Текст книги "Флот"

Джон Браннер. НЕОБХОДИМЫЕ ДВОЕ

ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ – двое абсолютно чужих. Встреча, которая принесла славу одному из них и позор другому. А результатом была потеря бесчисленных жизней.

Вот история того, как это началось.

В нем происходила Перемена. В нем? Без сомнения: эта особь не предназначалась приносить потомство. Но в остальном его личность оставалась еще несколько неопределенной. Имени в прямом смысле слова у него не было. Он имел обыкновение испускать звук, что-то среднее между шипением и визгом – «Чшвиит», и звук этот определял его как члена его вида, с обертонами латентной самцовости. Ну и конечно, он знал, какие модуляции употребить, обозначая свой клан и свою касту внутри клана. Но это относилось больше к его семье, чем к нему самому, да и прибегать к ним приходилось редко. У его расы, халиан, опознавательным признаком служил запах, а в его возрасте начатки личности в нем не заслуживали внимания взрослых.

Однако последние два сезона он все больше избегал общества своих ровесников и проявлял признаки раздражения даже в присутствии самых близких родственников; и уже не откликался на вызовы других детенышей подраться, вступая в потасовку, больше напоминавшую игру, но либо презрительно их не замечал, либо – если его слишком задирали – дрался так, что несколько раз мог бы прикончить противника, если бы не вмешивались другие.

А потому в назначенный день его увезли в глухое место в дальнем уголке планеты, где ему предстояло выжить, полагаясь только на себя, пока за ним не прилетят. Если его найдут живым, он будет признан взрослым. Ему дали пояс с двумя сосудами – для твердой пищи и для жидкостей, содержимого которых должно было хватить дня на три. А дальше ему предстояло самому о себе заботиться. Но воды тут было мало, а добычи еще меньше. К тому же здесь же проходили испытание сотни таких, как он. По обычаю халиан. Если испытуемый отбирал чужую добычу или даже жизнь, это наказанию не подлежало, раз дело шло о спасении собственной жизни, однако подобных крайностей следовало избегать, поскольку таким образом ты навлекал на себя вражду всего клана убитого, а среди кланов были и очень могущественные.

Вот о чем он думал, пока доставивший его сюда летоплан с ревом растворялся в мареве заката. И все-таки он чувствовал себя великолепно. Вокруг места, где его высадили, валялись кости его предшественников, но даже они не могли охладить неуемную радость такого полного одиночества. Ему объясняли, но только теперь он по-настоящему понял, в какой мере Перемена заставит его жаждать огромных диких просторов после тесноты многосемейной деревни, где он рос.

С наступлением темноты он уставился на небо. Небосвод был чист и весь усеян яркими точками – словно проколы острых когтей. Всеми фибрами своего существа он мучительно желал, чтобы когда-нибудь ему дозволили бродить по самому необъятному простору – по пустоте выше воздуха. Сколько он себя помнил, ему отчаянно хотелось вступить в ряды межзвездных бродяг превращая в добычу все низшие виды, не для пищи, а для использования, привозя домой богатства, которые сделают его потомков уважаемыми, знаменитыми, а может, даже основой нового клана!

Он очнулся от грез. Чтобы его честолюбивые желания осуществились, он должен выйти живым из этого испытания. Но и когда он выбирал безопасное место для ночлега, мысли его были заняты звездными бродягами, покорителями.

Как и мысли Юрико Петровны, хотя по совсем иной причине.

И, собственно, она об этом даже не знала.

Она (местоимение было верным, хотя она не родила ни одного ребенка и не собиралась рожать) принадлежала не к низшим из низших во Флоте. Ее звание внушительностью превосходило ее действительное положение. Официально она была пилотом и командовала сверхскоростным звездолетом, а на деле – практически пассажиром на борту одноместного разведчика столь многочисленного класса, что им даже не давали названий… хотя своего она мысленно называла Одром. Из уроков истории она знала, что когда-то это слово означало заморенного-старого коня. Кроме того, это было сокращение глагола «одергивать», существовавшего и поныне. Одергивать, ставить на место, ворчать. Ее корабль переоснащали так часто, что, пожалуй, от первоначальной модели остались только кое-какие распорки да балки, и подобным реликтам было уже свыше ста лет. А всякий раз, когда она пыталась отдать команду, компьютер спорил с ней: предупреждающе вспыхивали лампочки, и его голосовое устройство начинало резко возражать. Так что кличка подходила в любом смысле.

