Текст книги "Просто непростая жизнь"

Дмитрий Ангелов
Просто непростая жизнь

Пролог. Сосед и его история

Эту удивительную историю мне поведал сосед по номеру в небольшом частном отеле, если это сооружение можно так назвать. В тот год я проводил свой летний отпуск в Крыму. Мне удалось забронировать номер в гостинице, которая находилась в очень хорошем месте – именно это местечко мне порекомендовали мои знакомые, отдыхавшие там в прошлом году. Особенность этой гостиницы заключается в том, что от входа в неё до кромки воды – всего пятьдесят метров. Пятьдесят метров пляжа с белым морским песком – и сразу великолепная вода яркого бирюзового цвета. Хоть море и называется Чёрным, именно в том месте вода была чисто лазурной.

Невозможно описать удовольствие, когда, проснувшись утром, вместо того чтобы идти умываться, я брал полотенце и шагал к морю. Искупавшись, как правило, досыпал на берегу ещё двадцать или тридцать минут и только затем шёл в номер, чистил зубы, споласкивал соль в душе – и шёл завтракать. После завтрака я вновь возвращался на пляж – валяться под лучами солнца, пока оно не станет беспощадно жарким.

В полдень приходилось прятаться в номере под кондиционером, но и там время не проходило даром. Я устраивался поудобнее за столом и начинал работать, уделяя этому два-три часа каждый день.

Гостиница представляла собой кирпичную коробку в три этажа и располагала абсолютно одинаковыми номерами без особых изысков. Номера были небольшими, но в каждом был свой туалет и душ. В комнате хватало места лишь для двуспальной кровати, холодильника, небольшого стола с тумбочкой и двухстворчатого шкафа. Впрочем, что ещё нужно для отдыхающего? Коридор, соединяющий номера, служил и открытым балконом, где напротив каждого номера стояли маленький столик и стул. Именно на балконе и происходили знакомства с соседями – как правило, за бутылочкой вкусного крымского вина. Моё знакомство с соседом, поведавшим мне эту замечательную историю, не стало исключением.

В один из ненастных дней я вышел подышать на балкон, сел за свой столик и любовался пейзажем. В тот день на море был небольшой шторм. Тучи закрыли от солнца все побережье, цвет воды из ярко-бирюзового превратился в грязно-зелёный. У соседнего столика вполоборота ко мне сидел мужчина. Перед ним стояла бутылка вина, бокал и лежала кисть винограда. На улице было достаточно тепло, и из одежды на нем были только шорты и сланцы. В тёплое время в Крыму можно было ходить в таком виде весь отпуск, иногда надевая футболку или рубашку только лишь для того, чтобы посетить общественное заведение, скажем, кафе или ресторан. Заинтересовало меня в незнакомце то, что на его груди виднелись три розовых шрама. По внешним очертаниям они напоминали следы от огнестрельных ранений.

«Кто-то стрелял в этого парня!» – подумал я. Он сидел, как и я, наблюдая за волнующимся морем. Я же не мог оторвать взгляд от его шрамов – уж больно явно они проступали на загорелом теле. Мне даже стало стыдно оттого, что я пялился на незнакомого человека, но я ничего не мог с собой поделать и при любом удобном случае пытался получше рассмотреть шрамы. В какой-то момент мы с мужчиной встретились глазами, и мне стало совсем неудобно. Сосед же сразу приметил моё любопытство и обратился ко мне:

– Здравствуйте! Я ваш сосед. Пётр Васильев, – любезно и довольно уверенно произнёс он.

– Дмитрий, – чуть смущённо представился я.

– Присоединяйтесь! – предложил Пётр, указывая место за своим столом. – Составите мне компанию. Вдвоём веселей коротать время в ненастье.

Я не отказался и придвинул свой стул к его столику. Мы долго болтали обо всём и ни о чём. Я долго не решался спросить про шрамы, как сильно меня это ни волновало, но Пётр, увидев мой интерес, сам решил рассказать о своих рубцах, оставленных на память, на всю оставшуюся жизнь. Так как времени для общения у нас хватало, к тому же, Пётр в ходе нашей беседы узнал, что я начинающий писатель, решил мне поведать свою историю.

