Текст книги "Полюбить никогда не поздно"

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Что тебе надо?

Тед сдерживался из последних сил, но внутри все кипело от гнева: простак, он счел, что снискал наконец расположение Корин – и вдруг такой удар. Сначала он вынужден терпеть обручальное кольцо – напоминание о Барри, – потом появляется этот щенок Барни! Гордость ущемлена, надежды разбиты…

– Отец Барни сказал, что ты устроил его сына на работу в Виктории, – промямлила Корин.

Дудки! Он и виду не подаст, что уязвлен. Тед в непринужденной позе откинулся на спинку вращающегося кресла.

– Ну и что из того? – спросил он с непроницаемым видом, незаметно поглядевшись в дверцу шкафа: все нормально, вид отличный, серебристая седина отливает металлическим блеском под светом неоновой лампы. Барни! Дался ей этот Барни! Хотя… в принципе у него и поводов-то для подозрений нет.

– Ну давай, давай, выкладывай!

– Что выкладывать? – изумленно Воскликнула Корин.

– Ну как же! Почему ты не спрашиваешь:

Тед, ведь ты как пить дать просто сплавил бедолагу в Викторию? Тебя это интересует? Отвечай!

– А это и в самом деле так?

Спокойствие, Тед! – приказал он себе. Окинул Корин быстрым, внимательным взглядом – похорошела, определенно похорошела! Кофточка из розового ириса обрисовывает соблазнительную грудь, джинсы ловко обтягивают круглую попку. Правильно я сделал, что отправил паразита подальше! С глаз долой – из сердца вон! Постараюсь, чтобы она забыла о нем и думать!

– Извини, что ты сказала? – Черт с ним, с этим Барни, мысли его потекли совсем я другом направлении.

– Говорю, правда ли, что ты избавился от него, потому что мы с Барни иногда проводили время вместе?

Ну что за упрямство!

– Если честно, то да! – Он метнул взгляд на Корин.

– Ну-у, – протянула Корин, – теперь мне все ясно!

– Что тебе ясно? Я нанимал на работу отца, а вовсе не сына, заметь!

– Нечего оправдываться. До чего же мне не везет! Ну почему, объясни? Все, что мне нравится, – плохо. Барри как-то раз пристрелил собаку только потому, что я ее погладила. А вот еще раз…

Но Тед не дал ей договорить. Опрокинув кресло, вскочил и, мертвой хваткой вцепившись в ее плечо, встряхнул так, что Корин вскрикнула.

– Да, но парень, во-первых, не собака, а во-вторых, я и пальцем не тронул паршивца! Я ему хорошую работу нашел! Сколько можно мучить меня байками о Барри? Я не Барри, пойми же! Добиваешься, чтобы все думали, что я такой же идиот, как и он?!

Это походило на извержение вулкана. Глаза Теда потемнели, он весь дрожал, но самое страшное – он не орал, нет, даже не повысил голоса, он шипел тихим, зловещим шепотом. Корин оцепенела, боясь шевельнуться, – вот-вот произойдет нечто ужасное. А может, все обойдется? – с надеждой подумала она. Швырнула же я в него пакет с мукой – а он даже не пикнул. Выдержанный, не то что Барри.

Рука Теда скользнула по ее талии, потом ниже…

– Сэнди говорит, ты боишься меня? Это так?

Корин попыталась отодвинуться, но он легонько притянул ее к себе. Опустив глаза, она тихо сказала:

– Ты такой разный. Я не понимаю тебя.

– А чего тут понимать? Ты что, только вчера меня узнала? У нас в роду все такие – вспыльчивые, порох, одним словом. Но женщин не обижаю, что ты! И пальцем не трону.

– Ну да! Даже когда они пытаются вить из тебя веревки. – Корин слабо улыбнулась, опасливо прислушиваясь к тяжелому, неровному дыханию Теда.

– Ты жаловалась Сэнди, что я донимаю тебя разговорами о Барри?

– Ну хватит, Тед! Сколько можно? Надоело!

– Ах! Надоело? А сама? Что ни слово – Барри то, Барри се… – Он печально взглянул ей в глаза. – Понимаешь, Барри ходил за мной, как нитка за иголкой, а в детстве мы вообще были неразлучны. Он меня боготворил. Я, можно сказать, ему отца заменил. Вот и чувствую себя виноватым.

