Текст книги "Вратарь. Книга третья"

Вообще я предполагал даже тот исход, где Ка меня поглотит. Чтобы поглядеть, в каком мире такая красота происходит. К примеру, откуда я знал, что переместиться надо именно сюда, а не на портальную площадку? Но, видимо, Перворожденный не любил долго разбираться. Сознания и памяти той особи ему вполне хватило, чтобы составить свое мнение. Ка отвернулся, обращаясь к своим. И как только он показал спину, меня заколотило по-настоящему.

– Братья, у нас есть одно неотложное дело. Закончим с ним и вернемся.

К Вратарям, замершим на стенах, он даже не счел нужным обратиться. Взял и исчез. Простите, переместился. А за ним, используя то самое умение по отслеживанию следов Брата, которое я все никак не мог выучить, рванули и остальные. И бывшие Агонететы, и даже Охотник. Последний явно не скрывал своей радости. Да не за что, пользуйся моим острым умом и находчивостью.

Только, как оказалось, на редкое представление посмотреть было много желающих. Признаться, от волнения и обилия множества мыслей, которые вдруг приобрели почти осязаемый голос, я пропустил момент, когда Ворчун стал обращаться к Братьям. И, если честно, не особо уверен, что он что-то и говорил. Может, все переместились скорее интуитивно. В любом случае, я остался в Ядре один.

Архонт к тому времени уже слетел. Я тяжело поднялся и осмотрел несостоявшееся место битвы, украшенное подтеками иномирцев. «Спасибо, Седьмой. Вратари будут тебе вечно признательны. Что, полностью истощен? Бери любую Яму, пользуйся». Нет, иногда непосредственность Братьев прям-таки бесит. Нельзя же все на свете воспринимать как данность!

Я вытащил последний вентерский кристалл, который мне подарил Добряк, и захрустел им. Пыль мгновенно наполнила оболочку. Конечно, не полностью, но мне хватило. Я переместился вслед за остальными, оставив пустой замок и Ядро во власти сухого ветра. И устремился туда, где Ка во главе Первосуществ намеревался покончить с тварями.

Глава 8

Когда двое дерутся, выигрывает третий. Если, конечно, стоит спокойно, не отсвечивает и даже не думает вмешиваться. Так решил Ворчун. Так повели себя все Братья.

Зрелище было поистине удивительное и захватывающее. Исполины, гиганты, сражались с растекающейся все шире волной иномирцев. Последних не пугали ни размеры нападавших, ни чудовищная смертность товарищей. Эта способность настораживала меня больше всего. Тот, кто не боится умереть, непобедим.

Хотя пока ситуация говорила ровно об обратном. Я ожидал вязкой и тяжелой борьбы, где Перворожденные голыми руками раскидывали и разрывали иномирцев. К слову, так оно и было. Только, помимо этого, истинные Вратари кастовали такие заклинания, которых я ранее и не видел.

Для начала каждый из Проснувшихся призвал по паре Братьев. Вот уж действительно где уместен был эпитет «младшие». Призванные Вратари по размерам походили на наших Послушников. Но в то же время оказались в полном боевом облачении. К примеру, мечи у них, в отличие от Перворожденных, уже имелись. Благодаря этому заклинанию количество сражающихся на нашей стороне увеличилось втрое. Несмотря на то что Проснувшиеся не так давно хотели нас уничтожить, все, кто бился против тварей, автоматически становились «нашими».

Что до оружия, то довольно скоро великаны стали обзаводиться призванными булавами, шестоперами, палицами, каждый удар которыми уносил по несколько иномирцев на тот свет. Правда, здесь надо еще выяснить, на какой. Вряд ли у особей существовали матрицы или души, а соответственно, и перерождение.

Сам Ка долго оставался недвижимым, медленно производя пассы руками. А когда «отмер», над ним возвысился полупрозрачный красный дракон. Появился – и тут же исчез, а сам Перворожденный ринулся в бой. Но мне почему-то казалось, что этот «дух», а может, и попросту защитное заклинание себя еще проявит.

Ближайший к червоточине другой великан накрыл оболочку доспехом, сотканным из множества ярких, причудливых и вместе с тем кривых линий. И каждый иномирец, пытающийся дотронуться до него, получал удар электрической дугой.

Еще пятеро Проснувшихся, взявшись за руки, собрались в круг, поодаль от остальных. Всего за каких-то несколько секунд перед ними вырос голем, отдаленно напоминающий страйдера. Только чуть побольше. Немножко. Очень огромный. Раза в два выше самих Перворожденных. Даже не захочешь смотреть на него – все равно не сможешь. Эта глыбина не дожидаясь ринулась в бой. Кроме того, то ли мне показалось, то ли в действительности так и было, но с каждым уничтоженным иномирцем призванный гигант и сам становился чуть больше. Ого, таким макаром он один тут всех разметает!

Жалко, что те пятеро Проснувшихся, так и остались неподвижно стоять, взявшись за ручки. Детский сад «Ромашка», водим хоровод. Нет, понятно, чем они занимаются – управляют големом. Вот только кто их оберегать будет?

Не успел подумать, как малыши-Вратари стали двойной стеной вокруг них. Понятно, что они были меньше самих тварей. Те ведь отборные бойцы. Да и, в отличие от своих создателей, Младшие Братья использовали лишь ближний бой. Без способностей, навыков и заклинаний. Их уничтожение оказалось лишь делом времени.

