Текст книги "Шоколадное море"

Диана Дмитриади
Шоколадное море

Посвящается женщинам

Глава 1. Свободная или одинокая?

Осеннее московское утро… Дождь барабанит по стеклу и звук ударяющихся капель напоминает мне, что на часах уже половина восьмого, и если я хочу приехать в офис без опоздания, нужно вставать. Но выбираться из теплой постели на холодную улицу совсем не хочется.

Сейчас я бы с большим удовольствием зарылась в свое пуховое одеяльце и проспала бы до обеда, а потом спустилась бы в ресторан, недавно открывшийся на первом этаже в моем доме, и съела бы вкуснейший стейк с картофелем фри…

– Ева, – строго говорю я себе вслух, – заканчивай фантазировать и вставай! Никто за тебя на работу не пойдет, это раз, а два – ты все равно не можешь позволить себе есть такие продукты – стрелка на весах и так уже зашкаливает.

Это мой строгий внутренний голос, который временами прорывается наружу и отчитывает меня по полной. И ведь не поспоришь – голос абсолютно прав! И про работу, и про то, что если бы я могла хоть сколько-нибудь дольше недели продержаться на диете и ходить в спорт-зал, я могла бы запросто позволить себе и стейк, и бигмак да вообще все что угодно.

Силы воли мне не хватало ни-ког-да! Ни в школе, когда нужно было дать отпор обидчикам, ни в институте, когда преподаватели ругали меня за высказанное мнение, которое не совпадало с мнением педагога, ни вот сейчас, когда хорошо бы сбросить лишние пять килограммов… И по возможности сменить работу….

Я выбираюсь из постели и в полусонном состоянии бреду на кухню, машинально включаю чайник и опять бездумно пялюсь в окно. Напротив моего дома возвышается «сталинка», облицованная серым рельефным кирпичом, которым, кажется, еще Гитлер хотел выложить дорогу для себя – свой триумфальный вход в поверженную Москву. Но этого, слава Богу, не случилось, а камень пустили на строительство. В это хмурое осенние утро «сталинка» смотрится еще более мрачно и монументально. Но меня это нисколько не раздражает, а даже наоборот – как будто повергает в благоговейное состояние от осознания масштаба архитектуры. Мой дом – тоже эпохи советского вождя – с большими балконами и высокими колоннами, помпезной лепниной и огромными квартирами. Здесь живут бизнесмены, политики, депутаты, их любовницы, дети и жены, сюда же из жалкой хрущевской пятиэтажки въехала и я.

Тверская… Я, кажется, мечтала здесь жить с детства. Лучшие магазины, респектабельные соседи и нереально просторная квартира, в которой можно заблудиться! Естественно, как только представилась возможность снять здесь жилье, я тут же переехала сюда. И несмотря на то, что я въехала сюда не так уж и недавно, я до сих пор невольно улыбаюсь от восторга, перешагивая порог этой квартиры.

Резкий и пронзительный звонок вырывает меня из мыслей. Чашка крепкого кофе и ненавистная, но полезная овсяная каша (я честно пытаюсь худеть… иногда пытаюсь) и – вперед на работу.

Быстро одеваюсь в строгий костюм от Армани: пиджак, белая рубашка и узкая юбка до колена. В моей компании – дресс-код. Может кто-то его и терпеть не может, но я обожаю костюмы, и поэтому мне только в радость это правило. Конечно, при моем небольшом росте каблуки – это главное! Я обожаю обувь, подруги говорят, что я – настоящий обувной маньяк, и это правда. Небольшая гардеробная в моей квартире уставлена туфлями, ботильонами, сапогами, и все – только на каблуке. Вот и сейчас, несмотря на дождь, я влезаю в лакированные туфельки на шпильке не меньше 20 сантиметров. Меня поймут только девушки маленького роста, которым вечно приходилось увеличивать свой рост за счет обуви. С годами так привыкаешь к каблукам, что можешь запросто выиграть на них спринтерский забег, если понадобится. Поэтому я бодро бегу к лифту, который везет меня вниз, и также бодро выскакиваю на мокрую улицу, где дождь льет как из ведра, перескакиваю через лужи и, нашарив в сумке ключи от машины, нажимаю на брелок. Мне приветливо мигает фарами моя «малышка» – новенькая, только из автосалона. Она, как и квартира на Тверской, стала реализацией моей мечты о машине, а если точнее – о Мерседесе С180. Знаю-знаю, возможно, и дороговато, но я так долго на нее копила, что не смогла устоять.

