Текст книги "Тень"

Рорин, однако, знал свое дело. Ледяная Молния и Коготь Грома стояли рядом, так что надеть колпачки требовалось только на них и на двух ближайших к ним птиц. Надо было с безопасного расстояния набросить большие мешки на головы орлов. Завидя колпачки, птицы повернули головы и свирепо покосились на них, но как только мешки оказались на местах, орлы застыли точно каменные. Теперь к ним можно было приблизиться без риска для жизни. Тью привязал к решетке страховочный ремень, ловко вскарабкался на стену и, просовывая руку под колпачки, закрепил шлемы. Отец говорил Элосе, что под колпаком можно даже потрогать огромный хищный клюв птицы – она все равно не двинется. Но Элосе как-то не хотелось пробовать.

Тью сначала не мог отыскать личное седло Элосы и предложил ей другое, но девушка отказалась. Полет в Вайнок и обратно и так достаточно утомителен.

Оседлав орлов и сняв с них колпаки, Рорин сходил за луками и колчанами и с дерзкой усмешкой подал их молодой хозяйке. Все знали, что Элоса увлекается стрельбой из лука.

– Все готово, леди.

– Спасибо, – милостиво бросила Элоса.

На глазах у птиц были шоры, и Элоса смело подошла к ним. Тью подал ей руку, помог забраться на стену и усесться в седло, поправил стремена. Рукопожатие его было чересчур крепким и недостаточно почтительным. Нахальный ублюдок! Элоса услышала, как он отстегнул привязь и легко вскочил на Коготь Грома. Птица немного осела под его весом; сам Тью держался невозмутимо и не обращал ни малейшего внимания на завистливые смешки своих оставшихся ни при чем чумазых товарищей. Протянув руку, Элоса почти достала до гребешка Ледяной Молнии, потрепала его и почувствовала, как птица вздрогнула от удовольствия. Девушка вдруг испугалась затеянной авантюры, но Тью уже выжидающе смотрел на нее.

– Вперед!

Она натянула вожжи, и шоры упали с глаз орлицы. Как обычно, Ледяная Молния тут же резко повернула голову влево – знакомый трюк. Возможно, она просто интересовалась, кого предстоит везти, а может, намерения птицы были не такими уж мирными, например, она замышляла клюнуть всадника? Как бы то ни было, намерения эти пресекались в корне – Элоса ослабляла левую вожжу, и огромный золотистый глаз вновь оказывался зашоренным.

Ледяная Молния напряглась, распрямилась и, не раскрывая крыльев, ринулась в пустоту. Волна холодного воздуха накрыла ее, Элоса вновь ощутила тот сладкий ужас, который и превращал полет в самое увлекательное, самое захватывающее занятие на свете. Девушке не верилось, что даже любовь может сравниться с этим чувством. Свободной рукой она похлопала птицу, подавая ей команду раскрыть крылья; потом слегка отпустила правую вожжу – и орлица повернула влево. Не ожидавший этого Рорин уже успел повернуть вправо и теперь, сердито вскрикнув, изменил направление. Ничего, он еще не так попляшет!

Темнота и холодный ветер note 3Note3
  ветер, постоянно дующий от темного к горячему полюсу


[Закрыть] были для Элосы знакомыми и родными, как коридоры замка. Она заставила Ледяную Молнию накрениться, скользнула в струю теплого воздуха, сделала полукруг. Где же Рорин? Девушка огляделась, недоумевая, и увидела, что Тью уже над ней, совсем близко – несмотря на защитные очки, она ясно видела его ухмыляющуюся физиономию. Конечно, здесь и полагалось быть защитнику, но Элоса раздраженно отметила, с какой легкостью он занял эту позицию.

С величавым спокойствием орлы парили над городом и замком. Солнце теперь стояло прямо перед ними – ярко-красное яйцо с мутным пятном на нем. Именно эти ядовитого оттенка облака напомнили герцогине орла. Если она не ошиблась, такое пятно и впрямь сулило несчастья.

