Текст книги "Корона Судьбы"

Горгомот противно усмехается

– В принципе я мог бы это сделать. С другой стороны, я только что приобрёл отличный аквариум.

Ах так!

Мысль о том, что дедушка проживёт остаток своей жизни лягушкой, прыгая в аквариуме Горгомота, приводит меня в бешенство.

С безмолвным криком я вскидываю руку и выпускаю магию. Из моих пальцев вырывается ослепительная вспышка света, устремляющаяся к лицу короля гоблинов.

Глава 6

Выпущенная мной стрела энергии попадает в поднятую ладонь Горгомота и отскакивает прямо ко мне, пролетев мимо моего правого уха со звуком, похожим на рвущийся шёлк.

Горгомот усмехается и машет мне. На его ладони не осталось ни царапины.

– Смотри, смотри, Ученица! Король может победить тебя одной левой. Но тебе лучше быть осторожнее. – Он поднимает вторую руку, в которой сжимает моего дедушку. – Или в следующий раз я отобью твои чары правой рукой.

Я стискиваю зубы, но ничего не делаю. Я не хочу рисковать, иначе разнесу дедушку в клочья.

– Не будь так сурова к себе, жалкая малявка, – глумливо воркует Горгомот. – Неужели ты серьёзно верила, что способна победить меня?

– Почему бы нет? – с вызовом спрашиваю я. – Нам это удалось в прошлый раз.

– Чистое везение, – говорит Горгомот, отмахиваясь. – Я самый могущественный колдун своего времени. Мне предначертано отбросить старый миропорядок и открыть славную Третью Эпоху Бесконечной Тьмы. И ты думаешь бросить мне вызов? Без посторонней помощи, да ещё в одиночку? – Он хохочет злобным, леденящим кровь смехом.

Альфи выходит вперёд, Меч Расплаты пылает в его руке, как маяк.

– Она не одна.

– Верно. – Крылья Адалин трепещут, сливаясь в размытое пятно. Она поднимается в воздух, окружённая мерцающим ореолом золотого света. И там, куда падают лучи этого света, прямо из пола тут же вырастают ромашки.

Но Горгомот, похоже, нисколько не впечатлён.

– Какой ужас. – Он картинно закатывает глаза. – Клинок чародея и дешёвый букет. А теперь, если вы меня извините, я заберу принцессу.

Он усмехается и протягивает руку. Я чувствую прилив тёмной магии, и в его руке материализуется великолепное чёрное копьё с двухметровым древком и метровым наконечником. Оно выглядит так, будто выковано из самой тьмы.

– Что думаешь? – спрашивает он, с нежной улыбкой глядя на копьё. – Это специальное предложение недели на Го-Бэй.

Го-Бэй? Ты, должно быть, шутишь.

– Быстро думай! – орёт Горгомот, подбрасывая дедушку-лягушку высоко в воздух.

Я не думаю, я действую.

Я ныряю вперёд, но за мгновение до того, как дедушка падает в мои отчаянно протянутые руки, Горгомот взмахивает Рубиновым кольцом, и в воздухе открывается небольшой портал. Маленькая лягушка проваливается в него и бесследно исчезает.

– Ха! – рокочет Горгомот. – Назад в аквариум, мой лягушачий друг!

Затем, схватив обеими руками гигантское копьё, он направляет его чёрное остриё прямо в голову Альфи.

Тот отбивает его своим мечом. Во все стороны летят искры. Меч Расплаты вспыхивает холодным зелёным огнём. Но от мощного удара Горгомота Альфи чуть не падает на колени. Ясно, что он не ровня королю гоблинов.

– Неплохая попытка, насекомое! – ухмыляется Горгомот, глядя на Альфи. – Но тебе придётся попытаться ещё разок!

Я бросаюсь вперёд. Адалин подпрыгивает в воздух. Но Горгомот протягивает руку и что-то бормочет. Из кончиков его пальцев вылетают чёрные дымчатые завитки магической силы.

Хм. Это что-то новенькое.

Щупальца обвивают Адалин вокруг талии и швыряют её через всю комнату прямо в меня. Мы валимся на пол, сбиваем Альфи с ног и все трое кучей сваливаемся на пол.

