Текст книги "Там, где нас нет"

Часть вторая
Искушение вероятностью

14

В этой версии Суавидад-Бич – вполне вероятно, здесь Эду Харкенбаху не пришлось спасаться бегством от таинственных спецагентов, он не стал бездомным, не жил в каньоне и никогда не сиживал на веранде у Джеффи – экономика, очевидно, была в рецессии. Даже с поправкой на апрель с его тучами, готовыми пролиться дождем, туристов было на удивление мало – и на Лесной авеню, и на Прибрежном проспекте, где находились почти все магазины и художественные галереи. В некоторых лавках ни души, витрины закрыты ставнями, а ведь в той версии города, откуда прибыли Джеффи с дочерью, торговля цвела буйным цветом и арендовать коммерческое помещение было весьма проблематично.

Шагая по городу, Джеффи осматривал каждое здание – скорее с подозрением, чем с любопытством. Скорее даже с тревогой, чем с подозрением.

Квантовая физика, чьи законы дали толчок почти всем технологическим прорывам последних десятилетий, предсказала существование бесконечного числа параллельных вселенных, невидимых друг для друга, но некоторым образом влияющих одна на другую. Иногда у них общая судьба, столь запутанная, что ее невозможно осознать. Весьма вероятно, что в некоторых мирах никогда не было Соединенных Штатов, что на этом континенте так и не укоренилась власть европейских держав, что здесь до сих пор поклоняются кровожадным богам ацтеков, держат рабов, совершают человеческие жертвоприношения и распространяют свою цивилизацию на север.

Ясно, что они с Эмити оказались в реальности, очень похожей на их родной мир, но даже здесь могут таиться сюрпризы куда хуже, чем плохая погода и экономический спад.

Каков государственный строй этой Америки? Стабильная демократия? Или страна балансирует на грани тирании? Меньше чем за десять минут Джеффи заметил мужчину, женщину и еще одного мужчину в черной форме из мягкой ткани, похожей на пижамную фланель. На головах у них были черные вязаные шапочки. Странный наряд, обычно последний писк моды выглядит несколько иначе. Хотя эти трое шли не вместе, они походили на членов какой-то секты или организации фашистского толка.

Джеффи не нравился этот мир. Ему хотелось домой.

– Держись рядом, – велел он дочери и взял ее за руку.

Ладонь Эмити показалась ему ужасно маленькой и хрупкой.

Джеффи знобило, и вовсе не из-за температуры воздуха, хотя день был прохладный.

Библиотека стояла на Олеандровой улице, под раскидистыми кронами старых финиковых пальм, рядом с городской управой. Здание в стиле испанской колониальной архитектуры выглядело весьма симпатично, но вместо оранжевой черепицы было крыто серым шиферным листом. На коньке расположились тринадцать здоровенных ворон, словно живые тотемы некоего племени злых колдунов, хранивших в библиотеке древние тома с запретными знаниями. Птицы вытягивали шеи и разевали клювы, не издавая при этом ни звука, словно осыпали безмолвными проклятиями всех, кто отважится сюда войти.

У библиотекарши в главном зале был суровый вид и взъерошенные седые кудри. Не красавица, но чем-то похожа на Эльзу Ланчестер в «Невесте Франкенштейна», взгляд бегающий, а губы крепко сжаты, словно она обижена на весь мир. В их с Эмити вселенной Джеффи ни разу не встречал этой библиотекарши. Женщина не поздоровалась и, похоже, не обратила на них никакого внимания. Она мрачно листала книгу, лежавшую на самом верху высокой стопки, и тщательно всматривалась в страницы, словно выискивала сахарных чешуйниц, поедающих бумагу. Вдруг библиотекарша захлопнула книгу и удовлетворенно хмыкнула, словно нашла наконец вредное насекомое и с удовольствием его раздавила.

