Текст книги "Супер ноль. Как перезагрузка мозга открывает вашу врожденную гениальность"

Открытия Стивена Порджеса

Одни обстоятельства могут спровоцировать возникновение состояний, связанных с асоциальным поведением и проблемами со здоровьем, в то время как другие обстоятельства могут способствовать возникновению состояний, связанных с положительным социальным поведением, здоровьем и развитием.

Стивен Порджес

Ученые давно признали, что наша способность собрать все силы для решительных действий и наша способность отдохнуть и успокоиться регулируются при помощи двух разных нервных систем. Мобилизующая нервная система называется симпатической. Она работает на адреналине и в случае необходимости способна разогнать сердце, или сердечную функцию, в четыре раза быстрее по сравнению с состоянием покоя, чтобы живые существа могли бороться или бежать. Чтобы выполнить такой рывок, она прекращает в организме все ненужные процессы, в том числе пищеварение, и направляет всю освободившуюся энергию на конечности.

Это хорошо работает у зверей, потому что они умеют включать и выключать эту активацию по мере необходимости. Но у людей, как правило, в промежутке между событиями адреналин сохраняется, что приводит к хроническому стрессу. Это очень плохо действует на пищеварительную систему человека и может привести к язве или колиту. Это также мешает контролю импульсов, потому что, когда адреналин бурлит в наших жилах, мы склонны к быстрым действиям, а не к размышлениям. Поэтому мы переходим в состояние хронической сверхбдительности, истощая таким образом свою иммунную систему.

Нервная система, отвечающая за успокоение, называется парасимпатической. Сеть нервов в парасимпатической системе, которая регулирует это успокоение, называют всемогущим блуждающим нервом[7]7
  Автор немного упрощает реальное положение дел. Во-первых, часть парасимпатических центров расположена в головном мозге. Во-вторых, блуждающий нерв далеко не единственный нерв в составе парасимпатической нервной системы. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Известный как самый длинный одиночный нерв в организме, он имеет множество извилистых ответвлений. Тем не менее, его поведение в течение долгого времени сбивало исследователей с толку. С одной стороны, он отвечает за успокоение и спокойное бодрствование, необходимое для обучения и общения. С другой стороны, он каким-то образом задействован также в экстремальном виде успокоения – полной иммобилизации при реакции оцепенения. Это «последняя отчаянная» реакция перед лицом реальной и неотвратимой опасности, и она совсем не является типичной и повседневной. Как может парасимпатическая нервная система вести себя двумя совершенно разными способами?

Именно эту загадку Стивен Порджес, специалист в области нейронаук, известный своими исследованиями по нейробиологии социального поведения, решал на протяжении двадцати лет, которые он посвятил изучению сложной динамики системы блуждающего нерва. Порджес обнаружил, что существуют два основных пути блуждающего нерва, а не один, как предполагали неврологи. Мы будем называть их нижним путем и верхним путем из-за связей, которые они создают.

Нижний путь берет начало в стволе головного мозга и идет оттуда вниз, соединяясь с пищеводом, где он может обратить вспять глотательную деятельность и вызвать рвоту. Когда он достигает области кишечника, то соединяется с желудком, кишечником, поджелудочной железой, желчным пузырем и печенью. В обычных условиях он очень эффективно регулирует пищеварение. Во время стресса, однако, он может приостановить пищеварение и дефекацию, подавляя любые шумы, которые могли бы в противном случае производить желудок и кишечник. Его связь с сердцем и легкими позволяет синхронизировать их работу для того, чтобы замедлить дыхание и уменьшить частоту сердечных сокращений почти до смертельной, когда это необходимо для выживания. Это хорошо работает у рептилий. Если им необходимо погрузиться в воду, то им понадобится возможность долго оставаться там без дыхания, а если они захотят использовать свою маскировочную окраску, чтобы оставаться невидимыми для хищника, им придется долго сохранять неподвижность. Однако у млекопитающих такой способ реагирования может быть опасным для жизни. Если поместить в комнату сто мышей и пустить к ним голодного кота, они все оцепенеют и притворятся мертвыми. Если после этого убрать кота, то окажется, что лишь около восьмидесяти из них вернулись к жизни. Примерно двадцать мышей, отключившись, шокировали свой организм настолько сильно, что умерли от остановки сердца. Недоношенные младенцы так же сильно реагируют на шок и легко пугаются, поэтому медсестры в отделениях интенсивной терапии для новорожденных касаются их крайне осторожно.