– Я сам был писателем, пока не попал в переплёт… – начал он.

– Простите за невежество, но, к моему сожалению, я вас не знаю как писателя и не знаком с вашими произведениями! – с ноткой сожаления произнёс я.

– Ничего страшного! А о чём вы пишете? – неожиданно спросил Пётр.

– Мистика, фантастика, в общем – всё, что придёт в мою больную голову, – отшутился я.

– В таком случае я вам подарю сюжет! Детектив! – торжественно произнёс он.

– Свой сюжет?.. – в недоумении переспросил я.

– Да! Именно свой сюжет. О себе. Я сам хотел написать книгу о своих приключениях, но, как оказалось, мне всегда было проще писать о ком-то, но только не о себе. Мне очень сложно передавать те чувства, которые я пережил. Я настолько глубоко погружаюсь в описание своего эмоционального состояния, вновь и вновь переживая события, что, мне кажется, моё творчество становится очень скучным, и читать его никто не будет. Четыре раза я начинал и бросал писать эту книгу, но так и не довёл её до ума.

Наступила неловкая минута молчания.

– Мне сложно будет оправдать ваши ожидания, я имею в виду, по поводу качества моего творчества. Я же начинающий писатель, – смутился я.

– В этом нет ничего страшного. Уж как получится. Я пережил это, и нужно идти дальше, а книга мешает, постоянно возвращая меня в те события. Так что слушайте – и дерзайте!

Пётр был настолько настойчив, что мне ничего не оставалось, кроме как взять диктофон и бутылку вина из холодильника и приготовиться слушать.

– Одной бутылки, боюсь, и одного вечера нам не хватит, – уверенно сказал Пётр и улыбнулся.

– У меня ещё целая неделя впереди, – парировал я.

– Тогда слушайте! – и Пётр начал свой рассказ.

Часть 1. Бар

…В тот декабрьский вечер я ожидал приезд своих родственников, но так случилось, что по причине болезни отца они отложили поездку в Ригу на несколько дней. Я не смог придумать ничего умнее, как пойти в бар, чтобы пропустить кружечку пива. Этот бар был моим излюбленным местом. Там всегда можно было найти интересного собеседника и услышать от него интересную историю или притчу. Как воздух нужен самолету, как море – кораблю, так и мне нужны истории, и чем они интереснее – тем больше я превращаюсь в благодарного слушателя. Люди любят, когда их слушают. В такие моменты они входят в такой азарт, что порой их сложнее остановить, чем вытянуть на разговор. Много в этих рассказах и вымысла, но позволить врать (точнее, немного придумывать) своему рассказчику – это и есть благодарность, которую рассказчик, в свою очередь, принимает с большим удовольствием.

Время уже было позднее, и я не рассчитывал на долгие посиделки. «Всего одна кружка пива – и домой», – подумал я. Но…

Зайдя в бар, я увидел, что мое излюбленное место занято. Не сказать, что это меня сильно огорчило, но и удовольствия явно не добавило. За моим столиком сидел мужчина лет сорока. Средний рост, тёмные волосы, опрятная одежда ничем его не выделяли на фоне остальных посетителей. Вот только на лице его была печать грусти и усталости. Нет, не физической усталости – скорее усталости от жизни. Знаете, как у человека, который продает один и тот же товар на протяжении долгого времени: он не только заранее знает, какой вопрос вы ему зададите, – он уже видит, возьмёте вы этот товар или нет. Так и этот мужчина средних лет смотрел на всех и на всё, будто он уже эту жизнь прожил и знает, что будет в следующую минуту.

«Вот это находка! – подумал я. – Такого непросто будет разговорить».

Я подошёл к нему и задал нелепый вопрос:

– Вы один?

Мужчина посмотрел на меня очень безразличным взглядом, кивнул головой, подтянул кружку с пивом ко рту и сделал глоток.