Элоса без предупреждения устремилась вниз, чтобы попасть в более мощную теплую воздушную струю, идущую от Травяного Хребта. Рорин с трудом поспевал за хозяйкой. Но благодаря своему возрасту Коготь Грома был чрезвычайно опытным орлом, а летный дар перешел к Тью от его настоящего отца. Даже очень старая птица, если понадобится, способна лететь без отдыха целый день. Крылья орла не знают устали, нельзя только бить по ним, а подобную ошибку совершают лишь совсем никчемные наездники.

Они поднимались все выше и выше. Найнэр-Фон был уже почти незаметен за вздымавшимися вокруг вершинами. Почти белое раскаленное солнце слепило глаза.

– Хватит подниматься, леди! – крикнул Рорин.

Он начинал нервничать, и правда, воздух становился все более разреженным, дышать становилось все труднее. Похоже, ей не отделаться от Рорина. Будущей королеве Ранторры придется встречать своего принца в обществе кухаркиного отродья. Убийственная мысль!

Они почти достигли облаков, кровь стучала в висках. Элоса сдалась – она пришпорила Ледяную Молнию и кинулась вниз. Сразу полегчало, стоявшая перед глазами мгла развеялась, и Элоса осмотрелась кругом. Коготь Грома по-прежнему на своем посту. «Здорово летает!» – неохотно признала она.

На этой высоте солнце в синем небе пекло невыносимо, внизу, за Великой Соляной равниной, протянувшейся до горячего полюса, насколько хватало глаз, все сверкало ослепительно белым цветом. Впереди же лежала огромная горная гряда – Рэнд, коричневые и красные зубчатые вершины с ярко-зелеными пятнами у родников и ледяных обвалов. Гигантская лестница из ледяных глыб, наваленных в первобытном, хаотическом беспорядке, спускалась с Верхнего Рэнда к Великой Соляной равнине.

Слева от Элосы, за терминатором, сверкали Розовые Горы – гребни гор, похороненных в застывшем океане, покрывавшем Темную сторону. Тьма и пустота, с одной стороны, невыносимая жара и густой «красный воздух» – с другой, а между ними узкая полоска Рэнда, и только благодаря тому, что средние высоты его случайно оказались на одном уровне с терминатором, вообще возможна жизнь в Ранторре.

Смогла бы она долететь до Расщепленных Скал? Вряд ли. Если же это окажется ей не под силу, придется делать большой крюк, огибать Гаймэрэл. На миг ей взбрело в голову спросить совета у Тью, но потом девушка передумала. Не стоит. Распростершись по спине Ледяной Молнии, она все летела и летела прежним курсом, наслаждаясь ласкающим тело прохладным ветерком и любуясь остроконечными вершинами внизу слева. Казалось, они спешат ей навстречу.

Элоса чувствовала, что живет полной жизнью.

Даже величайшее в мире наслаждение через несколько часов надоедает, и Элоса вздохнула с облегчением, завидя впереди Вайнок. Она отлично провела время, сделала всего одну ошибку, не попав в избранный ею воздушный поток

– пришлось найти другой и вернуться назад. Но сейчас девушка совсем задеревенела, продрогла и безумно хотела пить, а вода во фляге давно кончилась. Рорин не ожидал столь долгого путешествия и был озадачен. Сначала он пытался подогнать Когтя Грома поближе и завести разговор, но Элоса уклонялась от объяснений.

И все время впереди лежал Рэнд, все выше и выше сверкали его пики, выделяясь на черном фоне простиравшейся слева Темной стороны. Черным бархатом, украшенным кое-где отложениями серебристых пород, спускались вниз склоны гор справа. Время от времени на пути попадались зеленые островки, радующие глаз оазисы среди скалистой пустыни. На этих островках тут и там были разбросаны домики пастухов, охраняющих стада от диких орлов. Чтобы прокормить орлов герцога Фонского требовалось немало скота.

И вот наконец Вайнок – часовая вышка, квадратная с остроконечной крышей, построенная на краю утеса: здесь проходил удобный воздушный поток. За башенкой начинался длинный каменистый спуск, ведущий к следующему утесу. Свиты принца Элоса не заметила, башня казалась необитаемой, и все же то было единственное творение рук человеческих на многие-многие километры. Узкая, поросшая травой лощина указывала, что поблизости есть небольшой родничок.

