Текст книги "Где моя сестра?"

Глава 13

Пайн подъехала к своему офису и свернула на подземную парковку. Там сидел дежурный, а когда рабочий день закончится, верхнюю дверь опустят, и потребуется ключ для доступа на парковку.

Такой уровень безопасности не имел отношения к Пайн.

Просто в том же здании находился еще один орган юстиции.

ИТС. Иммиграционная таможенная служба.

Сейчас оно больше известно как иммиграционная служба. Ее сотрудники активно действовали в Аризоне, выявляя и депортируя большое количество людей, превратив свою деятельность в настоящий политический футбол. В результате им стали угрожать, и все здание могло стать мишенью для террористического акта. Отсюда охрана и дополнительный замок с карточкой-ключом.

Пайн периодически встречала в здании парней из ИТС. Она знала всех работавших здесь агентов, но редко разговаривала с ними, потому что они держались особняком. Этли представляла ФБР под началом Управления юстиции. ИТС входило в состав Министерства внутренней безопасности. Таким образом, имело место некоторое соперничество на федеральном уровне, но обычно их интересы не пересекались. Однако они также являлись федеральными агентами, и Пайн была готова прикрыть им спину.

Подземный гараж днем защищал машины от солнца. Здесь это было необходимо, в особенности летом. В противном случае ей пришлось бы на несколько минут включать кондиционер на полную мощность, прежде чем сесть в машину. И даже после этого, оказавшись внутри, она сразу вспотела бы.

Пайн припарковалась рядом с автомобилем, накрытым брезентом.

Эта машина когда-то принадлежала агенту-ветерану ФБР по имени Фрэнк Старк, который был ее наставником во время второго назначения после Куантико[14]14
  Куантико, штат Вирджиния, – место расположения, в частности, Академии ФБР.


[Закрыть]. Все агенты ФБР получают документы, значки и первое назначение после окончания учебы. Его цель – выяснить, способны ли они работать в поле. Через год испытательный срок заканчивается, и их отправляют на новое место.

Пайн выпало ехать в Кливленд, который в кругах ФБР иногда называют «ошибка на озере».

Именно там она познакомилась со Старком.

Этли подняла брезент и посмотрела на кабриолет «Форд Мустанг» 1967 года с внутренней отделкой из кожи и таким же верхом, классического бирюзового цвета. Старк с помощью молодого агента Пайн старательно восстановил этот автомобиль.

Они работали в гараже-мастерской Старка за его домом, построенным в пятидесятых годах двадцатого века, одним из множества точно таких же коттеджей, которые тянулись до самого горизонта.

Когда Старк спросил, хочет ли Пайн помочь, в первый момент она собралась отказаться. Ни для кого не являлось секретом, что это последнее назначение Старка, который просто ждал момента, когда можно будет выйти на пенсию. У него было хобби: он восстанавливал старые автомобили. Но что-то в просьбе пожилого агента задело тайную струну в душе Этли, и она согласилась помочь. Во всяком случае, на некоторое время.

Они начали с того, что разобрали машину на мелкие детали, тщательно описав каждую и складывая их в коробки с соответствующими этикетками. Кое-что оставили, что-то пришлось заменить. В процессе они сделали множество фотографий. Раздевая машину до металлических костей, использовали скорлупу грецких орехов и пескоструйную обработку, чтобы полностью убрать всю краску и при этом не оставить следов на металле. Существуют специальные инструменты для полной разборки машины, хотя иногда они импровизировали, пуская в дело открывалку для бутылок, чтобы снять водосточный желобок. Усилили панель пола в багажнике, чтобы переделать обычный глушитель на два.

Шасси пришлось заново отполировать и покрыть специальной серебряной грунтовкой. Внешнюю обшивку установили заново после тщательной шлифовки и ремонта, а в тех случаях, когда это было невозможно, поставили новые металлические панели, сделанные по исходным спецификациям местной компанией, найденной Старком. Затем покрасили внешнюю обшивку в тот же оттенок бирюзы, что и на оригинале. Кроме того, полностью переделали электрику, покупая новые болты и гайки либо приводя в порядок старые.