В зале было множество шкафов с книгами – побольше, чем во многих нынешних библиотеках, – а за ними компьютерный уголок с четырьмя терминалами для доступа в Интернет. Освещение тусклое, совсем не такое, как в библиотеке того Суавидад-Бич, откуда явились Джеффи с дочерью. В углах зала – светло-серые комки пыли, такой же пылью припорошены компьютерные мониторы. В неподвижном воздухе стоял едва заметный запах бумажной плесени, словно в смежных помещениях давно уже не проводили надлежащей уборки.

Судя по всему, в данный момент Джеффи и Эмити были единственными гостями библиотеки. Усевшись за компьютер, они загуглили имя Эдвина Харкенбаха. Оказалось, что полностью его зовут Эдвин Марстен Харкенбах.

В интернет-океане данные по Эду являли собой даже не остров, а небольшой континент. Доктор Харкенбах, шестидесятичетырехлетний любитель галстуков-бабочек, имел три ученые степени, написал двадцать шесть книг и более пяти сотен статей, почти четыреста раз выступал на публике и получил множество наград за научно-исследовательскую и преподавательскую деятельность.

Смущенный объемом материала, Джеффи перешел на страницу «Википедии», чтобы ознакомиться с краткой биографией Эда. Оказалось, что плодовитый Харкенбах, весьма яркий представитель научного сообщества и заметная фигура в мире физики, четыре года назад почти перестал появляться на людях. За это время он не опубликовал ни новых книг, ни даже статей и лишь несколько раз засветился на конференциях.

– Сто процентов, тогда-то он и начал работать над проектом, – прошептала Эмити, достала Снежка из кармана и накрыла его ладонью.

– Каким проектом?

– Над проектом «Ключ ключей».

Джеффи кивнул:

– Наверное, все это время тратил миллиардные гранты.

Снежок высунулся из-под ладони Эмити. Посмотрел направо, налево, поводил носом. Похоже, библиотека его заинтриговала.

Если верить «Википедии», жена Харкенбаха (ее звали Рина) умерла от рака, когда обоим было по тридцать пять лет. После этого Эд больше не женился. Детей у них с Риной не было, и Харкенбах посвятил всю свою жизнь работе.

– Зря мы называли его Страшилой, – сказала Эмити, читавшая биографию профессора вместе с отцом. – Ему больше подходит Дядя Горемыка.

Многомиллиардный исследовательский проект, посвященный поиску параллельных миров – цель, признаться, экзотическая, – скорее всего, был развернут в обстановке строжайшей секретности. Вряд ли Эд писал статьи об этой разработке или рассказывал о ней во время своих выступлений.

Однако правительство поручило бы Эду такой проект лишь в одном случае: если бы он глубоко интересовался теорией мультиверсума задолго до того, как на него обрушились все эти миллиарды долларов. Наверное, он написал множество работ на эту тему, а потом уже получил возможность заняться поиском дверей, ведущих в бесконечный континуум параллельных миров.

Закрыв страничку «Википедии», Джеффи нашел сайт с внушающим доверие списком книг Эда Харкенбаха, но тут краем глаза уловил движение в зале. Обернувшись, он увидел еще одного посетителя библиотеки. Тот устроился в сорока футах от компьютерного уголка, за длинным читательским столом, по бокам от которого высились восьмифутовые стеллажи с книгами. Он был в черной форме из мягкой ткани и черной вязаной шапочке. Мужчина протянул руку к ближайшей полке и взял газету.

Сунув Снежка в карман курточки, Эмити шепнула:

– Этот тип, прежде чем сесть, с минуту нас рассматривал. Он мне не нравится.

– Да ладно тебе, обыкновенный чудик, – неуверенно сказал Джеффи. – У нас и дома таких хватает, разве что одеваются по-другому.

Просматривая список трудов Эда Харкенбаха, он зацепился взглядом за название книги, опубликованной восемь лет назад: «Бесконечное множество вселенных: параллельные миры и квантовая реальность». Ознакомился с кратким содержанием и сказал:

– Вот оно. То, что нам нужно. Интересно, найдется ли здесь экземпляр?