Я сажусь в пахнущий новой кожей светло-бежевого цвета салон и несколько секунд с наслаждением вслушиваюсь в мерный звук работы мотора. Потом резко нажимаю на газ и выезжаю на Тверскую, опять опаздываю! Хотя до моего офиса не так уж и далеко, я всегда хотя бы на чуть-чуть, но опаздываю. Вообще вставать рано для меня – катастрофа; больше всего на свете я бы хотела, чтобы мой рабочий день начинался часа в два дня. Я каждый раз прошу высшие силы ниспослать мне это счастье, и каждый раз мой рабочий день начинается ровно в 9-00. И сегодня я опять подъезжаю к Москва-Сити на полчаса позже положенного времени. И, проклиная пробки и свою лень, мчусь в офис.

Да-да, я работаю в Москва-Сити – прямо как в американском кино. Правда? Высокое стеклянное здание в 50 с лишним этажей и потрясающий панорамный вид – только за это многие отдали бы все! Наша компания занимает весь 31 этаж, и мой кабинет выходит окнами на Москву-реку…

– Ева, опять опоздала! – слышу за спиной голос начальника. Вот черт, не хватило всего лишь секунды, чтобы открыть дверь кабинета…

* * *

Кстати, о работе, она вполне любимая, но за последние шесть лет надоела мне жутко. Я работаю журналистом в одном столичном рекламном агентстве. Когда я только пришла на эту должность, меня приводило в восторг буквально все: от поездок в разные уголки нашей родины до репортажей с митингов и интервью со знаменитостями. Мне, проработавшей после окончания института в скучном финансовом издании, и, кажется, знающей все о дебетах, кредитах и бухгалтерских отчетах, новая работа казалась фантастически интересной. Я с нечеловеческим рвением кидалась в любую командировку, писала грандиозное количество статей в день, которые и десятерым журналистам было бы сложно написать за месяц, была первой, если нужно было отправиться ночью на какое-нибудь расследование или выследить звезду, сидя в машине много часов подряд. Такое рвение напрягало коллег и радовало начальство, и через два года я стала правой рукой своего начальника. Формально оставаясь простым журналистом, я фактически стала заместителем генерального директора агентства. Мой оклад стал далеко не журналистским, появился собственный кабинет, и я наконец-то купила машину, о которой так долго мечтала. Теперь в перечень моих обязанностей входили деловые встречи, совещания и переговоры с важными клиентами.

Все это несказанно льстило моему самолюбию, и я с удовольствием работала в новой для себя сфере. Но постепенно я поняла, что моя работа – достаточно однообразна, меняются только лица. Никогда бы не подумала, что столкнусь с проблемой дом-офис-дом, но так и вышло. Я уперлась в «потолок» – дошла до своей невидимой точки, и мне захотелось развития, а его не было. Командировки сменялись встречами, а встречи – командировками… Я говорила один и тот же заученный текст, заключала новые рекламные контракты с компаниями и возвращалась домой… И 365 дней в году ничего не менялось. Даже отпуск мне не был нужен. От чего отдыхать? От любимой работы? Нет, отпуск нужен тем, кто занимается нелюбимым делом. Вот так я и жила, пока две недели назад мне не стукнуло 35… И в гости не заявилась моя давняя школьная подруга.

