Текст книги "Повесить вас могут только раз"

Дэшил Хэммет
Повесить вас могут только раз

* * *

– Меня зовут Рональд Эймс, – сказал Сэмюэль Спейд. – Я хочу увидеть мистера Биннетта – мистера Тимоти Биннетта.

– Мистер Биннетт сейчас отдыхает, сэр, – немного замявшись, ответил дворецкий.

– Узнайте, пожалуйста, когда он сможет принять меня. По важному делу. – Сэмюэль прокашлялся. – Видите ли, я только что прибыл из Австралии, и дело касается тамошней собственности мистера Биннетта.

Дворецкий развернулся со словами: «Я узнаю, сэр» – и устремился вверх по парадной лестнице быстрее, чем успел договорить.

Спейд скрутил сигаретку и закурил.

Дворецкий спустился вниз:

– Простите, но сейчас его беспокоить нельзя. Вас примет мистер Уоллес Биннетт, племянник мистера Тимоти.

– Благодарю, – сказал Спейд и последовал за дворецким вверх по лестнице.

Уоллес Биннетт – стройный привлекательный смуглый человек лет тридцати восьми, то есть ровесник Спейда, – встал, улыбаясь, с обтянутого парчой кресла, произнес: «Добрый день, мистер Эймс», махнул рукой в сторону другого кресла и снова сел.

– Вы из Австралии? – поинтересовался он.

– Приплыл сегодня утром.

– Вы деловой партнер дяди Тима?

Спейд улыбнулся и покачал головой:

– Едва ли, но у меня есть для него кое-какая информация. Срочная.

Уоллес Биннетт задумчиво уставился в пол, потом на Спейда.

– Я приложу все усилия, чтобы убедить его увидеться с вами, мистер Эймс, но, честно говоря, ничего обещать не могу.

– Почему? – удивился Спейд.

Биннетт пожал плечами:

– Он у нас немного со странностями. Понимаете, с мозгами у него полный порядок, но, как и все старики, особенно больные, он капризничает, чудачит, и с ним порою нелегко.

– Он уже отказался принять меня? – спросил Спейд.

– Да.

Спейд встал со стула. Лицо его – лицо белокурой бестии – было бесстрастно.

Биннетт торопливо поднял руку.

– Погодите, погодите, – сказал он. – Я постараюсь переубедить его. Может быть, если… – Он вдруг насторожился: – Надеюсь, вы не пытаетесь просто продать ему что-нибудь, а?

– Нет.

Настороженный блеск в глазах Биннетта погас.

– Ну что ж, тогда, я думаю, мне удастся…

В комнату с гневным криком ворвалась молодая женщина:

– Уолли! Этот старый дурак…

Увидев Спейда, она осеклась и прижала руку к груди.

Спейд и Биннетт встали.

– Джойс, это мистер Эймс, – учтиво проговорил Биннетт. – Моя свояченица Джойс Корт.

Спейд поклонился.

Джойс Корт выдавила смущенный смешок:

– Простите, пожалуйста, за столь бурное вторжение.

Высокая голубоглазая брюнетка лет двадцати четырех-двадцати пяти, она была прекрасно сложена. Стройное, сильное тело, красивые плечи. Лицо, пусть и не классически правильное, покоряло своей душевной теплотой. На ней была просторная голубая атласная пижама.

Биннетт ласково улыбнулся ей и спросил:

– Что стряслось, Джойс?

Глаза ее вновь полыхнули гневом, но, посмотрев на Спейда, она сказала:

– Думаю, нам не следует докучать мистеру Эймсу нашими дурацкими домашними делами. Если… – Она нерешительно умолкла.

Спейд снова поклонился.

– Конечно, – сказал он. – Безусловно.

– Я на минутку, – пообещал Биннетт и вышел вместе со свояченицей.

Спейд подошел к двери, захлопнувшейся за ними, и, не выходя из комнаты, прислушался. Шаги удалились и стихли. Больше ничего не было слышно.

Спейд все еще стоял у двери, отрешенно глядя вдаль желтовато-серыми глазами, когда услышал вопль. Женский вопль, пронзительный и резкий от ужаса. Спейд метнулся в коридор – и тут прогремел выстрел.

