Текст книги "Любовь как…"

Любовь как несовпадение, или «А если это серьезно?»

Сегодня Дэн должен спасти мир. Последний из своей команды, павшей за правое дело. Дэн смахнул скупую мужскую слезу, сжал зубы, чтобы не выпустить гортанный рык и не выдать своего волнения. Хотя руки все равно чуть подрагивали, а ноздри трепетали, как у гончей перед охотой. Миссия захватывающа и страшна. Корабль в полной боевой готовности.

Дэн еще раз проверил арсенал оружия, с которым он выйдет в открытый космос. На всякий случай сверился со списком:

1. Ракеты-носители с ядерной боеголовкой.

2. Орбитальные ядерные заряды для бомбардировки поверхности Земли.

3. Лучевое оружие направленного действия:

* лазеры для поражения спутников связи и ракет на траектории подлёта к цели или старта;

* электронные и протонные пучки высокой энергии для поражения различных наземных и космических целей.

4. Электронное оружие:

* импульсные генераторы радиоволн для нарушения радиосвязи и вывода из строя электронных устройств противника;

* ядерные заряды для вывода из строя радиоэлектронного оборудования;

* магнитокумулятивные импульсные заряды;

* импульсные заряды со сжатием плазмы йодистого цезия.

5. Тактическое оружие:

* «ядерная шрапнель» для зачистки орбит от спутников, станций, пролета ракет.

6. Вспомогательное вооружение:

* зеркала большой площади для освещения территорий;

* навигационные спутники связи, спутники-генераторы радиопомех;

* активные спутники с переменной орбитой (комплекс задач на уничтожение спутников противника).

– Дениска, ужинать будешь? – спросила заглянувшая в комнату мама и укоризненно покачала головой. – Долго еще собираешься слепнуть перед компьютером?

Пальцы напряглись и дернулись на мышке, Дэн резко повернулся.

– Сколько раз тебе повторять: не входи в мою комнату без стука, – его шепот звучал угрожающе.

– Условия будешь ставить, когда деньги начнешь зарабатывать и слезешь с моей шеи, супермен хренов, – выпалила мать и хлопнула дверью.

Дэн сохранился и нехотя поплелся на кухню лопать макароны по-флотски.

На кухне Денис не был суперменом, спасающим Землю от нашествия инопланетных цивилизаций, а был «вихрастым сыной» и «чебуртышкой» (особью, рожденной от спаривания Чебурашки и мартышки, – так называла его мать, причисляя себя к роду глупых мартышек, а сбежавшего из семьи много лет назад отца Дениски к чебурахнутым на всю голову лапундерам).

Денису было почти восемнадцать. Без двух недель. Он учился в металлургическом техникуме. А в свободное время спасал виртуальную Вселенную. Дэн, живущий в сети, геймер, которому нет равных. Супермен, Бог Игры, Властелин «Цивилизации». Да, именно «Цивилизация» будоражила Дэна уже три месяца. Бессонные ночи, красные глаза… Он спасал Вселенную, а Кэт ее разрушала. Бог и Дьявол схлестнулись. Добро и Зло сошлись в поединке. Кэт то возглавляла армию черных повстанцев, прилетевших на Землю с Марса, то приглашала Дэна встретиться один на один в открытом космосе, то устраивала жаркие постельные битвы на холме Венеры.

Только Кэт могла противостоять Дэну в виртуальном пространстве. И это ужасно заводило.

* * *

Дэн и Кэт познакомились в сети, на тематическом форуме, посвященном компьютерным играм. Дэн сразу обратил внимание на Кэт. Даже не на ее шикарный юзерпик женщины-кошки в черной маске, а на ее искрометный юмор – тонкий и… едкий, особенно в отношении тех, к кому Кэт не благоволила. Ее остроты кололи, как шпага. Порой она опрокидывала противника навзничь одной смачной шуткой. Но, надо отдать ей должное, не добивала лежачего, не глумилась для поднятия рейтингов и бессмысленного увеличения комментов в ветке. Кэт делала укол зонтиком и уносилась с порывом свежего ветра, как Мэри Поппинс.

Дэн долго приглядывался к Кэт. И, честно говоря, вначале боялся к ней подкатить. Уж очень ядреной казалась ему эта геймерша. Кэт давно числилась среди топовых игроков, а Дэн вроде как был новичок. Но недолго…

Кэт устроила соревнования. Бросила клич на форуме. Выбрала модную стратегию «Цивилизация». И пригласила желающих.

