Текст книги "Где моя сестра?"

Дэвид Болдаччи
Где моя сестра?

Кристен Уайт, нашей правой руке и левой ноге. Я не знаю, что мы бы без тебя делали, и надеюсь, что никогда не узнаем. Замечательному коллеге и другу.

David Baldacci

ABSOLUTE POWER

Copyright © 1996 by Columbus Rose, Ltd.

© Гольдич В.А., Оганесова И.А., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * * 

Дэвид Болдаччи – настоящий классик остросюжетного жанра. Он выпустил более 30 произведений, переведенных на 45 языков и вышедших в 80 странах общим тиражом более 130 000 000 экземпляров; при этом каждый его роман становился международным мегабестселлером. Имя Дэвида Болдаччи занесено в Международный зал славы писателей криминального жанра. Его романы называл в числе своих любимых президент США Билл Клинтон. По его книге «Абсолютная власть» был снят одноименный киноблокбастер, режиссером и исполнителем главной роли в котором стал Клинт Иствуд. Также по романам Дэвида сняли популярный телесериал «Кинг и Максвелл» (2013). В довершение ко всему в 1997 г. журнал «Пипл» включил Болдаччи в список 50 самых красивых людей планеты.

Болдаччи по-прежнему не имеет себе равных.

Sunday Times

Один из самых успешных авторов в жанре триллера, Болдаччи попросту не нуждается в представлении.

Daili Mail

Болдаччи словно бы примеряет кожу своих героев – и поражает нас глубиной своей эмпатии.

Sunday Express

Болдаччи – один из лучших авторов триллеров всех времен.

Лиза Гарднер

Этли Пайн – героиня, которую я никогда не забуду.

Тесс Герритсен

И снова вы можете произнести слова «Болдаччи», «бестселлер» и «киносценарий», не переводя дыхание.

Chicago Sun

Глава 1

Эни, мини, майни, мо.

Специальный агент ФБР Этли Пайн смотрела на мрачный фасад тюремного комплекса, в котором содержались едва ли не самые опасные люди-хищники на земле.

Сегодня ей предстояла встреча с одним из них.

Исправительная тюрьма максимально строгого режима исполнения наказаний Флоренс, находившаяся в сотне миль к югу от Денвера, была единственной такого рода в федеральной системе. Отделение особо строгого режима являлось одним из четырех в федеральном исправительном комплексе. В целом на этом участке земли содержали более девятисот заключенных.

С высоты птичьего полета Флоренс напоминал россыпь бриллиантов на черном фетре, а люди, охранники и заключенные, были жесткими, как драгоценные камни. Здесь не знали жалости к малодушным или тем, кого легко запугать, однако потерявших рассудок только приветствовали.

В отделении строгого режима, среди прочих, сейчас содержались Унабомбер, Взрывник бостонского марафона, террористы 11 сентября, серийные убийцы, авторы взрывов в Оклахома-Сити и шпионы. А также лидеры белых расистов и боссы мафии и картелей. Многим из заключенных предстояло умереть в федеральной тюрьме, отбывая по несколько пожизненных сроков.

Тюрьма находилась в настоящей глуши, и никому еще не удалось из нее сбежать, но, даже если б кому-то и сопутствовал успех, ему было бы негде спрятаться. Вокруг тюремного комплекса не росло ни единой травинки, ни единого дерева или кустика. Здание по периметру окружала стена высотой в двенадцать футов, поверх которой шла армированная колючая проволока, а вдоль всей длины были установлены датчики движения. Пространство вдоль стен патрулировали охранники с собаками – двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Любой заключенный, добравшийся до этого места, будет почти наверняка убит либо клыками, либо пулями. И едва ли многие станут скорбеть о серийных убийцах, террористах или шпионах, похороненных в земле Колорадо.