– Ох! Да пойми же наконец – все радужные мечты, связанные с браком, рухнули очень скоро. Не было страсти, любви не было! Боль и страх – вот что я чувствовала, живя с ним. Он брал меня ночью, не открывая глаз. Все оказалось совсем не так, как я ожидала. Я знаю, что он боготворил тебя, подражал во всем, хотел быть таким, как ты. Однажды… Господи, да однажды он признался, что и женился на мне потому, что знал – я тебе нравлюсь. Ну как тебе объяснить? Что-то вроде конкуренции, вот как это было! Он поставил целью отыграть твой приз! – Корин горько усмехнулась. – Вот чудак! Женился на мне – и вдруг обнаружил, что ты вовсе не пылаешь страстью к девушке по имени Корин…

– И он заставил тебя сполна заплатить за это?

– Прошу тебя, Тед, не будем об этом. Тед глубоко вздохнул, глядя поверх ее головы. Нет, он не хотел мучить ее понапрасну – ему надо было понять, просчитать ситуацию до конца. Упоминание о собаке, убитой Барри, открыло ему на многое глаза. Все стало понятно. Ничего, кроме ненависти и отвращения, он не испытывал теперь к кузену.

– Все в прошлом, – вздохнув, вымолвила Корин.

Ей хотелось уйти, побыть одной, наедине со своими мыслями. Она двинулась было к двери, но что-то во взгляде Теда – какое-то непонятное волнение, невысказанная тревога – заставило ее остаться.

– Скажи, Корин, – неуверенно начал Тед, – Сэнди рассказывала тебе о наших родителях?

– Да, много раз.

Он медленно провел рукой по своим серебристым волосам.

– Их брак разрушила разница в возрасте. Отец в конце концов устал от бешеного ритма светской жизни, в котором жила мать, да у него и других хлопот хватало. А ей вся эта мишура безумно нравилась. Она стала выезжать одна, без него. И в итоге случилось то, что должно было случиться: она встретила человека, он был намного моложе отца, ее ровесник, полюбила, бросила отца, забыла обо всем – и о нас с сестрой. Но отец любил ее до конца дней своих. Он не смирился, не смог смириться. И вот мы с Сэнди стали чем-то вроде «козлов отпущения». Он говорил: всему виной – его страстное желание иметь детей, нормальную семью. Дескать, не будь нас, мать не ушла бы, осталась с ним. Короче, он словно помешался. – Лицо Теда сморщилось.

У Корин сердце заныло от боли. Она представила себе двух осиротевших, при живой-то матери, детей. Ужасно!

Корин закашлялась, чтобы не заплакать. Она прекрасно понимает Теда, теперь для него все женщины – просто чудовища! Но она никому не даст Теда в обиду!

– О, Тед! Как горько сознавать, что мама твоя оказалась… ну как бы это выразиться… такой вероломной! Она не любила по-настоящему вашего отца… Если бы не вы с сестрой – уж поверь, она бы нашла другой предлог, чтобы удрать. Если бы любила – стала бы мотаться по званым вечерам и обедам? Нет! И еще раз – нет! Сидела бы дома! И пекла бы пироги! Для папы и для вас с Сэнди!

Тед прищурился, испытующе посмотрел на Корин:

– Что, по-твоему, это и есть счастливый брак? То есть друг без друга – никуда?

– Нет, это союз двух разумных друзей, у которых все общее – и мысли, и деньги. Любят друг друга, заботятся друг о друге, учат друг друга. А иначе, – она уныло вздохнула, – все пойдет как у нас с Барри: он – по вечеринкам, выпивки, и женщины нравились ему такие, как он, – заводные, ждущие от жизни одних только удовольствий. А я? Вечно одна дома… Я люблю природу, люблю зверушек. – Корин скрестила руки на груди. – Просила, умоляла, хоть золотую рыбку мне купи, так нет же! Не купил! Пятицентовик пожалел!

Тед призадумался – а ведь верно! Корин была девушка что надо – пьянки, гулянки терпеть не могла. Зато скакала верхом, брала призы в стрельбе по летящей мишени. Где ж были его глаза?

– Ты что на меня так смотришь? – удивленно спросила Корин. – В первый раз увидел?

– Я и в самом деле будто в первый раз тебя увидел, только сейчас начал понимать, что ты за человек!

– Ты никогда не стремился меня узнать, все некогда было, – отрезала Корин и отвернулась, глубоко вздохнув. – Впрочем, какое это теперь-то имеет значение, скажи на милость?