Горгомот хохочет и подходит к нам ближе. Он вращает своим гигантским копьём, затем угрожающе заносит его над нашими головами.

– Послушай, принцесса, – говорит он с гнусной фальшивой улыбочкой, – совершенно ясно, что ты и твоя жалкая лепестковая магия никому не нужны. Итак, вот что сейчас произойдёт. Ты отправишься со мной в мою совершенно новую сверхсекретную штаб-квартиру короля гоблинов. Там ты до конца своих дней будешь моей Рабыней Видений, чтобы я смог наконец победить Девять Царств и править всей Вселенной. – Он умолкает. – Кстати, как тебе твой титул? Рабыня Видений. Я сам его придумал.

Адалин смотрит на него свирепым взглядом.

– Никогда!

Пока Горгомот злорадствует, я лихорадочно пытаюсь придумать план. Мы должны победить короля гоблинов и забрать у него корону, затем спасти дедушку и выяснить, как вернуть ему обычный облик. Потому что, хотя дедушка и является Мастером Девяти Превращений, он не сможет сделать это без посторонней помощи. Когда кто-то намеренно заманивает вас в ловушку другого обличья, вы не можете вернуть себе прежний облик самостоятельно, каким бы могущественным колдуном вы ни были.

Придумала! Есть идеальный способ спасти моих друзей и положить конец этой битве раз и навсегда.

Я собираюсь превратить Горго в лягушку.

Вряд ли это может быть сложно, правда? Согласна, я напортачила в школе, устроив катастрофу с жуком-посланником. Но даже если превратить Горгомота в жука-бегемота, это в буквальном смысле спасёт положение.

Я закрываю глаза и тянусь за магией. Это будет сложно. Моя голубая прядь волос начинает закручиваться в локон. Затем я открываю глаза и шепчу:

– Трансмутируйся!

Магия вытекает из меня, словно бледно-зелёный огонь, и, змеясь, устремляется по воздуху к королю гоблинов. Но не успев поразить его, облако магии вдруг шипит, меняет курс и проносится мимо.

– Плохо постаралась, Ученица! – гудит Горгомот. – Сейчас король гоблинов покажет тебе, как это делается. – Он щёлкает пальцами, и сгусток магии описывает круг и летит обратно, прямо на меня.

Ой! Я ныряю в укрытие, но она следует за мной, словно ракета, выискивающая нерадивых учеников.

Я перепрыгиваю через кровать, перекатываюсь через диван и ныряю за книжную полку. Волна магии обрушивается на дедушкину книгу «Как вести переговоры с драконом», превращая её в довольно красивую вазу в форме лягушки.

– Я тебя уже заждался, Ученица, – говорит Брюс, сидящий на полке рядом со мной. – А теперь отнеси меня к Альфи и Адалин. Нам нужно быть вместе.

– До самого конца? – грустно спрашиваю я.

– Что? Нет! – огрызается Брюс. – Перестань использовать свою голову как вешалку для шляп и подключи воображение. В конце концов, я – кладезь знаний. Ясное дело, что у меня есть план, – говорит он и тут же торопливо добавляет: – Согласен, это отчаянно невероятный план, но…

– Уэнсдей! – кричит Адалин через всю комнату. – На помощь!

Горгомот стоит над Адалин и Альфи, а те сидят, сжавшись в комок, на полу.

– Отчаянно невероятный выглядит в данный момент очень даже неплохо, – говорю я Брюсу.

– Тогда бери меня и иди к ним! – шипит он.

Я смотрю на него. Он смотрит на меня.

– Хорошо, хорошо, – я хватаю Брюса и кричу Горгомоту. – Не стреляйте, мистер Злой Повелитель, сэр. Я выхожу.

– Не делай этого, Уэнсдей! – кричит Альфи.

Горгомот наблюдает за тем, как я прохожу через всю комнату, и его красные глаза светятся триумфом.

– Руки вверх! – приказывает он. – Я видел такое в фильмах. Но знаменитого гоблина с моими гигантскими умственными способностями обмануть невозможно.

Я поднимаю руки и теперь несу Брюса высоко, словно факел.

Как только мы подходим к Альфи и Адалин, Горгомот потирает ладони.

– Вот это другое дело! Должен сказать, было весело.

