Текст книги "Командир звездной системы"

Дэвид Дрейк, Уильям Дитц
Командир звездной системы

«1»

Мерикур вздрогнул, когда стеклянный шарик ударил в стену рядом с его головой. Он нырнул за угол. Черт! С каких это пор ПИТЭКи оснащены пульсаторами? Что ж, с этим ничего не поделаешь. Мерикур плотнее сжал рукоятку пистолета. Этих проклятых штук – по меньшей мере пять, а то и больше. В полумраке ПИТЭКи могли беспрепятственно пробираться через лабиринт переходов и коридоров.

Позади него что-то скрипнуло. Переборка? Мерикур крутанулся и вскинул пистолет, держа его обеими руками, как и было предписано в наставлении по огневой подготовке.

Этот экземпляр был огромным даже для ПИТЭКа. Ростом за два метра и весом явно больше, чем полтораста килограммов. Крошечные красные глазки светились из-под выступающего надбровного гребня, на чешуйчатом лице были ясно видны высокие скулы. Три перепончатых ноздри, одна над другой, открывались и закрывались в беспрерывной последовательности. ПИТЭК открыл свой широкий тонкогубый рот и завизжал:

– Умри!

Мерикур нажал на спуск. Визг перешел в предсмертный хрип, когда струя стеклянных шариков поразила ПИТЭКа. Энергетический импульс превращал алюминиевое покрытие каждого шарика в плазму, когда те ускорялись в стволе пульсатора. Шарики вылетали со сверхзвуковой скоростью и взрывались, поражая цель. Огромные дыры появились в ПИТЭКе. Он упал лицом вниз и ударился с каким-то чавкающим звуком об пол.

Пистолет-пульсатор флотского образца вывалился из мертвых пальцев и заскользил по полу.

Мерикур упал, схватил его и откатился в сторону. Стеклянные шарики рубанули по настилу там, где он только что стоял, и высекли бетонную крошку. Вот дерьмо! ПИТЭКи зашли к нему в тыл!

Он выстрелил, лежа на спине. Цели он не видел, поэтому взял пониже и просто стрелял в темноту из обоих пистолетов. Два ПИТЭКа упали, когда шарики пульсаторов отсекли у них ноги.

ПИТЭКи продолжали стрелять, и на лицо Мерикура сыпались осколки настила и переборок.

Он бросил один пистолет и вырвал из нагрудного держателя мини-бомбу. Сделал, как написано в инструкции: «Дважды сдавить, бросить и плотно зажмурить глаза, чтобы их не повредила яркая вспышка». Мини-бомба взорвалась со страшным грохотом. Части тел ПИТЭКов застучали по стенам и потолку; попало и Мерикуру.

Он вовремя открыл глаза, чтобы увидеть, как стопятидесятикилограммовый ПИТЭК прыгает прямиком вниз с нависающей крыши. Мерикур перекатился вправо и услышал, как ПИТЭК хрюкнул, приземлившись рядом с ним, – узловатые колени существа согнулись, чтобы погасить силу удара. Широко расставленные пальцы ног удерживали его туловище в вертикальном положении, а мускулистые руки занесли над головой огромный меч.

Мерикур выстрелил в упор, и выстрел разорвал ПИТЭКа пополам. На ноги ему вывалились кольца сине-черных внутренностей. А потом ПИТЭК упал на Мерикура. Он попытался оттолкнуть тело, но ничего не вышло.

Мертвый ПИТЭК вдруг начал спазматически дергаться – это его товарищ принялся стрелять по нему из пульсатора. Оставшийся в живых ПИТЭК использовал свое оружие, чтобы прорубиться через тело напарника и добраться до Мерикура.

Мерикур затолкал пистолет до упора в еще теплый разорванный живот ПИТЭКа и нажал на спуск. По отдельности каждый стеклянный шарик имеет слабую проникающую способность, но целый их поток разнес в клочья спину твари и залил коридор смертью. Стоявший в коридоре ПИТЭК пошатнулся, взвизгнул и умер.

