Текст книги "Манипулятор. Глава 049"

ГЛАВА 49

Структура торговли медленно и неумолимо менялась. Сжатие рынка провоцирова-ло постепенное отмирание бартера. Чтобы совершить обменную операцию, приходилось увеличивать скидки на сбрасываемый товар. Размер скидки упирался в доходность на соб-ственном первичном товаре. За счет высоких наценок мы чувствовали себя уверенно. Скидки на бартерный товар пришлось увеличить с пяти до десяти и даже двенадцати про-центов. Это сразу сказалось на доходности. Средняя наценка упала с примерно тридцати пяти до двадцати процентов. Понижение доли парфюмерии и солей в общем вале товара добавило лепту в падение наценки. Все ужималось.

– Раньше прайс был двадцать один лист, а сейчас – девять, – сказал как-то Сеня, покуривая на улице перед складом, и глянул на меня внимательным взглядом. Мне нечего было ему сказать, врать не хотелось.

– Да, Сень, мы теперь меньше будем завозить обменного товара, будем увеличивать продажи нашего, теперь на складе будет посвободней, – ответил я, как мог, но по глазам кладовщика понял, что не развеял его сомнения.

– Бля, «Люксхим», конечно, уроды все-таки! – выпалил я в сердцах как-то, едва мы с Сергеем оказались в очередной раз вдвоем в машине. – Пиздец, так нам подосрали! Про-дают товар и нашим и вашим… хорошо, блять, устроились!

– Ласковый теленок двух маток сосет, – сказал Сергей.

– Чего? – не расслышал я сразу фразу, с каким-то запозданием осознав ее через се-кунду, рассеянно буркнул. – Ааа… ну да…

Мы проехали несколько секунд в молчании, я гонял свои раздраженные мысли по извилинам мозга, не удержался, выпалил вновь: «Блять, вот так хочется послать их нахуй с их товаром, Серый! Вот пиздец как хочется! Просто вернуть им товар, выкинуть его со склада прям на землю перед воротами, выбить возвратную накладную, позвонить и ска-зать – мы вернули вам товар, он лежит перед складом, приезжайте и забирайте в любое время! – и положить трубку и не брать больше ее никогда!

– Бля, Ромыч, да я тебя понимаю хорошо! – с проникновенными нотками в голосе произнес Сергей. – Я бы сам на твоем месте так думал…

– Но, блять, надо деньги зарабатывать… – словно договорил я фразу за напарником, выдохнул тяжело. – Да все я понимаю, Серый! Просто обидно… Пиздец, мы столько сил с отцом потратили, чтобы раскрутить их ебаный товар… Он же тут никому нахуй был не ну-жен! На нас смотрели как на дураков… Ходили, совались с ним в каждую дырку… И вот, когда он начал продаваться… они заключили договор с «Арбалетом»… ну не уроды, а!?

– Роман, да ладно… будем возить их товар, будем продавать… тот же «Ерш» питер-ский раскрутили, он уже продается раз в пять больше ихнего… Так и будем потихоньку замещать их товар другим… А с ними надо просто поддерживать нормальные отношения, брать потихоньку их товар… Дают без денег и пусть дают, будем брать и продавать… Пусть они думают, что мы лохи и смирились… главное их расслабить, а засунуть мы им всегда успеем… – повторил Сергей одно из своих любимых выражений, которое тут же подстегнуло в моей голове мысли о мести. Вдруг жутко захотелось отомстить, попранная в моих глазах справедливость взывала к своему восстановлению.

– Кстати, мне Эдик на днях звонил! – вдруг вспомнил я.

– Это который вместе с этим Казлабеком…? – осклабился Сергей.

– Да… – хмыкнул я, понимая намеренность «ляпа» напарника. – Который вместе с этим… звонил, короче, сказал, что он ушел из «Люксхима», продал Асланбеку свою долю и ушел… уехал к себе в Сочи…

– И чем будет заниматься?

