Текст книги "Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь"

Глава 7
Темное дело

В первые дни февраля 1923 года резко похолодало. Ледяные ветры проносились над равниной, завывая в оврагах и ломая ветви деревьев. Прерия стала тверда как камень, с неба пропали птицы, а Солнце-Отец казалось бледным и далеким.

Двое мужчин в это время охотились в четырех милях к северо-западу от Фэрфакса, когда заметили на дне скалистой котловины машину[181]181
  Мое описание обнаружения тела Роана и вскрытия основаны на показаниях присутствующих свидетелей, включая представителей правоохранительных органов. Для получения дополнительной информации см. документы в NARA-FW и NARA-CP.


[Закрыть]. Не решившись подойти самим, охотники вернулись в город и сообщили властям. Для расследования прибыли помощник шерифа и городской маршал. В закатном свете они спустились по крутому склону к машине. Окна, как часто в автомобилях той эпохи, были закрыты шторками, и «Бьюик» напоминал черный гроб. С водительской стороны, однако, кое-что просматривалось, и помощник шерифа заглянул внутрь. За рулем угадывалась сгорбленная фигура мужчины.

– Пьяный, наверное, – сказал помощник шерифа[182]182
  Свидетельские показания перед большим жюри Дж. Р. Родса, NARA-FW.


[Закрыть].

Однако когда он открыл дверцу, то увидел кровь на сиденье и на полу. Мужчину застрелили в затылок. Угол входа пули и отсутствие оружия исключали суицид. «Я сразу понял, что это убийство», – вспоминал впоследствии помощник шерифа[183]183
  Там же.


[Закрыть].

После жестокой расправы над нефтепромышленником Макбрайдом прошло почти полгода без подозрительных смертей. Однако при виде человека в машине оба правоохранителя поняли, что убийства не прекратились. Холод сохранил тело, и проблем с идентификацией жертвы не было: Генри Роан, сорокалетний осейдж, женат, отец двоих детей. Волосы он когда-то заплетал в две длинные косы, которые в школе-интернате заставили состричь, как и изменить прежнее имя Роан Хорс (Roan Horse – Чалый Конь. – Прим. перев.). Высокая стройная фигура и удлиненное, красивое лицо – даже без кос, погребенный в автомобиле, он по-прежнему выглядел воином-осейджем.

Стражи порядка вернулись в город, где доложили обо всем мировому судье. Они позаботились также известить Хэйла, поскольку, как вспоминал мэр Фэрфакса: «Роан считал У. K. Хэйла своим лучшим другом»[184]184
  Питтс Битти Джеймсу A. Финчу, 21 августа 1935 года, NARACP.


[Закрыть]. Один из чистокровных индейцев, чей доступ к собственным средствам официально ограничили, Роан часто просил у фермера в долг. «Мы были хорошими друзьями, и он искал у меня поддержки в трудный момент»[185]185
  Lamb, Tragedies of the Osage Hills, 178.


[Закрыть], – вспоминал впоследствии Хэйл. Он выдал Роану столько кредитов, что тот вписал его получателем выплат по своему полису страхования жизни размером в 25 000 долларов.

За пару недель до смерти Роан позвонил Хэйлу, убитый горем – он узнал, что его жена спуталась с неким Роем Банчем. Хэйл зашел к другу и попытался его утешить.

Несколько дней спустя он наткнулся на Роана в банке в центре Фэрфакса. Тот попросил одолжить ему несколько долларов; он все еще был мрачнее тучи и хотел залить горе вином. Хэйл пытался его отговорить: «Генри, лучше не надо[186]186
  Свидетельские показания Уильяма К. Хэйла, U.S. v. John Ramsey and William K. Hale, октябрь 1926 года, NARA-FW.


[Закрыть]. Тебе это во вред». И предупредил, что его «могут поймать». «Я не собираюсь проносить спиртное в город, – сказал Роан. – Я осторожно».

И исчез, пока не обнаружили его тело.

Снова начались неизбежные макабрические ритуалы. Помощник шерифа и маршал вместе с Хэйлом вернулись в лощину. К тому времени место преступления окутала тьма, и мужчины выстроили машины на холме, чтобы фары освещали то, что один из стражей порядка назвал «настоящей долиной смерти»[187]187
  Tulsa Daily World, 19 августа 1926 года.


[Закрыть].