– Собирай вещи, Ученик, – шипит Брюс, обращаясь к Альфи. – Элвис выходит из здания. – Затем он начинает рыдать, стучать зубами и закатывать глаза. – О, это конец! Настала Третья Эпоха Бесконечной Тьмы! Держите меня, друзья.

Альфи вопросительно смотрит на меня, затем хватает свой школьный рюкзак и меч. Адалин осторожно взмахивает крыльями.

Брюс сердито смотрит на нас, как миссис Глок на классном чтении.

– Я сказал, держите меня!

Мы втроем кладём ладони на его костяную макушку и стараемся держаться.

– Как мило, – усмехается Горгомот. – Жаль, что я оставил фотоаппарат дома.

– Да, как жаль, – рычит Брюс. – Пристегнитесь, болваны, – бормочет он, а затем громко кричит. – Энтропия, энергия, звёздной пыли сотрясатель…

Я лишь смотрю на него: значит, его план – это поэзия? Неужели он и впрямь собрался читать королю гоблинов стихи и тем самым его победить?

Внезапно Брюс говорит:

– Прими нас скорее, Хаоса Создатель!

И всё мгновенно погружается во мрак.

Глава 7

Итак, ещё мгновение назад Адалин, Альфи и я сидели, дрожа, в дедушкином подвале, ожидая, что наш заклятый враг Горгомот вот-вот превратит нас в лягушек. А в следующее мы парим на обломке камня, окружённые беспросветной тьмой. Над нами нет ничего, только чернильно-чёрная тьма. И под нами тоже ничего, только ещё более чернильно-чёрная тьма. А слева, справа, слева вверху, справа посередине и внизу, позади нас, перед нами и везде? Лишь сплошная тьма. Как будто кто-то накинул одеяло на всё, кроме камня, на котором мы стоим.

Камень размером примерно с мамину машину. Он весь выщербленный и острый, как будто в него врезались миллион астероидов. Когда же Альфи наклоняется через край и смотрит в бесконечность внизу, камень резко даёт крен, совсем как лодка на воде. Альфи всё ещё держит Меч Расплаты, и его вес едва не опрокидывает камень. Вместе со всеми нами.

– Не было печали, – шепчет Альфи, осторожно опускаясь на колени, чтобы привязать меч к своему рюкзаку.

Я набрасываюсь на Брюса, которого всё ещё сжимаю в руках.

– Что ты наделал? Что это было за стихотворение?

Брюс щёлкает челюстью, и его оранжевые глаза впиваются в тёмное и пустое ничто.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер, Ученица. Ты должна быть благодарна, что хотя бы не превратилась в лягушку.

Адалин смотрит вниз со своей стороны камня. И тот качается, как в тот раз, когда я пробовала кататься на скейтборде. Только сейчас обходится без воплей и визга.

– Хорошо. Я благодарна, – говорит она. – Благодаря тебе мы все умрём в космическом вакууме, но, по крайней мере, я не проведу остаток своей жизни в роли Рабыни Видений Горгомота.

– Космический вакуум? – Альфи всматривается в пустоту. – Круть!

Огоньки в глазницах Брюса вспыхивают ярче. Он смотрит на Адалин.

– Ты серьёзно? – спрашивает он. – Ты действительно признаёшь моё превосходство в качестве кладезя всех знаний и источника мудрости?

– Я не это имела в виду, – Адалин взмахивает руками, отчего наш камень раскачивается, как ковёр-самолёт во время метели. – Против Горгомота у нас был шанс. Но сейчас? – Она плюхается на поверхность камня, и тот подпрыгивает, как бесноватая пробка. – По крайней мере, мне больше не нужно беспокоиться о том, что я – Летняя принцесса.

– Ну, я не знаю, – задумчиво произносит Альфи. – Быть Летней принцессой – это прикольно. Разве ей не положено обладать какой-нибудь сверхмощной магической силой?

– Совершенно верно, – вклинивается в разговор Брюс. – Зимняя и летняя магия – это самые мощные силы в Царстве Фейри. Летняя принцесса обладает властью над зелёными и растущими объектами. Она способна оживить бесплодную землю, вызвать свет и огонь, одним прикосновением руки изгнать тьму…

– Послушай меня, ты, одушевлённая черепушка! – обрывает его Адалин. – Если бы я могла всё это делать, как думаешь, я бы позволила заросшему мусорному баку метнуть меня через всю комнату? – Она качает головой и смотрит вниз. – Всё, на что я способна, это выращивать маргаритки.

