Текст книги "Чудо для нефтяного магната"

Глава 18

Таня

– Какую еще скорую? – всплескивает руками Игорь. – Королева драмы, уймись! Ты меня бесишь уже. Чуть что – скорая! Голос поднять на тебя нельзя.

– Боже, пожалуйста! – Я чувствую себя беспомощной. Мысли в голове путаются.

Игорь, наконец, окидывает меня взглядом. Заметно бледнеет.

– Не баба, а черте что! – рычит он. Достает мой мобильный и прижимает к уху.

– Не отключаться. Только не отключаться, – шепчу я беззвучно самой себе, медленно опускаясь на пол. Мне нельзя потерять сознание, я могу неудачно упасть.

Силы оставляют, в ушах шумит. В другой момент я бы посмеялась над собственной реакцией – хирургическая медсестра напугалась вида крови! На работе я каждый день имела с ней дело.

Но сегодня кровь, что струится по ногам, не принадлежит пациенту. Она моя. И ее здесь быть не должно. Это ненормальное начало родов. Всё пошло не по плану.

Ужас цепкими ледяными щупальцами сжимает грудь так, что не вдохнуть не выдохнуть. Я пытаюсь вспомнить молитву. Я пытаюсь хоть как-то удержать сознание и дождаться помощи!

Именно в этот момент в голове всплывает образ Руслана. Это так глупо! Боже! Сабуров не мой мужчина и никогда моим не был, он скоро женится на другой. Но почему-то именно с ним одним у меня ассоциируется ощущение абсолютной безопасности, спокойствия.

Надежный, уверенный, лучший. Он всегда появлялся в моей жизни тогда, когда был необходим.

Я с надеждой смотрю на дверной проем, словно ожидая чуда. Будто одной моей мысли окажется достаточно, чтобы перенести Руслана сюда из Греции, где у него запланировала свадьба.

Но увы, передо мной только жалкий Игорь.

– Девушка беременная, да, – говорит он по телефону. – Не знаю я какой срок! Большой живот. Отошли воды, всё верно.

– Какие воды? Дай сюда телефон! Немедленно! – кричу я.

Он слушается. Передает мне сотовый, и я быстро объясняю оператору, что со мной происходит на самом деле.

– Мне еще рано рожать, – говорю я быстро. – И пожалуйста, приезжайте скорее. Мне страшно. Я так ждала этого ребенка! Я умоляю вас! – не сдерживаюсь и плачу в конце.

– Не вздумай заявить, что я это я виноват. Я не виноват! – качает головой Игорь и идет к двери. – Встречу врачей внизу.

Отчего-то я знаю, что он не вернется. Сбежит. Как всегда делает в сложной ситуации. Он обозвал меня пародией на женщину, на правда в том, что из нас двоих пародия как раз он. Пародия на мужчину. На него нельзя положиться. В любой сложной ситуации он бежит, поджав хвост.

Оставшись в квартире одна, я вновь чувствую страх. И одиночество. Глажу свой живот и шепчу ласковые слова:

– Немножко нужно подождать, Вика, солнышко мое. Потерпи, доченька, и мы встретимся. Помощь близко, – у самой слезы на глаза наворачиваются. Мне так страшно! И больно! Я должна быть сильной для нее. Но как же это непросто!

Я вновь сжимаю сотовый, потому что хочу позвонить родителям. Это нужно сделать обязательно, мне нужна поддержка.

Дрожащей рукой снимаю блокировку экрана и выбираю из списка… Руслана Сабурова. Не мешкая, нажимаю на кнопку «Позвонить».

Этот мужчина стоит у меня перед глазами. В экстренной ситуации я могу думать только о нем. О его всегда ровном глубоком голосе, который меня успокаивает. О его улыбке, которой невозможно не ответить. Оказывается, этот человек так много для меня значит! Сейчас я это понимаю удивительно ясно. Словно пелена, что была перед глазами, спадает. Мне нужен Руслан и никто больше.