Элоса направила Ледяную Молнию на посадку, ей показалось, что птица довольна не меньше наездницы. Хвост и крылья орлицы раскинулись по кустарнику, когти заскребли по камню, она сложила крылья. После бесконечного, надоевшего свиста ветра Элосу поразила безмятежная тишина Вайнока.

– Ну же, поворачивайся, дуреха! – прикрикнула она, благо вокруг не было ни души: птицы глухи и немы, разговаривают с ними лишь зеленые новички.

Ледяная Молния лениво повернула голову, осваиваясь на новом месте, затем задрала лапу и повернулась кругом. Элоса ослабила вожжи, расстегнула сбрую и с облегчением выскользнула из седла на террасу. Ноги плохо слушались ее, но все же девушка подобрала цепь, привязала орлицу и вылезла из клетки.

Вайнок был уменьшенной копией орлиного гнезда замка, одно из бесчисленных гнезд, построенных много лет назад Виндаксом IV на протяжении всего Рэнда. Теоретически они предназначались для королевских курьеров и гвардейцев, но такие гости нечасто посещали Рэнд. Расположенные в самых глухих углах, гнезда постепенно приходили в упадок или захватывались дикими орлами; некоторые же местные землевладельцы приспособили их под охотничьи домики. Вайноком владел герцог Фонский. Похоже, гнездо недавно привели в порядок: несомненно, в честь приезда принца.

За вышкой мелькнула какая-то тень, пролетела мимо и вновь нырнула в воздушный поток, готовясь ко второму заходу. Элосу позабавило, что Тью не удалось посадить Коготь Грома с первой попытки, но вторая увенчалась успехом. Орел опустился рядом с Ледяной Молнией и сразу же развернулся.

– Все в порядке, леди? – окликнул ее Рорин, не слезая с седла.

– Вроде бы. – Элоса недоумевала, почему он не спешился.

– Ну тогда… – Тью приподнял очки и просительно поглядел на хозяйку. Светлые круги под глазами придавали его лицу незнакомое, забавное выражение. – В горах водятся козы, леди. Коготь Грома считает, что заслужил одну.

Элоса хотела было резко отказать ему, но передумала. Охота на диких животных для Тью – нечастое развлечение. Обычно ему приходится скармливать птицам домашний скот. Она будет милостива и позволит ему воспользоваться этим случаем. И что куда важнее, лишь абсолютно неграмотный летун погонит орла домой сразу после охоты. Значит, появится предлог подольше задержаться в Вайноке. Возможно, и после отбоя, до завтра. Элоса знала, что в свите принца есть дамы. Ее присутствие будет вполне уместно.

– Ладно, лети! – разрешила она – и Коготь Грома скрылся из виду.

Элоса спохватилась, но поздно. Она аж ногами затопала от гнева, сообразив, что забыла велеть Тью расседлать Ледяную Молнию. Вдруг прибудет принц, а ее птица сидит на насесте оседланная? Нет, придется все сделать самой. Элоса нервно облизнула губы. Полезный опыт, решила она. Тем более кругом никого, и нечего стыдиться промахов. Но если орлица отхватит ей руку, тоже никто не поможет.

– Не трусь, Элоса, – словно услышала она голос матери.

Жердь оказалась под рукой, и надеть на птицу колпачок не составило труда. Затем Элоса отыскала страховочные ремни и закрепила один на решетке. Стена была высока для нее; вот когда девушка пожалела о своем маленьком росте. Рорин и другие мужчины играючи справлялись с этой задачей.

Теперь самое страшное. Сердце Элосы замерло в груди: надо подлезть под черный мешок и снять шлем. Чтобы дотянуться до переднего ремешка под клювом, пришлось опять вскарабкаться в седло. Она не знала точно, с какого ремня следует начинать и имеет ли это значение. Пальцы девушки коснулись стального клюва, она вздрогнула и поспешно отстегнула пряжку. Сделано! С ошейником легче. Она потянула тихонько, шлем скользнул по гребешку и упал ей в руки. Да это же проще простого!