Стреляли из пистолета, но выстрел, эхом отразившись от стен и потолка, показался поистине оглушительным.

Футах в двадцати от двери Спейд увидел лестницу и помчался наверх, прыгая через три ступеньки. Затем свернул налево. Посреди коридора на спине лежала женщина.

Уоллес Биннетт, стоя на коленях возле нее, в отчаянии гладил ее руку и тихо причитал:

– Родная, Молли, родная моя!

Джойс Корт стояла рядом и нервно сжимала ладони. По щекам ее бежали слезы.

Женщина, лежавшая на полу, походила на Джойс Корт, только была старше, и в чертах ее проглядывала жесткость, не свойственная младшей сестре.

– Она умерла, ее убили, – не веря собственным словам, сказал Уоллес Биннетт, подняв к Спейду лицо.

Когда Уоллес поднял голову, Спейду бросилась в глаза круглая дырочка на желтом платье женщины – прямо над сердцем – и темное пятно, быстро расползавшееся по ткани.

Спейд тронул Джойс Корт за руку.

– Вызовите полицию и скорую помощь, – сказал он.

Она побежала к лестнице, а Спейд обернулся к Уоллесу Биннетту:

– Кто…

За спиной у Спейда раздался слабый стон.

Он тут же повернулся. Через открытую дверь он увидел старика в белой пижаме, распростертого на смятой постели. Голова, плечо и рука свешивались с края кровати. Вторую руку старик прижимал к горлу. Он застонал еще раз, веки его затрепетали, но не раскрылись.

Спейд приподнял голову старика и уложил на подушку. Старик со стоном отнял руку от горла. На шее было штук шесть красных пятен. Костлявый, с морщинистым лицом, старик выглядел совсем дряхлым.

На столике подле кровати стоял стакан с водой. Спейд плеснул старику в лицо и, когда веки его снова дрогнули, склонился, прошептав ему в самое ухо:

– Кто это сделал?

Трепещущие веки приподнялись, под ними показались налитые кровью серые глаза. Старик с трудом промычал, снова схватившись за горло:

– Он… Я его… – И закашлялся.

Спейд нетерпеливо нахмурился и настойчиво спросил, почти касаясь губами уха старика:

– Куда он скрылся?

Тощая рука слабо махнула в сторону задней части дома и обессиленно упала на постель.

В коридоре возле мертвой женщины стояли, кроме Уоллеса, дворецкий с двумя напуганными служанками.

– Кто это сделал? – спросил их Спейд.

Они тупо уставились на него.

– Присмотрите за стариком, – прорычал Спейд и ринулся по коридору.

В конце коридора была дверь, ведущая на черную лестницу. Спейд спустился на два пролета и прошел через кладовую в кухню. Никто не встретился ему на пути. Кухонная дверь была закрыта, но не заперта. Спейд пересек узкий задний дворик и подошел к воротам – закрытым, но тоже не запертым. Спейд отворил их. На узкой аллее не было ни души.

Он вздохнул, закрыл ворота и вернулся в дом.

Спейд лениво развалился в глубоком кожаном кресле в комнате, расположенной на втором этаже со стороны фасада дома Уоллеса Биннетта. Комната была уставлена книжными полками и ярко освещена. За окошком чернела тьма, чуть разбавленная далекими уличными фонарями.

Напротив Спейда в другом кожаном кресле развалился сержант-детектив Полхауз – небрежно побритый верзила в черном костюме, давно не знававшем утюга; лейтенант Данди – не такой крупный, но крепко сбитый, с квадратным лицом – стоял, расставив ноги и чуть вытянув вперед шею, посреди комнаты.

Спейд говорил:

– …и врач разрешил мне потолковать со стариканом всего пару минут. Можем попробовать еще раз, когда он отдохнет, но, похоже, старик знает не так уж много. Он задремал и проснулся оттого, что кто-то схватил его за горло. Бедняга успел всего одним глазком взглянуть на своего душителя. Говорит, тот был здоровый, смуглый, небритый, в мягкой шляпе, надвинутой на глаза. В общем, вылитый Том, – Спейд кивнул в сторону Полхауза.

