Текст книги "Манипулятор. Глава 014"

ГЛАВА 14

– На! На! Тебе звонят! – грубо тыкал отец мобильником мне в сонное лицо на сле-дующее утро, стоя у изголовья кровати. – Из «Оптторга» звонят тебе!

Я разлепил глаза, с трудом понял, что происходит вокруг. Еще секунду назад я спал мертвецким сном, а через мгновение уже держал трубку телефона подле уха.

– Да, алло, – произнес я, пытаясь заставить мозг работать.

Звонила менеджер «Опторга», ей под заказ требовалась тонна нашего дешевого стирального порошка. И товар был нужен срочно – завтра, а значит, мы должны были его привезти уже сегодня. Мои мозги заскрипели, проснулись и принялись за работу. Все слу-чилось быстро – отец позвонил в Липецк, там сказали, что такое количество порошка в мешках есть, но не на складе, а на удаленном производстве в райцентре, но для нас товар оттуда успеют подвезти, поэтому можно приезжать; я позвонил в «Оптторг» и сказал, что товар сегодня поставим. Пора было собираться в дорогу. Я встал с кровати, меня закачало. Вчерашний алкоголь еще давал о себе знать. Я побрел в душ.

Через два часа, в одиннадцать, мы уже выезжали со стоянки.

– Так будет или не будет у них порошок в мешках на складе? – уточнил я у отца.

– Они сказали, что порошок есть, но не в самом Липецке на складе, где мы обычно грузимся, а где-то за городом в другом месте, – размеренно повторил отец, сказанное мне ранее. – Они сказали, что постараются к нашему приезду подвезти заказ в Липецк.

– Ааа… – сообразил я и умолк.

Голова болела. Я полез в бардачок, выпил таблетку цитрамона и постарался рассла-биться. «Газель» выехала из города и шустро налегке пошла по трассе. «Два часа ехать, чуть посплю и голова, может, пройдет», – подумал я и закрыл глаза.

Я продремал всю дорогу. В офисе нас ждала неприятная новость – порошок с уда-ленного производства не подвезли. Как быть? Время – час дня, производство в девяноста километрах от Липецка.

– Поедем? – скосился я на отца, стоявшего рядом.

– Поедем, конечно! Куда деваться! – раздраженно взмахнул руками тот.

Полвторого мы отъехали от офиса, пропетляв по Липецку с четверть часа, выехали за город и покатили на север. Снаружи замелькал однотипный придорожный пейзаж, по-садки деревьев нескончаемо тянулись по обе стороны дороги. Головная боль прошла, в мозгу зашевелились разные мысли. «Странно, работали-работали, и на тебе, началось. За-чем он так себя повел? Не понимаю. Тупо. «Газель» моя! Хотя, его конечно». Тут я снова вспомнил, что формально отец прав, ведь он вложил в наш бизнес сумму денег за послед-ние два года примерно равную стоимости машины. «Ну, пусть «газель» его, я и не против, совсем не обязательно так агрессивно себя вести, странно, интересно, как он сразу реаль-но кинулся делиться и с кем, с сыном. Смешно. Интересно, смог бы я вот так же у сына отжать машину?» Я хмыкнул вслух глупости собственной мысли. «Действительно глупо, зачем обозначать такой дележ? Я же, в конце концов, вполне нормальный сын, я не алкаш, тружусь, не ленюсь. Странно». Тут же вспомнилось, что машина оформлена на меня. «Может, он этого испугался?» Я снова хмыкнул, сильнее отвернувшись к окну. Разговари-вать с отцом не хотелось. В машине стояла тишина. «Не понимаю, неужели он не видит, что три четверти работы делаю я, а ему остается только роль водителя и второго грузчика в нашем деле?» Что послужило толчком таким моим мыслям? Вчерашний скандал? «А, может быть, все мое недовольство накапливалось постепенно, как и его недовольство?» Отец прошедшим вечером действительно выглядел злым. Я давно его таким не видел. В детстве только, когда порол или бил меня. Но такое случалось редко, когда я уже совсем его доставал. «Он жестокий, не жесткий, а именно жестокий; всегда спокойный, а иногда очень жестокий».

После той вечерней ругани я стал еще более критичен к отцу. Дымка связи «отец-сын» улетучилась, и я стал беспристрастно анализировать все его действия, прошлые и те-кущие. Выводы меня отрезвили. Я увидел в отце другого человека. И досада в душе нача-ла копиться.