Рорин вернется еще нескоро, седло тоже снимать ей. Элоса расправилась с передней подпругой, потом соскочила и расстегнула боковые. Седло шлепнулось на землю. Элоса подобрала его, захватила шлем и протиснулась сквозь прутья. Скорее прочь из клетки! Как бы ни так – страховочный ремень крепко держал ее. Слава Богу, зрителей не было, но девушка вспыхнула точно маков цвет, представив себя выставленной на посмешище.

Что-нибудь еще? Нет. Все в порядке, и можно снять колпачок.

– Полный порядок, Льдышка, – гордо заявила она. – Ты думала, я не справлюсь? Я прирожденная летунья!

Ледяная Молния небось удивляется, почему наездница так долго возится. Нет. Ледяная Молния изучала утес высоко над ними. Коготь Грома с террасы был едва различим, но его тень металась по скалам. Орел преследовал дичь. Коз тоже не разглядеть, они кажутся крошечными точками, в ужасе спасающимися бегством. А вот еще. Кто-то. Он карабкается по почти отвесному утесу, доступному лишь козам и птицам. Рорин не способен на такое, решила Элоса. Она бы и пытаться не стала, наверное, и отец… Скала чересчур крута, малейший порыв ветра – и птица вместе с наездником мгновенно превратятся в добычу воронов.

Коготь Грома потерпел неудачу. Он промазал, спланировав много ниже улепетывающих коз. Теперь Тью опять направлялся к башне, чтобы попасть в воздушную струю и снова набрать высоту.

Урок вам, мастер Рорин! Предпримите вторую попытку? Стадо добежало до вертикального утеса, козы сбились в кучу на узком выступе. Можно попытаться подстрелить одну из лука, а потом подобрать тушу у подножия утеса, но нелегко заставить орла напасть на неподвижную добычу. Тью Рорину это не под силу.

Вторая тень промчалась мимо утеса. С такой скоростью мог лететь лишь дикий орел. Выходит, Рорин из охотника становится жертвой. Но потом Элоса разглядела, что вторая птица тоже под седлом и всадник действует весьма уверенно. Блестящая атака! Вот тень нависла над стадом, а уже в следующее мгновение все смешалось – орел, всадник, козы. Еще минута – они расцепились; орел распростер крылья и спускался все ниже. В клюве он сжимал козу, бедняжка, наверное, даже не успела сообразить, что произошло.

Невероятно! Отец ни за что не стал бы атаковать на такой скорости, особенно дичь, находящуюся на практически отвесной скале. Она изумилась – даже если бы этакую штуку проделал дикий, без всадника, орел. Мужчины в Найнэр-Фоне подсмеивались над дворцовыми летунами из королевской гвардии, но это представление доказывает, что у гвардейцев есть чему поучиться.

Королевская гвардия? Элоса выбежала на террасу, подальше от Ледяной Молнии, всмотрелась вдаль, вверх. Вот они, восемнадцать или двадцать темных точек, парящих в небе. Она никого не могла разглядеть, кроме одинокого охотника, а он направлялся к башне. После великолепного пикирования орел смельчака просто плавно скользил в воздухе. Величественное зрелище! Хвост раскинулся по кустам, застучали когти – громадная бронзовая птица неподвижно уселась на парапет. В клюве трепыхалась коза, свирепые золотистые глаза внимательно изучали гнездо. Колоссальных размеров экземпляр, даже крупнее Ледяного Молота, отца Ледяной Молнии.

– Разворачивайся, глупая твоя башка! – прорычал всадник.

Элоса подскочила от неожиданности и рассмеялась своему удивлению. Коли мастер высшего класса разговаривает с птицей, ей тем более можно – так она впредь и будет поступать. Бронзовый орел повиновался не сразу; он бочком придвинулся к Ледяной Молнии, коза безжизненно моталась в клюве гиганта.

– Ну-ну, не приставай к девушке! – прикрикнул смеющийся голос.