Адалин кладёт руку на камень, и из него тут же вырастает одинокая маргаритка.

Альфи смотрит на цветок.

– Но мы всё ещё вместе, верно? А значит, всякое может случиться.

– Вы действительно в это верите? – спрашивает Адалин. Она срывает маргаритку и бросает её через край. Та не падает, как я ожидала, а просто улетает прочь, как потерянная вещь. – Посмотрите по сторонам. Мы – трое детей в бесконечной Вселенной. Одни, без лучика надежды.

Я ничего не говорю. Я всё ещё думаю о словах Альфи, о том, что мы все вместе. Потому что это ведь не совсем так. Остаётся только надеяться, что дедушка любит мух.

– Тройка и бесконечность ближе, чем вы думаете, – говорит Альфи. – Это магия экспоненциального роста. Посмотрите на три в третьей степени – это 27. А потом 27 в третьей степени? Это 19 683. А 19 683 в третьей степени – это… – Он умолкает, считая. – Э-э-э… это что-то вроде 7 625 597 484 98. Возведите это в третью степень и… бугагашенька! Вы в мгновение ока приближаетесь к бесконечности!

Но Адалин нисколько не убеждена.

– Альфи, – говорит она. – Никто не сбежит от Создателя Хаоса. Даже с помощью математики.

Альфи явно сомневается, что существует нечто, способное противостоять силе математики.

– А кто или что такое Создатель Хаоса? – спрашивает он.

– Это я, – произносит голос, и перед нами появляется офисный стол, парящий в пустоте.

На первый взгляд в нём нет ничего особенного. Это совершенно обычный деревянный стол, парящий в безвоздушном пространстве. На нём высятся аккуратно сложенные стопки бумаг, на которые, похоже, совершенно не влияет тот факт, что они дрейфуют в бесконечной пустоте.

Однако за столом, в парящем офисном кресле, сидит маленький человечек.

– Извините, что опоздал, – говорит он, снимая очки в проволочной оправе, чтобы посмотреть на нас. – Ваше прибытие породило гораздо больше бумаг, чем я ожидал. – Он протирает очки лоскутком серой ткани. – В досье сказано, что прибудут три целых пять десятых доноров, но я вижу только троих.

Доноры?

Брюс прочищает несуществующее горло.

– Одна фейри, два человека и я.

Мужчина снова надевает очки и смотрит в свои записи. Он одет, как папа в рабочий день. Тщательно отглаженный костюм. Волосы короткие, аккуратно подстриженные на затылке и на висках. Но на этом сходство заканчивается. Начнём с того, его рубашка без единой складочки. Очевидно, он гладил её не впопыхах, одновременно запихивая в себя завтрак. А ещё на нём стильный галстук в маленькие стрелки, указывающие в разные стороны.

– Кто этот человек? – шепчу я Брюсу.

У Горгомота есть Корона Судьбы и Рубиновое кольцо, и ужин всего через четыре с половиной коротких часа. Мы парим на камне посреди бесконечной Вселенной. У нас нет времени на стильные галстуки.

– Не шепчитесь! – неожиданно одёргивает нас мужчина, отрываясь от своих записей. – Разве вы не видите, что я пытаюсь думать?

– Мы действительно в космосе, мистер Хаос? – спрашивает Альфи.

Мужчина снимает очки и смотрит на Альфи.

– Афраз Низами, я не ошибся?

Альфи сияет.

– Можно просто Альфи.

Создатель Хаоса постукивает пальцем по лежащим перед ним документам.

– В твоём досье сказано, что ты умён, Афраз, – говорит он. – По крайней мере, по человеческим меркам. Так что, пожалуйста, воздержись от глупых вопросов.

Глядя на Альфи, можно подумать, будто ему только что сказали, что нет смысла изучать теорию графов – раздел дискретной математики. Создатель Хаоса возвращается к чтению.

Мама говорит, что смешных вопросов не бывает, и я считаю, что это особенно верно, когда вы балансируете на скале в море бесконечной тьмы.