Настил на полу намок от крови ПИТЭКа, и Мерикуру удалось выскользнуть из-под придавившей его туши. Он встал, обшаривая глазами окружающий его полумрак и ожидая следующей атаки. Раскаленный добела шар боли взорвался у него между лопаток. Последнее, что он почувствовал, – это боль от удара лицом о настил пола.

«Черт! Снайпер!..»– успел подумать Мерикур и провалился во мрак.

Освещение стало заметно ярче, света все прибавлялось, и Мерикур медленно поднялся на ноги.

Те из подбитых ПИТЭКов, которые получили не слишком серьезные повреждения, принялись собирать части собственных тел и зашаркали по направлению к ремонтному цеху. Разбросанные там и сям куски, которые ПИТЭКи не подобрали, ползли в том же направлении. Им никогда туда не добраться без посторонней помощи, но они были запрограммированы на попытку.

Из двери ремонтного цеха вышел унтер-офицер Нистер, высохший маленький человек. Его наплечные нашивки украшали скрещенные кинжалы Мастера Оружия. Офицерская трость была зажата под мышкой одной руки, в другой руке он держал планшет.

Нистер носил форменную фуражку сдвинутой на затылок, но во всем остальном он являлся живым воплощением устава. Его форма была безупречно отутюжена. К моменту рождения Мерикура Нистер уже успел отслужить полный срок в морской пехоте, и то, чего он не знал о рукопашном бое, можно было написать на булавочной головке. У него были яркие маленькие глазки, огромный нос и рот, который не раз доставлял ему неприятности.

– Очень грязная работа, капитан третьего ранга Мерикур.

Мерикур улыбнулся:

– Грязная? С каких это пор вы начали ставить баллы за опрятность?

Нистер в ответ улыбнулся.

– Ну, мы, конечно, не ставим баллы за это, но грязное, кровавое поражение цели занимает больше времени, и это может выйти тебе боком. Как сейчас, например.

Он пнул ногой тело последнего «противника для использования в тренировочно-экзаменационном курсе»– ПИТЭКа, которого убил Мерикур.

– Когда он вас придавил, вы сделали единственное, что было возможно, стреляя сквозь тело. Это четкая работа, и вы получили достаточно очков за хладнокровие и еще чуть больше – за проворство. Его улыбка стала жестче. – Но при этом вы мертвы. Вы дали снайперу достаточно времени, чтобы он занял позицию на соседней крыше. Вы встали – он вас и прихлопнул.

Мерикур пожал плечами:

– Я не могу спорить с вашей оценкой, унтер. Но будь я проклят, если знаю, как мне поступить в следующий раз в подобной ситуации.

– Что ж, сэр, это дело опыта. Но если мои слова, сэр, вас не обидят, то вы, палубные офицеры, не проходите тренировочный курс так часто, как следовало бы. А теперь добавим сюда вот это.

Пальцы Нистера забегали по клавишам планшета; унтер-офицер то неодобрительно хмыкал, то удовлетворенно усмехался.

– Что ж, сэр, могло быть и хуже.

Мерикур терпеливо улыбнулся:

– Итак, каков мой итог?

– Восемьдесят шесть из ста возможных, сэр. Вы набрали много очков за счет того, как действовали в неожиданной ситуации. Мы вообще-то подсунули вам хорошенький сюрприз, когда заменили у некоторых ПИТЭКов мечи пульсаторами, и вы задали им жару, когда схватили этот второй пистолет. Конечно, вы потеряли кучу очков, позволив им насесть на себя, и были вынуждены применить мини-бомбу. Не хотел бы я там оказаться.

Он повел плечами.

– И все же восемьдесят шесть очков – это очень прилично для палубного офицера.

– Мертвого палубного офицера, – весело уточнил Мерикур.

– Капитан третьего ранга Мерикур, – позвала оружейный техник, просунув голову в дверь.

– Здесь, – ответил Мерикур. Интересно, кто это его ищет?