Знаете, как бывает? Когда ты начинаешь задумываться о том, что в твоей жизни что-то не так, обязательно появляется тот, кто укажет тебе на все недочеты в твоей жизни, даже на те, о которых ты и не задумывалась. Также и Наташа, перешагнувшая порог моей квартиры в день своего приезда в Москву, принесла в мой мир хаос и смятение.

На самом деле нечего было ее даже слушать! Она по сравнению со мной была серой провинциальной мышкой. Но, опять же, как это часто бывает, она попала в нужное время и в нужное место. И как и большинство людей, ровным счетом ничего из себя не представляющих, сумела выставить свою жизнь как образец идеального существования.

После школы она так и не поступила ни в какой вуз, зато влюбилась в парня из Винницы и, не долго думая, перебралась к нему в его крошечный городок в западной Украине, родила ему аж двоих детей и устроилась на работу в самый большой торговый центр в их районе.

Что и говорить, Наташа, конечно, счастлива, а я, разумеется, по ее личному мнению, абсолютно несчастная и одинокая старая дева. И как, ты еще не замужем?! И ни с кем не встречаешься?! Не планируешь в ближайший год выти замуж и родить ребенка?! Как так?! И тебе уже пора! Не родишь сейчас – не родишь никогда!

В общем, на любые мои разумные доводы, что не все хотят выходить замуж, иметь детей и заводить длительные романы, Наташа реагировала сочувственными кивками: «мол, я все понимаю, тебе нужно какое-то оправдание своей нелепой и никчемной жизни, и на самом деле ты завидуешь мне, но хочешь казаться столичной бизнес-вумен или Кэрри Бредшоу из «Секса в большом городе», но мы живем в России и здесь так не принято, и ты это понимаешь, но не хочешь признавать».

Затем шел долгий рассказ о том, как приятно просыпаться в далеком от московской суеты городке, тащить из колодца воду, для того чтобы умыться и приготовить завтрак (оказывается, у ее возлюбленного – прекрасный дом с удобствами во дворе), и как прекрасно, когда видишь как растут дети, и ожидания мужа с рейса (оказывается, он работает дальнобойщиком и именно благодаря этому они и познакомились – он был проездом в Москве).

Я не оценила всех этих «прелестей» провинциального бытия и лишь вежливо поддакивала, чем, наверное, еще больше убедила подругу в ее мнении обо мне. Она тщетно пыталась меня убедить в том, что я – самая разнесчастная девушка во вселенной, а я смотрела в ее какое-то уже изрядно «помятое» семейной жизнью лицо и думала о том, куда девалась моя прежняя Наташка. Веселая, беззаботная и не занудная, готовая первой броситься с головой в любые приключения. Любительница модных платьев и высоких каблуков. Но в то же время умная, эрудированная и, как говорили в школе, «подающая большие надежды». А она и вправду подавала… Окончила школу с золотой медалью и как и я хотела пойти учиться на журналиста. Но сейчас передо мной сидела унылая домохозяйка с усталым и раньше времени постаревшим лицом в поношенном платье-свитере и черных шерстяных колготках в катышках и самое красивое и модное, что на ней сейчас было надето, – это мои тапочки от Боте-га Винетта.

Вы когда-нибудь замечали, как меняются одноклассники? Точнее, как те, что были впереди в школе, оказываются далеко позади после ее окончания. Однажды я поддалась на уговоры и пошла на встречу одноклассников – первый и последний раз. Мероприятие проходило в бюджетном пивном ресторанчике с не слишком чистыми столиками и не вкусной едой. Но, кажется, это смущало только меня и еще пару моих одноклассников.

Меня шокировало в бывших приятелях и друзьях все. Это были совсем не те мальчики и девочки, которых я помнила, это были полноватые дядьки и тетки. Эта встреча произошла накануне моего 25-летия и, следовательно, этим «незнакомым» мне людям даже не стукнуло и 30. Но все они выглядели так, словно им уже далеко за 40.