Шоры опустились на глаза – и орел повернулся! Всадник заставил ослепленную птицу развернуться движением ноги – такое Элоса тоже видела впервые. Наездник отстегнул ремни, спешился и приковал орла. Потом привязал вожжи к седлу, открыв шоры. Видимо, он рисковал сознательно, рассчитав, что клюв у птицы занят. Отец все равно не одобрил бы подобной неосторожности, да и пришелец, заметила Элоса, поторопился вылезти из опасной клетки.

Да это же принц!

Сам принц!

У Элосы задрожали коленки. Он был маленький, складный и Двигался на удивление легко – а ведь наверняка провел в седле не меньше восьми часов. Он поднял защитные очки, бегло улыбнулся ей, потом быстро зашагал к лестнице. Ах, что за дивная улыбка! И какой летун! Элоса слышала, что принц неплохо летает, иначе он вряд ли предпринял бы подобное путешествие, но мастерство его потрясло девушку. «Надо сделать реверанс. Нет, кретинка, ты же в летном костюме. Надо поклониться». Но принц явно торопился.

«Может, приспичило человеку», – подумала Элоса и чуть не захихикала.

– Ты кто? – окликнул принц.

– Я… Я вестница… ваше…

Но принц уже исчез, сапоги застучали по ступенькам.

У Элосы сердце выскакивало из груди. Думать о каком-то абстрактном наследном принце и увидеть его живым – разные вещи. Увидеть настоящего мужчину из плоти и крови. И какого мужчину! Впервые она осознала, насколько боялась момента, когда идеального принца ее грез заменит реальный принц из костей и мяса. Наследник престола – один, и Элоса приготовилась в любом случае принять назначенного ей судьбой. На физическую привлекательность она не рассчитывала. Это явилось приятным довеском.

Из них выйдет изумительная пара!

Она сняла шлем, встряхнула волосами и решительно приказала себе успокоиться и перестать трястись. Смешно бояться человека с такой улыбкой. Леди ее ранга выходят замуж по причинам династическим или политическим. Секс здесь абсолютно ни при чем.

Почему он прибыл первым, оставив сопровождающих наверху? Впрочем, наследник престола всегда должен играть первую скрипку.

Принц снова взбежал по лестнице на террасу, взглянул вверх и махнул рукой, будто подавая сигнал.

Он был одет в голубой летный костюм без всяких знаков отличия, кроме, конечно же, орлиного когтя и черной, идущей наискось перевязи. Любопытно, для чего она. Элоса решила, что перед представлением ко двору не помешает освежить знания по геральдике. Может, он носит траур по кому-нибудь из дальних родственников.

Принц пролез сквозь прутья решетки, удивленно поднял брови и подошел к девушке. Шлем он тоже держал в руках. Волосы у него оказались темные и кудрявые.

– Эй, девушка! – с улыбкой окликнул он. О эта улыбка! – Э… приношу свои извинения, мисс.

Он не поклонился. Наверное, члены королевской семьи не кланяются дамам.

– Мисс хочет что-то сообщить?

Элоса опустилась на одно колено и склонила голову, волосы рассыпались по плечам.

– Я… я – Элоса, дочь герцога Фонского. Ваше…

– Черт возьми!

Элоса, в свою очередь, удивленно подняла глаза. Принц смотрел на нее, подозрительно прищурившись.

– Что за весть принесла столь высокопоставленная и прекрасная посланница?

Нет, она не станет пересказывать бредни Укэрреса. У принца много телохранителей; Найнэр-Фон для него не опаснее, чем королевский дворец. Он предназначен ей судьбой! Нет, она не станет лгать. Отец не прилетит – он слишком занят поиском дочери в районе Колл-Блика. Принц не отошлет ее домой одну; оставит до подъема. А завтра увидит, что дочь герцога Фонского потрясающая летунья. Если отец все же явится и решит предупредить принца, Виндакс все же получит возможность узнать ее получше, полюбоваться ею во всей красе.

– Я просто хотела первой приветствовать вас в Найнэр-Фоне, ваше высочество.

3

Посеешь доверие, пожнешь верность.

Поговорка

В Вайнок наследный принц прибыл, на десять дней опередив официальное расписание. В Горр он приехал на восемь дней раньше запланированного, а в Сэстинон – на пять дней позже. Короче, его продвижения были непредсказуемы

– благодаря Тени.