Из окон в камерах, шириной в четыре дюйма и длиной четыре фута, пробитые в толстом бетоне, заключенные видели лишь кусочек неба и крышу тюрьмы. Флоренс был устроен так, что ни один заключенный не знал, в какой части комплекса он находится. В камерах, размером семь футов на двенадцать, в буквальном смысле все, кроме самих заключенных, было сделано из уложенного бетона. Душ выключался автоматически, туалеты имели защиту от засоров, надежная изоляция стен не позволяла заключенным контактировать друг с другом, двойные стальные двери открывались и закрывались при помощи механизированной гидравлики, а еду подавали через щели в металле.

Любое общение с внешним миром запрещалось, за исключением комнаты посещений. Для непокорных заключенных или на случай кризисных ситуаций имелся блок Зед, известный также под названием Черная дыра. Там полностью отсутствовало освещение, а в каждую бетонную кровать были встроены ограничители движения.

Одиночное заключение являлось здесь правилом, а не исключением. Тюрьма строгого режима существовала не для того, чтобы узники заводили новых друзей.

Охрана обыскала и тщательно отсканировала автомобиль Этли Пайн специальными устройствами, имя и документы сверили со списком посетителей, после чего ее сопроводили к главному входу и показали стоявшим там охранникам ее документы специального агента ФБР. Из своих тридцати пяти лет жизни последние двенадцать она провела с блестящим значком на бедре. На золотом фоне распростер крылья орел, под ним стоит Юстиция с весами и мечом. Пайн видела определенную справедливость в том, что на значке, представляющем лучший правоохранительный орган в мире, изображена женщина.

Она оставила свой «Глок 23» охранникам, а «Беретту Нано», которую обычно носила в кобуре на лодыжке, – в машине. Пожалуй, единственный случай, когда Этли добровольно отдала оружие. Однако федеральная тюрьма особо строгого режима установила собственные правила, которые ей приходилось соблюдать, если Пайн хотела попасть внутрь, – а она очень хотела.

Этли Пайн была высокой, более пяти футов и одиннадцати дюймов босиком. Такой рост достался ей в наследство от матери, которая могла похвастаться своими шестью футами[1]1
  Примерно 180 см и 183 см. – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть]. Однако Пайн не отличалась гибкостью и изяществом, и ее никогда не пригласили бы позировать для обложки журнала в качестве худой, как щепка, модели. Она стала крупной и мускулистой благодаря ежедневным фанатичным занятиям культуризмом. Ее бедра, икры и ягодицы, твердые как камень, а также плечи и дельтовидные мышцы привели бы в восторг любого скульптора; сильные руки представляли собой сплетение мышц, и вся она казалась выкованной из куска железа. Кроме того, Пайн участвовала в соревнованиях по смешанным единоборствам и кикбоксингу и научилась множеству приемов, позволявших ей одерживать победу над более крупными соперниками.

Эти умения она изучала и оттачивала с единственной целью – чтобы выжить в мире мужчин. Физическая сила, выносливость и уверенность, которые они давали, требовались ей как воздух. Угловатые черты лица делали ее внешность привлекательной и даже завораживающей. Темные волосы спадали до плеч, а будто подернутые дымкой голубые глаза казались удивительно глубокими.

Пайн никогда прежде не бывала во Флоренсе. Ее вели по коридору два дюжих охранника, не сказавших ни единого слова, и первое, что произвело на нее впечатление, – это жутковатая тишина и спокойствие, царившие вокруг. Как федеральному агенту ей довелось посетить множество тюрем, и обычно она сразу погружалась в какофонию шума, криков, свиста, проклятий, оскорблений и угроз; пальцы заключенных сжимали прутья решеток, она видела злобные взгляды в темноте камер. Если ты не был животным, когда попадал в тюрьму, то, покидая ее, обязательно им становился. В противном случае ты умирал.

«Повелитель мух».

Со стальными дверями и унитазами.

Однако она чувствовала себя здесь как в библиотеке. Эта тюрьма произвела на нее сильное впечатление. Немалое достижение для заведения, где содержат мужчин, которые вместе уничтожили тысячи людей при помощи бомб, пистолетов, ножей, ядов или просто кулаков. А в случае шпионов – ценой предательства.

Ухвати за лапу тигра[2]2
  Детская считалка.


[Закрыть].