Вон Ленка Орлова была такой милой и симпатичной девчоночкой, хорошисткой в школе… Сейчас же, по ее словам, у нее – любимый человек и сынуля-малютка… Где работает? В сфере ЖКХ. Хотя по ее лицу прекрасно видно, что она – любительница выпить и сфера ЖКХ – всего-навсего малюсенькое окошко в каком-нибудь ЖЭКе с окладом настолько мизерным, что с трудом можно прокормить себя и ребенка. Возлюбленный? Судя по всему, его никто и в глаза-то никогда не видел.

А вон сидит и смеется Маша Макаренко, тоже хорошистка… Сейчас живет далеко от Москвы, работает на заводе… Какие перспективы? Да никаких! Просто нравится жить в маленьком городке под Тулой. Врет, конечно, ничего у нее не сложилось ни с работой, ни с личной жизнью…

Моя подружка в начальных классах – круглая отличница Катя Черкашина – вот у нее все правильно – закончила вуз по специальности экономист, работает в крупной компании по профессии, живет с родителями – не замужем… Все слишком хорошо и слишком правильно на столько, что даже скучно слушать. Никто и не удивляется: все были уверены – у нее все так и будет. Девочка из хорошей семьи…

Многие врут, выдумывают, что у них все отлично, и они «как сыр в масле катаются», но по лицам видно сразу, что все сложилось совсем иначе… Вон Люся болтает без умолку – она бьюти блоггер, у нее куча больших проектов и планов, а еще муж – почти олигарх и она счастливая мама. По-моему, планов у нее гораздо больше, чем настоящих проектов. Она показывает фотки своей странички в социальной сети… Вот она сама, вот ее муж-лапочка, да-да, он еще и совладелец клуба… Дешевый пиджак и лицо продавца с рынка… У нее и вправду все хорошо. Она довольна своим положением и достатком… Хотя привирает основательно. Но, кажется, это вижу только я… Все остальные жадно внимают каждому ее слову.

Я смотрю на своих одноклассников, не своевременно постаревших, с удовольствием жующих подгоревшее мясо и запивающих все это дешевым пойлом, по недоразумению именуемым здесь пивом, и думаю, что те успехи, которые они делали в школе, оказались ничтожными в жизненных реалиях… Почти каждый из них закончил институт или университет, но на большее школьных знаний не хватило.

В тот вечер, придя домой, я еще долго думала о том, как все в жизни распределилось, и что те, кто не показывал ровно никаких талантов в школе, сейчас работают в банке, открывают собственный магазин или живут в Америке, а та девочка, которая была, по мнению многих, слегка туповата, – известная спортсменка. Жизнь – она такая… Пожалуй, даже слишком предсказуемая… Только когда тебе 15 лет, ты еще об этом не знаешь…

Но вот когда мне исполнилось 35, ко мне заявилась Наташа. До ее приезда я была искренне уверена в том, что я счастлива. Да, мне надоела работа, но разве это большая проблема? Я никогда не стремилась выйти замуж и родить детей. Мне всегда была интересна карьера и материальное благополучие. Наташа была иного мнения и, в конце концов, видя, что ее старания напрасны, и я не уверилась в том, что моя жизнь – несчастна, она, стоя уже в прихожей и почти опаздывая на поезд, который должен был умчать ее в объятия мужа и детей, бросила свой последний козырь:

– Ева, тебе 35 лет, ты – далеко не молодая 20-летняя девчонка, и тебе нужно думать о будущем… Ты разве не видишь, что ты одинока?! У тебя даже кошки нет, у тебя есть только работа, – взывая к последнему чему-то разумному во мне, сказала трагическим голосом подруга, с сочувствием глядя на меня. Так смотрит психиатр на своего подопечного, который никак не хочет понять, что его система ценностей – это всего лишь плод воображения. И дальше она сказала фразу активного пользователя социальных сетей:

– Работа и материальные блага не обнимут и не приласкают, когда тебе будет плохо и одиноко. Работа и успех не заменят тебе любящего мужчину рядом. Если ты не опомнишься, Ева, ты останешься одна, – с этими словами она сбросила с ног мои тапки Ботега Винетта и, одев свои жуткие из кожзаменителя, сапоги умчалась в Винницу. Наверное, ради того, чтобы не остаться как я одна…

Когда дверь за Наташей закрылась, я только презрительно фыркнула: кому нужна такая жизнь, как у моей подруги – с одной сплошной бытовухой?