У Дэна как раз были свободные выходные. Он запасся терпением, чипсами, пивом, сигаретами с ментолом, закрылся в комнате и засел «мозолить попу», как говорила его мать.

Суббота пролетела на одном дыхании. Но уже в ночь на воскресенье многие игроки стали сливаться – зависать, допускать стратегические ошибки и тактические просчеты. Усталость взяла верх на азартом. Так произошло со многими. Но не с Дэном. И не с Кэт. Они были неутомимы, как роботы, как будто сидели на транквилизаторах, как будто у них перед компьютером собралась целая команда игроков, работающих в вахтовом режиме.

К утру воскресенья Дэн и Кэт утопили всех геймеров, как новорожденных котят. И еще сутки бились не на жизнь, а на смерть в виртуальном пространстве. Пока в ночь на понедельник Кэт не сдалась на милость победителя.

И тогда Дэн, окрыленный своей победой, открыл тему на форуме «Акела промахнулся». Все геймеры знали, о ком шла речь. Но Кэт не уколола Дэна никакой виртуозной остротой, все-таки она была мудра и справедлива, что не часто случается с женщинами.

Дэн стал править Вселенной. Виртуальной Вселенной.

– Однако что в нашей жизни реально на самом деле? – резонно заметил он на форуме. – Пока Будда спит, мир существует. Как только Будда проснется, мы все исчезнем. Мы – всего лишь сон Будды. Так какая разница, о чем этот сон?

И Кэт улыбнулась. Это была многообещающая улыбка. По крайней мере, так решили все игроки. Любовь, удача, слава, деньги и женщины всегда благоволят победителю.

Вначале Дэн и Кэт общались только на форуме. Общались церемониально и уважительно. С Дэном никто еще так пафосно не говорил. Это было ново, но чертовски приятно.

Через неделю Кэт написала Дэну в личку: она попросила реванш. И Дэн согласился на игру. Теперь они были только вдвоем во всей виртуальной Вселенной. Они сражались. И Кэт одержала победу. Но не стала размахивать флагами на форуме, что очень тронуло Дэна. Ведь на форуме он вторую неделю оставался Непобедимым Всемогущим Правителем Дэном…

Дэн долго раздумывал. Волновался. Собирал по крохам информацию о Кэт в сети. Но ничего дельного не нашел: ни фоток, ни аккаунта в контакте. И тогда решил рискнуть: написать Кэт в личку и предложить ей общаться по аське. Вскоре Дэн и Кэт добавили друг друга во френд-лист. Вначале их разговоры были лишь об играх. Два опытных геймера делились секретами мастерства, ничего не скрывая друг от друга. Или почти ничего. Потом последовали осторожные вопросы, касающиеся личной жизни. Кэт решилась первая.

Cat (23:21): А у тебя девушка есть?

У Дэна перехватило дыхание. Он целую минуту не мог прийти в себя. Пришлось идти на кухню и выпить залпом стакан воды. Допустим, он ответит, что «да, есть, конечно». В конце концов, он же не лох последний, чтобы у него не было никакой подруги. Вдруг Кэт еще подумает, что он страшила? И вообще, по статусу Непобедимому Всемогущему Правителю полагается как минимум один гарем наложниц. Пусть даже виртуальных. А уж гарем виртуальных, поди, стоит хоть одной реальной бабы. Или не стоит? Дэн вздохнул. И еще раз прочитал сообщение.

Cat (23:21): А у тебя девушка есть?

Допустим, он ответит: «Да, есть, конечно». И что это может значить для Кэт? «Не приставай, я занят!» Именно так она это и расценит. А кому это нужно?

Cat (23:32): Ау, ты там уснул, что ли? У тебя девушка есть?

– Черт, уже одинадцать минут прошло. Целый половой акт… по статистике… А я сижу и туплю, – злился на себя Дэн. – Ну, допустим, я отвечу: нет. Тогда она точно решит, что я либо идиот, либо ботан или, что еще хуже, импотент. Черт, черт, черт! Дилемма.

Cat (23:46): Ау?..

Den (23:47): Ничего серьезного. На данный момент.