Сержант-детектив хихикнул, но Данди резко бросил:

– Продолжай.

Спейд усмехнулся и продолжил:

– Короче, старикан почти отдает концы и вдруг слышит вопль миссис Биннетт. Руки отпускают его горло, потом он слышит выстрел и, прежде чем отключиться, успевает заметить, как душитель бежит к черной лестнице, а миссис Биннетт падает на пол. Он говорит, что никогда не видел этого парня раньше.

– Пуля какого калибра? – спросил Данди.

– Тридцать восьмого. Никто в доме толком ничего не знает. Уоллес со своей свояченицей Джойс Корт были в ее комнате, как они говорят, и когда выбежали в коридор, то никого, кроме убитой, не увидели. Правда, им почудилось, будто они слышали на лестнице чьи-то шаги – я имею в виду, на черной лестнице.

Дворецкий – его зовут Джарби – по его словам, был в этой самой комнате, когда услыхал крик и выстрел. Горничная Айрин Келли говорит, что была внизу, на первом этаже. Повариха Маргарет Финн сидела в своей комнате на третьем этаже в задней части дома и вообще ничего не слышала – по крайней мере, так она говорит. А все остальные говорят, что она глуха как тетерев. Задняя дверь и ворота не были заперты, но все говорят, что их вообще никогда не запирали. И все в один голос твердят, что не были в то время ни на кухне, ни в заднем дворике. – Спейд развел руками. – Я выложил вам все как на духу.

Данди покачал головой.

– Не совсем, – сказал он. – Как ты здесь оказался?

Спейд внезапно просиял:

– А может, это мой клиент ее кокнул? Айра Биннетт, кузен Уоллеса. Ты его знаешь?

Данди опять покачал головой, подозрительно глядя на Спейда холодными голубыми глазами.

– Он сан-францисский адвокат, – пояснил Спейд. – Весьма уважаемая личность. Пару дней назад он пришел ко мне и стал рассказывать про своего дядюшку, старого скупердяя и мошенника, изрядно потрепанного жизнью. Дядюшка был в семье паршивой овцой и давно уже не давал о себе знать. И вдруг месяцев шесть или восемь назад он объявился, весь из себя больной и несчастный – хотя далеко не нищий, поскольку ему удалось загрести кучу денег в Австралии, – и заявил, что хочет провести остаток дней своих с единственными оставшимися в живых родственниками, то есть с пленниками Уоллесом и Айрой.

Они ничего не имели против. «Единственные оставшиеся в живых родственники» на их языке означает «единственные наследники». Но мало-помалу племяннички смекнули, что «единственный наследник» звучит лучше, чем «пара наследников» – как минимум вдвое лучше, – и начали склонять старика каждый на свою сторону. По крайней мере, Айра обвинил в этом кузена, но я бы не удивился, если бы Уоллес сказал то же самое об Айре, хотя из них двоих Уоллес пожалуй, покруче будет. В общем, племянники разругались, а дядя Тим, живший тогда у Айры, перебрался сюда. Это произошло два месяца назад, и с тех пор Айра ни разу не виделся с дядюшкой, даже по телефону или по почте не мог с ним связаться.

Поэтому он решил нанять частного детектива. Он не думал, будто с дядей Тимом здесь может приключиться что-то дурное – о нет, ему такое и в голову не приходило, как он усердно подчеркивал, – но он боялся, как бы на старика не стали оказывать давления и не задурили бы ему голову, рассказывая всякие гадости про его любящего племянника Айру. Словом, адвокат хотел знать, что тут творится. Я выждал немного, а сегодня, когда корабль из Австралии прибыл в порт, пришел сюда под именем мистера Эймса и сказал, что хочу передать дядюшке Тиму важные новости о его австралийских владениях. Все, чего я хотел, – это побыть с ним наедине минут пятнадцать.

Спейд задумчиво нахмурился.

– Но мне так и не удалось с ним потолковать. Уоллес заявил, что старик отказался принять меня. Не понимаю почему.

Холодные голубые глаза Данди глядели на Спейда все более недоверчиво.

– И где же сейчас этот Айра Би

...

конец ознакомительного фрагмента