Текст книги "Реквием по империи"

Отчетливо осознавая, что сейчас умрет, но почему-то не чувствуя страха, Сторк исподлобья рассматривал шеймидов. Люди как люди, внешне ничем не отличаются от галатцев – только все как один очень смуглые и черноволосые. И еще глаза… Да не только в них дело! Красивые молодые лица, обращенные к Ириясу, сияли обожанием и счастьем от созерцания великого вождя. Но при взгляде на пленных врагов лица искажались ненавистью, презрением, омерзением, и эти чувства были такими яркими, такими всепоглощающими, что становилось понятно: андастанцы видят перед собой не людей. Галатцы для них – отвратительные, грязные животные, низшие существа, которые должны быть уничтожены. И не найдется в душах шеймидов ни капли жалости.

И эти монстры скоро двинутся в глубь Солнечного края, убивая, выжигая, уродуя… Сторк вознес горячую молитву Лугу, прося у него защиты для матери и младшего братишки Сида, которые остались в Подпалине. Что сказал бы бравый капрал, узнай он: Сид, вдохновленный его примером, завербовался в пехоту? Что в эту минуту он, убежав с поля своего первого боя, плывет вниз по течению Тиарин? Проклял бы дезертира перед смертью? Вряд ли. Скорее всего, приказал бы отправляться в гарнизон – последний имперский оплот в провинции. Но разумеется, Сторк ничего такого не узнал, а потому просто мысленно простился с родными.

Ирияс мог бы убить галатцев одним мановением руки, но предпочел растянуть удовольствие и устроить зрелище для подданных, уничтожая воинов поодиночке и для каждого применяя новое заклятие. Одного утопил в потоке холодной воды, а потом заморозил, превратив в ледяную статую, другого сшиб мощным ударом ветра, так что тело его отнесло на три майла, и потом носферату еще долго добирался до своего господина, третьего подвесил в воздухе, заставив нелепо дергаться, подобно огромной марионетке. И медленно тянул из них души, смакуя, словно драгоценное вино. Каждую смерть шеймиды встречали восторженными воплями. Когда пришел черед полковника Йеншира, султан вышел из паланкина, встал напротив, долго смотрел в глаза воина, потом произнес:

– Миик даха’ам, – и сделал знак одному из шеймидов.

– Ты храбрец, – с акцентом перевел тот.

Ирияс, за свою долгую жизнь выучивший множество языков, знал галатский в совершенстве. Но считал неправильным в присутствии подданных осквернять уста примитивным наречием низших тварей. Называя при шеймидах храбрецом представителя презренного народа, он оказывал ему высшую честь. Но полковник, не разбиравшийся в тонкостях восточного этикета, зато любивший рискованные выходки, не проникся величием момента: ухмыльнувшись как можно гадостнее и старательно отхаркнувшись, он плюнул в лицо Солнцеподобному.

Конечно, смачный комок слюны не достиг полубожественного лика, разбившись о невидимый щит. Но возымел нужное действие. Ирияс, взбешенный уже вторым плевком за один день, убил Йеншира мгновенно. Та же участь постигла и последнего воина, которым оказался Сторк.

* * *

В стрельчатое незанавешенное окно заглядывал унылый месяц, ронял голубоватые лучи на большую карту Срединного континента, расстеленную на круглом столе. Тускловатый свет висящих на стенах слабеньких вечных свечей не мог развеять этого потустороннего сияния.

– Надо направить навстречу андастанской армии все силы, – горячо доказывал герцог Вельмизир, главнокомандующий армией Галатона. Полное бледное лицо его, несмотря на царившую в здании ратуши прохладу, покрывали капельки пота, жидкие седые волосы прилипли ко лбу. – Остановить любой ценой. Не допустить продвижения врага в глубь наших территорий!

– О каких силах вы говорите, хотел бы я знать? – покручивая черный ус, вот уже в третий раз скептически осведомился лорд Стаун, полковник имперских гвардейцев. – Наша армия малочисленна, уровень подготовки боевых магов оставляет желать много лучшего. Собственных резервов явно не хватит.