Он уже собирался закрыть браузер, но Эмити остановила его:

– Погоди! Пап, давай еще кое-что посмотрим. Прежде чем поймем, за что отвечают три кнопки – ну, на ключе, – прежде чем отправимся домой… если у нас, конечно, получится, я хочу поискать ее имя.

– Какое имя? – спросил Джеффи, хотя все понял.

Перспектива была заманчивой и вместе с тем пугающей.

Эмити сделала равнодушное лицо – совсем как у фарфоровой куклы, – но ее выдали голубые глаза. Не глаза, а озера, полные тоски.

– Мишель Мелинда Джеймисон.

– Милая, не накликать бы новую беду.

– Да, понимаю. Мне самой не по себе.

– И мне. Найти местную версию твоей мамы, чтобы она пожелала отправиться с нами домой? Не думай, что это так просто.

– А вдруг?

– Нет, милая. Может, она замужем за здешним мной – тем, кто косил газон. Она же не станет бросать одного мужа ради другого, в точности такого же.

Эмити помотала головой:

– В том доме не было никаких женских штучек. Ты живешь там один.

– Знаешь, что нам нужно? Разобраться с этими кнопками. Это самое срочное, самое важное наше дело.

– Да ясно. Но… если она здесь и у нее никого нет…

– С этим миром что-то не так! – не сдержался Джеффи. – Нужно уматывать отсюда, и побыстрее!

Закусив губу, Эмити отвернулась, несчастная и совсем одинокая.

Джеффи отчаянно любил свою дочь. Готов был жизнь за нее отдать. Столь сильная любовь способна наделить человека отчаянным мужеством. И толкнуть его на глупые поступки.

Помедлив, он ввел в окошко поиска имя Мишель Мелинда Джеймисон.

Да, она действительно существовала в этом мире. Более того, проживала в Суавидад-Бич, в доме на Вишневой улице, там же, где жила со своим отцом, Джимом Джеймисоном, пока не вышла замуж за Джеффи.

– Пап, нужно с ней повидаться. Мы с ней повидаемся? Ну пожалуйста!

Джеффи задумался. Да, Эмити – неглупая девочка, но слишком увлекается фэнтези-романами, а ведь там сплошной вымысел. К тому же она слишком мала и не осознает, что подобная встреча запросто может пойти не так, как надо, – по множеству причин. И останется от такой встречи один лишь неприятный осадок. В отличие от дочери, Джеффи прекрасно понимал, что поход на Вишневую улицу, скорее всего, выльется в душевную травму. Однако он, романтик до мозга костей, семь долгих лет дожидался чудесного возвращения Мишель. Хотя его мучило тревожное предчувствие, такое тяжелое, что он даже дышал через силу, Джеффи сказал:

– Ну ладно. Если найдем книгу Эда, если разберемся, как пользоваться ключом, тогда наведаемся на Вишневую улицу и посмотрим, как дела у Мишель.

Наградой ему была улыбка Эмити, и в других наградах он не нуждался.

Однако его ответная улыбка была вовсе не такой искренней. Джеффи только что пообещал совершить безумный, безрассудный, опрометчивый поступок. Обещание, рожденное в горниле отцовской любви, и радовало его, и беспокоило.

– Пап, ты самый лучший человек на свете, – сказала Эмити.

«Хотелось бы надеяться, что я достоин такого звания», – подумал Джеффи.

Они с Эмити пошли вдоль стеллажей, высматривая раздел научной литературы, где вполне могла найтись книга Харкенбаха, и стараясь не смотреть на человека, который сидел за столом, держал в руках газету и даже не делал вида, что читает ее.