Как и пятьдесят таких же стажеров в сходных кораблях, она получила одно из самых рутинных для Флота заданий: искать – почти наверное без толку – пропавший торговый космолет, который не вернулся вовремя в контролируемое Флотом пространство с одной из дальних колонизированных планет.

Однако для нее, если не для ее сотоварищей или тех, кто распорядился о поисках, это был особый случай. Пропавший космолет назывался «Хризантема»и был назван так капитаном в честь национального цветка его матери на Земле.

Его матери… но и матери Юрико, хотя у них была двадцатилетняя разница в возрасте.

Понимало ли командование Флота, как тяжело они травмировали ее психику, когда приказали ей принять участие в поисковой партии? Дурацкий вопрос! Еще как понимали! Все подобные данные сразу же поступали к ним из колоссальных блоков памяти. Следовательно, ее подвергают испытанию для проверки, не скажется ли эмоциональная нагрузка на ее способности здраво оценивать положение во время долгого одиночества в космосе. В каком-то смысле даже лестно: значит, они намечают ее для повышения. Только способные мыслить с холодной трезвостью, только те, кто справляется с самыми стрессовыми ситуациями, могут достичь верхних эшелонов командования Флота.

«Но мой собственный брат!..»

Вздохнув, она вернулась в настоящее.

Из всего, что могло произойти с «Хризантемой», вероятнейшим был несчастный случай при выходе из гиперсвета. Даже самые быстродействующие компьютеры не могли согласовать все различия между нормальным пространством и невообразимой зоной, лежащей за скоростью света. Порой даже в кубических парсеках, контролируемых Флотом, что-то нарушалось: масса крохотной черной дыры, оставшейся с момента возникновения времени, могла исказить данные, указывающие, где следует вернуть корабль в нормальную вселенную; или не поддающаяся обнаружению частица антиматерии могла оказаться в точке возвращения и вступить в реакцию с корпусом и затопить его системы взбесившимися атомами и губительной радиацией…

Но последнее время начали ходить слухи об одной опасности – особенно в зоне, в которой вела торговлю «Хризантема». (Она привыкла думать о космолете в прошедшем времени – о космолете и своем брате). Возникли подозрения, что какая-то неведомая хищная раса теперь нападает на человеческие корабли и даже на человеческие поселения на наиболее отдаленных планетах. До сих пор все ограничивалось слухами или в лучшем случае – косвенными признаками и неясностями, но лишь немногие оказывались достаточно весомыми для компьютеров, которые круглые сутки анализировали все, что происходило в объеме известного пространства, и выдавали предупреждения малой степени достоверности – пятнадцать, восемнадцать, от силы двадцать процентов. А в последнее время возрастание вообще прекратилось.

Следовательно, четыре шанса из пяти, что это всего лишь очередной взрыв глупой паники, возникшей из-за того, что несколько несчастных случаев произошли в относительной близости друг от друга. А если каждый год их происходят сотни и сотни, причем по большей части дело обходится без катастрофы, и все сводится в первую очередь к небрежному техническому обслуживанию или к радиационным повреждениям компьютерной системы, сколько шансов есть даже у пятидесяти кораблей, бороздящих необъятность, обнаружить пропавший космолет, учитывая, что его маячок посылает сигналы бедствия всего лишь со скоростью света? И никаких сведений о его ракетах связи! На борту любого космолета был запас миниатюрных ракет, движущихся со сверхсветовой скоростью и автоматически нацеленных на ближайший командный пост Флота или на базу космолета и доставляющих туда нужные сведения. Но если с «Хризантемы»и была получена такая ракета, участникам поисков о ней не сообщили.

«Да, кстати о РС»…

Слишком поздно! В уши ей ввинтился резкий голос Одра, напоминающего, что прошло время отправки ее собственной очередной ракеты связи (одной из оставшихся трех) с сообщением о положении дел и ее координатах. Она получила строжайшую инструкцию прекратить поиски после отправки предпоследней РС. Последняя сохранялась на случай непредвиденных критических обстоятельств. Да к этому времени она и сама очень устала и отчаялась. И ей не терпелось вернуться в Порт, пусть объективно это ужасно. По крайней мере там она будет жить среди людей под треск энергетических орудий, защищающих ее периметр. И в один прекрасный день они, возможно, найдут средство избавиться от вони, которая непрерывно просачивалась, молекула за молекулой, сквозь его защитные экраны…