Cat (23:47): {<}

– Улыбнулась! Улыбнулась! – Дэн и сам не понял, почему издал животный рык, вскочил со стула и начал танцевать вокруг компа шаманские танцы.

– Тебе бы еще бубен в руки и три пера в задницу, – это мама зашла в комнату пожелать Денису спокойной ночи. Она выключила свет. Но сегодня Дениска даже не огрызнулся. Он вернулся за компьютер и понял, что монитор ночью будет излучать волшебный манящий свет.

Den (23:49): А у тебя?..

Cat (23:50): Девушка? Ах, уже лет сто не было…

Den (23:50): Мне нравится твое чувство юмора. {<}

Cat (23:51): Спасибо. {<}

Den (23:51): И все-таки у тебя есть парень?

Cat (23:52): Какие интимные вопросы… Можно не отвечать?

Den (23:52): Издеваешься?

Cat (23:53): Глупый. Нет у меня парня…

Дэн снова сорвался в свой шаманский танец. Но уже тихо, без утробных урчаний.

Cat (23:55): И не было никогда…

Тут Дэн на минуту подзавис. Потом вспомнил, что у него еще тоже ни разу не было настоящей девушки, такой, чтобы встречаться, обниматься, целоваться на последнем ряду в кинотеатре и делать ЭТО… Конечно, девчонки созревают раньше. Так мама всегда говорит. И всякие там «шпили-вили» у них порой еще до шестнадцати начинаются. Но, может, Кэт не такая? Наверняка не такая. Она знает себе цену. Она себя ох как держит. Ей палец в рот не клади – всю руку откусит. Четырнадцать ей точно не может быть. Слишком хорошо играет. А на форуме как пацанов за пояс затыкает! Слишком умная. Ей как минимум восемнадцать! А вдруг она ранняя?

Den (23:57): Ты что, маленькая?

Cat (23:59): Ну, как тебе сказать… Вот тебе сколько лет?

Вначале Дэн написал «17». Но потом понял, что это какая-то несерьезная цифра. Стер. Написал «21». Внушительно. Но понял, что завирается и может спалиться. Ровно в полночь его осенило…

Den (0:00): Скоро будет 19.

И почти не соврал. Действительно скоро будет. Через год. Через год и две недели.

Cat (0:02): Будет 19… Это здорово! А мне 19 уже было.

Den (0:02): О! Так мы почти ровесники.

Cat (0:04): Почти…

Den (0:05): У тебя день рождения когда?

Cat (0:06): 7 июля.

Den (0:06): Совсем недавно был!

Cat (0:07): Ага.

Den (0:08): За это надо *DRINK*!

Cat (0:09): *DRINK*! *DRINK*! *DRINK*!

Den (0:10): @}->– @}->– @}->–

Cat (0:11): Спасибо за цветы. Так неожиданно. Я даже краснею…

Den (0:11): Такая девушка не должна смущаться!

Cat (0:12): Какая такая?

Den (0:13): Такая, как ты…

Cat (0:14): Ты же ничего обо мне не знаешь…

Den (0:15): Расскажи!

Cat (0:16): Отлично! Поиграем в игру? Я тебе рассказываю факт из своей жизни. Ты мне – из своей. Идет?

Den (0:17): Идет! Начинай.

Cat (0:21): Я люблю мороженое.

Den (0:21): Я курю.

Cat (0:21): Смело. Ценю искренность. Я тоже…

Den (0:22): Правда? Не ожидал…

Cat (0:23): Это плохо, когда девушка курит?

Den (0:24): Ну… Я об этом не задумывался…

Cat (0:25): Я фанатею от разных стратегий и торчу на форумах.

Den (0:25): Это незачет. Это и так всем про тебя известно. Ты – девочка, живущая в сети. Давай что-нибудь из реальной жизни.

Cat (0:26): Ну, ты же сам написал на форуме про сон Будды. И про то, что нет никакой разницы между миром реальным и виртуальным…

Den (0:27): Ой, ладно… Кто старое помянет… Я учусь в металллургическом…

И тут Дэн не то чтобы соврал, просто недоговорил. Он ведь действительно учится в металлургическом. Но в техникуме. А фраза звучит двусмысленно. И легко можно решить, что Денис – студент вуза.

Cat (0:31): А я после школы пошла на заочное. На историко-филологический. В универ.