15

Окна библиотеки располагались высоко над стоящими вдоль стен стеллажами. Затишье на улице сменилось легким бризом. Темно-серые тучи неторопливо плыли на юг, а пышные кроны финиковых пальм еще не бились на ветру, но уже медленно шевелились, словно бесчисленные ротовые щупальца актинии в поисках пищи. Гипнотическое зрелище.

Пока Джеффи с дочерью искали книгу Эдвина Харкенбаха, покой библиотечного зала то и дело нарушали странные воздушные потоки меж долговязых стеллажей, словно коллекцию книг просматривала некая незримая сущность. Быть может, мятежные духи прошлых посетителей тщетно искали руководство для «чайников» под названием «Как перестать быть призраком и наконец умереть по-настоящему».

В зале пахло книжной пылью и пожелтевшей бумагой. Время от времени к этим романтическим ароматам примешивался неприятный, но мимолетный душок плесени. Дважды Джеффи улавливал легкий запах гари, намек на зловоние пожара, тут же поднимал глаза к сводчатому потолку и вертел головой, ожидая увидеть дымную пелену.

– Вот! – выдохнула Эмити и провела кончиком пальца по корешкам нескольких томов.

Харкенбах написал уйму книг, но в библиотеке было лишь семь томиков с его фамилией на корешке. Среди них, однако, нашелся экземпляр «Бесконечного множества вселенных». Обложка была украшена звездной россыпью, а между яркими красными буквами заголовка стояли такие же, но бледно-голубые.

Хотя в книге насчитывалось всего триста двенадцать страниц и она предназначалась для широкой публики, а не для физиков-профессионалов, читать ее, стоя в библиотечном проходе, было некогда. К тому же по неясной причине Джеффи совсем не хотелось, чтобы человек в черном застукал их за чтением.

У него с собой был читательский билет библиотеки Суавидад-Бич, но интуиция подсказывала, что здесь такой документ не прокатит. Взъерошенная библиотекарша отвергнет его, поджав губы, конфискует книгу и наверняка отпустит какое-нибудь замечание – достаточно громко, чтобы привлечь внимание мужчины в черном, уже проявлявшего нездоровый интерес к ним с Эмити.

Джеффи передал книгу дочери и тихонько сказал:

– Ты выглядишь не так подозрительно, как я. Ослабь ремень, сунь книжку в джинсы и застегни куртку.

– Мы что, хотим ее украсть? – шепнула Эмити.

– Нет, милая, не украсть.

– А что?

– Взять на время. Правда, без разрешения. Позже вернем.

– Ну хорошо.

– Ничего хорошего. Пусть это и не кража, но все равно так делать нельзя. Сейчас у нас нет выбора, но это первый и последний раз.

Эмити спрятала книгу – в точности как велел Джеффи.

– И постарайся не делать виноватое лицо, – добавил он.

– Оно у меня не виноватое, – возразила Эмити.

– Все равно какое-то не такое. Значит, слушай: идем прямо к выходу. Не спеши. Расслабься. Веди себя непринужденно.

– Песенку насвистывать?

– Это шутка?

– Ну да.

– Сейчас не до шуток.

Они развернулись в проходе между стеллажами и тут же застыли: перед ними стоял человек в черном. У него было несчастное лицо, похожее на поросячье рыло, но в глубоко посаженных глазках читалась угроза. Человек смерил их нахальным взглядом, и мясистые ноздри его раздулись, как будто он почуял трюфель.

– Нашли, что искали? – с подозрением спросил он.

По тону было ясно, что мужчина задал свой вопрос вовсе не для того, чтобы помочь им с поисками.

– Да, сэр, спасибо, – безмятежно ответил Джеффи. – Дочке задали сделать проект, моторизованную модель Солнечной системы, и мы разбирались, у каких планет больше одной луны, а у каких и вовсе нет спутников. Вот, разобрались.

Незнакомец в наряде а-ля японский шпион-ниндзя выглядел довольно-таки нелепо, но по его тону и манерам можно было сделать вывод, что этот человек облечен властью и привык, что к нему относятся с уважением.

