Текст книги "Охотник за приданым"

–Джорджу Карстерсу, барону Райвалу… – Поверенный прокашлялся, виновато посмотрел на Джорджа и продолжил: – Завещаю своего драгоценного питомца, черно-белого кота Тома, вкупе со всем его имуществом, перечисленным ниже: одна подушечка, красная; одна корзина с крышкой и ручками, соломенно-желтая; одна фарфоровая миска, расписанная цветами…

Кот. Его пригласили сюда, чтобы подвергнуть очередному унижению – сообщить, что он унаследовал какое-то идиотское животное семейства кошачьих. Он ненавидел кошек.

Теперь Джордж убедился, что угодил прямиком в ночной кошмар. Для осознания этого ему уже хватило услышанного, но окончательно его добили последние пункты завещания.

Поверенный бросил затравленный взгляд на Джорджа, потом на леди Оливию, поправил очки, глубоко вздохнул и огласил статьи поистине фантастические и абсурдные. Биб решил все же предоставить Джорджу более чем щедрое ежегодное содержание – восемьсот фунтов в год – сумма весьма приличная, но на определенных условиях. Он будет получать это содержание на усмотрение леди Оливии Фэрфакс в зависимости от помощи, оказываемой им в каком угодно виде на ее выбор школе для девочек имени Хелен Фэрфакс.

Джордж невольно поднялся. Через некоторое время поднялась и леди Оливия. Она крепко сжала спинку стоявшего перед ней стула и в бешенстве наклонилась вперед.

– Ушам своим не верю! – воскликнула она. – Это, должно быть, какая-то шутка!

Поверенный изо всех сил вцепился в бумаги, словно опасаясь, что она вырвет их у него из рук.

– Прошу прощения, мадам, – быстро проговорил он, – но мистер Биб упорно настаивал на этом пункте. Эта мысль полностью захватила его. Я не смог ни отговорить его, ни убедить хотя бы посоветоваться с вами, прежде чем ставить вас в столь компром… я имею в виду обязать вас тесно сотрудничать с… – Он покосился в сторону лорда Райвала, побледнел и снял очки, настолько устрашающе выглядел Джордж. – Факт, достойный сожаления! Но все совершенно законно, несмотря на некоторую странность последнего пункта завещания…

Джордж издал невеселый смешок. Поверенный вздрогнул, но храбро продолжал:

– В связи с этим сочту своим долгом пояснить, что мистер Биб часто изменял свое завещание. И обязательно вводил какую-нибудь странную статью, которую позже заменял другой или просто убирал. Боже милостивый! Я и предположить не мог, что этот вариант станет окончательным. Будь у меня хоть малейшее предчувствие, что моему клиенту так мало осталось жить, я бы проявил большую настойчивость, но, как говорится, прошлое не вернешь.

– Позвольте уточнить, правильно ли я понял? – с преувеличенной вежливостью спросил Джордж. – Мой друг Биб оставил мне неплохое содержание, но получить его я смогу лишь в том случае, если леди Оливия Фэрфакс проявит ко мне благосклонность.

Поверенный растерялся и стал усиленно протирать очки носовым платком, чтобы не встречаться с Джорджем глазами.

– В общем-то да, – произнес он наконец. – Но леди Оливия – женщина разумная, и вы решите с ней этот вопрос полюбовно. Если понадобится моя помощь, я буду рад…

– Могу ли я отказаться? Поверенный пришел в замешательство:

– Не уверен, сейчас посмотрю… – Он снова водрузил очки на переносицу и стал торопливо перебирать бумаги. – Погодите, погодите… Непредвиденные обстоятельства непременно должны быть учтены. Разумеется, мы не ожидали, что вы можете отказаться…

– Поставлю вопрос по-другому. Как будут обстоять дела, если леди Оливия в своей бесконечной мудрости сочтет, что я не принес достаточной пользы школе?

– Если сумма не будет вам выплачена, деньги останутся в фонде и будут использованы на нужды школы.

– В таком случае, – с трудом сдерживая гнев, заявил Джордж, – лучшее, что я могу сделать для школы, – это отказаться от содержания. Так я и поступлю. Прямо сейчас.