Den (0:32): Зачем врешь? Нет такого факультета. Есть исторический. А есть филологический.

Cat (0:32): Ишь ты! Откуда знаешь?

Den (0:33): В прошлом году соседка маелась, какой выбрать. Ее родители как раз таки историко-филологический заканчивали. Сто лет в обед. А теперь все отдельно стало.

Cat (0:34): И что она выбрала?

Den (0:35): На филолога пошла учиться.

Cat (0:36): Ладно. Спалил меня. Мне казалось, что историко-филологический звучит круче, чем отдельно исторический или отдельно филологический. Но у меня все равно гуманитарное образование. Я на логопеда учусь. В педе. Действительно заочно. А пока в школу пошла работать. Педагогом-организатором.

Дэн и Кэт проговорили почти до утра. И ближе к рассвету, когда Денис, прихлебывал чай и тер руками красные глаза, ему казалось, что он знает Кэт всю свою сознательную жизнь и нет в его жизни человека ближе и роднее, чем Кэт. Тогда он почти признался ей в любви. Кэт ответила взаимностью. А выглядело это так.

Den (5:22): Мой O:-). Я *IN LOVE*…

Cat (5:22): *KISSING*

Den (5:22): *KISSING*

Cat (5:22): *KISSING*

Den (5:22): *KISSING*

Cat (5:23):;-)

Den (5:23): *KISSING*

* * *

Почти две недели бессонных ночей. С каждым днем Денис все меньше думал о размерах космического оружия и все больше о размере груди Кэт. Друзья не верили, что он действительно закадрил непобедимую геймершу.

– Да ну тебя!

– Брешешь?!

– Разве такая даст?

На этом вопросе Дениска подзавис: даст или нет?

Хотя, откровенно говоря, он совсем не хотел с Кэт случайного перепихона. Он хотел серьезных отношений. Тем более что они уже завязались. Пусть даже пока виртуальные.

А друзья посмеивались:

– Вирт не спирт – в глотку не нальешь.

И Дэн решил сделать себе подарок ко дню рождения. Он предложил Кэт познакомиться в реале. Кэт согласилась.

Дэн назначил свидание на набережной у театра. В свой хеппи-бездей. Правда, про день рождения ничего не сказал. Пускай сюрприз будет! Как гром среди ясного неба – удивление… и никаких шансов отказать.

Размышляя про сюрприз, Дэн дофантазировался до того, что уговорил мать на его день рождения пойти с подружкой в кино и у этой подружки заночевать. Мать вздохнула, но спорить не стала. Понимала, что сын вырос.

Дэн решил подарить себе на совершеннолетие первый секс. Это показалось ему достойным подарком. Друзья одобрили. Правда, никто из них не знал, что секс у Дениса собирается случиться впервые. Ведь парни уже лет с тринадцати сочиняют истории про соседок-супермоделей и учительниц младших классов. Дэн не был исключением. Его друзья тоже.

Полазив на тематических форумах, Дэн ознакомился с азами романтических свиданий: прикупил бутылку шампанского, коробку конфет и мегапачку презервативов – двенадцать штук (а вдруг попрет!). Откровенно говоря, как уломать девушку на секс, Дэн так и не понял. Ну, не то чтобы совсем не понял. В тонкостях не разобрался. Решил действовать по обстоятельствам.

В ночь перед свиданием Дэн волновался как никогда: его лихорадило, он никак не мог утолить жажду и таскался по порносайтам, чтобы хоть как-то снять напряжение.

Поскольку свое фото, прежде чем послать его Кэт, Денис часа четыре плющил и ровнял в фотошопе, а Кэт вообще отказалась высылать Дэну что-нибудь кроме мультяшных образов, «отражающих ее суть», сославшись на то, что она ее тело, то, чтобы легко узнать друг друга, на встречу было решено надеть майки с принтами любимых компьютерных героев. Дэн выбрал себе человека-паука, а Кэт – русалочку.

* * *

Дэн пришел заранее. С розой. Выбрал место, откуда хорошо просматривались встречные потоки гуляющих. Людей было много. Все-таки суббота. Дэн знал, что Кэт чертовски красива, именно поэтому она отмазалась и не прислала фотографию: хочет сразить его наповал. Ничего. Дэн не из робкого десятка. Он тоже приготовил для Кэт сюрприз: сегодня она лишится девственности. Кстати, и Дэн тоже. Ой, мамочки, как все-таки страшно… Брр…

«Ничего, прорвемся, – подумал Денис. – Где наша не пропадала?»