– То есть вы подтверждаете, что мы на самом деле в космосе?

Создатель Хаоса закатывает глаза.

– А ты, должно быть, Уэнсдей Элизабет Уикс. В твоём досье написано…

Увы, я имела несчастье присутствовать не на одном разговоре родителей с учителями, и потому знаю: иногда лучше быть в неведении о том, что написано в вашем досье.

– Разве нельзя просто нам помочь? Нам нужно вернуться в Царство Людей. Есть жутко злой король гоблинов, Горгомот Нечистый, который…

– Великолепно! – Создатель Хаоса хлопает в ладоши. – Просто великолепно!

– Но я даже не сказала вам…

– Ты сказала достаточно. – Он глубоко, самодовольно вздыхает. – Хаос распространяется. Нет ничего лучше, чем удовольствие от хорошо выполненной работы.

– То есть вам всё равно? – требовательно спрашивает Адалин. – Но ведь Горгомот…

– Конечно, мне не всё равно – обиженно отвечает человечек. – Вы хоть отдаёте себе отчёт, сколько работы требуют мои алгоритмы? Или вы думаете, что расширение Вселенной ускоряется само по себе?

– Подождите, – говорит Альфи, – так это вы отвечаете за расширение Вселенной?

Маленький человечек сияет.

– И ещё за эволюцию хаоса.

– Вы имеете в виду, что если бабочка машет крыльями на одной стороне планеты, она может вызвать шторм на другой? – уточняет Альфи.

Создатель Хаоса хмурится.

– Так называемый эффект бабочки больше связан с нелинейным воздействием, казалось бы, несущественных событий на сложные системы. Но моя работа – это нечто большее. Тёмная энергия, тёмная материя, бесконечный голод энтропии…

– Тёмная энергия? – Глаза Альфи загораются. – Неужели это правда?

– Эй! – перебиваю его я. Потому что, если позволить Альфи начать разгадывать тайну неизвестной энергии, ответственной за ускорение расширения Вселенной, мы проторчим здесь весь день. – Мне ужасно не хочется мешать научной вечеринке, но у нас есть корона, которую нужно найти; лягушка, которую нужно спасти; и ужин, на который нужно попасть вовремя. Так что если бы вы могли просто отправить нас обратно в Царство Людей…

– О, у вас нет пути назад, – говорит Создатель Хаоса и надевает очки. – Вот здесь значится: три целых пять десятых донора. Как говорится, слова из песни не выкинешь… Если вы в рифму позвали меня, значит, вы остаётесь здесь.

В животе у меня внезапно холодеет, как будто я проглотила обратившуюся в лёд медузу.

– Что вы имеете в виду под словом «доноры»?

– Вы в рифму позвали меня. – Создатель Хаоса пожимает плечами. – Когда кто-то произносит такой стишок, он даёт согласие на то, чтобы его атомы были хаотично разбросаны по Вселенной. Очень достойное дело и не без своих плюсов. Возможно, через несколько миллиардов тысячелетий ваши рассеянные атомы перегруппируются в новую звезду, или планету, или же в комету. Всё это ужасно увлекательно.

Увы, у нас нет в запасе нескольких миллиардов тысячелетий. Я сердито смотрю на Брюса.

– Что ты наделал?

Но Брюс лишь щёлкает челюстью.

– Расслабься, Ученица. Во всём этом деле с пожертвованиями есть свои правила. – Его глаза-огоньки смотрят на Создателя Хаоса. – Расскажи им про машину.

Создатель Хаоса с гордостью поправляет свой элегантный галстук.

– Понимаете, создание хаоса не случайно. Оно требует тщательного расчёта. Именно ради этого я создал эту машину. Более семидесяти тысяч гаек и болтов, тысячи паровых поршней, сотни тонн стекла и отшлифованной стали. Это так хаотично! Это воистину произведение искусства. Жертвователи просто входят в неё, неправильно решают индивидуальную головоломку или задачу, и – о чудо! – их атомы вылетают в бескрайние просторы космоса словно пули.

Я нервно сглатываю.

– А если мы всё-таки решим загадку? – подсказывает Брюс.

Создатель Хаоса смеётся.

– О, это прекрасно, – говорит он. – Какое живое воображение.