Он отец моей девочки, моей Вики, моего чуда. Без него я не справляюсь.

Он так сильно нужен мне!

* * *

Не проходит и нескольких минут, как медики помогают мне спуститься на первый этаж. Всё это время я звоню Руслану. Идут гудки, он занят. Наверное, на совещании.

Меня грузят в машину. Добрая молоденькая медсестра убеждает, что всё под контролем. Но водитель сходу врубает мигалку и выжимает педаль газа.

Я не дура. Понимаю, что если бы всё было хорошо, мы бы не летели на полной скорости под бешеный рев сирен мимо светофоров.

Божечки, мне никогда в жизни не было так страшно! Слезы текут, не переставая. Я звоню Руслану. Звоню без остановки! Я просто хочу услышать его. Я почему-то уверена, что если он ответит, если я услышу его голос, то всё будет хорошо.

Больница близко. Возможно, мне стоит ему написать? Не выходит, пальцы дрожат слишком сильно.

Тогда я говорю медсестре:

– Если я отключусь… пожалуйста, возьмите телефон. Возьмите, умоляю. И если я потеряю сознание, позвоните Руслану. Он – отец моей дочери. Он должен знать о том, что происходит. Если со мной что-то случится… он должен знать и он должен спасти нашего ребенка. Она настоящее чудо! – умоляю я.

– Конечно, я всё сделаю, – отвечает испуганная девушка.

– Поклянитесь.

– Я обещаю вам.

Я чувствую боль такой силы, что сознание мутнеет. Машина останавливается. Меня грузят на каталку. Все вокруг кричат.

В этой безумной суматохе раздается громкая трель звонка моего мобильного. Я провожу пальцем по экрану и слышу словно по громкой связи знакомый голос:

– Алле? Таня?

Голос Руслана.

Слышу так четко, будто он рядом стоит. А может, это мой бедный разум так пытается меня успокоить? Мое сердце сжимается, а по телу пробегают мурашки.

– Руслан, – шепчу я. – Руслан…

Он ответил. Это ведь хороший знак? Так хочется верить!

Дальше снова крики. Голос врача:

– Срочно в операционную!

И пустота.

Глава 19

Руслан

Пропущенный звонок от Тани застает меня перед репетицией свадьбы. Это модная западная традиция для тех, на чьем бракосочетании собираются присутствовать не меньше десятка журналистов.

Я бы предпочел провести церемонию на острове вдали от толпы гостей и камер, но Алиса была против. Она женщина и у нее свои представления об этом дне. Я спорить не стал: главное, чтобы она была счастлива. Откровенно говоря, я бы мог обойтись без свадьбы, потому что в отношениях мне важны прежде всего отношения, а не печать в паспорте.

Мне тридцать три, и я хочу семью. У меня не было братьев и сестер, и возможно поэтому всегда хотел иметь много детей. Но добиться этого так легко как у многих не получалось. Деньги и известность играли против меня.

От невнимания женщин я не страдал, а даже наоборот: пользовался среди них излишней популярностью, но это все было не то, мимо. Уже на втором свидании становилось понятно, что мой банковский счет куда привлекательнее меня самого. Меркантильность женщин я научился распознавать по блеску их глаз, когда они садились в мой Роллс-Ройс, или когда посреди ужина они ненароком интересовались, действительно ли у меня есть личный самолет. Все это у меня было, а вот человека, с которым можно было комфортно помолчать – нет.

Именно поэтому Алиса стала для меня отдушиной. Она была состоявшейся личностью, успешной бизнесвуман, и мои деньги ее мало интересовали. Умная и целеустремленная, она на все имела свою точку зрения, в отличии от многих, с кем мне приходилось ходить на свидания.