У Дэна потели ладошки. Периодически он вытирал их о майку с принтом человека-паука и жадно вглядывался во всех проходящих девиц, но никто не шел ему навстречу в майке с принтом русалочки. Дэн поглядывал на часы. Без двух семь. Кэт не торопилась. Ведь договорились же на без пятнадцати!

В театр на гастроли приехал Брянский ТЮЗ. Давали «Романа и Юлию» – историю о современных Ромео и Джульетте. По крайней мере, именно это обещала афиша. Дэн изучил ее досконально. Она успокаивала нервы. Дэн ходил взад-вперед. Тренировал китайские шаги и дальнозоркость.

Неожиданно кто-то положил ему руку на плечо.

– Привет!

Дэн обернулся. Рядом с ним стоял бородатый мужик лет шестидесяти. Ну, или около того. Дэн вообще не сильно разбирался в возрастах. Люди старше тридцати казались ему дремучими стариками.

– Чего тебе, дед?

– Я Кэт, – сказал мужик и улыбнулся.

И только тут Дэн заметил, что мужик был в плотно облегающей пивной животик майке размера XXL с условленным принтом… То есть на его пузе красовалась премилая русалочка.

– Э-э-э… Мда… А-а-а… – Дэн не мог подобрать слова, а мысли автоматными очередями разрывали его сознание.

«Шутка друзей. Узнаю кто – убью», – первое, что пришло на ум Денису.

«Это дурацкая шутка Кэт. Задушу!» – следующая мысль.

«Этот старый хер замочил малышку Кэт и напялил на себя ее майку… Хотя вряд ли юная особа могла носить футболку такого конского размера».

«Нелепая ошибка».

«Я сплю».

«Я попал в виртуальный мир».

«Я схожу с ума».

«Мужик – извращенец. Он выискивает жертв среди подростков…»

Идей было много. Все оказалось проще. Веселый пенсионер фанател по компьютерным играм. Любил котов, вот и выбрал себе ник Cat. Вначале на юзерпике красовалась его собственная кошка. Потом мультяшная. Потом анимашка девушки-кошки. Многие принимали его на форуме за девчонку. А он и не спорил. Ведь в виртуальном мире можно быть кем угодно. Да хоть Брюсом Уиллисом Всемогущим.

Общаться в сети с Дэном было забавно. С молодежью вообще интересно. Сам молодеешь. А встретиться? Почему бы и нет? Можно пивка попить…

* * *

Дэн обиделся. Распсиховался. Ушел. Друзья подняли его на смех. Парень закрылся в себе. После расспросов рассказал историю матери. Та испугалась, что Денис подвергся гомосексуальному насилию, стала требовать от сына признаний. Вот так мы и познакомились с Денисом.

Совершенно анекдотичная ситуация, шутка, розыгрыш привели парня к неврозу. Недаром говорят, что жизнь – это всего лишь десять процентов того, что с нами случается, и девяносто процентов того, как мы на это реагируем. Реагируем мы по-разному, но чаще всего склонны превращать любую муху в слона.

А ведь что случилось на самом деле? Всего-навсего обычное несовпадение ожиданий с реальностью. Это происходит в жизни на каждом шагу. В воображении мы представляем своего партнера таким, каким он совершенно не является. А столкнувшись с реальностью, начинаем обижаться и требовать сатисфакции. За что? За то, что перед нами живой человек, а не плод нашей воспаленной фантазии. Звучит странно, но это так. Вспомните, часто ли вам приходилось произносить или слышать в свой адрес обвинения:

– Я надеялась, что ты будешь хорошим отцом нашему ребенку! А ты? Что это за пример для подражания?

– Выходя за тебя замуж, я думала, что выхожу за будущего начальника, а не водопроводчика!

– Как ты растолстела! Теперь мне стыдно выходить с тобой в свет.

– Я думала, ты из приличной семьи…

– Если бы я знал, что ты не можешь иметь детей…

– Я надеялась, ты будешь больше зарабатывать…

И самое забавное, что люди даже не нуждаются в том, чтобы им что-то обещали, а потом обманывали, не выполняли договоренности. Люди врут о себе и фантазируют о других. Они даже не слушают друг друга. Все как у Пушкина:

 
Ах, обмануть меня нетрудно:
Я сам обманываться рад.
 