– Не знаю, я не спрашивал… – пожал я плечами и подумал, что так, наверное, всегда бывает – люди сходятся, начинают вместе бизнес, а после, когда самая тяжелая точка пройдена и… казалось бы… можно и нужно и дальше идти вместе, ан нет… берут и расхо-дятся. Я не знаю, о чем думал Сергей в этом момент, но я проводил в голове параллели – как только мы вместе достигли кульминации нашей совместной деятельности, тут же, словно компенсируя наш успех, появились внутренние силы взаимного отталкивания. Я ощущал такую силу в себе, ощущал ее признаки и в Сергее. И параллели говорили мне о существовании неких неумолимых законов жизни, которых избежать мы не в силах. В приоткрытое окно неприятно задуло ветром. Я поежился.

– Че ты смеешься? – расплылся в улыбке я, видя, как напарник борется со смехом, тот прорывался хихиканьями и утирал влагу слез из уголков глаз.

– Да, блин… – прыснул вновь Сергей смехом. – Хи-хи… на рыбалке были с одним другом в субботу…

Понедельник 10 сентября, одиннадцать часов утра – мы только разделались с теку-щей работой и до обеда получили пару свободных часов. Чайник забурлил и щелкнул, об-давая паром полку стеллажа над собой. Чай был разлит по кружкам, я взял пять кусочков сахара, Сергей один, Вера пила, как всегда, без сахара. Сергей вновь прыснул смехом.

– Да че ты ржешь-то!? – возмутился я, подогретый интересом, посмотрел на его же-ну. – Вер, че это с ним!?

– На рыбалку ездил… – улыбнулась та, смотря блестящими глазами на мужа, взгля-дом взрослой женщины на нашкодившего любимого ребенка.

– И чо? Давай, Серый, колись, как ты там порыбачил!? Удочкой новой за семнад-цать тыщ поймал какую-нибудь большую рыбу или нет!? – расплылся я в улыбке, поерзав в кресле за столом, устроился поудобнее, приготовился к рассказу. Что может быть лучше осенью, чем слушать интересную историю в маленькой комнатке в уютном кресле с круж-кой горячего чая в руке. Зная способность Сергея смешно рассказывать даже самую зау-рядную историю, я приготовился к минутам смеха. Напарник же, словно получив требуе-мый объем уговоров, томно сдался, подкатил сидя в кресле к столу, взял в одну руку кружку с чаем, во вторую кусочек сахара, откатился обратно к двери и начал рассказ.

– Поехали мы, короче, на рыбалку с одним другом в эту субботу… – надкусил саха-рок Сергей, отхлебнул из кружки, заулыбался. – Решили поехать на утреннюю зорьку… Собрались… Поехали на моей «мазде»… Выехали вечером в девять… Уже темно было… Я примерно место знал, но там ни разу не был… Доехали до деревни… Уже темно совсем стало, где-то часов двенадцать… А там надо было еще от деревни по грунтовой дороге проехать километров двадцать… А темно уже… Едем с фарами… Впереди ничего не видно, только две колеи дороги по какому-то полю… И все… Едем… А нам сказали, что надо бу-дет повернуть на втором повороте налево… Едем, едем…

Сергей хихикнул, надгрыз сахарок, отхлебнул чаю и, держа на весу кружку и саха-рок, изобразил руками, будто крутит руль. Улыбаясь и представляя картину, я глянул на Веру. Та посмотрела на меня, говоря глазами, что знает историю, но не прочь послушать и второй раз. Мы оба вернули жадные взоры на рассказчика.

– Едем… не видно вообще ничего! Только дорога впереди… Догоняем какого-то пацана на велосипеде… Спросили у него – правильно едем или нет? Он тоже говорит – что надо сворачивать на втором повороте, типа, тот, что мы проехали не считается, а на этом будет лежать бревно, прям на повороте… И вот как бревно увидим, так нам и сворачивать. И там, метров пятьдесят проедем и упремся прям в воду, это и есть пруд… Едем дальше…

Сергей надкусил сахарок, запил чаем, хихикнул.

– Куда едем? Зачем едем? Непонятно… Едем такие… Темень жуткая… Один поворот проезжаем, второй… лежит бревно… Мы сворачиваем влево и упираемся в воду… Прям дорога уперлась в воду… Приехали такие… вышли из машины и давай разбираться… Достали из багажника мой набор «Хантер», стол, стулья… Расставили стулья, разожгли костер, налили в стаканчики по коньячку… Я с собой еще сигары взял, закурил сигарку, выпил коньячка, сидим отлично… А слева и справа камыши, ничего не видно… Только дорога в воду уперлась и такой просвет в камышах метра в два, ну, мы около него и рас-положились… Поболтали, согрелись у костра… До рассвета еще много, часа три… Начали прикормку бросать в воду… Бросали-бросали… всю воду закидали… Хи-хи…

Я заерзал на стуле, гадая окончание истории.

