Текст книги "Десерт по имени Аля"

Глава 18. Запоздалый подарок

Через пять дней:

Воскресенье, 14 марта 2021

17:00

Михаил

– Аля! Аль? – зову с порога.

Я все-таки не выдержал и вернулся на пару дней раньше. Не могу объяснить, с чем связано, но все это время душу не покидало какое-то жгущее чувство, что мне срочно нужно домой. Вот прям сию минуту. С горем пополам поменял билеты и все-таки рванул обратно. Семинар семинаром, а своей интуиции я привык доверять.

– Алюня, я тебе подарок привез, ты дома? – снова зову жену. Не нашел ее ни на кухне, ни в гостиной.

Достаю из кармана золотистую бархатную коробочку, кладу на столик.

Случайно увидел в витрине магазина серьги с крупными черными жемчужинами и понял, что они должны принадлежать Але. И ведь давно зарекся что-то покупать сам, разве женщинам угодишь… Но вот это украшение прям просилось в руки. Интересно, понравятся ли моей пчелке. Бывшей жене никогда не нравились мои подарки.

– Ну где ты? – продолжаю звать.

Уже обошел весь дом, а от Али ни следа.

– Что тебе стоило купить долбаный телефон! – ругаюсь себе под нос, понимая, что жена куда – то ушла.

Дома как-то странно пахнет. Будто несколько дней не проветривали. И звук от шагов гулкий, как бывает в помещениях, где давно не ходили. Не знаю, как объяснить по-другому.

Провожу рукой по полочке в спальне, замечаю слой пыли. Пусть небольшой, но он есть, а такого здесь никогда раньше не случалось.

– Странно, – вздыхаю, прохожусь по всему дому.

Кажется, пока меня не было, Аля забыла про свои обязанности, а ведь знает правила…

Наверное, подумала, уберется в последний день, и я не узнаю. Сюрприз.

Впрочем, небольшой слой пыли я вполне способен пережить, а вот тот факт, что Али нет дома в такое время – уже вряд ли. Моя пчелка ходит за покупками по утрам. В пять вечера ей гулять негде.

Может, в город уехала? А что, вполне могла. Пошла в кино или по магазинам вместо того, чтобы обеспечить со мной связь.

– Дааа, кот из дома, мыши в пляс.

Ну ничего, я ей устрою. Вот как только вернется домой, будет долго и тщательно мне объяснять, где гуляла.

Неспешно принимаю ванну, ужинаю оставленными в холодильнике консервами. Дома ни одного готового блюда. Сразу видно – меня не ждали.

Проходит час, другой, третий.

К девяти начинаю конкретно волноваться. К десяти скрежещу зубами. К одиннадцати уже с трудом могу дышать.

Рука сама тянется к телефону. Звоню знакомому полковнику полиции:

– Привет, Олегович! У меня, кажется, жена пропала…

Глава 19. Живой человек

Та же ночь:

01:00

Михаил

– Что ж вы так долго!

Жму руку оперативникам и приглашаю войти.

Мой знакомый отправил ко мне двоих дельных ребят из уголовного розыска. Сказал, в момент отыщут пропажу, где бы она ни была. Спецы как раз по профилю.

Один из них лет сорока, лысый, зато с такими широкими бровями, что они похожи на две лопаты. Второй младше: черные кудрявые волосы еще не тронуты сединой, однако усы добавляют ему несколько лет. Оба среднего роста, поджарые, одеты в штатское.

– Старший следователь Васильев, – представляется лысый и жмет мне руку.

– Попов, младший следователь, – протягивает руку усатый.

Только что мне с их фамилий, меня всего уже трясет от неизвестности.

– Кофе? – зачем-то предлагаю я.

Они соглашаются, и мы идем на кухню, где я судорожно пытаюсь сообразить, в какой же банке он находится.

– Что-то не так? – спрашивает старший следователь, заметив мои метания.

– Обычно на кухне всем заправляет жена… – бормочу я.

Только сейчас понимаю: за то время, что мы здесь жили с Алей, мне ни разу не приходилось делать кофе самому. Хватаю первую попавшуюся банку, и мне неожиданно везет – натыкаюсь на растворимый порошок, который пьет по утрам Аля. Она не большая любительница натурального напитка. Достаю кружки, лезу ложкой в банку и никак не могу сообразить, сколько этого коричневого порошка нужно на порцию.