Хэйл остался стоять на вершине и наблюдал за началом коронерского расследования, участники которого суетились вокруг силуэта «Бьюика». Один из братьев Шоун заключил, что смерть наступила примерно десять дней назад. Правоохранители запротоколировали положение тела Роана – «руки сложены на груди, голова лежит на сиденье»[188]188
  Свидетельские показания перед большим жюри Дж. Р. Родса, NARA-FW.


[Закрыть] – и то, как пуля вышла через правый глаз и затем разбила ветровое стекло. Отметили осколки, разбросанные на капоте и на земле вокруг. Описали найденное при убитом: «20 долларов банкнотами, два серебряных доллара и … золотые часы»[189]189
  Там же.


[Закрыть]. Также обнаружили поблизости в замерзшей грязи следы шин другого, предположительно принадлежавшего убийце, автомобиля.

Весть о новом убийстве вновь воскресила чувство зябкого страха. На первой полосе газеты «Осейдж чиф» – в том же номере, где воздавалась дань уважения Аврааму Линкольну как источнику вдохновения для американцев, – был помещен заголовок: «ГЕНРИ РОАН ЗАСТРЕЛЕН НЕИЗВЕСТНЫМ»[190]190
  Osage Chief, 9 февраля 1923 года.


[Закрыть].

Молли новость потрясла. В 1902 году, больше чем за десять лет до встречи с Эрнестом, она была замужем за Роаном, хоть и совсем недолго. До нас не дошло подробных сведений об их отношениях, однако, скорее всего, это произошло по сговору родителей жениха и невесты ради сохранения исчезающих традиций. Молли на тот момент едва исполнилось пятнадцать. Поскольку брак был заключен по обычаю осейджей, в юридическом разводе необходимости не возникло, и через некоторое время они просто разошлись. Тем не менее у обоих сохранились воспоминания о мимолетной близости, закончившейся без горечи, а, возможно, даже с некоторой потаенной теплотой.

На похороны Роана пришло множество жителей округа. Старейшины опять пели традиционные песни, только теперь они, казалось, адресовались живым, тем, кому приходилось претерпевать существование в этом жестоком мире. Хэйл вновь нес гроб близкого друга. Одно из любимых стихотворений фермера эхом вторило Нагорной проповеди Христа:

 
Слаб разуменьем человек, но все ж есть Тот,
кто «праведен вовек».
И потому на жизненном пути храни всегда завет:
«С другими поступай, как хочешь, чтобы с тобой
поступили в ответ»[191]191
  Charles W. Sanders, The New School Reader, Fourth Book: Embracing a Comprehensive System of Instruction in the Principles of Elocution with a Choice Collection of Reading Lessons in Prose and Poetry, from the Most Approved Authors; for the Use of Academies and Higher Classes in Schools, Etc. (New York: Vison & Phinney, 1855), 155.


[Закрыть].
 

Молли неизменно помогала властям, однако когда те приступили к расследованию смерти Роана, ей сделалось тревожно. На свой лад она, в соответствии с американским духом, «сделала себя сама». Подробности своего прошлого она, словно убираясь в доме, замела под ковер и никогда не рассказывала второму мужу, инстинктивно ревнивому, о первом, осейджском браке. Эрнест очень поддерживал ее в эти ужасные времена, и недавно у них родился третий ребенок, девочка, которую они назвали Анной. Сообщи Молли властям о былой связи с Роаном, ей пришлось бы признаться Эрнесту, что все эти годы она его обманывала. Поэтому она решила не говорить ни слова ни мужу, ни властям[192]192
  Тайна брака Молли с Роаном позже была раскрыта в ходе процесса U.S. v. John Ramsey and William K. Hale, октябрь 1926 года, NARA-FW.


[Закрыть]. У всех есть свои тайны.

После смерти Роана на осейджских домах начали появляться электрические лампочки, свисающие с крыш и карнизов и над черными ходами. Их общий свет разрывал темноту. Оклахомский журналист писал: «Ночью в Похаске, куда бы вы ни поехали, вы заметите на смутно вырисовывающихся в темноте домах индейцев электрическое освещение, которое чужак в этих местах мог бы принять за нарочитую демонстрацию нефтяного богатства. Однако на самом деле осейджи зажигают огни ради защиты от тайного приближения мрачного призрака, невидимой угрозы, нависшей над их землями и превратившей обширные акры, которые другие племена с завистью считают едва ли не раем на земле, в Голгофу и кладбище мертвых костей… «Кто станет следующим?» – вот страшный вопрос, кажется, навсегда застывший в воздухе округа»[193]193
  Daily Oklahoman, 6 января 1929 года.