Мы въехали в райцентр в начале четвертого. Производство нашли быстро. Обыч-ный железный ангар на окраине городка среди прочих цехов и складов. Территория во-круг выглядела заброшенной, бурьян густо забил собой все свободное пространство и вы-махал по колено. Навстречу звуку нашего двигателя, щурясь, из ангара вышли трое рабо-чих и тетка, начальница. Один – жилистый пенсионер, другой – молодой парень лет двад-цати пяти с глуповатым лицом, третьего я слегка испугался – весь, начиная от всклокочен-ной копны жестких светлых волос на голове, лицо, рабочая одежда, и заканчивая сапога-ми – весь он был обсыпан белым порошком. Только рот, глаза и нос оставались чистыми от белого. Даже ресницы и волосы в носу белели налипшим порошком. Все четверо вни-мательно изучали нас. Рабочие с пугливым интересом туземцев, начальница, дородная тетка лет сорока, уперев руки в боки, с пониманием собственных полномочий.

– Здравствуйте! – начал я, выпрыгнув из кабины. – У вас тут порошки!?

– У нас! – выкрикнул «обсыпанный».

– Вам звонили из офиса из Липецка, что мы должны подъехать и забрать тонну по-рошка в мешках!? – уточнил я, подходя поближе.

– Да, звонили недавно! – пробасила тетка. – Вам какого порошка!?

– В смысле? – удивился я.

– Ну, у нас есть «лимон», «яблоко» и «морская свежесть»! – отчеканил «обсыпан-ный», старательно загибая пальцы.

– А! – сообразил я, что речь идет об отдушках порошка. – Тогда «лимона»!

– «Лимона» нет! – пробасила тетка.

– Ну, – опешил я. – Тогда давайте «яблоко»!?

– «Яблоко» есть! – замахал руками и затряс головой радостно «обсыпанный», так, что вокруг него образовалось белое едкое облако. Тетка пхнула парня в спину, с волос то-го снова полетело.

– Куда подъезжать? – спросил отец. – Внутрь в ангар или куда?

– Туда-туда, внутрь! – загалдели наперебой рабочие, как по команде.

Я посмотрел на тетку.

– Внутрь заезжайте до конца, – пробасила та, развернулась и пошла в ангар, бросив рабочим через плечо: «Так, ну-ка, давайте внутрь, грузить сейчас будем клиента!»

Троица засеменила за начальницей. Я хмыкнул. Сзади завелась «газель», я вошел в ангар. Осмотрелся. Под потолком висел кран-балка. Обе боковые стороны ангара были за-валены большими двухтонными емкостями с порошком. В дальней стороне стоял припо-рошенный фасовочный аппарат. Земляной пол и все, что находилось в радиусе нескольких метров от аппарата, щедро было усыпано белым. У аппарата на нескольких поддонах ле-жали мешки с расфасованным стиральным порошком.

Загружались полчаса, рабочие подавали мешки, я принимал и укладывал их в кузо-ве. На часах было четыре, а офис в Липецке работал до пяти – мы уже не успевали туда вернуться, чтобы получить документы на товар. Как быть?

– Звони в офис, спроси, как быть с накладными, – сказал я отцу.

Женский голос в трубке, нервно прощебетав, посоветовал лишь одно: «Скажите им, пусть вам на месте накладную выпишут! И сертификаты на дорогу дадут!»

– Ну, а что!? Другого выхода нет, – пожал я плечами, отвечая на озадаченный взгляд отца, и крикнул в окно «обсыпанному»: «Эй, у вас сертификаты и накладные есть!? Накладную можете выписать!?»

Подошла начальница.

– В офисе сказали, чтоб вы накладную нам на месте выписали на товар, можете? – обратился я к ней.

Тетка напрягла сознание, изрекла: «Накладную? Наверное, сможем».

Начальница ушла, «обсыпанный» остался крутиться рядом, я и отец закурили.

Через десять минут тетка вернулась, сунула отцу в окно накладную, коряво выпи-санную рукой, почти отвыкшей держать авторучку.

– Так!? – произнесла она.

– А печать? – сказал я. – Печать поставьте.

Тетка и «обсыпанный» задумались.

– Печать есть у вас!? – спросил я, догадываясь об ответе.

– Пе-ча-ть!? – произнес по слогам «обсыпанный», почесывая в затылке и, вдруг просияв, выдал, сосредоточенно загибая пальцы. – У нас есть три печати! Лимон, яблоко и морская свежесть!

