Текст книги "Совершенное сияние недвижимости"

«Свет

Однажды пронижет и раскроет тебя;

Даже если жизнь твоя сейчас клетка…

Взрыв Любви широко распахнет тебя

в новую галактику,

ничем не ограниченную и цветущую».

– Хафиз

Позднее той ночью, в темноте, я лежал на циновке на полу бамбуковой хижины, пока дождь заливал лес, а гул миллионов насекомых превратился в единое сплетение звуков и ритмов. Я лежал там в полном покое самоотдавания, случившемся несколько часов до этого. Не зная и не беспокоясь о том, когда и каким образом придет неизбежная смерть.

И тут мою грудь пронзает неистовая, жгучая боль, словно грудную клетку разорвало на части. Одновременно идет покалывание верхней части головы; это ощущается так, будто кто-то пытается отодрать макушку от черепа, словно плотно прилегающую шапку. Но состояние покоя и согласия не покидает, нет никакого страха. Наполняет ощущение необъятной волны, или взрыва, или расширения, сдержать которое тело не в силах. Что-то вздымается, несется и вырывается из верхней точки головы куда-то в бесконечность, в то время как мое сердце все увеличивается и становится больше грудной клетки, расширяется за ее пределы, пока не наполняет собой – сначала лес, потом мир, затем галактику.

Волну, вырывающуюся из верхней точки головы, сознание отмечает, но не концентрируется на ней. Все внимание сосредоточено на расширении сердца, поскольку с этим расширением так же расширяется «Я». И я обнаруживаю себя в том, что, в собственном невежестве, не владея языком и понятиями, я называю Присутствием, выражающим себя как Сияние, как свет, но более ясный и яркий, за пределом света. Не белый или золотой, а просто абсолютное Сияние. Сияюще Живое, ослепительное Сущее Всего, Что Есть.

И идет осознание, достаточно забавное, что это Присутствие всегда знало про «дэвида» и теперь «наслаждается» тем, что «дэвид» пробудился в достаточной степени, чтобы воспринять это. И происходит полное постижение того, что ничто, абсолютно ничто не имеет значения. Все, что я когда-либо думал, или испытывал, или мог бы подумать или испытать, – все это было ничто, сон, абсолютно ничего не значащий. Это было действительно забавно. Я поочередно смеялся и плакал много часов подряд, всю ночь под дождем.

В этой части опыта в джунглях я знал три вещи о Присутствии, обо Всем, Что Есть. Три вещи, а позже – четвертую. Эти три слова, которые я использовал тогда, были:

Во-первых, оно Живое. Не неодушевленное облако или своего рода энергетическое поле; даже не живое существо: это чистая Жизнь, Жизненность, Экзистенция.

Во-вторых, это Присутствие есть Разум. Оно понятливо, пробужденно и Осознанно. Оно есть Знание. Не что-то, что знает, – скорее, это само Знание.

В-третьих, его природа, его сущность есть чистая, неизмеримая, безграничная, необусловленная Любовь, Сострадание, красота, излияние. В этом Присутствии я переживаю состояние бесконечной благодарности, блаженства, бескрайнего Покоя и Любви.

Месяцы спустя я вычитал про три слова санскрита, традиционно используемых вместе, в попытке выразить с их помощью это сияющее Присутствие, это Все, Что Есть: Cam, Чит, Ананда.

Cam: Бытие. Не бытие в качестве чего-то, и не чье-то бытие, а просто чистое Бытие само по себе. Я-естьность. Я Есть, кто Есть. То, что я называю «Жизнью».

Чит: Сознание. Не сознание чего-либо, просто чистое Сознание само по себе. Осознавание. То, что я называю «Разумом», знанием.

Ананда: Блаженство, Покой, Излияние.

Я лежал в этом Присутствии долгие часы. Шел интенсивный процесс, который бы я обозначил как «проработка». Я словно заново проживал всю свою жизнь, задерживаясь там, где оставались неразрешенные вопросы или незавершенная работа. Ситуации из детства, из личных отношений; заскорузлая боль, утраты, несчастья, с многими из которых я пытался справиться с помощью многолетней экстенсивной терапии. Они подвергались интенсивному вытаскиванию и переживанию заново, они были завершены и отпущены. Когда с одними было покончено, на поверхность всплывали другие. Той ночью произошла окончательная развязка и исцеление от многих старых ран, которые до того не поддавались лечению.