Этот метод оцепенения, так хорошо подходящий более примитивным животным, таким как рептилии, безусловно является крайним средством для зверей и человека. Им гораздо лучше прибегать к симпатической нервной системе, даже со всеми ее недостатками. Тем не менее, есть еще более оптимальная стратегия для обеспечения безопасности млекопитающих и человека, и она лишена всех этих недостатков – никакого адреналина, никаких нарушений в работе кишечника, никаких отключений способности думать в условиях стресса. Это оптимальная стратегия подразумевает использование верхнего пути.

Верхний путь блуждающего нерва есть только у млекопитающих. Он тоже берет начало в стволе головного мозга, но затем перемещается вверх, соединяясь с лобными долями головного мозга и глазными и лицевыми мышцами, где регулирует движения глаз и мимику. Он проходит до языка и горла, где управляет сосанием и глотанием, и до среднего уха и гортани, где координирует слух и речь. Он выходит оттуда и идет ниже, чтобы установить ритмичную связь между сердцем и легкими. Он связывается с вторичным ответвлением, которое проходит через ткани, окружающие многие органы по всему телу, и принимает от этих органов тонкую информацию, называемую висцеральным движением. Затем он несет информацию обратно в лобные доли, позволяя мозгу осознанно отслеживать ощущения организма. Именно эта незаурядная связь позволяет нам сонастраиваться с окружающими, иметь интуицию и развивать некоторые замечательные когнитивные навыки, которые мы будем исследовать в последующих главах.

Эта система имеет еще одну чрезвычайно ценную функцию. Она дает человеку возможность возбудиться, не используя адреналин. Она позволяет спортсмену или танцору работать на пике напряжения, не впадая при этом в беспокойство, она позволяет ребенку бегать и не перевозбуждаться, и она позволяет нам изучать что-нибудь новое, знакомиться с новыми людьми и путешествовать по новым местам, не переполняясь волнением. Этот механизм возбуждения и сдерживания изначально активируется между шестнадцатью и восемнадцатью месяцами, как раз вовремя, чтобы помочь младенцам начать говорить. Называть объекты в своей вселенной для них так же интересно, как для Хелен Келлер в той невероятной сцене из фильма «Чудотворец» было интересно изучать знаки, когда она обнаружила, что свой знак есть у воды. Без активирующей функции верхнего пути дети будут перегружены новыми словами и не смогут создать богатый словарный запас. Если говорить о взрослых, то можно заметить остатки этой проблемы у тех людей, которые не могут выразить свой гнев словами и вместо этого впадают в ярость или переполняются чувствами, что приводит к эмоциональному взрыву.

Тем не менее, два вопроса до сих пор остаются без ответа. Во-первых, можно ли как-то соотнести теорию Порджеса и неврологию мирного поведения? Есть ли что-то в работе верхней системы блуждающего нерва, что способствует эмпатии, состраданию и единению? А во-вторых, может ли эта система позволить нам по-другому реагировать на опасность, чтобы нам не всегда приходилось прибегать либо к реакции борьбы или бегства при участии симпатической нервной системы, либо, что еще хуже, к реакции оцепенения при участии нижнего пути блуждающего нерва?