Тогда я решил, что пора. С той трогательной девушкой, с которой у меня однажды случилась близость, все равно не было будущего. Я не верил в отношения на расстоянии: она живет в Москве, а я в Штатах. Просить ее бросить работу и семью ради неясных перспектив на отношения было бы слишком безответственно. Хотя надо признать, что Таня меня сильно зацепила. После той встречи на свадьбе Артура она еще долго у меня из головы не выходила. Как и все последующие разы. Но жизнь лишний раз показала, что все идет так как нужно. Таня ждет ребенка от другого, а у нас с Алисой через два дня состоится свадьба на пятьсот человек.

– Алло, Таня? – переспрашиваю я, набрав ее номер.

Я слышу ее приглушенный, гаснущий голос и спину отчего-то продирает озноб. Она повторяет мое имя. Ноги сами начинают расхаживать по вестибюлю, который из-за обилия букетов напоминает цветочную клумбу.

– Таня, говори, что случилось?

В ответ тишина.

– Руслан, ну ты идешь? – Алиса появляется в дверях, одетая в элегантное кружевное платье, и смотрит на меня с нетерпением.

– Скоро подойду, – отвечаю я, отворачиваясь от нее. – У меня важный звонок.

– Важнее, чем наша свадьба?

– Репетиция свадьбы, – поправляю ее, чувствуя как внутри поднимается раздражения.

После поездки в Москву Алису как подменили. Вместо умной взвешенной женщины рядом со мной появилась склочная неврастеничка. Я списал это на мандраж перед свадьбой и проблемы в бизнесе ее отца, крупного банкира, но мне все равно стало надоедать.

Алиса ничего не отвечает и громко хлопает дверью. Я перезваниваю Тане снова, решив, что у нее проблемы со связью. Напряжение растет. Вдруг к ней снова заявился урод бывший и ей не у кого попросить о помощи? Артур с ее с сестрой в Австралии, и я за тысячи километров. Таня вызывала во мне смешанные чувства: с одной стороны безграничное восхищение ее тихой смелостью, а с другой – желание оберегать.

– Слушаю, – звучит в трубке незнакомый женский голос.

– Мне нужна Татьяна, – терпеливо поясняю я.

– Вы Руслан?

Настает мой через удивляться. Хотя собеседница наверное просто увидела на экране мое имя.

– Да, это я. Где Таня? Она мне звонила.

– Таню увезли в операционную, – взволнованно тараторит женщина. – У нее отслойка плаценты. Она просила вам позвонить…

Я закрываю глаза и сжимаю переносицу. Черт-черт…

– Она взяла слово, что я вам позвоню… Таня хотела сказать вам сама, но потеряла сознание… У нее большая кровопотеря…

Я чувствую, как пол уходит из-под ног. Потеряла сознание… Большая кровопотеря? Но почему? С ней ведь все было в порядке, когда мы виделись в последний раз. Она так ждала этого ребенка… Называла чудом.

– Она просила сказать, что девочка, которую она ждет – ваша, – продолжает женщина. – То есть, вы ее отец.

Меня словно током ударяет. Даже вздохнуть не могу. Что значит «моя»? Таня ведь сама сказала, что нет… Что отец этот жалкий тип, Игорь. Для чего ей было врать? Нет, я не понимаю…

– Вы слышите меня? – встревоженно уточняет женщина.

Так. Надо прийти в себя. Потом, все потом.

– Как вас зовут, девушка?

– Рита.

– Слушайте внимательно, Рита. Кто у вас там главный? Пусть срочно мне перезвонит. Фамилию мою назовите ему. Сабуров Руслан, владелец Сенека Ойл. С Таней и ребенком ничего не должно случиться. Это ясно? Каждого отблагодарю.

– Я попробую нашему главврачу передать, – растерянно произносит женщина. – То есть вы приедете?

– Я прилечу. Дочь мою спасите.