Она взялась было за ручку двери, спеша уйти, но Тед ударился в другую крайность.

– Слушай, Корин, если тебе так весело с этим дурачком Барни, так я верну его сюда, живо верну: раз – и аннулирую договор! Куда он денется? Прикатит сюда, как миленький!

Корин вздохнула.

– Не делай этого, Тед, пожалуйста. Он очень доволен новой работой, его отец сказал мне. Барни – дружелюбный, покладистый паренек. Пускай уж трудится. Ты и Сэнди очень добры ко мне, но…

Ну как объяснить ему, что ей так тоскливо, так одиноко? Тед и Сэнди все время заняты, приходится сидеть одной. Пожалуй, не стоит ему ничего объяснять – еще вообразит, что она тоскует без него.

– Что, Корин, одиноко тебе? – Тед как будто прочитал ее мысли.

– А разве большинство людей не чувствуют себя одинокими? – И Корин вышла из комнаты…

На следующее утро она поднялась в начале одиннадцатого, выспалась на славу. Сэнди предупредила, что едет в Хьюстон на деловую встречу. Корин поднялась, надела свитер-обманку, подошла к зеркалу – ничего, сойдет, решила она. Можно не краситься…

Спустилась вниз, подошла к дверям гостиной и замерла на пороге: за столом сидел Тед.

– Ну, ты и соня! Садись, давно пора завтракать! – Он налил ей кофе, придвинул сахарницу, молочник, тыквенный пирог. – Ешь скорей, и пошли. У меня для тебя сюрприз.

– Какой еще сюрприз?

– Ешь, потом скажу!

Корин проглотила кусок пирога, залпом. выпила кофе, выжидательно посмотрела на Теда.

– Ну все? Тогда пошли! Они прошли через уютную, сверкающую чистотой кухню – владения миссис Бэрд!

– Доброе утро! Куда это вы собрались?

– На конюшню! – ответил Тед. Через черный ход они вышли на улицу и направились к конюшне, Тед открыл дверцу в загон. Свернувшись клубочком на мягкой подстилке, в уголке спал щенок колли. Корин вскрикнула от радости – какое чудо! Она встала на колени рядом с малышом, щенок приоткрыл глазки и тихонько заскулил. Корин осторожно взяла его на руки, прижала к себе.

– Хорош, правда? Теперь он твой. Я уже и у ветеринара с ним побывал, прививки сделал. Чистокровный щенок шотландской овчарки!

– Спасибо, Тед! – Слезы хлынули градом – восхищение, радость. Корин уже любила малыша всей душой. – Это самый лучший подарок в мире. – Не успел Тед и глазом моргнуть, как Корин притянула его к себе и поцеловала прямо в губы.

Тед улыбнулся, погладил щенка. Кутенок лизнул его в щеку.

– Ух ты, постреленок! Как же ты назовешь его, Корин?

Корин на минуту задумалась.

– Вырастет, будет сторожить стада! Я назову его Дафнис! Придется тебе, Тед, подумать о породистых овечках!

Тед, улыбаясь, с интересом наблюдал за ней: щенок для нее пусть небольшая, но все же радость – ей явно не хватает положительных эмоций; с тех пор как приехала к ним – ни одной веселой улыбки.

– Ну ладно, я пойду, у меня еще много дел, и тебе теперь есть чем заняться.

– Уже уходишь? Жаль. – Корин поднялась, прижимая к себе щеночка. – Не волнуйся, я позабочусь о нем как надо.

– Не могу же я целый день провести, любуясь тобой! – Тед улыбнулся, ласково коснулся пальцем ее губ.

Щенок привязался к Корин с первого дня. Ходил за ней следом, терпеливо ждал, пока она освободится – Корин вызвалась помогать миссис Бэрд по хозяйству. Чувство было взаимным – Корин заботливо ухаживала за ним, кормила, купала, расчесывала рыжую с белым шерстку специальным гребешком.

Как-то раз Сэнди бросила вскользь: брату помочь надо, закопался в своих бумажках, вот-вот рехнется. Корин немедля поспешила на помощь. Следом припустился Даф.

– Неразлучная парочка! Явились ко мне, затворнику! Ну что, довольна ты кутенком?

– Он – чудо!

Щенок перевернул жизнь Корин. Беззащитное создание разбудило дремавший материнский инстинкт, и все это прекрасно понимали.

