Текст книги "Властелин мургов"

Сенедра усмехнулась.

– А разве не все драснийцы состоят в секретной службе?

– Возможно, – с улыбкой согласился Гарион.

Дельвор ждал компанию возле своей палатки в белую и голубую полосы. За то время, что Гарион не видел приятеля Шелка, тот мало изменился. Выражение его лица оставалось таким же, а взгляд – столь же циничным и проницательным. Плечи драснийца плотно обтягивала отделанная мехом накидка, а мокрая от дождя неприкрытая лысина поблескивала на свету.

– Моя прислуга приглядит за вашими лошадями, – объявил он гостям, когда те спешились. – Давайте-ка поскорее внутрь, пока вас не слишком многие успели увидеть.

Путники последовали за ним в теплую, хорошо освещенную палатку, вход в которую он закрыл пологом, пропустив всех. Здесь оказалось вполне уютно, почти как в благоустроенном доме. Повсюду удобные стулья и диваны, большой полированный стол роскошно сервирован к ужину. Стены и полы покрывали ковры голубого оттенка, с потолка на цепях свисали масляные лампы, а в каждом углу стояло по жаровне с тлеющими углями. Слуги Дельвора в неярких ливреях без слов приняли у Гариона и его друзей мокрую верхнюю одежду и через проход унесли ее в соседнюю палатку.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – вежливо произнес Дельвор. – Я взял на себя смелость заранее приготовить ужин.

Все сели за стол. Шелк огляделся вокруг и заметил:

– Какая пышность.

Дельвор пожал плечами.

– Немного воображения и чуть-чуть денег. Палатка не обязательно должна быть неуютной.

– К тому же эта палатка передвижная, – отметил Шелк. – Если надо переехать на другое место, все складывается и забирается с собой. С домом этого не сделаешь.

– Это верно, – согласился Дельвор. – Да вы ешьте, друзья мои. Я знаю, какие здесь, в Арендии, удобства на постоялых дворах и какая пища.

Ужин оказался приготовленным на славу, такой не стыдно было бы подать в любом богатом и благородном доме. На большом серебряном блюде лежала горка копченого мяса, тушеные бобы с луком и морковью плавали в тонком ароматном сырном соусе. Хлеб был белым вкусным и горячим, только что из печи. На столе имелся и большой выбор великолепных вин.

– У тебя талантливый повар, Дельвор, – заметила Полгара.

– Благодарю тебя, моя госпожа, – ответил драсниец. – Он обходится мне в несколько лишних десятков крон в год, и хотя очень своенравен, стоит всех расходов и неудобств.

– А что там ты говорил насчет любопытствующего купца из Ангарака? – спросил Белгарат, доставая с блюда пару кусков мяса.

– Он приехал на ярмарку несколько дней назад с пятью-шестью слугами, но никаких лошадей с поклажей с ним не было, повозок тоже. Видно, что лошадей он гнал во весь опор, словно он и его люди сильно торопились сюда. За делами я его не видел. Он и его люди только ходят да выспрашивают.

– И расспрашивают про нас?

– Не то чтобы поименно, о старейший, но суть его вопросов не оставляет сомнений. Причем он предлагает деньги за сведения, и немалые.

– И откуда же он родом, этот купец?

– Говорит, будто он надракиец, но если он надракиец, то я тогда талл. По-моему, он маллореец – среднего роста, крепкий, чисто выбритый и неброско одетый. Единственно, что в нем есть необычного, так это глаза. Кажется, что они совершенно белесые – кроме зрачков. Совсем лишены цвета.

Полгара быстро подняла голову и спросила:

– Он слепой?

– Слепой? Нет, не думаю. Он, по-моему, видит, куда идет. А почему ты так спрашиваешь, моя госпожа?

– Те свойства, что ты сейчас описал, встречаются крайне редко, – ответила Полгара. – Большинство людей, страдающих этим, слепнут.

– Если мы, выехав отсюда, не хотим через десяток минут увидеть этого человека за спиной, нам потребуется как-то отвлечь его, – сказал Шелк, поигрывая хрустальным стаканом. Он оглядел друзей. – Не думаю, что у кого-либо из вас осталась хотя бы одна свинцовая монетка – из тех, что вы прятали в мургосской палатке, когда были здесь в последний раз.