– Вы в порядке? – снова интересуется моим самочувствием Васильев.

Как раз закипает чайник; я все-таки мешаю в кружках какую-то бурду и сажусь за стол.

– Ни черта я не в порядке! – признаюсь следователю. – Может быть, ее просто за что-то по ошибке забрали в полицию?

Мой мозг без остановки выдает возможные версии.

Васильев качает головой:

– Мы уже получили информацию от коллег. Ни в одно отделение она не попадала…

– А больницы? – спрашиваю с надрывом.

– Больницы еще обзванивают… морги тоже… – отвечает мне младший следователь.

При слове «морг» мое сердце чуть не разрывается.

– Она живая, я чувствую! – отвечаю я, с трудом узнавая свой голос: такой он стал осипший и резкий.

– Рассказывайте всё по порядку… – просит Васильев и достает блокнот, садится рядом.

Пока ввожу старшего следователя в курс дела, его напарник спрашивает, можно ли осмотреться. Мне совершенно не улыбается, что какой-то чужой мужик будет расхаживать по моему дому, но я киваю. Что угодно, лишь бы нашли мою Алю. Может быть, я что-то проглядел…

– Так говорите, вы не знаете точно, когда она пропала? – уточняет Васильев.

– Получается, что так… – хриплю я и пытаюсь прокашляться.

– То есть вас не было пять дней… – начинает он рассуждать вслух. – Вы понимаете, что это сильно усложняет дело?

Я смотрю в его совершенно безразличные глаза и с трудом сдерживаю желание заорать во всё горло. Он тем временем продолжает:

– За пять дней с ней могло случиться всё, что угодно… Или, может быть, она банально от вас ушла?

Когда он произносит это, я вспоминаю последнюю ночь перед отъездом на семинар. Мы легли спать немного раньше, но до того, как уснуть, я долго занимался с Алей любовью. Она вела себя как обычно, отвечала на поцелуи и ласки. Нет, если бы что-то было не так, я бы почувствовал.

– Аля меня любит! – упрямо заявляю я. – Она ни за что бы от меня не ушла! Да и потом… без вещей, без кредитки?! У нее есть золотая цепочка – единственная ценность, оставшаяся от погибших родителей. Я нашел ее на тумбочке у кровати. Если уж на то пошло, цепочку она точно забрала бы! Разве так уходят, чтоб совсем без ничего? И в холодильник загляните! Жена купила семь йогуртов: она обычно ест один по утрам. Трех нет и мусора тоже нет. Значит, как минимум три дня, пока меня не было, она оставалась здесь…

Васильев прищуривается, спрашивает угрюмо:

– Откуда вы знаете, что йогуртов было семь?

– Аля пользуется моей картой, и мне на телефон пришло сообщение о покупке, совершенной в молочном отделе! Я знаю, сколько стоят эти йогурты, она постоянно покупает их в одном и том же количестве. Сумма пришла как за семь, а в холодильнике их четыре, и больше ничего молочного! – объясняю. – Вы бы стали покупать семь йогуртов, если бы собирались уходить, пока я в командировке? Не думаю…

Тут в кухне снова появляется Попов.

– Я кое-что нашел! – восклицает он и показывает Алин разбитый телефон. – Немного порылся…

– Он сломан! Аля уронила его на плитку. Что-то с приемом, на него теперь не дозвонишься… – поясняю я.

– Это обманка! – заявляет мне младший следователь.

– В смысле? – хмурюсь я.

– В том смысле, что это не может быть телефон девушки, которой всего двадцать один год! Если только она успела походить с ним хоть неделю…

– Она купила его три месяца назад!

– Тогда где все приложения, которые так любят современные дамы? Где инстаграм, ВКонтакте, почта… хоть что-нибудь? Хоть голимые гороскопы с предсказаниями! Это не может быть телефон молодой девушки…

– Я запрещал… – хмыкаю.

– Гороскопы? – наморщив лоб, уточняет Попов.

– Соцсети… – объясняю я. – Аля ими не пользовалась!