– От смерти его спасла, как я слышал? – Тед улыбался.

– Ну да, – с жаром начала Корин, – представляешь, появляется огромный сенбернар – и к Дафу! Почем я знаю, что у него на уме, у этого теленка? Естественно, я кинулась спасать Дафа!

– И чуть не убила «теленка», швырнув в него пакет с яйцами? Пес ретировался, зато я лишился шоколадного торта на десерт – миссис Бэрд не захотела тащиться по жаре в магазин, а дома больше яиц не было. – Корин покраснела до корней волос.

– О, Тед! Я ужасно виновата! – Тед рассмеялся:

– Да не умру я без шоколадного торта! В меня швырнула пакет с мукой, пса атаковала пакетом с яйцами, скоро взлетят в воздух пакеты с молоком! Кончай, Корин, не то мы вылетим в трубу!

– Хватит пилить меня! Даф! Взять его! – Щенок, переваливаясь, подошел к Теду и начал лизать ему руку.

– Что, съела!

– Ах, Даф, ты негодник! – всплеснула руками Корин.

– Не выйдет! Все малыши обожают меня, – гордо заявил Тед.

– Ты был бы прекрасным отцом, Тед!

– Читаешь мои мысли? – Тед так посмотрел на нее, что ей стало стыдно, и подошел к ней вплотную.

– Не мог позволить себе такой роскоши, как дети, – ведь все на мне. Я тут и швец, и жнец, и еще вдруг – отец! А если серьезно, то сил на это надо много – ну, чтобы поднять ребенка. К тому времени, когда он закончит школу, мне уже стукнет немало. Что, разве я не прав? А потом…

Не договорив, он взял в ладони ее лицо, долгим взглядом посмотрел в глаза.

– Ты не прав, Тед, у тебя все еще впереди.

– А тебе разве не хотелось бы, чтобы малыш сказал тебе «мама»? – Тед ласково погладил ее шелковистую щеку.

– Еще как! Но я не хотела иметь ребенка от Барри. И сделала все, чтобы этого не случилось.

Тед насторожился.

– Ты о чем? Ты сделала операцию? – испуганно спросил он. – Отвечай!

– Нет! Я принимала таблетки.

– А! Ну, тогда ладно!

– Почему тебя это так волнует?

– Не скажу! – И Тед ласково провел пальцем по ее губам.

Черт! Я слишком волнуюсь! – подумала Корин. Она приказала себе успокоиться, чтобы не болтать лишнего. Невольно взглянула на его губы, и ей вспомнилось утро – Тед дарит ей щенка, а она, неожиданно для самой себя, целует его в губы.

Тед склонился к ней и поцеловал.

– Смотри на меня, Корин, смотри! Не закрывай глаза! Я хочу, чтобы ты каждую секунду думала только обо мне! – хрипло прошептал он.

И рада бы забыть, да ничего не получается, подумала Корин. Тед прижался к ее губам, и они слились в поцелуе. Корин попыталась отстраниться, но Теду хотелось, чтобы это длилось дольше. Он старался быть нежным, догадываясь, как ей нужна его ласка… Впрочем, не надо торопить события.

– Скажи, Корин, ничему ты выбрала меня? – В его голосе прозвучало сомнение, почти обида.

– Тед, дорогой, я не понимаю твоего вопроса и не принимаю его всерьез. – Корин улыбнулась.

– Нет, ты скажи – почему? Это что – просто блажь?

– Тед! Ну за кого ты меня принимаешь?

– Ты молодая, красивая женщина. Будь у тебя выбор, ты бы, наверное, не вышла замуж за Барри. Может, ты со мной только потому, что одиночество – нелегкая штука? Ты пережила страшные времена, через такие испытания прошла! Как ты решилась быть со мной? Я ведь тоже не подарок.

– У нас все будет хорошо, Тед.

– И потом – ты могла бы учиться в университете, получить блестящее образование, – Тед будто не слышал ее, – а со мной – нелегкая жизнь на ранчо, ничего интересного, никакого общества. Почему ты выбираешь меня?

– Тед! Прекрати!

– Я уже никогда не смогу измениться, Корин. Характер – это судьба. Все определилось окончательно. Ничего не изменить, стать другим я не смогу. Лучше тебе узнать это сейчас, чем раскаиваться потом.

– И слышать ничего не хочу! Где же Даф? – (Щенок мирно спал в уголке.) – Тоже мне, сторожевой пес! – Корин улыбнулась.