Пайн приехала из Сент-Джорджа, штат Юта, где жила и работала, через весь штат Юта и половину Колорадо. Навигатор сообщил, что у нее уйдет немногим более одиннадцати часов, чтобы преодолеть 650 миль. Она сумела сделать это менее чем за десять – ей помогла привычка водить автомобиль на бешеной скорости, а также мощный двигатель внедорожника и определитель радаров, позволявший обойти неминуемые скоростные ловушки.

Этли остановилась лишь один раз, чтобы воспользоваться туалетом и перекусить. А в остальное время мчалась к цели, утопив педаль газа в пол.

Она могла долететь до Денвера и дальше ехать на машине, но у нее было время, и Пайн хотела подумать о том, что будет делать, когда доберется до места. А долгая поездка по огромным пустым пространствам Америки давала ей такую возможность.

Этли выросла на Востоке и провела бо́льшую часть своей профессиональной жизни на открытых пространствах американского Юго-Запада. Она надеялась, что ей никогда не придется оттуда уезжать, потому что любила его высокое небо и бескрайние просторы.

После нескольких лет в Бюро Пайн имела возможность выбирать задания. По единственной причине: она согласилась отправиться в такое место, в котором не хотел оказаться ни один другой агент. Большинство мечтали попасть в одно из шестидесяти шести отделений на местах. Некоторым нравился жаркий климат, и они стремились в Майами, Хьюстон или Феникс. Другие мечтали подняться по карьерной лестнице ФБР, поэтому выбирали Нью-Йорк или Вашингтон, округ Колумбия. Лос-Анджелес пользовался популярностью по множеству причин, как и Бостон. Однако Пайн все это не интересовало. Ее устраивала сравнительная уединенность местного подразделения, находившегося среди пустошей. И до тех пор, пока она давала результат и была готова выполнять свою работу, ее оставляли в покое.

Часто Пайн оказывалась единственным федеральным агентом на сотни миль вокруг, и это ей нравилось. Кое-кто называл ее закрытой, некоторые обвиняли в желании держать все под контролем и считали слишком замкнутой, но это было не так. На самом деле Этли со всеми умела находить общий язык. Впрочем, невозможно быть хорошим агентом ФБР, не обладая искусством общения с людьми. Однако ее вполне устраивала уединенная жизнь.

Пайн заняла должность в местном отделении Бюро в Сент-Джордже, штат Юта. Группа состояла из двух человек, и Этли провела там два года. Когда у нее появилась возможность, она перевелась в офис на одного агента в крошечный городок под названием Шеттерд-Рок, в недавно созданное подразделение, находившееся к западу от Туба-Сити, настолько близко к Национальному парку Гранд-Кэньон, насколько возможно, чтобы не считаться частью парка. Там она наслаждалась обществом своей секретарши, Кэрол Блюм. Ей было около шестидесяти лет, и она проработала в Бюро несколько десятилетий. Блюм называла своим героем бывшего главу ФБР Эдгара Гувера, хотя тот умер задолго до того, как она поступила в ФБР.

Пайн не знала, верить этой женщине или нет.

Часы посещений во Флоренсе давно закончились, но Управление тюрем удовлетворило просьбу коллег Этли из Бюро. Было ровно двенадцать часов дня – самое подходящее время; так считала Пайн, ведь разве чудовища не появляются только после полуночи?

Ее привели в комнату для посетителей и усадили на металлический стул возле стены из толстого поликарбонатного стекла. Телефон заменяла круглая металлическая труба, обеспечивавшая единственную возможность вербального общения. По другую сторону стекла на таком же стуле, прикрепленном к полу, будет сидеть заключенный. Сиденья были неудобными; вполне осознанное решение.

Если заключенный начнет возмущаться – пусть катится ко всем чертям.

Пайн ждала, положив скрещенные руки на плоскую ламинированную поверхность перед собой. Она прикрепила значок ФБР на лацкан, потому что хотела, чтобы он его увидел. И не спускала взгляда с двери, через которую его введут. Он знал, что она придет. Он согласился на ее визит, воспользовавшись одним из немногих прав, которыми здесь обладал.