Я еле сдержался, чтоб не рассмеяться в полный голос, хмыкнул и расплылся в улыбке: «Не, такие печати не пойдут! Ладно, не надо! Давай, пока, спасибо».

Махнув на прощание рукой «обсыпанному», я сунул накладную в бардачок и ска-зал отцу: «Поехали! В «Оптторг» надо постараться успеть! Они до восьми работают».

Мы тронулись в обратный путь. Тонна – оптимальная загрузка для «газели». Боль-ше, и она уже с натугой тянет груз. Меньше, бежит быстро, но громыхает и подпрыгивает на каждой кочке. Машина пошла по дороге шустро, груз прижимал ее к асфальту и позво-лял только мерно раскачиваться на неровностях покрытия.

– А менеджеры в «Оптторге» до скольки работают? – поинтересовался отец. – А то ведь без их разрешения товар не примут?

– Не примут! – сказал я и глянул на дисплей телефона, сигнал сети отсутствовал. – До шести. Да нормально все, сейчас двадцать минут пятого, примерно без двадцати шесть будем около Липецка, там остановишься, я позвоню, сигнал должен быть.

– А что, нет сигнала!? – испуганно глянул на телефон отец.

– Неа, – буркнул я и положил телефон на переднюю панель. – Вышек нет, и связи нет. Только около Липецка сигнал появится.

«Газель» прибавила ходу. Без двадцати шесть на подъезде к Липецку, на экране телефона появился сигнал. Не въезжая в город, ушли на окружную, отец остановился на обочине. Без пятнадцати шесть я позвонил в «Оптторг», предупредил менеджеров, полу-чил уверения, что товар на складе примут.

В семь тридцать мы влетели в «Оптторг».

– Вот кому не пропасть! – воскликнула знакомая тучная кладовщица, глядя на нашу машину, на скорости заложившую крутой вираж, пискнувшую тормозами и тут же пока-тившую задом к воротам склада.

Я на ходу выскочил из кабины.

– Ром, что это значит!? – уперла наигранно строго руки в боки кладовщица. – Вре-мя сколько, знаешь!?

– Марьяна Андреевна, только не ругайтесь! – подыграл я ей, поздоровавшись. – Время – полвосьмого! Мы прям с дороги и сразу к вам, ездили за порошком, девчонки срочно заказали для какого-то клиента, пришлось ехать!

– Да как это не ругаться!? – продолжала та. – Повадился под конец дня приезжать!

– Первый и последний раз! – принял я жалостливую позу. – Обещаю!

– Да ну тебя! – отмахнулась тетка. – Чего привезли? Пятьдесят мешков порошка?

Я кивнул, задний борт «газели» приблизился к воротам склада, машина заглохла. Я расчехлил тент, открыл борт. Из склада подошли два грузчика.

– Так, порошок, пятьдесят мешков, туда несите! – скомандовала кладовщица.

– Здрасьте вам, – подошел отец намеренно расслабленной походкой, улыбаясь.

– И вам не хворать! – откликнулась тетка. – Толь, что это такое!? Время сколько!?

– Вот! – показал рукой отец на меня. – У меня есть директор! Все вопросы к нему! Он занимается коммерцией, я только руль кручу!

– Ох, директор! – вздохнула с улыбкой кладовщица, посмотрев на меня, подающего мешки из кузова машины, закатила иронично глаза.

– Директор мешки, вот, таскает! – парировал я отцов перевод на меня. – В нашей фирме сложно быть директором! Коммерция – штука такая!

– Ох, коммерсанты! – заулыбалась Марьяна Андреевна и пошла в склад.

Закончили мы ровно в восемь. Я выпрыгнул из кузова, кругом стояла тишина. Дневной торговый гам пропал, покупатели разъехались, по территории базы бродили ус-талые кладовщики и грузчики, уже собиравшиеся по домам. Распрощавшись с кладовщи-цей, мы поехали домой. «Хорошая тетка», – подумал я. И не потому, что приняла товар в свое отведенное рабочее время, дело в другом. Есть в жизни особенность или закономер-ность – с кем отношения начались сложно, коряво, даже чуть враждебно, с тем потом они станут наилучшими, и наоборот, смотришь вроде, замечательный человек и мягкий и чут-кий и вокруг тебя вертится, а позже понимаешь – такое говно. Кладовщица в душе оказа-лась теткой хорошей. Поначалу мы с ней ругались постоянно. И она, будучи человеком старой закваски, не любила всех коммерсантов, презрительно называя их «торгашами». И к нам так же относилась по первому времени, а потом присмотрелась. Увидела, что сами мы свою работу делаем, сами свой кусок хлеба добываем, своими руками. Грузим, разгру-жаем, таскаем товар. Все сами. Вот, думаю, после такого вывода она и сменила гнев на милость. До самого последнего дня ее работы в «Оптторге» мы оставались в очень хоро-ших отношениях. А уволилась она тихо и не заметно году, наверное, в 2008. Не помню.