[Закрыть].

Убийства создали атмосферу страха, разъедавшую общину. Люди подозревали соседей, подозревали друзей. Вдова Чарльза Уайтхорна говорила, что уверена – убийцы ее мужа скоро «покончат и с ней»[194]194
  Отчет Финдли, 13 июля 1923 года, FBI.


[Закрыть]. Приехавший в Фэрфакс впоследствии вспоминал, что люди были охвачены «парализующим страхом»[195]195
  Неопубликованное документальное повествование Гроува с Уайтом, NMSUL.


[Закрыть], а журналист писал: «Темный плащ тайных преступлений и страха … опустился на окропленные нефтью холмы и долины округа Осейдж»[196]196
  Manitowoc Herald-Times, 22 января 1926 года.


[Закрыть].

Несмотря на растущую опасность, Молли и ее семья продолжали искать убийц. Билл Смит признался паре человек, что его расследование «на верном пути»[197]197
  Мое описание Билла и Риты Смит в этот период и взрыва в значительной степени отражается на свидетельских показаниях, сделанных следователями в ходе судебного разбирательства; некоторые детали также были почерпнуты из статей местных газет и неопубликованного документального повествования Гроува с Уайтом. Для получения дополнительной информации см. документы в NARA-CP и NARA-FW.


[Закрыть]. Однажды ночью они с Ритой были у себя дома, на некотором отдалении от Фэрфакса, когда им послышалось какое-то движение снаружи. Затем все прекратилось. Несколько ночей спустя они вновь услышали шум. Злоумышленники – кто же еще? – крутились возле дома, чем-то громыхали, что-то искали, а потом пропали вновь. Билл сказал другу: «Рита напугана»[198]198
  Неопубликованное документальное повествование Гроува с Уайтом, NMSUL.


[Закрыть], хотя и сам, похоже, утратил бесшабашную самоуверенность.

Не прошло и месяца после смерти Роана, как Билл и Рита сбежали оттуда, бросив большую часть имущества. Они переехали в элегантный двухэтажный особняк с верандой и гаражом почти в центре Фэрфакса, купленный у доктора Джеймса Шоуна, близкого друга Билла. У соседей были сторожевые псы, которые лаяли при малейшем шорохе и наверняка дали бы знать, если злодеи вернутся. «Может быть, теперь, когда мы переехали, – сказал другу Билл, – они оставят нас в покое»[199]199
  Там же.


[Закрыть].

Вскоре после этого на пороге Смитов появился мужчина. Он сказал, что слышал, будто Билл продает свою землю. Билл ответил, что он ошибся. Вид у мужчины был как у закоренелого преступника, и он все время зыркал по сторонам, будто присматриваясь, как половчее забраться в дом.

В начале марта у соседей начали одна за другой околевать собаки. Трупы находили валяющимися на крыльце и на улицах. Билл не сомневался, что их отравили. Вокруг сгущалась напряженная тишина. Билл признавался другу, что уверен – «жить ему осталось недолго»[200]200
  Отчет Рена, 6 октября 1925 года, FBI.


[Закрыть].

Девятого марта, когда по прерии гулял ветер, они вдвоем поехали на ранчо бутлегера Генри Грэммера, находившееся у западной границы резервации. Билл сказал другу, что ему нужно выпить. Однако все было не так просто – Грэммер, которого «Осейдж чиф» называл «самой зловещей фигурой округа»[201]201
  Osage Chief, 22 июня 1923 года.


[Закрыть], ведал все тайны и управлял целым невидимым миром, о чем Билл хорошо знал. В ходе расследования убийства Роана выяснилось: перед исчезновением тот сказал, что собирается за выпивкой на ранчо Грэммера – и там же, по странному совпадению, часто находила виски сестра Молли Анна.

Нынешний бутлегер был некогда звездой родео, выступал в Мэдисон-сквер-гарден и стал даже чемпионом мира в связывании бычков. Утверждали, что он также грабил поезда, занимал центральное место в мире контрабанды, имел связи с мафией Канзас-Сити и чуть что хватался за оружие. Рыхлая правовая система, казалось, неспособна его сдержать. В 1904 году в Монтане он застрелил стригальщика, но получил всего трехлетний срок. Позднее, уже в округе Осейдж, в больницу, истекая кровью, вошел человек и простонал: «Я умираю, я умираю»[202]202
  Shoemaker, Road to Marble Hills, 107.