Пайн слегка напряглась, когда услышала приближавшиеся шаги нескольких человек. Дверь с тихим гудением открылась, и первым, кого она увидела, был здоровенный охранник без шеи и с такими широкими плечами, что те едва прошли в дверной проем. Вслед за ним появился второй, потом третий; такие же крупные и внушительные.

«Интересно, – подумала Этли, – установлен ли минимальный вес в качестве необходимого условия для работы здесь?» Вероятно, так и было. А также прививка от столбняка.

Она отбросила эти мысли, как только они появились, потому что увидела закованного в кандалы Дэниела Джеймса Тора, все его шесть футов и четыре дюйма[3]3
  193 см.


[Закрыть]. За ним вошли еще трое охранников, и небольшое помещение по ту сторону стекла оказалось заполненным людьми. Пайн уже знала, что заключенных здесь переводят из одного места в другое лишь в сопровождении трех охранников – как минимум.

Очевидно, для Тора требовалось удвоить это число.

На его голове не осталось ни единого волоса. Он равнодушно смотрел прямо перед собой, пока охранники усаживали его на стул и пропускали стальную цепь через кольцо в полу. Пайн знала, что обычно во время посещений здесь так не поступают.

Однако подобная практика не касалась пятидесятисемилетнего Тора. Он был в белом комбинезоне и черных ботинках на каучуковой подошве, без шнурков. Глаза смотрели через очки в черной оправе, сделанной из мягкой резины, без единой металлической детали. Линзы из тонкого пластика будет очень непросто превратить в оружие.

В тюрьме необходимо учитывать самые незначительные детали, ведь у заключенных полно времени, чтобы придумать разные способы причинения вреда себе и другим.

Пайн знала, что тело Тора под комбинезоном полностью покрыто татуировками. По большей части их сделал он сам, но некоторые нанесли его жертвы, которым пришлось стать мастерами татуировок, прежде чем Тор отправил их в небытие. По слухам, каждая картинка рассказывала историю жертвы.

Тор весил около двухсот восьмидесяти фунтов[4]4
  Примерно 127 кг.


[Закрыть], и, по прикидкам Пайн, лишь десять процентов его веса являлось жиром. Она обратила внимание на выступавшие на предплечьях и шее вены. Вероятно, от нечего делать здесь оставалось только качать мышцы и спать, решила она. А Тор родился с отличными физическими данными и в старших классах был спортсменом и настоящей звездой. Как жаль, что превосходное тело получило безумный, пусть и блестящий ум…

Охранники, удовлетворенные тем, что Тор надежно прикован, вышли, оставив их одних. Однако Этли знала, что они останутся за дверью, – она их слышала. Как и Тор, Пайн в этом не сомневалась.

Она представила, как он каким-то образом разбивает стекло. Сможет ли она устоять перед его натиском? Интригующий, пусть и гипотетический вопрос. Какая-то ее часть хотела, чтобы он попытался.

Его взгляд наконец упал и задержался на Пайн.

Этли смотрела через стекло или между прутьями камеры на огромное количество монстров, многих из которых сама арестовала. Однако Дэниел Джеймс Тор от них отличался. Пожалуй, он был самым жестоким и успешным серийным убийцей своего времени, а может быть, и всех других поколений.

Заключенный положил скованные руки на ламинированную поверхность и наклонил толстую шею направо так, что лопнула петля на рубашке. Затем его взгляд скользнул по значку и снова остановился на Пайн.

Его губы на мгновение презрительно искривились, когда он увидел знак закона и порядка.

– Ну? – спросил Тор негромким безжизненным голосом. – Ты хотела встретиться.

Мгновение, которое она ждала целую вечность, наконец пришло.

Этли Пайн наклонилась вперед, и ее губы оказались в дюйме от толстого стекла.

– Где моя сестра?

Эни, мини, майни, мо.