– Вот как? Модель Солнечной системы? Девочка, сколько тебе лет?

Джеффи понял, что модель Солнечной системы, да не простая, а моторизованная, – чересчур претенциозный проект для шестиклассницы. Понять-то понял, но было уже поздно. Эмити, однако, тут же залатала эту прореху в его легенде.

– Мне почти четырнадцать, – соврала она. – Сейчас я коротышка, но это не навсегда. Скоро у меня будет скачок роста. Вытянусь до пяти футов восьми дюймов, а то и девяти, и надо мной перестанут потешаться. Кстати говоря, жду не дождусь. Папа сделает так, чтобы все планеты и спутники вертелись туда-сюда. Представляете, как меня зауважают?

Джеффи рад был, что Эмити у него такая сообразительная, но соврать с такой готовностью, да так убедительно… Он слегка оторопел.

– Ты что, замерзла? – скептически поинтересовался человек в черном. – Зачем застегнулась наглухо? Здесь не холодно. Скажи, девочка, что у тебя под курткой?

Встав к нему вполоборота, Эмити быстро расстегнула две верхние пуговицы и вытащила Снежка из наружного кармана – с таким видом, словно он все время сидел во внутреннем.

– Это Снежок, моя мышка. Я его всюду с собой ношу, он ни разу не сбежал. С ним вообще никаких проблем. На книжки он не какает, ничего такого. Вы уж простите. Зря я притащила его в библиотеку.

Охранник – если это был охранник – сердито нахмурился:

– Странный у тебя питомец. – Он взглянул на Джеффи так презрительно, словно оскорбился до глубины души. – Ну что вы за отец? Зачем позволяете дочери держать такую мерзость?

В той Калифорнии, откуда прибыли Джеффи и Эмити, выговор от человека, похожего на статиста из второсортного китайского боевика, был бы встречен гневной отповедью, но в альтернативной версии США к такой загадочной персоне следовало относиться с осторожностью.

– Да, сэр. Конечно, вы правы. Наверное, я слишком ее балую. С тех пор как… с тех пор как скончалась ее мать.

Этот несостоявшийся гестаповец явно считал себя важной птицей, страдал от комплекса вахтера, грубил и лез не в свое дело, но в нем все же оставалась кроха человечности. При упоминании о семейной трагедии лицо его смягчилось. Он посмотрел на Эмити и снова перевел взгляд на Джеффи:

– Ну ладно. Может, и не стану записывать вас на родительские курсы. Но давайте-ка выметайтесь отсюда. Только тварь свою не забудьте. И купите дочери нормального питомца из списка рекомендованных домашних животных, чтобы не позорить дух нации.

– Куплю, – заверил его Джеффи, хоть и не понял, о чем идет речь. – Спасибо за понимание.

Не оборачиваясь на самодура в черном, они с Эмити начали пробираться через лабиринт стеллажей, пока наконец не оказались в фойе, где Джеффи снова увидел библиотекаршу с всклокоченными седыми кудрями. Она быстро шла к читальному залу, толкая перед собой тележку с недавно просмотренными книгами. Когда библиотекарша скрылась в арке, снова потянуло дымом. Душок был едва заметный, но Джеффи подумал, что так пахнет горящая бумага.

И открыл дверь в чужой мир, чувствуя, что по спине у него бегут мурашки.

16

Эмити надеялась, что буря подождет до вечера. Затянутое небо грозило ливнем, но прошло уже несколько часов, а оно так и не реализовало свою угрозу. Птицы, спрятавшись было от грядущего дождя, снова поднялись в воздух. Белые чайки, кружившие на фоне грязно-серых туч, то и дело устраивали шум, ругая непогоду. Бурые пеликаны снялись со своих гнезд где-то в лагунах и теперь безмятежно скользили по небу, храня вечное молчание. Крикливые вороны метались от дерева к дереву с таким видом, будто их преследовали невидимые хищники.