Я сбрасываю вызов и набираю водителю, сказать, чтобы срочно подъезжал. Сердце колотится как бешеное. Таня и моя дочь в операционной. Моя дочь. Почему-то я ни секунды не сомневаюсь, что Рита сказала правду. Это тогда Таня мне соврала, сказав, что ребенок не мой, но точно не сейчас. Я отец. Отец, который может потерять своего неродившегося ребенка.

– Алиса, – я нахожу ее в саду, где должна пройти церемония, и разворачиваю ее к себе. – Мне нужно срочно лететь в Россию.

– Руслан, ты с ума сошел? – она изумленно моргает. – Ты что такое говоришь? И что с тобой такое? Ты бледный как полотно.

– Я тебе потом объясню. Мне нужно ехать в аэропорт.

– Нет уж, объясни сейчас! – визжит она. – У нас свадьба послезавтра!

– Ее придется перенести.

– Ты… Что?! Что ты такое говоришь?

Я не хочу продолжать этот разговор. Все мои мысли уже не здесь, а больнице с Таней. Поэтому и говорю все как есть:

– Я только что узнал, что моя дочь вот-вот должна появится на свет. Мне нужно срочно лететь в Москву. Я тебе позвоню, как только удостоверюсь, что с ней и ее матерью все в порядке.

Алиса ошарашено отступает, выглядя шокированной, но сейчас у меня нет возможности ее успокаивать. Я и сам целиком сбит с толку, и знаю только одно: мне нужно к ней. К Тане.

Глава 20

Таня

Я открываю глаза и несколько минут бездумно смотрю в потолок, пытаясь прийти в себя.

Во рту сухо, виски раскалываются от боли, а тело… по нему будто танк проехался. Я с трудом могу пошевелиться.

Вспоминаю последние минуты перед операцией и ощущаю как меня бросает в холодный пот. Как там моя девочка? Где она? Всё происходило так быстро! Паника, суета, волнение. Помню, как подписывала какие-то документы в полубреду, как дрожала от страха, как молилась о здоровье Чуда до тех пор, пока не ввели внутривенный наркоз. А потом провал… Боже, лишь бы с ней было всё хорошо!

Я пытаюсь позвать кого-то на помощь, но из груди вырывается приглушенный хрип. Сил совсем не хватает. Ни на что. Превозмогая боль, переворачиваюсь на бок. Низ живота тянет со страшной силой. Надо бы поднять ночную сорочку и посмотреть, насколько всё плачевно, но сейчас это не имеет никакого значения. Мне нужно убедиться, что с моей Викой всё хорошо.

Опустив ступни на кафельный пол, отрываю голову от подушки. Голова кружится, тошнота подкатывает к горлу. Не знаю откуда у меня берутся силы, но я встаю на ноги и, сделав два шага, ощущаю как в глазах темнеет.

– Что же вы делаете! – слышу возмущенный женский голос. – Вам пока нельзя вставать!

Меня бережно подхватывают под руки и осторожно ведут к кровати. Я издаю тихий стон, едва лопатки упираются в матрас.

– Где моя дочь? – спрашиваю, открыв глаза и глядя в лицо молоденькой медсестре. – Что с ней?

– Я не знаю ничего. Вы должны дождаться доктора – он придёт и всё расскажет.

– Хоть одно слово, – молю её, вцепившись в подол белого халата. – Она жива?

Медсестра вертит головой по сторонам, тяжело вздыхает и, снизив голос до шепота, сообщает, что моя дочь жива, но находится в кювезе под тщательным наблюдением неонатолога. Вследствие сложных родов легкие не полностью раскрылись, и Вика не может дышать самостоятельно.

Внутри меня будто что-то ломается в этот момент. Слёзы быстро катятся по щекам, а сердце болит и ноет. Моя девочка, только живи. Борись! Не даром я назвала тебя Викторией – победой… А я в свою очередь сделаю всё возможное для того, чтобы помочь.