Целый день я была занята в офисе и совершено забыла о словах, сказанных подругой, но, вернувшись поздно вечером домой, я мысленно прокрутила в голове наш с ней диалог. И тишина в моей замечательной, уютной квартире с видом на центр города показалась мне одиночеством.

– Черт, – выругалась я вслух, – вот стерва, все-таки посеяла во мне сомнения!

Я налила себе бокал красного вина и подошла к окну… За ним шумел город, люди даже в этот поздний час спешили по своим делам. Я снимаю эту квартиру уже ровно год, и мне всегда нравились огни никогда не спящего города, города, который всегда находится в непрерывном движении.

После долгого рабочего дня мне так нравится возвращаться сюда – это мой мир, где я могу отдохнуть, набраться сил и остаться наедине с собой. Только теперь мне почему-то показалось, что здесь дико неуютно и одиноко.

– Что за бред?! – подумала я. – Мне, всегда стремившейся к свободе и независимости, нравится моя квартира! Я никогда не разрешала здесь задерживаться надолго мужчинам. Мои мимолетные романы проходили либо на территории моих любовников, либо в отелях других стран, куда мы летали на выходные. И очень редко мои мужчины оказывались у меня дома.

У меня не было длительных отношений, хотя многие мужчины предлагали выйти замуж, но мне было интересно заниматься моей работой, и я не могла представить себя в роли заботливой жены и хозяйки. Это скорее пугало меня, чем вызывало желание броситься в омут семейной жизни.

Я всегда считала, что все это – закоренелые правила социума, вложенные в головы человечества испокон веков, и настолько устаревшие и прогнившие, что современной женщине даже в такой стереотипной стране как Россия, не стоит обращать на них внимания. Но, кажется, социум в лице моей подруги Наташи считал иначе, и продолжал утверждать что: женщина должна быть хранительницей очага, выйти замуж до 30 лет и успеть до той же временной отметки родить пару орущих карапузов, уметь хорошо готовить и быть именно ЗА мужем, положив себя на благо семьи, и если этого не произойдет в заданный интервал, то женщину можно считать не состоявшейся, попросту говоря, неудачницей.

Да, и еще, конечно же, мои 35 лет – это уже старость. Я подошла к зеркалу, критически рассматривая себя: белокурые волосы, голубые глаза, практически идеальная кожа… Ни единого следа старения, ну, может, пару морщинок вокруг глаз и на лбу, но они почти не заметны, и это без всяких там инъекций ботокса. Кстати, моя мама в свои 57 выглядит максимум на 40 лет. Так что, у меня хорошая наследственность и потому на свой возраст я тоже не выгляжу. Правда, фигура несколько полновата при росте всего метр шестьдесят, но зато грудь и попа – отличные… Так почему же я должна считать, что мой «поезд» безвозвратно ушел?

Я всегда была против каких бы то ни было правил. И уж тем более я была против социальных норм. И всегда считала, что смогу избежать стереотипов. Но однажды перешагнув порог моей квартиры, Наташа испортила мне настроение и еще и заставила пошатнуться мое мировоззрение.

И всего лишь потому что я последние несколько месяцев только и думаю о том, что хочу поменять свою жизнь… Кардинально изменить… Если бы она приехала несколько лет назад, да даже год назад, я бы рассмеялась подруге в лицо и даже не задумалась над ее словами, а сейчас я стою в нижнем белье посреди квартиры и как дура пялюсь на свое отражение в зеркале, на полном серьезе раздумывая, одинокая я или свободная?