– Послушай, застёгнутый на все пуговицы бюрократ! – рявкает Брюс. – Прочти моё досье, и ты увидишь, что я не отличаюсь воображением. Скорее, я обладаю фантастическим интеллектом. Не хочу заниматься саморекламой, но, по сути, я истинный кладезь знаний. Источник тайной мудрости, если угодно. Вот почему я полностью уверен, что смогу правильно решить любую задачу, которую твоя машина предложит нам. – Брюс подмигивает мне. – Видишь, Ученица? Всё под контролем.

Создатель Хаоса пролистывает папку Брюса.

– Интересно. То есть ты считаешь, что способен перехитрить мою машину?

Огни в глазах Брюса вспыхивают.

– Абсолютно.

А вот я в этом не уверена. Начнём с того, что никакой машины нигде не видно.

– Вы же в курсе, что машина меняется для каждой группы? – говорит Создатель Хаоса. – Как и её головоломки?

– Конечно.

– Вы в курсе, что можете войти в машину только один раз в жизни? – спрашивает Создатель Хаоса.

– Одного раза достаточно.

– А вы знакомы с последствиями пожертвования?

– Конечно, знаком, – отвечает Брюс. – Машина построена вокруг червоточины, которая связывает переплетённые нити пространства и времени. Если мы не сможем решить загадку, мы будем распылены на атомы и выброшены через червоточину в бесконечность космоса. Но если мы ответим правильно, наше пожертвование аннулируется. Червоточина доставит нас в безопасное место с заранее приготовленным запасом консервированных персиков.

Скажу честно, план Брюса какое-то время казался довольно приемлемым. Успешно попытаться выполнить невозможное, хорошо. Избежать печальной участи, чтобы наши атомы не разлетелись, как жёлуди, по всей Вселенной, отлично. Но сбежать в безопасное место, чтобы лакомиться консервированными персиками?

– Даже не мечтай, – говорю я. – Если мы куда-то идём, так это за короной. Мы не можем оставить её в лапах у Горгомота. Ты слышал, что он замышляет? Третью Эпоху Бесконечной Тьмы!

Создатель Хаоса потирает руки.

– О, как всё хорошо складывается.

– Мы должны что-то делать, – говорит Альфи.

– Мы не можем просто спрятаться и есть персики, – заявляет Адалин.

– Конечно, можем, – возражает Брюс. – Персики восхитительны. Кроме того, что нам ещё остаётся?

Я сердито смотрю на него.

– Мы можем сражаться. Всё, что нам нужно, это найти Горгомота. Затем мы спасём дедушку, заберём Корону Судьбы и Рубиновое кольцо, и бац! Мы переносимся во Дворец Фейри, возвращаем королеве её корону, и она с помощью своих видений положит конец этому безобразию.

Адалин кивает. Альфи энергично вскидывает в воздух сжатую в кулак руку.

– Это будет суперски!

Брюс закатывает глаза.

– Я всё ещё голосую за консервированные персики.

– Ни за что, – решаю я. – Послушайте, мистер Хаос. Новый договор. Если мы правильно ответим на загадку, пусть ваша машина доставит нас прямо к Горгомоту. Нам непременно нужно вернуть эту корону!

Создатель Хаоса улыбается мне. Его глаза такие тёмные, что я вижу, как в их глубине сверкают звёзды.

– И ты говоришь также от имени своих друзей, Ученица Уэнсдей?

Альфи и Адалин кивают. Я прикрываю рот Брюса ладонью, чудом избегая при этом его зубов.

– Прекрасно, – говорит Создатель Хаоса. – Значит, договорились.

Камень, на котором мы стоим, наклоняется. Всё вновь становится чёрным. В гробовой тишине космоса голос Брюса звучит, как никогда, ясно и отчётливо.

– Место полностью безопасно, как я и говорил. Можно поесть консервированных персиков, как я и говорил.

Прежде чем я успеваю сказать Брюсу, что ему делать с его консервированными персиками, звучит музыка, вспыхивают огни, и пространство вокруг нас оживает буйством красок и звуков.

– Круть! – восторженно ахает Альфи.

У меня отваливается челюсть, потому что в этот момент я вижу её. Я вижу машину.