– Что хотите? – небрежно спросил он.

– Вы понимаете… – неуверенно начал я. – Я писатель!

– Поздравляю! – с ухмылкой произнёс он.

– Нет, дело не в этом. Просто я каждый вечер провожу в этом баре, за этим столиком. Как бы вам объяснить…

– А! Я понял!

После этих слов он молча встал и пересел за столик рядом. Мне стало очень неловко. Но мужчина всем своим видом показал, что он ни с кем не хочет связываться даже по такому пустяку. Он просто сел и уставился на блондинку, которая разговаривала с барменом у стойки.

Я сел за свой привычный стол и заказал пиво с креветками. В этом баре очень вкусно жарят креветки с чесноком. Ожидая пиво, я попытался получше разглядеть этого мужчину.

Обычный свитер, простые джинсы, часы как неизбежный атрибут состоятельного человека, рубашка с расстёгнутым воротом – всё как у всех. Вот только в глаза мне бросился его маленький и очень простой телефон. Обычно такой покупают ученикам начальных классов. Если потеряется – не жалко. Мужчина ловко крутил телефон в своих руках. По его виду можно было понять, что он ждал звонка на этот маленький телефончик. Мне принесли долгожданное холодное пиво, и в этот момент его телефон зазвонил.

Как бы почувствовав мой взгляд, он поднял голову, и наши глаза встретились. Такого злого и презрительного взгляда мне ещё никогда не доводилось ловить на себе. Почувствовав неприязнь, я отвернулся.

Мужчина встал и, сказав: «Алло», вышел на улицу. Я понял, что разговорить такого человека мне не удастся, успокоился, стал пить пиво, закусывая креветками, и смотреть телевизор, закрепленный на потолке, прямо над стойкой бара. Через некоторое время сосед вернулся и заказал себе водки и закуски.

«Неудачный, видимо, вышел разговор по телефону», – подумал я и, не успев закончить свою мысль, услышал:

– Любезный! Не хотите присоединиться? Кто вы там? Писатель? Мне есть что вам рассказать для ваших книг.

Я повернулся к незнакомцу. Взгляд его уже не был суровым, скорее просящим. Жестом руки он пригласил меня за свой стол.

«Неожиданно», – подумал я.

– Если вы не против, мы можем посидеть и за моим столом, – сказал я и повторил его жест, приглашая его уже к себе за стол.

Мужчина взял свой недопитый бокал с пивом и переместил свое тело за мой столик.

– Я хочу нанять вас на работу!.. – начал он как-то по-хозяйски.

– Простите! Мы не знакомы.

– Леонид! – представился он.

– Пётр, – ответил я, и мы пожали друг другу руки.

Ладонь его была хоть и маленькой, но крепкой. Задержав рукопожатие, он заглянул мне в глаза, словно пытаясь понять, что я за человек.

– Я хочу, чтобы вы написали книгу обо мне! – продолжил он.

– Нет! Думаю, что ничем не смогу вам помочь, – уверенно оборвал его я.

– Это почему же? Вы же писатель! – с удивлением воскликнул он.

– Дело в том, что я не пишу на заказ. Я сам выбираю темы для своих книг. Извините!

– Но вы ещё не знаете мою тему. Уж поверьте, она очень актуальна в современной России.

– Возможно, но я привык всегда сам решать, о чем писать. Я собираю разные истории, а потом уже из них складываю образы своих персонажей. Так получаются мои книги.

– Тогда я вам хочу рассказать свою историю, а вы уж сами решите, что с ней делать, – не успокаивался он.

– Почему вы решили, что ваша история меня заинтересует?

– Я в бегах! – коротко ответил он, заинтриговав меня.

– От кого? И почему вы бежите? – с нескрываемым интересом спросил я.

– Я надеюсь, время у вас есть? Чтобы картинка стала ясной, я должен рассказать вам свою жизнь за последние пятнадцать лет. – Затем он немного подумал и добавил: – Даже, наверное, лет двадцать.