– А подругам звонить вы ей тоже запрещали? – усмехается Попов. – Тут ни одного женского телефона в записной книжке: Михаил сотовый, Михаил рабочий, парикмахерская, прачечная, какая-то служба доставки товаров и… всё! У меня девушка ее возраста – с телефоном не расстается, всё время кому-то что-то печатает, набалтывает на диктофон… А здесь пусто. Где контакты? Ваша Аля ведь живой человек!

– Ей хватало меня! – говорю это и сам начинаю сомневаться в своих словах.

Глава 20. Стук

Через два дня:

Вторник, 16 марта 2021 года

17:00

Аля

Я кутаюсь в одеяло и всё никак не могу согреться. Мне кажется, я в Антарктиде. И двинуться не могу, словно меня удерживают какие-то невидимые путы. А еще этот стук… Громкий, невыносимо громкий.

И тут я просыпаюсь, вижу открытое окно, понимаю, что я просто забыла его закрыть, поэтому и замерзла, а всё остальное мне приснилось. Как говорится, нечего дрыхнуть днем, если не хочешь видеть во сне всякую ерунду.

Из прихожей вдруг снова раздается стук. Хороший такой, мощный. Как будто горилла ломится в дверь или медведь.

«Михаил!» – взрывается в моем мозгу догадка.

Все-таки нашел меня в Краснодаре, как-то выследил и теперь явился, чтобы наказать.

«Неделя, прошла всего неделя и он меня уже отыскал! Что он сделает?» – этот вопрос раздирает меня изнутри когтями-лезвиями, какие были у Фредди Крюгера.

Я сгибаюсь будто от резкой боли и забираюсь под одеяло, словно это может хоть как-то защитить. Паника душит, мешает мыслить здраво, и всё же я вспоминаю, что дверь в квартиру железная, закрыта на оба замка. Я даже ключ в дверях оставила, чтобы уж наверняка. Понимаю, что просто так Потапов не войдет, а сама я ему в жизни не открою.

«Может, возьмет и уйдет?» – вдруг предлагает мое сознание совершенно нереальный вариант развития событий.

Я трясусь, обливаюсь потом и тут вдруг слышу за дверью голос подруги:

– Аль, ну ты чего забаррикадировалась?

«Это не он!»

Разом выдыхаю…

Глава 21. Жалкий наркоман

Еще через два дня:

Четверг, 18 марта 2021 года

8:00

Михаил

– Когда этот ад закончится? – спрашиваю я у своего отражения в зеркале.

Мой личный ад… Чувствую себя так, словно черти поместили меня в котел с кипящим маслом и подрумянивают как картошку фри. Во рту постоянная горечь, есть ничего не могу и на собственном опыте убедился, что алкоголь как анестезия в моем конкретном случае совсем не помогает и даже нисколько не пьянит. Спать тоже не могу. Если и забываюсь на какой-то час или два, начинают сниться кошмары. Наверное, надо попробовать снотворное.

Трудно поверить, что еще пару недель назад у меня было всё, чего хотел. Работа, налаженный быт, Аля. Я хотел отправить жену на ЭКО. Все планы в трубу: в офисе даже понять не могу, что от меня нужно, дома форменный хаос, а главное – Алю до сих пор не нашли. От осознания этого мне хочется рвать и метать, орать в голос.

– Так не должно быть! Так не может быть! – рычу сам на себя.

Мне нужна моя жена, причем срочно! Один поцелуй, одно объятие, хоть взглянуть на нее, черт с ним, хоть узнать, что она жива… Больше мне ничего не нужно.

Я без нее загибаюсь, а следователи всё продолжают мучать меня допросами.

Они отрабатывают все возможные версии. Проверяют записи с аэропортов и вокзалов, шерстят службы такси, мониторят записи камер наблюдения местных магазинов. Только толку с этого – пшик.

Еще они с маниакальным упорством пытаются выжать из меня все возможные сведения об Але. Только жать-то оказалось нечего – сюрприз так сюрприз.

За последние дни я много чего нового понял. В частности, что я свою жену ни черта не знаю. Совсем не знаю! Три года брака… Три, мать их так, года! И что? И ничего.

