Текст книги "Полюбить никогда не поздно"

Диана Палмер
Полюбить никогда не поздно

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ясный солнечный день стоит в маленьком техасском городке Джекобсвилле. По дорожкам кладбища ветер носит желтые листья. Священник закончил отходную молитву. Гулко ударили комья земли о крышку гроба. Молчаливая толпа родственников застыла над свежей могилой.

Барри Тарлтон умер. Погиб глупейшим образом…

Тед Реган, кузен Барри, презрительно прищурив глаза, сверлил взглядом вдову покойного. Ты, только ты виновата в его смерти! Мучила, изводила парня целых два года! Подумать только – Барри, гордость и надежда семейного клана, пристрастился к выпивке! Алкоголиком, правда, стать не успел, но изрядно нагружался изо дня в день. И вот нате вам – напился до невменяемости, сел за руль и… сорвавшись с моста, разбился насмерть. А эта чертова кукла, мадам… не остановила, не уговорила остаться дома, не уберегла. В душе Теда кипел гнев.

Мумия. Ни слезинки не проронит! Станет она убиваться, еще чего! Ждет не дождется, как бы поскорей захапать денежки Барри. Как же – теперь она миллионерша! Теда не проведешь – он-то с самого начала понял, что вовсе не Барри ей нужен. Просто погналась за его капиталом. Ясно как день.

Неслышно подошла сестра Теда, Сэнди, встала рядом.

– Тед, брось, ну что ты уставился на нее? Бесчувственный ты! Нельзя же так!

Они направились к ограде, вышли за ворота.

– Это я-то бесчувственный? – Тед смерил сестру негодующим взглядом больших прозрачных глаз. Невесело усмехнулся, вытащил сигарету.

– Сто раз обещал, что бросишь курить! – Сэнди была намного моложе брата, но считала своей обязанностью по-матерински опекать его.

– Да я так, затянусь пару раз, и все. По-настоящему не курю. Затягиваюсь, когда нервничаю. И то на улице. Ладно, сестренка, – Тед ласково погладил Сэнди по щеке, – так и быть, обещаю: брошу обязательно. – Он опять мрачно, исподлобья, уставился на вдову Барри. – Ну, сестренка, скажу я тебе, и штучка же она! Разве не так? Да ты приглядись повнимательней – ни слезинки не проронила. А ведь они были женаты целых два года!

– Эх, братец, – с вздохом произнесла сестра, – никто не видит, что делается за спущенными шторами, а при свете – улыбайся, девочка!

– Верно, – задумчиво откликнулся Тед, – вот почему я до сих пор не женат. Но похоже, счастливые браки все же существуют.

– Конечно, и за примером далеко ходить не надо – наши Бэлленджеры. И дня не могут прожить друг без друга. Гуляют по главной улице, взявшись за руки, – улыбнулась уголком рта сестра, – а ведь недавно серебряную свадьбу справили. Завидую я им. Да и не только я.

Тем временем группа людей в черном медленно вышла из ворот кладбища и направилась к машинам.

– Честно говоря, не волнуют меня эти Бэлленджеры! – пробормотал Тед, вытащил Новую сигарету и со злостью взглянул на женщину, чье лицо закрывала густая вуаль. – Смотри-ка, за вуалью спряталась! Боится, как бы тетушка не заметила, какая невестка бесчувственная.

– Циник! Грубиян! Нельзя же так, Тед! Да-а, удивляться не приходится, что ты до сих пор в бобылях ходишь, – грустно произнесла сестра, – – верно люди говорят: не родилась еще женщина в южном Техасе, что полюбит тебя.

– Да у нас тут не на кого глаз положить! – хрипловато, с южным акцентом произнес Тед.

– Н-да, а тем более – на Корин Тарлтон. Чувствуется, ты ее терпеть не можешь. Вбил себе в голову, что она плохая, но это вовсе не так.

– Вижу, вижу, сестренка, ради друзей ты в лепешку расшибешься. Альтруистка! А я не верю, что эта «веселая вдова» на самом деле глубоко скорбит о муже. Да ты приглядись, приглядись!

– Ты жесток, Тед.

Но Тед стоял на своем:

– Да ты, видно, забыла, сколько я перестрадал из-за нее?

Сэнди вздохнула. Еще бы! Она-то отлично помнила: Корин – первая серьезная любовь брата. Как он высох, похудел тогда! Вспомнить страшно! Ходил сам не свой. Он был не на шутку увлечен Корин. Но подавил, загасил в себе это чувство: счел, что разница в возрасте – непреодолимое препятствие для счастья.