Ответ лежит в шейных, лицевых и горловых ответвлениях верхнего пути блуждающего нерва. Верхние ответвления блуждающего нерва, контролирующие различные движения лица, имеют настолько фундаментальное значение для становления связей и социальной активности, что Порджес называет их «системой социального вовлечения». Взаимодействие между ними происходит действительно изящно. Когда ребенок смотрит на мать, его веки приподнимаются и подтягивают множество средних ушных мышц, натягивая барабанную перепонку. Подобно тому, как натяжение мембраны усиливает звук на настоящем барабане, напряжение барабанной перепонки в ухе позволяет ребенку слышать высокочастотные тона человеческого голоса, а не низкие тона фона окружающей среды. Благодаря этому ребенку становится легче вслушиваться в голос матери. Лицевые мышцы, гортань и глотка помогают ребенку проявлять чувства и контролировать звучание собственного голоса, создавая плавный поток воркования и лепета. Поворот головы и отслеживание взгляда – вот первые шаги, с которых начинается общение. Все вместе это способствует любовному общению ребенка с матерью и другими воспитателями.

Мы используем эти сигналы для начала социального взаимодействия на протяжении всей жизни. В безопасном окружении, когда мы встречаем кого-то нового, то сначала устанавливаем с ним зрительный контакт, улыбаемся и пытаемся сделать ситуацию гарантированно безопасной, вступив с ним в социальное взаимодействие. Только если этого не удается сделать, мы вынуждены прибегнуть к более примитивным вариантам поведения. Поэтому застрявшим в стрессовой реакции детям мы должны прежде всего обеспечить достаточный уровень безопасности и тепла, чтобы они могли расслабиться, укрепить доверие к миру и начать думать и общаться снова.

Такая же динамика возникает при взаимодействии стран, когда целью является перевести общение с реакции борьбы или бегства на уровень хитрых социальных обменов. Круглый стол, за которым можно повернуть голову; общая трапеза, во время которой жевание стимулирует слушание; зрительный контакт, учитывающий культурные особенности, и улыбка способствуют пониманию. Это жизненно важные компоненты для укрепления мира. Таким образом, задача заключается в том, чтобы найти способы направлять детей к волшебству речи. Тогда они научатся ладить друг с другом таким же гармоничным образом. Следующая глава посвящена этому невероятному шагу в их развитии.

Мозг готовится к речи

Пик социальной активности наступает тогда, когда дети учатся говорить. Менее чем за два года типичный ребенок приобретет больше знаний о языке, чем взрослый, изучающий второй язык, мог бы приобрести за тот же отрезок времени. Этот взрыв в освоении речи может произойти только потому, что невероятное число систем мозга постепенно начинают работу в течение всего нескольких месяцев и блестяще координируются друг с другом. Вот история того, как происходит это чудо.

Для работы со всеми этими словами мозгу требуется новая система хранения информации. До сих пор системы памяти хранили информацию от каждого органа чувств отдельно – запахи, вкусы, прикосновения, несколько специальных звуков и растущее число образов, начиная от лиц родителей и других значимых взрослых и кончая любимыми игрушками и знакомыми объектами. Были созданы некоторые связи и ассоциации, но не такие, которые нужны для языка. Чтобы хранить слова, понадобится специальная система памяти, которая объединит зрительный образ со звуком и образы с их названиями. Чтобы справиться со всем этим, придется усовершенствовать зрение и слух.

Приблизительно с десяти месяцев дети начинают предпочитать визуальные стимулы своему бывшему фавориту, прикосновению. Теперь их зрение достаточно остро и их внимание достаточно точно, чтобы быстро обработать новую информацию. Это означает, что зрение уже готово внести свой вклад в развитие речи. Однако слуху нужно еще от шести до восьми месяцев. Ухо имеет две очень разные функции: поддержание равновесия тела и слух. У большинства детей обучение ходьбе предшествует обучению речи. Чтобы это произошло, системы уха сосредотачиваются на поддержании равновесия тела ребенка. Только после того, как ребенок осваивает ходьбу, акцент смещается с механизмов равновесия во внутреннем ухе в другую область внутреннего уха, посвященную обработке звука. К восемнадцати месяцам ухо, наконец, становится готово для прослушивания и восприятия речи. Постепенно начинает развиваться навык отключения от отвлекающих моментов. Ухо должно научиться игнорировать колебания и звуки окружающей среды для того, чтобы направлять внимание на звук голоса. Затем оно должно научиться игнорировать и сам звук голоса и начать направлять внимание на слова, если обращенная к ребенку речь звучит спокойно и дружелюбно. Большинство детей легко учатся игнорировать колебания, но иногда им нужна музыка, чтобы помочь сделать этот переход. Вот хороший пример.