[Закрыть]. Он сказал, что в него стрелял Грэммер, и потерял сознание. Однако очнувшись на следующий день и поняв, что не отправится к небесному Отцу – по крайней мере, не сейчас, – принялся утверждать, что понятия не имеет, кто нажал на курок. С ростом своей бутлегерской империи Грэммер постепенно собрал целую армию бандитов. Среди них были грабитель Аса Кирби, сверкавший золотыми передними зубами, и угонщик скота Джон Рэмси, казавшийся самым безобидным среди прочих.

Билл с другом прибыли на ранчо в сгущающейся темноте. Перед ними черными тенями замаячили большой деревянный дом и амбар. В лесу по соседству были спрятаны медные самогонные аппараты объемом в пятьсот галлонов. Грэммер построил собственную частную электростанцию, чтобы его банда могла работать день и ночь – свет луны для тайного самогоноварения больше не требовался.

Узнав, что хозяин уехал, Билл попросил одного из рабочих налить несколько фляг виски и отхлебнул глоток. На соседнем пастбище обычно паслись призовые жеребцы Грэммера. Бывшему конокраду было легче легкого вскочить на одного из них и исчезнуть. Билл выпил еще немного. Затем они с другом вернулись в Фэрфакс, проехав мимо гирлянд лампочек – «тревожных огней», как их прозвали, – дрожащих на ветру.

Билл подвез друга и, вернувшись домой, загнал свой «Студебекер» в гараж. Рита была дома с Нэтти Брукшир, 19-летней белой служанкой, которая часто оставалась на ночь. Скоро супруги легли спать. Незадолго до трех часов ночи сосед услышал оглушительный взрыв. Ударной волной сломало деревья и столбы и выбило стекла в окрестных домах. Сидевшего у окна городской гостиницы ночного портье осыпало осколками и бросило на пол. Одного из постояльцев отшвырнуло к стене. Ближе к эпицентру взрыва в щепки разбило двери, деревянные балки треснули, как кости. Свидетель, бывший в то время мальчишкой, писал: «Казалось, тряска в ту ночь не прекратится никогда»[203]203
  Неопубликованное документальное повествование Гроува с Уайтом, NMSUL.


[Закрыть].

Молли с мужем тоже ощутили взрыв. «Все содрогнулось, – вспоминал Эрнест[204]204
  Заявление Эрнеста Беркхарта, 6 января 1926 года, FBI.


[Закрыть]. – Сначала я решил, что это гром». Испуганная Молли вскочила, подбежала к окну и увидела далеко в небе отблески пожара, словно ночью вспыхнуло солнце. Эрнест, оказавшись рядом с ней, тоже взглянул на жуткое зарево, потом натянул штаны и выскочил наружу. Спотыкаясь спросонья, горожане в ужасе высыпали из домов. Толпа, пешком и на машинах, двинулась к месту взрыва. Люди несли фонари и стреляли в воздух, предупреждая и призывая других присоединиться к увеличивающемуся потоку. Подошедшие ближе кричали:

– Это у Билла Смита! Это дом Билла Смита![205]205
  Цитируется в Hogan, Osage Murders, 66.


[Закрыть]

Только дома больше не было. Осталась только груда обугленных досок, покореженного металла и обломков мебели, которую Билл и Рита всего за несколько дней до того купили в «Биг Хилл Трейдинг Компани», обрывки постельного белья, свисающие с телефонных проводов, и частицы пыли, поднятой в черный, отравленный воздух. Разнесло даже «Студебекер». Свидетель позднее не мог даже подобрать слов: «Это было ни на что не похоже»[206]206
  Цитируется в Gregory, Oil in Oklahoma, 56.


[Закрыть]. Очевидно, под дом заложили и взорвали бомбу.

Бушевавшее среди обломков пламя пожирало оставшиеся фрагменты дома, жаркие языки вырывались в небо. Добровольные пожарные носили из колодцев воду и пытались погасить огонь. Все искали Билла, Риту и Нэтти.

– Сюда, ребята, здесь женщина, – закричал один из спасателей[207]207
  Osage Chief, 16 марта 1923 года.


[Закрыть].

К поискам подключился мировой судья, а также Мэтис и братья Шоун. Еще до того, как нашли останки, со своим катафалком прибыл гробовщик «Биг Хилл Трейдинг Компани», а также его конкурент, и оба кружили у места, как грифы.