– Малыш и не думал, какая опасность нависла над его хозяйкой, в какую передрягу она попала, – засмеялся Тед.

Корин смущенно отвернулась, оправила одежду, приложив на секунду руку к тому месту, где был шрам.

– Я сделал тебе больно? Прости, родная!

– Не волнуйся, Тед, уже не болит. Все в порядке. Знаешь, я хотела спросить тебя…

– Да? Спрашивай!

Корин закусила на секунду румяную губку, подняла на него глаза.

– Тед, скажи, так, как было сегодня, бывает только вначале? Когда на долю двоих выпадает такое счастье?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тед нисколько не смутился. Напротив – он улыбался.

– Нет, конечно же, нет, моя девочка, – мягко ответил он, – секс – источник самых возвышенных, самых утонченных наслаждений, но надо, чтобы двое были настроены друг на друга, страстно желали один другого.

– О! – воскликнула Корин и тут же сжалась в комочек – как бы он не понял ее неправильно. – Два года, долгих два года я была так одинока!

– Да, – Тед нахмурился, – была, вот именно была. Но теперь все в прошлом. Только не думай, пожалуйста, что я – коварный донжуан, утонченный соблазнитель. Увидел, что девушке живется невесело, жизнь у нее унылая, безрадостная, и – пожалуйста! – явился, искатель легких побед, сообразил, что девочка все готова отдать за ласковое слово, за малейшее развлечение… Так, по-твоему?

Корин молчала, не находясь, что сказать. Тед оперся о стол, не сводя с Корин глаз.

– Скажи, близость с Барри была тебе неприятна?

Корин долго молчала – опять безжалостно ворошит самое больное!

– Он говорил такие вещи, – промолвила она бесцветным голосом, – вспомнить противно. Я готова была умереть, стоило ему прикоснуться ко мне. Конечно, он злился ужасно. Но терпеть прикосновения его потных ладоней… Он любил рассказывать о своих интрижках. Смаковал отвратительные подробности. – Корин отвернулась. – Боже! Что за пытка! Невообразимо!

Тед подошел к ней, положил ладони на плечи.

– Да-а, случаются в жизни печальные истории. Теперь-то мне все ясно! Он погладил ее по голове.

– Постарайся забыть об этом. В конце концов, когда ты выходила замуж за Барри, то была совсем неразумной девчонкой. Но душа твоя к нему не лежала. Теперь все позади, Время не остановишь, но время и лечит. Жизнь продолжается, Корин!

Прикрыв ладонями его руки, Корин снизу вверх посмотрела ему в глаза.

– Тед! А если я и в самом деле холодна, как весенний снег? Что, если Барри прав? Глаза Теда смеялись.

– Да нет же, Корри. Это не холодность, это – твой стиль. За сдержанностью кроется страсть. Сознайся, милая, не отступи я в решительный момент, ты ни за что не оттолкнула бы меня, что, разве не так?

Нежное личико Корин вспыхнуло ярким румянцем.

– Нет-нет, вовсе ты не холодная!

– Но мы… не были вместе!

– Поверь, это ничего не меняет. Я и так тебя вижу насквозь. Но если бы… – Тед поймал ее взгляд. – Корин! Секс – самое возвышенное переживание, он дарит такую радость, такое неземное блаженство… Я все понимаю, вначале ты будешь сопротивляться, отталкивать меня, – взгляд Теда проникал ей прямо в душу, даря нежность, тепло и ласку, – но это будет только вначале…

Корин, затаив дыхание, ловила каждое его слово.

– Я вижу, ты не совсем понимаешь меня, так? Удивительно! Для женщины, побывавшей замужем, ты на редкость, просто поразительно наивна. – И он не спеша, ясно и четко объяснил ей, что такое соитие. – Ты так мало знаешь о себе, о своем теле. И некого было расспросить, ты ведь росла без матери. Господи! Это ужасно – у тебя осталось лишь ощущение физической нечистоплотности, глубокое разочарование. Как я хочу переубедить тебя, внушить, что любовь помогает выразить чувства и отношения, которые не облечешь в слова и монологи. Вот что такое сексуальность…

– Скажи, Тед, у тебя уже был кто-то, кого ты любил и с кем был близок? Тед, помолчав, вздохнул.