Три вороны из школы, затаив дыхание, ловили каждое его слово. Даже Гримсби, выражавший негодование по поводу того, что призрачное наследство Джорджа превосходит содержание его самого, подался всем телом вперед и приложил ладонь к уху. Неожиданно разыгравшиеся драматические события внесли живую струю в довольно скучное утро.

Джордж сардонически усмехнулся. Приятно сделать широкий жест на публике. Широкий, но бессмысленный. Ничего другого ему не оставалось. Раз бразды правления оказались в руках обиженной им женщины, из этих денег он не получит ни пенни. С таким же успехом можно притвориться, что они тебя не интересуют, и сохранить хотя бы остатки чувства собственного достоинства.

– Но, милорд… я не уверен, что вы можете так поступить. По правде говоря, это незаконно, – пытался переубедить Джорджа поверенный.

Однако Джордж был настроен решительно:

– Раз Алоиз решил оставить свое состояние на благотворительные цели, пусть так и будет.

Он гордо выпрямился и скрестил на груди руки. Звучное контральто нарушило театральность момента.

– Весьма впечатляюще, – заявила леди Оливия. – Но по-моему, лорд Райвал, вы слишком торопите события. Нельзя принимать решения, руководствуясь исключительно эмоциями.

Он резко обернулся к ней, но, увидев, что она настроена весьма серьезно, сдержал свой гнев. Она слегка побледнела, однако взяла себя в руки и смело встретила его взгляд:

– Предлагаю ничего не предпринимать сегодня, давайте сначала подробно изучим сам текст завещания. Это соглашение меня так же, как и вас, не устраивает, лорд Райвал, но, возможно, мы найдем какой-нибудь выход. Возможно, там осталась лазейка.

Поверенный раздраженно надул щеки. .

– Текст завещания предельно четкий и ясный, уверяю вас, – недовольно произнес он. – Условие трактуется однозначно.

– Прошу прощения. – Ее улыбка оказала умиротворяющее воздействие на поверенного. – Уверена, что вы оформили все абсолютно законно. Тем не менее буду вам весьма признательна, если вы позволите моему поверенному взглянуть на него. Мистер Калпеппер? – Она повернулась к пожилому мужчине, которого Джордж принял за банкира. – Не будете ли вы так любезны взглянуть?

Калпеппер поклонился и приблизился к столу. Поверенный Биба недовольно подвинулся, освобождая ему место, и оба склонились над документом. Оливия повернулась к собравшимся.

– Думаю, на сегодня все, – объявила она, взяв на себя функцию поверенного распускать собрание. – Спасибо, что пришли.

Ее командный тон был настолько естественным, что три женщины из школы послушно поднялись и вышли, Гримсби, ворча, последовал за ними.

Бесси Фэрфакс осталась. Джордж ей явно не понравился, и она сверлила его взглядом. Леди Оливия направилась к Джорджу. Когда он посмотрел ей в глаза, весь окружающий Мир словно перестал существовать. Они не слышали шепота поверенных, не замечали неодобрительного взгляда мисс Фэрфакс. Они словно остались наедине, забыв обо всем на свете. Щеки Оливии слегка порозовели.

Она остановилась достаточно далеко от него, но он остро ощущал ее близость. Никогда еще его не влекло так к женщине.

Она говорила тихо, но он различал каждое слово:

– По всей видимости, нам избрали такую кару. – Она еще больше покраснела, опустила глаза и нервно сцепила перед собой руки, словно школьница, не выучившая урок. – Со своей стороны, сэр, я сожалею о том недоразумении, которое вышло у нас с вами, когда мы впервые встретились.

«Но не так, как я», – подумал с горечью Джордж. Он с трудом сдерживал охвативший его мучительный гнев. Леди Оливия превосходила его самые смелые надежды, но собственный просчет лишил его каких бы то ни было шансов. Хуже того, Алоиз Биб снабдил Джорджа превосходным сценарием, на фоне которого могло бы пройти успешное ухаживание. Держи он рот на замке, был бы уже на пути к удобному во всех отношениях браку с ней, и они вместе возились бы с ее любимым детищем – школой. Мысль об упущенной возможности причиняла ему почти физическую боль.