Я, конечно, не планировал надолго засиживаться в этом баре, но этому человеку удалось меня заинтересовать. Главное, чтобы он не оказался убийцей.

Леонид заулыбался, как бы прочитав мои опасения, и добавил:

– Я не убийца и не насильник. Да и грабежи с разбоями – не мой удел.

Поняв по моему заинтересованному лицу, что я удовлетворён его словами, Леонид начал свой рассказ.

– Почти двадцать лет назад я окончил медицинский институт. Устроившись на работу в одну из государственных клиник своего городка, я превратился в типичного врача с маленькой зарплатой и кучей бытовых проблем. К тому времени я уже успел создать семью. К окончанию института у нас с женой, Леной, родился сын. Моя семья ничем не отличалась от других молодых ячеек общества. Правда, отсутствие квартиры и достаточной зарплаты постоянно напоминало о себе, как старая рана. Но в то время вся страна жила в таких же условиях. Родители супруги постоянно выручали нас – если не деньгами, то просто едой. В то время я не мог представить, как бы мы прожили без их заботы. Денег не хватало катастрофически, и приходилось подрабатывать. Куда я только ни нанимался, чтобы хоть чуть-чуть заработать. Охранял ларьки, разгружал вагоны… Брать дополнительные смены в больнице было невыгодно. Платили очень мало, да и постоянные задержки по выплате заработной платы просто сводили с ума. Тем не менее, жизнь шла своим чередом.

Через год супруга окончила свой вуз и устроилась в небольшую фирму экономистом. Нашей семье в финансовом плане стало несколько легче. Мы уже могли себе позволить обновить некоторые вещи из гардероба, а через полгода, заняв у друзей и родителей некоторую сумму денег, приобрели старенький автомобиль. С появлением автомобиля жизнь стала качественней, что ли. На выходных вся наша небольшая семья вместе с друзьями, такими же, как мы – молодыми и нищими, выбиралась за город пожарить шашлык или переночевать в палатках.

Бывали и такие времена, что заправить нашего железного коня было не на что. Тогда приходилось таксовать. Самые урожайные дни для таксиста – это праздники. По этой причине все праздники я проводил либо за рулём, либо на дежурстве в больнице. Поставить молодого специалиста на ночное дежурство в Новый год у нас было привычным делом. Наверное, такое практикуется не только в нашей больнице. Можете представить, кто будет вас лечить, если вы, не дай Бог, угодите на праздниках в больницу!

Я помню один яркий случай, когда в нашей семье остался последний червонец. Это был неприкосновенный запас. Его на тот момент хватало ровно на десять литров бензина. А что такое десять литров – это полдня таксовки. За полдня можно было набомбить ещё три таких червонца. По этой причине мы всегда держали заначку. Но в тот день я пришел с суток не спавший и голодный. Жена меня не пустила за руль, а дома – шаром покати, есть было нечего. Посмотрев на мою голодную усталую физиономию, супруга потратила заначку на булку хлеба и замороженную курицу. Вы просто не можете представить, какой был запах по всей квартире в момент, когда в кастрюле с курицей закипела вода! Я на всю жизнь запомнил вкус той варёной курицы и хлеба. Съев половину птицы, мы еле сдержались, чтобы не съесть вторую половину и оставить хоть что-то на завтра.

Всяко жили. Были и дни выдачи зарплаты. В эти особые дни мы чувствовали себя королями. В ближайшие выходные ездили в крупные магазины и оптом покупали майонез, макароны, пельмени, крупы… Этих продуктов едва хватало до следующей зарплаты. Тёща, Светлана Николаевна, вскоре вышла на пенсию и приехала к нам помогать с Алексеем – так звали нашего первенца. Теперь уже не надо было платить соседке, чтобы она сидела с малышом. Когда Лена окончила свой вуз, а Алексею был всего один годик, Людмила Степановна – так звали нашу соседку – сама предложила сидеть с малышом, чтобы Лена смогла выйти на работу. Платили мы ей сущие пустяки, но и эти гроши были для нас очень важны. Когда тёща предложила приехать и понянчиться, нашей радости не было предела. После приезда Светланы Николаевны на нашей кухне появились и другие вкусные запахи, но тот вкус и запах варёной курицы остался навсегда в моей памяти…

Произнеся последнюю фразу, мой собеседник замолчал. В этот момент к нам подошёл официант и принёс заказ.