Завершив покраску, они установили «Динамат», который отправлял шум и жар от выхлопных газов под машину, где им было самое место. Изначально на машине стоял восьмицилиндровый двигатель мощностью в 289 лошадиных сил, но на данную модель поставили всего несколько сотен таких движков. В 1967 году был сделан новый шаг в конструкции «Мустанга», и появилась возможность устанавливать более мощный двигатель. Они решили, что мощность в 390 лошадиных сил, как на большинстве «Мустангов», выпущенных в том году, будет в самый раз, но это привело к необходимости двойного выхлопа, поскольку одна выхлопная труба не выдерживала нагрузок. В результате их восьмицилиндровый мотор с исходной мощностью в 390 лошадиных сил выдавал 320, что очень хорошо для автомобиля такого размера.

Откидной верх не подлежал восстановлению, но Старк нашел компанию, занимавшуюся подобным ремонтом, и они установили его на место. Потом пришел черед новых шин и ободов, хромированных передних и задних бамперов, совершенно новых сигнальных фонарей, передних и задних сидений, обитых кожей, а также огромного количества ручной работы и чрезмерных сумм денег, которые Старк поначалу тратить не собирался.

Однако Пайн чувствовала, что агент-ветеран, бездетный вдовец, просто хотел чем-то заполнить свое одиночество, и понимала, что жизнь его станет и вовсе пустой после того, как он сдаст значок. А так как Пайн была столь же одинока, они оказались идеальной парой. Могли часами и даже днями работать вместе, обмениваясь лишь короткими фразами вроде: «Передай мне тот ключ» или «Принеси холодного пива».

Добровольная помощь Этли растянулась на два года. Старк вышел на пенсию через месяц после того, как они закончили свой грандиозный проект. Одновременно Пайн перевели на новое место. Но перед этим они совершили долгую поездку на полностью восстановленном «Мустанге». Старк разрешил ей сесть за руль на обратном пути, и на автостраде она опустила верх, позволив мощному выхлопу могучего двигателя пронестись над асфальтом, когда они, как ракета, мчались вперед.

Они заранее решили, что в том случае, если их остановят полицейские, покажут свои значки агентов ФБР, чтобы избежать неприятностей. Федеральные агенты решили, что они заслуживают такого послабления.

Они мчались со скоростью сто двадцать миль в час, с опущенным верхом; ветер разметал волосы Пайн, и она подумала, что не испытывала ничего лучше за многие годы. Она действительно чувствовала себя великолепно. И если б Старк не был на тридцать лет старше ее и дьявольски капризным, она могла бы, в приступе эйфории, его поцеловать.

К несчастью, через месяц после того, как Пайн перевели в другое место, Старк умер от сердечного приступа. Его нашли в гараже; он сидел на стуле, рядом валялся выпавший из его руки гаечный ключ.

Этли была ошеломлена, когда узнала, что Старк написал завещание, в котором оставил ей права на «Мустанг». Она приехала, чтобы забрать его, и с тех пор он сопровождал ее на каждое новое назначение.

Когда Пайн перебралась на новое место на Запад, она перегнала «Мустанг», но не стала держать его возле своего дома после перевода в Шеттерд-Рок, а поставила здесь, где он был защищен от солнца и двуногих хищников. Ей до сих пор снились кошмары о том, как кто-то угоняет уникальный автомобиль, а потом разбивает его.

Пожалуй, это единственное, чем она владела. Всякий раз, садясь за руль «Мустанга», вспоминала, как много работы вложено в его восстановление. Он олицетворял два года ее жизни и самую длинную личную связь, какая у нее была, длиннее, чем отношения с мужчинами.

Пайн провела ладонью по крылу и подумала о Старке, наделенном удивительной мудростью. Он, вне всякого сомнения, мечтал о дочери, которой у него уже быть не могло, пока среди его коллег не появилась Пайн, всего лишь год назад закончившая обучение в Куантико.