– Да нет. Ну, были у меня, конечно, женщины, красивые женщины, но дальше мимолетных увлечений, ни к чему не обязывающих связей дело не заходило. Я всегда был разборчив, но… как бы тебе сказать, это не была предельная избирательность любви. И еще я убежден: если у меня будет когда-нибудь ребенок, то он родится только от любимой женщины, а те, с которыми я встречался… я не любил их.

– И никогда никого не полюбишь, да, Тед? Ты ведь только и твердишь об этом.

Прищурив насмешливые глаза, Тед пристально изучал ее лицо.

– А тебе наверняка захочется снова выйти замуж, иметь семью, ну как же – ведь надо быть «как все». И потом – ты не из тех женщин, кто решается растить ребенка одна.

Ребенок… Ей хотелось иметь ребенка только от одного человека в мире – от Теда, но как сказать ему об этом?

– Я никогда больше не выйду замуж, и детей у меня не будет.

– Корин, но ведь не все мужчины такие, как Барри.

– Так-то оно так, но скажи на милость – как узнать, каким мужем окажется новый избранник? Нет, ты ответь мне серьезно – как определить, каков он на самом деле? Какой у него характер?

– Серьезно? Уехать на полгода вдвоем на необитаемый остров, а потом решать – выходить за него замуж или нет. И вообще – все неурядицы и ссоры, выяснения отношений происходят только первые десять лет, а потом все налаживается, уверяю тебя. Ну а если серьезно: надо любить по-настоящему, а вот как сохранить чувство – этим секретом владеют немногие.

– Да-а, Тед… Только мужчины и женщины почему-то по-разному понимают слово «любовь». Нас вы призываете надевать «пояса верности», даже если отлучаетесь ненадолго из дому, а сами в глубине души мечтаете о гаремах! Что, не так? Да ты на себя посмотри! Меняешь партнерш как перчатки! Все светские хроники полны твоими фотографиями – и каждый раз с новой красоткой!

– О чем же им еще писать? Перемывать кости и сплетничать! Иначе их никто читать не станет.

– Верно! К тому же тебе бояться нечего – ты же холостяк!

Тед во все глаза смотрел на Корин.

– Интересно, что еще скажешь?

– Что скажу – то скажу: тебе все трын-трава, но женатому не к лицу шляться… По крайней мере я так считаю. А вот Барри… он был другого мнения.

– Барри не любил тебя. Это ясно как день.

– Но Барри был моим хозяином, – парировала Корин, – он не уставал твердить, что купил меня за немалые деньги.. Одно знаю твердо – до конца своих дней я буду благодарна Барри за то, что он оказался в трудную минуту рядом, помог Отцу, помог мне.

– Лучше не вспоминать об этом! – Тед встал, отошел к окну. Ведь сам он не протянул тогда руку помощи Корин. Да если бы и попытался, Барри тут же влез бы, перессорил их. Ну и ревнивый же он был, этот Барри! Тед только сейчас это понял. Стоило Барри подметить, как Тед относится к Корин, – он сразу же загорелся к ней страстью, возможно, просто чтобы насолить Теду. Впрочем, Тед его и всерьез-то не воспринимал – какой он ему соперник, этот Барри? Лгунишка бессовестный, вот он кто! Врал, бессовестно врал, хотел поссорить его с Корин. А он, Тед, ни о чем не подозревал.

Увидев, как помрачнел Тед, Корин опустила глаза.

– И к чему только я затеяла этот разговор? Прости. Что было – то прошло.

– Занялась бы ты лучше делом, – недовольно буркнул Тед.

– Охотно! Сэнди говорила, что тебе нужна помощница. Я печатаю на машинке. Могу и под диктовку, если ты, конечно, не будешь тарахтеть.

– Начни с наведения порядка вот здесь, – он кивнул на стол, на кипу бумаг, – но предупреждаю, в следующий раз тебе не удастся так просто от меня отделаться! Он неожиданно для самого себя выпалил

– Ну что ж, тогда тебе ничего другого не останется, как жениться на мне.

Когда-то слово «женитьба» немедленно обратило бы его в бегство, будь на месте претендентки даже сама королева красоты. Да-а, немало воды утекло с тех пор… Все друзья обзавелись семьями. Но рядом с Корин он не чувствовал себя одиноким. С ней ему было хорошо, спокойно.

– Смотри, Корин, больше я не буду пай-мальчиком! Шутки в сторону!

– Я тоже так считаю, поэтому и не принимаю пилюли.

Тед багрово покраснел.