Похоже, лучшее, что я могу сейчас сделать, – это лечь спать! Иначе я сама сведу себя с ума. Выпив еще пару бокалов вина, я залезла в постель и крепко заснула.

Глава 2. Офисный планктон

Наш офис отличается ото всех прочих тем, что мы занимаемся, по сути, творческой работой, ибо нет ничего более коммерческого и творческого одновременно, чем реклама. Коллеги, которые после моего неформального, но однозначного повышения стали моими подчиненными, терпеть меня не могут и только и ждут чего-то такого, чтобы могло меня скомпрометировать или выставить полной дурой в глазах начальника.

Большинство сотрудников – женщины и они, разумеется, уверены, что все, чего я достигла, – это благодаря упорному труду в постели с генеральным директором. Как нам удается скрывать наш роман? Да мы и не скрываем, и они, сотрудники, все видят!

Хотя на самом деле у меня с моим начальником ничего не было, правда, отношения у нас почти дружеские, и тем, кто хочет увидеть какой-то скабрезный подтекст в обычной дружеской шутке, удается это на ура. Генеральный – мужик с юмором и поэтому сквозь пальцы смотрит на этот бабий треп и слухи, распространяемые коллективом. Вообще иногда мне кажется, что ему даже льстит, что его считают ловеласом.

Я же никому и ничего не объясняю и не влезаю в глупые разговоры о моей личной жизни в «курилке». За шесть лет работы я наслушалась о себе такого бреда, что роман с начальником – это еще «цветочки». Я, по мнению коллег, была и лесбиянкой (вполне логично мужа или бойфренда они рядом со мной никогда не видели), и старой девой (по той же причине), и проституткой (тут, похоже, дело только в чьей-то больной фантазии); за это время было выдвинуто множество гипотез, но, увы, ни одна из них так и не подтвердилась. Именно поэтому наши дамочки пришли к «очевидному» выводу – я встречаюсь с шефом! Ну что ж, пускай так.

Мужчины в нашем коллективе тоже имеются и все они не без своих странностей и своего неприятия меня в роли их начальника. Например, программист Егор – ему чуть за сорок, лентяй и жутко завистливый тип, любящий считать чужие деньги, и уверенный в том, что ему все чем-то обязаны. Он первый не преминул мне в открытую сказать, что «наверное, я хорошо работаю своим язычком», за что тут же получил от меня пощечину, и на этом инцидент был исчерпан. Я получила прозвище «истерички» и была награждена постоянным игнором с его стороны. Возможно, стоило наябедничать шефу об этом, но мне было жаль тратить свои нервы и время на скандалы. Да и впереди намечался серьезный контракт с англичанами, и мне было чем заняться.

Есть у нас и Андрей, которого я зову «Евааа», потому что любое дело, которое он бы не начал, заканчивается стуком в деверь моего кабинета и слегка гундосым: «Евааа, ну я не знаю, что мне делать…». Андрей сидит на антидепрессантах, потому что его нервирует все и вся, начиная от жены, которая пытается забеременеть второй раз, до рекламы, которую нужно продавать, а она – ну никак не продается. И он, также как и половина сотрудников нашего агентства, уверен в том, что ему должны повысить зарплату, а я свои деньги ни за что получаю. Отчасти мне его даже жаль, потому что жить в однокомнатной квартире с женой, ребенком (кстати, даже не его), и пытаться завести еще одного, кажется, ему уж точно не нужного малыша, – это ад. Прибавьте к этому еще и мизерную зарплату, и вам тоже станет его немного жаль. Но с другой стороны, в нашей компании его никто не ограничивает, и возможности к росту есть. Андрей же, кажется, принципиально не пользуется этими возможностями, чтобы в очередной раз начать ныть у меня в кабинете о том, как у него все плохо.

Мужчины, похоже, все думают, что раз я женщина – значит они могут разжалобить меня слезливыми историями о своей неудачной семейной жизни. Но я на такие разговоры не ведусь и сразу их пресекаю. Но с «Евааа» каждый раз все начинается с начала, даже если его выставлять вон (я пробовала, честно), он как бумеранг возвращается опять.