– А некромантское-то войско, задери их Хайнира… простите, ваше величество, все многочисленнее делается, – крякнул дядя Ге.

– Вот именно поэтому! Именно! – нервно выкрикнул герцог Вельмизир. – Поэтому и надо остановить, пока не поздно…

Поведение фельдмаршала, да и весь его внешний вид, не вызывали у меня доверия. Похоже, Галатону пришло время расплатиться за благоденствие Алмазного века и беспечность предыдущих правителей. Пятьсот лет без войн на территории империи сделали свое дело: даже главнокомандующий был скорее чиновником, нежели солдатом. А вообще мне он напоминал дебелую истеричную бабу. С того самого момента, как ее величество вызвала герцога к себе в числе других высоких чинов, он не сказал еще ничего, что хотя бы приблизительно можно было считать планом военной кампании. К сожалению, императрица, заменившая весь состав кабинета министров, просто не успела провести такую же полную реформу в армии. Потом же, после разрушения Виндора и нападения некромантов, снова было не до того. Приходилось действовать стремительно, едва ли не по наитию. Но и тогда от фельдмаршала не было никакого толку.

Видимо, Дарианна разделяла мое мнение. Кликушество Вельмизира заставляло ее брезгливо морщиться. Час назад полковник Йеншир, связавшись через амулет с ее величеством, доложил, что его войска терпят поражение при Тиарин. Некроманты вторглись в Галатон.

Императрица собрала срочное совещание. Бледная, осунувшаяся, не спавшая вот уже трое суток, Дарианна тем не менее была полна энергии. Глаза горели решительным, почти фанатичным блеском.

– Лорд Зелиан, я освобождаю вас от обязанностей главнокомандующего и принимаю командование армией на себя, – спокойно произнесла она.

Мне показалось, что эту весть герцог Вельмизирский воспринял едва ли не с облегчением. Отдуваясь, он поклонился и спешно покинул кабинет.

– Вадиус, как движется выселение из Солнечного, Озерного и Речного краев? – спросила Дарианна.

Копыл, как следует не оправившийся после своего самоубийственного астрального путешествия по Виндору, еще более скособоченный, чем обычно, но все такой же деятельный, сидел напротив девушки. Время от времени связующий амулет на его груди дрожал, распространяя синеватое свечение, маг выходил за дверь, с кем-то разговаривал и снова возвращался. На вопрос Дарианны он с готовностью проскрипел:

– Губернаторы оповещены. Крестьяне неохотно покидают насиженные места. Но с населением ведется разъяснительная работа…

– Некогда разъяснять, – перебила Дарианна. – Подготовьте указ и свяжитесь с губернаторами: пусть подключают имперских псов. Те, кто откажется уйти, будут приравнены к военным преступникам и казнены как предатели империи. Жителям Солнечного края на сборы два часа, остальным – сутки.

– Позвольте сказать, ваше величество, – снова вмешался мой опекун. – Не дело это – мирных людей преступниками объявлять.

– Мастер Генериус, у меня нет времени на сантименты!

– Так-то оно так… да ведь крестьяне – народ упрямый. А что за землю держатся, так она их кормилица. Куда крестьянин без земли? Будете их силой сгонять – уйдут, но ведь вы, ваше величество, в их глазах чуть ли не врагом сделаетесь. А надо – чтоб роднее матери были.

Дарианна упрямо тряхнула головой, глубоко вздохнула и только после этого проговорила:

– Да. Да. Вы, конечно, правы, мастер Генериус. Отправить распоряжение губернаторам с тем, чтобы передали всем бургомистрам и старостам. Пусть объясняют, что некроманты превращают мужчин в зомби, а детей и женщин убивают. Ответственность за работу с населением возложить на местные власти.

– Ваше величество, – мягко произнес Копыл, – в годы тяжких испытаний монархи обращаются к своим подданным с речью.

– Разумеется. Я сегодня же напишу речь, которая будет передана по связующим амулетам губернаторам. Пусть распространят и читают на площадях.

Секретарь застрочил пером по пергаменту.