– Вот и водочка, – протяжно произнёс Леонид, наблюдая, как официант разливает её по рюмкам.

Выпив первую, я закусил, а он лишь чуть-чуть поморщился. Возникла пауза. Мой рассказчик собирался с мыслями, чтобы продолжить.

– Ещё что-нибудь желаете? – любезно спросил официант.

– Нет, дружище. Всё хорошо! – ответил Леонид и продолжил свой рассказ. – Отработав год интерном, я был переведён перевели в больницу. Наконец я стал врачом, и моя зарплата выросла вдвое. Не сказать, что денег хватало, но голодными мы уже не сидели. Некоторые вещи мы могли приобретать сами, без помощи моих или Лениных родителей. Приближался первый отпуск. Удачно совместив его с приездом тестя, мы всей семьёй – вместе с тестем и тёщей – решили съездить к морю на десять дней. Но за день до вылета произошёл несчастный случай, который и перевернул всю нашу судьбу.

Когда вечером мы устроились у телевизора, ожидая следующего дня – дня вылета в Сочи, у тестя случился инсульт. Лопнул сосуд в головном мозге. Я как врач стал оказывать первую помощь. Супруга побежала вызывать скорую. Плохо помню, что и как происходило в те минуты, но до приезда скорой я его дотянул. Его положили в областную клинику, подключили аппарат искусственной вентиляции лёгких…

Леонид снова замолчал, будто ком подступил к его горлу. Он молча налил себе водки, и, не глядя на меня, выпил, затем продолжил:

– Моего тестя звали Олег Геннадьевич. Очень хороший был человек. Свою трудовую деятельность он начал с участкового. Я помню, рассказывал он мне, как легко раскрывал кражи в своём посёлке. Однажды выставили хату. Хозяева работали на Севере, домой приезжали раз в полгода. Жили зажиточно, вот кто-то и навёл горе-воров на их квартиру. Происходило всё в декабре. Только-только выпал первый снег. Кто-то из соседей рано утром заметил, что дверь не заперта, и позвонил участковому. Пришёл мой тесть. Квартира была пуста – даже посуду вынесли. Он – во двор, видит там свежие следы от саней. Эти следы его и привели к жуликам в соседнюю деревню. А для пущей убедительности взял он с собой соседского дворового пса. Пёс хоть и глупый был, но вид имел очень солидный. Так он с этим псом на цепи и пришёл к похитителям. А им сказал, что, мол, так и так – смысла отказываться нету, пёс вас по следу нашёл. Видимо, недалёкие были воришки. Чистосердечное ему признание и выдали. С тех пор по ближайшим деревням пошёл слух, что у участкового собака след берёт – спасу нет. Ровно через месяц вызывают его на кражу магазина. Посмотрев-понюхав по сторонам, он увидел след рассыпанной махорки на снегу. «Это от собаки насыпали, – смекнул тесть. – Чтобы собака след не взяла». Вот по этой махорке они и вышли на жуликов. Те глупцы её до самого дома насыпали, где ворованное добро прятали. Так ещё одна кража была раскрыта…

Не сразу у меня с тестем сложилось. Поначалу я ему не нравился. Как-то недолюбливал он меня. Подружились мы, когда я машину купил. Машина была старенькой и постоянно ломалась, а я в технике был силён. Это мне от отца досталось – он всю жизнь водителем проработал. Как-то тесть приехал на праздники, а я в гараже вожусь. Он пришёл ко мне и начал помогать. Когда увидел, что я с техникой на ты, зауважал меня сразу. С тех пор мы и подружились.

Я достал сигарету, предложил Леониду.