Ну что же…

Она поручила кораблю перенести накопленные ею сведения в ракету и отправить ее по назначению. Затем она вернулась к уже привычному, но, почти очевидно, бесполезному анализу фактов, известных о той части космоса, где летала «Хризантема». Компьютер куда больше любого человеческого ума был приспособлен для решения уравнений, описывающих ее физические свойства, рассчитывая наиболее вероятные отклонения от курса под воздействием гравитационных аномалий или движения массы и энергии, вызванного, например, взрывом новой… а такой взрыв произошел в том районе не так уж давно. Когда солнечное ядро взорвалось, воздействие распространилось и на гиперпространство, не ограничившись…

Она вернулась от отчаяния к оптимизму, В одном люди превосходили любой компьютер. А именно: с помощью не облеченного в слова знания превратить догадку в вывод! Из-за разницы в возрасте она никогда не была особенно близка с братом. Но отлично его помнила, хотя почти все время ее детства он оставался неясной фигурой где-то в отдалении. А подростком она просто обожала его, преклонялась перед ним – бывалым волком. Иногда у него на лице появлялось такое выражение, будто он глядел сквозь здесь и сейчас в еще неведомые просторы галактики… Вот почему он предпочел служить в небольшой малодоходной торговой компании, частенько отправляясь с товарами за пределы пространства, контролируемого Флотом. Вот почему она попыталась уподобиться ему – и вот оказалась здесь, где бы это «здесь» ни находилось. Так мало звезд имели пригодные для жизни планеты – так мало в сравнении с безграничной необъятностью вселенной и времени!

Но где она находилась в данный момент, значения не имело. Важно было определить – и это ее последний шанс! – наиболее вероятное местонахождение «Хризантемы». Космолет не мог отправиться домой галактодезическим курсом: на этом пути было слишком много межзвездного мусора, массы, вторгающейся в его тахионный вектор. Прослеживание движения корабля в обратном направлении, причем частично через неведомость гиперсвета, имело много общего с субатомной физикой. Количество воздействий, способных замаскировать реальное местонахождение, превосходило мощность даже самых новых компьютеров.

Но будь она на месте брата, какой из доступных ему путей она выбрала бы – учитывая, что наиболее вероятные уже обследованы и исключены. (Остальных остается лишь несколько тысяч! У нее есть основания надеяться!)

Внезапно ее терпение истощилось. Она набрала на панели десяток-другой координат. Компьютер, естественно, принялся возражать. Она положила этому конец и улеглась на свою койку.

Когда она проснулась, видеоэкран в ее каюте показывал, что Одер находится в гуще обломков.

Громко требуя дополнительных сведений, она бросилась в рубку управления, даже не протерев толком глаза. Ответ, конечно, последовал тут же. Но он кое-чем отличался от обычных: впервые она уловила примирительную – почти уважительную ноту в механическом голосе Одра.

– Следуя последним указанным вами направлением, удалось уловить сигнал бедствия на скорости света, а затем приблизиться. Источником, видимо, служит этот поврежденный корабль.

– Название? – крикнула она.

– «Хризантема».

Космический холод проник ей в самое сердце.

– Приготовь мой скафандра – с трудом произнесла она.

– Сначала, – твердо сказала Одер, – облегчитесь, затем наведите чистоту на свое тело и поешьте.

– Но…

– Нет никаких признаков, что кто-то там жив.

По обыкновению, машина была права. Вздохнув, Юрико, прежде чем отойти от консоли, задала еще вопрос:

– Похоже, что причиной был несчастный случай?

– Нет, – ответил Одер после паузы, потребовавшейся для анализа возможных причин, – более похоже, что это результат нападения.

Но как? Как?

Тайна терзала Юрико каждую секунду, пока она выполняла инструкции, понимая умом, что они оправданы, но всем своим существом ощущая, что стоит ей увидеть своими глазами, а не на экране, и она установит… она отомстит тому – или чему! – кто равнодушно раскромсал космолет ее брата.

КАК? Выходило, что враги способны выслеживать свои жертвы в гиперпространстве! Иначе устроить засаду вообще невозможно!

Но это пусть доказывает или опровергает командование Флота с помощью компьютеров Порта. А ее задача теперь – собрать факты. И она принудила себя взяться за дело.