– Приготовили удочки… начало светать… Туман еще появился… Мы такие закинули удочки, поставили их… сидим, ждем… Я такой с коньяком в одной руке, с сигарой в дру-гой… И тут светлеет уже нормально так… А туман все висит… и в тумане с той стороны какие-то звуки… то корова замычит… то голоса чьи-то… и главное, близко так… Мы си-дим, всматриваемся, ничего не видно… И тут рассветает сильнее и туман уходит… Хи-хи…

Сергей прыснул в руку с кусочком сахара, кружка в другой руке затряслась, в угол-ках его глаз появились слезы.

– Хи-хи… и тут мы видим, что сидим посреди какой-то деревни, прям на дороге, а перед нами лужааа! Хи-хи! – Сергей зажал смех, тот прорвался, напарник вновь прыснул в руку, кружка в другой заходила ходуном, грозя расплескать чай. Сергей подкатил ко мне, поставил кружку на стол, положил рядом полкусочка погрызенного сахара, вытер тыль-ной стороной ладоней уголки глаз, прыснул вновь.

– Ха-ха-ха!! – засмеялся я в голос. – Аха-ха-ха!!

– Прикинь, Роман! Мы сидим такие в креслах посреди деревни и перед нами лужа метров десять на десять вся в прикормке, хлебе, которой мы ее закидали! И наши удочки закинуты в эту лужу! Хи-хи-хи-хи! – Сергей, залившись краской, смеялся натужно в кулак, из его глаз текли слезы.

– Аха-ха-ха-ха!! Серый!! Ха-ха-ха-ха!! – смеялся я в голос, откинувшись на кресле назад. Вера тоже залилась смехом, закрывая по привычке рот рукой.

– И мы такие быстрей собираться… – перешел на полушепот Сергей, закрывая го-лову руками от стыда воспоминаний. – Собрали удочки, покидали все в багажник и ходу…

Я смеялся, Вера тоже. Сергей, красный как помидор, еле успевал утирать глаза от слез. Через минуту мы начали приходить в себя, успокаиваться. Сергей взял кружку, сде-лал глоток, снова уже беззвучно засмеялся, кружка затряслась в руке. Я прыснул следом, Вера, раскрасневшись, улыбалась. Я отчетливо представил картину в голове. Хорошее настроение оказалось обеспеченно на весь день. До самого вечера мы то и дело прыскали смехом, вспоминая рассказ Сергея.

В конце недели пришла фура с солями, объем главного завоза на зиму оказался уже вполовину меньшим – всего четырнадцать тонн. Мы снова вызвали наемных грузчиков и всю пятницу занимались выгрузкой товара.

– Че ты улыбаешься? – улыбнулся и я, заметив в следующий понедельник в глазах Сергея веселые огоньки. Напарник плюхнул свой «чемодан» в кресло у двери, налил в чайник воды и нажал кнопку, произнес: «Снова на рыбалку ездили мы…»

– Вторая серия!? – заулыбался я шире и прыснул смехом.

– Аха! – кивнул Сергей и хихикнул.

– Блин, что-то прохладно уже с утра! – сказала Вера, потерла ладони, встала из-за стола, подошла к двери и щелкнула клавишей на боку масляного радиатора. – Я думаю, надо включить обогреватель… вы как, мальчики?

– Да включай! – махнул рукой я.

– Интересно, этой зимой будут так же топить как в прошлую? – прислонила Вера руки к набирающему тепло и пощелкивающему внутри обогревателю.

– Да если вообще будут топить, то уже хорошо, – буркнул я, потрогав рефлекторно холодную трубу под окном. – Завод продали под строительство домов, значит, будут все сносить… какой смысл его отапливать?

– Ну, это да, – поморщила носик Вера, поежилась и так и осталась стоять около обо-гревателя, ловя ладонями волны тепла, идущие от него вверх.

– Ну и че, Серый, рассказывай, давай! – встрепенулся я, вспомнив о свежей истории о рыбалке. Чай в очередной раз был разлит по кружкам, Сергей начал.