– Боюсь, что нет, Шелк. Несколько месяцев назад мне пришлось пройти через таможню на толнедрийской границе. Я подумала, что мне ни к чему, чтобы таможенники нашли в моих вещах такие вещи, и закопала их под деревом.

– Свинцовые монеты? – удивилась Сенедра. – Что можно купить за монеты, сделанные из свинца?

– Они имеют покрытие, ваше величество, – ответил ей Дельвор, – и точь-в-точь похожи на толнедрийские золотые кроны.

Сенедра внезапно побледнела, потом с трудом вымолвила:

– Это ужасно!

Дельвор удивленно посмотрел на Сенедру, он никак не мог понять, что же вызвало ее столь бурную реакцию.

– Ее величество – толнедрийка, Дельвор, – пояснил Шелк, – и подделка денег задевает толнедрийца за самое сердце. Я думаю, это связано с их религией.

– Не вижу в этом ничего странного, принц Хелдар, – сухо сказала Сенедра.

После ужина они еще немного побеседовали. Это был разговор людей, которые наслаждались долгожданным теплом и сытостью. Потом Дельвор отвел их в соседнюю палатку, разделенную на несколько спален. Гарион заснул, едва коснувшись подушки, и проснулся на следующее утро значительно посвежевшим, таким он не был уже несколько недель. Он потихоньку оделся, стараясь не будить Сенедру, и вышел в главную палатку.

Шелк и Дельвор сидели за столом и тихо беседовали.

– Здесь, в Арендии, сейчас заметно сильное брожение, – говорил Дельвор. – Сообщения о кампании против Медвежьего культа в Алории разожгло страсти, особенно среди горячих голов из молодежи. Молодые арендийцы очень переживают, что где-то состоялась битва, а их туда не пригласили.

– Это не ново, – сказал Шелк. – Доброе утро, Гарион.

– Здравствуйте, друзья, – вежливо поприветствовал обоих Гарион, придвигая себе стул.

– Ваше величество, – церемонно ответил Дельвор и вновь обратился к Шелку: – Вспышка воинственности среди молодых людей из благородных семей вызывает беспокойство. Но куда опаснее недовольство подневольного населения.

Гарион вспомнил нищенские лачуги в деревнях, через которые они проезжали в течение нескольких дней по дороге сюда, удрученные, а порой и злобные лица их обитателей.

– У них есть все основания для недовольства, не правда ли? – заметил он.

– Я самый первый соглашусь с вами, ваше величество, – сказал Дельвор. – Причем это случается уже не впервой. Но на этот раз все обстоит серьезнее. Власти то и дело находят тайники с оружием, и с весьма современным оружием. Одно дело – бедняк с вилами, что он может сделать против всадника в латах? И совсем другое – бедняк с арбалетом. Уже произошло несколько стычек.

– Откуда у людей подневольных такое оружие? – удивился Гарион. – У них на еду-то почти никогда нет денег, как же они могут позволить себе покупать арбалеты?

– Из-за границы, – ответил Дельвор. – Мы никак не можем определить источник поступления, но кто-то явно хочет, чтобы правящие круги Арендии занимались внутренними раздорами и не помышляли об активности за рубежом.

– Может, это Каль Закет? – предположил Шелк.

– Очень может быть, – согласился Дельвор. – Не подлежит никакому сомнению, что император Маллореи вынашивает глобальные амбиции, и беспорядки в государствах Запада были бы его лучшим союзником, если он решит повернуть свои армии на север после того, как в конце концов убьет короля Ургита.

Гарион охнул:

– Мне не хватает еще одной болячки!

Когда все собрались в главной палатке, накрыли стол к завтраку. Подали полные блюда яиц, горы ветчины и колбас, а потом все подносили и подносили вазы с фруктами и печеными сладостями.

– Вот это действительно завтрак! – с восторгом воскликнул Шелк.

Полгара смерила его ледяным взглядом.

– Ну-ка, ну-ка, принц Хелдар, поделитесь-ка еще какими-нибудь своими наблюдениями, – произнесла она. – Ведь это у вас наверняка не единственное.

– Стоит ли мне говорить об этой великолепной каше, которой ты потчуешь нас каждое утро? – подчеркнуто невинным голосом спросил он.