– И еще, ваше величество, – не успокаивался дядя Ге. – Война сама себя не кормит. Армии нужно продовольствие. Весна ведь…

– Я вас поняла, – нетерпеливо перебила императрица. Некоторое время она смотрела на карту, потом добавила: – Пусть переселенцы отправляются в Лесной край. Вадиус, сообщите губернатору. Дать крестьянам земельные наделы, освободить от налогов и по возможности помочь с обустройством. Это что касается женщин, детей и стариков. Мужчинам от двадцати до сорока пяти надлежит явиться в ближайшие военные гарнизоны для записи в ополчение. Организовать для новобранцев временные лагеря, выделить командиров для обучения.

Лорд Стаун нахмурился:

– От двадцати до сорока пяти?..

– Да, герцог Дрингстаар, именно. Вы же слышали: кто-то должен остаться на земле, чтобы сеять и пахать… И вот еще что. Мастер Генериус, я так понимаю, наших некромантов допрашивать бесполезно. Но насколько я знаю, вы все же пытались изучить их возможности.

– И не только пытался. Кое-какие выводы сделал, – подтвердил старик.

– Каким образом происходит превращение людей в зомби?

– Наблюдал я пару раз за ребятами, – кивнул дядюшка. – И понял, что наиболее опасные зомби получаются, когда некромант сам у человека жизнь отбирает.

– Носферату, – подсказал я.

– Точно, носферату.

– Но насколько мне известно, существует еще способ, которым пользуются обычные демонологи, – поднятие мертвецов?

– Это так, – подтвердил Вадиус. – В общем-то для сильного мага это нетрудно.

– Значит, надо лишить андастанцев и этого резерва. Необходимо уничтожить все кладбища. Выжечь, залить растворяющими зельями, сровнять с землей… вам виднее. Граф Ортекс, поручаю разработку этой операции вам. Когда придумаете, как это сделать, необходимо будет связаться с городскими и сельскими магами. Только пусть займутся этим после ухода жителей. Нельзя допустить народного возмущения.

Бывший милорд ректор магического университета, а ныне член Совета молча поклонился.

– Андастан не получит новых воинов, – заключила императрица. – Что у нас с оружием?

– Оружейные пока полны, – доложил министр обороны. – Но на всех ополченцев, разумеется, не хватит.

Это было еще одной головной болью. Ремесленные кварталы сильно пострадали во время первого нападения тварей бездны. Лишь немногие кузнецы и оружейники сумели восстановить свои мастерские. Наша же схватка с Вериллием разрушила Оружейный квартал полностью. Улица Мастеров, на которой селились гномы, тоже лежала в руинах, никто из ее обитателей не выжил. Дело осложнялось еще и тем, что с гибелью Аллирила исчез единственный торговый тракт, связывающий Галатон с Золотой цепью – поставщиком лучшего оружия и доспеха.

– Лорд Лейтон, – обратилась Дарианна к министру обороны, – отчеты о состоянии оружейных сегодня же должны быть у меня на столе. Сообщить в западные и северо-западные провинции: государство делает заказ оружейникам на мечи, болты и доспех. Платить будем из казны. Мастера из переселенцев освобождаются от воинской обязанности и направляются в Красную рощу. Можете идти.

Министр обороны откланялся и удалился. Императрица обернулась к мастеру Триммлеру, которому не хватило места за столом. Гном скромно устроился в углу на низком стуле и откровенно тосковал без дела.

– Мастер Триммлер, вам поручается разыскать уцелевших оружейников и кузнецов и в кратчайшие сроки построить для них мастерские в Красной роще. Я назначаю вас своим официальным уполномоченным. Соответствующие бумаги вам будут выданы прямо сейчас, деньги получите в казне.

Сын гор, осчастливленный тем, что нашлось достойное приложение для его кипучей энергии, с готовностью вскочил:

– Разрешите выполнять, ваше величество? – Дождавшись, когда измученный секретарь подал Дарианне свиток, на котором она поставила подпись, гном выхватил бумагу и побежал к двери, на ходу бормоча себе под нос: – Ничего, справимся! А глядишь, и еще чем потом подмогнем…

– Мастер Генериус, как продвигается изготовление самовоспламеняющихся болтов и стрел? – спросила императрица.