И очень скоро ей стало дурно от того, что она обнаружила. Независимый, невооруженный торговый космолет был вскрыт словно бы лазерным скальпелем. В осевых коридорах плавали трупы, иссушенные вакуумом. Ее брата среди них не было. Исчез. Вместе с грузом и значительной частью оборудования. Не уничтоженного. Изъятого.

И никаких указаний на то, кем или чем были нападавшие, – кроме одного.

Загерметизированные отсеки, закрывшиеся автоматически, едва был поврежден корпус, отсеки, где она могла бы обнаружить уцелевших, оказались умело взломанными. И не хватало ровно столько скафандров, сколько, не досчитывалось членов команды – пятерых, включая ее брата. Создавалось впечатление, что их… ну… взяли в плен.

На душе Юрико стало еще мрачнее, пока она обдумывала все, что это подразумевало.

Когда наконец она решила, что выяснила все, что поддавалось выяснению, Юрико начала обдумывать сообщение, которое должна была отправить со своей предпоследней ракетой связи. Наудачу, не ожидая ответа, она сказала вслух внутри шлема:

– Одер, было у них время отправить РС?

Ответ застал ее врасплох.

– Записи компьютера «Хризантемы» пострадали от радиации, видимо, связанной с употребленным против нее оружием, но поддающиеся расшифровке данные указывают, что их было три, из которых две были запущены.

– Две были… То есть одна осталась? Или ее забрали налетчики?

– Она изъята из обломков и взята на борт.

Юрико стиснула бы кулаки так сильно, что ногти впились бы в ладони, но… Перчатки скафандра были слишком толстыми и негнущимися. – Она в порядке?

– Видимо, да.

– В таком случае…

Ей пришла в голову мысль… Но она прекрасно знала, что произойдет, если высказать ее вслух, и сказала только:

– Отсюда следует, что нападавшие скорее всего не поняли назначения РС. Я возвращаюсь на борт.

И она вернулась. Во рту у нее пересохло, сердце бешено колотилось, но она надеялась, что Одер не догадается, что она задумала в нарушение духа инструкций, хотя и не их буквы.

Дальше она действовала почти автоматически. Вложила данные в предпоследнюю свою РС и отправила ее с устным изложением своих наблюдений. Голос у нее чуть дрожал, но она надеялась, что медицинские датчики не уловили ее волнения.

Дальше ей следовало бы действовать, если не автоматически, то рефлекторно. Ей следовало бы отдать распоряжение Одру взять курс на Порт, поскольку задание она выполнила. Вместо этого… Когда РС благополучно отправилась в путь, она сделала глубокий вдох.

– Установи наиболее вероятные курсы для корабля, напавшего на «Хризантему», и сообщи мне те, которые ведут к звездам в этом объеме – таким, у каких, вероятно, имеются обитаемые планеты.

– Ваши инструкции…

– Вернуться на базу после отсылки предпоследней РС из имевшихся на борту! Цитирую! Ответь, на борту этого космолета есть две исправные РС или нет?

Ответ мог быть только один. Спасибо небрежной формулировке в инструкциях для поисковой партии и тому, кто их составлял…

Здесь она была на самом краю исследованного людьми космоса. Но если враги принадлежат к совершенно иной расе – например, с какого-нибудь газового гиганта, – для чего после атаки на человеческий космолет им понадобились живые пленники? Отсутствие точно такого же числа скафандров, сколько исчезло членов команды, могло указывать просто на научное любопытство… или на что-то другое, на что-то несравненно более скверное.

В любом случае, если существует раса, для которой люди не более чем лабораторные животные, то…

«И мой брат среди них».

Она вздрогнула и продолжала ждать, чтобы Одер выполнил задание.

Мысли, кружившие в ее сознании в течение следующего часа, не были ясны ей самой, не говоря уж о компьютерах в Порту, которые пытались реконструировать их после. Неразрешимой загадкой оставалось следующее: каким образом она не учла возможности, что РС «Хризантемы», даже если они были запущены, могли быть уничтожены до того, как развили сверхсветовую скорость? Ведь достигни хотя бы одна своего назначения, она должна была прибыть до того, как начались поиски.

Наиболее очевидным объяснением была необоримая жажда славы, желание первой опознать родную планету неведомого врага и открыть туда дорогу военным кораблям Флота. Однако это противоречило всему, что было о ней известно. Молодая, с многообещающей карьерой впереди и бесчисленными другими возможностями, реши она уйти со службы, – неужели бы она рискнула всем этим ради одного шанса на тысячу, если не на миллион? Таких людей на службу вообще не принимали!