У Эмити с отцом не было возможности изучить книгу Эда Харкенбаха в спокойной обстановке в переулке Тенистого Ущелья, у себя дома, – ведь в этом безумном мире их дом принадлежал другому Колтрейну. Не исключено, что не такому доброму, как тот отец, которого она любила. Вряд ли папин дубликат будет конченым злодеем – в этом мире или в любом другом. Пусть миров многие тысячи, но ни один из Джеффи Колтрейнов не способен превратиться в душегуба вроде Ганнибала Лектера, это уж точно. Хотя некоторые Колтрейны могут оказаться невероятными занудами. В любом случае им с отцом совсем не нужно, чтобы один Джеффи встретился с другим – в мире, где должен быть только один Джеффи. Вряд ли кто-то из них взорвется или прекратит свое существование каким-нибудь иным образом, но и такую вероятность тоже нельзя списывать со счетов.

Папа решил отправиться в кафе «У Харбисона», сесть за дальний столик и почитать книгу за едой. Но в этом мире кафе называлось «У Степто» и было совсем не такое ухоженное, как заведение Харбисона. Заметив разницу, папа вдруг задумался, сойдет ли содержимое его кошелька за деньги в здешних Соединенных Штатах. Может, его доллары настолько отличаются от местной валюты, что кассир откажется их принимать и закатит сцену.

Надеясь, что грозовые тучи уйдут к югу и там уже прольются дождем, отец с дочерью отправились в центр города, в приморский парк, где вышли на газон и расположились на лавочке с видом на белый песчаный пляж.

Тучи отражались в воде, и океан был похож на безжизненное пепельное болото, словно все города на побережье – и большие, и поменьше – сгорели, а ветер разнес золу по воде. Зловещий шелест серого прибоя, казалось, предвещал разруху и запустение. С моря тянуло йодом и гниющими водорослями.

Для серферов волны были мелковаты. Купальщиков на пляже не было: должно быть, разошлись, опасаясь шторма. В сотне ярдов от парка проходило Прибрежное шоссе, но движение было совсем не таким напряженным, как в родном мире Джеффи и Эмити. Наверное, здешние жители не очень-то любили переезжать с места на место, или же такие поездки не приветствовались властями. Эмити не особенно разбиралась в автомобилях, но ей показалось, что в этом Суавидад-Бич марок и моделей значительно меньше, чем в ее родном городке. Все машины были коричневыми, серыми или черными. Несмотря на глубокий оттенок неба и шум океанских волн, пасмурный день казался вялым, скучным и бесцветным.

Поглядывая на птиц, Эмити достала Снежка из кармана куртки и высадила на землю, где он тут же справил естественные надобности, после чего принялся исследовать территорию у ног хозяйки. Тут-то девочка и заметила гильзы: по всей траве были разбросаны тускло поблескивающие цилиндры, словно в парке недавно случилась перестрелка.

Усидеть на жесткой бетонной лавочке было непросто, но читать книгу Харкенбаха оказалось еще труднее. Старина Эд – даром что гений – не умел излагать мысли простыми и понятными предложениями. Такое чувство, что книга была написана для марсиан. Папа не спеша просматривал страницы и зачитывал некоторые отрывки вслух, но Эмити почти ничего не понимала. Лишь одна цитата показалась ей полезной.

Старина Эд, бездомный гений в бегах, страшила и горемыка, утверждал: посетив параллельный мир (или, говоря словами из книги, «альтернативную временную шкалу»), его координаты можно будет внести в некий каталог. Таким образом, путешествующие по мультиверсуму смогут переместиться в определенную реальность, а не скакать по всему диапазону миров, словно игральные кости.

По словам папы, теперь стало ясно, что означает нижняя строчка на экране: «Временная шкала 1.13. Каталогизировано».

– Если считать наш мир первичной Землей, то любой другой мир – это новая временная шкала. Логично? По-моему, да.