Без четверти девять мы с отцом были дома. По пути купили еще горячую сочную «курицу-гриль» и пару бутылок пива. Душ. Ужин. Пиво сделало свое дело. В десять на меня накатила первая волна сытой дремы, я продержался лишь до одиннадцати и уснул, даже не помню как.

– Надо дихлофосы везти в «Пересвет»! – заявил я отцу с утра, едва выйдя из душа.

– Надо, – сказал тот, греясь на балконе в лучах солнца в одних трусах и с чашкой кофе в руке.

– Мне кажется, Илюха в «Арбалете» нам не даст сейчас товар, мы и так по бартеру должны двадцатку, и так вперед выбирает товар, – высказал я сомнения.

Отец закивал и закинул ногу на ногу.

– Что ты киваешь? – удивился я.

– Я думаю, не даст, – произнес он спокойно.

– В «Саше» еще можно было бы взять дихлофосы, но сумма слишком велика, у нас там бартер вообще копеечный и всегда сальдо держим примерно нулевое, – продолжил я вслух искать решение, желая услышать и мысли отца. – А вперед «Саша» не даст тоже.

Отец снова кивнул, смакуя, глотнул кофе. Я понял, что уже привычно начинаю злиться на все тоже равнодушие отца в ответах. Нет, я не путал равнодушие со спокойст-вием. Я подметил эту особенность отца – отвечать уклончиво, обтекаемо, не выдавая ни-каких собственных решений. В который раз я пытался выработать общее решение, соста-вить его из мыслей двух человек, но отец отработанно выскальзывал из такого диалога.

– Ну!? – выпалил я, разведя руками. – И что делать будем!?

– Ничего, – в том же тоне сказал отец.

– Как ничего!? – едва не выкрикнул я.

– А что мы можем сделать? – посмотрел на меня отец равнодушно. – Дихлофосы ведь не дадут?

– Не дадут! – выпалил я.

– Ну? – произнес отец.

– Что, ну!? – вытаращился я на него.

– А от меня ты что хочешь? – глотнул отец кофе и задрыгал ногой.

– Я посоветоваться с тобой пришел! – чуть не захлебнулся я негодованием. – Какое-то предложение от тебя услышать, а ты отвечаешь мне какими-то нейтральными фразами, типа тебе все равно, завезем мы в «Пересвет» дихлофосы или нет.

– А чего мне переживать? – удивился отец. – Дихлофосы же нам не дадут?

– Не дадут! – сказал я, чувствуя, как растущая внутри пустота остужает мой пыл.

– Ну, вот и ну, – произнес отец, отвернувшись к окну и любуясь пейзажем двора. – О чем разговор? Дихлофосы не дадут. Все.

«Так просто!!!???», – хотелось мне заорать в тот момент. Секундная буря пролетела в моей голове. Я не понимал, почему отец не пытается использовать возможность зарабо-тать!? Откуда такое безразличие? Несколько секунд я смотрел на него растерянно. Отец глянул на меня, хмыкнул и чуть улыбнулся.

– Что смотришь? – сказал он.

– Да так, удивляюсь тебе! – произнес я. – Есть возможность заработать, а ты как-то так спокойно ее отфутболиваешь!

– Почему отфутболиваю? – возразил он. – Дихлофосы же не дадут, сам сказал. Зна-чит, и возможности нет.

– Да как нет!? – снова завелся я. – Ну, а другие какие-то возможности рассмотреть или придумать!?

– Придумай, – пожал плечами отец, глотнул кофе, дрыгнул пару раз ногой и продол-жил смотреть на меня с невыносимо вязким спокойствием.

– Значит, надо купить эти дихлофосы! – выдал я. – Просто взять и купить в деньги!

– Если надо, купим, какие проблемы? – сказал отец.

