс.

Ругательство соскочило с языка совершенно легко, естественно, хотя Грейс не пользовалась крепкими выражениями с тринадцати лет. В седьмом классе мать попыталась привить ей любовь к танцам, для чего едва ли не насильно отвела на какие-то модные курсы. Вернувшись домой после первого занятия, Грейс вошла в гостиную, где родители мирно смотрели телевизор, и громогласно заявила: «К черту танцы!» Ее заставили вымыть рот с мылом и на две недели отлучили от компьютера, но она не сдалась – сдалась мать, сказавшая, в конце концов, что, если из дочери получится что-то путное, это будет величайшим чудом современности.

Воспользовавшись замешательством похитителей – один никак не мог разогнуться, второй словно приклеился к тротуару с открытым в изумлении ртом, – Грейс метнулась к первой попавшей на глаза машине, оказавшейся – весьма кстати – джипом «чероки». Рванув на себя заднюю дверцу – ей снова повезло, дверца не была заблокирована, – она влетела в салон и, распластавшись на заднем сиденье, прохрипела:

– Пожалуйста… спасите…

Сохранивший поразительное спокойствие в столь неординарной ситуации водитель даже не обернулся. Он просто кивнул, ив следующую секунду джип прыгнул вперед, как рвущийся из ямы зверь. Дверца захлопнулась.

Грейс приподнялась и, вывернув шею, выглянула в заднее окно. Громила уже сидел за рулем, его пострадавший товарищ, согнувшись, пытался забраться в машину.

– Быстрее! Ради бога, быстрее! За мной гонятся! Они хотели похитить меня!

– Неужели? Вы дочь нефтяного магната? – Владелец «чероки» даже не повернул к странной пассажирке головы. – Или раскрыли заговор против президента?

– Мне не до шуток! – вскипела Грейс. – Я не знаю, что им надо, но дело серьезное. – Она снова обернулась. – Черт, они преследуют нас!

Незнакомец за рулем взглянул в зеркало заднего вида и добавил газу.

– Похоже, эти ребята не собираются отставать. Наверное, вы им очень понравились. Куда вас доставить?

Грейс задумалась. Действительно, ситуация складывалась непонятная. Уил Макински предал ее. Где Грег и Лиз – неизвестно. Сотовый она оставила у подруги вместе с ноутбуком. Обратиться в полицию?

– Так куда? Грейс не ответила.

– Давайте сделаем так. Я отвезу вас в надежное место, откуда вы сможете позвонить либо домой, либо в полицию. Такой вариант устраивает?

Да, ей нужна была передышка. Возможность спокойно все обдумать и решить, что делать дальше.

– Хорошо.

– Тогда держитесь. Будем отрываться.

Грег в сотый раз посмотрел на часы.

– Ну что ты на них смотришь?! – раздраженно бросила Лиз. – Надо что-то делать!

– Что? В отеле ее нет. Портье сказал, что вроде бы видел, как она выходила. Странно, что нет вестей и от Уила. Уж он-то должен бы быть на месте.

Лиз нервно закусила губу.

– Набери еще раз.

– Я набирал. Ровно четыре минуты назад. Не отвечает.

– Ну так придумай что-нибудь еще! Ты же у нас умный.

Грег согласно кивнул.

– Может, поедем к боссу? В конце концов это он назначил ответственным за проект Макински.

– А если Уил просто застрял в пробке? В какое положение мы его поставим?

– Ладно, тогда давай обратимся в полицию по поводу исчезновения Грейс. Она-то в пробку попасть не могла.

Грег покачал головой.

– Ты же прекрасно знаешь, что полиция предложит выждать как минимум сутки. И тоже будет права.

– Тогда… – Договорить Лиз не успела, потому что к стоянке подкатил знакомый «БМВ» Уилбура Макински. – А вот и он! Наконец-то.

Уил, однако, не спешил выходить из машины.

– Что это с ним? – встревожилась Лиз. – Уснул за рулем?

Дверца открылась.

– Эй, Уил, в чем дело?! – крикнул Грег. – Кстати, ты не знаешь, где Грейс?

Макински молча кивнул. Грег и Лиз подошли к «БМВ».

– Грейс похитили, – сухо, не глядя на коллег произнес Уилбур Макински и опустил голову.

Нельзя сказать, что Грейс Маршалл не любила приключения. В детстве она с удовольствием читала романы Дюма и Сальгари, с удовольствием смотрела фильмы про Индиану Джонса, а готовясь стать археологом, разумеется, уносилась мысленно в далекие страны, что уже само по себе можно считать приключением. Но одно дело приключения виртуальные и совсем другое – реальные. Переживая первые, человек обеспечивает себе впрыск бодрящей дозы адреналина, после чего смывает под душем холодный пот, набрасывает на плечи мягкий халат и выпивает стакан свежевыжатого апельсинового сока. Попадая в реальное приключение, вы рискуете порвать джинсы, ободрать локоть, лишиться денег, а иногда даже потерять жизнь.

За последние часы Грейс пережила целых два приключения, что явно превышало годовую норму. Но хуже всего было то, что они, эти приключения – нет, не приключения, а свалившиеся на ее голову несчастья – не имели, как ей представлялось, никакого объяснения.

За что? Почему? Кто?

Размышляя о превратностях судьбы, она лишь иногда посматривала через плечо – не появится ли страшный фургон – и очнулась только тогда, когда владелец джипа повернулся и сказал:

– Ну вот мы и приехали.

Грейс подняла голову, выглянула в окно и перевела взгляд на своего спасителя.

– Спасибо. Вы… Вы?!