Несколько лет назад, на одном из уроков программы подготовки учителей, работающих по системе Монтессори, я преподавала навыки наблюдения за младенцами и маленькими детьми. Мы со студентами наблюдали за тем, как несколько восемнадцатимесячных малышей впервые вошли в демонстрационный класс. Большинство начали исследовать пространство ожидаемыми способами, но один ребенок вел себя по-другому. Он не отозвался на свое имя, а затем прижался ухом к металлическому шесту и постучал по нему, после чего сделал то же самое с металлическим шкафом. Очевидно, его привлекали вибрации. Был ли он слабослышащим? Во второй половине дня, когда мы анализировали утреннее занятие, я спросила, есть ли у кого-нибудь магнитофон. К счастью, он оказался у одной студентки. Эта студентка согласилась сесть в задней части игровой зоны следующим утром и то включать, то выключать простую мелодию. Все пришедшие дети, кроме этого мальчика, заметили музыку, прежде чем начали играть в комнате. Однако позже, рассматривая свои ноги в низком зеркале рядом с магнитофоном, этот мальчик случайно увидел, как пальцы студентки начинают и прекращают движение. В этот короткий миг он «обнаружил» тон! Он побежал к игровой зоне, взял маленькую ракушку, сел и сидя стал танцевать, то останавливаясь, то снова продолжая танец в такт музыке. После этого он прекрасно откликался на свое имя.

К восемнадцати месяцам зрение и слух, как правило, готовы к появлению речи. Однако прежде чем начнется речевой взрыв, должны будут запуститься еще несколько систем. Мы уже знаем, что к шестнадцати-восемнадцати месяцам пульс в спокойном состоянии начинает замедляться и впервые становится возможным торможение при помощи блуждающего нерва. Вскоре это станет играть ключевую роль в изучении языка. Давать название объектам в собственной вселенной очень волнующе, и этот ограничивающий механизм позволит ребенку сохранять спокойствие перед лицом всего этого нового опыта.

Даже дыхание должно перейти из разряда автоматических процессов в сознательные. Вначале на дыхание сильно влияют рефлексы. В первые шесть месяцев жизни глотательный рефлекс блокирует все дыхание через рот, чтобы младенец не задохнулся при кормлении. При нырянии дыхание через нос также рефлекторно останавливается, и это облегчает обучение малышей плаванию. Эта реакция обычно развивается и исчезает примерно к двум годам. Тогда ребенок начинает использовать дыхание через рот, чтобы научиться говорить. К четырем-пяти годам у ребенка, как правило, хорошо получается дышать и разговаривать (и его снова можно легко научить плавать).

Однако дыхание во время речи совсем не обязательно может быть плавным. Это происходит, только когда активирована верхняя система блуждающего нерва. Но если используется нижняя система, вызывающая реакцию оцепенения, у ребенка возникнет желание превратиться в невидимку и перестать дышать. Он будет бояться говорить, его будет трудно услышать, и его дыхание будет сбиваться на полуфразе. Теперь рассмотрим ребенка, у которого включена система реакции «бей или беги». Он будет говорить очень эмоционально, выпаливая слова и задыхаясь. Поток эмоций сильно осложнит для него ожидание своей очереди высказаться или не говорить слишком громко.