– Всех свободных чародеев, кто способен их намагичивать, засадил за работу. Только вот самих болванок не хватает. Ну да теперь, когда мастер Триммлер за дело взялся, думаю, проблема решится.

– Нужно наладить бесперебойные поставки в войска, – произнесла Дарианна. – Теперь, собственно, о стратегии…

Все склонились над картой.

Глубокой ночью план сражений был выработан. Императрица отпустила офицеров, в числе которых был и Лютый. Маги Совета, министры и дядюшка, получив распоряжения, тоже отправились восвояси. В круглой комнате остались только мы с Дарианной и Копыл. Теперь, когда больше не нужно было демонстрировать собранность и уверенность, девушка откинулась на жесткую спинку стула и утомленно прикрыла глаза. Стали заметны и усталость, и тщательно скрываемый страх: длинные ресницы беспомощно подрагивали, уголки губ предательски ползли вниз, тонкие пальцы нервно теребили ворот простого платья из серой шерсти.

– Я настаиваю, ваше величество, – проговорил Копыл, снова поднимая тему, которая уже не раз обсуждалась. – Вы должны подумать о своей безопасности. Увы, Велена погибла под завалом, а Нивель пропала без вести.

– Хорошо, Вадиус, – вздохнула Дарианна, открывая глаза. – Займитесь поиском. Но позже. Сейчас главное – Журжень.

– Наши послы в Асине только что сообщили, что император Юлан Цин отказался их принять. Но он готов побеседовать лично с вашим величеством, – сообщил старик.

– С помощью связующего амулета?

– Нет, главный советник Юлан Цина, мудрец Сао Ли, откроет астральное окно ровно на час.

Астральное окно? Никогда не слышал о таком. Волшебники, владеющие тонкой магией, способны отправлять свои астральные проекции на довольно большие расстояния. Говорят, для самых сильных чародеев не существует майлов и фихтов. Правда, сам я еще не пробовал путешествовать так далеко. Но название «астральное окно» предполагало, что мудрец умеет передавать не только свою проекцию, но и фантомы других людей, а может, и окружающего их пространства. Уточнять у Копыла подробности было некогда, тем более что на вопрос Дарианны о времени переговоров старый маг ответил:

– Астральное окно откроется через полтора часа, ваше величество. Вам следует поторопиться.

– Поторопиться? – удивился я. – Да она еще и вздремнуть успеет.

Две пары глаз – маленькие, выцветшие, неопределенного цвета и огромные, сияющие, словно черные бриллианты, – воззрились на меня с одинаковым осуждением. Я махнул рукой: никак не могу привыкнуть к дворцовым тонкостям. Дарианна быстро удалилась, а Вадиус пояснил:

– В Журжени принято, чтобы правящая династия утопала в роскоши. Это считается как минимум признаком хорошего тона. Император – наместник бога на земле и символ государства. Одетый в золото и усыпанный драгоценностями, он воплощает благополучие своей страны.

– Мои познания о Журжени оставляют желать лучшего, – признался я.

– Неудивительно, ваше высокомагичество, – тактично согласился Копыл. – Журжень так же закрыта от внешнего мира, как и Андастан. Последние два века династия Цин проводит так называемую политику Большой стены, изолируя свою страну от других государств. Сто лет назад даже торговля с Журженью была невозможна. Сейчас галатских купцов принимает лишь один порт – Камао. Там наши торговцы закупают чай, шелка, специи, прекрасный фарфор. Но Юлан наложил запрет для журженьцев на покупки у нас, поэтому за их товары приходится платить только золотом и серебром. Дипломатические отношения с этой страной были установлены пятьдесят лет назад. Тогда было открыто посольство Галатона в столице империи – Асин. Но до сих пор функции наших послов являлись скорее декоративными и сводились к присутствию на официальных торжествах во дворце Юлана. В общем, повторюсь, Журжень – очень и очень загадочная, закрытая империя.