Подобная любовь – мираж, дымка. Ты придумал, нарисовал. А ее на самом деле нет.

История Дениса – характерная метафора несовпадения ожиданий с реальностью.

Особенно опасны такие игры в виртуальном пространстве, где много проще с помощью фотошопа и удачных ракурсов выглядеть привлекательно, где легко можно юморить чужими остротами и цитатами, где можно подзависнуть на время и отключиться в любой удобный момент. А реальная жизнь – это контактный спорт. И тот, кто боится синяков, должен убраться с поля.

Работая с подобными неврозами, я всегда вспоминаю молитву гештальтиста: «Я – это я. Я в этой жизни не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям. Ты – это ты. Ты в этой жизни не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям».

Что лечит человека от боли несовпадения? Простое принятие разницы между желаемым и действительным. Принятие жизни как таковой. Вернее, принятие жизни такой, какая она есть. И когда человек принимает все происходящее как данность или дар, его перестает мучить беспокойство и он начинает жить…

Любовь как неизбежность, или Обещание праздника

Маша долго пыталась попасть ключом в скважину. Рука дрожала и не слушалась. Наконец замок щелкнул, и дверь открылась. Девушка переступила порог двухкомнатной хрущевки. В нос ударил запах старости.

– Ну вот, осматривайся. Теперь все это – твое, – за спиной девушки стояла соседка Лиза.

Маша осматривалась. Но не удивленно и радостно, как сделала бы это на ее месте любая молодая особа, получившая неожиданное наследство. Маша осматривалась как боец спецназа, напряженно, внимательно, осторожно, – детдомовская привычка.

* * *

Маше было девятнадцать. Она работала в парикмахерской маникюршей. Курсы закончила еще в интернате по программе профориентации. Жила в общаге. Курила. Любила макароны по-флотски. Выращивала кактусы на подоконнике. По воскресеньям ходила в кино. Встречалась с Андреем. Ну как встречалась? Андрей работал дальнобойщиком. И неделями, а то и месяцами пропадал в командировках. Приедет, кофточку польскую подарит, посопит на Машке, хотя все больше рядом, и снова в путь-дорогу.

Серые будни без интриг и приключений. Ежедневный бой за выживание в мегаполисе. Простые вещи. Простые радости.

И тут вдруг как снег на голову свалилось завещание. Екатерина Васильевна Ступина завещала принадлежащую ей «квартиру № 61 по адресу: улица Толбухина, дом № 47 своей единственной внучке Безродной Марии Егоровне». Написано черным по белому, неровным почерком. И дата есть. Недавняя, надо сказать, дата. Восемь месяцев назад завещание составлено. На обратной стороне нотариусом заверено. Вот и все.

* * *

Родителей Машка не знала. Для себя решила, что погибли они в автокатастрофе: улетели с дороги, чтобы не сбить другую машину, где молодожены ехали. Детдомовские дети любят сочинять истории про героические подвиги своих родителей. То погибли при пожаре, спасая жизни других, то сорвались со скалы, покоряя Эверест, то погибли при взрыве в научной лаборатории, где лекарство от рака изобретали.

– Она умерла от рака. Бабка твоя. Екатерина Васильна, – сказала соседка Лиза.

Маша вздрогнула.

– Лежала у нас в хосписе последние дни. Некому за ней ухаживать было. Дочка ее, видимо, мамашка твоя, царство ей небесное, от цирроза ушла еще три года назад. Водка ее догнала.

Было заметно, что Лиза – частый гость в этой квартире. Быстро нашла на кухне пакетики с чаем. Заварила. Открыла варенье из райских яблок, найденное в шкафчике под подоконником.

Женщины сидели за столом напротив друг друга. Тысяча вопросов ульем жужжала у Маши в голове. А у Лизы лишь на некоторые находились ответы.

– Для меня это тоже сюрприз в некотором роде. Всю же жизнь соседями были. И ведь не знал никто. Екатерина Васильна директором школы была. Потом уволилась. Болела. Позже ее в гороно позвали за прежние заслуги. И там уже она до пенсии доработала… – Лиза что-то знала, а что-то выдумывала, рассказывая о семье Ступиных. А Маша листала семейный альбом.