Нет, такое объяснение не годилось.

Многие ситуации, которые они моделировали в Порту, завершались повторяющимися никуда не ведущими петлями, с намеками на кровосмесительную тягу к брату, как к психологической замене отца… Сплошные абстракции, искусственные, указывающие скорее на изобретательность психологов, занятых определением личностных профилей служащих Флота, чем на то, что действительно происходило в не лишенной привлекательности голове Юрико.

Пожалуй, ближе всего к истине был сказавший:

– По-моему, она просто хотела отомстить.

Но его голос заглушили коллеги и офицеры, восклицавшие:

– Кому? Врагам, которым она так хорошо послужила? Или нам, потому что считала, что мы не исполнили своего долга, не защитили его и его корабль? (Это, впрочем, говорилось, когда война была уже в разгаре).

И никто – ни тогда, ни много времени спустя – не додумался до объяснения, которое можно было суммировать одним словом: ГОРЕ.

Одер подчинился, хотя как будто и заподозрил что-то. Лишняя РС сыграла решающую роль. И чудом… Но чудом ли? Ведь встреча с новой расой среди звезд, естественно, должна была произойти где-то вблизи от родной планеты этой расы, где люди все еще оставались неизвестной величиной. Короче говоря, после учета всевозможных факторов – курса «Хризантемы», уклонений от него в связи со вспышкой новой, удара, отбросившего ее в реальном пространстве на световой месяц, воздействия масс всех близлежащих звезд, сопротивления межзвездного газа – осталась одна, и только одна, неисследованная система в радиусе досягаемости разведчика, откуда могли появиться враги (если, конечно, они не обитали в межзвездном пространстве). Одна и только одна, видимо, включающая планету с достаточным количеством кислорода в атмосфере.

– Лети туда! – распорядилась Юрико.

– Если система населена враждебными существами, – сказал Одер, и его тон был бесспорно менее колючим чем прежде, – риск быть уничтоженными… – Пауза. – Из-за недостатка данных.

– У нас есть две РС, – упрямо ответила Юрико. – Если окажется, что это родная система врага, наше прибытие – (она так и не привыкла говорить «я», раз корабль, казалось, обладал такой ярко выраженной личностью), – включит их оборонительные приспособления. Они не забрали РС, которую ты подобрал среди обломков. Это указывает на возможность того, что они не поняли ее назначения. Запрограммируй ее всеми данными, касающимися цели нашего полета, включая вероятность того, что это окажется логовом врага. Поставь ее на самозапуск на случай, если они нападут, и так, чтобы она двигалась с максимальным ускорением, пока не достигнет сверхсветовой скорости. Вторую, из комплекта, запрограммируй так же на случай, если на нас не нападут открыто, но станет ясно, что нас заманивают в ловушку. Запрограммируй себя на переход в гиперпространство и направляйся к ближайшей базе Флота, едва обе РС будут запущены, независимо от того, буду ли я в тот момент в сознании или нет.

– Анализирую, – сказал Одер, намекая, что распоряжения Юрико оставались сомнительными, но не шли прямо вразрез с встроенными в него принципами.

Внезапно пилот потеряла терпение. Ей припомнилось что-то однажды упомянутое в дни ее обучения, хотя подтверждения этого получить она не сумела.

– Одер! Команда «крайняя необходимость для Флота»– она существует?

– Да, – признал компьютер после слишком долгой паузы. Одно это должно было бы предостеречь ее…

Но не предостерегло.

– И она аннулирует обычные инструкции?

Она задохнулась, стиснув руки.

– При определенных условиях.

– А встреча с ранее не известной, но доказанно враждебной расой отвечает этим условиям?

На этот раз пауза затянулась намного дольше. А потом:

– Да.

– Тогда я объявляю крайнюю необходимость для Флота! – крикнула Юрико, и после этого, как ей и говорили, корабль оказался в полном ее подчинении.

Это, во всяком случае, поддавалось реконструкции – потому что у нее не было иного способа заставить корабль выполнить столь безответственное распоряжение.

Шли дни, и Чшвиит утратил свою бесшабашную самоуверенность. Радость одиночества угасла, когда он обнаружил, сколько соперников прячутся в этой бедной укрытиями местности, перехватывая всю съедобную добычу и с импровизированным оружием – камнями, палками – располагаются у родников и ручьев, готовые отстаивать свое место там. Ему удалось заново наполнить сосуд для воды, но весь запас пищи он съел, а пополнить его не удавалось. Один раз он сумел точно рассчитанным прыжком настигнуть добычу приличных размеров, но успел только откусить кусок, как был оглушен ударом кого-то тяжелее и быстрее его, и нападавший исчез с драгоценным мясом.

