Текст книги "Сердце на двоих"

Девушка закивала, а после вдруг вцепилась в меня мертвой хваткой, комкая под пальцами рубашку, и зашептала:

– Я понесу от тебя сына, только возляжь со мной. Обещаю: я рожу тебе наследника, только возьми меня! – Ее губы тянулись к моим, а я попятился назад, пытаясь снять с себя ее руки.

– Таис, не сейчас! – Я все же буквально сдернул ее с себя, по ощущениям показалось, будто оторвал пиявку. – Я не собираюсь заниматься этим, пока умирает мой отец. Немедленно уйди, иначе я точно не дам тебе никаких гарантий будущего.

Лицо невесты вспыхнуло то ли гневом, то ли смущением за собственное поведение, и она испуганно кинулась к дверям.

Створки захлопнулись, а я ощутил себя выжатым будто заморский лимон.

Мысли путались, сердце уже привычно тянуло легкой болью, и, сам не ведая зачем, я полез в карман и достал найденные монеты.

Одна была чуть теплой, а вторая раскалилась – таким сильным был жар от нее. Я сжал ее в руках, думал, что ожог отрезвит, но вместо этого стала утихать тяжесть в сердце. Будто по мановению волшебства: монета остывала, а вместе с этим уходила боль.

Тогда-то я и предположил, что монета, скорее всего, кочевничий оберег – наверняка все нашивки на платье Эммы были не просто для красоты.

И я бы мог забрать обе себе, но решил, что так будет несправедливо.

Решил вернуть хотя бы одну.

А вторую, ту самую, что пылала и исцеляла сердце, – оставить.

Эмма

Принц свое слово сдержал.

Когда я вернулась на чердак, после того как все же умудрилась раздобыть кусок мяса на кухне (да что греха таить, я его стащила, пока противная Жако куда-то ушла), то наверху меня уже ждала мэра Алура.

– И где тебя черти носят? – подбочив себя руками, спросила она. – Почему я должна тебя ждать?

– Простите, мэра Алура, – пробормотала я, – но как-то не ожидала вас тут увидеть. Обычно ко мне приходила Хло.

– Хло приболела. – На лице мэры отразилось переживание, которое она тут же спрятала за привычной каменной маской. – Так, собирайся. Его высочество сегодня добрый и отдал распоряжение перевести тебя в нормальные покои.

Дважды повторять мне было не надо, и теперь я топталась на чердаке и осматривала каморку. Кроме совенка брать отсюда было нечего, разве что летучих мышей. Но что-то подсказывало, что моя новая соседка, к которой меня решила подселить мэра Алура, не обрадуется.

– Ну что так долго-то? – поторапливала меня женщина.

Я подхватила птенца и вышла к ней.

– Все, я готова.

– Это еще что? – воззрилась на сову Алура. – Не положено.

– Без него не пойду, – твердо сказала я. – И его высочество знает про птенца.

Недолгое мгновение Алура размышляла, а после махнула рукой:

– Пошли.

Плутая долгими коридорами, мы, неожиданно для меня, прошли крыло для низших слуг и двинулись дальше. Я удивленно озиралась по сторонам и понимала, что идем мы сейчас если не по коридору для господ, то точно для более удачливых особ, чем простая горничная. Тут было много окон, больше свечей и факелов, да и намного чище и свежее, чем на нижних уровнях.

Мэра Алура неожиданно остановилась у одной из многочисленных дверей и достала из кармана в переднике связку ключей.

– Будешь жить тут, – произнесла она, отпирая комнату. – Моя комната соседняя, чуть дальше по коридору уборные и купель.

Я изумленно заглянула внутрь.

Комната была небольшой, немного запыленной – сразу понятно: тут давно никто не обитал, но что самое главное – с одной кроватью.

– Я думала, вы поселите меня со слугами, – пробормотала я.

– Чтобы тебе ночью горло перерезали завистницы? – изумилась Алура. – Нет уж, лучше тут, под моим присмотром.

Я неуютно поежилась и на всякий случай напомнила:

– Но ведь принц распорядился, чтобы меня не трогали. Никто не осмелится причинить мне вред.

Алура смерила меня долгим проницательным взглядом.