А вот еще один тип – Николай Александрович – в прошлом работник крупного медийного холдинга «дочки» известной нефтяной компании, уволенный за пьянство. А в нашем агентстве он и первый заместитель генерального директора, и редактор статей, и коммерческий директор, в общем, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Через него идут все финансовые потоки нашей организации, и он, если честно, в свой карман направляет немалую толику этих потоков. И пока никто за руку его за этим действом не поймал и даже более того – все в курсе того, куда уходят деньги компании. Оклад у Николая Александровича более чем солидный плюс процент, плюс «украденное», но он все равно постоянно жалуется на то, что денег у него нет. И что несчастнее и беднее его могут быть разве что церковные мыши. В нашем агентстве его ненавидят примерно также сильно, как и меня. И исключительно по той причине, что он зарабатывает во много раз больше всех остальных.

Все остальные 40 человек – женщины. В общем, бабье царство, и работать в нем – непросто, особенно, когда сотрудники настолько разные, что, кажется, проще всех уволить и нанять новых, чем суметь соединить вместе людей абсолютно ничем не связанных ни единой целью, ни мировоззрением, совсем ничем! Но мой шеф считает, что это слишком жестко – увольнять людей, которые проработали в компании ни один десяток лет. Вот и приходится воевать на том поле, на котором идет сражение…

Прибавьте еще к этом критические дни у молодых женщин и климактерические эмоциональные всплески у женщин, перешагнувших 50-летие, и вы получите наш офис! Каким бы одним словом я описала его, если не касаться ненормативной лексики? Пожалуй, дурдом.

И все в этом дурдоме уверены, что все зло кроется во мне и в Николае Александровиче, но в основном все-таки во мне, потому что с ним все ясно – он ворует, а я-то вообще ни за что получаю свою зарплату. Да и вообще, раз у меня роман с начальником могла бы и бесплатно поработать! Вот так считает наш «милый» женский коллектив.

Им не важно, что я вкалываю 24 часа в сутки и мотаюсь во все возможные командировки, нет, этого наш «дружный» коллектив не видит, зато он знает, что я живу в центре города и мои шмотки – из бутиков.

Знаете, что меня всегда поражало на работе? Откуда берутся такие люди, которые считают, что им все должны? Должны повысить зарплату, должны увеличить отпуск, должны отпускать с работы раньше и так далее… Но при этом сами они ничего делать не будут. Просто будут сидеть и ныть о том, что жизнь не справедлива к ним. Вот откуда берутся такие люди?..

Большинство из них как ни странно – не дети олигархов, с малых лет привыкшие к роскоши, они – из вполне себе среднестатистических семей где черной икрой холодильники вряд ли были забиты. Но почему-то именно такие люди, выросшие в обычных квартирах, учившиеся в обычных школах и институтах, оказываются самыми завистливыми и никчемными специалистами, хотя вроде бы у них в генах должно быть заложена функция работать, а не халявить.

Большинство из них свято верит в то, что без связей ничего не добиться, и устроится на высокооплачиваемую работу невозможно. И что большинство из тех, кто занимает высокие посты и должности, – либо чьи-то родственники и друзья, либо сделали это через постель (касается почему-то только женщин). Из этого умозаключения следует только одно – если все хорошие места заняты и все сладкие «куски» пирога розданы, то и пытаться куда-то пробиться и что-то делать не стоит вообще.