– Ну вот! Так и знала, что лучше молчать, – причитает медсестра. – Тихо, тихо, всё будет хорошо. Вам что-нибудь принести? Помочь дойти до уборной?

– Нет. Не нужно ничего. Только… где мой телефон?

Он оказывается на тумбе, стоящей у кровати. Я набираю номер мамы, сообщаю ей новость о рождении внучки. Она плачет, услышав, что со здоровьем малютки не всё хорошо, чем ещё больше заставляет меня паниковать и нервничать. Этот день… он не должен был быть таким. Я должна была радоваться и плакать, но только от счастья. Жаль, что всё получилось иначе. Моя девочка одна, нас разлучили. Я ничего не знаю о состоянии её здоровья, не могу прижать её к себе и покормить грудью.

Спустя короткое время я всё же делаю над собой усилие и поднимаюсь с постели, чтобы посетить уборную. Удивительно, что меня поместили в одиночную палату повышенной комфортности. Здесь чисто, светло, сделан свежий ремонт, а на стене висит плазма. Это обычный городской роддом, не частная клиника…

Взглянув на себя в зеркало, отшатываюсь. Лицо бледное, словно полотно, глаза покраснели и выглядят болезненными. Кое-как пригладив волосы и умыв лицо холодной водой, принимаю решение поискать врача самостоятельно, придерживаясь за стену, чтобы не упасть. Ждать и изводить себя дурными мыслями это не обо мне. Нужно действовать.

Как только я выхожу из уборной, дверь в палату распахивается. На пороге стоит доктор в белом халате и очках с чёрной оправой, а позади него… Я едва не падаю в обморок от неожиданности, потому что вижу Руслана.

Отца моей дочери. Нашей с ним дочери.

Как он здесь оказался? Неужели бросил работу и свою невесту в Америке, чтобы прилететь? Дыхание спирает, а пульс частит.

Я жалею о том, что не сказала ему о дочери чуточку раньше… Вдруг всё пошло бы по другому сценарию. Но, увы, прошлого уже не вернуть.

– Как себя чувствуете, Татьяна? – спрашивает бодрым тоном доктор.

– Со мной всё в порядке. Лучше скажите, как мой ребёнок?

Сабуров всё это время молчит. Стоит в дверном проёме и, опустив руки в карманы брюк, внимательно на меня смотрит. Лучи его поддержки ощущаются так, как если бы он меня обнимал. Слёзы наворачиваются на глаза, его красивый мужественный образ плывёт. Он здесь, приехал. Не знаю, что ждёт нас дальше, но от осознания того, что Руслан рядом, становится легче. И откуда-то берется уверенность, что с нашей дочерью точно все будет в порядке.

Глава 21

Таня

В моей палате много света, так много, что я отчетливо могу рассмотреть мужественное лицо Сабурова. Не передать словами, как я счастлива, что он сейчас здесь. С нами.

– Вам пока лучше лежать, – говорит врач, заметив, что меня пошатывает. – У вас низкий гемоглобин. Обильная кровопотеря. Нужно восстановиться.

– Я хочу увидеть дочь, пожалуйста, – сбиваюсь с дыхания, потому что очень больно стоять. Все тело болит, как будто побывала под бетонными завалами. Или пропустили через мясорубку.

– Для начала возвращайтесь в кровать, – настаивает врач. – Девочку к вам принести сейчас нельзя. Она под присмотром неонатологов. Вы же пока очень слабы и не дойдете до отделения, где мы держим недоношенных деток.

– У меня есть фото, Таня, – мягко говорит Руслан. – Делай как просит врач, и когда тебе станет лучше, я сам тебя к ней отведу.

– Есть фото? – на глаза наворачиваются слезы, хотя я обещала себе не плакать.

Я медик и не такое видела, но видеть и проживать – разные вещи.