Сильно ослабленный этим нападением, весь в синяках, не зная, как утишить ноющую боль, он, когда наступил вечер девятого дня, обдумал свое положение и пришел к выводу, что оно хуже некуда. В первый раз он признался себе, что может оказаться в числе тех, кто не вернулся…

Устроившись в относительной безопасности на развилке высокого дерева, он оглядывал темный ландшафт. Он уже прошел насквозь эту местность и знал, насколько она враждебна и полна ловушек. Только на самом ее краю у него есть шанс продержаться.

Вверху в небе что-то произошло – вспышка, светящийся след. Метеорит, такой большой, что может достигнуть поверхности. Быть может, предзнаменование. Хотя обычно он высмеивал подобные суеверия, в его семье считались и приметами и знамениями. Так это или не так, но на что еще ему полагаться здесь? Он заметил место, куда скорее всего упал болид, и решил пойти туда, чуть рассветет.

Шел он медленно, с трудом, не только ослабев от голода, но и прихрамывая – спасибо напавшему на него неизвестному. Кое-как подкрепляясь отвратительными на вкус насекомыми, жуя стебли – пусть сок был горьким, но так он экономил драгоценную воду, – вздрагивая при каждом звуке, то и дело бессмысленно прячась, он добрался до места падения только к вечеру.

А тогда он осторожно заполз на плоский валун и увидел, что на самом деле упало с неба.

Словно удар тяжелого молота сотряс корабль-разведчик от носа до кормы, едва он вышел в нормальное пространство. Экраны погасли, а аварийные лампочки сообщили о тяжелых повреждениях всех систем, Юрико прокляла свою опрометчивость. Ну конечно же! Если инопланетяне обладают средствами подстерегать космолеты в гиперпространстве, естественно, они способны обнаружить их приближение к своей планете!

Но это не было ударом снаружи… Взрыв произошел ВНУТРИ корпуса!

– РС! – вскрикнула она с ужасом. До чего же хитроумная ловушка, черт бы их побрал! Как это Одер не…

Времени гадать у нее не было. Одер погиб, и, вероятно, она тоже, хотя в мгновенно загерметизировавшейся компьютерной рубке воздуха должно было хватить на несколько минут. Словно во сне она проделала все, что выучила в процессе долгих тренировок: надела аварийный скафандр со слабенькими защитными экранами, с примитивным компьютером, с ограниченными запасами пищи и кислорода…

Может быть, кто-нибудь сумеет рассчитать, исходя из материалов последней РС, которую она послала, куда она скорее всего направилась после этого. Может быть, на ближайшей планете растительность окажется пригодной для обработки. Может быть, ей удастся выжить там, пока ее не найдут.

Может быть, обитатели планеты обойдутся с ней, как с командой «Хризантемы»…

Огоньки на контрольных панелях мигали и гасли с прекращением подачи энергии.

ТЕПЕРЬ ИЛИ НИКОГДА!

Проверив скафандр, она нажала кнопку, которая превращала компьютерную рубку Одра в капсулу, запрограммированную на приземление в наиболее подходящем месте в пределах досягаемости. Тот же сигнал запустил бы ее последнюю РС, но взрыв безнадежно повредил и ее. Рывок, с каким капсула отделилась от корпуса, ошеломил ее. Когда она пришла в себя, на нее словно бы стремительно падал голубовато-зеленый полудиск похожей на Землю планеты, грозя раздавить ее. С трудом подавив первобытный ужас, она кое-как сосредоточилась на информации, выдаваемой компьютером. Температуры приемлемые, атмосфера пригодная для дыхания, достаточное количество свободной воды, присутствие CHON форм жизни – углеродно, водородно, кислородно, азотно…

– Я нашла ее! – прошептала Юрико. Это скорее всего… это бесспорно родная планета врагов. А она не может никому сообщить об этом! Не может предупредить Флот! А ее появление послужит предупреждением враждебной расе!

ДУРА! ДУРА!