– Не стоит, если тебе дорого собственное здоровье, – с милой улыбкой ответила Полгара.

Тем временем в палатку вошел рассерженный слуга.

– Там какой-то грязный отвратительный горбун, – доложил он. – Никогда не видел такой омерзительной рожи. И он просится войти. Прогнать его?

– О, это, должно быть, дядюшка Белдин, – сказала Полгара.

– Ты его знаешь? – удивился Дельвор.

– Еще с той поры, когда он был маленьким, – ответила Полгара. – В действительности он не такой плохой, как кажется, к нему просто надо привыкнуть. – Полгара слегка нахмурилась. – Разрешите ему войти. Он становится крайне неприятным, если его обижают.

– Белгарат! – зарычал с порога Белдин, расталкивая слуг, пытающихся помешать ему пройти. – Всего-то сюда ты и успел дойти?! Я уж думал, ты сейчас где-нибудь в Тол-Хонете.

– Нам пришлось остановиться в Пролгу и поговорить с Горимом, – сдержанно ответил Белгарат.

– Это тебе не прогулка все-таки, – раздраженно выпалил Белдин.

Маленький горбун был, как всегда, грязен. Мокрое тряпье, служившее ему одеждой, держалось на нем исключительно с помощью обрывков веревок. Голова была прикрыта куском циновки, ветки и солома запутались в волосах. Его страшное лицо казалось чернее тучи. Тяжело переступая на своих кривых ногах, он подошел к столу и схватил кусок колбасы.

– Постарайся, пожалуйста, вести себя прилично, дядя, – обратилась к нему Полгара.

– Это еще зачем? – ответил он и показал рукой на маленький сосуд, стоявший на столе. – А там что?

– Варенье, – ответил Дельвор, и было видно, что он опасается грубых выходок Белдина.

– Это интересно, – сказал Белдин и, запуская внутрь сосуда грязную руку, принялся перекладывать его содержимое себе в рот. – Неплохо, – произнес он, облизывая пальцы.

– Есть хлеб, дядя, – посоветовала ему Полгара.

– Я не люблю хлеб, – ответил Белдин, вытирая об себя руки.

– Ты догнал Харакана? – спросил Белдина Белгарат.

Белдин длинно выругался, заставив побледнеть Сенедру.

– Он улизнул, а у меня нет времени бегать за ним, так что я вынужден отказать себе в удовольствии разорвать его надвое. – И он снова запустил руку в варенье.

– Если мы встретимся с ним, то вспомним о тебе, – сказал Шелк.

– Он волшебник, Хелдар, и, если ты встанешь у него на пути, он твои кишки развесит на заборе.

– Гарион займется им.

Белдин поставил пустой сосуд из-под варенья на стол.

– Не хотите ли еще чего-нибудь? – спросил его Дельвор.

– Нет, спасибо, я уже сыт. – Белдин снова обратился к Белгарату: – Вы, похоже, собираетесь добраться до Тол-Хонета к лету?

– Мы не так уж и задержались, Белдин, – протестующе заметил Белгарат.

Белдин сделал неприличный жест.

– Вы пошире раскрывайте глаза, когда будете плестись на юг, – посоветовал он. – Один маллореец выспрашивает про вас всех. Он по всему Великому Западному Пути подкупает людей.

Белгарат, уставившись на Белдина, спросил:

– Ты имеешь представление о его имени?

– У него оно не одно. Чаще всего мне попадалось имя Нарадас.

– А как он выглядит, хотя бы приблизительно? – поинтересовался Шелк.

– Прежде всего я получил сведения, что у него странные глаза. Как мне говорили, они совсем белые.

– Так-так-так, – пробурчал себе под нос Дельвор.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил его Белдин.

– Человек с белыми глазами находится здесь, на ярмарке. И задает такие же вопросы.

– Тогда все просто. Нож в спину – и все дела.

Белгарат отрицательно покачал головой.

– Охрана ярмарки переполошится, когда наткнется на труп.

Белдин пожал плечами.