– Да че рассказывать!? – произнес он весело, махнул на жену. – Верка́ в этот раз с собой взяли на рыбалку… она всю рыбу и выловила!

– Да кто бы сомневался в Вере! – засмеялся я. – Это вы вдвоем, что ли ездили?

– Да не, мы как в тот раз, собрались с другом тем же на пруд платный… ну, знаешь, есть такие, частные пруды, там рыбу разводят и разрешают ловить за деньги…

– Ааа, ну да, – закивал я.

– Там все как надо – отдельное место, домик… Приезжаешь, покупаешь место и мо-жешь ловить… И мы опять с этим другом решили съездить на утреннюю зорьку… – про-должил Сергей, еле сдерживаясь от смеха.

Я прыснул, вспомнив прежнюю историю. Вера вслед залилась звонким смехом.

– И тут Веро́к с нами увязалась… – произнес, преодолевая смех, Сергей.

– Я не увязалась! – возразила та. – Я попросилась с вами половить рыбу…

– Хорошо! – отмахнулся Сергей. – Попросилась с нами. Короче, взяли мы ее… При-ехали, взяли домик, опять развели костер, посидели, прикормили рыбу, будильник поста-вили на четыре утра и легли спать… А ночью спать холодно уже! Я задубел прям!

– Да это вы еще около воды были… – ввернул я.

– Ну да, – поморщила смешливо носик Вера. – Там вода, бррр, ночью прохладно!

Сергей подкатился в кресле в один рывок к столу, поставил на него свою кружку, положил рядом сахарок, встал в полный рост посреди комнатки.

– И я такой сплю, слышу, будильник звенит… А пригрелся уже, вылезать из мешка наружу неохота… Глаз так открываю… Этому говорю – ну че, пойдем? А он такой – да ну ее нахер, эту рыбалку! – прыснул он, прислонил к щеке сомкнутые ладони, изображая спящего. – И мы давай дальше спать!

– Вы че, не пошли на рыбалку что ли!? – удивленно уставился я на Сергея, вдруг представив его такого пухленького, пригревшегося в спальном мешке, снаружи которого торчали только большие губы напарника.

– Я пошла! – произнесла Вера, сквозь улыбку обозначив сарказм и укоризненно по-смотрев на мужа. – А они спать остались, ты представляешь!? Я встала, взяла удочку и по-шла ловить рыбу!

– Я сплю, слышу, Верок встала и вышла… хотел тоже пойти, вроде неудобно и… уснул! – хихикнул Сергей смешком виноватого ребенка, так извиняющегося за свою сла-бость, подогнул по-женски одну коленку внутрь к другой, делая свой образ еще более без-защитным, и тут же продолжил в свое оправдание. – Но мы тоже встали чуть позже! Где-то в шесть, еще нормально было… прикинь… выходим такие, а Верок во всю рыбу таскает! Уже пять или шесть штук поймала… да нормальных таких!

– Пяяять! – протянула Вера довольно. – Пять я поймала до вас, а остальные уже, когда вы вышли…

– И прикинь, мы ей дали же какую-то самую херовую удочку… кривую, поломан-ную… А у нас-то нормальные! У меня за семнадцать тысяч, и у этого тоже дорогая… И мы такие сели рядом с Верком, закинули удочки… и у нас вообще не клюет! Верок одну за одной таскает, а у нас не клюет, сидим как дураки! А Верок наяривает!

Вера засмеялась довольным открытым звонким смехом, зарделась в щеках.

– Ловит на эту палку, а мы сидим с дрючбаном! – возмущался весело и беззлобно Сергей. – Потом Верок нас достала, мы ее прогнали, сказали – иди уху вари! Она ушла…

– И че, масть поперла? – все улыбался я.

– Да так, поймали по две штуки за пару часов и все… – отмахнулся Сергей.

– Короче, рыбаки из вас никакие! – весело сказал я. – Если бы не Вера, ничего бы не наловили и померли бы с голоду там!

