Текст книги "Манипулятор. Глава 062"

ГЛАВА 62

Следующим утром, во вторник 16 июня, я бодро проснулся до звонка будильника, ощутив в себе вместо тревожности и напряжения спокойствие, собранность и решитель-ность. Позавтракав, натянув хлопковую футболку, тонкие джинсы и шагнув в шлепанцы, я вышел из дома. Три минуты по тропинке сквозь тихий пахнущий хвоей лес и я первый в офисе. Едва плюхнулся в кресло, откинулся на сломанную спинку, как за дверью в кори-доре зашаркало множество ног, и раздались голоса Веры, Сергея. Ручка двери дернулась, шум голосов ворвался в офис. Вера, Сергей, за ними вошел его брат Ромка. Веселые, воз-бужденные, все трое, смеясь, поздоровались со мной. Вера сразу прошла за свое рабочее место, она была одета в белые бриджи, светлую футболку, на ногах плетеные сандалии на платформе, через плечо светлая сумочка с цветочным рисунком. Сергей был все в тех же шортах и майке. На плече у него висела новая кожаная светло-коричневая сумка – замена дырявому портфелю. Рома вел себя привычно стеснительно и неприметно. Его одежда бы-ла сродни характеру – невзрачной, незапоминающейся – джинсы грязно-земляного цвета, схожего цвета невнятная рубашка в клетку. Рома и место сразу занял подобающее харак-теру – позади меня, позади всех у стены, почти в углу. Первую фразу произнес я, она про-звучала буднично, потонув в общей приподнятой атмосфере. Сергей скинул сумку с плеча на стол, шумно принялся возиться с ее молнией, ему было не до моего вопроса.

– Вер, че там по наличке, какой остаток? – произнес я снова, сидя у левого угла сто-ла по по диагонали от Веры.

– Щас, Ром, щас скажу… – буднично отозвалась та, дисциплинированно прервала свои поиски в сумке, отставила ее, потянулась под стол рукой, запустила компьютер, той же рукой выудила из стола затрепанную тетрадку, раскрыла, взяла калькулятор, начала клацать по кнопкам пальцами.

– Двадцать одна тысяча пятьсот три рубля и шестьдесят три копейки! – отчеканила Вера, вернулась к своей сумке.

– Серый… – скосил я взгляд влево вверх через бровь на напарника, тот стоял, нави-сая над моим плечом. – Че там у тебя, посмотри?

Сергей порылся в сумке, достал перетянутую резинкой пачку денег, начал считать, закончил с недоуменным лицом.

– Вер, а у тебя сколько? – глянул он на жену и нахмурил брови.

– Двадцать одна пятьсот, Сереж, – вновь отчеканила та, копаясь уже в бумагах, при-нимаясь за работу.

Сергей стоял, замерев с пачкой денег в руках, его недоуменный взгляд становился все больше растерянным.

– А у тебя сколько? – задрал я голову через плечо, посмотрел на него.

– Да у меня одиннадцать… – нахмурился Сергей.

– А где еще десятка? Ты что-то покупал? Нырял в общак? – произнес я нейтраль-ным тоном, вопросительно внимательно глядя на напарника. Тот, помолчав несколько секунд, покусав губы, подумав, обратился к жене: «Вер, ну там точно двадцать одна, да!? Посмотри еще, может, ты там что-то не записала?»

– Сереж, да нет… – покрутила головой Вера, бегло просмотрела записи в тетрадке, еще раз проклацала по калькулятору. – Все, что ты мне говорил, все у меня записано…

Сергей молчал, стоял неподвижно, смотрел на жену, та так же внимательно на него. Двухсекундная немая сцена затягивалась.

– Ну нет больше… – прервал гробовую тишину комнаты Сергей, разжал руки, демонстрируя Вере пачку денег. – Вот, все что есть…

Между супругами диалог шел так, будто никого больше рядом не существовало. Я молча наблюдал. Брат Сергея Рома вел себя столь тихо, что я вообще о нем забыл.

– Ну ты вспомни! – встряхнулась Вера, пытаясь вывести из ступора мужа, почти вскрикнула фальцетом. – Может, ты покупал что-то!?