– Вот именно поэтому и прирежут. В замке не живут долго те, кого выделяют среди массы. Думаешь, почему тебе носила еду Хло? Потому что больше никому в этом замке я не доверяю. Тебе подсыпали бы яд, а на петле вздернули бы меня за то, что не уследила.

Логика в таких словах, несомненно, была.

Я вошла в комнатку, обернулась и спросила:

– А выходить мне отсюда можно? Или я по-прежнему должна сидеть взаперти?

– До особого распоряжения будь тут, – ответила Алура. – Располагайся, а мне бежать пора. Дел полно.

Она захлопнула дверь, разве что ключом не стала закрывать с обратной стороны. А я поняла, что опять оказалась в тюрьме, разве что чуть более комфортной.

Утешало другое – этой ночью мне не придется спать там, где шастает непонятная невеста принца.

После непродолжительного осмотра комнаты я подошла к окну, выглянула наружу. За стеной располагался один из внутренних дворов замка, не тот, что со скотным двором, а другой, более чистый и ухоженный. Внизу сновали стражники, кто-то просто занимался своими делами, кто-то сидел за большим деревянным уличным столом и обедал, кто играл в кости, кто махал мечом, тренируясь. Судя по всему, внизу располагались казармы, и здесь солдаты проводили свободное время.

Совершенно неожиданно двор стал наполняться людьми. Солдаты удивленно переполошились, повскакивали с мест, вытянулись так, будто сам король вышел к ним.

Даже я нервно сглотнула.

Тем временем народ все прибывал, я узнавала лица прислуги и живущих при замке дворян. Казалось, все обитатели замка сейчас оказались в этом закутке, где уже не оставалось места.

И все они как один смотрели куда-то в одну точку, где-то под моим окном, и подобострастно замирали.

Я не сразу догадалась, кто именно там стоит – только перед одним человеком в замке все испытывали столь священный страх и лестеподобный ужас.

Ричард.

Принца я не видела лишь потому, что с моей точки обзора это было невозможно.

Но я могла слышать.

Толпа обеспокоенно перешептывалась, бурлила, но слова оставались неразборчивыми. Одной из последних во двор прибыла Таисия в сопровождении фрейлин. На ней и двух других девушках были черные траурные наряды – и я сразу поняла, какое именно объявление сейчас услышат все в замке.

Мои руки сами потянулись к оконной раме, чтобы хоть чуточку ее приоткрыть. Как назло, она была наглухо заколочена, но прислушиваться даже не пришлось.

Толпа сама утихла до состояния буквально гробовой тишины.

В этой давящей обстановке громко раздался голос глашатая:

– Его высочество принц Роберт Первый, единственный наследник короля Франциска Третьего Бессмертного!

И толпа зароптала, а я невольно усмехнулась.

Насколько нужно было быть тщеславным, чтобы назвать себя Бессмертным и умереть!

– Подданные мои! В этот суровый час я вынужден обратиться к вам с дурной вестью, – раздался голос принца. – Сегодня ночью после тяжелой болезни почил мой отец.

Толпа охнула, но принц продолжал, даже несмотря на несколько выкриков «Кочевница!», раздававшихся от собравшихся.

– Вопреки народной молве причиной смерти короля стал удар, а не магия или проклятье. Это может подтвердить главный королевский лекарь, почетный мэр Кэрлайл. Он лично осмотрел тело покойного и может рассказать о результатах.

Толпа загомонила вдвое громче. А я прикусила нижнюю губу. Еще вчера ночью Кэрлайл был младшим лекарем, а теперь возвысился до приближенных принца. Быть может, зря я пару часов назад хваталась за королевские сапоги и была готова даже целовать их, лишь бы Кэрлайлу ничего не угрожало? Может, принц блефовал?

– Тише! – крикнул кто-то зычный на толпу, и все умолкли.

– Но прежде чем королевский лекарь начнет свою речь, – голос Роберта сделался грубее и тверже, стал властным и проникающим, даже мне сделалось неуютно, – я хочу, чтобы все здесь собравшиеся твердо уяснили. Я – не мой отец, и при мне не будет места предрассудкам и глупым страхам перед магией и суевериями. С этого часа любые гонения на кочевой народ запрещены! Все кочевые признаются такими же полноправными жителями королевства, как каждый из вас. И за покушения на их жизнь и вред, причиненный имуществу, наказание будет соразмерным преступлению. Смерть или лишение владений. Надеюсь, все меня здесь услышали? Этот указ будет подписан сразу после моей коронации – завтра на закате.