Ситуация была совсем не идеальная, но Джеффи переполняло мальчишеское воодушевление. Он любил узнавать что-нибудь новое, обожал разгадывать загадки и решать всевозможные головоломки.

– Значит, мир, в котором мы сейчас находимся, был внесен в каталог. Путь к нему записан в памяти устройства под названием «Земля 1.13». Наверное, этот мир – тринадцатый по счету от нашего. Что скажешь?

– Ну, пожалуй. – Эмити внимательно смотрела на плывущие по небу тучи, словно опасалась, что из-за них появится дракон, схватит ее и унесет с той же легкостью, с какой ястреб уносит мышь.

Хотя непохоже, чтобы здесь водились драконы. Вокруг нет ни замков, ни рыцарей на бронированных скакунах – короче говоря, ничего, что могло бы навести на мысль о драконах. Однако в реально хороших книжках неожиданности случаются гораздо чаще, чем предсказуемые события. Эмити нравились крутые повороты сюжета, но она вовсе не горела желанием столкнуться с ними в реальной жизни.

Осторожно, чтобы не наступить на Снежка, девочка встала со скамейки, нагнулась и подняла с травы несколько гильз. Они были холодные. «Холодные, как смерть, – подумала она. – Здесь кого-то убили. Может, одного человека, а может, и нескольких. В общественном парке. Скверное местечко. Пора бы нам убраться отсюда, к чертовой матери».

Озвучивать эти мысли она не стала: помнила, что в некоторых фэнтези-романах не самого высшего качества встречаются персонажи-девочки, то и дело теряющие присутствие духа. Как только они начинают истерить, их спасает принц, сказочный волк или семейство добродушных дворфов. На их долю не выпадает настоящих приключений: такие персонажи только и делают, что ждут, чтобы их спасли. Эмити их терпеть не могла и уж точно не собиралась вести себя как эти клуши. Несмотря на стреляные гильзы в траве (их было много, а значит, здесь произошло нечто ужасное), нельзя утверждать, что в парке кого-то убили, поэтому Эмити не побежит к папочке за утешениями вроде «ничего страшного, не забивай себе голову, ты ж моя красавица».

Почитав еще немного, папа достал из кармана ключ ключей и коснулся круглой кнопки. Экран засветился серым. На нем появились еще три кнопки.

– Наверное, если нажать на «ВЫБОР», ничего страшного не случится.

– Не факт, – возразила Эмити.

– Готов спорить, что на экране появится клавиатура, чтобы я мог ввести адрес того мира, куда собираюсь отправиться. И еще какие-нибудь кнопки для подтверждения координат.

– Мы просто хотим попасть домой. – Эмити высыпала на бетонное сиденье пригоршню гильз, и они зазвенели, словно волшебные колокольчики. – Больше нам никуда не надо.

– Если кнопка «ВЫБОР» работает так, как я думаю, – продолжал папа, хмуро глядя в книгу, – то кнопка «ДОМ» сделает именно то, что на ней написано: вернет нас на первичную Землю. Туда, откуда мы явились.

– Пока не нажимай, – попросила Эмити.

– Вопрос в том, что делает кнопка «ВОЗВРАТ».

– И ее тоже не нажимай, – сказала Эмити.

Джеффи положил устройство на лавочку и просмотрел еще несколько страниц, приподняв брови и задумчиво шевеля губами. Эмити тем временем добавила к первой пригоршне гильз вторую.

Снежок рискнул отойти от хозяйки чуть дальше обычного. Обнаружил недоеденную конфету и торжествующе зашуршал оберткой.

Эмити подошла к нему, по пути собирая новые гильзы, некогда содержавшие в себе смертоносный свинец. Тогда-то она и увидела зубы, определенно человеческие. Передние зубы, резцы, один надколот. Все три зуба держались на окровавленном фрагменте челюсти, словно на этом самом месте вдребезги разбилось чье-то лицо.