Я знаю, какого цвета одежду она носит, но понятия не имею, какой любимый. Я знаю, какие блюда она готовит, но что предпочитает есть – не в курсе, потому что в основном на стол подавалось то, что люблю я. Какую музыку она жалует, какие фильмы смотрит, в какие места предпочитает ходить… За три года брака эта информация каким-то чудом обошла меня стороной.

Я знаю об Але только какие-то интимные вещи, например, какая у нее мягкая кожа, сколько веснушек у нее на спине, на каком боку она любит спать, как сопит под утро, вижу признаки зарождающегося оргазма, помню запах Chanel. И опять-таки снова-здорово – я не уверен, что это ее любимые духи. Она пользовалась только ими, но на допросе у следователя я вспомнил, что в первый год брака сказал, что это единственные женские духи, которые я терплю. На следующий день они просто появились на туалетном столике в ванной комнате, и Аля частенько ими пахла, когда мы ложились в постель. Теперь вопрос – они ей самой-то хоть нравились?

Получается, все эти годы я не ее любил, а свое отражение в ней. И чем больше общаюсь с Васильевым, тем яснее вижу, насколько это отражение уродливо. Я понятия не имею, какая Аля настоящая, зато много нового узнал про себя.

Вчера я звонил в «Отличную» в слепой надежде узнать, что Аля там. Взяла и решила навестить сестер, хотя уже пару лет как ни с одной из них не общалась. Говорил с ее приемным отцом и матерью. Они беспокоились, пожелали мне удачи в поисках, но когда я попросил их рассказать мне об Але, тоже не смогли сказать ничего конкретного. Позвали одну из сестер, и я битый час вслушивался в сбивчивую детско-женскую речь:

– Аля очень добрая, она всю себя дарит. Могла выполнить за кого-то работу, если просили, делилась своим. Она любит море, всегда мечтала попробовать нырнуть с аквалангом и фотографировать подводный мир…

Пока я это слушал, вспомнил, что когда-то давно жена действительно просила меня о такой поездке. Я не помню, почему тогда отказал, а больше от нее об этом не слышал.

«Господи, Алечка, только найдись! Куда захочешь, туда и поедем!» – молит мое сознание.

Да, я совсем не знаю собственную жену, но от этого я не люблю ее меньше. Алюня – мой героин, и я как самый жалкий наркоман остро нуждаюсь в дозе.

«Ее найдут, обязательно найдут…» – стараюсь себя успокоить.

Умываюсь холодной водой, натягиваю свитер, джинсы. Отмечаю, что похудел на два деления на ремне. Надо бы начать есть.

Иду на кухню, долго и упорно смотрю в холодильник. Ничего привлекательного там нет, и оттого, что я туда смотрю, картина не меняется. Решаю пожарить яичницу как в старые добрые холостяцкие времена. Кое-как впихиваю в себя этот недозавтрак, смотрю на часы, уже пора к следователю.

Выхожу из дома, зачем-то заглядываю в почтовый ящик и вижу среди кучи рекламы какой-то белый конверт без обратного адреса. Вскрываю, а там распечатанная на обычном принтере записка:

«Хочешь увидеть свою сучку живой, готовь бабло!

Скажешь ментам, отрежем ей мизинец.

Тебе какой меньше жалко? С правой руки или левой?»

Глава 22. Трусишка

В то же самое время:

Аля

– Купишь мне пирожных? – прошу жалобно.

– Совершенно точно нет! – чеканит Иришка.

– Это еще почему? – хмурюсь.

Она уже обувает кроссовки.

– Потому что кое-кому пора поднять свою трусливую жопку и уже выйти из квартиры! Аля, ну сколько можно тут сидеть? Ты думаешь, тебя по всей стране с собаками ищут? Да, скорее всего, ищут, но в Перми! Здесь ты в безопасности, на вот…

С этими словами подруга достает из своей безразмерной сумки кепку и очки в пол-лица, а еще тюбик красной помады.

– С этим тебя сам черт не узнает! Надевай и пошли со мной!

– Куда? – нервно икаю я. – Ты ж на собеседование, я тебе там ни к чему!

– Там кафе в том же здании, посидишь, подождешь меня, слопаешь свое пирожное…

– Я еще не готова… – упираюсь.