Я сдавленно вздохнул и попытался успокоить свое раздражение. Ругаться не хоте-лось. Мы и так часто с отцом скандалили в последнее время. Возникшее между нами вза-имное недовольство, теперь лишь нарастало с гипертрофированной скоростью. Я насиль-но взял себя в руки, успокоился и стал думать только о деле.

– Сколько у нас налички дома? – выдавил из себя я.

– Надо посчитать, – так же вязко произнес отец и, словно ему надоело меня доста-вать, добавил с оттенком примирения тоном. – Тысяч сорок есть, я думаю.

– Так, нормально! – заработал мой внутренний калькулятор, вытесняя негатив и обиды. – Сейчас прикинем, сколько дихлофосов нам надо, позвоним Сергею в «Сашу», если у него есть в наличии, то поедем и купим и сразу в «Пересвет» закинем.

Отец мерно закивал, но меня уже на балконе и след простыл – я звонил в «Сашу», дихлофосы были. Сказал Сергею, что приедем и купим приличную партию, тот удивился и обрадовался. Через полтора часа мы с тридцатью тысячами рублей снова оказались в районе алкашей и наркоманов. Въехали на территорию «Саши». Отец остался курить в машине, я поднялся в торговый зал. Сергей встретил меня радушно и удивленно.

– Что это ты решил затариться дихлофосами? – удивился он.

– Да вот, клиент заказал, – ответил я.

– Ну да, сейчас же сезон! У нас тоже дихлофос влёт идет! – сказал Сергей. – Как раз, вот, фура пришла три дня назад, прям перед твоим звонком, за два дня расписали поч-ти весь дихлофос!

– В смысле, расписали? – не понял я сло́ва.

– Сейчас же сезон! – пояснил Сергей, приняв вальяжную позу. – Клиенты за дихло-фосами в очередь! У нас машина приходит, бывает такое, мы ее еще в пути уже расписы-ваем, кому и сколько отдать. Вот и эту уже почти всю расписали сразу.

– Ничего себе! – удивился я и задумался. – Круто!

– Да! – Сергей расслабленно с ленцой потянулся. – Тут у нас так! Фурами торгуем.

– Так! Накладную я пробила, вот, – сказала подошедшая девушка-оператор, протя-нула мне документы. – Пойдемте в кассу. А после можете сразу вниз спускаться и загру-жаться, я складскую накладную передам кладовщику.

– Ну, я тут тебе цену сделал самую низкую, в деньги ведь берешь, – добавил Сергей. – Цена хорошая, я тебе через пять процентов продал.

Я кивнул.

– Давай, Кать, накладную, я сам вниз отнесу! – сказал Сергей.

Я отсчитал в кассе двадцать девять тысяч и вышел на улицу. Отец прогуливался подле «газели». Я махнул ему, отец подогнал «газель» к складу. Я открыл борт и стал при-нимать товар. Погрузка заняла минуты три.

– А куда везешь-то? – произнес Сергея, оказавшись рядом. – В район, небось?

– Да, из области заказ, – соврал я.

– Ааа, – понимающе кивнул тот.

Я закрыл борт, пожал руку менеджеру и прыгнул в кабину.

– Все, едем? – глянул на меня отец, приготовившись повернуть ключ зажигания.

«Знал бы ты, Сережа, куда я везу эти дихлофосы, прям тебе под нос, а не в район», – подумал я весело, не сдержался, улыбнулся и хмыкнул от удовольствия.

– Да, в «Пересвет»! – выпалил я, «газель» завелась и покатила.

Через двадцать минут мы были на месте. В кабине на коленках я выписал наклад-ную, наценив на товар двадцать процентов, и пошел в офис. Не удержался и забежал на витрину, дихлофосов не было – отлично! Быстрым шагом я пошел на склад.

– Дихлофосов нет давно! – сказала кисло Галя. – Вот как ты в тот раз приезжал, так их как продали, так больше и не привозил никто! А сколько ты там привез?

– Тридцать восемь коробок, два вида! – выпалил я возбужденно.

– О! Да это мало! За два дня продадим! – отмахнулась кладовщица.

– Да ладно!? – открыл от удивления я рот.

– Вот посмотришь, – сказала та.

– Ну, как продадите, еще привезу! – обрадовался я, чуя запах прибыли.

– Вези, сейчас дихлофос просто улетает, жарища же, – словно в подтверждение сво-их слов, Галя принялась обмахиваться планшеткой.