Она замолчала, видимо, ожидая от него извинений. Но он промолчал, лишь скрипнул зубами. Она подняла на него глаза и снова уставилась в пол:

– Я должна вам все объяснить. Когда вы приняли меня за горничную, я почувствовала себя до того униженной! Но скорее умерла бы, нежели сказала, кто я на самом деле. Надеялась расстаться с вами еще у двери. Но потом вы вошли в дом, и мне пришлось играть эту роль гораздо дольше, чем я предполагала. – Она помолчала и продолжила: – Я решила, что ничего страшного не случится, потому что мы никогда больше не увидимся. Но когда я узнала, что вы приглашены на оглашение завещания, мне стало не по себе. Я… – Она снова умолкла, ожидая, что он скажет.

Он улыбнулся, пряча досаду.

– Моя очередь извиняться? Вы этого ждете? Долго же вам придется ждать. Меня никогда не мучает совесть, – сказал он, натянуто рассмеявшись. – Тем не менее я принимаю ваши извинения.

Она побледнела от нанесенного оскорбления:

– Правда? Вы невероятно добры!

– Да. Не злопамятен.

Его вымученную улыбку сменила вполне искренняя ухмылка. Леди Оливия прямо на глазах превращалась в острую на язык девчонку, какой он ее и запомнил.

– В чем дело? Я не должен был принимать ваши извинения?

К его радости, она разозлилась:

– С вашей стороны это самое настоящее хамство! У вас намного больше причин извиняться, чем у меня.

– Что ж, раскрою вам секрет. Если бы я извинялся за каждый свой проступок, у меня не осталось бы времени заниматься любимым делом – грешить. – Он подмигнул.

– Не сомневаюсь, – сердито бросила она.

Он наклонился к ней настолько близко, как только позволяли приличия в общественном месте.

– Раскрою еще один секрет, – ласково произнес он. – Вам тоже понравится грешить.

От потрясения губы ее приоткрылись. Он пристально посмотрел на них. Он мечтал о ее поцелуе, всего одном, прежде чем она исчезнет из его жизни. В ее необыкновенных глазах он увидел желание, такое же сильное, какое испытывал сам. Но все это несбыточные мечты. Так что лучше о них забыть.

Сознает ли она, что ее можно читать как открытую книгу? Наверное, нет. Она была смущена и испугана. И едва сдерживала гнев. Но умела подавить в себе любые эмоции. Она отошла от него на шаг.

– Какой же вы наглец! Не хочу вступать с вами в перепалку…

– Слишком поздно.

– Если, по-вашему, вам не за что просить прощения, то мне и подавно.

– Я не говорил, что мне не за что извиняться. Я просто сказал, что не стану этого делать.

– Я ведь хотела закончить дело миром, – возмущенно заявила она. – А вот вы, милорд, с самого начала замышляли недоброе. Обманывали мистера Биба, притворившись его другом, задумали соблазнить порядочную женщину и завладеть ее деньгами. Самая заурядная подлость в чистейшем виде!

– Подлость не бывает чистейшей. И редко заурядной.

– Правда? Как интересно! – Глаза ее засверкали. – Поверю на слово: вами эта область всесторонне изучена.

Он засмеялся:

– Мудро. Новичку стоит прислушиваться к советам эксперта. Так, давайте подумаем… Как мне применить свои навыки на благо школы? Осмелюсь предположить, что она остро нуждается в небольшой добавке подлости. Я лучше всех могу удовлетворить эту потребность. Восемьсот фунтов в год обеспечат вам стабильные поставки. Она раздраженно притопнула:

– Вы все смеетесь, а мы ведь оказалась в очень неприятном положении.

Он притворился непонимающим:

– Со школой?

– Да нет же! Вы и я. Это ужасно. – В ее голосе звучало отчаяние. – Я надеялась, что мы больше никогда не увидимся, а теперь у меня нет выбора.

Он знал, что Оливия поведет себя подобным образом, и досадовал, что она причинила ему боль своей неприязнью.

– Вы забыли, что я отказался от наследства, – твердо заявил он, – и к вашей драгоценной школе не имею ни малейшего отношения. Скоро ваши страдания закончатся, мадам. Это наш последний разговор.

Она нахмурилась:

– Но почему? Почему вы отказываетесь от наследства, если до того нуждаетесь в деньгах, что уж решили охотиться .за приданым?

Он поморщился.

