Текст книги "Шарлотт-стрит"

– Может быть, – задумчиво проговорил Дэв, – дело не в том, что мы с тобой не герои. Видимо, у нас просто низкая самооценка, потому что мы не совершили ничего героического.

– Я никогда не говорил, что считаю себя хуже других.

– Но ведь это так, правда? – возразил он. – Я вот, например, именно так и воспринимаю себя.

Я отвернулся от него и принялся читать надпись на другой табличке.

Эллис Эйерс, дочь помощника каменщика, ценой своей юной жизни спасла троих детей из горящего дома на Юнион-стрит в Боро.

– Я хочу сказать, мы живем своей обычной жизнью – ты пишешь свои обзоры, я торгую играми, а иногда я пишу твои обзоры, а ты торгуешь играми.

Я улыбнулся, но Дэв был серьезен.

– Вот нам кажется, что мы занимаемся каким-то делом, – продолжил он, – но, собственно, каким именно? Если нас спросить о наших свершениях, что мы ответим?

Я задумался, но быстро нашелся с ответом:

– В прошлую среду я ел суп.

Дэв зажег самокрутку и покачал головой.

– Я серьезно, Джейс. Что, если главное в жизни – это отдельные ее моменты? И подчас мы их просто упускаем. Что, если мы отказываемся воспользоваться представившейся вдруг возможностью, а другой судьба нам так никогда и не подарит? Вполне вероятно, тебя запомнят как героя, а может, ты так и останешься ничем не примечательным человеком и проживешь ничем не примечательную жизнь до самой своей ничем не примечательной смерти.

Он указал на еще одну табличку.

Джордж Ли. При пожаре в Клеркенвелле вынес из огня потерявшую сознание девушку. Скончался от полученных травм.

26 июля 1876.

– Он воспользовался представившимся моментом.

– Что бы вы мне посоветовали? – обратился я к официанту.

«Абрицци» оказалось неплохим заведением с симпатичным, довольно функциональным интерьером (по-моему, несколько скучноватым), вышколенным персоналом (холодным? Нет… скорее бездушным), и… Так, на что еще обращают внимание те, кто инспектирует рестораны? Приборы на столе наличествовали во вполне достаточном количестве, на мой взгляд, хотя при желании и здесь можно найти недостатки. А корзинка с хлебом могла бы быть и побольше.

– Паста пенне очень хороша, и у нас прекрасная телятина, – ответил официант. Тот самый, который секунду назад едва не надорвал живот от смеха, когда понял, что Джейсон Пристли, зарезервировавший столик, это не «тот самый» Джейсон Пристли. Я тоже посмеялся бы, несмотря на то что к тридцати двум годам эта шутка успела мне изрядно надоесть.

– Еще у нас, разумеется, есть пицца. Лучшая в городе.

– Замечательно. Что за пицца?

– На тонком тесте, со свежими помидорами, базиликом и моцареллой.

– «Маргарита»?

– Эмм… Нет, «От Абрицци».

«Маргарита» вполне подошла бы.

– Хорошо, давайте «От Абрицци».

Официант – как позже выяснилось его звали Герман, то есть не думаю, что ему стоит смеяться над чужими именами, – удалился с моим заказом, а я невозмутимо отпил из своего бокала. Мне достался столик на двоих, и, сидя лицом к окну, я мог лицезреть возвращавшихся с работы, останавливавших такси или направлявшихся в пабы, равно как и встречавшихся с друзьями, любимыми и просто веселившихся.

Я с хрустом разломил хлебную палочку.

Да мне ли быть в печали? Все не так уж плохо. Вероятно, окружающим я казался загадочным: одинокий, хищного вида мужчина, наблюдающий за вечерней Шарлотт-стрит. Может быть, во мне было нечто от профессионального убийцы, и все выворачивали шеи, чтобы посмотреть, что же теперь заказывают киллеры.

И тут произошло то самое, из ряда вон выходящее.