– Послание из штаб-квартиры базы, сэр. Вам предписано явиться в комиссию флота по назначениям к пятнадцати ноль-ноль.

– Проклятье! – Мерикур взглянул на часы. Он без толку мозолил глаза комиссии уже несколько недель, но как только собрался освежить свои навыки на полигоне табельного оружия…

Было почти четырнадцать ноль-ноль. Он окинул взглядом свой замызганный камуфляжный костюм. Если действительно поторопиться, то он успеет принять душ и надеть мундир класса А. За десять минут он доберется от холостяцкого общежития офицеров до штаба. Он помахал Нистеру и отправился к себе.

Старший адмирал Ориана откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и уставился на бронзовую рельефную панораму Афин, над которой на потолке висела скульптурная голова Зевса.

Ориана был привлекательным мужчиной: сухощавый, с длинными руками и ногами. Его курчавые черные волосы были подстрижены «аэродромом»– с плоской макушкой, в соответствии со стилем, модным в последнее время у флотских офицеров. У адмирала была глянцево-черная кожа, высокие скулы и выразительный рот, в данный момент сжатый в тонкую линию.

Он сделал свой выбор, но был ли капитан третьего ранга Ансон Мерикур подходящим человеком? Комиссия полагает, что да, но она-то только рекомендует, решение же принимать ему, адмиралу. Ему же и отвечать за последствия.

Из послужного списка было видно, что Мерикур – уверенный в себе, надежный офицер, который размеренно продвигался по служебной лестнице. Ничего яркого, ничего блестящего – просто хороший, компетентный офицер.

Короче, тот самый тип, который требовался Ориане и его начальству.

Имелся, правда, один выходящий из ряда вон случай, когда Мерикур еще был младшим лейтенантом. Он самовольно покинул пост на орбите Алексиса – 2 ради преследования пиратского рейдера. Подобные случаи, если оканчиваются неудачей, кладут конец карьере.

Но молодым везет, и Мерикур схватил мерзавцев. Есть на флоте неписаный закон, гласящий, что ты можешь нарушить приказ и избежать последствий, если ты прав и если ты действительно удачлив. К счастью для Мерикура, у него было и то и другое.

Трюм рейдера был набит похищенным оружием, но более важным для Мерикура оказалось то, что на борту находилась дочь вице-адмирала. Она была захвачена во время рейда, и за нее хотели получить выкуп. В результате юный лейтенант заслужил публичное похлопывание по плечу и личную благодарность некоторых весьма влиятельных лиц.

Больше подобных инцидентов не было. И хорошо. Не самая лучшая идея – прикомандировать к сенатору Энтони Хильдебранту Виндзору какого-нибудь искателя славы, бросающегося сломя голову во всякие авантюры. На самого-то сенатора нельзя полагаться! У любого, кто верит во всю эту чепуху об инопланетном равенстве, в голове явно не хватает нескольких винтиков. На взгляд Орианы, сенатор представлял серьезную угрозу Скоплению Гармония – и самому Пакту!

Раздалось мягкое гудение. Ориана ткнул кнопку на подлокотнике кресла.

– Да?

– Комиссия в сборе. Капитан третьего ранга Мерикур присутствует, сэр.

– Благодарю, Перкинс. Сейчас буду.

Мерикур попытался расслабиться. Он уже проходил через это, но всякий раз решения комиссии по назначениям были подобны броску игральной кости. Иногда тебе выпадало что-то приличное… Но чаще всего – нет.

– Адмирал Ориана сейчас появится, капитан третьего ранга Мерикур. Могу я вам что-нибудь предложить? Может быть, хотите кофе или чаю? – спросил стюард-инопланетянин, представитель расы дридов, худых и высоких гуманоидов, обладающих способностью к языкам и инстинктом понимать бюрократические процедуры. Дриды занимали видное место в администрации и даже оттеснили некоторых обленившихся чиновников Пакта.

Мерикур вежливо улыбнулся:

– Как вас зовут?