– Как бы я ни нуждался, ни за что не стану плясать под вашу дудку, – заявил он. – Ведь вы не подпустите меня к деньгам ближе, чем на пушечный выстрел. Святой бы не устоял – такая возможность проучить меня! – Он сардонически улыбнулся. – А вы, мадам, далеко не святая.

Она залилась краской гнева:

– Да как вы смеете? Святость тут ни при чем. Я с радостью отдам вам содержание, если вы его заслужите. Почему бы и нет?

Он иронично поклонился:

– Превосходно! Мои аплодисменты! Вы отдадите мне содержание, если я его заслужу. А что заставите делать, милая леди? Грузить уголь? Выносить помои? Поймите, мадам, мне придется быть у вас в подчинении! А потом, что бы я ни делал, вы можете с полным правом заявить, что этого не достаточно, и отказать мне в деньгах.

– Понятно, – сказала она. – Вы даже не пытаетесь играть в благородство. Отказываетесь от наследства лишь потому, что не надеетесь его получить.

– Именно так. Я, разумеется, убит тем, что вы разгадали мои низменные побуждения, но вы абсолютно правы. Ваша школа меня нисколько не интересует, я просто хочу избежать еще одного унижения. Уже несколько часов меня гложет досада.

На ее лице снова отразилось недоумение.

– Но у меня нет намерения унижать вас, тем более было бы несправедливо лишать вас денег. Не самый лучший способ преподать урок, вы не находите?

– Само собой, – ответил он. – Но ничто человеческое вам не чуждо, вы, без сомнения, считаете, что именно такой урок я и заслужил. Возможно, вы и правы, но я в нем не нуждаюсь.

Оливия сдвинула брови.

– Так вот оно что! – воскликнула она. – Вы заподозрили меня в желании отомстить. Да как вы смеете приписывать мне такую мелочность?

Она, казалось, искренне возмутилась. Он удивленно уставился на нее. Неужели он снова ошибся? Ни одна женщина не упустила бы возможности проучить мужчину, вознамерившегося нажиться за ее счет. Нелепо. Никто не может быть настолько терпимым.

Терпимая. Именно это слово как нельзя лучше характеризовало леди Оливию Фэрфакс.

– Милая девочка…

– Я не девочка!

– Прекратите! – приказал он, взяв ее за плечи. Он посмотрел ей в глаза – в них не было ни намека на коварство. Только искреннее негодование. – Вы злитесь на меня, что бы вы ни говорили. Неужели вы действительно не против моего пребывания в школе? В ее глазах появилась настороженность.

– Ну, я не знаю… Боюсь, некоторые старшие девочки могут оказаться чересчур впечатлительными…

– Меня не интересуют школьницы! – перебил он ее. – Я спросил, не будете ли вы против моего присутствия в школе. Впрочем, можете не отвечать, вы ведь неглупая женщина.

Ее щеки вновь порозовели. Она опустила глаза:

– Согласно завещанию мистера Биба вы должны помогать нам. После всего, что он сделал для школы, я не могу нарушить его последнюю волю.

– Чушь.

– Нет, – стояла она на своем, но глаз так и не подняла. – Вся сложность в том, чтобы найти вам подходящую должность. Если мы вместе подумаем…

– Это не моя проблема, – сказал он, еще сильнее сжав ее плечи. – Любое мое участие в жизни школы свяжет нас с вами. Как вы можете согласиться на это? Как можете позволить мне быть рядом с вами? Ответ, по-моему, очевиден. Это невозможно.

Мисс Элизабет Фэрфакс поднялась со стула. Джорджу показалось, что из ее горла вырвался звук, похожий на рычание. Она походила на мопса, заметившего, что его любимую косточку обнюхивает чужак. Выругавшись про себя, он отпустил плечи леди Оливии.

– Для подобного разговора здесь слишком много свидетелей, – сказал он.

Оливия обернулась и, встретившись взглядом с Бесси, помахала ей рукой. Та, негодуя, удалилась. Оливия с обеспокоенным видом повернулась к нему.

– Вы правы, – тихо произнесла она. – Моя репутация мне дорога. Очень бы не хотелось, чтобы моя связь с вами запятнала ее.

Она все еще не понимала! Неужели ему придется ей объяснять?