Присутствие, впервые пережитое той ночью, с тех самых пор здесь всегда. Эта жизнь проживается в неизменном Свете Присутствия: теперь оно не может не быть. Ощущение Присутствия, это осознавание Сат-Чит-Ананды, кое есть Сияние, наполняет собою все. В тот момент, когда, казалось, сердце разорвет грудную клетку и заполнит собой вселенную, Присутствие, которое есть Все, Что Есть, впервые было познано как беспредельное Сияние, Свет за пределом света.

Мои глаза были закрыты, когда это произошло, и Сияние было бесконечным. Когда я открыл глаза, джунгли были погружены во тьму, в черноту, на которую способен только тропический лес, не пропускающий через плотный полог, образуемый гигантскими деревьями, ни единый луч света, закрывающий даже луну и звезды. С открытыми глазами фоново продолжается восприятие Сияния, которое все еще здесь, бесконечно яркое, позади головы, но позволяющее глазам смотреть в темноту перед собой. Когда глаза были закрыты, казалось, что Сияние заполняет мою голову, или даже скорее, что нет никакой головы, нет бамбуковой хижины, нет джунглей, нет земли, ничего нет, что бы могло вместить Сияние, которое само объемлет все и является всем.

Первые несколько дней и недель это слегка сбивало и приводило в замешательство. С закрытыми глазами оно намного ярче, чем с открытыми, даже при дневном свете. Потребовалось время, чтобы привыкнуть спать, купаясь в этом Сиянии; темнота наступает только когда глаза открыты, и даже тогда свет все равно здесь, позади. И это Сияние – не инертный свет; это есть Сат-Чит-Ананда, живое, дышащее, осознающее; любовь сострадание блаженство излияние.

Я говорил о Сиянии с немногими. Если бы это было всем, что случилось той ночью, тогда было бы понятно. Но принимая во внимание то, что случилось несколькими часами позже, это просто то, что есть, не более. Те, кто разбирается в подобных вещах, высказывали предположение, что в данном случае речь может идти о поднятии энергии Кундалини. Я мало что знаю о Кундалини, и после достаточного количества перерытой литературы, подтверждающей, что это, пожалуй, подходит под описание, могу сказать: это совсем не важно. Все это: волны энергии, Сат-Чит-Ананда, Сияние, проработка и исцеление старых ран, – было и остается эмпирическим переживанием. Поразительным, прекрасным переживанием, но, тем не менее, и потому – частью сновидения, сновидческим опытом сновидческого персонажа, частью всего того, что не существует.

Этот опыт, это Сияние вызывают безмерную благодарность. Они служат постоянным напоминанием и глубоким утешением. Они позволили уму-телу «дэвид» никогда больше не впадать в концептуальное заблуждение, разъединяющее мир мистического переживания и Сат-Чит-Ананды и мир ума, тела, чувств восприятия и объектов. Сияние не находится в каком-то ином измерении, доступном только при наличии определенных условий: оно здесь, всегда, взрывающееся в этой голове, влияющее на функции восприятия этого организма. Это прекрасный и удивительный дар: опять-таки, нежданный, незаработанный, незаслуженный.

Но все это продолжает оставаться частью сна и не имеет ничего общего с Постижением.

«Выйди из орбиты времени

и войди в орбиту любви».

– Руми

Что бы вы отдали за то, чтобы знать, знать абсолютно, без какого-либо сомнения, что на самом деле все в порядке, нет никаких причин для страха? Что не стоит впадать в отчаяние, или чувство поражения, или неуверенности. Что вся та боль, страдания и зло, с которыми нам пришлось столкнуться, – не более чем иллюзия, и что самые прекрасные вещи, которые нам посчастливилось испытать, есть только слабая вспышка, маленький кусочек на пробу в сравнении с тем, что действительно «реально» и действительно принадлежит нам. Что все в порядке; что все совершенно так, как оно есть; все хорошо. Это то, что я вижу и что я знаю.

Нет, ни одно из них не выражает этого в должной мере, ни одно не подходит: слова – рабы иллюзии. Это не «действительно принадлежит нам», это не что-то, чем можно обладать, но, скорее, чем мы являемся; и даже не так, потому что нет «нас». Разумеется, «я» вообще ничего не знаю, и нет никакого «меня», который мог бы что-то видеть, как и нет «чего-то», чтобы его видеть. Короче говоря, выразить, описать это словами абсолютно невозможно. В конечном счете, это не что-то видимое и постигаемое неким «я»; это то, чем Я является.

Язык и те концепции, на которых он базируется, бессильны. По определению, эта Истина, эта Красота Запредельна. (Запредельна в смысле недоступности человеческой мысли и чувственному восприятию, хотя, в конечном счете, ясно, что в буквальном смысле нет никакого «запредельного», ничего «иного».) Само по Себе оно не может быть выражено; это можно только «познать». И даже это познавание не есть знание, оно не интеллектуально, оно ничего общего не имеет с умственным пониманием.