– Тогда почему Дарианна собирается просить помощи в первую очередь именно у этой страны?

– В древнейшей истории есть упоминание о войне между Андастаном и Журженью. Это было… – Копыл ненадолго задумался, – наверное, пять тысяч лет назад. Как вы понимаете, события тех дней дошли до нас в виде летописей и легенд, и трудно ручаться за их подлинность. И тем не менее в одном из древних трактатов говорится, что андастанские некроманты завоевали весь Срединный континент. Земли, на которых сейчас находятся Галатон и Паргания, превратились в обиталище мертвых. Спаслись только жители прибрежных районов, рискнувшие на весельных лодках выйти в Океан слез. Впрочем, выбор у них был небогат: утонуть либо стать носферату. Многие предпочли смерть в пучине и тем самым выиграли жизнь. И вот, когда вокруг уже не осталось людей, андастанцы напали на Журжень. Это стало началом конца некромантской цивилизации. Журженьские волшебники, обладавшие уникальными магическими техниками, сумели выиграть войну. Мы надеемся, что знания об этих чарах мудрецы империи сохранили до наших дней.

– А что же галатцы и парганцы?

– Строго говоря, это были еще не галатцы и не парганцы, а их предки. Кто-то добрался, как ни странно, до побережья Южного континента, кто-то нашел новый дом на Пламенеющих островах. Некоторые даже отправились к Северному континенту. Выжившие в этих дальних путешествиях оседали в необитаемых краях, строили поселения либо искали аборигенов и присоединялись к ним. Женились, заводили детей. А потом, спустя сотни лет, их потомки стали возвращаться на родину дедов и прадедов, снова заселять пустующие земли.

– Почему же Журжень не сделала такие огромные территории частью своей империи?

– Видимо, тогда империя еще в них не нуждалась. Чего не скажешь о нынешних днях…

– Вадиус, а эльфы?

– Что – эльфы?

– Ну эльфов некроманты тоже захватили?

Копыл фыркнул:

– Да уж, очаровательные были бы зомби! Трактат об этом умалчивает. Но я считаю, вряд ли. Первозданные – не такой многочисленный и уж точно не беззащитный народ. Ради их душ некроманты не стали бы блуждать по Аллирилу, вылавливая эльфов под деревьями. Скорее всего, и в горы Золотой цепи, к гномам, они тоже не полезли. Очень уж труднопроходимая местность.

Я кивнул. Да, в запутанных многоярусных шахтах Золотой цепи, уходящих в глубь земных недр на десятки майлов, могла бы заблудиться не только армия некромантов, но, пожалуй, и весь Андастан.

– Орки?

– В трактате речь идет об уничтожении только людей, – вздохнул Вадиус. – Кстати, думаю, что многие из наших предков спасались не только за океаном, но и во владениях других рас. Иначе чем объяснить, что люди, изображенные на старинных гравюрах, иной раз излишне светлоглазы и остроухи либо удивительно малорослы и коротконоги?

Пока Вадиус читал мне импровизированную лекцию по древнейшей истории, скромный кабинет бургомистра чудесным образом преобразился. Слуги Дарианны, прибывшие в Красную рощу вслед за императрицей, задрапировали каменные стены полосами сияющего шелка. На стол легла лазурная эмиратская парча, поверх нее были водружены золотые, инкрустированные драгоценными камнями чаши и кувшины. Расторопные юноши и девушки устелили пол пушистыми коврами, расставили по углам золотые канделябры в человеческий рост, воткнули в них яркие вечные свечи. Под конец лакеи внесли малый трон из черного дерева, подлокотники которого были отделаны чеканным серебром. Содержимое вывезенной из Виндора императорской сокровищницы пришлось очень кстати. Все вокруг заиграло разноцветными бликами.

Слуги не забыли и о нас с Копылом. На меня натянули новый балахон из белоснежного шелка, сверху повесили огромный, усыпанный рубинами платиновый медальон на толстой цепи. Украшение было таким тяжелым, что тут же принялось натирать шею. Вадиуса обрядили в фиолетовую мантию и тоже украсили какими-то побрякушками, отчего старик стал напоминать сказочного триуна.