Толпа изумленно молчала.

Переваривала.

А мое сердце колотилось так сильно, что я даже не поверила. Прижала руку к груди и ощутила гулкие частые удары – впервые в жизни. Это пугало и радовало одновременно.

Ричард еще не стал королем, но его первый указ уже мог изменить мою жизнь и жизнь других кочевых до неузнаваемости.

Только боюсь, окружающие будут не рады.

Мой взгляд был прикован к Таисии, чье лицо отражало такую гримасу ненависти, что становилось жутко.

А в следующий миг она подняла взгляд вверх по замковой стене.

Ровно на меня!

И я отпрянула от окна.

Ох, не так что-то было с этой невестой. Я всем нутром ощущала ее враждебность, но не понимала, чем заслужила такое отношение.

Я хотела вновь подойти к окну и послушать, о чем же будут говорить дальше, но каждый раз, стоило только шагнуть ближе, вновь сталкивалась взглядом с Таисией, будто она следила за мной сквозь стены.

Быть может, мне все это только казалось? Но неприятные ощущения никуда не подевались.

Толпа вновь гомонила. Я слышала отголоски речи Кэрлайла, но не разобрала ни слова.

И лишь когда все утихло, я подошла к окну. Двор опустел от слуг, и, как прежде, тут остались лишь стражники, да и те теперь не веселились. Вид большинство из них имело озадаченный.

Я же, глядя на вооруженных солдат, невольно подумала, что было бы неплохо и самой обзавестись ножом или чем-то потяжелее в целях самообороны. Не зря мэра Алура намекнула, что меня ночью желающие и прирезать могут. Да, принц, конечно, порадовал указом, но что-то подсказывало – легко и просто не будет. Люди неохотно меняют предубеждения, особенно если до этого привыкли кого-то люто ненавидеть.

* * *

До вечера я промаялась в комнате, зато от нечего делать облазила все углы и обнаружила одинокий сундук для вещей, который тут остался от кого-то из предыдущих владельцев. Там нашелся старенький потрепанный плащ, изъеденный молью; на одежду он не годился, зато приглянулся совенку в качестве подстилки. Второй находкой были клубок ниток и иголка. Им я обрадовалась, будто подарку небес: тут же пришила найденную монетку к внутреннему подкладу платья. На душе сразу стало легче, будто что-то родное вернулось.

А когда за окнами разлилась вечерняя тьма, я могла только маяться от скуки, но внезапный стук разрушил мое одиночество.

– Кто? – всполошилась я.

– Кэрлайл, – раздался голос снаружи, и я бросилась открывать – так обрадовалась.

Распахнула дверь и увидела лекаря. Он выглядел так же, как и вчера: темноволосый, статный, разве что сероватые круги залегли под глазами, и я догадалась, что он так и не спал с ночи.

– Мэра Алура сказала, что ты теперь будешь жить тут, – с порога произнес он. – Я могу войти?

– Конечно, – кивнула я, чуть посторонясь.

Кэрлайл сделал шаг вперед и осмотрел комнату:

– Где пациент? – деловито спросил он.

Я указала в угол комнаты, где совенок гнездился на тряпках.

– Кормила? – подходя к нему ближе, спросил Кэрлайл.

– Да, мясом, – рассказала я и для очистки совести даже призналась, где достала. – Стащила у Жако.

Лекарь обернулся и удивленно уставился на меня.

Я же пожала плечами.

– Клянусь, это первая вещь, которую я стащила в жизни.

– Я тоже принес ему еды, – Кэрлайл принялся разворачивать сверток, с которым пришел. – И тебе.

Я заглянула через спину лекаря и увидела кусок мясного рулета, два яблока и белый сдобный калач, посыпанный сахаром. Последнее было невиданным лакомством, которое даже при удачных днях на ярмарке мы с Агве не всегда себе позволяли, предпочитая покупать более практичные и сытные вещи про запас.

– Это мне?.. – не поверила я, когда калач перекочевал в мои руки. – Но он ведь такой дорогой.

Жако никогда не пекла булочек, так что если Кэрлайл где-то и достал такое лакомство, то значит – купил.

Кэрлайл недовольно глянул на меня исподлобья.

– Чтобы я это слово от тебя больше не слышал. Хорошо?

– Какое слово? – не поняла я.

– Дорого, – ответил он. – Если я что-то делаю, значит, так решил. Да и тебе в замке достается, так почему бы мне не порадовать тебя вкусной булкой?

Я неловко повела плечами, чувствуя себя маленькой девчонкой. Это же и вправду всего лишь калач, так почему я растрогалась? Будто мне подарили целую лошадь и новую кибитку в придачу?

– Как совенок? – решила спешно перевести тему, глядя на то, как Кэрлайл ощупывает сломанное крыло.

– Со вчерашнего дня ничего не изменилось, – ответил он, а дальше вкратце рассказал, что пообщался с местным егерем, но тот ничем не смог помочь, разве что посоветовал по возможности кормить птенца мышами и живыми цыплятами.

Я аж передернулась, представив себя идущей по замку с кучей пищащих мышей в руках. Воображение вновь подкинуло образ Таисии. Может, зря я ее демонизирую? Вдруг она тоже где-то откармливает какого-нибудь приблудившегося птенца живым кормом?

Судя по количеству и размеру летучих мышей – очень большого и прожорливого…

За этими мыслями я и сама не заметила, как присела на край своей новой кровати и откусила кусок булки. Сладкая…

Кэрлайл тем временем закончил с совенком, встал и повернулся ко мне.

– Я пришел не только за этим, – произнес он, и я вскинула на него непонимающий взгляд. – Дай сюда свои руки.

Я безропотно отложила сдобу в сторону и протянула Кэрлайлу ладонь. Но пальцы его не заинтересовали, подушечками он скользнул выше по запястью и коснулся рабского браслета.

– Принц распорядился, чтобы с тебя это сняли. Я вызвался, – тихо произнес лекарь, а у меня дыхание перехватило. – С завтрашнего дня все гонения на твой народ будут вне закона. Ты ведь уже наверняка слышала.

– Я буду свободна?! – прошептала я, вспоминая утренний разговор с Ричардом. Он ведь сказал, что не отпустит.

– К сожалению, не до конца. – Кэрлайл опустил взгляд и достал из кармана своего сюртука ключи. – Кочевым сейчас не сладко. Весть о том, что король заболел из-за проклятия одной из вас, быстро расползлась по окрестностям. Нужно время, чтобы все улеглось, особенно после того, как все узнают, что теперь у нас новый король.

– Но ведь Ричард издаст указ, – будто за соломинку ухватилась я.

– Ричард молод, – напомнил Кэрлайл. – Избалованный мальчишка. Поверь мне, скоро по королевству поползут домыслы, что и он околдован. Одной кочевой.

Он недвусмысленно посмотрел на меня, и я отчего-то покраснела и отвела взгляд.

– Почему сразу мальчишка… – не в тему заговорила я, лишь бы вообще что-то сказать. – Ты, значит, тоже мальчишка, не выглядишь старше, чем он.

– Мы ровесники, – неохотно ответил лекарь. – Но иногда мальчишество измеряется не возрастом.

Он провернул ключами во всех замочках оков, и те с лязгом упали на пол.

Я ненавистно отшвырнула рабские браслеты от себя ногой.

– А если я сбегу? – спросила у лекаря, интуитивно ощущая, что он не выдаст, даже если будут пытать. – Теперь ведь меня ничто не держит. Что там за пределами замка с кочевыми? Почему меня запугивают?

– Ничего хорошего, – мрачно заявил Кэрлайл и совершенно неожиданно положил свою руку на мою щеку, мягко провел пальцами по коже от скулы до краешка губ. – Но у тебя есть шансы. Твоя внешность слишком благородна для обычной кочевой. Так что, если решишь сбежать, просто не говори никому, кто ты…

Он убрал руку от меня так же неожиданно, как коснулся, а я замерла, не зная, что ответить. Что это было сейчас? Подсказка? Нежность? Попытка ласки?

– И да, Эмма. – Пока я молчала, Кэрлайл успел отойти обратно к двери, но, прежде чем уйти, решил еще о чем-то сообщить. – Мясо, что я принес, с особой приправой. В замке небезопасно, так что приятного аппетита.

Столь странная фраза могла бы показаться угрозой, если бы ее сказал не лекарь.

Он запер за собой двери, а я тут же кинулась к еде, которую принес мужчина в свертке.

Мясной рулет не выглядел необычно, пока я его с осторожностью не разломила: блеснуло лезвие короткого ножа, чуть длиннее ладони размером, но очень острого.

Коснувшись лезвия, я едва не поранилась. Настолько оно было острым.

– Вот уж точно с сюрпризом, – пробормотала я, ощутив прилив благодарности к лекарю. – Но надеюсь, он мне никогда не пригодится.

Глава 6

Ричард

– Ты с ума сошел! – Таисия впервые позволила себе такой тон и тут же осеклась. – Простите, ваше величество. Но это немыслимо, я не могу сдержать эмоций.

Она буквально наворачивала круги по тронному залу, где кроме меня и нее никого не было.

– Позволь узнать, чем вызвано твое негодование? – спросил я.

Трон, на котором я сидел, казался холодным и неуютным, но приходилось привыкать. Скоро это станет моим полноправным местом.

– Народ тебя возненавидит. Дать кочевым столько воли… Они же как кость в горле всем жителям королевства.

Я скучающе подложил руку под челюсть, желая выслушать еще более весомые причины.

– Таис, – наконец заговорил я, понимая, что кроме огня из карих глаз невесты никаких аргументов больше не последует, – а тебя никогда не смущало, что все гонения на кочевых начались исключительно при правлении моего отца? Ни при одном из моих прадедов этот народ не подвергался подобным притеснениям. Быть может, причины лишь в том, что мой отец поддался суевериям и ошибся?

– Не бывает дыма без огня. – Таис вновь сверкнула глазами и наконец остановилась. – Ты просто не знаешь причин.

Она опять опустила весь официоз, с которым мы обычно общались, и вновь перешла на «ты». Совсем как в детстве – когда я рос с ней едва ли не бок о бок.

– А ты знаешь? Так поделись, дорогая невеста, – предложил я.

Она замялась, будто сболтнула лишнее, но в следующий миг все же заговорила.

– Мне рассказывала мать. В тот день, когда с тобой произошел тот несчастный случай. Помнишь?

– Я вообще не помню толком о той охоте, – скупо ответил я.

Умолчал только о сожалениях о последнем единороге. А ведь жалко было до сих пор…

– Так знай, тебя тогда прокляла одна из кочевых. В те времена моя мать еще не была королевским лекарем и мы одиноко жили в провинции, куда твой отец и ты выехали на охоту. Но… – Таисия взяла паузу. – Когда с тобой случился несчастный случай, ее вызывали в лагерь его величества, чтобы она помогла. И король рассказал, что случилось. По пути следования из столицы он встретил кибитку с кочевницей и шутки ради пригласил ее погадать, а та прокляла его и тебя.

Я скептически сощурился.

– Вот так взяла и прокляла? На ровном месте?

– Да нет же, – взмахнула руками Таис. – Нагадала, что если на охоте убьют единорога, то король потеряет самое дорогое, что у него есть. Тебя. Что это, если не проклятье? Ведь уже вечером ты был на грани между жизнью и смертью.

Я тяжело вздохнул, прикидывая варианты.

– Но я же все еще жив, – скептично ответил невесте. – Значит, нет никакого проклятья.

– Потому что моя мать тебя спасла, – уверенно заявила Таис.

Я же в голове выстраивал другую теорию: может, и права была кочевая-гадалка, предсказав отцу возможную потерю в тот день. Послушай он ее, развернись с охоты обратно в столицу, не было бы тем вечером никакого несчастного случая.

– Мне другое любопытно, – произнес я. – Почему эту историю я впервые слышу от тебя? Отец никогда мне не рассказывал ни о чем подобном.

Таис вспыхнула, будто я ее в чем-то обвинил.

– Не веришь мне? Спроси у советника Гровера. Восемнадцать лет назад он был на охоте вместе с королем и все видел.

– Ты удивительно много знаешь, – заметил я, отмечая про себя, что осведомленность невесты в подобных вещах мне не нравится.

– Мать передала мне много знаний, – Таис гордо вздернула голову вверх. – И не только знаний. Дар лекаря тоже со мной, и я вижу больше, чем тебе может показаться.

В ее голосе послышались странные звеняще-угрожающие нотки.

Мой взгляд сузился до узкой щели и смерил невесту сверху донизу. Я мог простить ей этот тон, все же мы будущие муж и жена и знаем друг друга много лет. Но угрозы… Или мне показалось?

– И что же ты видишь? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Это все из-за той девчонки, – не скрывая ненависти, выдала Таис и сделала шаг ко мне. – Ты изменился с тех пор, как она появилась в замке. Будто она тебя околдовала.

Еще один шаг – и девушка опустилась на колени перед троном так, что наши лица оказались почти на одном уровне и я стал ощущать дыхание невесты на своем лице… на своих губах. От Таис пахло ладаном, заморскими духами и чем-то приторно сладковатым. Я не знал такого запаха, но отчего-то он раздражал обоняние.

– Ричард, – прошептала она, кладя свою ладонь на мою грудь. – Мне кажется, я тебя теряю. Будто эта кочевая вытесняет меня, забирает тебя… Будто она уже здесь… В твоем сердце.

Пальцы Таис едва уловимо сжались на моей груди, будто когти хищной птицы над добычей, и в груди заныло, а вместе с этим мне обожгло бедро дикой болью! Едва не вскрикнул, но сдержался.

– Таис, чего ты добиваешься? – я резко отстранил от себя девушку, приподняв ее за плечи, и отставил от себя.

Вышло, что оттолкнул.

Лицо невесты вспыхнуло.

– Значит, я права… – убито прошептала она. – Это все колдовство кочевой. Тебя нужно спасать, Ричард, пока не поздно. Выгони эту девку прочь из замка. Умоляю! – Она внезапно даже для меня вновь рухнула передо мной на колени, в этот раз умоляюще. – Если я тебе дорога, если ты меня хоть сколько-нибудь любишь, Ричард. Ради нас… Пока не стало слишком поздно.

«Любишь», «дорога», «поздно»… Слова странно отбивались в моем мозгу и не вызывали никакого отклика. А вот бедро пылало.

– Глупая попытка манипулирования, Таис, – обронил я, глядя на нее сверху. – Я уже не мальчишка, чтобы на это купиться. Так что встань!

Понимая, что проиграла, Таис неохотно поднялась на ноги, а я продолжил, решив, что осадить ее нужно, но не настраивать против Эммы. Невесту надо было уверить в ее положении:

– Что же касается ревности, то она застлала тебе глаза. Не нужно искать причины моих решений в колдовстве, в чужеродном влиянии или еще чем-то. Мои решения только мои, поэтому не заставляй меня передумывать, Таис, сделать вскоре тебя своей королевой.

На лице девушки вспыхнуло озарение, радость, которую она тут же постаралась прикрыть.

– Благодарю, благодарю тебя, – зашептала она, поднимая на меня вмиг ставший кротким взгляд. – А когда?

– Когда пройдет траур по моему отцу, – ответил я, понимая, что свадьба – событие неизбежное и необходимое. – Мы объявим об этом на моей коронации.

Этот ответ устроил Таис, она еще немного подокучала мне своим присутствием, а после буквально «улетела» из тронного зала готовиться к завтрашнему пиру по поводу коронации.

Я же остался в одиночестве размышлять, что мое решение – неохотная дань необходимости. Свадьба неизбежна – любому королю нужен наследник. Даже мне.

Другое дело в том, что теперь меня глодали сомнения.

Я достал из кармана на бедре до сих пор обжигающую монетку. Оберег ли? Может, Таис права? И монетка влияет на меня и мои решения? Или наоборот – отрезвляет.

Как бы то ни было, но впервые за много времени я ощущал свои мысли настолько трезво, как никогда. Будто какая-то пелена спала, и в чем была причина, я пока не понимал.

Эмма

Утро началось с резкого стука в дверь. Я вскочила, оглядываясь по сторонам, и в этот же момент дверь резко и беспардонно распахнулась.

– Подъем, бездельница! – с порога поприветствовала мэра Алура. – Вставай, работа не ждет!

Я осоловело моргнула, не сразу сообразив, что происходит.

– Или ты что думала? Вечно будешь тут отсиживаться? – Мэра прошла в комнату, огляделась, хмыкнула. – Ага, смотрю, прибралась. Молодец. Да вставай ты уже! Сегодня коронация, работы невпроворот.

Я спрыгнула с постели и принялась быстро-быстро одеваться, на ходу уточняя:

– Мое заточение уже закончилось? Вы же еще вчера опасались меня отсюда выпускать.

– Вчера было вчера, – глубокомысленно заметила мэра. – А сегодня принц подпишет указ о равноправии кочевых, так что и работать ты должна равноправно со всеми. Бегом, бегом!

Несмотря на грубый тон, злости от Алуры не исходило. Скорее, суровая строгость, да и я была рада наконец выбраться на волю.

Мыть полы – да пожалуйста, я готова даже выгребать отстойники, лишь бы больше не сидеть на месте.

Но у Алуры были другие планы.

– Будешь у меня на подхвате, – инструктировала она, пока я ковырялась с завязками на платье и тайком от мэры прятала под юбкой нож. – Никуда не отставать, выполнять четко все, что я скажу.

В этот момент она мне напомнила Агве – та тоже всегда командовала мной, как заправский вояка солдатом.

Но уже через пару минут я позабыла о том, чтобы вообще о чем-то мыслить. Едва мы покинули мою комнатушку, Алура взяла меня в оборот. Она шла впереди, а я тащилась за ней с тяжелой утварью, потом с книгами, в которых она то и дело делала пометки, а я держала одновременно под десяток исписанных томов и не могла понять, как Алура ориентируется в столь огромном количестве цифр и закорючек.

Мы были на кухне, где мэра раздавала указания по меню на вечер, на ходу отчитывала поварят за загубленные продукты и даже кинула в одну кухарочку стухшей тушкой курицы.

– Ты где взяла эту отраву? – кричала она на нее. – Хочешь отправить всех на кладбище?

Вжух! Умершая дважды птица шваркнулась об стену чуть выше головы проштрафившейся кухарки.

– Выбросить!

Дальше мы мчались в тронный зал, где теперь ставили столы и драили-чистили углы горничные. После снова на кухню – и так бесконечная круговерть беготни по замку.

Время как раз близилось к обеду, когда к Алуре подошла девица, судя по дорогому платью, из числа дворян.

– Леди Таисия распорядилась, чтобы в ее покои доставили вино и свечи. А также чтобы была готова горячая ванна, сразу после коронации. Нужно, чтобы кто-нибудь проследил за водой. А еще вымыть там все и вычистить.

Алура хмуро взглянула на говорящую, а после кивнула:

– Что-нибудь еще?

– Нет, это все, – закончила девушка, а после, дождавшись согласия, развернулась и ушла.

Я посмотрела ей вслед и тут же припомнила, где ее видела. Одна из фрейлин невесты принца.

– Кочевая, пошли, – тут же подогнала меня мэра. – У нас новая работенка.

Я поторопилась за Алурой и незаметно для себя стала размышлять вслух.

– Зачем невесте принца вино в комнате после банкета? Разве в зале будет мало вина?..

Алура неожиданно обернулась и с усмешкой посмотрела на меня.

– Ты что, совсем глупенькая? – спросила она. – Думала, вы, кочевые, более опытны в этом вопросе.

Я поджала губы. В вопросе вина я была не очень опытной, но Алура явно имела в виду что-то другое.

– Не строй из себя дурочку. Это же очевидно, Таисия подготавливается к ночи с принцем, то бишь уже королем.

Я прикусила щеку. Ну и вправду, что это я? Могла бы и сама догадаться. Другое было не очень приятно, что меня, как кочевую, считали едва ли не гулящей девкой, хотя я ничем не заслужила такой репутации.

Путь до комнаты Таис казался мне до ужаса тягостным – мои ноги буквально врастали в каменный пол, лишь бы не идти дальше. То ли я трусила, то ли интуиция меня охраняла, но тащилась я все медленнее и медленнее.

– Что застряла? Шевелись давай, – подгоняла Алура, хотя до злосчастных дверей оставалась всего пара метров.

Я даже дышать не хотела, боялась вновь почувствовать запах крови. Но вдохнуть все же пришлось, и – о чудо! – воздух был чист что рядом с покоями, что внутри них.

Да и самой невесты принца тут не было.

Я вздохнула с облегчением, но, как говорится, рано радовалась, Алура приказала мне взять тряпку и начать тут прибираться, да и сама мэра не погнушалась грязной работой.

– Эти комнаты я не доверяю никому из простых служанок, еще украдут чего, – пояснила она.

– Но мне же доверили тогда, – напомнила я. – Не побоялись?

– Так за тобой следят сотни глаз, вдобавок тут была Хло. – При упоминании дочери голос мэры значительно погрустнел.

Я обернулась и посмотрела на управляющую замком. Женщина как раз протирала столешницу у зеркала, где в прошлый раз нашелся окровавленный ошметок моего платья, унизанный иглами.

Меня кольнуло неприятной догадкой.

– Как себя чувствует Хло? – спросила я, вспоминая, что первой странный «бантик» обнаружила и укололась именно дочь женщины.

– А тебе-то какое дело, кочевая? – неохотно буркнула мэра.

– Самое прямое. Мы с Хло почти подружились, – соврала я, все же наши отношения были далекими от этого понятия. – Я переживаю.

Алура подняла на меня удивленный взгляд и заломила бровь, при этом на ее лице залегли глубокие сухие морщины.

– Плохо, – все же ответила она. – Лихорадка, сыпь… Подхватила, поди, чего в городе. Но она девочка крепкая – выберется.

Говорить мэра старалась спокойно, будто бы даже равнодушно, но я-то видела – напускное это все, лишь бы передо мной эмоций не проявлять. Дело явно было дрянь.

Да и глодали меня сомнения – не в городе Хло подцепила заразу.

– А лекаря вызывали?

– Конечно, нашего городского. Он сказал – ждать, само пройдет.

«Не пройдет», – завопила моя интуиция.

– А может быть, доктор плохой? – осторожно предположила я. – Может, попросить мэра Кэрлайла? Он ведь тоже лекарь, хороший. Его выделил сам принц Ричард.

– Как же! – всплеснула руками Алура. – Станет тебе главный королевский лекарь к какой-то горожанке ходить. У него теперь с новой должностью своих дел невпроворот. Да и как я с ним расплачусь? Даже моей зарплаты не хватит. Это раньше он простым помогал, а теперь зазнается. Как пить дать, через неделю будет нос от нас, обычных замковых, воротить.

Но я покачала головой и отбросила тряпку, которой мыла пол, в ведро.

– Нет уж, – четко и уверенно произнесла я. – Кэрлайл не такой. Если не хотите сами, то я его попрошу. Он посмотрит Хло.

Алура хмуро на меня поглядела, долго мерила взглядом, будто размышляла, что ответить. И вид у нее был таким грозным, как тогда, когда она швырнула курицей в кухарку. А потом, подбоченясь, она выдала:

– Ишь ты, спасительница хмурых и убогих! Попросит она! А ну-ка, взяла тряпку, и давай мыть. Работа не ждет!

От ее тона я подскочила и вновь принялась за намывание пола.

Было обидно, что мои слова не восприняли всерьез, хотя я искренне хотела помочь.

Дальше мы драили комнату в тишине.

Разве что под самый конец Алура все же заговорила:

– Ладно, кочевая. Погорячилась я. Нервный день сегодня. Прости.

Я даже застыла на месте, будто боясь, что мне послышалось. Сама Алура передо мной извинялась.

– Да ладно вам… мэра… – совершенно невнятно пробормотала я.

А она продолжила:

– Я понятия не имею, что в тебе нашли эти мужчины, раз с тобой так носятся, но от помощи Кэрлайла не откажусь. Если сможешь, поговори. За мною потом не заржавеет.

– Сделаю, что смогу, – пообещала я, размышляя, как лучше будет это выполнить.

Мало того, что я втравила лекаря в историю с совенком, теперь еще и дочь Алуры. А характер у мужчины и без того несахарный, так что нужно придумать, как его вначале задобрить, а уже потом просить об очередной услуге.