Когда разбирали завалы, Джеймс Шоун, бывший хозяин дома, зная, где расположена главная спальня, копался поблизости и услышал призывы о помощи. Другие тоже различили слабый, но отчетливый голос: «Помогите!.. помогите!..» Кто-то указал на тлеющий холм, из-под которого тот доносился. Пожарные облили кучу водой, и в повалившем влажном дыму все принялись разгребать обломки. По мере продвижения работ голос становился все громче, перекрывая другие звуки. Наконец показалось лицо, почерневшее и искаженное мукой. Это был Билл Смит. Он корчился рядом с постелью, его ноги ужасно обгорели, так же как спина и руки. Впоследствии Дэвид Шоун вспоминал, что за все годы работы врачом никогда не видел человека в таком жутком состоянии: «Он скулил и страшно страдал»[208]208
  Свидетельские показания перед большим жюри Дэвида Шоуна, NARA-FW.


[Закрыть]. Джеймс Шоун попытался успокоить Билла, сказав ему: «Я избавлю тебя от страданий».

Продолжая разбирать завалы, группа мужчин увидела лежащую рядом в ночной сорочке Риту. На ее лице не было ни царапины, и она, казалось, продолжала мирно спать. Однако, подняв ее, они увидели, что у нее разбит затылок. Женщина была мертва. Когда Билл осознал это, он издал пронзительный крик.

– Рита умерла, – повторял он[209]209
  Неопубликованное документальное повествование Гроува с Уайтом, NMSUL.


[Закрыть]. И сказал стоявшему рядом другу: – Был бы у тебя пистолет…

Эрнест, накинувший от холода данный кем-то банный халат, не мог оторвать взгляда от ужасного зрелища и только бормотал: «Огонь, огонь»[210]210
  Отчет Рена, 29 декабря 1925 года, FBI.


[Закрыть]. Гробовщик «Биг Хилл» попросил у него разрешения забрать останки Риты, и Эрнест кивнул. Ее следовало набальзамировать, прежде чем увидит Молли. Что она скажет, узнав, что убита еще одна ее сестра? Все считали, что из-за диабета Молли умрет первой, а теперь она одна осталась в живых.

Нэтти найти так не смогли. Мировой судья решил, что молодую женщину, замужнюю и с ребенком, «разорвало на части»[211]211
  Свидетельские показания перед большим жюри Хораса E. Уилсона, NARA-FW.


[Закрыть]. Останков не хватило даже для опознания, хотя конкурирующий гробовщик счел этого достаточным, чтобы потребовать плату за похороны.

– Я решил вернуться с катафалком и забрать служанку, но он меня опередил, – сказал позже его коллега из «Биг Хилл»[212]212
  Свидетельские показания перед большим жюри Ф. С. Тертона, NARA-FW.


[Закрыть].

Доктора и еще несколько человек подняли едва дышавшего Билла Смита, отнесли к машине «Скорой помощи» и доставили в больницу Фэрфакса, где Дэвид Шоун сделал ему несколько инъекций морфия. Единственный выживший, Билл, потерял сознание, прежде чем его удалось опросить.

Местным стражам порядка потребовалось время, чтобы добраться до больницы. Городской маршал и другие официальные лица были в Оклахома-Сити, на судебном процессе. «Время взрыва также выбрано неслучайно»[213]213
  Отчет Бергера и Уайза, 12 августа 1924 года, FBI.


[Закрыть], – отметил позднее следователь. Все произошло в тот момент, когда никого из правоохранителей «не осталось в городе». Узнав новости и вернувшись в Фэрфакс, стражи порядка установили у главного и черного входа больницы прожекторы на случай, если убийцы решат добить Билла там. Поставили и вооруженную охрану.

В бреду, между жизнью и смертью, Билл время от времени бормотал:

– Они достали Риту, а теперь, видать, и меня[214]214
  Отчет Фрэнка Смита, Джеймса Александра Стрита, Бергера и Дж. В. Мерфи, 1 сентября 1925 года, FBI.


[Закрыть].

«Он говорил очень невнятно, – вспоминал навестивший его друг, ездивший с ним на ранчо Грэммера. – Я ничего не мог понять»[215]215
  Свидетельские показания перед большим жюри Роберта Коломба, NARA-FW.


[Закрыть].

Почти два дня спустя Билл очнулся. Он спросил о Рите – хотел узнать, где ее похоронили. Дэвид Шоун надеялся, что Билл, чувствуя приближение смерти, расскажет о взрыве и убийцах. «Я пытался выудить это из него, – говорил впоследствии врач[216]216
  Свидетельские показания перед большим жюри Дэвида Шоуна, NARA-FW.