То, что заставило меня выпрямиться и оторваться от хлебных палочек.

А потом встать и, не дождавшись своей «Маргариты», выйти из-за стола.

Я увидел ее.

Глава 3, или Женщина появляется и исчезает

– Так что было дальше? – возбужденно спросил Дэв. – Я имею в виду пиццу, разумеется.

Он глотнул своего поло-кокта, слегка поперхнувшись.

– Ты шутишь?

– Ты что, просто ушел? Ну хоть заплатил?

– Понятия не имею, что было с пиццей. Думаю, когда они увидели, что меня нет, унесли ее обратно, а может быть, выставили на витрину. Это сейчас не самое главное.

– Может, она досталась кому-то другому? Было бы здорово, каждый раз, приходя в ресторан, иметь возможность попользоваться чьей-нибудь пиццей. Не подумай плохого, тебе же она все равно досталась бесплатно, так что…

– Дэв, девушка. Девушка, Дэв.

– Конечно. Извини. Девушка.

* * *

Это самое главное. Девушка. Куда же без нее.

Она возникла, естественно, из ниоткуда.

Я смотрел на свое отражение в стекле и думал, а действительно ли я так уж похож на профессионального киллера, и тут мое внимание привлекло какое-то движение в темноте. Не более заметное, чем если бы это было за милю от меня, но достаточное, чтобы заинтересовать меня происходящим на улице. Она вышла из «Снеппи-снепс», оглядываясь в поисках чего-то – на ней то же синее пальто, но туфли другие.

Чего? Меня?

Нет, разумеется. Но что-то она тем не менее искала.

Я встал, почти не осознавая, что делаю, в надежде, что она заметит меня в ярко освещенном зале, и, может, мы хотя бы помашем друг другу. Но она меня не видела… И даже если бы увидела, не думаю, что вспомнила бы. Было бы очень странно, если бы это было иначе. «Привет! Я тот парень, который…» – «Ты как-то помог мне с сумками». – «Да!» – «Ну ладно, пока!»

И тут меня осенило.

– Моя куртка. Можете принести мою куртку? – остановил я официантку.

– Вы закончили ужинать?

– Нет, мне просто кое-что нужно. Принесите мою куртку.

Официантка указала мне на столик администратора, но та была чем-то занята. Я попытался привлечь ее внимание, но она не обернулась. Я остановил официанта с подносом.

– Привет, могу я получить свою куртку?

Но он только улыбнулся, сказал «привет!» и прошествовал дальше.

Я выглянул в окно. Она все еще была там и все еще что-то искала.

Может, мне выбежать? Подойти к ней и сказать: «Привет, мы не знакомы, хотя в некотором роде и знакомы. Подождите немного, я вам кое-что принесу».

– Чем могу вам помочь, сэр?

Наконец-то. Я ждал несколько секунд, но все равно наконец-то.

– Мне нужна моя куртка. Столик… Не знаю, какой столик, вон тот, где хлебные палочки и яблочная газировка.

Она оглянулась, и на долю секунды я потерял девушку из виду. Но она была все еще там, чуть дальше, но так же еще что-то искала. У меня еще есть шанс.

– Столик номер девять… Мистер Пристли?

– Да.

– Джейсон Пристли! – рассмеялась она. – Звезда!

– Да, я знаю. Пожалуйста, дайте мне мою куртку.

Я потерял ее из виду, но она не могла уйти далеко. В худшем случае она на углу Гудж-стрит, но теперь Герман разыскивал мою куртку в гардеробе, а я щелкал пальцами, повторяя «быстрее, еще быстрее», что вряд ли прибавило ему симпатий ко мне. Наконец-то мне ее принесли.

Камера все еще тут? В моем внутреннем кармане? Я проверил на ощупь.

Да.

Я несся рысью по Шарлотт-стрит, обшаривая взглядом обе стороны улицы.

Вот она!

Она смотрела в мою сторону и улыбалась. Той самой улыбкой. Она помахала мне. Я застыл на месте. Она очаровательна.