Она приготовилась нажать кнопку детонатора, чтобы превратить себя и капсулу в плазму, но бесстрастная машина опередила ее. Запрограммированная делать все для выживания того, кто в ней находится, она автоматически составила пан-вакцину против неизвестных микроорганизмов и ввела вакцину ей в ногу. Все вокруг закружилось. Борясь с тошнотой, она закрыла глаза. И уже не открыла, потеряв сознание, пока хрупкая капсула не опустилась на поверхность чужой планеты.

Очнувшись, Юрико увидела вокруг себя каменистую местность с разбросанными кое-где деревнями, которые не были деревьями, и кустами, которые не были кустами, под серым небом в мазках высоких разреженных облаков. Ну, хотя бы, тупо подумала она, это не охранная зона вроде той, что окружает Порт, где огромные хищники соперничают с плотоядными растениями…

Но если она не ошиблась и это действительно планета тех, кто располосовал «Хризантему», по меньшей мере один хищник тут есть. И крайне опасный.

Она поела экономно, потом провела осторожный обзор окружающей местности и наконец рискнула выйти на поиски чего-нибудь, что-ее сохранившееся оборудование могло трансформировать в более или менее усвояемую пищу. Вернулась она на закате с сумкой образцов. Ее путь проходил мимо большого плоского валуна.

ИНОПЛАНЕТЯНИН!

Перемена в его организме заметно прогрессировала, и Чшвиит среагировал, как всякий халианин мужского пола, когда на его территорию вторгается соперник. Только реакция эта неизмеримо усилилась – ведь этот чужак вторгся на исконную планету его расы. Ну и когда это существо – несколько сходное с халианами сложением, но только с нелепо длинными руками и ногами, а также, как он расстроенно заметил, много крупнее его, хотя вроде бы не соблюдавшее осторожности – ни о чем не подозревая, прошло под его валуном, он прыгнул.

И словно бы набросился на такой же валун. С той только разницей, что валуны не оборачиваются и не наносят такого удара, что ты пролетаешь по воздуху две длины своего тела и нелепо шлепаешься на землю.

Юрико с тревогой огляделась. Это существо здесь одно? Дикий зверь или представитель доминирующей расы? В любом случае, если не в интеллекте, то в хитрости ему не откажешь. Ведь ни один из ее приборов не уловил его присутствия, и лишь в самый последний момент его прыжок включил оборонительные механизмы, доведенные до совершенства в Порту многими поколениями ученых.

Она вновь взглянула на существо и увидела на нем пояс с парой сосудов (один треснул и из него текла жидкость, похожая на воду) и примитивной дубинкой. Значит, не зверь. И по той же причине куда более страшный.

Но как это согласуется, кроме свирепости, с теми, кто подстерег «Хризантему»?

Но к чему гадать? Положив сумку, она осторожно приблизилась к нему. Оно пыталось подняться, испуская звуки, видимо, угрожающие, но тут же снова упало – одна из его нижних конечностей, казалось, была вывихнута, если не сломана. И оно скорчилось, словно оставив всякую надежду на сопротивление.

Убить его? В конце-то концов, согласно с предварительным анализом здешние органические вещества по составу были достаточно близки к земным, чтобы преобразователь пищевых продуктов мог трансформировать их в нечто съедобное… преобразователь внутри уже не компьютерной рубки, не челнока для подъема на орбиту корабля, но просто капсулы, которая может обеспечить ей выживание. Только так ей следует думать теперь. Ну а если на «Хризантему» напали существа того же биологического вида…

Она горько вздохнула. Точно ничего не известно. Ну и как ни плохи дела теперь, они, конечно, станут заметно хуже, если она для начала своего пребывания здесь съест разумную особь.

Существо явно сильно мучилось и не представляло опасности – во всяком случае пока. Она рискнула забрать поврежденный сосуд, готовая в любую секунду уклониться от внезапного удара, и проанализировала оставшиеся в нем несколько капель. Жидкость оказалась водой. Ну, воды у нее в избытке, спасибо конденсатору, извлекавшему ее литрами из воздуха. Она забралась в капсулу, наполнила сосуд по трещину, вернулась и поставила ее возле инопланетянина, а сама отошла на шаг и остановилась в ожидании.

Очень долго инопланетянин колебался. Естественно, в его поведении она не могла уловить ничего, кроме неуверенности, хотя, конечно – как любой крупный вид, – он должен был обладать языком жестов. Более того: видимо, он пользовался сигнальными запахами, так как что-то едкое проникало сквозь фильтры ее костюма, как запах гари оказывался сильнее экранной защиты Порта.