– Ну, тогда надо стукнуть его по голове, оттащить на несколько миль в поля, перерезать глотку и закопать в землю. До весны, я думаю, он не прорастет. – Горбун взглянул на Полгару, и его страшное лицо сморщилось в стеснительной улыбке. – Будешь то и дело прикладываться к этому пирожному, девочка, тебя разнесет. Ты и так вон какая кругленькая.

– Кругленькая?

– Это ничего, Полгара. Многие мужики любят девочек с пышным задом.

– Дядя, ты стер бы варенье с бороды.

– Пусть оно на обед останется.

Белдин почесал под мышкой.

– Что, опять вши? – холодно спросила Полгара.

– Этих гостей всегда можно ждать. Немножко не помешает, для компании. Их компания, кстати, мне больше нравится, чем общество большинства людей, которых я знаю.

– Куда ты теперь направляешься? – спросил его Белгарат.

– Обратно в Маллорею. Я хочу обосноваться на время в Даршиве и постараться выведать что-нибудь о Зандрамас.

Дельвор уже некоторое время пристально рассматривал горбуна.

– Ты собирался тронуться в путь немедленно, Белдин? – спросил он.

– А в чем дело?

– Я хотел бы переброситься с тобой парой слов наедине, если у тебя есть время.

– Секреты, Дельвор? – спросил Шелк.

– Не совсем, старина. Есть у меня кое-какая задумка, но мне хотелось бы несколько разработать ее, прежде чем изложить вам. – Он снова обратился к горбуну: – Почему бы нам не прогуляться немного, Белдин? Полагаю, это и для тебя представит интерес, к тому же нам не потребуется много времени.

Взгляд Белдина сделался любопытным.

– Хорошо, – согласился он, и оба вышли на улицу, под моросящий утренний дождь.

– Что тут происходит? – спросил Шелка Гарион.

– Это раздражающая привычка, которую Дельвор подцепил в академии. Он любит придумать какую-нибудь умную штуку, заранее ничего никому не говорит, а потом купается в лучах всеобщего восхищения. – Шелк перевел взгляд на стол. – Возьму-ка я еще колбасы, – сказал он, – и, может быть, немного яиц. До Тол-Хонета путь неблизок, и надо как следует поесть перед возвращением к каше.

Полгара посмотрела на Сенедру.

– Ты замечала, что, когда некоторые люди шутят, другим плакать хочется?

Сенедра хитро подмигнула Шелку.

– Нечто такое бывает, Полгара. Это результат ограниченной игры воображения, не так ли?

– Да, что-то в этом роде. – Полгара посмотрела на Шелка с безмятежной улыбкой. – Ну, Хелдар, не хочется ли тебе еще пошутить?

– Нет, Полгара, вряд ли.

Дельвор и Белдин вернулись незадолго до полудня, оба самодовольно улыбались.

– Это было мастерское представление, Белдин, – поздравлял Дельвор маленького горбуна, когда они входили в палатку.

– По-детски все это, – не согласился с ним Белдин. – Люди в большинстве своем считают, что где уродливое тело, там и дефективный ум. Я много раз пользовался этим заблуждением к своей выгоде.

– Я уверен, что они нам при случае все расскажут, – заверил остальных Шелк.

– Никаких сложностей не было, друг мой, – сказал ему Дельвор. – Можете отправляться в путь, больше не думая об этом любопытном маллорейце.

– Как?

– Он искал сведения, – пожав плечами, объяснил Дельвор, – вот мы ему их и продали. Он сел на коня и ускакал во весь опор.

– И что же за сведения вы ему продали?

– Дело было так, – начал Белдин. Он ссутулился, намеренно подчеркивая уродство, а на лице изобразил полное слабоумие и, вовсю коверкая слова, стал рассказывать скрипучим голосом, изображая услужливость. – Чего изволите, ваша честь? Слышал, что вы ищете кое-кого и что готовы заплатить тому, кто скажет, где они? Я видел людей, которых вы ищете, и могу сказать, где они, если вы мне хорошо заплатите. А сколько вы можете заплатить?

Дельвор заливался смехом.

– Нарадас заглотил это целиком. Я привел к нему Белдина и сказал, что нашел ему человека, который кое-что знает о людях, которых он ищет. Мы договорились о цене, а потом ваш друг выдал ему на полную катушку.

– И куда же вы направили его? – спросил Белгарат.