Он был хорошим другом, быть может, единственным настоящим другом в Бюро, да и в любом другом месте.

Однажды, когда они устанавливали четырехкамерный карбюратор «Холли», Старк сказал, что Бюро было его жизнью. И единственным исключением явилось восстановление старых автомобилей.

Он вытер руки старой тряпкой, глотнул пива из пластикового стаканчика и, глянув на нее из-под клочковатых седых бровей, прорычал:

– Не повторяй мою ошибку, Пайн. Пусть для тебя все будет иначе.

Она подтянула последний болт на карбюраторе и посмотрела на своего наставника.

– Откуда вы знаете, что это было ошибкой?

– Если ты задаешь такой вопрос, значит, ничего не извлекла из этой истории.

Как если бы восстановление «Мустанга» являлось серьезным делом, а не обычным ремонтом старого автомобиля.

Но, кто знает, быть может, так оно и было… Возможно, Пайн что-то поняла. Но из этого еще не следовало, что она попытается что-то изменить.

Этли опустила брезент и направилась к лестнице, которая вела к ее офису, когда зазвонил сотовый телефон.

Это был ее приятель, специалист по информационным технологиям из Солт-Лейк-Сити.

– Что-нибудь нашел? – спросила она, входя в коридор, в конце которого находился ее кабинет.

– Да, нашел, но как-то все странно.

– Это расследование вообще очень странное… Что ты обнаружил?

– За последние несколько месяцев на сайт заходило много народа. Я не смог отследить всех, но один заметно выделяется.

– И кто же он?

– Я узнал один из IP-адресов, – последовал неожиданный ответ.

– И как ты смог это сделать?

– Потому что он принадлежал тебе, Этли.

– Ну, это я и так знаю, – нетерпеливо сказала она. – Я недавно заходила на сайт, чтобы проверить его. Кстати, моя секретарша тоже. Именно она рассказала мне о нем.

– Я узнал твой адрес после того, как ты вошла со мной в контакт. Но когда стал проверять дальше, на глаза мне попались странные строчки кода, поэтому тебе стоит попросить ваших компьютерных спецов из ФБР проверить твой лэптоп.

– Зачем?

– Я думаю, что его взломали.

Глава 14

– Кофе, агент Пайн?

Этли вошла в офис, где ее приветствовала Блюм. Немолодая женщина, как всегда, была одета как истинный профессионал: юбка, пиджак, туфли-лодочки, чулки, минимум украшений и чуть меньше макияжа, чем обычно.

Пайн рассеянно кивнула и вошла в свой кабинет. Закрыла дверь, села за стол и посмотрела на компьютер.

Взломан?

Кем и почему?

Приятель рассказал ей кое-что еще. Тот, кто взломал ее компьютер, мог сделать это удаленно. Иными словами, взять компьютер под контроль и заставить его делать все, что пожелает злоумышленник, даже не входя в здание.

– Если он сумел проникнуть в твой компьютер, – добавил ее приятель, – тогда он может видеть, как ты нажимаешь на клавиши.

Пайн выдернула из сети провод питания в тот самый момент, когда Блюм вошла в кабинет с чашкой кофе.

– Проблемы? – спросила секретарша.

– Мой компьютер взломали, – ответила Этли.

– Следует ли мне выключить из сети и мой?

– Вероятно, да.

– Я немедленно свяжусь со службой поддержки во Флагстаффе, – сказала Блюм. – Они кого-нибудь пришлют.

– Благодарю.

– Это как-то связано с сайтом, который я вам показала? – спросила Блюм.

– Не знаю. Может быть.

Секретарша вышла и закрыла за собой дверь.

Пайн взяла телефон и посмотрела на него. Возможно, с ним тоже что-то не так?

Она бросила взгляд на стационарный телефон, стоявший на письменном столе. Чтобы подслушивать разговоры по нему, злоумышленнику пришлось бы пробраться в ее кабинет или к распределительному щитку, находящемуся в подземном гараже, в запертом помещении с видеонаблюдением, благодаря присутствию здесь коллег из ИТС. Пайн сомневалась, что кто-то способен это сделать.

Когда из Флагстаффа приедут специалисты, она попросит их проверить всё. А до тех пор Этли решила ни с кем не входить в контакт – ни из кабинета, ни по личному телефону.

Она оставила чашку с кофе на столе и вышла из кабинета, миновав Блюм на такой скорости, что та лишь успела сказать:

– Агент Па…

Но Пайн уже закрыла за собой дверь. Затем сбежала вниз по лестнице в гараж, села в свой внедорожник и выехала на улицу.

В трех кварталах находился дежурный магазин, где имелось то, что ей сейчас было нужно и что стало почти невозможно найти.

Пайн припарковалась на свободном месте перед магазином, выскочила из машины и по прямой направилась к таксофону, который стоял рядом с автоматом, продававшим пакеты со льдом. В Шеттерд-Рок имелось несколько телефонов-автоматов по двум причинам: далеко не у всех были мобильники, хотя в это трудно поверить, и мобильная связь здесь не отличалась надежностью.

Она скормила телефону несколько монет и набрала номер.

Парковый рейнджер Ламберт поднял трубку после второго гудка.

– Алло?

– Колсон, это Этли.

– С какого номера вы звоните? – спросил он.

– Не имеет значения. Послушайте, у вас произошло что-то необычное в связи с исчезновением Приста?

Пайн так и не сказала Ламберту или кому-то еще, что человек, называвший себя Бенджамином Пристом, на самом деле им не являлся.

– Что вы имеете в виду под словом «необычное»?

– Все, что выходит за рамки нормального. Например, делал ли кто-то из верхней части пищевой цепочки о нем запрос?

– Нет, ничего похожего не было.

– Есть ли что-то новое в расследовании?

– Собаки ничего не нашли, как я уже докладывал. Мы проверили все возможные варианты.

– Приступят ли теперь к расследованию агенты парковой службы?

– Это выходит за пределы моей компетенции.

Пайн нахмурилась, глядя на таксофон. Совсем не похоже на Колсона Ламберта, которого она знала.

– Эдвард Прист прислал вам фотографию брата?

– Послушайте, Этли, не хочется показаться грубым, но мне пора идти. У меня дела в офисе. До встречи.

И он отключил телефон.

Пайн медленно повесила трубку на рычаг. Ну, косвенно он ответил на ее вопрос. С его стороны происходили странные вещи.

Этли бросила в автомат еще несколько монет и набрала следующий номер. Серия длинных гудков, затем включился автоответчик. Однако его память была переполнена, и она не смогла оставить сообщение.

Разочарованная Пайн вернулась в свой внедорожник и уехала. На всякий случай проверила в зеркале заднего вида, не следует ли за ней какой-то автомобиль.

На обратном пути в офис она размышляла о том, что делать дальше.

Ламберт намерен ее игнорировать, это очевидно. Автоответчик Эдварда Приста переполнен сообщениями. Ее компьютер и, возможно, сотовый телефон подверглись атаке хакеров. Отделение национальной безопасности Бюро каким-то образом вовлечено в расследование. Босс ее начальника позвонил ей, задавал вопросы только об одном деле и практически прямо предупредил о необходимости соблюдать осторожность.

Ко всему прочему она расследует исчезновение человека, который предположительно является кем-то другим, вот только это не так. Где он может быть? И где настоящий Бенджамин Прист?

Кто убил и изуродовал несчастного мула? Зачем? И какое отношение ко всему этому может иметь, скорее всего, фальшивая история более чем столетней давности о египтянах в Гранд-Кэньон?

Пайн провела ладонью по еще влажным волосам и решила, что сейчас самый подходящий момент вернуться на место преступления.

Она развернулась и поехала на запад.

Тридцать минут спустя Этли уже находилась возле южного края каньона. Ее федеральный значок давал ей доступ в парк в любое время. Она поставила внедорожник на свободное место возле здания Главного управления парка, на участке, зарезервированном для парковой полиции. На ее внедорожнике стояли федеральные номера, и Пайн сомневалась, что у нее могут возникнуть проблемы.

Она вышла из машины и огляделась по сторонам. Вокруг было полно туристов. Большинство просто разгуливали возле края каньона, наслаждаясь видом и делая фотографии. Некоторые останавливались на ночь в мотелях. Другие возвращались обратно. Кто-то брал в аренду мулов, чтобы спуститься в каньон, или делали это на своих двоих.

Несмотря на огромную популярность среди туристов, Гранд-Кэньон считался экстремальной средой. Каждый год здесь умирали люди. Причины были самыми разными: сердечные приступы, падения с высоты, столкновения с животными, обезвоживание, гипонатриемия, дисбаланс электролитов, когда человеческий мозг раздувается из-за избытка жидкости. Кроме того, гибли любители прогулок на плотах в опасных стремнинах реки Колорадо.

Пайн увидела мужчину в спортивных шортах, майке и беговых кроссовках, бежавшего по дорожке к парковке. Он остановился, сделал несколько растяжек и направился к грязному «Джипу» с опущенным брезентовым кузовом. На переднем бампере стояла приводная лебедка. На заднем красовалась наклейка: АРМИЯ СИЛЬНА.

– Привет, Сэм.

Сэм Кеттлер повернулся, услышав голос Пайн.

Она подошла к нему.

– Разве вы не работаете здесь вечерами?

– Обычно, но не сегодня, – ответил Сэм.

Она окинула его внимательным взглядом. Майка и шорты открывали то, что пряталось под формой. У Сэма Кеттлера была превосходная мускулатура, и каждая мышца идеально переходила в соседнюю. Но, в отличие от многих парней с раздутой грудью и опухшими руками, имевшими совершенно неразвитую нижнюю часть тела, его бедра, живот и икры производили даже более сильное впечатление, чем все остальное.

– И что же вы здесь делаете? – спросила Этли.

– Бегаю по дорожкам. Только что закончил.

Пайн оглянулась через плечо.

– И какую вы выбрали? Уже довольно жарко.

– С юга на север и обратно.

– Вы проходите весь маршрут от одного края до другого и обратно?

Сэм кивнул, сунул руку в салон машины и вытащил полотенце, чтобы вытереть лицо.

– Сколько времени у вас уходит на всю дистанцию? – спросила Пайн.

– Шесть часов пятьдесят восемь минут. Я начал очень рано.

Пайн была поражена.

– Пробежать сорок две мили с двадцатью двумя тысячами футов вертикального снижения и подъема, в том числе пять тысяч футов подъема на южный край?

Кеттлер закончил вытираться и достал бутылку с водой из сумки, привязанной к поясу.

– Да, так и есть, – ответил он. – Правда, до рекорда мне еще очень далеко. Я никогда его не побью.

– Но едва ли найдется один человек на миллион, способный пробежать эту дистанцию так же быстро, как вы.

Сэм допил воду из бутылки.

– А вы что здесь делаете? – спросил он.

– Приехала кое-что проверить.

– Вам удалось выяснить, что случилось с мулом?

– Нет, я продолжаю над этим работать.

– Я уверен, вы во всем разберетесь. – Кеттлер отвернулся, и Пайн показалось, что он напрягся, когда отвел взгляд в сторону.

Она немного подождала, но тот молчал.

– Ну, тогда до встречи, – сказала Этли, уже собраясь отойти.

– Послушайте…

Она повернулась.

– Да?

– У вас найдется время выпить пива и, быть может, поужинать сегодня вечером? – спросил Сэм.

– Значит, вечером вы также не работаете?

– Еще одна причина, по которой я сегодня бегал. – По его губам промелькнула озорная улыбка. – Мне уже не двадцать, и требуется время, чтобы прийти в себя.

Она ненадолго задумалась. Наконец ответила:

– Звучит неплохо.

– Есть одно местечко в Шеттерд-Рок, – сказал Кеттлер.

Пайн улыбнулась.

– «Пицца Тони», – предположила она.

– Как вы догадались?

– Ну, это практически единственное место в Шеттерд-Рок, где можно выпить пива.

– Семь часов подходит?

– Встретимся там.

Пайн вошла в здание управления и спросила, как ей найти… не Колсона Ламберта, а другого рейнджера, Гарри Райса.

Тот находился в амбаре с мулами вместе с Марком Бреннаном, который за них отвечал.

– Вы сегодня сопровождаете группу вниз? – спросила Этли у Бреннана.

Райс посмотрел на нее – как ей показалось – с некоторой не вполне понятной тревогой. Впрочем, кто знает, что ему рассказало о ней начальство…

Бреннан втирал целебную мазь в переднюю ногу мула.

– Сегодня мы должны доставить туда припасы. Этим буду заниматься я. Группу поведут два других ковбоя.

Пайн кивнула и повернулась к Райсу.

– Я разговаривала с вашим приятелем, Колсоном, и у меня сложилось впечатление, что расследование ведется без особого старания.

– Мы повсюду искали того парня, – сказал Райс, глядя в точку, расположенную за левым плечом Пайн. – Но ничего не нашли.

С полминуты все молчали.

– Колсон больше не кажется заинтересованным в проведении расследования. Вы разделяете его позицию, Гарри?

Райс по-прежнему не смотрел ей в глаза.

– Я – парковый рейнджер, а не полицейский.

– А что по поводу СНБ? Они взяли на себя это расследование? Я спросила у Колсона, но он повесил трубку.

Райс пожал плечами.

– Ваш вопрос находится за пределами моей компетенции.

– Похоже, эта фраза теперь у всех на устах, – ответила Этли, размышляя о том, что Райсу и Ламберту могли дать прямые указания.

Бреннан перевел взгляд с Пайн на Райса.

– Происходит что-то такое, о чем я не знаю? – спросил он.

– Скорее всего, – ответила Пайн. – Марк, вы видели Приста. Я хочу, чтобы вы поговорили с художницей-криминалистом, с которой я сотрудничаю, чтобы та составила его портрет.

– Зачем? – спросил Райс. – Обычно художников-криминалистов используют для того, чтобы идентифицировать кого-то. Но нам известна личность исчезнувшего человека.

– Неужели? – сказала Пайн.

Райс заметно удивился.

– Нам рассказал его брат. Это Бенджамин Прист.

– Я спросила у Колсона, получил ли тот фотографию Приста от его брата. Он мне не ответил.

– Подождите минутку. Вы утверждаете, что исчезнувший мужчина вовсе не Бен Прист?

– Я люблю все проверять. И не строю предположений. – Пайн посмотрела на Райса. – Так вы, парни, просто сделали вывод или получили подтверждение?

– Мне не нравится ваш тон, Этли, – заявил Райс.

– А мне не нравится, когда со мной играют, Гарри.

Бреннан продолжал переводить взгляд с одного федерала на другого, и недоумение в его взгляде усиливалось.

– Вот почему, Марк, мне нужно, чтобы вы сходили со мной к художнице.

– Но у меня есть работа здесь, – возразил он.

– Значит, найдите того, кто сделает ее за вас.

– Что здесь происходит, агент Пайн? – негромко спросил Бреннан, когда они вышли из здания. – Ведь вы с Райсом работаете на федеральное правительство, не так ли?

– Верно, – ответила она. – Однако федеральное правительство иногда бывает большим неповоротливым зверем. А я двигаюсь в собственном направлении. – Она достала из кармана телефон и показала Бреннану фотографию Бенджамина Приста, которую ей прислал его брат Эдвард. – Видите высокого парня на снимке? Вы его узнаете? Мог он быть в группе из десяти человек вместе с Пристом?

– Нет, исключено. В группе не было таких высоких мужчин. И никого похожего на этого парня.

– Вы делали групповую фотографию? Кто-то вообще снимал туристов? – спросила Пайн.

– Возможно, кто-то и фотографировал. Но, насколько мне известно, групповых фото никто не делал.

Этли убрала телефон.

– Ладно, пойдем пообщаемся с художницей.