Мистики и поэты, святые и пробужденные учителя, кому удалось мельком взглянуть, или увидеть, или постичь это, – все сходятся на том, что то, что предстает видению и пониманию, неописуемо, невыразимо. Слова и концепции абсолютно бессильны. Это описывают как то, что «не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило на сердце человеку…» Человеческое сердце не может вместить этого, поэтому так и эдак оно неумело пытается выразить то, что не поддается словам, всегда памятуя о том, что любое подобное выражение, любое описание, как бы потрясающе оно ни звучало, не справляется с задачей.

За краем человеческого видения лежит окончательная Истина, ибо как таковая она не доступна нашему видению, даже на пределе его возможностей. Она не переживается эмпирически, не поддается осмыслению или словесному выражению, потому как ее невозможно концептуализировать. Наш язык, мысли и концепции, структурирующие язык, в корне дуалистичны и базируются на взаимоотношениях субъекта и объекта. Таким образом, немыслимо думать или говорить о чем-либо, автоматически не делая это объектом, противостоящим индивидуальному «я», которое говорит или выступает в роли «субъекта». Посему, как только возникает лингвистически структурированная мысль, происходит отклонение от Истины, фундаментальная инверсия истинных взаимосвязей субъект/объект. Нет никакого индивидуального «я», существующего как субъект: иллюзорные индивидуумы существуют исключительно как объекты. Окончательная же Истина не объект; это изначальная, чистая Субъективность, и относиться к ней, как к объекту, чего требует ментальный процесс, говорить о ней «это», как в данном предложении, – полный абсурд.

Тем не менее. Знание невозможно заключить в границы, оно выходит далеко за их пределы. Многие из тех, кто узрел то, что лежит за гранью человеческого видения, спонтанно описывают это с помощью трех понятий, трех слов. Это только понятия, только слова, и как таковые абсолютно бессильны. И тем не менее. Существование; Сознание; Блаженство. Известные в санскрите как Сат-Чит-Ананда. Как заметил Вэй У Вэй: «Что дальше, мы не можем увидеть, и ни один путь не ведет за этот предел». И Нисаргадатта Махардж: «Можете считать, что Сат-Чит-Ананда – это предел того, что ваш ум способен описать из всего того, что невозможно описать».

Это самое близкое расстояние, на которое ум с его концепциями способен подойти к Я, Целостному Разуму, Чистой Субъективности, Сознанию, Всему, Что Есть, Присутствию, окончательной Истине, Я Есть. Это не объект, не личность, не вещь, не некое «это». Это чистое Бытие; абсолютное, полностью осознающее Сознание; неизмеримая, изливающаяся Любовь-Сострадание-Блаженство.

Поскольку это находится за гранью мысли, концепций и языка, то и за гранью опыта. Опыт определяется иллюзорными понятиями, построениями пространства и времени; любой опыт определяется нашим чувственным восприятием и имеет начало, середину и конец. Это относится к физическому, психическому и даже духовному опыту. Все эмпирические переживания структурируются и содержатся внутри наших концептуальных рамок пространства и времени. Я, Присутствие, окончательная Истина Запредельны, вне пространственно-временной структуры, и, таким образом, не может быть познано опытно. И тем не менее, это можно познать, Постичь, тем путем, который трансцендентен по отношению ко времени и пространству, трансцендентен по отношению к опыту.

Вот почему мастера и учителя говорят, что пробуждение, или просветление, случай этого познавания, или Постижения, всегда происходит мгновенно, а не постепенно или поступательно. Постепенно и поступательно подразумевает длительность во времени; думать, что пробуждение идет постепенно, означает все еще считать это чем-то, происходящим с неким индивидуумом, переживающим нечто во времени. С пробуждением приходит осознание того, что индивидуума и времени не существует. По природе своей Постижение лежит за пределами времени и происходит за его пределами, а связанному временем сознанию всегда кажется, что оно случается мгновенно, то есть не длясь во времени.

И тем не менее, в основе функционирования человеческого организма ума-тела лежит чувственный опыт. Это основной операционный процесс, запрограммированный и естественно протекающий: чувственное переживание – то, что происходит в этом организме ума-тела. Таким образом, когда Понимание случается через человеческое ум-тело, оно сопровождается и чувственным опытом. То, что ум-тело «переживает», – сооруженная конструкция вокруг происходящего. Так возникает то, что называют «опытом пробуждения», опытом постижения, или просветления.