– На север. – Белдин пожал плечами. – Я сказал ему, что видел, как вы стали лагерем у дороги в Арендийском лесу. Будто бы один из вас заболел, и вы решили подлечить его, а потом двинуться в путь.

– И он ничего не заподозрил? – спросил Шелк. Дельвор покачал головой.

– Люди начинают подозревать подвох, когда оказываешь помощь неизвестно из каких побуждений. А я дал Нарадасу все основания верить в свою искренность, здорово обманув Белдина. Ему Нарадас заплатил за сведения несколько серебряных монет, сам же я получил гораздо больше.

– Великолепно, – с восхищением прошептал Шелк.

– Есть одна вещь, которую вы должны знать об этом белоглазом, – заметил Белдин Белгарату. – Он маллорейский гролим. Я не особо испытывал его, не желая быть раскрытым, но успел понять, что он обладает большой силой, так что остерегайтесь его.

– А ты узнал, на кого он работает?

Белдин замотал головой.

– Я предпочел отстать от него, как только понял, с кем имею дело. – Лицо горбуна приняло суровое выражение. – Остерегайся его, Белгарат. Он очень опасен.

Белгарат тоже посерьезнел.

– Я тоже небезопасен, Белдин.

– Я знаю. Но есть вещи, к которым ты не прибегнешь. А Нарадас ни перед чем не остановится.

Глава 4

Следующие шесть дней они ехали под все более проясняющимися небесами.

Холодный ветер прижимал к земле бурые травы по сторонам дороги, и холмистая равнина южной Арендии выглядела вымершей и увядшей под холодным голубым небом.

Иногда им попадались деревеньки с домами-мазанками, где обтрепанный подневольный люд напрягал все свои силы, чтобы пережить еще одну зиму. Еще реже проезжали они мимо замка какого-нибудь горделивого мимбрийского барона с огромной каменной башней, откуда тот внимательно наблюдал за своими соседями.

Великий Западный Путь, как и все прочие дороги Толнедры, патрулировали императорские легионеры в пурпурных накидках. Попадались Гариону и его друзьям и редкие купцы, двигавшиеся на север. Лица у них были измученные, и их сопровождали крепкие наемники, которые всегда держали руку при оружии.

Морозным утром кавалькада достигла реки Аренды, за сверкающей гладью которой виднелся Вордский лес, что в северной Толнедре.

– Ты хотел остановиться в Bo-Мимбре? – спросил Белгарата Шелк.

Старик покачал головой.

– Мандореллен и Лелдорин уже, вероятно, сообщили Кородуллину о том, что произошло в Драснии, и я не расположен тратить три-четыре дня на болтовню. Хочу как можно скорее добраться до Тол-Хонета.

Перейдя через мелкую реку, Гарион вспомнил одну вещь.

– А мы должны останавливаться на той таможне? – спросил он.

– Естественно, – ответил Шелк. – Каждый обязан проходить через таможню, если, конечно, не отъявленный контрабандист. – Он посмотрел на Белгарата. – Хочешь, я возьму это дело на себя, когда мы попадем туда?

– Да, только без передержек.

– Ни в коем случае, Белгарат. Единственно, что я хочу, так это опробовать вот это. – И он показал на свою поношенную одежду.

– А я-то все думал: чем это он руководствовался, когда подбирал свой гардероб? – сказал Дарник.

Шелк хитро подмигнул ему.

Путники отъехали от реки и вступили в Вордский лес. Деревья в нем росли на определенном расстоянии друг от друга, кусты были подстрижены. Они проехали не больше лиги, когда очутились перед выкрашенным в белый цвет зданием, где расположилась таможня. Один из углов длинного здания хранил следы недавнего пожара, и красную черепицу на крыше в этом месте подкоптило. Пятеро неряшливо одетых солдат таможенной службы грелись у костра, потягивая дешевое вино.

Небритый малый в пятнистой форме и в покрытом ржавчиной нагруднике кирасы неохотно поднялся со своего места, вышел на дорогу и поднял пухлую руку.

– Все, приехали, – объявил он. – Слезайте, лошадей поставьте вон там, возле дома, а сами выкладывайте багаж для досмотра.

Шелк вышел вперед.

– Конечно, сержант, – заискивающе произнес он. – Нам скрывать нечего.