– Не курю уже как год! – гордо произнёс он.

Я быстро сходил выкурить сигарету и поторопился назад к рассказчику.

«Да! Чувствую, рассказ будет долгим», – подумал я и достал диктофон.

– Не против? – спросил я, обращая его внимание на записывающее устройство.

Леонид одобрительно кивнул головой и продолжил свой рассказ.

– Пролежал мой тесть сорок дней на искусственных лёгких. Наступило время его отключать. Лечащий врач поставил серьёзный диагноз: «обширное кровоизлияние в левой доле головного мозга». В тот день мы все были у его кровати. Тесть лежал весь в трубках. Все понимали, что шансы исчерпаны, но свершилось чудо. Когда аппарат отключили, он сам задышал. Я понимал, что с таким диагнозом не выжить. Доктор мне рассказывал, что, когда у тестя взяли пункцию спинного мозга, там было очень много крови. Значит, лопнувший сосуд был большим. Но для Лениной мамы это чудо означало шанс на то, что он может поправиться. Она его очень сильно любила. Приехав к нам нянчиться с Алёшей, она ждала, когда её муж выйдет на пенсию, – ему оставался всего год. Они уже присмотрели домик в нашем городе, чтобы жить поближе к нам. Для них жизнь складывалась, казалось, удачно, но в итоге судьба распорядилась иначе. Держать мужа, находящегося в коме, в чужом городе было очень дорого, и тёща решила перевезти его туда, где она была уважаемым человеком, то есть в свой город. С этого момента всё стало как-то по-другому. Лёшка часто болел, средств катастрофически не хватало. А самое плохое – у моей супруги пропал блеск в глазах. Создавалось впечатление, что она повзрослела лет на десять. Она практически перестала смеяться. Стала много курить и постоянно уходила в свои мысли. Я пытался поднять настроение, но очень часто мои дежурные шутки, которые прежде развлекали её, выводили Лену из себя…

Я сидел и слушал Леонида, но его банальная история пока не вызывала у меня большого интереса. Его привязанность к тестю и драма, что разыгралась в их семье, – увы, вполне типичная ситуация. Очень уж часто в нашей стране мужчины не доживают до пенсии. То ли мужики много пьют, то ли медицина хромает, но факт остаётся фактом. Поразмыслив об этом, я сам предложил рассказчику выпить. Леонид увидел, что я заскучал, и предложил прерваться, встал и вышел в уборную. Вернувшись, он продолжил:

– Я так подробно рассказывал про тестя, потому что чувствую свою вину, – чуть повысив голос, выпалил он.

Я сидел и размышлял: «При чём тут он? Он как врач сделал всё, что мог».

– Всё просто! Я чувствую за собой вину в том, что я не дал ему умереть в самом начале, когда случился приступ. Да, наверное, я бы и не смог поступить иначе, окажись вновь в этой ситуации. Тёща привезла его домой и ухаживала за ним ещё два года. Всё это время он пролежал в коме и, не приходя в сознание, скончался. Вот только от Лениной матери осталась в лучшем случае половина. Эти два года, что она ухаживала за ним, были самые ужасные. Всю жизнь она была за ним как за каменной стеной, а тут он лежал неподвижный и беззащитный, и каждый день, каждая секунда приближали его неминуемую смерть.

Договорив, Леонид сделал очередную паузу. Видимо, ему нужно было самому обдумать сказанное.

– Да! Вы правы, нужно выпить, – сказал я, и мы употребили по пятьдесят граммов водочки.

Я закусил говяжьим языком с острым хреном, а Леонид запил остатками пива. К этому времени бар уже заполнился посетителями, и бармен еле успевал разливать пиво по бокалам.