– К черту вашу репутацию! – воскликнул он. – Неужели не помните, что я вам говорил? Я – охотник за приданым, низшая форма жизни. – Он склонился к ней, понизив голос до шепота: – Если бы вы не выведали у меня правду, клянусь, ни за что бы не догадались. Я бы довел вас до такого состояния, что вы забыли бы о репутации, о предостережениях близких и друзей. Вы отдали бы мне свое сердце, поверив, что я люблю вас. А я потащил бы вас к алтарю, чтобы жениться не на вас, а на ваших банковских счетах. И после этого у вас не возникло желания мне отомстить?

Она спокойно посмотрела ему в глаза:

– Вы поступили очень плохо. Но я не мстительна.

Он нервно провел рукой по волосам. Чертова девчонка! Зачем он все это ей объясняет? Нет ничего хуже честного негодяя. Все дело в том, что она ему понравилась. И лгать ей у него не было ни малейшего желания.

Джордж вздохнул:

– Значит, если не откажусь от этого дурацкого наследства, вы меня к нему допустите?

– Конечно.

– Даже зная, что я негодяй?

Внезапно в глубине спокойных серых глаз он увидел грусть. На ее губах заиграла легкая улыбка.

– Дорогой мой лорд Райвал, – в ее голосе звучали едва слышные веселые нотки, – если бы я избегала каждого, кого интересуют мои деньги, у меня не осталось бы друзей.

Глава 6

– Ты простояла с ним в углу двадцать минут! Целых двадцать минут!

Оливия прикусила губу, но искорка все равно загорелась в ее глазах.

– Бесси, прошу тебя, не сердись, – ласково попросила она. – Я сожалею, что огорчила тебя. Но что он мог мне сделать в конторе поверенного? Прости, но твое беспокойство кажется мне беспочвенным.

–Айви, я тебя хорошо знаю, – решительно заявила Бесси, тыча пальцем в кузину. Та вертелась перед зеркалом, мечтательно улыбаясь. – Ты была сама не своя, когда Калпеппер сообщил, что лорд Райвал будет на оглашении завещания. Тогда я ничего не заподозрила. Любая уважающая себя женщина заволновалась бы, окажись она в компании этого… этого распутника. Но я сразу заподозрила неладное, когда ты кинулась за новой шляпкой. Ты ведь никогда не интересовалась модой!

– Уф! А я думала, ты обрадуешься. Сколько раз ты меня упрекала в том, что я не обращаю внимания на моду. Что скажешь? – Оливия обернулась и продемонстрировала Бесси свои темные локоны, стянутые в блестящий узел на затылке. – Как по-твоему, мне идет?

– Тебе все идет, – угрюмо проговорила Бесси. – Айви, умоляю тебя, будь осторожна. Ты совсем не знаешь мужчин. Все они коварны.

Оливия расхохоталась:

– А ты, разумеется, их знаешь. Бесси покачала головой.

– Я собираюсь поразвлечься, пофлиртовать с красивым мужчиной, прежде чем состарюсь. И все.

– Но у него совсем другие намерения. Ты слишком неопытна, чтобы одержать верх над этим дьяволом.

Оливия легкомысленно взмахнула рукой.

– Ты не объективна в этих вопросах, Бесси, и никогда не доверяла мужчинам. Влияние Фэрфаксов! В нашей семье есть пренеприятнейшие представители, но в целом мужчины вполне порядочны. – Она хихикнула. – Само собой, лорда Райвала я к ним не причисляю. Ты права, он дьявол, но чертовски забавный.

Она достала из шкатулки нитку жемчуга и приложила к шее, глядя на свое отражение:

– Хороший жемчуг. Я его хоть раз надевала? Нет, по-моему. Какое упущение.

– Ты меня пугаешь, – заявила Бесси, с беспокойством глядя на Оливию. Та отложила жемчуг в сторону и, напевая, начала рыться в шкатулке в поисках других безделушек. – Ты никогда не интересовалась мужчинами! Что на тебя нашло?

– Ровным счетом ничего. По-моему, это с тобой происходит что-то странное: ты никогда не поднимала шума по пустякам. Я уже вышла из возраста, когда компаньонка нужна при любом разговоре с мужчиной. Мы разговаривали всего несколько минут, причем в твоем присутствии. Что здесь плохого?