Этот опыт пробуждения не есть само пробуждение. Опыт постижения не есть Постижение. Это просто человеческое переживание, возникшее в уме-теле вокруг произошедшего пробуждения, Постижения.

Постижение, познание Самосущности, Присутствия, окончательной Истины лежит за пределами человеческого опыта, так же как и за пределами времени и пространства. Переживание произошедшего Постижения, «опыт пробуждения», не является пробуждением, не является Истиной. Это исключительно опытное переживание, сотворенное в уме-теле, схожее с любым другим человеческим переживанием. По этой причине мастера и учителя скидывают со счетов даже самый удивительный и чудесный духовный опыт как нечто, по сути своей не представляющее ценности, чем потому можно пренебречь. Фиксация на чувственном переживании только отвлекает от истинного Понимания.

Тем не менее. Знание невозможно заключить в границы, оно выходит далеко за их пределы. В попытке выразить знание используются язык и понятия, хотя все это лишь абсолютно бессильные слова и идеи. В попытке выразить видение описываются аспекты опыта, несмотря на то что опыт видения остается просто опытом, не самим видением, не Истиной. Подобно тому как Я, Присутствие, Что Есть концепции описывают, используя идеи Сат-Чит-Ананды, Существования-Сознания-Блаженства, точно так же они нередко обращаются к образности, почерпанной из опыта, используя образ света. Переживание света, или чего-то, похожего на свет, часто возникает как часть опыта, сопровождающего пробуждение, или Постижение; потому-то это называется про-свет-лением.

Про Я, Присутствие, Что Есть говорят, что оно…

«… подобно солнцу, сияющему в голубом небе, – ясное и яркое, недвижимое и неизменное… все освещающее».

(Цун Као)

«… ослепительное сияние великого белого света, который называют Сат-Чит-Анандой и которого тоже нет…»

(Вэй У Вэй)

«Чист он, свет светов. Это то, что знают познавшие Атман. Ни солнце не светит там, ни луна, ни звезды, молния не светит; откуда же этот огонь? Этим сиянием сияет весь этот мир».

(Мундака Упанишада)

«Однажды солнце призналось: Я лишь тень, хочу показать тебе бесконечное свечение».

(Хафиз)

«Там был этот свет, который становился все ярче, ярче и ярче, свет тысячи солнц… Этот сияющий свет, центром которого я был, как и его окружности, что расширилась на всю вселенную,… сиял так ярко, и в то же время это было чудесно, это было блаженство, это было несказанно, неописуемо».

(Роберт Адамc)

В таком случае это доступно постижению, видению, познанию, как все-охватывающее Присутствие, переживаемое как Свет за пределом света, чистое Сияние за пределом любого мыслимого света или сияния, которое по «всюду», и наполняет собой все, и все пронизывает, просто потому, что оно является Всем-Что-Есть; нет ничего, чем бы Это не являлось. Оно постигается и переживается как Присутствие, ибо это есть окончательная Жизненность чистого Бытия и окончательная Осознанность чистого Сознания, и оно «Здесь», оно есть то, чем является «Здесь», оно суть То, Что Есть Здесь, Что Есть Присутствие.

И по природе своей оно безгранично и нигде не содержится. Сущность, природа этого окончательного Бытия и окончательного Сознания изливается неостановимым Потоком, который есть чистая, абсолютная любовь за пределом нашего представления о любви: совершенное сострадание, абсолютная истина, совершенная красота, Излияние. Это то, что описывают как «блаженство»; не какое-то прекрасное оргазмическое переживание физического или ментального удовольствия, но все-охватывающая, безусловная любовь, сострадание, благодарность, Излияние.

Эта безграничная Красота-Любовь-Сострадание-Блаженство есть сама природа, сама суть того Сияния, что есть Сат-Чит-Ананда; и его беспрестанное Излияние есть Это; все это, что известно как проявление, сотворенная вселенная, мир феноменов. Окончательная Истина, лежащая там, где заканчивается человеческое видение, не находится где-то далеко, она не есть нечто «запредельное» в смысле нечто «иное»:

«Ни при каких условиях не проводите различия между Абсолютом и чувственным миром. Чем бы ни Являлось Сознание, тем же являются и феномены».

(Хуанбо)

Сознание, Присутствие, Все, Что Есть, не статично; это бесконечное поле чистой потенциальности, возможности всего; изливающее себя в чистое Бытие, бытийность всего; в чистую Любовь, Любовь, которая является всем.