Сандра посмотрела на брата – высокий, подтянутый, с серебристой сединой в волосах. Элегантный темный костюм как влитой сидит на стройной, мускулистой фигуре. Ну чем не Рэндолф Скотт[1]1
  Американский киноактер, игравший в вестернах. – Здесь и далее примечания переводчика.


[Закрыть]. Надежен и красив во всех своих проявлениях и поступках. Сэнди гордилась братом. Трудяга миллионер. Настоящий американский бизнесмен. Энергичен, деловит. Знает фермерское хозяйство как свои пять пальцев. Всего добился сам. Про такого не скажешь: прирос к креслу. Одно огорчало Сэнди – похоже, брат так и останется холостяком. Всю жизнь работает от зари до зари! А когда Корин вышла замуж, и вовсе с головой ушел в дела. Никого у него нет – уж это Сэнди знала точно. Да и зачем ему? Им и так хорошо вдвоем.

– Едешь с нами? – решилась прервать молчание Сэнди. – После ленча – оглашение завещания.

– Ей невтерпеж, верно? – Тон у Теда был ледяной.

– Да нет, так решила тетушка, Корин тут ни при чем, – парировала Сэнди.

– Что ж, неудивительно, – Тед поискал взглядом мать Барри – хрупкую даму в костюме от Коко Шанель, – тетушка небось рада-радешенька расквитаться с Корин раз и навсегда.

– Да-а, к тете просто подойти страшно.

– Надо думать. Корин повинна в том, что Барри ушел из жизни. – Тед с силой растер окурок каблуком ботинка.

– Тед, умоляю! Перестань!

– А я тебе говорю – не жалела она Барри, не любила! Ведь как было дело? Умирает ее отец, не оставив дочери ни цента, даже жить негде, все описано за долги. Тут, на ее счастье, подвернулся Барри. Она, не долго думая, и выскочила за него замуж. А потом… Известно, что началось потом – издевки, насмешки, ни минуты спокойной. Если хочешь знать, временами он плакался мне в жилетку.

– Что-о? Да ведь ты всегда их сторонился. Даже шафером на свадьбе отказался быть. Где это вы с ним виделись?

Тед отвел взгляд.

– Да будет тебе известно, он частенько наведывался ко мне в Викторию. Звонил. Так, кое-какие общие дела. Всю эту историю я услышал от него. Еще немножко – и он стал бы законченным алкоголиком. А все твоя разлюбезная подружка виновата, черт бы ее побрал!

– Ну прошу тебя, перестань. Мы дружим с Корин очень давно. Даже если это правда, запомни, Тед, друзья не осуждают, друзья пытаются понять.

– Почем я знаю? У меня нет друзей! Увы, кому, как не Сэнди, знать: недоверчивый, скрытный – таков ее братец.

– Тебе следует выразить ей соболезнование.

– Вот еще! Не стану! С какой стати? Ее, вдову, смерть мужа не печалит, а я полезу со своим сочувствием. Стоит ли ломать комедию приличия ради!

У Сэнди застрял комок в горле. Коротко вздохнув, она направилась к Корин.

Всю дорогу до дома подруги молчали. Только подъезжая к красному кирпичному особняку, Корин спросила:

– Сэнди, Тед говорил что-нибудь обо мне? – Голос звучал глухо, напряженно. Сэнди поморщилась:

– Да.

– Ну, давай начистоту, дорогая. Мы ведь все давно знаем друг друга. Твой брат почему-то сразу невзлюбил меня. Про Барри я еще и не слыхала, а Тед меня уже терпеть не мог.

Дальше Корин не стала распространяться. А Сэнди насторожилась. Так что же между ними все-таки произошло? Наверняка что-то было. Иначе стала бы подруга очертя голову выскакивать замуж? Но Корин все молчала, словно воды в рот набрала, и Сэнди, которой лезли в голову самые дикие догадки, закинула удочку:

– Корин, ты же знаешь Теда. Он дорожит своей свободой, как скряга – золотом.

– Ты рассказывала, мама баловала его в детстве. Маменькин сынок…

– Да, он и взрослый будто пуповиной с матерью связан. Старается обходить острые углы, вечно ходит вокруг да около, предпочитает на рожон не лезть, живет по принципу «мое дело сторона». А я, признаться, думала, что у вас был романчик, – Сэнди метнула быстрый взгляд на подругу, – не скрою, он с ума сходил по тебе, а ты возьми да выскочи замуж… Ты ему и сейчас чертовски нравишься. Что, не веришь? Так-то.