* * *

Екатерина Васильевна была властной женщиной. Строгой к себе и к окружающим. Ошибок не прощала. Все у нее логично раскладывалось по полочкам. Математик, одним словом. Действительно математик. Ее ученики побеждали на международным олимпиадах и без экзаменов поступали в вузы. А дочка Клава то ли в протест, то ли из-за генетического сбоя математику не усваивала совершенно. Екатерина Васильевна и за волосы ее таскала, и гулять не пускала – все без толку. Даже овуляцию подсчитать не сумела…

Жили как обычная семья. Иван Ильич – муж Екатерины Васильевны – тихий был, работал инженером, попивал, конечно, что уж греха таить. Катерина стеснялась этого сильно: била пьяного мужа половой тряпкой, из дома выставляла пару раз. От соседей скрывала.

На школе помешана была. Пропадала в ней с утра до позднего вечера.

А потом черная полоса какая-то началась. Пятиклассник весной под лед провалился, утонул. Директрису затаскали по инстанциям, требовали объяснений, почему, мол, ОБЖ в школе на таком низком уровне и дети после занятий по улицам шляются, а не в кружках занимаются. В конце концов у нее случился нервный срыв, она плюнула на все, написала заявление по собственному желанию и вернулась домой с работы в обед. А там на семейной кровати – муж с любовницей. Выставила обоих. И вещи выбросила на лестничную клетку. А сама попала в больницу с сердечным приступом. Из больницы вышла и увидела, что дочь-десятиклассница беременная. Шестой месяц. Аборт делать уже поздно.

Стыд и срам, короче. Крики, вопли, слезы. Из роддома Клава вернулась чернее тучи. Екатерина Васильевна сказала соседям, что ребенок при родах умер. А больше никто и не допытывался. Не было у нее близких подруг. Клава вскоре от матери уехала в другой город. А вернулась в отчий дом только года четыре назад. Посиневшая, одутловатая, спившаяся. Не каяться домой приехала – мать позвала. У Екатерины Васильевны тогда уже рак груди обнаружили. Грудь одну удалили. И хотела она с дочкой отношения наладить. По-другому начать жить. Правильно. Решила, что если дочь ее простит, то и болезнь отступит. А дочка пила по-черному. И умерла вскоре. А у Екатерины Васильевны метастазы пошли.

И вот уже в хосписе призналась она онкологу Лизе Муравьевой, соседке и лечащему врачу по совместительству, что не умер тогда ребенок у Клавы, заставила она ее отказную написать. Девочка попала в детский дом. Назвали Машей. Фамилию дали Безродная. Екатерина Васильевна при своих связях могла все это отследить…

* * *

Маша листала фотографии и на одной из них (новогодней) узнала себя. Их детдом и тетки из гороно. Проверяющие. Около елки. Маше лет шесть. Она прижимается к дородной женщине, которая сунула ей в руки вместо одного два подарка и долго-долго расспрашивала, любит ли она мандарины.

Слезы покатились градом, а во рту комом застрял мандарин. Ни выплюнуть, ни проглотить. И вспомнила Маша, как в тот год кроме прочих карамелек и вафелек у всех было по три мандарина, а у нее целых шесть. Она спрятала их в тумбочке. Дожидалась ночи и, когда все засыпали, медленно высасывала из долек сладкий сок. А шкурку сушила под матрасом. И потом весь год нюхала мандариновые корочки, вспоминая праздник и эту добрую женщину. Екатерину Васильевну Ступину.

* * *

– Я предлагала твоей бабке встретиться с тобой, поговорить, объясниться, что ли. А она сказала, что духу ей не хватит. Слаба уже была. Вот, завещание написала и рассказала, как тебя найти.

Маша утерла слезы.

– Будем жить!

– Будем… Конечно, будем… Где наша не пропадала?

* * *

На доставшиеся в наследство бабушкины сбережения Маша решила сделать ремонт в квартире. Выбросила весь совдеповский «антиквариат», сняла тяжелые шторы, не пропускающие свет. Оставила только библиотеку и семейный альбом. И растерялась… Хотелось чего-то современного, в то же время простого и уютного, но как разобраться во всем этом изобилии рекламы и предложений, Маша не знала.