Руслан приближается и берет меня за локоть, помогает лечь в кровать, заботливо поправляет одеяло и присаживается на край постели, поглаживая ноги. Врач рассказывает мне о состоянии Виктории, просит подписать бумаги. Руслан сдержанно кивает, мол, там ничего серьезного: разрешение на его присутствие и еще что-то. Строчки плывут перед глазами. Но я все же читаю, что подписываю. И в самом деле ничего ужасного.

– Не плачь, Таня, – тихо говорит Руслан и накрывает мою ладонь своей, когда врач покидает палату и мы остаемся одни.

Сабуров сжимает ее и мне действительно становится чуточку спокойнее.

– Все будет хорошо. Ты правильно сделала, что позвонила мне. Все же следовало сразу сказать правду, но я теперь рядом и не позволю случиться ничему плохому, – заверяет Руслан. – Ты мне веришь?

Я киваю. Верю. С ним действительно ощущаю себя спокойнее и безопаснее. Хочется попросить, чтобы не уходил.

– Спасибо, Руслан, – шепчу я. – Что приехал, и за палату… Я…

– Потом, Таня. Ты объяснишь мне потом, почему сразу не сказала правду. Сейчас главное – это твое состояние и здоровье нашей дочери.

– У тебя ведь должна быть свадьба. Ты…

– Я перенес торжество. Сейчас я хочу быть с вами. Ты придумала имя нашей дочери? – он так искренне и тепло улыбается, что у меня сердце сжимается в груди.

– Виктория. Вика. Победа…

– Да, очень знаковое имя. Малышка у нас сильная. Справится.

– Ты говорил у тебя есть фото. Покажешь? – всхлипываю я.

– Конечно, – смотрю на губы Руслана, думая о малышке. Хочу, чтобы у нее были такие же пухлые, как и у ее отца.

– Я трогал Вику, и брал на руки. Ей уже значительно лучше, Таня. Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Руслан протягивает свой телефон. Я долго смотрю на снимок, на котором запечатлен маленький комочек в кювезе. Видно личико и темные волосики моей девочки. Нашего Чуда.

– Она такая крошка… – слишком очевидно впадаю в панику, потому что желание быть с ней становиться лишь сильнее, но я понимаю, что пока мне этого никто не разрешит.

– Удивительно было, если бы она была крупного веса. Два семьсот. Она прелесть, Таня. Самая красивая на свете.

Поднимаю взгляд, рассматривая Руслана. Впервые вижу такое выражение на его лице. Глаза наполнены светом, теплом, нежностью. Сердце щемит в груди.

– У нее черный пушок на голове и пухлые губки. А еще крошечные пальчики и много трубок, – еще раз смотрю на снимок и на глаза наворачиваются слезы.

Руслан убирает телефон.

– Ты реветь что ли вздумала? – чуть насмешливо спрашивает он. – Тань, соберись. Ты же хочешь ее увидеть? Пока тебе лучше не станет, тебя действительно никто не выпустит из палаты.

– Сейчас пройдет, – вытираю кулаком влажные щеки.

Руслан прав. Нужно быть сильной. Дочери нужна мама. Пусть все прошло не так как я планировала, но главное мы живы.

– Что произошло, Таня? – лицо Сабурова становится серьезным. – Все же было хорошо и ничего не предвещало внезапных родов.

– Меня Игорь напугал, – смотрю растерянными глазами на Сабурова и почему-то уверена, что после такого моему бывшему жениху туго придется, потому что Руслан просто так этого не оставит. Но я и не хочу, чтобы оставлял. – Заявился поздно вечером… А когда я попросила вызвать скорую, вызвал и сбежал.

Сабуров плотно сжимает челюсти, взгляд становится темным. От него исходят волны напряжения и злости.

– Дальше, Таня, – просит он.

– Скорая приехала. Я тебе постоянно звонила, а потом… пустота.

Наш разговор разбавляет появление медсестры, которая пришла поставить мне капельницу. Сабуров извинившись выходит из палаты и больше не возвращается.