Сэнди ждала, что подруга сейчас откроется перед нею.

Но Корин и бровью не повела – она умела скрывать свои чувства. Кто, как не Барри, приучил ее к этому! Вечно лез в душу с дурацкими расспросами, «дрессировал»: стоит, бывало, присесть в уголке, наедине со своими думами, – он тут как тут. Пристанет, как обои к стенке: «Ну почему ты такая грустная, моя рыбка?» На душе еще тяжелее становится.

Как-то раз Корин сама допустила ошибку: упомянула имя Теда в разговоре. Да еще во время медового месяца! И кто ее за язык тянул? Барри вспыхнул как спичка. Напился, избил жену. Жестокий урок запомнился навсегда. Остались не только следы на теле, но и зарубки на душе. Умей хранить свои тайны, Корин!

– Скоро будет оглашение. – Сэнди, не дождавшись никаких откровений, решила переключиться на другую, не менее интересную тему.

– Ты думаешь? – со спокойным достоинством отреагировала Корин. Тонкие пальцы с безупречным маникюром сжали замочек сумочки. Что это свекровь так спешит с оглашением? Ведь Барри наверняка все оставил именно ей, Тине, двух мнений быть не может! Н-да, если Тина – единственная наследница, то она мигом вышвырнет невестку на улицу. Плевать, плакать не стану! – Помнишь, как Тина противилась нашему браку? Как пить дать она науськивала сыночка – он выдавал мне сотню долларов в неделю на карманные расходы. Но из этой жалкой сотни, заметь, я должна была оплачивать все счета, даже из булочной!

Сэнди стало больно за подругу. Какое старенькое платьишко на ней, как это я раньше не заметила? – мелькнуло у Сэнди в голове. Такие давно уже вышли из моды.

– Все мои тряпки куплены до замужества. – Корин будто прочитала ее мысли. – Ничего, приспособилась, привыкла.

Гордость нищеты… Сэнди вспомнила Тину: восседает в шикарном наряде за рулем «линкольна».

– Да как же он посмел так безобразно обращаться с тобой?

– Догадывался, видно, что я его жалею, но не люблю. – Корин с усилием улыбнулась. – Не пропаду! Буду печатать на машинке. А потом, ты же знаешь, я прослушала курс лекций по социологии. Пойду работать… Возможно, найду место ассистента профессора.

– Да не мог Барри оставить тебя без средств к существованию!

– В конце концов он возненавидел меня… Как же – любимец женщин. Девицы так и вились вокруг него, а он им – «кисочки мои, кисочки». И вдруг на тебе: собственная жена – и не думает плясать вокруг него, как вокруг новогодней елки!

Кончился наконец весь этот кошмар, подумала Корин. Страшно вспомнить – долгие, изматывающие душу ночные разговоры, кошмарные выяснения отношений, пьяное бормотанье Барри.

– Сэнди, мне ужасно стыдно, но признаюсь тебе – у меня словно гора с плеч свалилась. Замужество оказалось невероятной моральной обузой. Про меня наверняка судачат – доконала, мол, муженька, заездила парня! – Корин поежилась.

Сэнди поостереглась лезть с расспросами. Ничего – пройдет день-другой, Корин немного успокоится, придет в себя, сама ей все расскажет. Выложит как на духу. Теперь-то они смогут наговориться вдоволь. А то Барри вечно лез, не давал им встречаться. «Собираешься куда-нибудь? С подругой? Ну нет, никуда не пойдешь! Займись лучше хозяйством!» И Корин возвращалась к кастрюлькам и метелкам.

Вначале Сэнди не могла понять, в чем тут дело. Решила: всепоглощающая любовь. Потом поняла – нет, это не так! Что-то за этим кроется, но что? Пыталась осторожненько выпытать у подруги, но та упорно отмалчивалась.

– Да, теперь мне не придется идти на уловки, чтобы пригласить тебя на ленч. – Сэнди с облегчением вздохнула.

Корин встревоженно посмотрела на подругу:

– Но ты не рассказывала брату, что мы потихоньку встречались?

– Конечно же, нет. Если хочешь знать, он всякий раз обрывал разговор, стоило мне завести о тебе речь.

Худенькие плечи задрожали, Корин отвернулась.

Сэнди встрепенулась.