На последнем этапе освоения речи задействуются три речевых центра мозга, расположенные в левом полушарии. Два из них на протяжении уже нескольких месяцев занимались обработкой речи, но пока еще не скоординировались между собой. Зона Брока, расположенная сразу над левым ухом, отвечает за порождение речи. Благодаря ей младенцы могут лепетать что-то в ответ, когда мы с ними разговариваем. В то же время зона Вернике, расположенная позади левого уха, довольно успешно учится понимать простые слова и фразы. Полуторагодовалые малыши могут понимать на слух довольно многое, хотя и не все еще могут выразить словами. Этот раздражающий разрыв между пониманием и говорением является главной причиной истерик, которые закатывают «несносные двухлетки». Некоторые родители и дошкольные педагоги используют пение, чтобы помочь им продержаться до тех пор, пока речь не догонит понимание.

Пучок нервных волокон, называемый в науке дугообразный пучок (arcuate fasciculus), соединяет области порождения и понимания речи. Как правило, он не обособляется почти до двухлетнего возраста. После того, как это, наконец, происходит, четкость сигналов, проходящих между этими двумя областями, резко повышается, способствуя речевому взрыву.

Наконец, к этим двум структурам присоединяется центр внутренней речи. Он добавляет к уже имеющимся функциям новые, невероятно продвинутые. Этот центр расположен в лобной доле примерно перед левым ухом. До момента включения в речевые функции он обеспечивал высокоуровневые движения. Однако те же самые клетки в этом центре теперь меняют свою специализацию, и он начинает отвечать за высокоуровневую речь. Как следует из названия, этот центр внутренней речи не связан с социальными функциями и ориентирован на внутренний мир. Он позволяет осваивающему язык ребенку сделать паузу, погрузиться в себя и осмыслить новые слова. Впервые ребенок действительно думает о мире, а не реагирует на него. Эта область будет играть важную роль и в регулировании выключателя двигательной активности.

Теперь, когда все необходимые системы мозга запущены, можно всерьез начинать учить язык. Когда вы будете вспоминать о своем раннем детстве и слушать рассказы ваших родителей о том, как вы учились говорить, задумайтесь, удалось ли вам с изяществом пройти все эти вехи. Легко ли течет сейчас ваша речь? Попав в деликатную ситуацию, можете ли вы найти подходящие слова, или вы испытываете затруднения и не знаете, что сказать, или же отвечаете настолько поспешно, что говорите то, чего не хотели? Если вы желаете научиться говорить более бегло и искусно, то обнаружите, что обучение маленького ребенка искусству речи отразится и на вас, и ваши собственные разговорные навыки улучшатся. В следующей главе вы получите все необходимые указания, как помочь маленькому ребенку отправиться в это замечательное путешествие и при этом усовершенствовать и собственное ораторское искусство.

Даем имя вселенной

Когда ребенок начинает осваивать речь, каждая мелочь имеет значение. Интонации и отношение воспитателя, который знакомит ребенка со всеми этими особенными словами; восторг от открытия, что у всего на свете, похоже, есть имя; тот факт, что этому восхитительному взрослому человеку нравится слушать, когда они начинают говорить, – все это превращает то, что взрослому кажется довольно обычным, в чудо, которым и является для ребенка процесс называния вещей во вселенной.

Если у вас есть возможность помочь начинающему оратору освоить названия вещей во вселенной, как вы должны подойти к этой благородной задаче? Для ответа на этот вопрос необходимо сперва понять, как дети накапливают свой словарный запас.

Когда дети учат новые слова, то переходят от внешнего мира, в котором знакомятся с каждым словом, к внутреннему миру собственного разума, где слова смакуются и запоминаются. Услышав новое слово, маленький ученик должен отключиться от внешнего мира и углубиться в себя, чтобы усвоить и сохранить его. Интересно, что эта фаза замыкания в себе имеет такие же свойства, как реакция стыда. Чтобы выучить новые слова, дети должны использовать этот механизм, но не позволить ему заставить их скатиться до чувства изоляции, отверженности и стыда. Дети, которые радуются своему окружению, которые чувствуют себя в безопасности и имеют хороших наставников по освоению речи, с легкостью могут избежать этой проблемы и создать богатый словарный запас.