И тут такси, которое она, видимо, и искала, медленно проехало мимо меня и остановилось.

Я понял, что это мой шанс.

* * *

– И что? – спросил Дэв, удивленно глядя на меня. – Ты воспользовался им?

Я промолчал. А потом…

– Нет.

Я и вправду им не воспользовался. Я застыл на месте, сам не знаю почему. Фотоаппарат лежал у меня в кармане. Я мог поднять его, крикнуть «постойте!», подбежать к ней и отдать его. И может быть, тогда бы мы смогли поболтать и она предложила бы выпить того вина, о котором я столько думал накануне, а я бы пригласил ее пообедать, а потом… Кто знает? Может, я помог бы ей купить подержанный «фольксваген-гольф» по сходной цене.

Второй раз за последние два дня я чувствовал, что это могло стать началом чего-то. И во второй раз за последние два дня ничего так и не началось.

– Почему? – спросил Дэв. – Господи, да почему же?

Он допил поло-кокта, выбросил банку в урну и открыл новую.

– Что это у тебя?

– Ты никогда не пил поло-кокта. О, это здорово. Похоже на кока-колу, но с металлическим привкусом. Тебе понравится.

Он сделал глоток и поморщился. Я задумался над его вопросом.

Так почему?

Почему я ничего не сделал, ничего не сказал? Вот тут-то и загвоздка. Она меня заметила, когда садилась в такси – в этот раз ей никто не помогал. Я знаю. Мельком, но заметила. И я заметил что-то едва уловимое, крошечный проблеск чего-то. Но это «что-то» все-таки было. Озадаченный взгляд, слегка наморщенный лобик, ну и другие приманки, указывающие на то, что она меня узнала. Она задержалась на тысячную долю секунды, а потом села в машину, хлопнула дверцей и укатила.

– А может быть, – заметил Дэв, – она посмотрела на тебя только потому, что увидела перед собой мужчину, который держал руку в кармане и пристально смотрел на нее из темноты.

Быть может, и так.

Что же, в конце концов, я все-таки оказался похож на убийцу.

– А вот это…

– Одноразовая тридцатипятимиллиметровая камера, – ответил я, крутя вещицу в руках.

– Ага… Что ты собираешься с ней делать? Разгуливать по Шарлотт-стрит в надежде, что она опять там появится и ты сможешь отдать ей фотоаппарат?

– Второй раз за два дня я встречаю ее на Шарлотт-стрит. Оба раза возле «Снеппи-снепс», один раз даже видел, как она оттуда выходит. Она совершенно точно занимается фотографией.

– Или кто-то прикарманивает ее фотоаппараты. В любом случае кто сейчас пользуется одноразовыми камерами? Она кажется странной. Так что ты собираешься делать?

Я пожал плечами:

– Ничего.

– Ничего? Да брось…

– А что я могу сделать? В любом случае не понимаю, о чем ты. Что и с чем я должен делать?

Дэв отглотнул поло-кокта и посмотрел на меня.

– На Шарлотт-стрит есть неплохие пабы.

В тот же день я написал отзыв о посещении «Абрицци».

«Волшебный уголок итальянского рая», – отметил я упомянув множество приятных моментов: то, к примеру, что хлеба было аккурат в самый раз, а официанты – великолепно вышколены. Во всяком случае, они знают, как зовут их почетных посетителей. Очень неудобно быть тезкой звезды девяностых. Тебя запоминают.

Ты становишься темой для разговоров, когда особо делать нечего. Представьте, если бы вы работали в обувном магазине и Шакил О’Нил приобрел у вас пару сандалий «Биркенсток». Вы бы всем об этом поведали, скажем, посредством сообщений: «К нам только что зашел мужик по имени Шакил О’Нил». Ваши контактеры ответили бы, что учились вместе с Рипом ван Винклем и Тоби Эстисом[2]2
  Вымышленные литературные персонажи.