– А это мы сами посмотрим, – оборвал его небритый, слегка покачиваясь.

Из здания таможни появился служащий с одеялом, накинутым на плечи. Это был тот же самый дородный мужчина, с которым они столкнулись несколько лет назад, когда ехали тем же путем, преследуя Зедара и разыскивая похищенный Шар. Однако в прошлый раз в его облике сквозило напыщенное самодовольство, а сейчас на его багровом лице было написано: это человек, живущий с убеждением, что жизнь крепко подшутила над ним.

– Что вы намерены внести в декларацию? – сухо спросил он.

– В данной поездке – боюсь, что ничего, ваше превосходительство, – жалостливо промямлил Шелк. – Мы бедные путешественники, едем в Тол-Хонет.

Толстяк таможенник некоторое время въедливо рассматривал маленького Шелка.

– Сдается мне, что мы уже виделись. Вы не Радек из Боктора?

– Он самый, ваше превосходительство. У вас отличная память.

– В нашем деле без нее нельзя. Как у вас в Сендарии сейчас с шерстью?

Лицо Шелка поскучнело.

– Не так хорошо, как хотелось бы. Перед моим отъездом в Тол-Хонет погода испортилась, и цены упали вдвое против ожидаемого.

– Примите мое сочувствие, – сухо пробормотал чиновник. – Вы не смогли бы распаковать свои вещи?

– Да там всего-то еда да сменная одежда, – жалобно пролепетал маленький драсниец.

– Как подсказывает мне опыт, люди иногда забывают, что везут с собой драгоценные вещи. Открывайте-ка мешки, Радек.

– Как угодно, ваше превосходительство. – Шелк сполз с лошади и начал распутывать ремни на мешках. – Неплохо бы иметь тут драгоценности, – печально произнес он, тяжело вздохнув, – но дела в производстве шерсти давно пошли на спад. Меня, по существу, выбросило на обочину.

Чиновник несколько минут с ворчанием копался в мешках, ежась от холода.

Наконец он повернулся к Шелку с кислой физиономией и недовольно промямлил:

– Похоже, ты говоришь правду, Радек. Извини, что я усомнился. – Он подышал на руки, пытаясь отогреть их. – Трудные времена настали. Уж полгода, как ничего стоящего не провозят, содрать не с кого.

– Я слышал, что в последнее время тут, в Ворде, тоже проблемы, – подобострастно пролепетал Шелк, завязывая ремни. – Вроде бы хотят отделиться от остальной Толнедры.

– Это самая идиотская шутка в истории империи, – взорвался чиновник, задетый за живое. – После смерти Великого герцога Кэдора в Ворде словно с ума все посходили. Неужели не ясно, что это агент иностранной державы.

– Кто агент?

– Тот, который говорил, будто он купец с востока. Втерся в доверие к вордам и давай льстить им вовсю. К тому времени, когда его раскусили, ворды уже действительно начали верить, что у них вполне хватает умения и опыта самим править своим королевством без всякой там Толнедры. А этот Вэрен – тоже мне хитрец нашелся, скажу я вам. Заключил сделку с королем Кородуллином, и не успели в Ворде глазом моргнуть, как сюда набежали мимбрийские рыцари и начали тащить все, что на глаза попадается. – Он показал на обгорелый угол таможни. – Видите? Это их работа. Тут целый взвод их нагрянул. Сначала принялись грабить таможню, а потом и подожгли.

– Трагично все это, – посочувствовал таможеннику Шелк. – Ну и узнали, на кого работал этот «купец»?

– Эти идиоты в Тол-Ворде – нет, но я сразу понял, как только увидел его.

– Ну и?..

– Это был риванец, а значит – все исходило от короля Белгариона. Он всегда ненавидел Вордов, вот и решил таким путем подорвать их власть в северной Толнедре. – На лице чиновника появилась кривая ухмылка. – Да что с него взять! Его ведь заставили жениться на принцессе Сенедре из Толнедры, ну, она и вертит им как хочет.

– А с чего же это ваше превосходительство подумали, что тот агент – риванец? – с явным интересом спросил Шелк.

– Это, Радек, пустяки. Риванцы находятся в изоляции на своем Острове тысячелетия. Они там повырождались, это сплошь уроды да вырожденцы.