Полет – сам по себе опасная штука. Перелет через Рэнд, весь Рэнд, – особо рискованная затея: во-первых, из-за длительности, во-вторых, потому что путь лежит через малонаселенные территории, над которыми кружат стаи диких орлов. Для принца же такая поездка была почти безумием: обитатели диких земель, как правило, злопамятны. Они не склонны прощать несправедливость – подлинную или мнимую. Кроме того, мятежники точили ножи на Виндакса, преследуя политические цели; разбойники мечтали о выкупе.

Принц Виндакс давно понял, чего ему не хватает и без чего не обойтись. Впервые он столкнулся с этим еще ребенком, в дворцовой школе. Еще тогда принц заметил, что у его незнатных соучеников мозги устроены как-то иначе. Проходя обучение в королевской гвардии, Виндакс вторично обратил внимание на сие загадочное явление. Он никого не ввел в заблуждение, никто не поверил, что имеет дело с обычным новобранцем, учащимся летать. Но одной цели принц все же достиг – он свел знакомство с несколькими юношами из простых семей.

Наконец он проанализировал это чуждое мировоззрение и определил для себя его основные черты. Выходцы из народа видели вещи такими, какие они есть в действительности, и стремились сделать из них то, что можно, что заложено в самой их природе, а не то, что должно. Со временем Виндакс нашел для этого подходящее название: здравый смысл. И открыл, что здравый смысл отнюдь не процветает среди придворных ритуалов и в сводах бюрократических правил.

Однако признать существование не значит принять. Принц был аристократом, и мозги у него крутились соответственно. Но, задумав поездку в Найнэр-Фон, он с самого начала знал, что без толики здравого смысла ему не обойтись. Поэтому он скандализировал семью, совет, весь двор, настояв, чтобы новой Тенью назначили простолюдина.

Знать качала головами и молола языками. Принц гнул свою линию. На банкете после Церемонии… эта тема затмила даже здоровье королевы.

А буквально на следующий день из-за того же простолюдина весь двор опять на ушах стоял.

Треть суток, восемь томительных часов, новоиспеченный Принц Тень провел, осваиваясь со своими каждодневными отныне обязанностями под неусыпным наблюдением наследника престола. С огромным облегчением Сэлд наконец услышал первый удар колокола – он надеялся, что худшее осталось позади и можно чуток передохнуть. Не тут-то было. Теперь он стал фигурой общественной, чья жизнь не делится, как у прочих смертных, на работу, развлечения и сон. Следующим пунктом в расписании дня, с ужасом выяснил бывший лейтенант Харл, значился ужин в обществе королевской четы.

Жизнь монархов проходит на глазах у всех, и такие замкнутые семейные сборища – большая редкость. Место, которое занимают на них обе Тени, зависит от настроения короля. Их могут отослать прочь, могут обращаться с ними как с мебелью, а могут как и с членами семьи. Но этот ужин устроили специально, чтобы оценить выбор Виндакса, поэтому на столе стояло шесть приборов и обстановка была самой интимной. Прислуживали всего шесть лакеев и пара дворецких. Зато золота хватило бы на приобретение небольшого поместья. Трапеза проходила на уединенной террасе, надежно скрытой от посторонних глаз цветами, кустарниками и украшенными мишурой деревьями. С террасы открывался вид на пальмовый сад. На Рамо любили проводить время на воздухе, нежась в неизменно ласковых солнечных лучах.

Король в белоснежном одеянии, которое он предпочитал всем остальным, держался очень милостиво. Королева в золотистой мантии, вовсе не идущей к ее желтому цвету лица, была сама любезность; в изысканных выражениях она осведомилась о здоровье уважаемой матушки Тени, причем перепутала ее с какой-то другой дамой. Мэйала вообще, похоже, отличалась рассеянностью: она все время роняла вещи на пол, замолкала посредине фразы, забыв с чего начала.

Джэркадон был копией короля, только более юной и более взрослой копией несносного мальчишки, которого Сэлд помнил по школе. От его шуток становилось не по себе. Джэркадон не острил, а словно ножом резал. Младшему принцу на днях исполнилось семь тысяч дней, и беседа началась с обсуждения предстоящего бала. Но не успели расправиться и с первым блюдом, как Оролрон перевел разговор на птиц.