[Закрыть], а в четвертом «Б» был мальчик, выучившийся на врача и ставший доктором Дре.

Кроме того, Герман наверняка запомнил, что я сбежал, не заплатив за газировку, и что не притронулся к тамошней пицце. Я был слишком смущен, чтобы возвращаться, и мне было не до еды. Он бы связался с менеджером, а тот позвонил бы в редакцию, чтобы рассказать эту историю, если бы моя статья им не понравилась.

Зои прислала мне короткое письмо:

«Эм, спасибо за статью. Должно быть это действительно крутое заведение, раз ты так его расхваливаешь. Странно: мне говорили, что это жуткое место. С тобой все в порядке?»

«Ну и жизнь, – грустно подумал я, – у тебя интересуются, в своем ли ты уме, если ты положительно о чем-то отзываешься. Бог с ними. Лучше представь, как счастлив будет Герман, когда это прочитает».

«Я люблю пиццу», – ответил я, не оставляя места для недомолвок, и закрыл ноутбук.

Было около шести, мы стояли перед домом номер шестнадцать по Шарлотт-стрит. Таверна «У Фицроя». Угол Уиндмилл-стрит.

– Идиотизм, – подытожил я ситуацию.

– Дилан Томас в свое время часто сюда заходил, – добавил Дэв. – Интересно, почему перестал?

– Это идиотизм, – повторил я. – Пошли куда-нибудь отсюда.

– Ты не расслышал? Дилан Томас заходил сюда выпить! Куда ты хочешь пойти? В «Уизерспунс»? Хорошо, мы можем встретить Натали Пинкэм из «Райт стаф».

– Да, мы не встретим там Дилана Томаса! Но с каких это пор тебе так хочется кого-то увидеть?

– Ты сам знаешь: мы пришли сюда, чтобы встретить…

Оба раза я встречал ту девушку около шести вечера. Может, она работает где-то поблизости, в квартале Фицровия, прозванного так из-за таверны, в свою очередь, увековечившей какого-то Фицроя. Мне нравятся районы, при упоминании которых возникает ассоциация с пабами. В Лондоне, разумеется, есть еще «Эйнджел», «Менор-Хаус», «Роял-оук», «Суисс-коттедж». Да, и еще «Слон и замок». Это название перестало казаться мне абсурдным, когда я понял, что… Хорошо, что паб не назывался «Викарий и сиськи» или как-то в этом роде – название района может сильно влиять на цену недвижимости.

Дэв был прав насчет Дилана Томаса. Когда мы зашли сюда в первый раз, улыбчивый парень в твидовом костюме, приехавший на денек из Бристоля, пояснил, что в двадцатые, тридцатые и сороковые годы тут собирались художники, интеллектуалы и прочая богема. Они толпились за каждым столиком, обменивались идеями, вели пьяные споры, дрались и восхищались друг другом. Впоследствии этот паб сделался знаменитым на весь квартал. Джордж Оруэлл тоже был местным завсегдатаем.

Теперь на смену им пришли такие, как я и Дэв. И я не мог отделаться от мысли, что если паб может вызывать разочарование, то это именно тот случай. Но девушка? Какое отношение она имеет к этому кварталу? Она журналистка? Официантка? Дизайнер?

Шарлотт-стрит изменилась, даже за то время, что я живу в Лондоне. Одно время тут было царство моды и художественной фотографии. Потом главенствующее положение захватила реклама. Через некоторое время заявили о себе телевидение и радио. Теперь тут в основном рестораны и бары. И только таверна «У Фицроя» пережила все эти перемены, как старый завсегдатай бара, упрямо отказывающийся покинуть свое место за стойкой, даже несмотря на то что его любимое заведение превратилось в заурядный караоке-клуб.

Иногда я испытывал желание поговорить с Дэвом о таинственной незнакомке, но не решался его осуществить, опасаясь, что подобный разговор выродится в пустословие и просто станет еще одним поводом зайти пропустить по кружке. Я делал вид, что это идея Дэва, а я, так уж и быть, согласен его поддержать. Я демонстрировал безразличие и менял тему каждый раз, когда заходила речь о девушке, злясь на себя за то, что мне самому хотелось поговорить об этом.