– Не, ну мы покупали, да! – оживился Сергей. – Мы же заезжали вечером вчера! Что мы там покупали? Вспоминай. Ну, хлеб… ну хорошо, пусть это пятьдесят рублей… Заправлялся я, да! Это полторы где-то… Что мы еще покупали? Вер, вспоминай!

– Сереж, да ничего такого мы не покупали… – сказала Вера и назвала несколько наименований продуктов, сродни хлебу, повседневных и недорогих. Сергей торопливо их повторил, называя приблизительную стоимость каждого, округленную в бо́льшую сторо-ну, вывел вслух сумму – вышла тысяча, с бензином две с половиной. Сергей повторно на-звал продукты, округлил их стоимость еще грубее и снова в бо́льшую сторону, так же, как и у буханки хлеба, цена которой во всех магазинах города была десять рублей. Я слушал, наблюдал за происходящим. Следом Сергей «натянул» дополнительную тысячу – сумма расхода общака за два дня выходных и понедельник уперлась в три с половиной тысячи и замерла. Все. Сергей вновь немо глянул на жену, та на него. По глазам напарника я понял – больше добавлять нечего, а взгляд Веры говорил – даже названная сумма, и та под боль-шим вопросом.

– Ты не брал? – вдруг обернулся, глянул мне за спину в угол комнаты Сергей.

– Нет, не брал… – раздался голос его брата.

Одним движением я развернулся в кресле в том же направлении. Ромка стоял у сте-ны, держал в руке близко к очкам мобильник, клацал кнопками. По его слегка удивленно-му взгляду и спокойному ответу я понял – вопрос не по адресу. Подозревать родного бра-та в воровстве? Мне стало неловко. Чересчур уж как-то.

– Точно? – растерянность в глазах Сергея сменилась раздражением, взгляд гневно сверлил брата. Рома слегка кивнул и даже вроде сказал еще что-то, сказал тихо, так, что я не разобрал.

– Ну пойдем, выйдем! – кивнул Сергей в сторону выхода, Рома послушно пошел к двери. Сергей пропустил его вперед, вышел в коридор следом. Входная дверь открылась, хлопнула, в офисе повисла могильная тишина.

Я повернулся в кресле обратно к столу, посмотрел на Веру. Та коротко встретила мой взгляд своим, опустила глаза в тетрадь, принялась механически переворачивать туда-сюда последний лист записей. Наступившая тишина запустила ход моих мыслей. Вывод был однозначный – у Сергея с наличкой общака нечисто, а значит, все мои цифры в расче-тах не лишены смысла. Я чувствовал внутри себя некоторое напряжение, но при этом был спокоен и рационально оценивал ситуацию. Вера продолжала совершать привычные дви-жения – покликала мышкой, перебрала бумаги на столе, убрала их в стол, достала другие, просмотрела. Она явно нервничала и пыталась так успокоиться. В ту секунду меня снова озаботил вопрос – Вера «в деле» с мужем и сейчас играет, либо она все понимает, но Сер-гей мутит с наличкой один, а она знает, догадывается, но закрывает глаза? Я всмотрелся в лицо Веры, но оно мне ничего не дало ответ – я не смог считать информацию! Ни малей-шего намека хоть на какой-то вариант. «Надо признать, она очень хорошо умеет себя дер-жать в руках. Сергей задергался сразу, занервничал. Вера же сидит за столом прямо, лицо ее спокойно, да, заметно напряжение, но не более. Глаза ее не бегают, руки не трясутся, мимика не учащена», – отметил мысленно я и остановился на кажущейся наиболее правдо-подобной версии – Вера догадывалась о финтах мужа с наличкой фирмы, но предпочитала их не замечать. Молчаливое одобрение. «Не знаю, что хуже – совершать нехорошее дело или молчаливо его не замечать?» – размеренно размышлял я, тут входная дверь громко хлопнула, в офис вошел шумно сопящий Сергей. Он был на взводе, ноздри его трепетали, лицо подергивалось, взгляд метался. Там, за дверью, явно состоялся резкий разговор.

– Серый, да ладно… – начал я. – Че ты на Ромку то…?