– На каком орле ты отправишься в Рэнд, Виндакс? – спросил он.

Наследник взглянул на Сэлда:

– Тень? Что посоветуешь?

Сэлд как раз пробовал суп принца и чуть не подавился от неожиданности.

– Думаю, не стоит выбирать самого быстрого, принц, хотя бы потому, что тогда вас труднее будет прикрывать. Нужна птица спокойная и надежная, лучше всего взрослая орлица. За Острым Когтем все равно никому не угнаться.

– Острый Коготь? – Король нахмурился, и на всех точно холодом повеяло.

– Не собираешься ли ты сопровождать нашего сына верхом на этом разбойнике?

Под пронизывающим взглядом холодных синих глаз Тень охватило отчаяние.

– Да, ваше ве… король, – слабо заспорил он, не надеясь на успех. – Мы с ним отлично спелись. На незнакомой птице всегда чувствуешь себя менее уверенно, а я ведь не могу ради тренировок пренебрегать другими обязанностями.

Виндакс в предвкушении забавы захлопал в ладоши.

– Слушай, Тень, наверняка Острый Коготь для тебя важнее самых вкусных блюд. Я останусь здесь. Пальмовый сад прямо под нами. Попробуй докажи, на чьей стороне правда?

Сэлд молча поднялся и вышел. По дороге к покоям принца и пока он облачался в летный костюм, гнев все сильнее овладевал им. Ну погодите, ублюдки! Разъяренный Сэлд ворвался в орлиное гнездо. Острый Коготь обрадовался его приходу, а взгляд орла был еще более бешеным, чем обычно. Алый гребень трепетал, блестящие бронзового цвета перья распушились, однако птице явно не понравилось, что хозяин непривычно туго затянул подпруги.

Птица с наездником на спине бросилась вниз с насеста. Дворец был удобно расположен на скалистом плато, на котором сходились по крайней мере три воздушные струи, поэтому Тени не составило труда набрать нужную высоту. Оттуда он внимательно осмотрел пальмовый сад далеко внизу и рассчитал траектории. Затем простой толчок коленом – Острый Коготь сложил крылья и спикировал на сад… раскрыл крылья, чтобы сохранить равновесие… скользит между пальмами… прочь из сада, к дальнему воздушному потоку. Несколько таких пасов – орел занял удобную позицию, и теперь можно выделывать всякие хитрые фокусы, снуя среди деревьев, которых Сэлд спокойно мог коснуться, стоило лишь раскинуть руки. Чистое безумие, но странно – страха он не чувствовал. Все равно жизнь загублена, чего бояться? Слух о представлении разнесся по дворцу, придворные высыпали в сад полюбоваться этим эффектным самоубийством.

Погодите, ублюдки! Крутой вираж, петля…

Потом Сэлду пришло в голову попробовать управлять орлом, не касаясь его руками.

Ослепленный шорами Острый Коготь парил в вышине, понукаемый лишь ногами всадника. На этом фантазия Сэлда истощилась. Что бы еще выдумать? Разве стянуть со стола королевский ужин?

Может, хватит с них? Он уже продемонстрировал трюков десять – двенадцать и опять набирал высоту… И тут Сэлда окликнул часовой. Ага, знакомый герб. Это высокорожденный Джэй Лайофэн, нахальный сосунок, из лука не попадет и в бочку. Тупица и невежда Лайофэн, видимо, единственный из всей дворцовой охраны не признал Тень и посмел вмешаться.

Положение его было выгодное – выше, сзади и лук наготове, но гвардейцев учили находить выход из самых затруднительных ситуаций, а Острый Коготь инстинктивно почувствовал угрозу. Поворот, несколько взмахов бронзовых крыльев – и противники поменялись позициями.