– Может быть, ее зовут Шарлотта, – предположил Дэв, и я притворился, что нахожу свои ботинки чрезвычайно занимательными. – Может быть, ее зовут Шарлотта Стрит. Мисс Шарлотта Стрит. Звучит как строчка из путеводителя.

– Туристы обожают Шарлотт-стрит, – заметил я, отводя взгляд.

И это правда. Хотя, строго говоря, не совсем обычные туристы. Бизнесмены. Американские бизнесмены. Вон прямо сейчас несколько спускаются по ступенькам роскошного отеля «Шарлотт-стрит», выделяющегося своими зеленоватыми тонами; все чисто выбриты, в шикарных костюмах, «Ролексы» сверкают в лучах заходящего солнца. Они садятся в серебристые «мерседесы» и едут обедать в… не знаю, наверное, в «Плющ».

Мы с Дэвом наблюдаем, как престижные авто, шурша шинами, величаво проплывают мимо.

– А все-таки неплохо, наверное, быть американцем, – размышляет вслух Дэв.

– Они не все такие, – напоминаю я, – есть еще Халк Хоган.

Дэв быстро обшаривал глазами Шарлотт-стрит, рассматривая смеющуюся толпу, покидавшую бары и рестораны. На Шарлотт-стрит всегда чувствуется ощущение праздника, другого мира, более счастливого. Очевидно, что Дэв высматривал девушку. Я не мог ничего с собой поделать и занимался тем же самым.

И тут я приказал себе остановиться. Необычное чувство. Странно быть здесь, ощущать себя чуть ли не маньяком-преследователем… А что, если?.. Что, если она появится? Пройдет мимо? Я почувствовал внутри холодок нетерпения. Такой же, какой возникал в ожидании Сары в том тайском ресторане во время нашего второго нормально прошедшего свидания.

Я мысленно осадил себя. Это не свидание. Это преследование.

Глаза Дэва неожиданно расширились. Он смотрел на что-то. Или на кого-то за моим плечом.

– Она, – прошептал он, не выдавая никаких чувств выражением лица. – Это она?

Я похолодел.

– Не знаю.

– Синее пальто?

Я кивнул.

– Туфли?

– Не без того.

Я медленно обернулся.

– Нет, – несколько разочарованно проговорил я, глядя на быстро движущегося мимо нас человека в синем пальто и туфлях. Это был высокий чернокожий мужчина.

Дэв рассмеялся. Иногда он бывает редкостным идиотом.

– Ну откуда мне знать, правда? Я никогда ее не видел. Какого цвета у нее волосы?

– Она… вроде блондинка…

– Вроде?

– Ну блондинистая.

– Глаза?

– Да, на месте.

– Какого цвета?

– А это придется спросить у нее.

– Тебе надо бы выработать навыки слежки за людьми. Мой ход!

Дэв вошел в паб, я улыбнулся, покачал головой и, наконец, рассмеялся.

Нет, правда, это полный идиотизм. Идиотизм, но по крайней мере веселый. Приди я один – вот тогда бы это имело нездоровый вид. Кроме того, мне бы одному это и в голову не пришло. Но с Дэвом… С Дэвом это уже приключение. Как если бы мы нашли какой-то загадочный дорожный указатель и пошли бы в том направлении, просто чтобы посмотреть, что там. Я не принимал эту затею всерьез. Нет, правда. Она могла оказаться кем угодно. Например, нацисткой.

И у нее вполне мог быть парень. Тоже нацист. Возможно, они купили и нацистскую собаку, а в свободное время танцуют нацистские танцы. Я мог назвать миллион причин, по которым эта девушка совершенно не подходила…

Для чего? Чего я ожидал на самом деле? Давайте представим, что она действительно окажется здесь сегодня. Что тогда? Что я ей скажу такого, дабы не выглядеть странным, опасным или просто психом? Может, вести себя как обычно? Сказать, что я видел ее вчера вечером, что у меня с собой ее фотоаппарат, но я не отдал ей его? Имел возможность, но предпочел оставить его при себе?