[Закрыть]. – Я спрашивал: «Билл, ты знаешь, кто это сделал?» Я старался изо всех сил». Однако тот так и не сообщил ничего важного. 14 марта, через четыре дня после взрыва, Билл Смит скончался – еще одна жертва того, что уже стали называть «эпохой террора осейджей».

В передовице одной из газет Фэрфакса писали, что взрыв был за пределами добра и зла – «превосходящим нашу способность уразуметь, насколько низко могут пасть люди»[217]217
  Osage Chief, 16 марта 1923 года.


[Закрыть]. Газета потребовала, чтобы представители закона «предприняли все возможное для раскрытия преступления и привлечения виновных к ответственности». Пожарный на месте происшествия сказал Эрнесту, что сотворивших такое «надо самих бросить в огонь и сжечь заживо»[218]218
  Отчет Рена, 29 декабря 1925 года, FBI.


[Закрыть].

В апреле 1923 года губернатор Оклахомы Джек К. Уолтон направил в округ Осейдж своего главного следователя Германа Фокса Дэвиса. Адвокат и бывший частный детектив агентства Бёрнса, Дэвис был холеным франтом. Он попыхивал сигарой, неизменно глядя из-за завесы синего дыма. Один из стражей закона назвал его олицетворением «детектива из грошового романа».

Многие осейджи пришли к убеждению, что местные власти вступили в сговор с убийцами и только человек со стороны вроде Дэвиса сможет одолеть коррупцию и раскрыть растущий вал преступлений. Однако всего через несколько дней тот был замечен с Генри Грэммером и другими известными криминальными лидерами округа. Чуть позже другой следователь поймал Дэвиса на получении взятки от главы местного игорного синдиката в обмен на разрешение продолжать вести незаконный бизнес. Вскоре стало ясно, что специальный следователь штата, назначенный для раскрытия дел об убийстве осейджей, сам сильно нечист на руку.

В июне 1923 года Дэвис признал себя виновным в получении взятки и был осужден на два года, однако всего через несколько месяцев губернатор его помиловал. Затем Дэвис с сообщниками ограбил и убил видного адвоката и на сей раз получил пожизненное. В ноябре уже против самого губернатора Уолтона выдвинули обвинения и отстранили от должности, отчасти за злоупотребление правом помилования и условно-досрочного освобождения (и «натравливание на честных граждан штата орды убийц и преступников»[219]219
  Indiana Evening Gazette, 20 сентября 1923 года.


[Закрыть]), а отчасти за получение незаконных подношений от нефтепромышленника Э. У. Марлэнда, пошедших на строительство роскошного особняка.

Среди этой расцветшей пышным цветом коррупции появился порядочный человек – 55-летний адвокат из Похаски У. У. Воган[220]220
  Подробная информация о расследовании и убийстве Вогана была взята из нескольких источников, в том числе отчетов ФБР, газетных статей, частных документов семьи Воган и интервью с потомками.


[Закрыть]. Бывший прокурор, обещавший ликвидировать разгул преступности, «паразитирующей на тех, кто зарабатывает на жизнь честным трудом»[221]221
  Рекламные материалы кандидата Вогана на должность окружного прокурора, Vaughan Family Papers.


[Закрыть], он тесно сотрудничал с частными детективами, пытавшимися раскрыть убийства осейджей. В один из дней июня 1923 года Вогану позвонили. Говорил друг Джорджа Бигхарта, племянника легендарного вождя. Бигхарта, которому было 46 лет и который когда-то написал в школьном сочинении, что надеется «помочь нуждающимся, накормить голодных и одеть раздетых»[222]222
  Студенческое досье Джорджа Бигхарта, доступно на интернет-странице цифрового центра Индейской Школы Карлайл Колледжа Дикинсон и находится в группе 75, серия 1327, в NARA-DC.


[Закрыть], с подозрением на отравление срочно доставили в больницу Оклахома-Сити. Друг сказал, что у Бигхарта есть информация об убийствах осейджей, но говорить он будет только с Воганом, которому доверяет. Когда тот спросил о состоянии потерпевшего, ему было сказано поспешить.

Перед отъездом Воган сообщил недавно родившей десятого ребенка жене о тайнике, где спрятал собранные им улики по делам об убийствах. Если что-нибудь случится, сказал адвокат, она должна немедленно передать их властям. Там же она найдет деньги для себя и детей.