Однако дети, живущие в стрессовом окружении, не чувствуют себя в безопасности. Они должны сохранять бдительность. Окружающие их взрослые могут ссориться друг с другом и быть плохими учителями языка. Такие дети не способны предотвратить подобную реакцию стыда. Для них построение словарного запаса будет настолько неприятно, что они предпочтут довольствоваться небольшим количеством необходимых слов.

Многие научные исследования указывают на большое значение для таких детей программ раннего языкового развития. Давайте пойдем на шаг дальше, чем эти программы, и рассмотрим, как можно было бы наиболее элегантно научить ребенка называть вещи в его вселенной. Если у вас получится обращать такую душевную, осознанную речь к маленькому ребенку, то ваши отношения к собственной речи тоже могут улучшиться.

Совет 1. Говорите естественно

Юные ученики только начинают познавать, как связаны речь и дыхание, поэтому они будут копировать не только то, что вы говорите, но то, как вы это делаете. Вы можете придать новым словам особую магию, говоря аутентично. На самом деле, естественная речь – это аэробное упражнение. Вы становитесь поэтом для ребенка, вдыхая жизнь в каждое название, которое даете. Будучи взрослыми, мы, возможно, почти забыли о силе имен, но какие-то отголоски от этого по-прежнему остаются у всех нас. Когда гордые родители показывают нам своего новорожденного, мы никогда не спрашиваем их «а как вы обозначили своего ребенка?» Мы спрашиваем, как его зовут, а затем внимательно слушаем, как они произносят имя этого нового ребенка. «Это Марисса Элизабет, Хавьер Луис, Джордж Адам, Нита Камилла». И в этих звуках мы улавливаем их отношение к ребенку и, возможно, намек на его судьбу.

Совет 2. Обратите внимание на интонацию

Точно такое же значение мы можем придавать названиям предметов и действий, о которых спрашивают наши маленькие ученики. Они наслаждаются звучанием своих любимых слов, как будто те несут особый заряд: спаржа, оборудование, исследовать, экскаватор, – и, к сожалению, всех плохих слов, которые они услышали хотя бы раз.

Что общего у учителей музыки, воспитателей детского сада и учителей начальных классов? Я слушала учителей на протяжении многих лет и заметила некоторую закономерность. Их голоса почти всегда мелодичнее, чем у коллег. Вполне можно ожидать услышать мелодичный голос у учителей музыки, но ведь директора начальных школ каким-то образом всегда назначают учителей с самыми мелодичными голосами в подготовительные группы и в первый класс. Наверное, они интуитивно чувствуют, что это именно те голоса, которые помогут юному ученику полюбить школу.

Другие факторы также имеют значение. Мимика играет свою роль. Даже слепые дети могут ощущать тепло в голосе улыбающегося воспитателя. Мысли могут влиять на интонации. Если у нас на уме злые мысли, маленький ребенок может их почувствовать и даже сказать нам, что «это неприятно слушать». Единственное решение – избавиться от этих мыслей, прежде чем повторить сказанное. Дети не слышат слова, когда тон суровый. Однако вообще избегать интонаций – это не решение. Именно интонации учат чувствам. Однообразный, монотонный голос наставника не может научить детей выражать свои чувства и замечать чувства других. Интонации играют ключевую роль в том, как развить в детях эмпатию и научить их понимать других.

Совет 3. Осознайте свои настроения и намерения

Когда мы говорим, то на самом деле учим маленьких детей, как дышать. Если мы вдохновлены по жизни, они учатся вдох-новляться или дышать радостно. Если мы подавлены и дышим неравномерно, они сонастраиваются с нашим состоянием и тоже впадают в депрессию. Настроение может быть очень заразительным, и для младенцев с депрессивными матерями это может стать настоящей проблемой.