Сэлд был безоружен, но орла его недаром звали Острый Коготь; стоило слегка пришпорить птицу, и она, выпустив смертоносные когти, ринулась в атаку. Лайофэн завопил от ужаса: Острый Коготь настигал его. Над дворцом орлы почти столкнулись, их разделяло всего несколько метров – казалось, Джэю осталось жить пару секунд. Он выстрелил, конечно же, мимо, развернулся, потерял высоту… страшные когти пронеслись совсем рядом. Острый Коготь промчался над дворцовым розарием, над садом, чудом не врезался в дерево. Любой бы, осмелившийся на такое, наверняка был бы изгнан из гвардии. А если бы потерял управление, обречен на неминуемую смерть.

Джэй улепетывал, отбросив бесполезный лук… он не мог даже кричать. Гребень Острого Когтя от злости налился кровью, стал темно-красным, почти малиновым; теперь Тени не было надобности натравливать орла, скорее, приходилось удерживать его. Птица дрожала от возбуждения, противоречивые команды приводили ее в недоумение. Далеко за горами Сэлд перегнал свою жертву, развернулся и погнал Джэя обратно к дворцу. Острый Коготь рванулся вперед; Сэлд подумал, что придется надеть шоры, но вдруг расстояние между преследователем и добычей немного увеличилось: Острый Коготь понял замысел хозяина. Молодые дикие орлы частенько так забавлялись. Гребень орла постепенно принял нормальный оттенок. Сэлду сразу полегчало. Теперь нужно только протянуть время, продлить игру, пока они подлетят по возможности близко к дворцу. Он несколько раз прогнал Джэя над пальмовым садом, а потом отпустил с миром. Обессиленный Лайофэн приземлился прямо в кусты.

Итак, Сэлд доказал, что способен справиться с Острым Когтем. Вернувшись в гнездо, он долго поглаживал птицу по гребешку, орел трепетал от наслаждения, как земля во время землетрясения. А потом Сэлд в нарушение всех запретов одарил своего любимца летучей мышью.

По возвращении на террасу Сэлд был удостоен неслыханного отличия – король пожал ему руку.

– Великолепно, Тень, – признал Оролрон. – Такое представление нам посчастливилось увидеть впервые за многие тысячи дней. – Он хотел было вручить Сэлду кольцо – обычная королевская награда, но передумал: – Нет, мы поступим во вред себе. Мы на тысячу дней освобождаем Хиандо-Кип от налогов.

Сэлд пробормотал слова благодарности: отец придет в восторг и будет доволен сыном. Удивительно, как это король запомнил название отцовского поместья.

Виндакс нахмурился.

– Немного неожиданное завершение, – процедил Джэркадон. – В конце концов, он состязался с весьма посредственным наездником.

Виндакс ни словом не обмолвился о подвигах своей Тени, даже когда они остались вдвоем. Принц не дал себе времени отдохнуть и расслабиться; вместо этого он послал за лордом Найномэром, вице-вице-вице-маршалом гвардии, а следовательно, третьим по званию офицером королевства. Найномэр командовал также воздушными силами наследника престола. Происхождение лорда было безупречно, отсюда и самоуверенность этого румяного жилистого человечка. Щетинистые рыжие усы Найномэра странно контрастировали с жидкими волосами неопределенного коричневого оттенка. Ему было около пятнадцати тысяч дней. Судя по застрявшим в усах крошкам, Виндакс вытащил лорда из-за стола, но сшитая на заказ вице-маршальская форма сидела как влитая, ордена сверкали.

Интересно, так ли уж он искушен в полетах, подумалось Сэлду. Впрочем, знатность ценится выше мастерства.

Найномэру была назначена аудиенция. Принц, его Тень и вице-маршал устроились в углу другой террасы с покрытыми мозаиками стенами и мраморным фонтаном. Охране и слугам велели держаться на почтительном расстоянии, чтобы они ничего не могли подслушать.

– Вы успели подготовить план моей поездки в Найнэр-Фон? – осведомился Виндакс.

– Разумеется, ваше высочество.

Найномэр с самодовольным видом извлек пачку бумаг и принялся за чтение; читал он так, будто текст был ему совершенно незнаком.

Виндакс слушал безучастно, а Сэлд – со все возрастающим ужасом. Можно сразу перерезать себе горло: живым из этого путешествия ему не вернуться.