Когда все приготовления были завершены, в кабинет вошла Дарианна. Вернее, два дюжих лакея ввели ее под руки и усадили на трон – без их помощи девушка в таком одеянии не сумела бы сделать и шага. На императрице поверх простого белого платья было надето нечто невообразимое, варварски роскошное. Эта длинная, волочившаяся по полу штука напоминала кольчугу, только была сработана из золотых и платиновых колец, каждое соединение которых украшал крупный сапфир. На голове Дарианны вместо обычного тонкого императорского венца высилось сооружение из тех же сапфиров, обрамлявших черный бриллиант величиной с голубиное яйцо, уши отягощали огромные бриллианты чистой воды, такие же сверкали на пальцах и запястьях.

– Большой выходной наряд моей прабабушки, милый, – пояснила девушка, заметив мой оторопевший взгляд. – Положение обязывает…

– Сейчас откроется астральное окно, – взглянув на напольные часы, сказал Копыл.

Как только старик это проговорил, дальняя стена вдруг покрылась рябью, поплыла, и вскоре вместо нее перед нами образовалось волнующееся сероватое пространство. Оно начало заполняться неясными силуэтами, постепенно обретавшими очертания и краски. Спустя несколько минут перед нами появился зал, вернее, его часть. Но и взгляда на нее мне хватило, чтобы убедиться в правоте слов Вадиуса о вызывающем богатстве журженьской правящей династии. Потому что я увидел только золото. Оно было повсюду: на стенах, на полу, на драпировках окна. Вдали виднелся золотой же фонтан, из которого били переливающиеся струи. Возможно, из-за отраженного сверкания мне показалось, что это не вода, а расплавленное золото. Посреди зала стоял сияющий трон, на котором восседал черноволосый человек в просторных одеждах из желтого шелка. Торжественная неподвижность императора вкупе с желтоватой кожей круглого лица делали его похожим на золотого идола, помещенного в шкатулку с драгоценностями. Диссонанс в эту картину вносили еще двое мужчин, находившихся рядом с Юланом. По левую руку от него стоял невысокий худощавый юноша в ярко-красных шелках, по правую – бритоголовый седобородый старик в синих – как я понял, тот самый мудрец, открывший астральное окно.

Кивнув, старик плавно провел ладонью перед собой, и картина ожила. Зал наполнился звуками – тихой плавной музыкой, журчанием фонтана и сладкоголосым пением какой-то птицы.

– Великий сын неба, император поднебесной вселенной, наместник богов Юлан Цин, правительница Галатона Дарианна Первая приветствует тебя, – сделав шаг вперед и с трудом согнувшись в низком поклоне, проговорил Вадиус.

Человек на троне не пошевелился, вместо него ответил старик, отвесивший такой же поклон:

– Великий сын неба, император поднебесной вселенной, наместник богов Юлан Цин также приветствует правительницу Галатона Дарианну Первую.

Сао Ли говорил по-галатски довольно чисто, лишь слегка пришептывая и смягчая, как-то скругляя звуки, отчего у него выходило: «Далианна Пелвая». Когда мудрец поклонился, выяснилось, что не вся его голова была выбрита: на затылке имелись волосы, сплетенные в тугую, длинную тонкую косу, которая плетью перекинулась через лысину.

– Правительница Галатона Дарианна Первая приветствует светлоликого принца Чжу Цина – сына великого сына неба… – зачастил Вадиус, так и не разогнувшись.

Сао Ли не сдал позиций и в таком же положении прошепелявил ответ.

Теперь мне стал понятен смысл выражения «журженьские церемонии». Обмен любезностями длился не менее получаса, и я начал опасаться, что встреча на этом и завершится, когда Сао Ли наконец выпрямился и произнес:

– Император Юлан Цин желает знать, что заставило Дарианну Первую искать разговора с ним.

Копыл, облегченно вздохнув, тоже принял вертикальное положение, умудрившись при этом не закряхтеть, и сделал шаг назад в знак того, что теперь будет говорить Дарианна.