Нет слов. Приходится сначала использовать слова, а затем экстраполировать их, пытаясь подобрать их таким образом, чтобы они превзошли сами себя. «Любовь» – это слово, представляющее идею, понятие, которое в данном контексте крайне несуразно. В культуре, обусловливающей эти умы-тела, любовь поднята на пьедестал высшей ценности, но мы редко пытаемся разобраться, что мы под ней понимаем. Подобно большинству наших мыслей и ценностей, ее обволакивает, ограждает туман думания, призванный не допустить ясности, ведущей к само-исследованию, которое может привести к пробуждению, к прозрению сквозь туманную плотность этого мира, надетого на глаза, чтобы скрыть Истину.

На самом деле, наши представления о любви затемняют суть намного сильнее, чем мы признаем: понятиями, чувством вовлеченности, собственной особенности, присвоением, исключением, потребностями, заботой, чувством вины. Мы считаем заботу чем-то очень важным, чем-то, идущим из сердца. Но забота лишь предполагает вовлеченность, обеспокоенность, привязанность к результату. Это заблуждение – считать, что нам непременно надо беспокоиться об этом иллюзорном существовании, этом сновидении, или о том, что что-то должно иметь какое-то значение. Это лишь генерирует волнение, страх, замешательство, чувство разъединенности и вины. Это не приносит никакой пользы человеку, о котором мы «печемся», только усиливает его собственную вовлеченность в сновидение. Это не любовь. Наша претензия на любовь лишь ограничивает нас самих и тех, кого мы пытаемся любить.

Любовь не является основой для вовлеченности. Любовь подразумевает нейтралитет. Это истинное отсутствие оценочности, осуждения, вожделения, обеспокоенности. Такова наша Истинная Природа, Все, Что Есть, Присутствие. Она помнит о том, что ничего не имеет значения. Когда происходит осознание того, что ты являешься только Присутствием этой Совершенной, невовлеченной, неизбирательной Любви, тогда наступает «Покой, превосходящий всякое понимание».

Мейстер Экхарт, христианский мистик, сказал, что

«Вы можете называть Бога любовью, вы можете называть Бога благостью, но лучшее имя Богу – сострадание».

Даже само понятие «сострадания» может нести дополнительную смысловую нагрузку жалости, участия. Буддийская традиция, однако, взяла это слово на вооружение для обозначения невовлеченной, непривязанной, предельной открытости всем «существующим формам» безо всякой мысли об отдачи. Когда отсутствует переживание разобщенности, любовь «к другому» исчезает вместе с ненавистью «к другому». Можно лишь быть-в-любви: пребывать внутри любви, в Возлюбленном. И когда приходит постижение, что Все Это разворачивается как совершенное сновидение Сознания, Излияние Сат-Чит-Ананды, то исчезает необходимость чему-либо быть иным, нежели оно есть. Тогда Любовь становится неким непредвзятым хранителем Того, Что Есть, в Благодарности, в Сострадании, в Присутствии.

Переполняет ощущение, что «все это» просто есть. То, что мы наблюдаем как феноменальное проявление и жизнь, какой мы ее знаем, со всеми ее взлетами и падениями, удовольствиями и болью, и красотой, и безумием; совершенное развертывание сновидения Сознания; беспрестанное Излияние Сияния, кое есть Сат-Чит-Ананда, Красота-Любовь-Сострадание-Блаженство, – все это просто существует. В Любви.

Вы не являетесь этим умом-телом, так же как и я не есть это ум-тело. Что Есть (что Вы есть) есть Сат-Чит-Ананда, Сознание, в чьем сне возникают эти умы-тела. Когда наступает прозревание этого, происходит пробуждение от отождествления себя с одним из этих умов-тел в сновидении. Когда нет отождествления, какие могут быть сомнения, страхи, отчаяние, утраты, неуверенность? Сновидение развертывается Совершенно. Все великолепие и чудо этого сна удивительно, ослепляюще, беспредельно. То, что происходит с умом-телом в этом сновидении, не зависит от ума-тела, от персонажа сна. То, что происходит с умом-телом в этом сновидении, не может никоим образом изменить или повлиять на то, чему оно снится, на Что Есть Я, Присутствие, Все, Что Есть.

Это все просто существует. Все, что есть, существует ради жизни, ради сновидения, чтобы продолжать его, пока оно продолжается, и ради приятия того, что есть, с чувством переполняющей, изливающейся через край Благодарности. Пребывать в Сострадающей открытости в Сат-Чит-Ананде, Существовании-Сострадании-Излиянии-Блаженстве. Восторженно бредить вместе с Руми, Хафизом и Экхартом. Быть-в-любви, в Возлюбленном. Более ничего. Что может быть еще?