Мы сдали товар и уехали. На календаре была пятница 23 июля.

– В понедельник как раз привезем товар, – сказал я отцу, трясясь в машине по пути домой. – Заодно посмотрим и продажи дихлофосов. Интересно!

– О! Да разобрали все за два дня! – фыркнула Галя в понедельник, едва я поднялся на склад. – Сегодня утром забрали последние две упаковки, так что, везите еще!

Я был обескуражен.

– Завтра привезем еще столько же! – выпалил я отцу, едва узнав ситуацию. – Вот это продажи! За неделю нашу месячную норму можно сделать!

Такая приятная новость чуть подсластила нам решение о закрытии отдела в магази-не. Вечером того же дня, при снятии выручки, мы озвучили его продавщицам. На удивле-ние, те восприняли новость равнодушно.

– Так что, девчонки, доработаем неделю, и закрываемся, – подытожил я.

Во вторник с утра мы помчались в «Сашу» и купили вторую партию дихлофосов – уже на сорок тысяч рублей. Округленные глаза менеджера Сергея выдавали его удивление и интерес с головой.

– Неплохой у вас клиент в районе появился! Растете! Кто ж такой-то!? – сказал он, задумчиво пожевывая толстые губы.

Я не ответил, меня охватила коммерческая лихорадка. Мы покатили в «Пересвет».

– Не, кроме ваших дихлофосов так никаких и не было! – отмахнулась грустно Галя и радостно поинтересовалась. – Привезли еще!?

– Да, Галь, привезли, чуть даже больше! – кивнул я.

Дихлофосы сдали за полчаса и уехали.

– Какой-то Клондайк, а не «Пересвет» прям! – очумело сказал я отцу по пути до-мой. – В четверг надо будет заехать, узнать продажи, вдруг еще придется везти!

– Так мы в пятницу заедем, как обычно, – произнес отец. – Какая разница?

– Большая! Тут счет на часы идет и дни, а не недели! Сейчас сезон! Еще пару не-дель и дихлофос никому нафиг будет не нужен! Надо возить, пока продается! В четверг заедем!

– Ну, заедем, – вяло согласился отец и потянулся за очередной сигаретой.

Четверг. Полдень. Мы в «Пересвете». На складе осталось две коробки дихлофосов из пятидесяти! Коммерческий раж охватил меня полностью, мысли сорвались с цепи.

– Сколько у нас денег дома!? – вцепился я взглядом в отца, сидя в кабине «газели» на стоянке «Пересвета».

Тот задумался, подсчитал, выдал: «Тысяч пятнадцать есть».

– И все!? – вытаращился удивленно я.

– А что ты хотел!? Выплаты почти везде у нас в пятницу! – пожал плечами отец. – Получим в «Пересвете», в «Меркурии», с розницы что-то набежит, тогда будет больше.

– Не, так не пойдет! – лихорадочно соображал я. – А на книжке у тебя сколько!?

– Нет! Вот с книжки я снимать не буду! – отрезал резко отец.

– Да какая разница!? – недоуменно сказал я. – Снимешь, потом положишь обратно! Мы за то деньги заработаем!

– Я с книжки снимать не буду!! – раздельно, почти по слогам процедил отец. – Хва-тит! Уже и так без конца снимаю!

– Па! – удивившись, улыбнулся я. – Куда ты эти деньги складываешь там!? Солишь что ли!? Они в банке лежат просто так, без дела. Пусть лучше крутятся! Никто же не отни-мает твои деньги. Ты же помнишь, сколько денег своих внес сюда в общее дело, ну забе-решь их обратно, когда не нужны станут, и все! Какие проблемы!?

– Я сказал, снимать не буду! – отрезал отец.

– Ну… – озадачился я, начиная искать другое решение. – Раз так, то не знаю… Мож-но позвонить в «Сашу» и попробовать уговорить их на частичную оплату и отсрочку. Кстати, могут согласиться! Надо попробовать этот вариант! Еще, можно в «Арбалете» у Ильи все же попробовать дернуть вообще без денег, сколько даст, а на имеющиеся деньги купим остальное в «Саше». Точно! Так и сделаем!

Я взял мобильник и тут же из машины позвонил в «Арбалет».

– Ты понимаешь… – загундел в трубку Илья. – У тебя и так сальдо на двадцать пять тысяч в твою пользу, долг большой, а ты дихлофосы просишь в бартер. Сейчас же, сам знаешь, сезон на них, в деньги разметают, а ты в бартер хочешь. Не могу я тебе их так дать, хочешь, можешь в деньги купить, сделаю максимальную скидку, а в бартер не могу.

Отказ!

– Вот козел, – буркнул я, уже звоня в «Сашу». – Алло, Сергей, привет!

– А, Рома, привет! – с радостными нотками воскликнул тот.

– Слушай, мне бы еще дихлофосов у тебя прикупить! – выпалил я.

– Да у нас тут с дихлофосами проблемка… – замялся Сергей.

– А что такое!? – напрягся я.

– Да закончились дихлофосы, – почти промямлил менеджер.

– Вот те раз! – удивился я. – А когда будут!?

– Пока не знаю, думаем, как Давидыч решит. Ты же понимаешь, он хозяин, он тут все решает. Я бы тебе с удовольствием еще продал, но все закончились, разобрали их, – извиняющимся тоном объяснился Сергей.

– Блин, вот косяк! – выпалил я, растерявшись. – Хорошо, как придут, сразу мне позвони, ладно!? А то я тоже все продал уже! Сам не ожидал, что такой спрос будет!

– Сейчас как раз, самый пик сезона! – оживился менеджер.

– А до какого сезон у дихлофосов!? – поинтересовался я.

– Обычно самый пик это последняя неделя июля и первая августа, а потом медлен-но на спад идет. Там уже от погоды зависит. Если дожди, то продается плохо. Дихлофосам жара нужна, – пояснил тот.

– Да это я понимаю, – согласился я.

– А так они продаются весь август и даже в сентябре! – бойко добавил Сергей.

– Ладно! Давай, как появятся дихлофосы, звони, хорошо!? – подытожил я.

– Хорошо, позвоню, конечно, – сказал тот.

Мы распрощались. Я отложил телефон на сиденье.

– Ну вот, вопрос решился сам собой, – сказал я с досадой. – Нет дихлофосов, блин! Вот это облом! В самый разгар сезона!

– Можно в «Арбалете» купить, – произнес спокойно отец. – Там же есть.

– Нет, у Ильи покупать нельзя! – отрезал я. – Мы работаем с ним в бартер и нор-мально. Он привык к этому. А то сейчас раз купим, и все, привет, начнет руки выкручи-вать, предлагать товары уже в покупку. Не, покупать там не будем!

– Ну, тогда все, – сказал отец, заботливо протерев руль тряпкой.

– Тогда все, – кисло согласился я.

Июль закончился. Август начался с закрытия отдела в магазине и вывоза остатков товара на склад. Отступать, не наступать. Впервые за три года мы сделали шаг назад. Не-приятно. Впереди маячил и второй. Отец недовольно ворчал.

– Вот видишь, к чему приводят твои «давай-давай»!? – поучал он меня в понедель-ник. – Вот результат непродуманного открытия розничной точки, вывозим товар обратно!

– Да, а почему это мои непродуманные решения? – уже не удивился я заранее известному сценарию диалога. – Мы же вместе работаем, вместе и решения принимаем. Ты же не был против открытия этого отдела.

– Я был против, но я же знаю твой характер! – продолжал отец выгораживать себя. – Тебе же если в голову что-то придет, то все, тебя отговорить невозможно.

– Да почему это невозможно? – возразил я, понимая бесполезность разговора и ведя его из другого интереса. – Ты и не пытался меня отговорить, согласился сразу.

– Я потому и не пытался, что тебя отговаривать бесполезно, – разводил демагогию отец. – Ты же упертый, как баран!

– Не, баран это ты у нас! – улыбнулся я, довольный сказанным.

Отец опешил, остановился с коробкой в руках, лупая на меня глазами.

– Ну, ты же по гороскопу овен, так? – продолжил я с улыбкой. – А овен, это баран.

Отец смотрел на меня внимательно. Я на него, не отводя взгляда. Через мгновение, отец со злостью в глазах, продолжил работу, не сказав ни слова. «Проглотил? А ты как хотел, срать на меня просто так? Нет уж, папаня, нет желания слушать весь твой бред», – подумал я и, злорадствуя, потащил очередную коробку из кузова машины в склад. До кон-ца выгрузки мы пребывали в полнейшем негативном молчании. Все люди разные – одни сразу дают отпор любому, кто посягнет на их личность; другие терпят все подряд и всю жизнь, теряя в себе человека; третьи отступают, пока не упрутся в предел своего терпения. Первым я всегда завидовал, будучи по воспитанию довольно мягким. Вторые вызывали во мне физическое отторжение. Я отступал, не отвечая на нападки отца до тех пор, пока не уяснил очевидное – прикрываясь «отцовством», мой родитель распространял свое поло-жение главы семьи на наш с ним бизнес, подавляя мое равенство, принимая мою актив-ность, как должное и скрупулезно подмечая каждый мой промах. И в этот момент насту-пил предел. Я более не желал мириться с таким положением дел.

На следующий день, во вторник 3 августа я свел итоги месячной торговли отдела в магазине и выявил чистую недостачу в десять тысяч рублей. Продавщицы воровали.

– Вов, ты заебал уже! – гаркнул я на друга, предварительно оглядевшись, нет ли отца рядом. – Ты эту дверь скоро нахуй отломаешь!

Мы стояли на внешней стоянке «Пеликана», заехали, как обычно за остатками. Я позвонил Вовке, тот сразу выскочил из скучного кабинета и прибежал к нашей машине. Отец куда-то отошел, Вовка, начав возбужденно рассказывать очередную историю из своих рабочих будней, по привычке принялся мотать дверью.

– Блять, Рамзес, прости! – заржал он и отпустил дверь. – Не знаю почему, прихожу к вам и всегда эту дверь кручу! Чо, как бизнес у вас!? Все жиреете!?

– Вов, да какой жир!? – отмахнулся я, ступив из распахнутой кабины на гравий. – Я тебе говорил, что точку одну собрались закрывать?

– Не, не говорил! – мотнул Вовка головой, едва снова не схватившись за дверь.

– Закрыли с первого августа, месяц поработала – минус десять тысяч, – сунул я руки в карманы и захрустел мерными шагами по гравию. – Такой вот жир, Вован!

– Ниче се! – вытаращился тот. – Деньги что ли пиздили продавцы!?

Я кивнул.

– Пидорасы, блять!!! – взорвался Вовка. – У нас такие же работают! Глаз да глаз нужен! Пи́здят вся подряд! И чо теперь, у вас сколько, три точки осталось!?

– Ну да, три, – кивнул я, завидев отца, идущего с продуктами в руках к нам. – Да нормально! Точка же прибыли не давала, только убытки, так что стало, даже лучше.

– Сок принес, булочки и тебе шоколадку, – сказал подошедший отец и положил продукты на сиденье. – Я не знал, какой сок ты любишь, купил мультифрукт.

– Спасибо, па, – буркнул я.

У Вовки затарахтел сотовый на поясе.

– Да! – гаркнул он в трубку и понуро добавил. – Иду.

– Куда ты? – поинтересовался я.

– Да, вызывают, блять, на работу! Заебали! Ой! – Вовка осекся, вспомнив, что мой отец уже рядом, покрылся вмиг от корней волос пунцовым цветом и только и смог выда-вить. – Пойду я, надо сходить, вызывают, сейчас приду, вы не уезжаете еще?

– Не, не уезжаем, – сказал я, с трудом сдерживая улыбку и косясь на жующего бул-ку и улыбающегося отца. – Я с тобой пойду.

Миновав ворота и узкий проезд в одну машину за ними, мы вышли на главную ас-фальтовую площадку базы и потопали через нее до конца влево, в офис.

– Я тут тебя подожду, – сказал я, оставшись снаружи под навесом у входа.

– Я быстро! – гаркнул Вовка и, косолапо шаркая сандалиями, нырнул в здание.

Жарища. Надо же, сколько лет ходил в офис, только сейчас понял, как хорошо, что прям на улице под навесом стояли три кресла. Из тех, что раньше были по актовым залам и кинотеатрам – старые советские строенные кресла с откидывающимися сиденьями, оби-тые дешевым темно-красным дерматином. Я плюхнулся на одно из них, обвел взглядом базу, люди нехотя перемещались по территории под палящим солнцем. Минут десять я созерцательно сидел на скрипящем кресле, стараясь не двигаться, чтоб не потеть. Со сто-роны въезда из-за угла появилась большая синяя «пежо». «О, эта женщина приехала!» – оживился я. Машина плавно подкатила к старому офису напротив складов, дверь откры-лась. «Джина Лоллобриджида», как я ее прозвал про себя, вышла из машины. Обтягиваю-щее пышные формы темное синее платье сильно выше колен, шпилька, черная копна ме-лированых коричневыми «перьями» волос…