– Не стану скрывать, моя страна находится в бедственном положении, – произнесла девушка.

– Да, мы наслышаны о войне Галатона с Андастаном, – сказал император, после того как мудрец перевел ему слова Дарианны.

Я понял ответ Юлана прежде, чем Сао Ли повторил его по-галатски. Осознавая, что способности изначального могут помочь мне узнать что-нибудь полезное, например, в том случае, если император с мудрецом вдруг решат переброситься парой фраз на родном языке, я сделал вид, что внимательно слушаю старика. Но его раскосые глаза подозрительно блеснули.

– Я предлагаю заключить союз между нашими государствами, – прямо заявила Дарианна.

Тонкие брови на плоском невозмутимом лице Юлана приподнялись в картинном изумлении:

– Но зачем этот союз Журжени? На нас никто не нападал.

– Это лишь вопрос времени, – парировала ее величество.

Прежде чем заговорить, император переглянулся с Сао Ли:

– Андастан предложил Журжени нейтралитет. Почему я рассказываю об этом? Что лучше: объединиться с тигром и попытаться вместе уничтожить дракона либо спокойно дожидаться в стороне, когда дракон пожрет тигра?

– Вскоре после того, как дракон пожрет тигра, ему понадобится новая пища, – мягко улыбнувшись, проговорила Дарианна.

– Возможно, да. А возможно, и нет. Что лучше: ввязаться в драку с драконом сейчас или дождаться его нападения?

– Кровь тигра сделает дракона в два раза сильнее, и тогда неизвестно, чем закончится поединок.

– Может быть. Но это еще неизвестно. Что выгоднее: дружба с тигром или мирное соседство с драконом?

– Дракон – беспокойный сосед. А тигр умеет быть благодарным.

Сао Ли перевел последние слова Дарианны, но Юлан молчал, ожидая, что именно предложит ему правительница Галатона.

– Мы знаем о том, что боги благословили ваш народ, и численность его все время увеличивается. Журжени нужны новые земли. За помощь в этой войне мы готовы после победы отдать империи край Водопадов.

Император молчал.

– Это большая и богатая провинция.

Молчание. Лишь короткие взгляды, которыми обменялись Юлан и Сао Ли. Дарианна и Копыл тоже посмотрели друг на друга, и старик кивнул.

– Край Водопадов и Солнечный край, – проговорила ее величество.

Ответа не последовало.

– Эти две провинции и десять сундуков золота.

Наконец император соизволил ответить.

– Нам не нужны ни твои земли, ни золото, – перевел Сао Ли.

– Значит, вы отказываетесь заключить союз с Галатоном?

– Мы должны подумать, правительница.

– Сколько времени вам нужно для раздумья? – напрямую спросила Дарианна.

– Мы дадим знать. И еще – в следующий раз мы не желаем беседовать в присутствии твоего младшего мудреца. У него лукавые глаза.

Интересно, что фразу про мудреца (то бишь вашего покорного слугу) император не говорил. Старик добавил ее от себя, очевидно догадавшись, что я понимаю журженьскую речь. Произнеся нечто вроде пожеланий благополучия и счастья, Сао Ли изящно крутанул пальцами, и астральное окно закрылось, оставив нас в недоумении.

– Неужели им не нужны земли, Вадиус? – в отчаянии воскликнула Дарианна.

– Не знаю, ваше величество. Но им явно что-то нужно.

– Что же?

– Надо ждать. Журженьцы ничего никогда не говорят напрямую. Уж такой это народ…

– Но мы не можем ждать! У нас нет на это времени.

Словно в подтверждение ее слов, я ощутил пульсацию под тяжеленным медальоном. Откинув белую хламиду, извлек и активировал связующий амулет.

– Ваше высокомагичество, – проговорил далекий голос, – докладывает граф Стивен Сайонс, полномочный посол Галатона в Паргании. Война, ваше высокомагичество! Орки Диких степей нарушили парганскую границу.