– Не боишься, что наши дети будут тебя называть дедулей? – Корин открыто издевалась над ним.

– Сделать я их сумею, а вот цацкаться с ними предоставлю тебе, так что лучше об этом не помышляй!

Корин только рассмеялась в ответ – она теперь ни капельки не боится Теда.

– Если у нас родится ребенок, – задумчиво сказала она, – у него будут синие глаза.

Тед ничего не ответил. Он стоял, озираясь по сторонам – где шляпа?

– Должен бежать по делам. Приберись на столе, только ничего не перекладывай. А где Дафнис?

– Да вон он, спит в уголке. Миссис Бэрд сварила ему куриную ножку, но он даже не притронулся – понесся за мной.

– Кутенок жить без тебя не может, – улыбнулся Тед.

– Он – прелесть, просто чудо! Я его обожаю.

– Я заметил. – Тед нежно погладил Корин по щеке, приподнял голову, заглянул в глаза. – Я люблю, когда ты улыбаешься. Улыбайся почаще!

– Обещаю, Поцелуй меня, Тед, Нахальная я, верно?

– Ну, я и сам всех нахалов за пояс заткну, особенно когда мы вместе. – И Тед крепко поцеловал ее в губы, прижав к себе, покрыл страстными поцелуями черноволосую головку, плечи, нежный, детский рот.

Громкий стук в дверь вернул их к действительности.

– Ну что там еще? – сердито огрызнулся Тед.

– Мистер Реган, привезли новый комбайн!

– Передай, что я буду через десять минут!

– Хорошо, сэр! Шаги замерли вдали.

– Поцелуй меня еще, Тед. – Гордость Корин растаяла, как весенний снег.

Соблазн слишком велик – Тед наклоняется, вдыхая ее запах, приникает к мягким губам. На сей раз поцелуй их длился до тех пор, пока им обоим хватило дыхания. Тед отстранился.

– Еще, еще, Тед!

Корин, Корин, ну где же твоя гордость?

– Корри!

– Пожалуйста, Тед!

Закрыв глаза, Тед склонился к ней, поцеловал дрогнувшие губы. Худощавые смуглые руки с длинными пальцами обхватили ее бедра, гладили, ласкали ноги.

– Я мог бы овладеть тобой прямо сейчас, понимаешь ты это? – прошептал Тед. – Но, честно говоря, мне надоело перекусывать на ходу, как в «Макдоналдсе».

Он с трудом оторвался от Корин, тяжело дыша, пытался справиться с неистовым желанием.

– Тед, я хочу тебя, – едва слышно прошептала Корин.

Тед зажмурился – восхитительная наивность! А в синих глазах – все та же застенчивость. Ну что с ней поделаешь? Как объяснить?

Он привлек Корин к себе, поцеловал в лоб.

– А если родится ребенок? – Ясно. Все ясно – ему ребенок не нужен. Для него появление ребенка – конец света, полнейшее безрассудство. Она забылась, потеряла голову – с ним она забывала обо всем на свете! А для него мысль о появлении ребенка мучительна, как тяжелая болезнь.

– Ты прав, Тед, – Корин тяжело вздохнула, – я глупая…

Да о чем она лепечет? Теда оглушал шум крови, терзало давно забытое желание.

– Хватит, Корин, перестань, не искушай меня.

Она и не заметила, что по-прежнему стоит, прижавшись к нему, лаская, обнимая… Любуясь, окинула взглядом его красивую фигуру.

– Не надо, не смотри на меня так, – приходя в себя, шепнул Тед.

– Но, Тед, я еще ни с кем не испытывала такого полного, абсолютного счастья, – она помедлила, – я сделала тебе больно?

– О Боже, ну конечно! Зачем ты обижаешь, ранишь меня?

– Что сказать тебе на это, Тед? Романов я не читала, о любви представления не имею. Все познания – на уровне популярных книжек, а в них ничего не поймешь. В одних – одно, в других – другое. Пишут, например, что мужчина может контролировать себя, управлять своими чувствами. А Барри говорил: быть этого не может. Ему было плевать на мое настроение…

Тед глубоко вздохнул.

– У тебя крайне запутанные представления о сексе! Все люди разные, в конце концов. Да-а, нашла времечко ликвидировать сексуальную безграмотность! Скажи-ка честно – ты и Барри вот так заводила, как меня сейчас, а потом… фрр и улетала? Сознавайся! – поддел он ее.