– Я временами не понимаю брата. Иногда такого наговорит! Вот хоть сегодня, например. Ужас!

– Он любил Барри.

– Пусть так, – согласилась Сэнди, – но за два года ни разу не попытаться узнать, как ты там, не передать привет! С братцем Барри наверняка был как шелковый. Да, мы совсем не знали Барри! Что творил! Тед ничего не знал, вот и думал: вы живете душа в душу.

– Понимаю.

Лимузин остановился, шофер вышел и открыл перед ними дверцу.

– Прошу вас, миссис Тарлтон, – учтиво проговорил он.

– Спасибо, Генри.

Сэнди окинула его взглядом. Крепкий мужчина с густой седой шевелюрой, прическа – волосок к волоску. Наверняка военный в отставке. Кажется, с полгода назад Барри нанял его шофером. А Корин рассказывала, что Генри для нее – палочка-выручалочка. Слуга для разных мелких поручений. Золото, а не человек. Лишнего слова не проронит. Правда, болтали, будто Корин наставляет с ним мужу рога. Но ведь давно известно: не всякому слуху верь.

Сэнди вошла вслед за Корин в дом. Ее поразило: такой большой дом (восемь спален) – и ни одного слуги! Не видно ни горничной, ни дворецкого.

Корин сняла шляпу, положила на столик под зеркалом, поправила вуаль. Заметив удивление на лице подруги, пояснила:

– Барри уволил всех слуг. Хотел рассчитать и Генри, но я воспротивилась: нет, шофер просто необходим. И в первую очередь для тебя. Люди лишнее болтают, так ведь? Ну, что Генри – мой любовник.

Сэнди поджала губы – вот это да, откровенность потрясающая!

– Выбрось из головы. Досужие вымыслы. Корин улыбнулась.

– Сэнди, проходи в гостиную, присаживайся, я приготовлю кофе.

– Ну уж нет. Садись отдыхай. Наверняка всю ночь глаз не сомкнула! Сама все сделаю.

Вздохнув, Корин села на диван, обитый красным бархатом.

– Спала, но мучили жуткие кошмары. Сэнди стало жалко подругу. Худышка! И

ростом как будто меньше стала. Осунулась за последние дни.

– Что ж ты не приняла снотворное?

– Ну нет. Голова должна оставаться ясной. Не люблю лекарств, а уж наркотики – тем более.

– И все же зря врач тебе не выписал. Такая трагедия! Сегодня одна таблеточка не помешала бы.

Широко распахнулась дверь, и в комнату вошел Тед. Всюду как дома.

Расположившись в большом широком кресле, Тед удобно вытянул ноги, ослабил узел галстука. Чертовски элегантен, отметила про себя Сэнди, хотя и не надел сегодня ботинки из самого модного салона.

– Пойду приготовлю кофе. – Она бросила на брата предостерегающий взгляд – пощади, мол, подругу!

– Отлично. Не мешало бы также пожевать чего-нибудь. Позавтракать не успел.

– Пойду поищу. Надо было прихватить из дому – Корин не в состоянии готовить.

Тед устроился поудобнее и поднял бледно-голубые глаза на Корин. Та поняла – сейчас что-нибудь сморозит.

– Что же соседей не видать? Не исключено, тоже винят тебя в гибели Барри!

Корин почувствовала дурноту. Глубоко вздохнув, она холодно взглянула на Теда.

– Да мы ни с кем из соседей не поддерживаем отношений, – слова падали, как ледяные шарики, – у нас вообще не было близких друзей. Барри никто не нравился. Ему трудно было угодить.

– Похоже, ты едва терпела муженька. – Тед сдерживался изо всех сил, но Корин прекрасно уловила клокотавшее в нем раздражение. – Он мне такого про тебя наговорил! Ничего не утаил.

Корин не сомневалась, что Барри наплел про нее всяких небылиц. Грех так думать, особенно в такой день, но дрянной человечек был этот Барри. Не мужик. Любил поплакаться в жилетку первому встречному – жена, мол, холодна как айсберг. Ласкового словечка от нее не дождешься. И так далее… в том же духе.

Корин зажмурилась, потерла лоб – начинается мигрень.

– Ты ведь бизнесмен, Тед, расскажи, как идут дела.

– Позволь напомнить тебе, дорогая, – умер мой любимый кузен. Так что смени пластинку. – Тед уселся поглубже, положил ногу на ногу.

– Его не вернешь.