Когда Воган прибыл в больницу, Бигхарт был еще в сознании. В палате находились посторонние, и он знаком попросил их выйти. Затем, очевидно, передал Вогану всю имевшуюся у него информацию, в том числе уличающие документы. Воган пробыл у постели Бигхарта несколько часов, до самой его смерти, после чего позвонил новому шерифу округа Осейдж и сказал, что располагает теперь всеми необходимыми доказательствами и первым же поездом выезжает домой. Шериф спросил, известен ли убийца Бигхарта. Воган ответил, что знает гораздо больше.

Повесив трубку, он отправился на вокзал, где его видели садящимся в ночной поезд. Однако когда на следующий день поезд прибыл, Вогана там не было. «Талса дейли уорлд» вышла с заголовком: «ПРОПАЛ, ОСТАВИВ ОДЕЖДУ В ПУЛЬМАНОВСКОМ ВАГОНЕ[223]223
  Tulsa Daily World, 1 июля 1923 года.


[Закрыть]. ОКУТАННОЕ ПОКРОВОМ ТАЙНЫ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ У.У. ВОГАНА, АДВОКАТА ИЗ ПОХАСКИ».

Для поисков собрали даже бойскаутов, чей первый в США отряд был организован в 1909 году в Похаске. По следу пустили ищеек. 36 часов спустя тело Вогана обнаружили лежащим со сломанной шеей у железнодорожных путей, в 30 милях севернее Оклахома-Сити. Его сбросили с поезда, раздев почти донага, как нефтепромышленника Макбрайда. Переданные Бигхартом документы украли, а когда вдова Вогана открыла тайник, тот оказался пуст.

Прокурор спросил мирового судью, считает ли он, что Воган слишком много знал. Судья ответил: «Да, сэр, и у него при себе были ценные документы»[224]224
  Свидетельские показания перед большим жюри Хораса E. Уилсона, NARA-FW.


[Закрыть].

Официальное число жертв «эпохи террора осейджей» увеличилось минимум до 24. Среди них оказались еще два человека, пытавшиеся помочь расследованию: один, известный в округе осейдж-скотовод, слетел, накачанный наркотиками, с лестницы, другого, направлявшегося сообщить властям некую информацию по делу, застрелили в Оклахома-Сити. Новости об убийствах начали распространяться. В статье «Страшное проклятие осейджей» общенациональный журнал «Литерари дайджест» писал, что индейцев «расстреливают на уединенных пастбищах, набивают свинцом в автомобилях, медленно убивают ядом и взрывают спящими в своих постелях»[225]225
  Literary Digest, 3 апреля 1926 года.


[Закрыть]. Далее там же говорилось: «Проклятию не видно конца. Когда оно закончится, не ведает никто». Сообщество самых богатых в мире на душу населения людей стало самым истребляемым в мире. Газеты называли эти убийства «темными и отвратительными, как любая история убийств этого века»[226]226
  Manitowoc Herald-Times, 22 января 1926 года.


[Закрыть] и «самой кровавой главой в американской криминальной истории»[227]227
  John Baxter, «Billion Dollar Murders», Vaughan Family Papers.


[Закрыть].

Все попытки разгадать загадку потерпели провал. Из-за анонимных угроз мировой судья был вынужден прекратить расследование последних убийств. Он был настолько напуган, что даже просто для обсуждения дел уходил в заднюю комнату и запирал дверь. Новый шериф округа не пытался создать хотя бы видимость каких-то действий.

«Я не хотел впутываться, – признавался он позже, загадочно добавив: – Это как ключ в лощине. Сейчас он пересох, его нет, но под землей он бьет»[228]228
  Свидетельские показания перед большим жюри К. A. Кука, NARA-FW.


[Закрыть]. О расследовании он сказал: «Это крупные дела, и шерифу с несколькими помощниками их не раскрыть. Тут должно подключиться правительство».

В 1923 году, после взрыва дома Смита, племя осейдж стало требовать от федеральных властей прислать следователей, которые, в отличие от шерифа и Дэвиса, были бы не связаны с чиновниками округа или штата. Совет племен принял официальную резолюцию, в которой говорилось:

«ПОСКОЛЬКУ ни по одному из дел преступники не пойманы и не привлечены к судебной ответственности, а также

ПОСКОЛЬКУ Совет племени осейджей считает необходимым сохранение жизней и собственности членов племени, должны быть предприняты срочные и энергичные меры по поимке и наказанию преступников …

ДАЛЕЕ ПОСТАНОВЛЯЕТ просить достопочтенного министра внутренних дел добиться у министерства юстиции помощи в поимке и судебном преследовании убийц членов племени»[229]229
  Отчет Фрэнка В. Райта, 5 апреля 1923 года, FBI.