– Он тебя касался! – воскликнула Бесси. – И назвал Айви. Я сама слышала! Откуда он узнал?

Оливия почувствовала, что краснеет, торопливо положила драгоценности в шкатулку и наклонилась, поправляя застежку на туфле, чтобы Бесси не заметила, как она покраснела.

– Не знаю, откуда он узнал, – смеясь ответила Оливия. – Наверное, услышал от тебя. Ты ведь иногда называешь меня Айви даже на людях.

Она присела, мысленно поздравив себя с удачным выходом из ситуации. Но в зеркале отразилось обеспокоенное лицо Бесси, и Оливия почувствовала себя виноватой.

Бесси окончательно упала духом:

– Ради Бога! Оливия, я тебя умоляю!

Глаза Бесси наполнились слезами. Ошеломленная Оливия бросилась к ней и обняла:

– Ох, Бесси, прости! У меня нет от тебя никаких секретов. Но ты должна мне доверять. Я уже давно не девчонка. И не дура.

– Если бы, – ожесточенно сказала Бесси и вырвалась из объятий Оливии, шаря в кармане в поисках платка. – Ты слишком доверчива. Ты думаешь, все люди хорошие, а мир справедливый и добрый. Но все как раз наоборот.

Она вытерла глаза.

– Знаю, – тихо сказала Оливия. – И потому я не строю иллюзий насчет лорда Райвала. Помнишь капитана Хатфилда? Мне тем летом исполнилось восемнадцать.

– Разве такое забудешь? – воскликнула Бесси. – Я думала, эта рана не заживет.

– Да, но я справилась, – сказала Оливия. – Этот урок пошел мне на пользу. Лорд Райвал точно такой же —очаровательный и беспринципный. Но я больше не отдам свое сердце охотнику за приданым.

– Охотник за приданым? – Бесси широко раскрыла глаза. – Впервые о таком слышу.

Оливия пожалела о сказанном.

– Может, я ошибаюсь, – сказала она, подходя к гардеробу, чтобы осмотреть свои платья. – Но надо учиться на ошибках прошлого, чтобы впредь их не повторять. Теперь я любого мужчину, который проявляет ко мне интерес, воспринимаю как охотника за моими деньгами. – Она вынула скромное утреннее платье из жаконэ[2]2
  Жаконэ – ткань, разновидность батиста.


[Закрыть] и, нахмурившись, оглядела. – Неужели это самое лучшее? Боже мой, ну почему у меня нет ничего нарядного? Сегодня же отправлюсь в Лондон. Хочешь со мной?

– Возьми лучше Эдит. Она тоскует взаперти.

– Хорошо. Но пусть закроет лицо вуалью, чтобы ее никто не узнал. Если ее увидят в компании со мной, Ральф найдет ее в течение недели. – Она вздохнула и опять развернула платье. – А пока придется довольствоваться тем, что есть. – Она лукаво улыбнулась Бесси. – Лорд Райвал может пожаловать в любой момент.

Спускаясь в гостиную, она с трудом сдерживала охвативший ее восторг. Было в этом мужчине что-то, заставлявшее ее ощущать радость жизни. Первым наверняка придет мистер Калпеппер, а потом к ним присоединится лорд Райвал для обсуждения условий наследования. Трудно будет внимательно слушать доброго старого Калпеппера, зная, что в любой момент может появиться лорд Райвал, подумала Оливия с улыбкой.

Однако в гостиной она не увидела Калпеппера, зато лорд Райвал уже пожаловал. Он поднялся и кивнул, с одобрением оглядев ее.

Оливия остро ощущала, что они одни в комнате. Благословенные небеса, до чего же красив этот мужчина!

– А где мистер Калпеппер? – спросила она. Он ухмыльнулся:

– Когда бы мы ни встретились, один из нас всегда кого-нибудь ждет. Я не видел мистера Калпеппера. А обо мне разве не доложили?

– Нет. – Она покраснела. – Я думала, Калпеппер меня уже ждет, поэтому и спустилась. Он почти всегда приходит раньше назначенного времени… Ой, извините! Как поживаете? Может, выпьете чаю?

Она шагнула за порог и снова остановилась.