– Зато его четыре миллиона вернулись к тебе. Сейчас приедет Тина, будет официально оглашено завещание, и ты все услышишь своими ушами.

– То-то ты все глаза проглядел – где же глава клана?

Тед удивленно поднял брови:

– И в мыслях не было. Мне-то что за дело?

– Ну конечно! – Затравленно взглянув на Теда, Корин поднялась. Страдания последних лет не прошли для нее даром.

Тед словно только что увидел, до чего она измождена. Старенькое, хотя и элегантное платьице болтается как на вешалке. А впрочем, нечего ее жалеть, одернул себя Тед. Она ведь не жалела, не щадила Барри.

– Не пытайся меня разжалобить! – Тед метнул на нее полный неприязни взгляд.

Винит меня во всем, что произошло, вздохнула Корин.

– Я не виновата в его смерти.

Тед поднялся, медленно двинулся к ней.

– Да-а? Кто же, как не ты, позволила ему сесть за руль? После того, Как он выдул пять стаканов виски!

Корин недоуменно взглянула на него.

– А чего ты удивляешься? Я здесь вырос, всех знаю! Кругом только и разговоров что о смерти Барри. Оказывается, он просил тебя отвезти его домой, ну, после вечеринки, а ты не соизволила. Он сел за руль, уехал один и погиб.

Корин слушала молча. Пропади они пропадом, эти провинциальные сплетники!

– Слушай, сколько можно издеваться? Да что с тобой спорить – ты мне все равно не поверишь.

– Это уж точно, не поверю. – Тед сунул руки в карманы и стоял, раскачиваясь. Сэнди громыхала посудой на кухне.

– Не забывай, мы не одни. – Пытаясь унять дрожь, Корин скрестила руки на груди. Похоже, Теду доставляет удовольствие глумиться над ней.

– Да, кстати, пару недель назад я получил письмо от Барри. Он и меня не обошел в завещании.

Неслыханно! Нет, муж ничего не говорил ей. Так, вскользь упомянул, что сделал некоторые изменения, но толком ничего не объяснил.

– Уж тетушку он точно не обидел. – Тед расплылся в ленивой улыбке.

Корин обхватила себя руками. Боже, как она устала! Позади два тяжелых года, сегодняшний кошмарный день, унылый, как бесконечный осенний дождь, так нет же – терпи еще изощренные измывательства Теда! Она чувствовала себя такой несчастной! Проведя ладонью по лбу, Корин откинула волосы назад.

– Уйди, Тед! Прошу тебя!

Она отупела от усталости – целый день на ногах! Сил больше нет – вот-вот хлынут слезы. Тед не должен видеть ее слабость. Корин повернулась, сделала шаг и чуть не упала, зацепившись за ковер.

Тед рванулся вперед, подхватил ее, сжав плечи. Повернул лицом к себе и заглянул в печальные, погасшие глаза.

– Да что с тобой, в самом деле? – Неужто не понимает? Она так ослабела за последние дни – с ног валится от усталости. Корин стояла, вытянувшись в струнку. На глазах выступили слезы. Сердце разрывалось от боли.

– Думаешь, я нарочно? – Она задыхалась от слез. – Мечтаю упасть в твои объятия? Зачем мне это нужно?

Тед рассвирепел.

– И моя любовь не нужна? – с издевкой прошептал он ей на ухо и холодно добавил: – А когда-то умоляла!

Безрадостные воспоминания. Они оставили горький осадок в ее душе. Корин шагнула в сторону, но сильные руки, лежавшие на плечах, не давали уйти. Она вдохнула аромат чистоты и свежести, исходивший от него. Голова кружилась, и она готова была прижаться щекой к его груди. Тед, о Тед! Но рассудок взбунтовался, и, сжав кулаки, она попыталась оттолкнуть его от себя. А Тед медленно, ласково погладил ее по голове, прикоснулся губами к волосам. Какая она маленькая – совсем пичужка. Корин уткнулась лицом в накрахмаленный пластрон его сорочки. Как с ним хорошо, спокойно. С Барри было не так. Когда-то она боготворила Теда, умирала от любви к нему. Но… два года с Барри многому ее научили. Все мужчины одинаковы: под внешним лоском – жесткие, деспотичные эгоисты.

Руки Теда скользнули по ее спине, замерли на талии. Мстит, нарочно заставляет страдать. Надеется превзойти Барри в садизме? Корин глухо вскрикнула. Звук ее голоса вернул Теда к действительности.