– Роман, вот ты не знаешь, и не лезь!! – резко выкрикнул Сергей, оборвав меня. – Там своя история!! Я знаю, почему я так думаю!! Там в детстве у него было…

Внутренне напрягшись, я встал с кресла. Состояние напарника передалось мне, я принялся шагать по свободной половине комнаты, неосознанно подошел к окну, уставил-ся сквозь стекло во двор. Взгляд сместился влево к двери подъезда. Я замер – левее входа в подъезд был внутренний угол, он не просматривался ниоткуда, только с этой стороны; спрятавшись в углу, стоял Ромка и плакал. В его мимике, дергании плеч, поворотах голо-вы читалась досада и обида. В долю секунды я понял – он не брал деньги, Сергей оболгал брата. Оболгал не приватно, а так же, как унизил в свое время Веру, публично. Я смотрел на Ромку безотрывно несколько секунд, вдруг сообразив, что тот может меня заметить, и не желая его неловкости, отошел от окна в глубину комнаты.

– Да это теща, сука, взяла!! – вырвалось у Сергея.

Я обернулся, напарник метался, будто зверь в клетке, будто в ярости, но было ясно, что от бессилия. Его взгляд заскакал по замкнутому пространству комнаты, ткнулся пару раз в Веру, задержался на ней, изучил реакцию, вновь стал нервно шарить по комнате. Я смотрел на Сергея пристально, именно хотел встретиться с его взглядом, но напарник, яв-но осознанно избегал зрительного контакта.

– Она могла взять деньги из сумки за выходные!! – перешел на крик Сергей, снова прощупав быстрым взглядом реакцию Веры. И я следом глянул на его жену. «Интересно, она снова стерпит льющуюся на мать грязь или все же хоть что-то возразит?»

– Сереж… – с укоризной в наклоне головы, взгляде произнесла та робко, щеки Веры вспыхнули пунцом, цвет залил все лицо до корней волос.

– Вер, что ты ее защищаешь!!?? – гаркнул Сергей на жену с побагровевшим лицом и выступившими на шее жилами. Вера тут же спасовала, негодуя лишь взглядом, да и то, в нем читалось больше робкого удивления, нежели осуждения. Ситуация скатилась в сюр-реалистический спектакль, наблюдать который было неприятно, я отвернулся к окну.

– Сумка лежала все выходные в багажнике!! Она могла залезть туда и взять день-ги!! – продолжал Сергей за моей спиной напором эмоций давить возражения жены. – Это она спиздила деньги!! Взяла ключи и залезла в багажник!! Она знает, что я с собой всегда общаковские деньги вожу! И не защищай ее, Вер!

Мне стало противно. Я отчетливо ощутил – передо мной разыгрывается эмоцио-нальный спектакль, деньги никто не воровал, я всего лишь не вовремя провел ревизию. Да и как было угадать с ней, если я никогда до сего момента не интересовался суммой общих денег, находившихся в чутких руках Сергея. А тут раз, и поинтересовался. Да как удачно!

За спиной продолжались эмоциональные выплески Сергея, все те же фразы – кто-то украл деньги, кто-то очень плохой… Обвинения пересыпались матом, разбрасывались Сергеем безапелляционно. Полуистеричный крик, наконец, достал и мои нервы – я начал раздражаться, закипать изнутри. «Надо заканчивать с этим ором…» – подумал я, отошел от окна, сказал спокойно: «Да ладно, Серый, че ты напал на них? Может, никто и не брал эти деньги… Ты куда-нибудь их положил или где-нибудь купил что-то, а что, сейчас не вспом-нишь… Давай, сделаем проще…»

Я сел в свое кресло. Сергей стих, еще нервно дергался, но уже почти молча.

– Вер, спиши с нас с Серым по десятке премии и все! – сказал я, кинул взгляд на на-парника. – Серый же, получается, свою десятку взял… И как раз в общаке моя осталась… И все, вопрос решен! Серый, ну отсчитай мне десятку!

Последнюю фразу я произнес безапелляционным тоном. Напарник вдруг сник, обреченно отсчитал сумму, протянул мне. Я сунул деньги в джинсы, добавив с улыбкой:

– Ну вот, теперь порядок!

Вера сидела с растерянным видом, Сергей был подавлен, оба молчали. Решив вос-пользоваться удобством ситуации, я продолжил «наступление», произнес тем же тоном:

– Смотрите… я думаю, чтоб таких вот непоняток с незаписыванием больше не было – а то вышло не хорошо, и Ромка и мама Веры попали под подозрение… а они тут, может, и вообще не при чем – так вот, я предлагаю, тетрадь по наличке передать мне, я ее буду вести, а деньги пусть будут у Серого…

– А, ну если так! Пожалуйста! – резче, чем следовало бы, закрыла тетрадь Вера и пододвинула ее в мою сторону. – Можешь вести, если хочешь!