Глава 2

Мертвый взгляд Тора не изменился после того, как прозвучал вопрос Пайн. Она слышала, как по другую сторону двери шептались и переминались с ноги на ногу охранники, которые изредка постукивали ладонями по рукоятям металлических дубинок. Просто для практики – на случай если их придется прямо сейчас пустить в ход и обрушить на голову заключенного.

Судя по выражению лица Тора, Этли знала, что и он их слышит. Очевидно, он не пропускал ничего из происходившего вокруг, хотя в какой-то момент допустил ошибку, если оказался здесь.

Пайн снова откинулась на спинку стула, сложила руки на груди и стала ждать ответа. Он никуда не мог уйти, а она не спешила, и в ее жизни не было ничего важнее вопроса, который она задала.

Тор окинул ее внимательным взглядом – должно быть, именно так он оценивал своих жертв. Следствие установило имена тридцати четырех. Но это были далеко не все. Предполагалось, что общее число превышает официальное в три раза. Этли пришла сюда ради неустановленной жертвы, единственной, которую следствие даже не рассматривало, чтобы добавить ее к списку преступлений, совершенных этим чудовищным извращенцем.

Тор сумел избежать смертного приговора лишь из-за того, что согласился сотрудничать с властями и сообщил о местонахождении останков трех жертв. Его признание принесло некоторое облегчение трем семьям. И Тору позволили жить дальше, пусть и в клетке, до тех пор, пока он не умрет собственной смертью. Пайн могла без труда представить, как Тор договаривается со следствием, – скорее всего, с самодовольной усмешкой на лице, потому что прекрасно понимает, что совершает выгодную сделку. Его жертвы мертвы. А он – нет. Этот человек признавал только смерть других людей.

Тора арестовали, осудили и вынесли ему приговор в середине девяностых. Он убил двух охранников и одного заключенного уже в тюрьме, в 1998 году. В штате, где это произошло, не было смертной казни, в противном случае его казнили бы. Однако Тора перевели в тюрьму особо строго режима Флоренс. Сейчас он отбывал почти сорок последовательных пожизненных заключений. И если он не окажется Мафусаилом, то умрет здесь.

Впрочем, все это ни в малейшей степени не смущало Тора.

– Имя? – спросил он, словно был клерком, проверяющим заказ.

– Мерси Пайн.

– Место и время?

Он над ней издевался, но Этли решила ему подыграть.

– Андерсонвилль, штат Джорджия, седьмое июня тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Тор повернул голову в другую сторону. Вытянул длинные пальцы, потрескивая суставами. Казалось, огромный мужчина состоит из множества болевых точек.

– Андерсонвилль, штат Джорджия, – задумчиво повторил он. – Город, где случилось много смертей. Ведь именно там находился лагерь для военнопленных во время Гражданской войны. А ты знала, что начальника лагеря, Генри Вирца, казнили за военные преступления? Казнили за то, что делал свою работу. – Тор улыбнулся. – Он был швейцарцем. Совершенно нейтральным. Его повесили. Вот такая странная справедливость.

Улыбка исчезла так же быстро, как появилась, словно погасла спичка.

– Мерси Пайн, – повторила Этли. – Шесть лет. Исчезла седьмого июня восемьдесят девятого года. Андерсонвилль, юго-западный округ Мейкон, штат Джорджия. Хотите, чтобы я описала дом? Я слышала, что вы обладаете фотографической памятью, когда речь заходит о ваших жертвах, но, быть может, вам требуется помощь… С тех пор прошло много времени.

– Какого цвета были ее волосы? – спросил Тор; его губы слегка приоткрылись, и Пайн увидела крупные прямые зубы.

В ответ Пайн показала ему свои.

– Такого же, как у меня. Мы были близнецами.

Казалось, ее слова вызвали искру интереса у Тора, которой раньше Пайн не замечала. Она ожидала подобной реакции. Она знала об этом человеке все, за исключением одного.

Он наклонился вперед, кандалы звякнули, и Пайн поняла, что задела его за живое.

Тор снова посмотрел на ее значок.

– Близнецы, ФБР, – нетерпеливо сказал он. – Продолжай.