– Я не слишком люблю чай, но сегодня утром, думаю, он придется кстати. – Джордж помрачнел. – Никак не могу свыкнуться с мыслью об этом несчастном содержании. Скорее всего буду готов вручить школе обе части своего наследства.

Она не сразу поняла его.

– Вы ведь не хотите отдать нам своего кота? Дорогой мой сэр, это жестоко! Том привык к холостяцкому хозяйству.

– По-моему, об удобствах этого зверя и так сверх меры пекутся, – раздраженно произнес он. – Бибу много за что придется ответить! Где бы он ни находился, надеюсь, он сполна заплатит за все беды, которые навлек на меня. Я всю ночь не спал.

– О Боже! – Оливия сделала еще несколько робких шагов и позвонила в колокольчик. – Бедняжка Том не давал вам спать?

– Бедняжка Том? Это Джордж бедняжка! Проклятый кот от меня ни на шаг не отходит! Сначала мне пришлось протащить его по всему Мейфэру в корзинке с крышкой. И все это время он не переставал орать. Половина Лондона потешалась над нами, пока мы шли от дома Биба» ко мне. На продаже билетов на это представление я бы сколотил состояние. Слава Богу, что большинства моих знакомых пока нет в городе. Если бы кто-то из них увидел меня с котом, я бы не пережил.

Оливия укоризненно посмотрела на него:

– Для вас это мелкие неприятности, а для кота – тяжелое испытание. Вы только представьте, как страшно, когда тебя уносят из дома, сажают в корзину и закрывают крышкой. Я ему искренне сочувствую.

– Страдания Тома не сопоставимы с моими собственными, – отрезал лорд Райвал. – Как только я выпустил его из корзинки, он намертво прилип ко мне, всячески демонстрируя свое удовлетворение. Во мгновение ока стал чувствовать себя как дома. Будто нигде больше не жил.

– Но это же замечательно! Он, видимо, добрый и ласковый.

– Чересчур ласковый! Вчера ночью я попытался выдворить его из спальни, так этот зверь барабанил своими пушистыми лапами в дверь, пока я не открыл. Выставил его за окно – он начал орать. Так как я дорожу хорошими отношениями с соседями, пришлось его впустить. Он лежал у меня в ногах до утра. Противный, подлый кот! Как только я засыпал, он начинал мурлыкать во все горло и бить меня лапами.

– Вы не любите кошек? – пораженная, спросила Оливия.

– Терпеть не могу! Они существа коварные и неверные. Никаких моральных устоев! Видели бы вы, какой он подхалим! Падает мне в ноги и смотрит огромными печальными глазами – это он так со мной флиртует! Ха! Знает, кто тут командует сметанкой.

Оливия приподняла бровь.

– Для вас самый подходящий питомец, – заметила она. – У вас с ним много общего.

Чай принесли как раз вовремя, что позволило ей избежать гневной отповеди на ее остроту. И тут же появился Калпеппер, долго извиняясь за опоздание. После чая поверенный вручил свой отчет об условиях завещания мистера Биба, которые они собирались обсуждать. Оливия и лорд Райвал отставили недопитый чай и со все возрастающим неудовольствием слушали, на что обрек их покойный друг. Сухим вычурным языком Калпеппер сообщил им основные пункты завещания. По его просвещенному мнению, все условия предельно четко прописаны. К его огромному сожалению, невозможно обойти требования завещания. Лорд Райвал обязан трудиться на благо школы имени Хелен Фэрфакс либо где-нибудь еще на ниве образования, и его труд должен приносить пользу школе. Пока он выполняет поставленные условия, содержание выплачивается ему ежеквартально. Но ответственность за контроль лежит на леди Оливии. Ей предстоит определять ему задания, наблюдать за исполнением и выносить суждение о качестве работы. Мало того, средства не будут выданы, если она посчитает, что он не выполнил свою часть соглашения, и деньги вернутся в школу. К концу отчета леди Оливия раздраженно притопывала, а лорд Райвал был мрачнее тучи. Она начисто забыла о своих опасениях, что ей не удастся сосредоточиться на словах Калпеппера в присутствии Джорджа. Наоборот, сложно было не уделить должного внимания проблеме такой важности.

– Но это невыносимо! – воскликнула наконец леди Оливия. – Я должна надзирать за лордом Райвалом? У меня нет времени на такую ерунду!