Ну почему ты меня не понимаешь? – хотелось закричать Корин.

Она отпрянула от Теда.

– Да его невозможно было завести, к твоему сведению! – крикнула она. – Даже будь я опытнейшей соблазнительницей! Он лгал, пойми же – лгал, уверяя, что я деревяшка бесчувственная. А на самом деле, – уже спокойнее произнесла она, – он ни капельки не любил меня, даже простого физического влечения не испытывал, потому что… – Корин замялась.

– Почему?

– Да ладно, ничего особенного – его ведь уже нет.

Она направилась к двери, открыла ее, задержалась на пороге.

– Пойду выпью кофе, потом возьмусь за дела. Согласен?

– Я скоро уйду, работай спокойно. Кивнув, Корин, не оборачиваясь, вышла из кабинета.

Господи, какая же она маленькая, хрупкая, женственная…

Н-да, и хрупкая, и женственная, но второй раз за день выбивает его из седла. Внутри у Теда все кипело. Сопливая девчонка! Он пулей вылетел из комнаты.

Надо срочно что-то предпринять! Деловая поездка! Вот выход из положения!

Странно – почему стол накрыт только для двоих? Корин вопросительно посмотрела на Сэнди. Подругу точно подменили: молчит, задумалась о чем-то.

– Что-нибудь случилось?

– И сама толком не пойму. Вы что, поссорились с Тедом? Давай выкладывай!

Корин опустила глаза. Что за допрос? Она не маленькая, чтобы отчитываться.

– Да так, небольшая размолвка, – выдавила она, – а что?

– Что-что! Представляешь – он позвонил миссис Бэрд и объявил, что улетает на Багамы. Вот так, ни с того ни с сего! Даже домой не заехал, не переоделся, ничего с собой не взял… Что стряслось – не понимаю!

Корин съежилась – он наверняка думает о ней черт знает что! Уверен, что она в деталях продумала, как соблазнить его и заставить жениться на себе. И еще сегодняшний день… Дурацкий, дурацкий, дурацкий день!

– Похоже, он уехал вместе с Лилиан. – Сэнди во все глаза смотрела на подругу – что она скажет?

Все! Кончено! Последняя капля! Корин бросила вилку и залилась слезами.

– Ну вот, только этого не хватало! – Сэнди встала и, обняв подругу за плечи, стала укачивать, как маленькую. – Бедная ты моя! Любишь его, да?

– Я его ненавижу! Видеть его не могу, убить готова! – задыхаясь от слез, твердила Корин.

– Понимаю, – Сэнди погладила ее по голове, – мой братец – чудовище.

– Он уверен, что я виновата во всем, что это я – чудовище!

– Да нет, дорогая, он просто воспитывает тебя, дрессирует. Такой у него метод обороны. Вбил себе в голову, что разница в возрасте – существенная помеха! Ну не плачь, прошу тебя. Понимаешь, всю жизнь его преследуют кошмарные воспоминания детства. Мать уехала и забыла думать о нас. Мы росли, мечтая, что она вот-вот вернется. Это печаль и боль нашего детства. Брат не уважает мать. Поэтому он ко всем женщинам плохо, просто отвратительно относится.

Постепенно рыдания сменились всхлипываниями. Корин принялась утирать слезы подолом блузки. Сэнди сунула ей носовой платок.

– Больше не могу оставаться здесь ни минуты! – Корин вытерла слезы и высморкалась. – Умоляю, помоги мне подыскать жилье, может, Теду удастся выхлопотать пособие – ну помнишь, он обещал, – а я постараюсь найти работу. Я печатаю на машинке, даже под диктовку могу. Ну не может такого быть, чтобы я не нашла работу в Виктории.

Сэнди поморщилась:

– Слушай, Корин, он убьет меня, когда вернется. Что я ему скажу? Приезжает – а тебя и след простыл!

– Наоборот – скажет тебе спасибо! Так ты поможешь мне?

– Боюсь, выбора у меня нет, – тяжело вздохнула Сэнди. Корин улыбнулась:

– У меня – тоже. Да не переживай ты, все будет хорошо.

Сэнди молча кивнула. Что станется с Корин? Брата, похоже, не переупрямишь.

– А как же твой щенок?

– Ужасно не хочется расставаться с ним, – на глазах у Корин опять выступили слезы, – но придется пока оставить здесь.

– Ладно, не огорчайся, мы будем приезжать к тебе на уик-энд.