– Известно, что вы совершали преступления в том регионе в восемьдесят девятом году. Атланта, Коламбус, Олбани, центр Мейкона. – Пайн вытащила тюбик оранжево-красной помады из кармана и нарисовала точки на стекле, каждая из которых обозначала упомянутые города. Потом соединила точки и получила знакомую фигуру. – Вы были математически одаренным ребенком. Вам нравились геометрические фигуры. – Она указала на рисунок. – Форма бриллианта. Именно благодаря этому вас в конце концов удалось поймать.

Вот ошибка, которую допустил Тор. Его подвела созданная им самим модель.

Он поджал губы. Пайн знала, что ни один серийный убийца не признается в том, что кто-то его перехитрил. Очевидно, перед ней сидел психопат, страдавший нарциссизмом. Люди часто считают его сравнительно безобидным отклонением, потому что это понятие вызывает образ самовлюбленного мужчины, жадно разглядывающего свое отражение в воде или зеркале. Однако Пайн знала, что нарциссизм, вероятно, одно из самых опасных свойств, которым может обладать мужчина: такой человек не способен к сопереживанию. Из чего следует, что чужая жизнь не имеет для него никакой ценности, а убийство производит действие фентанила: мгновенная эйфория, вызванная доминированием и уничтожением другой личности.

Вот почему почти все серийные убийцы являются нарциссами.

– Но Андерсонвилль не являлся частью вашей схемы. Вы оказались там случайно? Решили отвлечься? Что заставило вас прийти в мой дом?

– Это ромб, а не бриллиант, – ответил Тор.

Пайн никак не отреагировала на его слова.

– Моя схема являлась ромбом, косоугольником, если вам так больше нравится, четырехугольником, фигурой с четырьмя сторонами равной длины и неравными диагоналями, – продолжал Тор, словно читал лекцию в классе. – Например, воздушный змей становится параллелограммом только в том случае, если он ромб. – Он бросил покровительственный взгляд на рисунок на стекле. – Бриллиант нельзя считать верным или точным математическим термином. Так что не повторяй свою ошибку снова. Это смущает. И к тому же исключительно непрофессионально. Ты вообще готовилась к нашей встрече? – Пренебрежительно взмахнул скованными руками и бросил полный отвращения взгляд на нарисованную на стекле фигуру, словно Пайн изобразила нечто мерзкое.

– Благодарю вас, вы выразились предельно ясно, – сказала Этли, которой было наплевать на параллелограммы в частности и на математику в целом. – Так почему вы изменили свою схему? Прежде этого не случалось.

– Ты предположила, что я изменил схему. И что находился в Андерсонвилле вечером седьмого июня тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, – сказал Тор.

– Я не говорила, что это произошло вечером, – ответила Пайн.

Улыбка вновь промелькнула на его губах.

– Но разве бука не приходит только поздно вечером? – спросил он.

Пайн вспомнила, что совсем недавно думала о чудовищах, которые наносят удар ровно в полночь. Чтобы ловить таких убийц, нужно мыслить как они. И это всегда вызывало у нее глубокое внутреннее беспокойство.

– Шесть лет? – продолжал Тор, прежде чем она успела ответить. – Близнец? А где именно это произошло?

– В нашей спальне. Вы забрались в окно, заклеили нам рты лентой, чтобы мы не позвали на помощь. Вы держали нас и не давали подняться.

Она достала из кармана листок бумаги и поднесла его к стеклу, чтобы он увидел, что на нем написано.

Его взгляд переместился к листку, но лицо оставалось невозмутимым, и Пайн не смогла прочитать его выражение, даже несмотря на весь свой опыт.

– Детская считалка в четыре строки? – сказал он и зевнул. – Что дальше? Решила со мной поиграть?

– Вы ударяли нас по лбам, когда читали считалку, – продолжала Пайн, слегка подавшись вперед. – Каждое новое слово соответствовало другому лбу. Вы начали с меня, а закончили на Мерси. Затем вы ее забрали, а со мной сделали это.

Этли отвела волосы в сторону и показала шрам у левого виска.