– Через полгода после инсульта тестя мы переехали жить к тёще, – продолжил Леонид. – Я устроился в ведомственную клинику. Раньше она принадлежала местному речному порту, но после перестройки порт развалился, а клиника осталась работать на платных услугах. Главный врач нашей поликлиники, Антон Семёнович, был очень уважаемым человеком в нашем городке. Он был не просто хорошим врачом – в первую очередь он обладал талантом превосходного организатора. Я многому у него научился. Не сказать, что клиника жила богато, но мы уверенно конкурировали с муниципальными клиниками. После развала флота в нашей стране клинику передали областному пароходству. Они почти не вмешивались в работу, единственное, что им приходилось делать, – это заключать трудовой договор с главврачом. По каким-то причинам договор заключали только на год, хотя Антон Семёнович руководил клиникой уже больше пятнадцати лет, и никто не мог представить другого на его месте.

Свою трудовую деятельность в этой клинике я начал с простого врача. Моё трудолюбие и организаторские способности сделали своё дело. Главный врач, увидев моё старание, решил из меня сделать достойную замену себе. Уезжая в отпуск или командировки, он всё чаще и чаще стал оставлять меня вместо себя руководителем. Многим это не нравилось. Хороших врачей в клинике хватало, но вот организаторы из них были никудышные. Антон Семёнович всё понимал и все интриги против меня рубил на корню. Назначив меня замом, он поставил точку в выборе преемника.

Ничто не вечно, так и нашего главного врача уволили после прихода в пароходство нового руководства. К нам назначили нового заведующего, который пришёл со своей командой. Долго они трясли бухгалтерию, чтобы выяснить, как мы существуем и сколько украл Антон Семёнович. Почему-то руководителям новой волны всегда казалось, что предыдущие были ворами. Видимо, судят по себе. В нашей же ситуации стало ещё хуже. Новоиспечённый директор со своей бандой, состоящей из главного бухгалтера и заведующего по хозяйству (до их прихода такой должности не было) стали просто воровать, накапливая задолженность перед какой-то фирмой. Было ясно, что фирма – подставная. Как выяснилось потом, они просто хотели завладеть клиникой. Им не хватило совсем немного времени. Что-то там в министерстве транспорта переигралось, предыдущего генерального директора пароходства вернули, и новый вылетел с треском, а за ним – и вся его команда. Всё происходило настолько быстро, что мы с коллегами и не поняли, куда делись наш главврач с главным бухгалтером и замом по хозяйству.

Тогда мне предложили возглавить клинику. Меня вызвали в пароходство, обстоятельно поговорили, пообещали помочь, и я согласился. Я ещё не понимал, как глубоко наша клиника провалилась в яму финансовых долгов. Помимо всего прочего, пришлось полностью восстанавливать бухучёт. Я никогда не касался темы финансов, а тут пришлось познать бухгалтерские дисциплины. В общем, попал я не то что в школу жизни, а ещё сразу и на выпускной экзамен! Поменяв трёх главных бухгалтеров, я всё же сумел восстановить учёт. Ещё два года я выравнивал финансовое состояние. Многое пришлось пережить, но, как говорят, вода камень точит – так и мой труд не остался незамеченным.

В обществе со мной начали считаться. Город наш – небольшой, хоть и столица области, и практически каждый меня знал. Мне удалось переманить в клинику хороших специалистов. В общем, моё дело начало процветать. С одной стороны, это было неплохо, но с другой – все (от милиции до жуликов) обратили на меня внимание. Однажды ко мне пришёл человек по рекомендации одного из высокопоставленных чиновников с предложением, от которого я, по его словам, «не смогу отказаться». Предложение было очень простым: я должен был закупать оборудование и все расходники у его компании. От этого я бы имел в виде «отката» два процента. Выслушав его, я сказал, что предложение это интересное, но выполнить его невозможно, так как я уже поставлен в определённые рамки своими учредителями. Мне пришлось его обмануть. Объяснять этому человеку, что я экономлю каждую копейку для своей клиники – порой из своей зарплаты, а на тот момент она у меня была немаленькая, – и трачу безвозмездно деньги на нужды клиники, было бесполезно. Знаете, есть люди такого формата… Их сегодня очень много. У них одна цель – нажива, и им неважно, через кого переступить. Цены, по которым он предложил свои услуги, были заоблачными.