Но есть и исключения, например, моя лучшая подруга Аня. Ее родители были беженцами из Таджикистана, и денег им всегда катастрофически не хватало. Помимо Ани в семье было еще два старших брата, и все они с малолетства работали с родителями на рынке, где отец подруги разгружал машины с продуктами, а мать ими же и торговала. Аня с детства поняла, как трудно даются деньги, и поэтому сколько помню ее – она все время стремилась к обеспеченной жизни. Наверное, поэтому она получила отличное высшее образование и сейчас открыла собственную компанию. Она всегда мечтала о том, чтобы ее семья ни в чем не нуждалась и шла к своей мечте, несмотря ни на что. Ни на то, что ей повесели клеймо «беженки» и «второсортной», ни на, то что помимо учебы приходилось работать то официанткой, то уборщицей. И она добилась своей цели. Но таких примеров я знаю мало. Хотя верю, что их гораздо больше, просто мне почему-то они попадаются не часто.

Я сама выросла в небогатой семье. Нет, конечно, мы не голодали, но и многие блага нам были недоступны. Я донашивала вещи старшей сестры, а о новых платьицах и юбочках даже и мечтать не могла. Мы жили в обычной двушке с почти картонными стенами, в которой всегда и всем было известно, чем занимаются соседи: ругаются, любят друг друга или готовят обед, с вечным сквозняком, который, казалось, ночью мог сорвать одеяло и унести его в неизвестном направлении, и воняющим кошачьей мочой подъездом. Каждый, кто жил в таком же доме, поймет, о чем я говорю, и сможет про себя дополнить этот список тысячами других мелочей бытия в обычной «хрущевки».

Но все это не сделало меня завистливой или жадной, нет, я просто как и Аня шла к своей мечте. Я не завидовала другим детям в красивой одежде и с новыми игрушками, я просто знала у меня все это тоже когда-нибудь будет и так и произошло… Правда, игрушки изменились.

Сегодня я успешная женщина и при этом ничуть не обделена мужским вниманием. Да, у меня нет семьи и детей, но это – мой осознанный выбор. Я не чувствую в себе желания заводить длительные отношения, с кем-то связывать себя надолго, может это от того, что я привыкла к свободе и к тому, что все решаю сама? Может быть. Но мне комфортно в этом состоянии. Единственное, о чем я сейчас переживаю, – это о том, что, кажется, в этой сфере и на этом рекламном и журналистском поприще мне нечего делать. Мне скучно. Знаете, это похоже на прогулку по горной тропе, вы проходите по ней слегка неуверенно первый раз, и вас все завораживает и восхищает, вы проходите второй раз уже более уверенно, в таком же восторге и эйфории, и в третий, и в четвертый вам все так же весело и интересно, но когда наступает сотый, сто первый раз, вы просто идете по тропинке и не замечаете красоты и величия природы, вы идете с почти закрытыми глазами и знаете этот маршрут наизусть. И самое неприятное в этом то, что новый поворот ничего не принесет и ничего не изменит, и тропинка все также будет петлять как и раньше. Возможно, для гор это хорошо, но для жизни точно нет.

Наверное, кто-то сейчас скажет что я «зажралась» и, возможно, в какой-то мере будет прав, но я уверена, что сейчас для меня настало время все изменить. Начать сначала, начать с чистого листа…

Я подумала о том, что у меня есть немного накопленных денег и огромный стаж, так что в любом случае без работы я не останусь.

Я подхожу к окну и смотрю на город: сегодня он опять серый… Но мне почему-то абсолютно не грустно от этого, я чувствую каждой клеточкой своего тела, что меня ждет что-то новое и необыкновенное.

Быстро пишу заявление по собственному желанию и иду к начальнику. Шеф с недоумением смотрит на меня, его привело в тупик мое желание уволиться.

– Ева, ты хорошо подумала?

– Более чем.

– Я хотел сделать тебя партнером агентства, – с некоторой досадой в голосе говорит начальник. – Но если ты решила… – он делает паузу, как будто надеясь, что я передумаю или, наоборот, считая меня совершенно глупой.

– Я решила, я ухожу. Хочу начать все сначала, – молча поворачиваюсь и выхожу из кабинета, потому что знаю, что он мне скажет, что «от таких предложений как управляющий партнер не отказываются, и что я проработала в компании слишком долго, чтобы просто взять и уйти».