Ее глаза вспыхнули обидой, осанка горделиво вытянулась в струну, по лицу пробе-жали всполохи краски.

– Ну, давай так… – выдавил из себя Сергей, справившись с уязвленным самолюби-ем, нервно дернул мускулами лица.

– Так просто лучше будет… – кивнул я, подтянул тетрадку к себе, раскрыл ее, про-читал последнюю строку «Ост 21503,62 (С)». – Вер, а ты че, не списала нам по десятке?

– Нет, Ром, не списала, – с нотками официальности в голосе произнесла та, нервно отмахнулась. – Ну сам спишешь!

– А, ну хорошо… – кивнул я с невозмутимым видом, стараясь не замечать измене-ния поведения Веры и общего напряжения. – Сам тогда спишу…

– Тогда и деньги пусть у тебя будут! – нервно предложил Сергей. – Зачем мне этот общак носить с собой!? Раз ты взялся вести, то тогда деньги на…

Я не стал противиться, сунул остатки общих денег в другой карман джинсов. Сер-гей стоял с подавленным видом, будто у него отобрали что-то личное. Я пихал деньги в карман в гнетущей тишине, соображая, какой бы фразой ее преодолеть.

– Да ладно, Серый, ты не расстраивайся так из-за этой десятки… – глянул я на на-парника с тем же благодушным видом, с каким тот четыре года представал передо мною. – Вспомнишь, куда ее дел… Само вспомнится… случайно… – я перевел взгляд на его жену, добавил буднично. – Вер, ну посмотри там почту… Если из «Форта» прислали остатки, то набьем сейчас, да поедем грузиться…

Последняя фраза, ожидаемо, понизила уровень напряжения. Вера принялась за ра-боту, Сергей чуть расслабился и с заметным усилием перешел на рабочий лад. Ситуация будто исчерпала себя. Из принтера выплыли четыре листа из «Форта», мы их просмотре-ли, обсудили, принялись за работу. Несколько звонков, и нарисовалась еще пара заказов.

– А Анатолий Васильевич сам подъедет или будешь ему звонить? – бросил на меня осторожный взгляд Сергей.

– Да щас уже придет… – глянул я на экран телефона. – К одиннадцати должен…

Едва закончили с накладными, как мой телефон зазвонил – отец сказал, что ждет нас на стоянке у «газели».

Взяв накладные, мы с Сергеем направились к выходу.

– А Ромка то где? – поинтересовался я, вдруг заметив, что тот исчез.

– Да он домой поехал, – отмахнулся Сергей, скривился на секунду.

Мы вышли на улицу, миновали прохладу арки и оказались на стоянке. Отец разме-ренно расхаживал подле «газели» и курил. В серых джинсах, сандалиях, светлой рубашке с закатанными до локтя рукавами и солнцезащитных очках, которые топорщились на гор-бинке носа и совсем ему не шли. Все трое обменялись машинальным рукопожатием. С не-ких пор меня стала тяготить отцовская привычка тянуть при встрече руку. Раньше я спо-койнее относился к такому факту, не замечал его. А тут стал замечать и раздражаться при каждом рукопожатии. Сергей протянул отцу руку задумчиво, лицо напарника изменилось – выражение недовольства и гнева уступили место обиде.