Слова и сопровождающие их жесты также обладают большой силой. Они способны причинить настоящую боль. Впечатляющий пример этого я видела, когда была в гостях у одной матери с двумя детьми. Ее восьмилетний сын изучал карате и хотел, чтобы мать сделала рукой резкое движение. По ходу движения ее руки находилась нога четырехлетней дочери. Мать не задела ее, тем не менее, девочка закричала: «Ты меня поранила», положив руку на то место, куда мог бы прийтись удар. Мать не собиралась причинить ей вред. Она просто направляла свою энергию, то, что боевые искусства называют энергией «ци» или «ки», и девочка это почувствовала. Представьте, насколько более болезненной бывает ситуация, когда родитель ругает ребенка и специально указывает на него пальцем.

Если слова и жесты, стоящие за ними, могут ранить, то они могут и исцелять. На одном из моих курсов несколько учителей из одного дошкольного учреждения выражали беспокойство по поводу маленького мальчика. Обычно он ходил, втянув голову, как будто защищая уши, и проводил целое утро в одиночестве, спрятавшись в домике для игр и ни с кем не общаясь. Я спросила, как звучит голос его матери. Разумеется, он оказался скрипучим и ворчливым. Поэтому я попросила их мягко приветствовать его каждое утро, как будто обнимая его ангельскими крыльями. Каждое утро они с теплотой в голосе произносили его имя: «Привет, Гарольд». В первый день он остановился, удивленно посмотрел на них, сказал «привет» и пошел в домик для игр. Каждый день он смягчался все больше. Через неделю, на следующем нашем занятии, они рассказали, что теперь этот мальчик сидит у них на коленях, рассказывает им истории и начинает потихоньку заводить себе друзей.

Совет 4. Научитесь говорить на языке ребенка

«Моя новая учительница говорит, как взрослая. Она не так хорошо говорит с детьми, как мисс Уильямс. Что делать, если она скажет слово, которое я не знаю?» Этот ребенок озвучил опасения многих детсадовцев и первоклассников. Они делят всех взрослых на две категории: говорящих на языке взрослых и на языке детей. Говорить на языке ребенка вовсе не значит лепетать, подобно младенцу. Это просто означает, что взрослый очень хорошо умеет передавать информацию, рассказывать и давать объяснения с помощью слов, которые ребенок может понять. При случае послушайте, как разговаривают с малышами талантливые воспитатели детского сада и учителя начальных классов. Очень вероятно, что их большой успех объясняется отчасти их выдающейся способностью разговаривать на языке детей.

Совет 5. Знайте, когда нужно говорить, а когда молчать

Если вы когда-нибудь учили второй язык, то быстро выучили фразу «Говорите помедленнее, пожалуйста». Вы можете слушать речь только до определенного момента, прежде чем ваш слух устанет и больше не сможет воспринимать то, что говорит вам носитель языка. Маленькие дети, осваивающие свой первый язык, нуждаются в том же. Слишком большое количество слов напрягает их. Слишком быстрая речь смущает их. Но бывает и так, что слов слишком мало. Матери из племени аппалачи, как правило, очень мало разговаривали со своими детьми, такова культура этого народа. Поэтому был риск, что к моменту поступления в школу речь этих детей будет развита минимально. Однако, как только матерей попросили разговаривать с детьми побольше, дети резко улучшили свои языковые навыки и стали гораздо более успешными, когда достигли школьного возраста.

Называние вещей во вселенной является убедительным триумфом, но при этом что-то может быть и потеряно. Каждый раз, называя что-то ребенку, мы помогаем ему закрепить этот объект, завлекая ребенка все глубже в мир формы, предметного восприятия и речи и все дальше от мира чистых ощущений. Теперь, осознав важность этого мира, мы жаждем снова научиться его ценить. Работая с маленькими детьми, только осваивающими речь, мы можем позаботиться о том, чтобы, получая новые навыки, они не пожертвовали более ранними. Художники, музыканты, танцоры и любители природы нашли способы сохранить мир ощущений, и, если мы преподнесем природу, искусство и игру детям в то время, когда они учатся называть свою вселенную, они смогут сохранить это осознание мира ощущений лучше, чем большинство из нас.