Он не был особо расположен к инопланетянам, но пытался запоминать их имена. Иногда за это ему воздавалось сторицей – информацией, например.

– Люди зовут меня Снайдер, сэр. Это довольно близко к истинному звучанию моего имени. – Тяжелые губы инопланетянина изогнулись в улыбке, его водянистые глаза блеснули.

– Спасибо, Снайдер. Чашечка кофе не повредит.

Когда инопланетянин засеменил прочь, волоча концы накидки по полу, Мерикур воспользовался моментом и огляделся.

Свет струился сквозь высокие стрельчатые окна и ярко освещал стены и пол. Большие кабинеты были обильно уставлены мебелью, как и полагалось штаб-квартире сектора. Мерикур сидел на стуле с украшенными затейливой резьбой ножками. На возвышении напротив него стоял полукруглый стол. Он был вырезан из такого темного дерева, что казался почти черным. За столом сидели шесть старших офицеров, перешептывались друг с другом и иногда посмеивались.

«Скорее всего, обсуждают счет в игре ноло или такие же важные проблемы», – подумал Мерикур. Седьмой стул стоял пустой.

В одном из комфортабельных кресел, которые стояли по левую и правую руку от Мерикура, сидела женщина. Она была красива и, несомненно, хорошо это сознавала. Но в ее красоте не было женственности, присущей многим представительницам ее пола. Скорее, она использовала свою внешность в чисто утилитарных целях, как некий вид одежды, которую она надевала в случае необходимости, а затем оставляла пылиться в шкафу. Ей было тридцать пять или сорок лет. Он не увидел знаков различия на ее флотской форме.

Но он ощутил ауру власти вокруг нее. Эта аура проявлялась в ее расслабленной позе, в сардонической улыбке и в легком кивке, когда их глаза встретились.

Кто это? Она здесь явно из-за него. Мерикур озабоченно шевельнулся.

– Прошу, сэр. Сливки, сахар?

– Спасибо, не надо, Снайдер. Я пью черный кофе.

Слегка поклонившись, дрид отошел и исчез в одном из служебных коридоров, которых тут было полно. Мерикур отхлебнул кофе и поднял голову, когда прозвучал сигнал.

– Всем встать! – объявил другой дрид, одетый в ливрею. Зашаркали подошвы, зашелестели бумаги, все встали и повернулись лицом к центру помещения. Открылась дверь, адмирал вошел, сделал несколько быстрых шагов по направлению к столу и занял свое место, кивнув офицерам.

– Прошу садиться.

Ориана смотрел на Мерикура. Были ли у него недостатки, тайные пороки? Слабости, скрытые от компьютеров, но видимые простому глазу? Ранняя, не по возрасту, седина сделала волосы Мерикура абсолютно белыми, он стриг их коротко, с плоской макушкой.

По контрасту с волосами, лицо Мерикура загорело дочерна. Неудивительно – ведь он только что отслужил срок на Калвине, пустынной планете Скопления Омега.

Мерикур сел на свое место достаточно быстро и грациозно, отметил про себя Ориана. Значит, не тыловая крыса, всю жизнь просидевшая за столом. Хорошо. У него будет чертовски мало времени, чтобы сидеть за столом в Скоплении Гармония.

– Адмирал, – обратился к Ориане Перкинс, его помощник-дрид.

Ориана небрежно махнул рукой.

– Занесите в протокол, что данное заседание комиссии флота по назначениям открыто и все такое прочее.

Он улыбнулся Мерикуру, как бы говоря: «Во всем этом много бюрократического вздора, но что от нас зависит?» Вслух же он сказал:

– Добро пожаловать, капитан третьего ранга. После стольких недель бомбардировки моего штаба просьбами о назначении, думаю, вы должны быть счастливы присутствовать здесь.

– Всегда приятно вернуться к живой работе, – ответил Мерикур. Лицо его оставалось, бесстрастно.