– Э нет, дорогуша, так не пойдет!

Она силой выпихивает меня в прихожую, напяливает на голову кепку и вручает помаду:

– Крась!

Нехотя провожу ярким цветом по губам, надеваю протянутые очки, невольно охаю. И правда, в зеркале меня не признать.

– Михаил бы меня за такую помаду стукнул! – довольно улыбаюсь.

– А я бы твоего Михаила стукнула просто так, из любви к искусству! Всё, вперед! Гулять, дышать, жить, наконец!..

– Эх… – я с опаской оглядываюсь на дверь.

Наверное, и правда пора заканчивать с затворничеством. Квартирка наша, конечно, супер. Хотя, Михаил, разумеется, не одобрил бы: всего две комнаты, да и ремонт не самый новый, мебель немного потрепана – но для меня это скорее плюсы, чем минусы. Никакой многочасовой уборки, стерильности и прочих ужасов. Здесь можно просто спокойно существовать. Читать, смотреть фильмы, мечтать… и фотографировать свои кулинарные шедевры!

Глава 23. Мизинец

Тот же день:

Четверг, 18 марта 2021 года

10:00

Михаил

Сижу в кабинете Васильева, пью маленькими глотками сладкую бурду, которую здесь гордо именуют кофе три в одном, и соображаю, что же делать дальше: сказать о похищении или молчать в тряпочку. Но если промолчу, всё может стать в триста раз хуже. Также понимаю, что вынужденное бездействие сожрет меня изнутри – уже жрет, громко чавкая, смакуя каждый кусок.

В мозгу бесконечно крутится карусель вопросов: «Кто? Как посмели?! Вернут ли живой?»

Теперь мне искренне непонятно, на кой черт я вообще поехал на этот долбаный семинар. Ведь знал, чувствовал, что дома происходит что-то неладное. Аля – нежная, невинная девочка. Ее обидеть ничего не стоит.

Следователь тем временем самозабвенно отчитывает по телефону какого-то сотрудника за то, что тот тянет с экспертизой. Вдоволь наоравшись, Васильев поднимает взгляд на меня и уже совершенно спокойным, даже радостным тоном интересуется:

– Объявились похитители?

Я недоуменно моргаю. Если бы в органах за проницательность повышали зарплату, Васильев мигом бы разбогател. Пока я тут сижу и пытаюсь разрешить неразрешимый вопрос, полицейский уже меня прочитал и ждет лишь деталей. Для него ответ очевиден, а значит, скрывать информацию дальше бессмысленно.

Я кладу перед ним конверт с запиской, и он тут же звонит какому-то спецу:

– Слава, тащи свою задницу сюда!

– Ее все-таки похитили… – выдыхаю наконец.

– Это хорошо! – вдруг ляпает Васильев.

Смотрю на него обалдевшим взглядом, а он тихонько разъясняет:

– Если вышли на контакт, то с большой долей вероятности ваша жена жива. В процессе переговоров можно будет подобраться к объекту, взять тепленьким, если сумма выкупа будет слишком большая…

– Сумма не имеет значения, я дам столько, сколько нужно! – заверяю его.

– Это тоже хорошо! – кивает следователь. – Сильно облегчает дело. Теперь вы пойдете домой и позвоните вот по этому телефону.

Он вручает мне визитку какой-то фирмы по уборке помещений.

– Вызовете горничную. Придет наш человек и проверит дом на наличие жучков. Мало ли, может, похитители следят за вашим домом или поставили прослушку. Мы не знаем, с кем имеем дело, хорошо бы поостеречься. Кстати, за вами теперь будут наблюдать мои люди. Сейчас вам нужно быть очень аккуратным, гражданин Потапов. Не бойтесь, вызволим из плена вашу Алю…

Мы еще некоторое время обсуждаем возможные варианты развития событий, а потом Васильев отправляет меня из отделения. Еду прямо домой. Руки трусятся – хоть за руль больше не садись. По дороге обещаю себе вылить в раковину весь запас спиртного. Хватит заливать горе, жену спасать нужно.

Едва приезжаю, снова лезу в почтовый ящик. В этот раз также нахожу белый конверт. Внутри карточка с надписью:

«5 000 000 $

Жди указаний!»