[Закрыть].

Позднее адвокат и наполовину сиу Джон Палмер направил письмо Чарльзу Кёртису, сенатору США от штата Канзас. Тот, наполовину кау, наполовину осейдж, в ту пору был самым высокопоставленным из когда-либо избранных государственных деятелей с признанной индийской родословной[230]230
  Чарльз Кёртис позже станет вице-президентом Соединенных Штатов во время правления Герберта Гувера.


[Закрыть]. Палмер написал, что ситуация ужаснее, чем можно себе представить, и если Кёртису и другим влиятельным лицам не удастся заставить министерство юстиции действовать, «исчадия ада», стоящие за «самой отвратительной серией преступлений, когда-либо совершенных в этой стране», ускользнут от правосудия»[231]231
  Палмер Кёртису, 28 января 1925 года, FBI.


[Закрыть].

Пока племя ожидало ответа от федерального правительства, Молли жила в страхе, зная, что может стать следующей мишенью очевидного заговора по истреблению ее семьи. Она не могла забыть ночь за несколько месяцев до взрыва, когда лежала в постели с Эрнестом и услышала возле дома шум. Кто-то влез в ее машину. Муж успокаивающе прошептал: «Лежи тихо»[232]232
  Свидетельские показания Фрэнка Смита, в деле Эрнеста Беркхарта о помиловании, NARA-CP.


[Закрыть], и преступник умчался в угнанном автомобиле.

Когда произошел взрыв, Хэйл был в Техасе и теперь, вернувшись, увидел обгорелые развалины дома, словно после военных действий – «ужасающий памятник»[233]233
  Отчет бюро, озаглавленный «Убийства осейджей», 3 февраля 1926 года, FBI.


[Закрыть], как назвал их один из следователей. Хэйл пообещал Молли, что отомстит за кровь ее семьи. Когда он узнал, что группа преступников, возможно, виновная в терроре против осейджей, запланировала ограбить ювелирную лавку и украсть бриллианты из сейфа, то сам взялся за дело. Хэйл предупредил хозяина, который устроил засаду. На его глазах взломщики и впрямь проникли в магазин, и он выпустил в одного из них заряд из одноствольного дробовика 12-го калибра. После того как другие преступники сбежали, мертвеца пришли осмотреть представители властей и увидели золотые передние зубы. Это был Аса Кирби, подручный Генри Грэммера.

Спустя время пастбища Хэйла подожгли. Огонь распространился на мили, земля почернела и была усеяна тушами скота. Даже король Осейдж-Хиллз оказался уязвимым. Молли, так долго искавшая правосудия, отступила и скрылась за закрытыми дверями и ставнями своего дома. Она перестала принимать гостей или ходить в церковь – казалось, убийства сокрушили даже ее веру в Бога. Жители округа шептались, что Молли заперлась ото всех, чтобы не сойти с ума, или что она уже повредилась умом, не выдержав напряжения. Ее диабет также, казалось, ухудшался. В Управлении по делам индейцев получили записку от одного из ее знакомых, где было сказано, что «состояние ее здоровья ухудшилось, и ей осталось недолго»[234]234
  Документы об опеке Молли Беркхарт, январь 1925 года, NARA-CP.


[Закрыть]. Мучимая страхом и болезнью, Молли отдала своего третьего ребенка, Анну, на воспитание родственнице.

Время стирает все. Об этом этапе жизни Молли сохранилось мало свидетельств, по крайней мере, авторитетных. Никаких документов о состоянии ее здоровья в период, когда агенты Бюро расследований – малопонятного подразделения министерства юстиции, в 1935 году переименованного в Федеральное бюро расследований, – наконец прибыли в город. Никаких записей о том, что она думала о врачах, братьях Шоун, постоянно приходивших и уходивших и коловших ей «новый чудодейственный препарат» – инсулин. Казалось, сыграв свою трагическую роль, она просто сошла со сцены.

В конце 1925 года местный священник получил от Молли тайное послание. Ее жизнь, писала она, в опасности. Вскоре сотрудник Управления по делам индейцев получил еще одно сообщение: Молли умирает вовсе не от диабета, ее тоже травят ядом.