Я посмотрел на жену Сергея, та стояла у стены подле обогревателя, улыбалась, блестела глазами. Вера, встретив мой все понимающий взгляд, вдруг подогнула ножку точь-в-точь, как минутой назад это сделал Сергей, передразнивая его. Я засмеялся силь-нее, уловив в ее движении весь сарказм, какой Вера желала высказать. Это был один из редких случаев, когда она позволила себе хоть какую-то открытую критику действий му-жа. Даже в столь легкой и завуалированной форме. Я понял все, что хотела она мне ска-зать секундной пародией мужа – то, что рыбалку, как и прочие его увлечения, восприни-мает она со скепсисом и видит, что все увлечения Сергея поверхностны и недолговечны. Штанга, пылившаяся год где-то на даче, служила для меня немым подтверждением ее понимания. Я и сам заметил, как во мне появился тот же самый сарказм,смешанный одно-временно с положительными эмоциями от рассказов Сергея о своих мытарствах. Именно этот странный коктейль все больше формировал мое мнение о Сергее – поверхностный и неглубокий в своих увлечениях и порывах, он вызывал своими промахами не критику, а лишь веселье и умиление, разыгрывая свои представления перед окружающими с талан-том подлинного артиста. Даже мои, критический настрой и сарказм, тонули в тех эмоциях, какие вызывал Сергей. В тот момент я смотрел в светящиеся от веселья и положительных эмоций глаза Веры и начинал понимать, чем Сергей смог завоевать ее сердце. Однако… камушек сарказма, что существовал в ее душе, никак не разбивался мощными волнами эмоций от артистических импровизаций Сергея. И Вера мне его обнажила. Я прислушался к своим ощущениям и понял – такой же камень сарказма и сомнений сформировался и во мне, он легко отбивал все набеги эйфории. И когда волны эмоций откатывали от моего ра-зума, сомнения обнажались и становились лишь больше.

– Так, че у нас там сегодня? Давай посмотрим… – потянулся я за накладной, лежав-шей на скобе факса, едва в дверях появился Петя.

На часах было начало десятого, Сергей с Верой еще не приехали.

– Петь, ну одна пока накладная в «Форт» и «Опттогр»… – сказал я, протянул доку-мент водителю. – Едь, загружайся пока, а как вернешься, к тому времени мы тебе и второй рейс организуем, хорошо?

– Ага, Ром! Понял! – гаркнул тот, потоптался на месте, разглядывая накладную, до-бавил – Ну я поехал загружаться!? – и вышел в коридор.

Через пятнадцать минут к палисаднику подкатила «мазда». В комнате привычно собрались трое, работа началась. Я позвонил в «Мангуст», менеджер Миша сделал заказ.

– Вер, ну заводи накладную, – скомандовал Сергей.

Пальцы его жены запорхали по клавиатуре. Через минуту принтер засвистел и вытолкнул накладную в трех экземплярах. Сергей лениво потянулся за бумагами, взял их, поставил печати и бросил накладные на скобу факса.

– Ой! – воскликнула Вера. – Я забыла Мише скидку больше поставить!

– А, да, Вер! – встрепенулся я. – Надо переделать, точно.

– Роман, да зачем мы будем деньги терять? – произнес Сергей.

– Серый, да при чем здесь деньги? – удивился я. – У нас же есть договоренность с Мишей о его скидке, надо ее придерживаться…

– Роман, да «Ерш» подорожал же – цены изменились, – напомнил тот. – Можно от-гружать уже по старой скидке. Ну какой смысл терять деньги?

Днем ранее нам по электронной почте из «Люксхима» пришло уведомление о по-вышении отпускных цен на продукцию.

– Серый, да дело не в деньгах, – начал пояснять я свое видение ситуации. – Миша, он же отслеживает цены. Если «Люксхим» поднял цены, то он обязательно позвонит в «Арбалет», чтобы в этом убедиться. А те ему дадут цену по своей скидке, какую и предла-гали раньше. И раз мы убрали Мише скидку дополнительную, то он сразу заметит, позво-нит нам и чего? Придется это как-то объяснять… Он поймет, что мы его дурим, и отноше-ния будут испорчены. Зачем нам это?