Часы показывали пять минут седьмого. Самое время. Я посмотрел в сторону «Снеппи-снепс». Мимо шла шумная компания, направлявшаяся, видимо, в «Цилли». И ни малейшего признака девушки. Пока по крайней мере.

– На, держи. – Дэв вручил мне кружку. – Видел ее? Должно быть, она работает где-то неподалеку. Ты всегда видел, только как она уезжает? Она не приезжала сюда при тебе?

Я кивнул.

– Да, должно быть она работает где-то здесь. Ведь здесь много публичных домов самого высокого класса. И дорожных полицейских тоже немало. Не одно, так другое. В какую сторону она направлялась?

– Послушай, я видел ее всего два раза. Она удалялась в эту сторону. Оба раза она брала такси.

– Интересно; видимо, цель ее поездок находится где-то неподалеку. Метро тут рядом. Так что можно утверждать, что она работает и живет где-то здесь. Если, конечно, она не направлялась по вызову, к клиенту.

– Она не проститутка. И тем более не дорожный полицейский.

– Хотя это бы объяснило потребность в фотоаппарате. Если она полицейский, я хочу сказать. Они сейчас делают снимки нарушителей.

– Не одноразовыми же. И на ней была бы фуражка.

Мы оба обратили свои взоры на улицу.

Но она там не просматривалась. Было десять минут седьмого, но она все еще не появлялась. Дэв посмотрел на меня, поджал губы и принялся раскачиваться на каблуках.

Я опять почувствовал себя не в своей тарелке. Все мои оправдания просто не выдерживали какой бы то ни было критики. Да, нашу затею окутывал флер «развлечения», но он таял на глазах. Дэв поцокал языком и фыркнул.

Что мы творим.

– Слушай, пойдем отсюда, – предложил я.

– Ты шутишь, – возразил Дэв, – посмотрел бы я, как ты скажешь это ей.

Я понял, что мне это окончательно перестало нравиться.

– Нет, мне правда не по себе. Пойдем домой. Поиграем в «Золотой глаз» или в футбол.

Обычно этот прием срабатывал.

– Подождем, – уперся Дэв.

Мы постояли еще немного, молча глядя на Шарлотт-стрит.

Она так и не появилась.

Разумеется.

Я встречал ее два дня подряд. Это еще не значит, что она посещает эти места регулярно. Мы стояли на улице вместе с другими посетителями, и Дэв скручивал себе сигарету. Солнце опускалось за силуэты домов, и его последние лучи окрашивали улицу теплым янтарным цветом.

В половине восьмого или, может быть, в семь тридцать пять мы поняли, что исчерпали все возможные темы для разговора.

– Ну что, по последней? – поинтересовался Дэв.

И я ответил:

– Не здесь.

Мы пошли по Шарлотт-стрит в направлении метро. Когда мы поравнялись со «Снеппи-снепс», Дэв неожиданно остановил меня.

– Наверное, тебе тяжело, – осторожно проговорил он, коснувшись моей руки. – Из-за всего этого, с Сарой.

Я скорчил гримасу и сказал:

– Нет, ради Бога, не начинай! Я хочу сказать, что это как-то уж слишком круто, когда все вот так, как гром с ясного неба. Но ты сам знаешь, как у нас обстояли дела, и… Эй, ты что делаешь?

Его рука дернулась, и я понял, что он вытащил что-то из моего кармана.

Фотоаппарат оказался у него в руках.

– Если ты сможешь на пару секунд прекратить свои разглагольствования о Саре, давай зайдем, – предложил он. – Через полчаса они закроются.

Он быстро направился ко входу в «Снеппи-снепс», открыл дверь и зашел внутрь.