В тот раз у меня получилось отказаться. Но буквально через месяц ко мне пришёл другой человек с похожим предложением. Я отказал и ему, и к нам в клинику сразу зачастили разные проверки – от налоговой до ОБЭПа. Однажды на приём к терапевту пришла девушка с температурой. Принесла пакет с вином и конфетами. Знаете, такой стандартный набор для врача. Очень часто пациенты благодарят врачей коньяком или вином. Это уже в нашем обществе считается нормой. Но та девушка положила в конфеты пять тысяч рублей. Елена Степановна не хотела брать презент, а пациентка незаметно оставила пакет около стола. Девушке открыли больничный лист и, назначив лечение, отправили домой. Через три минуты после её ухода в кабинет терапевта ворвалась милиция с видеокамерами. В общем, пытались ей инкриминировать взятку, вот только предприимчивые милиционеры не знали, что в некоторых кабинетах ведется видеонаблюдение за рабочим местом доктора, и после просмотра видеозаписи всё встало на свои места. Так и ушли слуги народа ни с чем. Даже оформлять не стали. Не получилось у них палку на враче срубить. А эта девчонка потом приходила, на коленях прощения у врача вымаливала. Рассказывала, что её менты за незаконную продажу спиртного поймали и вынудили эту пакость сделать, а у неё двое детей и мужа нет. Вот она и согласилась, лишь бы штраф не платить. Доктор простила её, а я бы не стал.

Всякое было. Из налоговой три месяца у нас сидели, а когда нарушений не нашли, старший подошёл ко мне и сказал, чтобы мы нарушения сами нашли – миллиона на три – а то ему начальство не поверит. Для нашей клиники три миллиона – это очень большие деньги. Я ответил, что это невозможно. После этого разговора они тут же откопали какого-то поставщика – неплательщика НДС, и его долги повесили на нас. Нам пришлось дорогого адвоката нанимать, чтобы в суде всё отбить…

Я ещё долго могу рассказывать об этом беспределе, но главное не в этом. Да и весь свой рассказ я не для этого начал. Я хочу, чтобы вы о моей работе в государственной структуре написали. А уж поверите вы мне или нет – ваше дело. Вот там и детектив, и политика – всё в одном флаконе.

Закончив фразу, он разлил водку по рюмкам и жестом предложил выпить. Я поддержал его и, закусив, вышел на улицу покурить. Собеседник остался за столом собираться с мыслями.

Бар находился хоть и в центре города, но на очень тихой улице с красивыми яркими фонарями, излучавшими тёплый жёлтый свет. Этим светом была наполнена вся улица. Редко проезжающие автомобили, освещая фарами дорогу, смешивали краски света.

«Надо заканчивать, – подумал я. – Что интересного он может поведать мне? То, что в нашей стране вся милиция работает за галочки? Этим никого не удивишь. Если при Союзе люди, увидев милиционера на улице, старались держаться поближе, а сегодня бегут от него, как от преступника, то это – беда нашего общества. Не выращивают же милиционеров, или, как сейчас их называют, полицейских, отдельно в инкубаторах! Все они выходят из тех же школ, с тех же дворов. Так сказать, одни и те же учителя нас учили. Что с миром происходит? Куда он катится? Неужто, надев форму, человек забывает про всё: про своих друзей, про то, чему его учили родители? Каждый день по ящику в новостях говорят про полицейский беспредел в разных регионах России. Неужели сложно вести строжайший отбор в эти органы и заниматься ежедневным воспитанием нравственности всех сотрудников? Не зря же коммунисты держали замов по политической части в каждой структуре! Почему это нельзя вернуть?!» – с такими мыслями я вернулся в бар.

Мой собеседник смотрел по телевизору новости. Показывали про федеральную трассу.

– Как-то мне доводилось по этой трассе проехать… Двадцать тысяч отдал, чтобы права не забрали, – сказал он.

– Там вроде есть и бесплатные участки? – наивно переспросил я.