– Да почему сразу – дурим!? – возмутился Сергей, задышал часто, его ноздри тут же раздулись. – Ну, заметит, скажем, что забыли поставить скидку, перебьем накладную, а не заметит… Роман, да он уже забыл давно об этой скидке! Тем более, прошло подорожа-ние, цены изменились…

Я смотрел на Сергея и не понимал логику, которой он оперировал. Она была удивительна – Сергей будто скользил ею мимо всех острых углов сознания, тех, которые накладывали обязательства, призывали к исполнению данных обещаний. Я почувствовал, как начинаю раздражаться скользкости его логики. Первый позыв, какой возникал ранее у меня в таких ситуациях – дотошно и терпеливо объяснить Сергею всю пагубность таких мыслей, обозначить все риски и негативные моменты, к каким они могла привести. Позыв возник снова, но лишь усилил раздражение. Я понял, что стал уставать от такой бесплод-ной борьбы – Сергея упорно тянуло к скользким решениям, последствия которых негатив-но сказались бы на нашем бизнесе, а мне надоело пресекать его тягу. Захотелось уже плю-нуть и махнуть на ситуацию рукой. Я так и сделал. «Пусть делает, как хочет, надоело его увещевать», – решил я.

– Серый, делай, как считаешь нужным, – поморщился я и отмахнулся.

– Ну что, так оставляем? – растерянно произнесла Вера.

– Да, Верок, оставляем так! – оживился Сергей, взял накладную, просмотрел еще раз. – Ну тут как раз, полничком… Вот и второй рейс Пете есть.

Я уже не слушал, отключился, мысленно ища доводы для унятия раздражения.

20 сентября в «Форте» мы получили чуть меньше сорока тысяч, а через неделю уже едва больше тридцати. Продажи падали, от летних объемов не осталось и следа. По опыту мы понимали, что спад будет продолжаться аж до начала декабря, до первого снега. В по-следнюю неделю сентября в дверь комнатки после деликатного стука вошел Сеня и сооб-щил, что хотел бы уволиться в октябре месяце. Не скажу, что известие меня огорошило, я прогнозировал такой ход событий, но позже. А события ускорились, и именно это меня встревожило.

– Хорошо, Сень, мы тебя тогда с первого октября увольняем, – сказал я спокойно, наблюдая краем глаза за реакцией Сергея, который сидел у двери и отмалчивался. – Ок-тябрь поработаешь, сколько тебе там надо, и мы тебя уже тогда окончательно рассчитаем, идет?

– Идет! – выпалил взбодрившийся Сеня, начав расслабленно переминаться с ноги на ногу. – Все! Тогда я работаю еще октябрь в конце тогда расчет, да!?

– Да, Сень, все сделаем как надо, ты не переживай, – кивнул я, с некоторых пор уяс-нив одну простую истину бизнеса, да и вообще отношений – с людьми надо расставаться хорошо. Никто не знает где и при каких условиях вам суждено, возможно, еще встретить-ся. Я вновь бросил взгляд на Сергея, тот сидел в кресле у двери, закинув как обычно, бо-ком ногу на ногу и сосредоточенно ковырялся пальцами в рантах ботинка. Сеня вышел и через минуту в дверь постучался Петя. Разговор вышел на ту же тему. Петя сказал, что сумма в пятнадцать тысяч в месяц его уже не устраивает.

– Петь, ну мы больше платить тебе не можем… – развел руками Сергей. – Или то, что есть или… мы можем тебя вызывать на развозы на день и платить по тысяче… давай так, тебя так устроит?

Петя согласился.

В тот же вечер, трясясь в «пазике» по Окружной, я прокручивал вновь и вновь про-шедший день, пытаясь вглядеться в каждую мелочь в поведении Сергея. Я не понимал его. Кладовщик ушел – ноль реакции. Я прокрутил в голове случившийся следом разговор с Сергеем.

– Ну че, будем нового кладовщика искать или как? – посмотрел я на него, уже зная ответ.

– Роман, да зачем нам кладовщик? У нас объемы сейчас меньше, обмена почти нет, нам товар возит каждую неделю только Алексей Семенович, а остальные так, подвозят раз в месяц… а то и реже… Я думаю, нам вообще не нужен кладовщик, мы и сами справимся, – сказал с безразличным и апатичным видом Сергей. Я не стал возражать, просто принял ситуацию как данность. Но апатичное выражение лица Сергея не давало мне покоя. Я не понимал, почему он спокойно смотрел на разрушение нашего бизнеса. Или его спокойст-вие было неискренним? Я запутался. Приехал домой, от мыслей даже разболелась голова. Хотелось отключиться и развеяться.