И фото женского мизинца правой руки, пока, к моей великой радости, не отрубленного. На обратной стороне снимка написано корявым почерком:

«Рыпнешься, отрежу этот».

Глава 24. Красное

Через два дня:

Суббота, 20 марта 2021 года

16:00

Аля

– О-го-гошечки! – слышу возглас Иришки, когда она заходит в ванную. – Да ты другой человек!

– Нравится? – спрашиваю с улыбкой.

Действительно, от меня прежней в отражении зеркала остается разве что форма подбородка. Я потрудилась на славу.

Спасибо маме Марисоль и ее любви к косметике. Она водила всех девочек на курсы по визажу и очень любила повторять: «Внутри ты можешь быть какой угодно, а снаружи такой, какой хочешь казаться!»

Искусство преображения мне тогда очень понравилось. Нас научили, как выделять скулы, менять форму бровей, делать нос визуально длиннее. Еще я заказала в интернет-магазине цветные линзы, но не те, что меняют цвет глаз кардинально, а так, добавляют контраста уже имеющемуся. В результате мои глаза из светло-карих превратились в шоколадные. В том же магазине я приобрела помаду, которая заставляет губы немного опухать. Пусть люди думают, что я вкачала себе гель или от природы обладаю таким сочным ротиком, главное, что это помогает мне выглядеть совершенно по-другому. Еще я осветлила несколько прядок волос, нарастила ресницы.

Думаю, если бы меня увидели знакомые, то не признали бы. Сама себе в таком виде очень даже нравлюсь.

– Осталось поработать над взглядом испуганного олененка, и будешь как с картинки! – хлопает ресницами подруга. – Куда собралась?

Гордо заявляю:

– Купить себе что-нибудь красное!

Еще через два дня:

Понедельник, 22 марта 2021 года

16:00

Аля

Я в своей стихии. Оформила себе волшебный уголок с ширмочкой, перед которой выставляю на высоком белом табурете свои блюда и фотографирую для блога. Эта неделя – время сладостей. Семидневный марафон с новым десертом на каждый день. Начать я решила с орешков, начиненных кремом. Уже сфотографировала тарелку, наполненную этими вкусняшками, и сейчас пришло время финального снимка. Один-единственный, самый красивый и самый удачный орешек сейчас лежит на чайной ложке и ждет, пока я сделаю свой кадр. Тут замечаю, что на кухню заходит Иришка. И сразу тянется к блюду со сладостями, которое я опрометчиво поставила на стол.

– Не ешь! – кричу я, пока она не успела положить лакомство в рот.

– Почему? Ты же уже их сфотографировала…

– Я склеила некоторые орешки клеем!

– Господи, – пищит Иришка, уголки ее губ стремительно ползут вниз, – зачем же ты это сделала?!

– Они раскрывались! – объясняю я очевидное, но, кажется, мое объяснение подругу абсолютно не удовлетворяет. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Когда у Ирины начинают бежать слюнки, мозг странным образом отключается.

– Жестокая ты женщина, Аля… – качает она головой. – А обычные приготовишь? Без клея и всего остального…

– Если будешь себя хорошо вести! – усмехаюсь я.

До чего же приятно знать, что ты вовсе не обязана слушать ничьи прихоти, кроме своих. Я заметила, что процесс отказа стал доставлять мне практически оргазмическое удовольствие. Однако понимаю, что, если буду идти по этому пути, вряд ли с кем-то уживусь. Мне еще предстоит найти ту самую золотую середину.

– Я, значит, ей работу нашла, а она меня клеем кормит… – поджимает губы Иришка.

– Работу? – хмурю я лоб. – Мы же еще даже и не начали искать человека, который может помочь мне с документами, а ты меня уже пытаешься на работу вытолкать!

– Во-первых, она без официального трудоустройства, я звонила, узнавала. Во-вторых, по твоему профилю! Один фотограф ищет помощника, вроде только на два месяца, но чем не начало!

– Круто! – хлопаю я в ладоши. Мне до ужаса страшно и радостно одновременно.

– Немного поработаешь, наберешься опыта, подзаработаешь на очередное красненькое платье. Кстати, хочешь посмеяться? Знаешь какая у него фамилия? Краснов!