– Что, поехали? – задал дежурный вопрос отец, я сдержанно кивнул, отец жадно вытянул из сигареты последнее, торопливо сел за руль. Я сел у окна, Сергей занял среднее сидение. От него снова потянуло по́том и несвежим телом, спасло открытое окно. На склад мы ехали почти в полной тишине, физически осязаемое напряжение витало в каби-не. Загрузились, выехали обратно. Я покинул «газель» у моста с большим нетерпениием и облегчением, пошел к остановке, сел в «пазик». Маршрутка тут же после поворота упер-лась в запруженное кольцо, скрежеча двигателем, стала двигаться вперед рывками. Я, бесцельно глядя в окно, погрузился в мысли. На душе стало еще тягостнее, ком в груди не рассосался, а лишь нашел новую причину давить меня изнутри. Мучивший меня вопрос с утечкой денег, разъяснился, но легче не стало! На его место пришел другой – что со всем этим знанием и пониманием делать? «Куда его девать и зачем оно мне вообще нужно? Ведь единственно верное теперь решение одно – прекратить совместную работу с Серге-ем! А зачем мне ее прекращать? Вернее, не мне, я-то уеду скоро, а отцу! Он-то как теперь будет с Сергеем работать!? Ну да, верно, можно того контролировать, держать всю налич-ку при себе, но какой смысл в такой работе, если ушло самое главное – доверие? Как ра-ботать с вором!? Вор!» – на этом слове меня заклинило. «Вор!!» – снова вырвалась обвини-тельная мысль. «Вор!!! Да как так!!???» – уже завопило внутри меня все. В памяти побежа-ли всполохи из недавнего прошлого, времени начала совместной с Сергеем деятельности – его приветливое лицо, ласковые слова, высокопарные фразы о доверии, о том, что нам надо друг другу доверять, а иначе никак. «Вот и все доверие!» – зло ответил я воспомина-ниям. «Вот для чего нужно было доверие!» – сцепил я зубы. «Вор!» Маршрутка дернулась, вернув меня в реальность. За пару остановок до офиса в «пазике» поднялась суета. Непо-воротливые бабки и тетки принялись толкаться, ругаться, шуметь – мне стало нестерпимо, я буквально выскочил на ближайшей остановке и хватнул легкими воздух. Хотелось прой-тись, упорядочить хаос мыслей, немного их успокоить, разобраться и свыкнуться с ними. Мысли скакали, противились утренним фактам. Я пришел в офис, пробыл там час с Верой. Она сидела за компьютером с напряженным непроницаемым лицом, что-то делала, вероятно, по работе, я не интересовался. Периодически заговаривал с ней на отвлеченные темы, обходя случившееся. Вера отвечала спокойно и сдержанно. Я не чувствовал между нами напряжения, что меня немного успокаивало. Негатив со стороны Веры отсутствовал, в ней сидело лишь общее напряжение. «Скорее всего, она не причем, догадывалась, воз-можно, знала о некоторых мелких суммах, просто закрывала глаза на действия мужа», – успокаивал я себя, ища хоть какую-то твердую опору в случившемся, и готов был принять за нее даже столь натянутое оправдание. Мои мысли немного отдалились от подробностей текущего дня, я глянул на ситуацию издалека, будто сверху. Между мною и Сергеем про-легла первая настоящая серьезная трещина… «Ее мы не преодолеем, не сможем оставить позади незамеченной. Трещина будет лишь расширяться. Это начало конца», – пришла в мою голову спокойная мысль. «Хрен с ним с этим полтинником, не такая большая сумма, я еще легко отделался, но теперь знаю, кто есть «ху», теперь все ясно…» – размышлял я, сидя в кресле со сломанной спинкой, изредка поглядывая на Веру – само спокойствие, са-му непроницаемость. Я вдруг подумал, насколько сильный характер у Веры, сколь силь-но́ ее самообладание, что за четыре года, я был свидетелем лишь двух нервных срывов. А ведь она с Сергеем жила в браке больше десяти лет. Мне же хватило трех, чтобы разоча-роваться в человеке полностью, аж до тошноты.

К пяти вернулся Сергей, мы сухо подвели итоги дня, сдержанно простились и разо-шлись. Я вышел на стоянку, около «газели» меня ждал отец, вместе мы пошли в родитель-скую квартиру на ужин. Тяжесть мыслей давила на душу, мне нужно было выговориться. Я принялся рассказывать отцу все в мельчайших подробностях. Тот слушал внимательно. Я был эмоционален до самой двери квартиры, выговорившись, ощутил усталость, замолк. Мне стало легче. Поужинав, я вышел на балкон к отцу, тот курил на привычном месте.

– Поехали, может, в центр съездим, посмотрим стиральную машинку? – предложил я, ухмыльнувшись иронии событий. – Не зря же я десятку сегодня премии получил.