Я потянул на себя скрипучую дверь спорткомплекса, прошел мимо внимательного взгляда тетки, сидевшей за стойкой администратора, поздоровался с ней, прошел на лест-ницу, ведущую в подвал. Два пролета вниз, коридоры и закоулки подвала, маленькая тре-нажерная комнатка, я прошел по узкому коридору мимо. Пахло по́том, кожей спортивных снарядов и инвентаря. Поворот налево, короткий коридор, в конце которого распахнутая половина двустворчатой двери, за ней виднелся большой тренировочный зал, устланный сплошь татами. В зале стоял галдеж, шла тренировка. В центре зала висели груши, группа занимающихся в белых кимоно бегала вокруг них, разминалась. В правой стене коридора два дверных проема, раздевалки. За дверьми шум и гам. Я прошел к распахнутой двери зала. С той стороны, опершись плечом о дверной косяк, стоял стройный седой пожилой мужчина чуть выше среднего роста с красноватым носом и небольшим выпирающим под футболкой и меж распахнутых половинок коричневой куртки животом. Он жевал жвачку, я подошел, и на меня сразу пахнуло малиновым вкусом, перебивающим коньячный запах. Мы поздоровались.

– А не подскажете, кто у вас тут ведет секцию рукопашного боя? – произнес я, чув-ствуя, как краска стыда и неловкости зажгла уши и потекла от них к корням волос.

– Ну, я веду, а что? – обдал меня малиновой волной мужчина.

– Да я бы хотел записаться, ходить заниматься… можно? – негромко произнес я, чтобы не услышали набившиеся позади в коридор подростки, и так с любопытством гла-зевшие на тридцатилетнего мужика.

– Записаться? – мужчина глянул на меня изучающе, сильнее заработал челюстями. – Можно в принципе… лет сколько?

Я сказал.

– А чего вдруг решили то заняться? – произнес тренер.

– Да так… для себя… все лучше, чем на диване валяться… – сказал я.

– Это правильно! – вспыхнул глазами, оживился мужчина, еще раз глянул на меня внимательно, подумал пару секунд. – У нас платная секция… двести рублей в месяц… нужно будет купить свои бинты и кимоно… первый месяц можно без кимоно, а потом обя-зательно. Спортивная обувь не нужна, занимаемся босиком… Если вас условия устраива-ют, то можете приходить… Занимаемся три раза в неделю – понедельник, среда, пятница.

– Да, все устраивает, – кивнул я, чуть не сказав в лицо тренера, что стоимость меся-ца тренировок равна цене двойной «отвертки» в баре.

– Кулак сожмите… – вдруг озадачил меня тот фразой.

Я сжал кулак и поднял руку горизонтально пальцами вниз.

– Нормально… кость широкая… – сказал тренер. – Со следующей недели с поне-дельника можете приходить, как раз новый месяц… октябрь… Вас как зовут?

Я назвался.

– Юрий Иванович, – протянул мне руку тренер, я сунул в нее свою, и мощные паль-цы, в движении которых ощутилась огромная сила, крепко сжали мою ладонь.

– Ща, Серый, погоди, не так быстро… – скривился я, выйдя за напарником из офиса на улицу и пойдя следом вдоль стены здания.

– А че такое? – обернулся тот, глянув на мои ковыляния. – Ногу подвернул что ли?