И посоветоваться было не с кем. Андрей в командировке… Разве что с Лизой… Больше в доме Мария никого не знала.

Соседка Лиза пропадала в хосписе. И ремонт не входил в сферу ее интересов. Тем не менее она пообещала Маше:

– Я что-нибудь придумаю. Найду тебе энтузиаста. Один уже есть на примете. Он ремонтирует все – от квартир до головы. Жаль только, что не может помочь себе самому, – и вздохнула.

Буквально на следующий день она познакомила Машу еще с одним соседом – режиссером Сергеем Ковалевым. Он был свободным художником, не связанным договорными обязательствами с каким-либо театром. Ставил по приглашению. А в последнее время ставил редко, так как угасал от ХОБЛа.

– Хроническая обструктивная болезнь легких, – объясняла Лиза Маше. – Посмотришь, что тебя ждет: вы оба курите, как паровозы.

* * *

– Я никогда не умру, – это было первое, что услышала Маша от Ковалева, войдя вслед за Лизой в его квартиру, которую соседка открыла своим ключом.

– Хватит ныть! – деловито сказала Муравьева. – Я к тебе гостью привела.

– Нет, правда. Я никогда не умру. – Ковалев приподнялся на огромной круглой кровати, подпихнув под спину несколько подушек. – Показывай гостью!

Запах табака ударил в нос. Квартира представляла собой однообъемник, где были снесены все стены, кроме несущих. Напольные покрытия разных фактур, арки и несколько полупрозрачных радиусных перегородок делили квартиру на зоны – кухонную, гостинную, спальную, рабочую… Внутри квартиры стены и двери были только в ванной и туалете.

Лиза подтолкнула Машу к Сергею. А сама отправилась на кухню, чтобы подогреть хозяину куриный бульон и подготовить все для инъекций.

Маша присела на большое бескаркасное кресло рядом с кроватью. Сергей закурил.

– Представляешь, голосовые связки – уникальная мышца, – вместо традиционного «как дела?» начал Сергей. – Она не стареет. Если с голосом правильно обращаться, не срывать, не злоупотреблять, он останется вечно молодым. Он не умирает.

– Кури, кури, романтик. И не ной! – послышался из кухни голос Муравьевой.

Сергей потушил сигарету и затянулся новой.

– Если изучить феномен голоса, то люди смогут жить вечно.

Муравьева вошла в спальню с подносом, на котором стояла пиала с бульоном и лежал шприц.

– Кури!

– Это меня не убьет. Точно, – заметил Сергей, затягиваясь.

Лиза вырвала сигарету из руки Сергея, потушила ее в пепельнице, полной окурков, протерла руки стерильной салфеткой для инъекций.

– Клетки рака тоже все время молодые. Они размножаются и не умирают. Переворачивайся на бок, философ, – Лиза взяла в руку шприц.

Маша отвернулась. Но не потому, что боялась уколов или боли. Просто неудобно как-то было пялиться на ягодицы незнакомого человека.

* * *

Сергей болел, может быть, потому, что чувствовал свою невостребованность, ненужность миру. Познакомившись с Машей, он ожил, засветился, читал ей лекции о красоте и современных технологиях, с радостью взялся за ее ремонт, разработал грандиозный дизайн-проект, для осуществления которого совершенно не было денег. Однако современный кухонный гарнитур все-таки заказали, и кровать в спальню купили, и ортопедический матрас, и телевизор большой в гостиную… Сергей рассказывал Маше о качестве жизни, о любви к себе и к миру. Сергей жил один, был престарелым геем и нуждался в слушателях. Маша была благодарным слушателем. За время ремонта они так сблизились, что после работы Маша бежала не к себе домой, а летела к Сергею и зависала у него до поздней ночи под вино, кальян, разговоры.

Она практически переселилась в квартиру Ковалева. Стала ее неотъемлемым атрибутом. Сергей не протестовал. И даже прозвал ее домовенок Маруся. Они оба нуждались в тепле… и оба были никому не нужны. Так что их прибило друг к другу совсем не случайно. И уже недели через две Марии казалось, что жизнь ее только началась, что прежние девятнадцать лет она провела как в кошмарном сне. И только здесь, в квартире Ковалева, глаза ее впервые открылись миру, благодаря этим удивительным, неординарным людям – Сереже, Лизе, Гере…