Не оборачиваясь, отец кивнул, затянулся, выдохнул дым, негромко произнес:

– Сейчас… докурю… поедем…

Мы доехали на маршрутке до центра города, обошли парочку магазинов, и я сделал выбор. «12 899» – посмотрел я на ценник, оформил покупку, доставку пообещали сделать в ближайшие два дня. Я понимал свое состояние – мне просто нужно было отвлечься хотя бы на пару часов от тяжелых мыслей. По возвращении я вышел с отцом на его остановке. Простились там же, и я пошел к себе. Тревожные мысли тут же вернулись. До самой ночи они одолевали меня, я устал думать, понимал, что надо лечь спать, дать голове отдых. «Утро вечера мудренее», – настроил себя я и заснул.

Проснулся я с ясным осознанием одного – время моего пассивного сидения на «те-леге» закончилось. Недостача налички – звонок, предупреждение. «Если я хочу, чтоб вы-шло по-моему, я должен действовать… Время решать, Рома! Наступило время решать!» – сформировал я в своем сознании главную мысль и отправился на работу.

В десять я был в офисе, сев за стол на рабочее место Веры, принялся просматри-вать тетрадь по наличке. Через десять минут в помещение вошел Сергей, следом Вера с Лёней – все напряженно приветливы. Сергей плюхнулся в мое кресло, закинул боком ногу на ногу, скрестил руки на груди и уставился на меня внимательно. В его взгляде читалась легкая растерянность, старательно скрываемая за демонстративной смелостью. Лёня при-нялся расхаживать по пустой комнате и лопотать что-то на своем неразборчивом детском языке. Вера осталась стоять подле свободного второго кресла у окна. Она едва заметно нервничала, спрятав руки в карманы бриджей, подошла ближе к окну, стала разглядывать двор. Я вдруг понял – самый важный момент наступил. И я решился.

– Серый, смотри, у меня предложение! – начал я энергично, отложил тетрадь в сто-рону, встал из-за стола, уперся спиной в стену, подсунул руки под поясницу, бросил в гла-за напарника твердый взгляд, сердце тут же заколотилось учащенно, ком в груди ожил. – Я же собираюсь по осени ехать в Москву…

Мой взгляд вновь уперся в глаза Сергея, смотревшие на меня настороженно и враждебно. В них читалось многое – недовольство, оскорбление публичным недоверием, заносчивость, надменность. В них присутствовало все, кроме нужного – я не увидел сожаления о пропаже денег, угрызения совести, неловкость передо мною за случившееся.

– Ну… – выдавил меж губ Сергей, начав дрыгать ногой.

– Вот… – собрался я с мыслями, понимая, что должен повести свою линию хладно-кровно и без эмоций, осмысленно и выверенно делая последовательные ходы. – И време-ни у нас уже не так много остается, чтобы решить вопросы между нами, по поводу моей доли в фирме, по поводу дальнейшей работы… ну, в общем, вот эти все вопросы…

– Ну… – надул губы Сергей, в его голосе появилось раздражение. – Давай решим…

Расхаживавшая вдоль окна Вера, будто почувствовав значимость разговора, села в кресло, обратилась вся в слух. Напряжение в комнате выросло, тишина стала почти абсо-лютной, даже Лёня перестает щебетать, замер у окна.

– Смотри, мое предложение такое – мы в ближайшее время идем к юристам, пере-оформляем мою долю на моего отца и все, и продолжаем работать дальше… А как только подходит время, я сажусь в поезд и со спокойной душой уезжаю, а вы продолжаете тру-диться дальше, но уже вдвоем без меня… И все, – развел я руками.

– Ну я не согласен, – лишь сильнее скрестил на груди руки Сергей, пожал плечами, откинулся на спинку кресла глубже.

Меня прошиб пот, недоуменный, я слегка растерялся. Я знал, что Сергей и отец не-долюбливают друг друга и понимал, что их совместная работа будет нелегка. Но я рассчи-тывал на то, что у обоих возьмет верх благоразумие, что оба будут исходить не из эмоций, а из трезвого расчета – есть общий бизнес, надо его вести и просто зарабатывать деньги. Я помнил ответ отца, тот дал согласие на такой вариант, сказал, что работать с Сергеем бу-дет. Такого же согласия я ждал и от Сергея. А тут… отказ! Я вгляделся в глаза напарника, понял – он не шутит…

– В смысле??? – произнес я удивленно. – Как это – не согласен!?

– Ну так! – пожал плечами Сергей, в его глазах вспыхнул огонек торжества. – Не согласен работать с Анатолием Васильевичем… С тобой согласен, а с ним нет.

– Ну подожди, Серый… – все недоумевал я и ощутил, как внутри меня будто обра-зовались два человека. Один – тот самый я, обычный, повседневный, эмоциональный, ко-торый нервничает, волнуется, испытывает растерянность от отказа напарника. А второй – хладнокровный, тот, который ранее толкал меня к поиску важного козыря, «Джокера». И в тот момент я осознал, насколько дальновидна была именно вторая часть меня, интуитив-ная. Я ощутил ее силу, не до конца понимая природы, признал силу сразу, тут же успоко-ился и стал совершенно уверен в исходе переговоров – козырь в рукаве, я всегда могу его выложить, хоть сию секунду. И я решил не торопиться. В сознании закрепилось ощуще-ние победы. Мы едва начали переговоры, а я уже знал о своем успехе. Хотелось лишь од-ного – до конца понять природу отказа Сергея, его мотивацию, понять лучше его самого. И я, продолжив фразу, стал подыгрывать, произнес:

– А как мы с тобой будем дальше работать, если я уеду? Я буду там, ты здесь…

– Не, ну Анатолий Васильевич может приходить, я не против! – воскликнул Сергей, всплеснул руками, тут же вернул их в узел на груди. – Пусть смотрит, что да как здесь… Но оформлять его в фирму я не буду!

– Ну и какой смысл в его приходах и сидениях тут? – пожал я плечами. – Он тебе раз что-то скажет, два – сделает замечание, тебе это не понравится, и ты просто скажешь – Знаете что, Анатолий Васильевич, вы здесь кто? Вы здесь юридически никто! Поэтому, идите-ка вы отсюда! И все, и выставишь его за дверь… Такое же может быть?

– Ну… – пожал Сергей плечами, надул губы, отвел взгляд в сторону. И я понял, что именно так и будет, согласись я на предложенный вариант.

– Роман, ну ты можешь приезжать сюда, проверять! Можешь приезжать хоть каж-дую неделю! Я тебе все отчеты предоставлю! Все ты будешь видеть! Раз мы начали с то-бой работать, хлопнули по рукам, то вот с тобой я и буду продолжать работать! А с Ана-толием Васильевичем я не договаривался работать и поэтому, я с ним работать не буду! – безапелляционно заявил Сергей, отвернулся к окну, дав понять, что разговор окончен.

Часть меня продолжала нервничать, даже паниковать, но ее доля стремительно тая-ла. Вторая половина мгновенно подавила эмоции первой, оставляя моему сознанию лишь возможность холодного анализа. И я начал – ощупал напарника взглядом, оценил его по-зу, категоричность слов и жестов и сделал вывод – Сергей давно принял это решение, воз-можно даже в тот же день, когда я впервые сообщил ему свои планы об отъезде в Москву. И все стало на свои места – я понял, почему Сергей отмалчивался, почему ни разу не под-нял столь важную тему заранее. Ответ был прост – для себя он решил все раньше, а при таком решении, мне о нем знать не следовало до последнего момента. И перед самым отъ-ездом я должен был услышать именно такой ответ. И локомотив моей жизни, разогнав-шийся в сторону Москвы, был бы переведен Сергеем одним движением стрелки в тупик. «Но зачем ему это? Чтоб я остался и никуда не поехал? Банальная зависть? Или в чем при-чина? Зачем я ему здесь после такого разговора? Ведь ясно, что уже никакая общая работа не получится. В чем смысл? В чем его выгода?» – продолжал я искать ответы, подыгры-вал, изображая из себя загнанного в угол.

– Серый, а как ты себе это представляешь!? – развел я растерянно руками. – Как я буду кататься из Москвы сюда каждую неделю!? На выходных что ли!? Пять дней отрабо-тай там и на выходные кати сюда!? Так это меня на месяц хватит в таком режиме, а потом я сдохну от усталости просто… Да и поездка одна туда-сюда – это три-четыре тысячи, в месяц выходит пятнашка… И зачем такие поездки!? Я половину своей зарплаты в фирме просто тупо прокатаю! Какой смысл!?

– Не, ну я не знаю! – отмахнулся небрежно Сергей, чванливо выпятив губы и еще больше расползаясь, размякая в кресле. – Можешь раз в месяц приезжать…

– И по поводу того, что ты не договаривался работать с Анатолием Васильевичем – это неправда… – покачал я головой, глядя прямым взглядом в серые тусклые глаза напар-ника. С каждой минутой диалога я успокаивался все больше. Моя эмоциональная полови-на растворилась в рациональной полностью, волнение ушло, я стал строить фразы выве-ренно, уже ясно представляя, как и куда вести диалог. – Когда мы объединялись, разговор о том, кого оформлять с нашей стороны – меня или Анатолия Васильевича – не шел вооб-ще. Мы с тобой договорились об объединении, вы с Верой приехали, посмотрели склад. Ты сказал «да, будем объединяться» и уже после задал вопрос, а кто из нас двоих будет оформляться в фирму. Я помню, мы с отцом тогда еще немного растерялись, так как даже не думали над этим вопросом, просто упустили его из виду. А тут ты спросил… Я отцу при тебе сказал, что мне все равно, кто будет оформлен. Я собирался даже отцу сказать, чтоб он оформлялся, но он опередил, махнул рукой и сказал тогда, я помню его слова, он сказал «вы с Сергеем помоложе, вроде как почти ровесники, поэтому пусть оформляется он», отец махнул в мою сторону «и трудитесь, а мы с Верой будем вам помогать». Так примерно отец сказал! Я дословно не помню, но смысл был такой его слов! Так что тут ты неправду говоришь, Серый!

– Ну, не знаю! – заерзал в кресле тот. – Я с Анатолием Васильевичем работать не буду! Он может приходить, я уже сказал, смотреть тут как твое доверенное лицо, но офор-млять его я не согласен! Роман, я один вполне смогу здесь все делать! Тут у нас работы то не так много! Что я сам не приму товар, не развезу!? Я все один сделаю! Ну а ты, раз уж решил, едь в Москву, учись там, я не знаю, на режиссера, на кого там еще, снимай филь-мы! А я тут один справлюсь! Твоя половина – она всегда твоя! Будешь приезжать заби-рать деньги и все…

– Серый, ну какое-то странное предложение, ты не находишь? – пожал я плечами. – Ты собираешься делать работу за двоих один и просто отдавать мне половину денег толь-ко за то, что у меня половина в этой фирме! Получается, по факту, ты добровольно согла-шаешься батрачить на меня и отдавать половину денег… Зачем тебе это? Ты же предлага-ешь заведомо худшие условия для себя, когда я тебе предлагаю все то же равенство! Толь-ко вместо меня будет отец… Тебе не придется все делать одному, будете так же работать вдвоем, только вместо меня будет мой отец и все! Зачем тебе делать работу за двоих, ты мне объясни!?

Я задал правильный вопрос. Крыть его было нечем. Сергей же предлагал вроде как глупость, если не предполагать, что смысл им сказанного был иным.

– Роман, ну я тебе сказал свои предложения! – раздраженно дернулся Сергей. – С Анатолием Васильевичем я работать не буду! И даже не уговаривай меня!

– Да я и не уговариваю тебя… Просто пытаюсь найти взаимоприемлемое решение…

Я тяжело вздохнул – напряженный диалог утомлял сильно. На лице Сергея заигра-ла легкая ухмылка, она и обрадовала и огорчила одновременно. Обрадовала потому, что диалог развивался в нужную мне сторону – Сергей самоуверен, расслаблен, убежден, что загнал меня в угол, что выбор мой невелик и находится в пределах двух неудобных мне решений. Огорчила потому, что при всем моем знании о Сергее, я не подозревал, что ни-зость его характера столь глубока. Я допускал многое – мелкие тычки, завистливые фра-зы, внутреннюю конкуренцию, но я никогда не думал, что Сергей способен на еще бо́ль-шую низость – цинично желал воспользоваться моим решением уехать и расчетливо ме-тил мне в спину. Он все понимал и ставил меня в тяжелое положение намеренно. Прибе-регая козырь до последнего момента, я продолжил переговоры. Зачем? Я все еще надеялся и действительно хотел докопаться до его человечности, искал в Сергее Человека. Пусть в самой глубине души, на самом дне, в самом дальнем углу. Я отказывался верить в абсо-лютную низость человеческой души. Я хотел думать о Сергее хорошо. Мне нужен был момент истины. Я ловил на живца и решил подставляться до конца.