– Да не, это я на тренировке вчера… так напрыгался, аж все тело болит, ни одного живого места нет… – кривился я, ощущая себя словно разобранным на мелкие части по всем группам мышц и вспоминая первую тренировку по рукопашному бою. Я на нее при-шел без кимоно, тренировался в футболке и шортах. Всю тренировку я сгорал от стыда и неловкости. Все остальные парни были не старше двадцати пяти лет. Мне казалось, я вы-деляюсь среди всех, как маяк среди мрака ночи. Еще в раздевалке я поймал на себе удив-ленные взгляды всех, кто тренировался у Юрия Ивановича не первый день. Только пароч-ка новеньких тушевалась, так же как и я, выдавая себя растерянными взглядами. С нача-лом тренировки все мои неловкости улетучились, я принялся вместе с остальными актив-но разминаться. Уже через пять минут мой организм, вспотев, уяснил разницу между ан-аэробными и аэробными нагрузками. Полчаса разминки прошли в непрерывном движении – мы бегали, прыгали, ускорялись, замедлялись, кувыркались. После первых десяти ку-вырков меня едва не затошнило, я встал, покачиваясь будто пьяный. По окончании раз-минки я внутренне ликовал, словно пробежал марафон. Растяжка. Следующие десять ми-нут мои сухожилия и мышцы тянулись, тряслись от статического напряжения. Впервые в жизни я прочувствовал на себе выражение – пот лился ручьем. Он бежал по спине, груди, лицу. Я чувствовал, как капли начинали свой бег с груди, скатывались по животу и раст-ворялись в шортах. На спине творилось похожее. Я замер в поперечном шпагате, насколь-ко хватило гибкости моих деревянных ног – тренер начал отсчет минуты. Уже через двад-цать секунд ноги затряслись как в лихорадке. Я наклонился вперед, сняв часть веса с ног, пот с лица принялся барабанить каплями по татами. Основная часть тренировки – простые удары, одиночные и двойки. Сначала пустыми руками, после с гантелями, после в разных перчатках. Калейдоскоп упражнений проносился сквозь мое тело, заставляя думать меня лишь об одном – когда все это закончится? Через полтора часа я оказался в раздевалке. Все устало молчали. Не приняв душ, я собрался и побрел домой. Там залез в ванну и час лежал в ней молча. Мне понравилось. Организм встряхнулся от монотонных тренировок в тренажерном зале, получив новую нагрузку.

– А где ты там прыгаешь то? – удивлено нахмурился Сергей, съерничал тут же. – Со штангами что ли?

– Да не, я на рукопашку записался… – сказал я, подковыливая и морщась.

– На рукопашку!? – остановился на мгновение Сергей, округлил удивленно глаза.

– Да, там же у меня через дорогу спорткомплекс и там много всяких секций… ну я и пошел на рукопашку… А че не пойти!? Времени свободного навалом – бери и занимайся, сколько влезет!

Сергей прошел несколько метров молча. Мы миновали трансформаторную будку, у склада «газон» Алексея Семеновича подруливал задом к нашим воротам.

– А че ты вдруг решил пойти на рукопашку? – произнес Сергей.

– Да так… просто для себя, – пожал я плечами. – Все эти железяки – это одно, прос-то накачка массы и силы. А единоборства это другой вид нагрузки, да и я как-то подошел там в качалке к груше, решил вспомнить, постучать по ней, а оказалось, что уже и удар-то не тот! Вроде бы все тоже, а сила-то не та… Удар слабее, не такой четкий…

– Да, ударчик со временем уходит! – закивал живо Сергей. – Я тоже помню, пока занимался, прям хороший был удар, а потом бросил… пару лет он у меня еще держался, а потом уже все… не то…

– Пару лет, это еще неплохо… – кивнул я. – Пять лет занятий боксом, потом два го-да в тонусе – нормально, Серый!

– Ну, я не пять лет прям занимался… года три…

– Ты ж говорил, что пять лет занимался!? – удивился я, точно помня прошлые слова Сергея о занятиях боксом.

Да не… пять, но это всего пять… – недовольно поморщился тот. – А так у тренера я занимался три года… да, три… а потом мы два года уже сами с другом ходили и занима-лись… Не, мы нормально занимались с ним! Все как положено, разминались, отрабатыва-ли, в парах стояли! Но это уже сами… А так, да, три года я отходил на бокс! В соревнова-ниях участвовал…

– Да, помню, ты говорил… – закивал я.

– Да… – начал было Сергей фразу, но мы вывернули из-за угла, где у ворот склада в лихорадочных судорогах затих «газон», из кабины высунулась рука с папиросой.

– Здарова, Алексей Семенович! – выпалил я.

Рука замахала отчаянным приветствием, дверь с усталым скрипом открылась, води-тель сполз с сидения на ступеньку, а с нее спрыгнул на землю.

– Здоров! – приподнял кепку он и пожал нам обоим руки.

Выгружали сначала мыло. Встали в цепочку – я принимал коробки из фургона, пе-редавал Сене, тот Сергею, который укладывал мыло по наименованиям и весу. После по-шел стиральный порошок. Длинные коробки стали укладывать в штабеля на центральном ряду поддонов. Через четверть часа было покончено и с ними, четыре столба в три метра высились посреди склада.