– Значит, и на помощь Паргании рассчитывать не приходится, – упавшим голосом проговорила Дарианна. – Похоже, мы остались одни…

Я обнял любимую, желая поддержать ее, и мучительно искал выход из ситуации. Действительно, сильными союзниками могли стать только Паргания и Журжень. Конечно, политические отношения с Парганией всегда были сложными из-за колоний Южного континента и соперничества за главенствующее положение в мире. И тем не менее некромантия – слишком большая опасность для всех государств Аматы, против нее нужно объединяться. Но соседям не хватит сил на две войны. Журжень заняла выжидательную позицию. Как там Юлан говорил про тигра и дракона? Сдается мне, он хочет в стороне наблюдать за дракой монстров, чтобы в решающий момент выступить на стороне сильнейшего. Шиан? Маленькая страна, славящаяся свободными нравами, терпимым отношением к изысканной любви, искусными шлюхами и курильнями диджаха, которые официально разрешены властями. У них и армии-то нет, наверное.

На другие расы надежды никакой. Гоблины слишком робки и малочисленны, сидят по своим болотам, орки – дикий народ, с ними не договоришься. Тролли тупы, саймарам плевать на людей, их вотчина – океан, там никакие некроманты не достанут. Гномы, как уже упоминалось, отрезаны от нас. Даже если бы они и согласились поучаствовать в войне, выбирались бы в обход полгода. Да и зачем им? Вряд ли Ирияс захочет лезть за ними в штольни. Аллирил погиб из-за дикого эксперимента Вериллия. Безумный маг уничтожил целый народ. Хотя что могли адепты сил природы противопоставить магам смерти?

Смутная, еще неосознанная мысль занозой вонзилась в разум, засела, садня и требуя внимания. Что-то из недавнего прошлого, краткий эпизод, вспышкой мелькнувший в пестрой ленте моего существования. И сейчас вспомнить его было жизненно важно. Я нахмурился, призывая к порядку переполненную событиями память. Есть! Ну конечно! Эта сцена встала перед внутренним взором так ярко, словно я переживал ее заново. Небольшой дом с покосившейся вывеской «Букинистическая лавка», сверкающие на мостовой осколки стекла, равнодушные зомби, стаскивающие какие-то доски, обломки мебели, тряпки и укладывающие их в одну кучу с трупами. Хрупкий белобрысый мальчишка, улепетывающий по улице. Встревоженное лицо Лиллы, оторопевший мастер Триммлер. Лорд Феррли, висящий над их головами. И главные действующие лица этого спектакля – Дрианн и Лютый, выставившие ладони, с которых льется мощная волшба. Пляшущие в воздухе голубоватые искры, запах грозы, физически осязаемая сила заклинаний… Вот оно! Лютый сумел отразить некромантские чары, и если бы не мое вмешательство, неизвестно еще, за кем бы осталась победа. А ведь брат на тот момент располагал только сырой силой, обретенной после падения проклятия крови.

Обнимая расстроенную, изнемогавшую под тяжестью золотого платья Дарианну, я гадал, все ли первозданные могут выстоять против некромантов. Или же только те, кто принадлежит к Дому Жемчужного тумана? Скорее, первое. Магия природы – это часть магии жизни. А что способно сопротивляться смерти, как не жизнь? Может быть, Аллирил и был той силой, которая способна справиться с Андастаном? Вот только рассуждать об этом можно лишь в прошедшем времени…

Впрочем, осталось еще около полутора тысяч первозданных, запертых в Хаардейле. После поражения эльфов в Лесном крае какой-то молодой владыка одного из Домов собрал войско таких же, как он сам, юношей и девушек и самовольно отправился мстить за гибель своих соплеменников. Главный интриган Аллирила не преминул сообщить об этом Дарианне птичьей почтой. То ли хотел этим подчеркнуть свою лояльность, то ли желал руками императрицы избавиться от неугодных. К Хаардейлу были отправлены три полка, взявшие крепость в осаду. Но через три дня в Аллириле заполыхал Зеленый огонь. Потом наше с Вериллием сражение разрушило Виндор. Через неделю андастанское войско пересекло границу Галатона, и после этого уж точно было не до первозданных.