– И работы вам хватит, капитан. – Ориана посмотрел на экран компьютера, откашлялся и зачитал официальный текст: – «Капитан третьего ранга Мерикур, вы немедленно отправляетесь в Скопление Гармония. По прибытии вы примете командование всеми силами Пакта и представитесь губернатору указанного Скопления, сенатору Энтони Виндзору. Вам надлежит повиноваться приказам губернатора Виндзора в соответствии и согласно действующим законам, постановлениям и оперативным правилам, установленным командованием Пакта и известным вам». – Ориана поднял глаза и улыбнулся: – Вам все ясно?

– Так точно, сэр.

– Хорошо, – чуть заметно улыбнувшись, адмирал продолжал: – В соответствии с вашим назначением и его ответственностью, имею честь объявить о повышении вас в звании. Вы переводитесь из состава военного флота Пакта в корпус морской пехоты с присвоением вам звания бригадного генерала. Полный текст приказа загружается в ваш ПИР.

Подобно всем офицерам, Мерикур носил на поясе прибор искусственного разума – ПИР. Помимо стандартной программы, загружаемой в них при «рождении», ПИРы могли самообучаться во время функционирования и иногда развивались в какое-то подобие личности. Мерикуровскому ПИРу было уже пятнадцать лет, и он был слегка непочтителен. Хотя ПИР часто действовал Мерикуру на нервы своими неуместными замечаниями и не щадил при этом самолюбия своего хозяина, он был очень проницателен, и Мерикуру не хотелось стирать его память и начинать все сначала. А кроме того, ему нравился этот маленький нахал. Услышав упоминание о себе, ПИР настроил звуковой имплантант, вживленный в ухо Мерикура, и сказал:

– Приказы получены, твое генеральство!

Адмирал Ориана эхом отозвался:

– Поздравляю, генерал Мерикур… И желаю удачи на новом посту!

Мерикура охватили самые разные противоречивые эмоции. Переход из флотской табели о рангах в морскую пехоту не беспокоил его, это довольно обычное дело, но из капитанов третьего ранга в генералы – за один мах! Это было чертовски удивительно, ведь его послужной список не содержал ничего такого, что могло подвигнуть комиссию присвоить ему это звание.

Времени раздумывать не было. Адмирал ждал.

– Благодарю вас, сэр. Я не подведу.

– Уверен, что не подведешь, сынок. Уверен, – ободряюще произнес Ориана. Он встал и сошел с возвышения. – Прежде чем ты нацепишь себе на плечи генеральские кометы, я хотел бы тебя кое с кем познакомить.

Женщина встала со своего кресла, приблизилась и протянула руку.

– Позвольте и мне присоединиться к поздравлениям адмирала. Меня зовут Меган Рита.

– Да, – добавил адмирал Ориана неловко, будто внезапно потерял уверенность в себе, – гражданка Ритт проделала весь этот путь с Земли, чтобы вас проинструктировать.

Что-то холодное засосало у Мерикура под ложечкой. Кона Татцу, секретная служба Пакта. Женщина работала в самой штаб-квартире Земли! Ему следовало давно это понять: сотрудники Кона Татцу носили военную форму без знаков различия и пользовались обращением «гражданин», хотя это совершенно не соответствовало степени демократичности секретной службы.

Мерикур почувствовал мягкое жужжание в ухе и услышал, как его имплантант произнес: «Она таскает на себе достаточно экранированной электроники, чтобы открыть целый магазин. Сто шансов из ста, что тебя пишут на стерео».

– Благодарю вас. Для меня большая честь познакомиться с вами, гражданка Ритт. Полагаю, путешествие было приятным? – вежливо сказал Мерикур.

– Вполне приятным, спасибо. Флот был очень любезен.

Мерикур представил себе несчастного капитана, потеющего от страха дни и ночи напролет – до той последней минуты, когда секретный агент покинул борт его корабля, в самом ли деле она здесь просто по пути в штаб-квартиру сектора? Или тут кроется какой-то замысел? А может, штаб-квартира – просто прикрытие, а на самом деле она вынюхивает, что из корабельного имущества капитан стащил в прошлом году? Да, большинство капитанов в такой ситуации были бы крайне любезны.

– Ну что же, – сказал адмирал Ориана и весело подмигнул: – Оставляю вас наедине. Я уверен, найдется достаточно государственных секретов, чтобы вы обсудили их. Удачи, генерал. Хотел бы я вырваться отсюда и тряхнуть стариной, вместе с вами разнести в пух и прах пару вражьих корветов… Но на это чертовски мало шансов. Слишком много писанины, требующей моего личного внимания. Гражданка Ритт, было приятно с вами познакомиться. Дайте знать Перкинсу, если понадоблюсь.

– Благодарю вас, адмирал. Непременно.

– Очень хорошо.

Сказав это, адмирал оставил их вдвоем.

Мерикур чувствовал себя покинутым. Ориана был солдатом, и Мерикуру было понятно, как с ним следует себя вести. Ритт же воплощала нечто совсем иное, темное и политическое. «Государственные секреты? Какого черта тут происходит?»

– Прошу вас, следуйте за мной, генерал. Я взяла на себя смелость заранее зарезервировать для нас конференц-зал.

Ритт даже не пыталась вести учтивую беседу, пока они спускались в поблескивающий холл. Хотела ли она вывести его из равновесия, или это была просто манера ее поведения? Так или иначе, дурные предчувствия Мерикура росли с каждым его шагом. Подобно большинству боевых офицеров, Мерикур не доверял шпионам.

– Вот мы и пришли, – сказала Ритт, открыла дверь и пропустила его вперед. – Присаживайтесь.

Мерикур окинул конференц-зал быстрым взглядом и сел. Помещение с густо навощенным паркетным полом было почти пустым, здесь стояли только круглый стол и четыре стула – в самом центре. Мерикур уселся на один из них.

Ритт тоже села, посмотрела на Мерикура и улыбнулась. Внезапно он заметил, что глаза у нее ярко-голубые.

– Надеюсь, я вас не напугала, – проворковала она.

– Вовсе нет, – соврал Мерикур.

– Рада это слышать. Если не возражаете, я перейду сразу к делу. Как говорится, время – деньги. Думаю, вы уже поняли, что ситуация не совсем обычная.

– Да, мэм. – «Даже раньше, чем твоя Кона Татцу начала инструктировать меня», – подумал Мерикур.

Сложив пальцы домиком, она произнесла:

– Скажите мне, генерал, как бы вы описали общую политическую ситуацию в Пакте и перспективы на будущее? И пожалуйста, будьте откровенны. Этот разговор совсем не для записи.

Мерикур почувствовал мягкое жужжание имплантанта. «Ее ПИР совершенно забил помехами мой сканер. Представь себе – она пишет каждое твое слово».

Мерикур не удивился. Так как его мнение Ритт легко могла узнать заранее, он решил быть откровенным. Он разделял широко распространенные взгляды, которые были далеки от измены. Пожав плечами, он сказал:

– Пакт прекратил усиление своего влияния много веков назад. Целые Скопления выскользнули из-под его правления. Мультипланетные конгломераты, корпоративные картели и инопланетяне – все борются за власть. Через несколько сотен лет, максимум – тысячу, Пакт рухнет в анархию.

Ритт кивнула, рассматривая его сквозь длинные ресницы.

– Изложено сжато, генерал, и, по мнению многих социальных и политических исследователей, абсолютно правильно. Вопрос в том, что нам следует с этим делать?

Мерикур решил воспользоваться случаем.

– Положение на данный момент кажется довольно стабильным. Почему бы нам просто не делать свое дело и надеяться, что все изменится к лучшему?

Ритт наклонилась вперед.

– Это возможно. Но что, если все пойдет вкривь и вкось? И как насчет боли и страданий, когда Пакт будет медленно распадаться и превращаться в хаос?

Ее голубые глаза сверкали. «Господи ты Боже мой! – подумал Мерикур. – Мало того, что она шпионка, так еще и фанатичка!»

– Пакт может быть спасен, – сказала она, – если у нас хватит смелости это сделать.

– Рад это слышать, – ответил Мерикур. – Я посвятил всю свою жизнь его защите.

Черты ее лица смягчились.

– У меня и в мыслях не было предположить иначе, генерал. Простите мою вспышку эмоций. Видите ли, я очень интересуюсь данным вопросом. Скажите, что вы знаете о сенаторе Виндзоре?

Мерикур задумался. Сенатор Виндзор. Человек, чьим приказам он будет повиноваться в Скоплении Гармония. События развивались так быстро, что у него не было времени подумать о своем новом боссе.

Имя было смутно знакомым – из новостей, конечно, – но больше ничего Мерикур вспомнить не смог.

– О Виндзоре я мало что знаю. Он родом из семьи сенаторов. Следовательно, богат и обладает властью.

– Вполне корректно, – сказала Ритт. – Он также молод, имеет приятную внешность и отчасти радикал.

Верно ли Мерикур уловил следы задумчивости в том, как она произнесла последнюю фразу? Наверно нет, она была суха и деловита, когда продолжала:

– Как раз это последнее качество мы и должны здесь с вами обсудить, генерал. Суждения сенатора по многим вопросам вы найдете вполне консервативными. Большинство из тех, кого я знаю, соглашается, что он превосходный администратор. Только в области человеческих или, я бы сказала, нечеловеческих отношений его идеи становятся радикальными.

– Радикальными? Каким образом?

Ритт улыбнулась и принялась изучать свой безупречно наманикюренный ноготь.

– Сенатор Виндзор верит в полное равенство инопланетян.

Мерикур был поражен. Сенатор Виндзор сочувствует инопланетянам? Черт! И как же начальство прикажет работать с подобным человеком? Вслух он произнес:

– Полное равенство… И почему это кому-то надо выступать за полное равенство? Особенно сенатору. Даже если это и не противоречит закону, разве это не политическое самоубийство?

Мгновение Ритт разглядывала потолок.

– Это хороший вопрос. Если бы сенатор Виндзор был здесь, то он, вероятно, ответил бы так.

Теперь она смотрела на флотского офицера сурово, возможно, рассердилась и, несомненно, была тверда и решительна.

– Несколько последних столетий мы использовали инопланетян для поддержания нашей экономики, – продолжала она. – Сначала для сбыта наших товаров, а затем как дешевую рабочую силу, чтобы производить эти самые товары. Постепенно инопланетяне заняли те рабочие места, которые нам не нравились. Трудились на тяжелых и опасных производствах, например, или шли в прислугу. А мы почему-то продолжаем считать, что занимаем господствующее положение и держим все под контролем.

– Но мы и держим все под контролем, – сказал Мерикур, слишком изумленный, чтобы сдержаться.

– Не мы, – отрезала Ритт. – С каждым годом мы все больше и больше зависим от знания, умения инопланетян, от их количества, наконец. Зависим так, что многие экономисты задают себе вопрос, сможем ли мы выжить без них. А тем временем мы отрицаем право инопланетян на участие в местном самоуправлении, право иметь представителей в нашем Сенате или право на участие в правительстве.

Она сделала паузу, но не сводила глаз с Мерикура.

– Я согласен с вами, гражданка, – спокойно сказал он. Нечего было проявлять эмоции – надо взять себя в руки. Даже генералы не вправе возражать Кона Татцу, потому что это опасно.

Ритт слегка расслабилась.

– Итак, если бы сенатор был здесь, он бы сказал, что у нас есть два пути. Мы можем либо уменьшить нашу зависимость от инопланетян, убрав их из всех отраслей нашей экономики, либо же предоставить им полноценное гражданство. Как раз это, по мнению сенатора Виндзора, нам и следует сделать. Чтобы вдохнуть в Пакт новую жизнь, полагает он, мы должны уравнять в правах человеческую и нечеловеческие расы.

Инопланетяне, эти вонючки или уроды – и их равенство с человеком? Это шло вразрез со всем, чему учили Мерикура, но он вынужден был признать, что в позиции сенатора была определенная логика. Военных не поощряли задавать вопросы о раз и навсегда заведенном порядке вещей, но у Мерикура был живой ум, и аргументы сенатора, по крайней мере в том виде, в каком они были изложены этой опасной женщиной, отлично сочетались с его собственными наблюдениями.

– Я полагаю, – сказал Мерикур, тщательно подбирая слова, – что многие другие политические деятели не согласны с сенатором. Что они говорят по этому поводу?

– Что сенатор дурак, – раздраженно ответила Ритт. – Многие даже не признают существования самой проблемы, а те, кто признает, скорее позволят рухнуть экономике, чем поделятся властью с инопланетянами. Они указывают, что многие расы имеют более высокую рождаемость, чем наша. Если мы сегодня предоставим им все гражданские права, завтра они превзойдут нас своей численностью, и это мы будем угнетаемым меньшинством.

– Так кто же здесь прав?

Ритт пожала плечами:

– Я не знаю. Никто не знает. Но по общему мнению, сенатору Виндзору следует позволить поэкспериментировать. Если его теория сработает в Скоплении Гармония, то, возможно, за ним последует весь Сенат. Какое ироничное название: Гармония.

– Да, – задумчиво отозвался Мерикур. – Ироничное. Очень многим этот эксперимент не понравится.

Она кивнула:

– Вот почему мы посылаем к Виндзору генерала. Надежного генерала.

– Но это не единственная причина, не так ли?

Ритт покачала головой:

– Да, вы правы. Мы хотим дать сенатору Виндзору шанс, но существуют потенциальные проблемы. В Скоплении Гармония много рабочих с Церны, и Цернианская Федерация «интересуется» их благополучием. Этот «интерес» растет пропорционально размеру цернианского флота. Что, если они нападут на Скопление? Прикажет ли вам Виндзор начать военные действия? Или он будет готов на уступки цернианам ради продвижения вперед инопланетно-человеческого «равенства»?

Мерикур внезапно обнаружил, что стоит лицом к лицу с кошмарной для любого офицера перспективой: противоречивые приказы, исполняя которые ты становишься либо изменником, либо мятежником.

Церниане были такой могущественной расой, что их внутренние миры смогли сдержать Пакт во время его распространения. До сих пор они избегали давать вызов силам Пакта, но что, если они выбрали Скопление Гармония в качестве испытательного полигона для проверки его силы и решимости? В конце концов Виндзор был психом, которому нравились инопланетяне. Он может слишком долго колебаться, применять ли ему военную силу, или, что еще хуже, прикажет Мерикуру не открывать огонь, пока он будет притворяться, что ведет переговоры.

Неповиновение приказам Виндзора положит конец карьере Мерикура, а учитывая то, что сказала Ритт, повиновение приведет к тому же. Командование Пакта использует его в качестве подстраховки, гарантии, что Виндзору не будет дозволено нанести непоправимый ущерб, проводя свои социальные эксперименты.

– Вы понимаете, что это ставит меня в трудное положение? – сказал Мерикур.

– Да, – ответила Ритт без малейшего намека на сочувствие. – Я понимаю. Но я согласна с адмиралом Орианой, что вы и есть самый подходящий человек для этой работы. И дела обстоят не так плохо, как кажется. Когда Виндзор узнает вас получше, он будет держать свой энтузиазм под контролем. В вашем распоряжении будет целый флот, и у сенатора не останется выбора.

Мерикур знал, что его надули, но все же чувствовал себя польщенным.

– Что ж, это еще предстоит увидеть – не так ли, гражданка Ритт? Во всяком случае, вы были откровенны со мной, благодарю вас за это. – Он кашлянул. – Полагаю, это все?

– Ну, есть еще один вопрос, – сказала Ритт, откинулась в кресле и улыбнулась.

– Да? И что же это?

– Племянница сенатора.

Мерикур не понял.

– Вы собираетесь на ней жениться.