– Сожалею, госпожа, но таковы условия. У лорда Райвала задергалась щека.

– У нее не хватит времени, а у меня характера. Выходит, я стану наемным работником в школе?

– Нет, не наемным работником, – сказал Калпеппер, соединяя кончики пальцев. – Вы даже не станете служащим леди Оливии. В законном смысле. Хотя ваши отношения будут именно такими.

Лорд Райвал процедил сквозь зубы:

– Мне это очень не нравится.

– И мне тоже, – быстро проговорила Оливия. – Но должен же быть выход. Должен. – Она поднялась и быстро прошлась по комнате, остановилась и переплела пальцы. – Я придумала. Мы просто заключим соглашение за моей подписью, гарантирующее лорду Райвалу его содержание без всяких предварительных условий.

Калпеппер посуровел:

– Нет. Вы не имеете права. Такое соглашение нарушит само содержание завещания.

– Хорошо, давайте сделаем по-другому. Могу я передавать свои полномочия по доверенности?

– Можете, – осторожно сказал Калпеппер. – При определенных обстоятельствах.

– Замечательно, – произнесла она торжествующе. – Я передаю свои полномочия лорду Райвалу. Пусть решает, заработал он свое содержание или нет.

Калпеппер неодобрительно прищелкнул языком:

– Нет, нет, нет! Совершенно неприемлемо! Дорогая леди Оливия, попрошу вас отнестись к завещанию немного серьезнее. Ваши выдумки не выдерживают никакой критики. Умоляю вас, садитесь, и мы вместе подумаем.

Она плюхнулась в кресло.

– Послушайте, пусть содержание остается в неприкосновенности. Предположим, он никогда не заработает его, просто не сможет. В этом случае средства направляются в школу. Нет, прошу вас, выслушайте меня! Мы можем заключить соглашение прямо сейчас. Будем выплачивать лорду Райвалу восемьсот фунтов в год, будто он их зарабатывает.

Лорд Райвал ушам своим не верил.

– Платить мне просто так? Но с вашей стороны это очевидная глупость!

Оливия раздраженно закатила глаза:

– Господи, речь идет лишь о каких-то восьмистах фунтах! Калпеппер, возьмите их из моих собственных денег. Время, которое придется потратить на всю эту чепуху, мне гораздо дороже.

Калпеппер огорчился.

– Примите мои поздравления, леди, – протянул лорд. – Восемьсот фунтов для большинства смертных не такая уж маленькая сумма.

Она покраснела, поняв, что сказала лишнее, хотя не имела намерения бахвалиться своим состоянием.

– Извините, – сухо произнесла она. – Я не хотела выразиться так вульгарно.

Глаза лорда Райвала сверкнули.

– Ничего особенного. Вас спровоцировали. Я тоже готов вульгарно высказаться.

Калпеппер чопорно поджал губы.

– Прошу вас, давайте возвратимся к предмету нашего разговора, – строго сказал он. – Думаю, перед началом нам следует определить, какое занятие в наибольшей мере подойдет его милости.

Он взял перо и выжидательно посмотрел на лорда Райвала.

Лорд нахмурил брови.

– Вы меня спрашиваете? – вежливо осведомился он. – Я полагал, что выбор занятия целиком и полностью предоставлен леди Оливии.

Оливия нахмурилась:

– Это просто абсурд. Я вас едва знаю и не имею представления о ваших талантах.

Калпеппер казался озадаченным, но все еще надеялся.

– Есть ли у вас, лорд Райвал, какие-нибудь выдающиеся таланты?

– Ода!

– Какие?

Лорд Райвал посмотрел на Оливию. Она еле слышно вздохнула и закрыла глаза, молясь, чтобы он не сказал лишнего.

– Пикет.

Оливия открыла глаза и задышала. Тем не менее ответ был неслыханным. Калпеппера он явно застал врасплох.

– Милорд, вы сказали – пикет?

– Да.

– Ладно. Ладно, ладно. Пикет. – Поверенный почесал за ухом. – Не думаю, что молодых леди следует обучать игре в пикет. Вы что-нибудь еще умеете?

– Меня считают неплохим стрелком. Да и на боксерском ринге я имею вес.

Оливия прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Калпеппер пришел в ужас: