Текст книги "Волшебный свет"

2

Марк вошел в кабинет и услышал, как дверь за ним мягко закрылась. Его внимание сразу же привлек огромный аквариум, встроенный в стену слева от двери. Шикарно, подумал он. Тот, кто проектировал эту стену с аквариумом, хорошо знал свое дело. Впечатление, которое производит аквариум, было просто поразительное…

– Добрый день, мистер Уильямс.

Марк резко повернул голову на звук мягкого и приятного женского голоса. Быстрым взглядом он критически оглядел и оценил каждую черточку лица, каждый изгиб фигуры женщины, стоявшей возле стола. Совершенно неожиданно и не к месту его бросило в жар, а сердце заколотилось часто-часто. Первая мысль, которая пришла ему в голову: психоаналитик просто не может так выглядеть! Эта доктор Осборн просто потрясающе красива!

Среднего роста, стройная, но с довольно пышными, аппетитными формами, элегантная и изящная, безупречно красивое лицо с большими серыми глазами, опушенными густыми ресницами, лишь слегка тронутыми тушью. Светло-русые волосы, зачесанные назад и убранные в строгий узел на затылке.

Интересно, какой длины эти волосы, если их распустить? – промелькнуло в голове у Марка.

Оторвав глаза от лица женщины, он прошелся взглядом по ее фигуре – изящные прямые плечи, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра и изумительной формы длинные ноги. Она была одета в узкую серую юбку до середины колена, атласную серебристую блузку и широкий кожаный пояс, выгодно подчеркивающий узость талии и крутой изгиб бедер. Из украшений на ней были серебряные сережки в виде ракушек, серебряная цепочка с медальном в виде часов и узкий серебряный браслет с эмалью. На идеально ухоженных пальцах не было колец.

Подумать только, выходит, он понапрасну тратил хвалебные эпитеты на аквариум. Даже завораживающая красота аквариума блекла в сравнении с ослепительной, потрясающей красотой хозяйки кабинета.

Ему пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, дабы обуздать мгновенную реакцию тела при первом же взгляде на Терезу Осборн. Он уже и не помнил, когда в последний раз так быстро и остро реагировал на женщину.

– Мистер Уильямс? – произнесла она. – Прошу вас, присаживайтесь.

Он кивнул и направился к одному из мягких, удобных кресел, стоявших перед столом. Тереза отступила к вертящемуся рабочему креслу по другую его сторону. Почему она это сделала, трудно было сказать. Обычно она подходила и здоровалась за руку со своим новым пациентом, затем медленно отходила, стараясь определить по взгляду и выражению лица человека, куда ей сесть, чтобы он чувствовал себя как можно непринужденнее. Марк Уильямс даже не ее пациент, и, конечно, у нее не было никаких причин садиться от него как можно дальше, используя стол в качестве разделительного барьера.

Но что-то в этом человеке было такое, что заставило ее попятиться, как маленькому пугливому зверьку при приближении крупного опасного хищника. Без сомнения, это был самый красивый мужчина из всех, кого она когда-либо встречала. Высокий, широкоплечий и узкобедрый, он был одет в деловой костюм из дорогой серой шерсти, явно сшитый на заказ. Его строгий покрой не мог скрыть, а, напротив, лишь подчеркивал и широкий разворот плеч, и мускулистую силу длинных ног, и узость крепких бедер. Голубая рубашка прекрасно оттеняла яркость глаз на загорелом, мужественном лице, в котором не было и намека на приторную смазливость. Черты его лица отличались некоторой резковатостью, свойственной обычно людям сильным и волевым, каким, несомненно, и являлся Марк Уильямс.

Зато губы, в отличие от резких линий лица, были на вид невероятно чувственные. Губы, созданные для поцелуев, промелькнуло в голове у Терезы.

Отзвук сильно заколотившегося сердца эхом отозвался в ушах. Ничего подобного еще никогда не случалось с ней. Никогда прежде не приходилось ей реагировать так остро на совершенно незнакомого мужчину. Это просто невероятно, но Марк Уильямс с первых же мгновений своего появления у нее в кабинете нарушил ее душевный покой, и колотящееся в груди сердце и горячая лава, бегущая по жилам вместо крови, яркое тому свидетельство.

– Итак, – проговорила она несколько нервно, – насколько я понимаю, вам порекомендовал обратиться ко мне наш общий знакомый доктор Пентворт.

Марк откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.

– Да, это так, – ответил он, не вдаваясь в подробности. Ему нравилось слышать ее голос, такой глубокий, чуть хрипловатый. Он представил, как этот голос шепчет его имя в порыве страсти.

– Сын Джонатана Пентворта, Ларри, был моим партнером, но он погиб два года назад.

– Да, я знаю. Детьми мы часто играли с Ларри, но я не виделась с ним несколько лет до его смерти. Доктор Пентворт и мой отец были близкими друзьями, они вместе учились в университете. Джонатан был совершенно убит смертью единственного сына.

– Да, я знаю. Какой длины ваши волосы?

Она нахмурилась.

– Что, простите?

Марк положил руки на подлокотники кресел и побарабанил по ним пальцами.

– Я спросил, какой длины ваши волосы. Мне интересно.

Она выпрямилась.

– Не думаю, что вы пришли сюда, чтобы говорить о моих волосах. Поговорим лучше о деле. Итак…

– Меня зовут Марк, – проговорил он с ленивой усмешкой, сверкнув безупречными белыми зубами. – К тому же я не ваш пациент, доктор, так что, собственно, нет никакого дела, о котором нам нужно говорить. Может, лучше сходим куда-нибудь поужинать? А побеседовать можно и в ресторане, не так ли? Мне бы хотелось, чтобы мы поближе узнали друг друга, вы не против? Безусловно, можно поговорить и о стрессе, если это так необходимо, хотя бы для того, чтобы успокоить Джонатана, но пару минут, не больше. Ну как, вы согласны?

Это совсем не в ее правилах – ходить куда-то с пациентами. Разумеется, Марк Уильямс пока еще не ее пациент, но у него такая улыбка, что просто разит наповал, а чувственная реакция ее тела на него совершенно сбивает с толку. Нет, она не должна никуда с ним идти. Это будет неправильно и ни к чему хорошему не приведет.

– Благодарю вас, но мой ответ – нет, – ответила она твердо, глядя куда-то поверх его плеча. – Не люблю ужинать в ресторанах. К тому же, как вы справедливо заметили, нам следует, относясь со всем вниманием к Джонатану, поговорить о стрессе. Он сказал мне, что вы страдаете от переутомления.

– Я не страдаю ничем таким, с чем не мог бы справиться сам, без посторонней помощи. Мне бы хотелось, чтобы вы еще подумали насчет ресторана.

Вот черт, кажется, я попался, с досадой подумал Марк. Если мисс Осборн не пойдет со мной ужинать, мне придется сидеть здесь, по другую сторону стола от нее, но уходить я не собираюсь. Тереза Осборн – красивая, интригующая женщина, и, совершенно определенно, мне хочется провести с ней вечер. Но только не за разговорами на медицинскую тему. Это уж слишком. Надо попробовать увести ее от предмета стресса.

– Мне нравится ваш аквариум, – сказал он. – Кто его спроектировал?

– По-моему, вы совершенно не представляете себе, мистер Уильямс…

– Марк.

– Хорошо, пусть будет Марк. Так вот, вы не представляете себе, насколько коварен и опасен стресс. Это потенциальный убийца. Да-да, именно так. К несчастью, большинство людей не считают это за болезнь и не подозревают о том пагубном воздействии, которое стресс оказывает на их тело и разум. Я специализируюсь по стрессам и разрабатываю индивидуальные программы с учетом особенностей личности и условий, в которых она живет и работает.

– Ну что я могу сказать… Вы просто молодец. Так как же насчет аквариума? Вы его сами спроектировали? Если да, то я просто поражен. Не возражаете, если я воспользуюсь вашей идеей?

Тереза стиснула зубы и призвала на помощь все свое терпение. Улыбка продолжала оставаться на ее лице. Но сделалась натянутой. Марк Уильямс не только лишал ее самообладания как мужчина, но и угрожал ее профессиональной выдержке. У нее вдруг возникло желание прикрикнуть на него, чего с ней раньше никогда не случалось. Каким бы трудным ни был пациент, она всегда оставалась на высоте профессии: выдержанная и спокойная. Марк Уильямс не первый, кто не воспринимает проблему стресса всерьез, но он делает это с такой нарочитой, даже оскорбительной небрежностью, что это уже начинает ее раздражать. Да, Марк Уильямс представляет для нее угрозу во всех отношениях.

– Марк, – проговорила она как можно спокойнее, стараясь не потерять терпения. – Если не ради вас, то хотя бы ради Джонатана Пентворта, давайте попытаемся сделать что-нибудь для вашего здоровья. Согласны? Джонатан очень беспокоится за вас, поймите. И, кажется, не напрасно. А вы, похоже, делаете все возможное, чтобы избежать разговоров о стрессе. Но почему? Вы же деловой человек и знаете, что, избегая проблемы, вы ее не решите.

Марк вначале хотел снова отшутиться, увильнуть от ответа, но не смог. Он довольно долго молча смотрел на Терезу, затем подался вперед и угрюмо сдвинул брови.

– Вы правы, – бросил он. – Я не желаю говорить на эту тему. Джонатан прав, и это злит меня. Но я не хочу ничего слышать о стрессе. У меня нет времени выслушивать ваши медицинские выкладки, тем более что я все равно не могу изменить свой образ жизни. Возможно, позже, но не теперь. Я согласился прийти к вам только для того, чтобы успокоить Джонатана и отделаться от него хотя бы на некоторое время. Но, увидев вас, я понял, что хочу… познакомиться с вами поближе. И только по этой причине я все еще здесь. – Он оперся руками о подлокотники и поднялся. – Я, пожалуй, пойду.

– Не уходите. – Тереза тоже встала. – Не уходите, Марк, прошу вас. Справиться со стрессом вовсе не трудно, нужно только понять причины и постараться ликвидировать их. Неужели работа для вас важнее вашего здоровья, а быть может, и жизни? Пожалуйста, останьтесь – и давайте обстоятельно поговорим об этом.

Взглянув в широко раскрытые серые глаза Терезы, Марк испытал какую-то странную смесь эмоций: волнения, возбуждения и даже какого-то непонятно откуда взявшегося радостного предвкушения, словно он стоял на пороге чего-то нового и прекрасного. Но со свойственным ему цинизмом он постарался не поддаваться ни эмоциям, ни тому жару, который обдавал его при взгляде на Терезу Осборн, и посмотреть на ситуацию трезвыми глазами прагматика.

Да, голос ее звучит умоляюще и искренне, во взгляде серых глаз застыла мольба, но действительно ли она переживает за него? Действительно ли ей небезразлично, что будет с ним? Или же это не более чем профессиональный прием? Один из огромного арсенала психологических уловок и приемчиков, доведенных до совершенства длительной практикой? Заставить пациента почувствовать себя особенным, необходимым, создать впечатление, что о нем заботятся не только на профессиональном, но и на человеческом уровне.

Наверняка, это так и есть, про себя решил Марк. Со мной сейчас разговаривает доктор, а вовсе не женщина. Эта мысль отчего-то принесла ему разочарование и даже как-то чувствительно кольнула.

Он нарочито медленным, оценивающим взглядом обвел кабинет, в конце концов остановив его на Терезе.

– Представляю, во сколько вам обходится весь этот неброский шик и элегантность. Наверняка недешево. Неудивительно, что вам необходимо иметь как можно больше пациентов, чтобы оправдать высокую арендную плату за помещение.

Тереза отвела от него взгляд и опустила его на свои руки, лежавшие на столешнице. Ей уже приходилось слышать подобное мнение, но почему-то высказанное Марком Уильямсом, оно причинило ей обиду, почти боль, тогда как раньше ничуть не задевало.

Когда она попросила Марка остаться, чтобы попытаться заставить его серьезно отнестись к проблеме стресса, ее просьба была искренней, шла от души и не имела ничего общего с профессиональными приемами психолога. В ней говорил не врач, а женщина.

Но почему? Обычно она не выходила из профессиональных рамок, беседуя со своими пациентами, но в случае с Марком… С первых же секунд своего появления в кабинете он задел в ней какую-то глубоко спрятанную струну, вызвал непонятное волнение, выбил из колеи, и дело было не только в его физической привлекательности и мощной сексуальности. Было в нем что-то еще, что-то глубинное, темное и таинственное, что бросало ей вызов не только как профессионалу, но и как женщине. И не сказать, что происходящее ей нравилось. Нельзя допустить, чтобы он догадался о чувствах, обуревающих ее.

Она подняла голову и увидела, что Марк очень внимательно смотрит на аквариум. Профиль его казался строгим и неприступным, под расстегнутыми полами пиджака вздымалась мощная грудь, натягивая ткань рубашки. Трепет возбуждения пробежал по ее телу.

– Простите, мне не следовало так говорить, – спокойно промолвил он, не отводя взгляда от аквариума. – О том, что вам требуется побольше пациентов для уплаты высокой арендной платы. Прошу меня извинить. Как профессионал профессионала я вас хорошо понимаю. Вы врач и обязаны выполнять свой врачебный долг и делать все возможное, чтобы люди получали ту помощь, в которой нуждаются.

Быть может, ее просьба остаться была просьбой не врача, но женщины? – подумал он. Как бы ему хотелось, чтобы это было именно так.

Он медленно повернулся и посмотрел на нее.

– Я прав?

– Да, безусловно, – ответила Тереза, кивнув, – но дело не только в этом. Я… – Что она может сказать? Что он пробудил в ней женщину и она заинтересована в нем не только как в пациенте, но и как в мужчине? Но это было бы верхом глупости и непрофессионализма. Тереза прикусила язык.

Он не должен догадаться, что сейчас она говорит с ним не только как психолог, но и как женщина. Даже в первую очередь как женщина. Ее потрясла такая ее реакция, и слава богу, что Марк ничего не заподозрил.

– Вы?.. – подсказал он.

– Нет-нет, ничего.

Черт! – разочарованно подумал Марк. Он так надеялся, что она скажет что-то большее. Например, что ее слова вовсе не были профессиональным приемом, который она не раз применяла к своим несговорчивым пациентам. Но почему это для него так важно? Едва ли он и сам мог бы ответить на этот вопрос. Рассеянно Марк потер виски кончиками пальцев.

– Болит голова? – участливо спросила Тереза.

Он поспешно опустил руку.

– Мне известно все, что вас беспокоит, Марк, все ваши болезненные ощущения. Джонатан рассказал мне о них. Вы совершенно определенно подвержены сильному стрессу. Ваше тело таким способом дает вам знать, что дошло до предела, что вы злоупотребляете его возможностями. Наступил момент, когда вы должны сделать выбор: остановиться и помочь себе или же продолжать в том же духе с риском для здоровья. Вы можете, конечно, не обращать внимания и делать вид, что все в порядке, но в конце концов придется расплачиваться за свое пренебрежение к здоровью, и очень дорого, поверьте. С другой стороны, вы можете воспользоваться преимуществами разумного, бережного подхода и исправить ситуацию, которая в противном случае станет неконтролируемой. Решать вам, Марк.

– Гм… – Он снова отвернулся и устремил внимательный взгляд на аквариум, словно ища там ответа на свои вопросы.

Куда подевалась его твердая решимость ограничить встречу десятью минутами? Что с ним случилось? Случилась Тереза Осборн, вот что.

Он сунул руки в карманы брюк, и пальцы его наткнулись на упаковку аспирина в одном кармане и на пакетик средства от изжоги в другом.

Итак, вынужден был признаться он себе, эти лекарства стали неотъемлемой частью его жизни. Он постоянно имеет их при себе и должен заботиться, что их у него достаточно и они всегда под рукой. Возможно, когда он будет меньше работать, они ему и не понадобятся, но сейчас… Сейчас он без них не может обойтись. Разумеется, это не слишком хорошо, но так ли уж страшно, как пытаются ему внушить?

Но если он сейчас откажется от услуг доктора Терезы Осборн, женщина Тереза Осборн совершенно определенно укажет ему на дверь, а он уже решил для себя, что не должен это допустить.

Он вытащил пакетики с лекарствами из карманов и положил их на стол.

– Что ж, я сдаюсь и признаю свое поражение, – сказал он, посмотрев на нее. – Я в вашем полном распоряжении, доктор Осборн.

Сердце Терезы радостно подпрыгнуло от слов Марка, но трудно было сказать, кто больше обрадовался – Тереза-врач или Тереза-женщина. Решив, что поразмыслит об этом позже, она искренне, тепло улыбнулась.

– Я очень рада, что вы все-таки приняли правильное решение. Значит, вы согласны следовать моим предписаниям по управлению стрессом?

Марк опустил взгляд на таблетки, лежащие на столе, потом вновь поднял глаза на нее.

– Не могу сказать, что в восторге от своего решения, но… да.

Повинуясь импульсу, Тереза обошла стол и встала перед Марком.

– Я в самом деле очень рада, Марк. – Она заглянула в его голубые глаза, и улыбка на ее губах растаяла. В его глазах она прочла тлеющее желание. Или это было отражение ее желания?

Марк почувствовал, как при ее приближении его тело еще больше напряглось, но не мог оторвать от нее взгляд.

– Вы рады, потому что у вас появилась возможность помочь еще одному пациенту? – спросил он чуть охрипшим голосом.

– Да, но не только поэтому. Еще я рада потому, что…

Потому что этот пациент, которому она надеется помочь, именно он, а не кто-то другой. Потому что она не может думать разумно, когда он вот так смотрит на нее. Потому что… о черт, она просто рада – и все.

Марк смотрел на Терезу и медленно сознавал, что сейчас перед ним не врач-психолог, а женщина. Просто женщина.

Он шагнул вплотную к ней, поднял руку и медленным легким движением скользнул большим пальцем по ее губам.

– Это, – прошептал он, – самые соблазнительные губы, какие я когда-либо видел. – Его голова медленно наклонилась, приближаясь к ее лицу. – И если я сейчас же не поцелую вас, Тереза Осборн, то непременно сойду с ума. Вы как врач не можете это допустить, не так ли?

Нет, я не должна это делать! Я должна остановить его! – запротестовал ее разум, но с губ не сорвалось ни звука.

Марк нежно обхватил ее лицо своими большими ладонями и прикоснулся губами к ее губам.

О да, да! – кричало ее тело, устремляясь ему навстречу.

Его губы оказались еще мягче и чувственнее, чем она предполагала. Горячее, неукротимое желание взметнулось фонтаном и, превратившись в водоворот, закружило, понесло ее к морю чувственности и наслаждения. Язык Марка нежно, но настойчиво раздвинул губы, и она без малейших колебаний раскрылась ему навстречу, всем телом откликаясь на его близость. Марк провел рукой по волосам Терезы и одной рукой обнял ее и привлек к себе, не прерывая поцелуя.

Тереза непроизвольно застонала. Никогда не знала она такого острого, всепоглощающего желания. Оно побуждало ее забыть обо всем на свете и испытать то чувственное наслаждение, которое, она знала, этот мужчина мог дать ей.

В эти мгновения ей казалось, что она ждала этого поцелуя всю свою жизнь, потому что это было нечто особенное, ни на что не похожее, потрясшее ее до основания.

Она как сладкий нектар, думал Марк. Его разум затуманило желание. Эта женщина – сладкий нектар, который ему хотелось пить и пить до бесконечности. Ее губы просто созданы для его поцелуев, и он, кажется, целую вечность ждал этого мгновения. Поцелуй не был просто поцелуем. Он был волшебством. Блаженством. Все тело Марка изнывало от страстного желания обладать этой женщиной.

Но не здесь и не сейчас.

Собравшись с силами, Марк оторвался от ее влажных, припухших губ и поднял голову, продолжая обнимать ее.

– Я не хочу останавливаться, но, кажется, мы должны, – сказал он осипшим от страсти голосом. – Вы сводите меня с ума, доктор. Еще немного – и я могу совсем потерять голову.

Доктор? О боже! – запаниковала Тереза. Что я наделала? Глаза ее раскрылись и расширились от потрясения. Она отступила на шаг, вынудив Марка отпустить ее.

Ее руки взметнулись и прижались к пылающим щекам.

– О господи, что я наделала? – простонала Тереза.

Марк нахмурился.

– Ничего особенного, просто ответила на мой поцелуй. А вот поцелуй и в самом деле был особенным, вы не согласны?

– Но я не должна была…

Он усмехнулся.

– Мы же живые люди, а людям свойственно порой следовать своим желаниям, разве не так?

На деревянных ногах Тереза обошла стол, вернулась к своему креслу и обессиленно опустилась в него.

– Но не в этом случае. Такого просто не должно было случиться. Не могу поверить, что я…

– Придется поверить, доктор. Поцелуй случился, и от этого никуда не деться, – с улыбкой заверил ее Марк. – И мое либидо может засвидетельствовать этот факт в суде. Ну перестаньте, Тереза. Не стоит драматизировать. Поцелуй был естественной реакцией двух людей, которых неудержимо влечет друг к другу.

– Вы не понимаете, Марк. Я врач, а вы мой пациент! Я считаю себя хорошим специалистом, профессионалом высокого уровня – и вдруг такое! Никогда прежде ничего подобного со мной не случалось. Возможно, вам лучше будет обратиться к другому специалисту по стрессам?

– Ни за что! – запротестовал Марк. – К тому же я не ваш пациент, помните? Наша встреча неофициальна. И я бы хотел, чтобы наши дальнейшие встречи тоже были такими же, то есть неофициальными. Я не настаиваю на встречах с Терезой Осборн – психологом, но очень хотел бы встречаться с Терезой Осборн – женщиной.

Вне всякого сомнения, это неправильно, и ей следовало бы включить его в свою картотеку пациентов и назначать официальные визиты. Но стоит ли настаивать на этом, если все еще существует вероятность, что он откажется?

– Ну хорошо, – проговорила она. – Пусть будет по-вашему. Никаких запланированных визитов. Однако я настаиваю на том, чтобы поддерживать исключительно профессиональные отношения. Мне очень стыдно за свое поведение, и я обещаю, что больше такого не повторится.

– Не стоит давать поспешных обещаний, – усмехнулся Марк. – Как говорится, поживем – увидим. Тем более что я-то как раз совсем не прочь повторить.

– Марк!

– Хорошо-хорошо. – Он вскинул руки. – Согласен. Не будем забегать вперед. Пусть все идет своим чередом. Наша первостепенная задача – избавить меня от стресса, не так ли? С чего мы начнем?

– Я попрошу вас в ближайшие три-четыре дня всюду носить с собой блокнот или тетрадку, куда кратко записывать все, что вы делаете, а также свое самочувствие. Я позвоню вам в пятницу.

– Договорились.

– Кроме того, с сегодняшнего дня вам необходимо выделять по часу в день на физические упражнения.

В его глазах вспыхнули лукавые искорки.

– Какие упражнения вы рекомендуете, доктор: на воздухе или в помещении?

Тереза стиснула зубы, игнорируя непрошеные образы обнаженного Марка, занимающегося «физическими упражнениями» в постели.

С ней.

– Вы ведь являетесь членом какого-нибудь спортивного клуба, не так ли? – спросила Тереза, стараясь, чтобы ее голос звучал без всякого выражения.

– Безусловно, доктор.

– Тогда я рекомендую вам заниматься в клубе каждый день не менее часа.

Судя по его дразнящей улыбке, он явно не воспринимает ее слова всерьез.

– Слушаюсь, доктор. Кстати, вы уверены, что сами не страдаете легким стрессом? Мне кажется, вы как-то напряжены и немного взволнованы. – Он взял таблетки и положил их прямо перед ней.

– Вот, мы с вами поделимся. – Он наклонился над столом и быстро поцеловал ее в губы. – Как делили тот поцелуй. – Выпрямившись, он развернулся и направился к двери. – До следующей встречи, Тереза Осборн. Буду ждать ее с нетерпением.

Когда он вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь, Тереза длинно выдохнула и обмякла в кресле.

– Я тоже, – тихо прошептала она. – О господи, что же это со мной?