3

Мир, в котором родился и рос Стэнли Годдард, всегда был суровым и даже жестоким. Этот мир походил на комнату, состоящую из одних только углов, и тот, кто попадал в него, либо обтесывал себя, отсекая лишнее – жалость, сострадание, доверчивость, благородство, – либо уходил со сцены, не вписавшись в строгие рамки. Стэнли уже не помнил, были ли в нем когда-то сострадание и доверчивость, но зато хорошо помнил слова одного из самых известных гангстеров времен «сухого закона»: «Для меня жалость – это убить врага одной пулей».

Глядя на понуро стоящих перед ним Джейка Морригана и Зака Престона, Годдард, разумеется, не думал о том, сколько пуль всадить в голову каждому из них. Ни Зак, ни Джейк не были его врагами. Они даже не были его работниками. Слугами? Пожалуй. Оба действовали в силу своих способностей, и их трудно было обвинить в отсутствии рвения, старательности, энергичности. Чего недоставало этим двоим – и не только им, – так изобретательности, умения находить иные решения, просчитывать их. К сожалению, объединяя этих двоих он сам допустил ошибку но, он умен, за его спиной работа в тактическом отделе ФБР. Что ж ясно. Нужен опытный Охотник, способный в случае необходимости отказаться от силков и капканов в пользу острого кинжала или пули. Стэнли знал такого человека. Наверно, его следовало привлечь раньше. Почему он это не сделал? Потому что понадеялся на своих? Или пожалел денег? А может, вообще неверно оценил положение? В любом случае виноват он сам. Неужели старею?

В последние год-полтора такие мысли приходили в голову все чаще. Шестьдесят два года – пора и на покой. Почему же он не уходил от дел? Мог бы уехать во Флориду, на Багамы или куда-нибудь еще, где всегда тепло, где старики вроде него нежатся под солнышком, потягивая пинаколаду, и встают с шезлонга только для того, чтобы прогуляться до ювелирного магазина с очередной юной красоткой.

Каждый раз, когда мысли поворачивали в эту сторону, Стэнли Годдард обещал себе, что уйдет на отдых после следующего дела. Кого он пытался обмануть? Уж точно не себя, потому что, если и был в чем-то уверен, так это в том, что никогда не сможет сидеть без дела, пересчитывать мятые бумажки в потайном сейфе или пялиться в телевизор. Стэнли относил себя к разряду тех людей, тех настоящих мужчин, которые до последнего держатся в седле и умирают в одночасье. И лишь в редкие минуты откровенности он признавался самому себе, что боится другого мира, того мира, где сострадание и взаимопомощь не воспринимаются как слабость, того мира, в который он просто не может вписаться, потому что уже давно превратился в жесткую фигуру из острых углов.

– Ладно. – Он положил перед собой руки с проступающими под дряблой, морщинистой кожей синими нитями вен. – Номер запомнили?

– Не успели, шеф, – признался Джейк и охнул так тяжело, как вздыхает в предсмертный час грешник, знающий, что уже не успеет покаяться. – Все произошло слишком быстро. Не пойму, откуда взялся этот «чероки».

Зак ничего не сказал, но еще больше втянул голову в плечи, как разбивший стекло и ожидающий заслуженного подзатыльника сорванец.

– Что с Гомесом? – спросил Годдард. – Он знает эту девчонку?

– Похоже, что нет. Клянется, что просто увидел ее в торговом центре и сунул кассету ей в сумочку. По-моему, не врет.

– Точно не врет, – добавил Зак. – Я его так прижал, что на вранье у него уже сил не оставалось.

Годдард задумчиво кивнул.

– Так что, сделка отменяется? – робко поинтересовался Джейк. – Даем отбой?

Как у него все легко. Даем отбой. Бизнес не терпит пустоты. Эту истину Годдард постиг давно и не раз убеждался в ее справедливости. Стоит дать отбой, пойти на попятную, отступить, как твое место сразу же займут другие – более молодые, более наглые, рискованные и бесшабашные. Им неведом страх, им нечего терять, они не умеют ценить жизнь! Ни свою, ни чужую.

Заниматься торговлей оружием Годдард стал относительно недавно, но уже провернул несколько операций, положив в карман – точнее, на счет в одном из банков на Каймановых островах – солидную сумму. На этот раз он собирался купить и продать партию переносных зенитно-ракетных установок. Канал поставки был уже отработан – оружие привозили из России, но не напрямую, а через пот средника в Канаде. Покупатель-мексиканец торопил. Годдард не знал, против кого будут использованы ракеты, да это его и не интересовало. И главным в предстоящей операции были даже не деньги, а желание доказать самому себе и другим, что порох еще есть, что его рано списывать со счетов.

– Нет. Ничего не отменяется. Продолжаем действовать по плану.

– Но если кассета…

– Кассетой займется другой, – резко оборвал Джейка Годдард. – Я вызываю Слая.

Он заметил, как напряглись Морриган и Престон. Настоящее имя Слая, прозванного так за исключительное сходство с актером Сильвестром Сталлоне, знал лишь узкий круг посвященных. Слай появился на сцене четыре года назад и быстро стал одним из самых высокооплачиваемых киллеров Западного побережья. Для него не существовало невыполнимых заданий, и он мастерски владел едва ли не всеми приемами убийства. Конечно, услуги такого профессионала стоили недешево, но у Годдарда, ограниченного во времени, не было иного выбора. К тому же Слай мог не только запросто отправить человека на свидание с душами предков, но и выполнить всю подготовительную работу.

– Шеф, я слышал, что Слай сейчас в Пакистане, – осмелился подать голос Зак.

– Я не собираюсь отправлять тебя на его поиски. Свяжусь с ним сегодня же, а вы постарайтесь отыскать хоть какие-то следы девчонки. Понятно?

Оба кивнули.

– Все, свободны. Оставаться на связи.