– У меня нет уверенности в том, чем вы меня ударили, – сказала она. – Все произошло очень быстро. Может быть, просто кулаком. В моем черепе появилась трещина. – Потом добавила: – Вы были крупным мужчиной, а я – маленькой девочкой. – Сделала небольшую паузу. – Но я больше не маленькая девочка.

– Нет, совсем нет. Как насчет пяти футов и одиннадцати дюймов? – предположил Тор.

– Моя сестра также была высокой для шести лет, но худой. Огромный мужчина вроде вас мог легко унести ее на руках. Куда вы ее унесли?

– И снова предположение. Ты сама сказала, что прежде я никогда не менял свою схему. Как ты думаешь, почему я нарушил ее тогда?

Пайн еще ближе наклонилась к стеклу.

– Дело в том, что я вас помню. – Она окинула его взглядом. – Вас практически невозможно забыть.

Тор растянул губы, точно тетиву лука, перед тем как выпустить фатальную стрелу.

– Ты меня запомнила? И появилась только сейчас? Двадцать девять лет спустя?

– Я знала, что вы никуда отсюда не денетесь, – ответила Пайн.

– Слабый выпад и недостойный ответ. – Тор снова посмотрел на ее значок. – ФБР. Где твоя территория? Где-нибудь поблизости? – добавил он с некоторым нетерпением.

– Куда вы ее унесли? Как умерла моя сестра? Где ее останки? – резко спросила Пайн.

Все три вопроса она задала очень быстро, потому что не раз их повторяла, когда ехала сюда.

Однако Тор спокойно продолжал свои рассуждения:

– Очевидно, это не местное отделение. Ты не из тех, кто будет сидеть в главном офисе. Ты носишь одежду свободного покроя, пришла не в часы посещений, что не соответствует инструкциям ФБР. И у тебя нет напарника. Ваша братия любит путешествовать парами, если речь идет об официальных делах. К этому следует добавить личный интерес.

– Что вы имеете в виду? – спросила Пайн.

– Ты потеряла сестру-близнеца и стала одиночкой, как если бы лишилась своей половинки. Ты не можешь ни на кого опереться, не можешь никому доверять с тех пор, как разорвана ваша эмоциональная связь. Ты не замужем, – добавил он, взглянув на ее безымянный палец. – Таким образом, у тебя нет никого, кто мог бы избавить тебя от потери длиной в жизнь, пока ты не умрешь в одиночестве, разочарованная и несчастная. – Тор замолчал, и на его лице появилось любопытство. – Однако произошло какое-то событие, которое привело тебя сюда почти через три десятилетия. Неужели тебе потребовалось так много времени, чтобы набраться мужества для встречи со мной? Агент ФБР… Это наводит на определенные мысли.

– У вас нет никаких причин не отвечать мне, – сказала Пайн. – С вас могут снять одно пожизненное заключение, но из Флоренса вам не выйти.

Его ответ стал для нее неожиданным, однако она могла бы его предвидеть.

– Ты выследила и арестовала не менее полудюжины таких людей, как я, – заявил Тор. – Наименее талантливый из них убил четверых, самый способный отправил в иной мир десятерых.

– Талантливый? – холодно сказала Пайн. – Я не стала бы это так называть.

– Однако без таланта здесь не обошлось, – возразил Тор. – Это совсем непростое дело, и не важно, как к нему относится общество. Тем, кого ты арестовала, конечно, было далеко до меня, но следовало же тебе с чего-то начать. Складывается впечатление, что ты специализируешься на подобных делах. Хочешь выйти на поединок с таким, как я. Замечательно ставить перед собой высокие цели, но так можно стать чересчур честолюбивой или самоуверенной. Подлететь слишком близко к солнцу, когда перья твоих крыльев связывает лишь воск. Слишком часто все заканчивается смертью. Она может иметь божественный вид, но, полагаю, только не твоя. Однако я бы попытался…

Пайн отбросила этот безумный монолог, в конце которого прозвучала прямая угроза. Но если он думает о том, чтобы ее убить, значит, ей удалось завладеть его вниманием.