– Прости, ради Бога, прости, Корин! – простонал он и вдруг обнял ее крепко-крепко. Они стояли теперь, каждой клеточкой ощущая друг друга. Если бы два года назад все сложилось иначе! Если бы… А теперь душа – словно пепелище. Обрывки воспоминаний, Тед, горечь обид, умело нанесенных Барри. Интимная сторона любви вызывала у нее омерзение. Все, кончено! К прошлому нет возврата.

Слезы хлынули ручьем. Она и не пыталась сдерживаться. Выплакать бы свою боль! Корин оплакивала Барри, которого не любила, оплакивала себя, свое искреннее чувство к Теду, предавшему ее. Как сложится дальше жизнь – неизвестно. Ясно одно – Барри безжалостно растоптал все лучшее, что было в ее душе. Корин долго, до изнеможения, рыдала.

Скрипнула дверь. Сэнди застыла на пороге, вглядываясь в лицо брата. Что это с ним? Стоит, прижав к себе темноволосую головку. Трагическое выражение глаз. Он не простит, что я застала его врасплох, сообразила Сэнди.

– Кофе готов! – громко объявила она, стараясь не смотреть на брата и Корин.

Тед медленно разжал объятия, достал платок, сердито сунул его Корин.

– Держи! – зло бросил он – расчувствовался, как мальчишка…

– Садись, Корин! Вот тебе бисквит с маслом. На кухне нашла. Кто-то позаботился о тебе, – засуетилась Сэнди, придвигая к дивану сервировочный столик.

– Да это миссис Мастерсон. Заходила утром, приготовила завтрак, но мне кусок в горло не лез.

– А что, тетушка остановилась в мотеле? – буркнул Тед.

– Я приглашала ее приехать, но она отказалась.

– Надо бы тебе отдохнуть, переключиться, – завела светский разговор Сэнди. – Поезжай на Карибское море или на Гавайские острова!

– Правильно Сэнди говорит! Разве ты теперь не можешь себе позволить этого?

– Прекрати! Прекрати терзать меня! – исступленно застучала кулачком по столу Корин. – С меня хватит!

– Тед, перестань! – вступилась за подругу Сэнди.

Послышался шум подъезжавшей машины. Хозяйка приехала! Тед встал, направился к входу. Все! Довольно! – решил он. Слова больше не скажу! Связался с бабой!

– Сил моих нет, он доконает меня, – едва слышно прошептала Корин.

– Это все Барри. Наплел с три короба. – Сэнди решилась раскрыть тайну. – Мой братец сегодня поведал, что они с Барри виделись. И частенько!

– Хм. Могу себе представить, какой мегерой я кажусь теперь Теду: бедненький ягненочек Барри! Попался в лапы жене-ведьме! – Корин старалась говорить мягко, но чего ей это стоило! – Что ж, это очень удобно: чуть что не так – кто виноват? Жена виновата! И запил он из-за меня – слыхала, что люди говорят?

– Распущенность, больше ничего! Захотел бы – так бросил!

– Если б все так думали, как ты… – Корин отхлебнула кофе, прислушалась к голосам в холле.

– Адвокат приедет с минуты на минуту. – В комнату решительным шагом вошла «железная леди», стаскивая на ходу перчатки. Тина Тарлтон! Она была великолепна. Костюм от Живанши, тщательно подобранные аксессуары.

– Он, наверно, заехал в офис за бумагами… – начала было Корин.

– Глазом не успеете моргнуть, как он будет здесь! И вообще – на вашем месте, милочка, я бы давно упаковала чемоданы.

– Уже упаковала, не волнуйтесь. Не привыкла возиться, – бросила Корин в пространство.

С улицы послышался шум. Сэнди выглянула в окно и пошла открывать дверь.

– Адвокат приехал!

– Наконец-то! Мы заждались! – воскликнула Тина.

Корин сидела молча, глядя на кресло, где любил сиживать Барри. Внезапно глаза ее расширились. Тед, следивший за каждым ее движением, так и подался вперед – она что, призрак увидела? Почувствовала свою вину! – удовлетворенно отметил он про себя. Давно пора! Поделом ей! Тед так сжал пальцы, что побелели суставы.

В комнату вошел адвокат – высокий седеющий мужчина. Положив на стол кейс, начал пространно говорить. Ну, теперь Тед долго рта не раскроет, с облегчением подумала Корин. Его ненависть, как ядовитые болотные испарения, душила ее, мешая дышать. Но почему, почему?