– А у этого типа тоже были какие-то отклонения?

Таможенник кивнул:

– Глаза. Совершенно бесцветные. Абсолютно белые. – Он поежился. – Их видишь – мурашки по коже. – Он поплотнее закутался в одеяло. – Прошу простить, Радек, но я продрог тут. Пойду назад, в тепло, а ты и твои друзья можете ехать себе.

– Ну и как вам эта история? – спросил Шелк, когда они продолжили путь.

Белгарат нахмурился.

– На кого работает этот белоглазый торговец – вот в чем вопрос, – промолвил он.

– Может, на Урвона? – предположил Дарник. – Не он ли направил Харакана на север, а Нарадаса – сюда, на юг? И вот оба мутят воду.

– Может быть, – буркнул Белгарат. – А может быть, и нет.

– Мой дорогой принц Хелдар, – вступила в беседу Сенедра, откинув рукой в перчатке капюшон с головы, – а зачем потребовался твой заискивающий тон, какой смысл?

– Чтобы соответствовать характеру, Сенедра, – спокойно ответил драсниец. – Богач Радек из Боктора был помпезным и самонадеянным ослом. Теперь, обеднев, он ударился в другую крайность. Такова природа этого человека.

– Но ведь нет такого человека – Радека из Боктора.

– Есть. Вы только что видели его. Радек из Боктора живет в головах людей всей здешней части мира. Во многих отношениях он более реален, чем вот этот надутый тип, который только и делает, что старается держать нос по ветру.

– Но Радек – это ты. Именно ты его только что создал.

– Конечно, и горжусь этим. Вся его история, окружение и образ жизни – это слепок с реальности. Он так же реален, как вы и я.

– Не вижу смысла в твоих рассуждениях, Шелк, – заявила Сенедра.

– Это потому, что ты не из Драснии, королева.

Через несколько дней они достигли Тол-Хонета. Беломраморная столица империи сияла под лучами морозного зимнего солнца. У причудливых бронзовых ворот на въезде в город стояли стражники, одетые, как всегда, с иголочки. Когда копыта лошадей Гариона и его товарищей зацокали по мрамору моста, ведущего к воротам, начальник караула бросил взгляд на Сенедру и приветственно стукнул себя кулаком по нагрудному щиту.

– Ваше императорское высочество, – обратился он к ней, – если бы мы знали о вашем приближении, то выслали бы навстречу почетный эскорт.

– Все хорошо, капитан, – тихим усталым голосом ответила Сенедра. – А вы не могли бы выслать вперед одного из ваших людей, чтобы он предупредил императора о нашем прибытии?

– И немедленно, ваше императорское высочество, – ответил он, снова отдав приветствие и, посторонившись, пропуская кавалькаду.

– Хотел бы я, чтобы в Толнедре кто-нибудь хоть раз вспомнил о том, что у тебя есть муж, – с тенью недовольства прошептал Гарион.

– В чем дело, дорогой? – не поняла Сенедра.

– Неужели до них никак не доходит, что ты теперь ривская королева? Этот тип все зовет тебя «ваше императорское высочество». Я чувствую себя здесь каким-то пристяжным, в некотором роде слугой, наконец.

– Ты слишком чувствителен, Гарион.

Гарион что-то обиженно буркнул.

Проспекты Тол-Хонета, застроенные кичащимися друг перед другом роскошью домами Толнедрийской элиты, отличались широтой и простором. Фасады домов были обильно украшены колоннами и скульптурными изображениями, представители торговой знати прогуливались по улицам, разодетые и без меры украшенные умопомрачительными драгоценностями. Когда кавалькада ехала по одному из таких проспектов, Шелк грустно осмотрел свое жалкое одеяние и горестно вздохнул.

– Что, Радек, опять входишь в образ? – спросила Полгара.

– Только отчасти, – ответил он. – Конечно, Радек позавидовал бы, но я признаюсь, что чуть-чуть скучаю по собственным костюмам.

– И как тебе удается запоминать образы этих выдуманных тобою персонажей?

– Сосредоточенность, Полгара, сосредоточенность. Ни в какой игре не выиграешь, если не будешь сосредоточен.

Ансамбль императорского дворца являл собой средоточие украшенных скульптурами мраморных зданий, обнесенных высокой стеной. Он располагался на вершине холма в западной части города. Предупрежденные о приближении кавалькады стражники у ворот отдали честь прибывшим. За воротами лежал мощеный двор, и у подножия мраморной лестницы, спускающейся к колоннаде, их ждал император Вэрен.

– Добро пожаловать в Тол-Хонет, – обратился он к гостям, когда те спешились.

Сенедра уже собралась было броситься к нему, но в последний момент взяла себя в руки и ограничилась официальным реверансом.

– Ваше императорское величество, – сдержанно произнесла она.

– Что за церемонии, Сенедра? – удивился император, протягивая к ней руки.

– Пожалуйста, дядя, не здесь, – попросила Сенедра, искоса глядя на выстроившихся наверху придворных. – Если ты меня расцелуешь здесь, я не выдержу и расплачусь, а толнедрийцы никогда не плачут на людях.

– А-а, – понимающе произнес он и повернулся к ее спутникам. – Пойдемте в здание, подальше от холода. – И, предложив руку Сенедре, захромал вверх по лестнице.

Пройдя внутрь здания, они оказались в круглом зале, вдоль стен которого стояли бюсты толнедрийских императоров последних тысячелетий.

– Смахивает на шайку карманных воришек, не правда ли? – сказал Вэрен, обращаясь к Гариону.

– Вашего бюста что-то не вижу, – заметил Гарион.

– У королевского скульптора закавыка с моим носом. Я выходец из крестьянского рода, и мой нос не удовлетворяет его утонченный вкус.

Вэрен широким коридором провел их в освещенный свечами большой зал с ярко-красным ковром на полу и такого же цвета драпировками на окнах и обивкой мебели. В жаровнях по углам тлели угли, наполняя помещение приятным теплом.

– Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, – пригласил всех император. – Сейчас принесут попить чего-нибудь горячего, а на кухне уже готовят обед.

Он отдал короткое приказание стражнику у дверей, пока Гарион и его друзья снимали накидки и плащи и располагались в креслах.

– Ну, рассказывайте, что привело вас в Тол-Хонет, – обратился к гостям император.

– Вы слышали о нашей военной кампании против Медвежьего культа? – задал вопрос Белгарат. – И о причинах, которыми она была вызвана?

Император кивнул.

– Как выяснилось, на эту кампанию нас спровоцировали. Культ не был причастен к похищению принца Гэрана, хотя его и пытались привлечь к этому. А сейчас мы разыскиваем Зандрамас. Вам это имя что-нибудь говорит?

Вэрен наморщил в раздумье лоб.

– Нет, не сказал бы.

Белгарат бегло пересказал ситуацию и сообщил Вэрену все, что им известно о Зандрамас, Харакане и Сардионе. Когда он закончил свое повествование, на лицо императора легла тень сомнения.

– Я могу принять большинство из того, что вы сказали, Белгарат, но некоторые вещи… – И он развел руками.

– А в чем дело?

– Вэрен – скептик, отец, – сказала Полгара. – Есть кое-какие вещи, о которых он предпочитает не думать.

– Даже после всего, что случилось в Тул-Марду? – с удивлением спросил Белгарат.

– Это вопрос принципа, Белгарат, – сказал Вэрен и засмеялся. – Это связано с тем, что я толнедриец. И солдат.

Белгарат с изумлением взглянул на него.

– Так, прекрасно. Тогда вы, наверное, согласитесь, что похищение может иметь политическую подоплеку?

– Конечно. В политике я понимаю.

– Отлично. Так вот, в Маллорее всегда было два центра власти – трон и церковь. Теперь, похоже, Зандрамас организует третий. Мы не можем сказать, вовлечен ли в это напрямую сам Каль Закет, но между Урвоном и Зандрамас идет нечто вроде борьбы за власть. По определенным соображениям сын Гариона занимает главное место в этой борьбе.

– Мы получили также некоторые смутные намеки на то, что маллорейцы не хотят, чтобы мы оказались причастными к их внутренним делам, – сказал Шелк. – Есть агентура, которая подстрекает к беспорядкам в Арендии, а за расколом в Ворде стоит, возможно, один маллореец.