– Все они действуют на Западе, – сказала Пайн. – Здесь куча открытых пространств и нет полицейских в каждом квартале. Люди приезжают и уезжают, кто-то пытается спрятаться, другие ищут новых впечатлений, длинные участки изолированных автострад… Миллиард мест, где можно избавиться от останков. Это вдохновляет… таланты вроде вашего.

Тор развел руки в стороны, насколько позволяли цепи.

– Совсем неплохо, – заметил он.

– Было бы лучше, если б вы ответили на мои вопросы, – сказала Пайн.

– Мне также известно, что тебе не хватило всего одного фунта, чтобы попасть в олимпийскую сборную США по тяжелой атлетике, когда ты училась в колледже. – Когда Пайн ничего не ответила, Тор продолжал: – «Гугл» добрался даже до Флоренса, специальный агент Этли Пайн из Андерсонвилля, штат Джорджия. Я потребовал дополнительную информацию на тебя как условие нашей встречи. У тебя даже имеется собственная страница в «Википедии». Она не такая длинная, как моя, но, следует признать, у тебя еще все впереди. Однако есть ли у тебя гарантия долгой карьеры?

– Один килограмм, а не фунт, – возразила Пайн. – Меня подвел рывок, у меня всегда были с ним проблемы. Моя коронка – толчок.

– Да, килограмм, – Тор усмехнулся. – Моя ошибка. Значит, на самом деле ты слабее, чем я думал. И, конечно, неудачница.

– У вас нет никаких причин не отвечать на мой вопрос, – повторила Пайн. – Никаких.

– Желаешь завершения, как все они? – скучным голосом спросил Тор.

Пайн кивнула, но только из-за того, что опасалась сказать лишнего. Вопреки утверждениям Тора, она хорошо подготовилась к встрече. Вот только невозможно быть полностью готовым к встрече с таким человеком, как он.

– А тебе известно, что мне на самом деле очень, очень нравится? – спросил Тор.

Пайн продолжала молча смотреть на него.

– Я в самом деле по-настоящему рад, что сумел определить всю твою жалкую жизнь.

Тор внезапно подался вперед. Его широкие плечи и массивная лысая голова, казалось, заполнили все стекло, словно он проходил мимо окна спальни маленькой девочки. На одно ужасное мгновение Пайн снова стало шесть лет, и демон ударял ее по лбу в ритме с каждым словом, вместе со смертью, которую нес той, кого коснулся последней.

Мерси. Он коснулся Мерси, не Этли.

МЕРСИ.

Не ее.

Затем она сделала едва заметный выдох и невольно прикоснулась к значку на куртке.

Ее пробный камень. Неизменный магнит. Нет, ее розарий.

Однако ее движение не осталось незамеченным Тором. Он не стал триумфально улыбаться; в его взгляде не было даже гнева, лишь разочарование. А потом, через мгновение, взгляд утратил интерес, глаза стали пустыми, он расслабился и откинулся на спинку стула. Плечи опустились, и энергия ушла вместе с оживлением.

Пайн почувствовала, как все клетки ее тела начали закрываться. Она провалила дело. Тор ее испытывал, и она полностью провалила тест. Бука пришел в полночь и обнаружил, что она никуда не годится.

– Охрана! – рявкнул Тор. – Я готов. Мы закончили.

Он злобно ухмыльнулся, и Пайн прекрасно поняла причину.

Это был единственный случай, когда он мог им приказывать.

Они вошли, отстегнули цепь от кольца в полу и повели его к двери. Пайн встала.

– У вас нет причины не говорить мне, – снова сказала она.

Тор даже не соизволил поднять на нее глаза.

– Кроткие никогда не унаследуют землю, Этли Пайн из Андерсонвилля, близнец Мерси. Привыкай к этой мысли. Но если захочешь еще раз излить свои чувства, ты знаешь, где меня найти. И теперь, когда я с тобой познакомился… – Он неожиданно повернулся к ней, и его черты исказило яростное желание; вероятно, это было последнее, что видели его жертвы. – Я тебя никогда не забуду.