Однако как только твари расправились с двумя рядом стоящими Вратарями, их доспехи не стали лежать без дела. Движимые неведомой силой, они вновь поднялись и образовали такого же призванного собрата. И так снова и снова. Выходит, из пары уничтоженных Вратарей получается еще один. Неплохое заклинание, где такое выдают?

К тому же сами великаны тоже не прохлаждались без дела. Довольно быстро зачистив тылы и оставив пятерку в относительной безопасности, они двинулись к червоточине. Та буквально дрожала, изрыгая все новых и новых тварей. Те появлялись внизу, перепрыгивали через сородичей, падали с многометровой высоты и тут же бросались в бой. Вылетали с поражающей скоростью, пытаясь тотчас найти цель. И даже несмотря на это, Перворожденные теснили тварей.

– Они могут справиться, – сказал Ворчун.

И в его тоне не было радости, скорее, страх. Я понимаю. Посмотрел тут минутку, на что способны Проснувшиеся, и сам стал искать копчик, который раскрошился и оказался в сапогах. Истинные Вратари ни перед чем не остановятся. Что им мы, если они в одиночку могут уничтожить иномирцев из другой Вселенной?

Особняком в сражении выглядели бывшие Агонететы. Нет, конечно, по сравнению с нашими Старшими и они казались могучими существами. Все, сразу принявшие облик Архонтов и возвысившиеся в боевой форме до Перворожденных. Но на фоне истинных Вратарей Агонететы выглядели китайской подделкой. Невероятно точной, но если ее поставишь рядом с оригиналом, разница станет очевидной.

Две армии на мгновение встали, не в силах погасить напор друг друга. Как бы сильны ни были Проснувшиеся, твари давили числом, не позволяя поднять голову. И как бы много ни оказалось особей, те не способны были смести и окружить обнаженных великанов, которые одним точным ударом уничтожали по несколько их сородичей.

Противостояние напоминало готовящий взорваться от извержения вулкан. Давление с каждой секундой возрастало. И только голем с огромным трудом пробивался к червоточине, ростом уже превосходя сам портал. Из матового серого он окрасился в белый, а иномирцев на нем становилось все больше.

– Мы можем помочь им, – негромко сказал я так, чтобы меня услышали не только Старшие.

– Кому? – спросил Ворчун, и я понял, что он не даст команду Братьям вмешиваться.

Долина предстала шахматной доской. И когда показалось, что фигуры находятся в состоянии пата, о себе дал знать кровавый дракон. Могучий Ка ударил кулаками, и призванный дух обрел очертания над всем воинством. Огромные крылья отбросили тень на сотни метров, закрывая солнце. Кожа его забронзовела от внутреннего жара, чешуя на животе стала ярче раскаленной звезды. И огонь полился из медного горла, заливая и выжигая все и вся.

В этот момент многие из наших Братьев отпрянули. Часть даже переместилась, от греха. Только огонь был иной природы, чем тот, которым пользовались смертные. По цвету пламя казалось белым, как и сами твари. После него трава не стала выжженной, лишь прибитой сильным порывом ветра. Перворожденные и все их призванные создания остались целыми. Зато каждая тварь, находившаяся по эту сторону червоточины, расплылась мерзкой лужей. А если быть точнее, озером, которое залило сражающихся.

– Офигеть… – медленно выдавил я.

Нам бы такого дракона, и никакой помощи смертных не надо. Правда, дух уже потерял свои очертания и растворился в воздухе Атрайна, будто его и не было. Проснувшиеся бодро перестраивались, придвигаясь к порталу. Они знали, что окончен лишь первый акт, а впереди вся пьеса.

Так и случилось. Мы не успели насладиться видом червоточины без тварей. Следующая волна хлынула с новой силой. В ней угадывался и молодняк, и более крупные особи. Особи в очередной раз пытались сбить Перворожденных напором. Однако те не собирались отдавать заработанное преимущество. Голем без остановки колотил кулаками по земле, прибивая иномирцев. Каждый его удар отзывался громким эхом над всей долиной. У самой червоточины, почти оказавшись внутри, не прекращая трещал электрическими разрядами Перворожденный в призванной броне. Доспех его потускнел и грозил вот-вот исчезнуть, но великана данный факт нисколько не смущал.

От Ворчуна так и веяло ужасом. Оказалось, что он не готов к победе над иномирцами любой ценой. Ценой собственной смерти, к примеру. А может, еще больше Вратарь боялся потери своего агонететства. Ведь он так долго и муторно к нему шел.

Вселенная – та или эта, уже не важно, – точно подслушав мысли Ворчуна, дала ему шанс. Появление второй червоточины стало неожиданностью для всех. С небесным треском она образовалась всего в двухстах метрах от первой. Крохотная, диаметром метров пять. Но именно оттуда хлынул новый поток. Он сбил с ног Младших Вратарей. Те, хоть и стали возрождаться, попросту не успевали дать отпор. Несколько мгновений – и вот уже отростки вонзились в оболочку одного из пяти заклинателей, оросив траву Атрайна истинной пылью. Перворожденный дернулся – и круг распался. А вместе с ним исчез и голем.

Секундная заминка, во время которой Проснувшиеся стали оглядываться, сыграла на руку тварям. Они прорвались сквозь основной путь из главной червоточины. Вот пропал электрический доспех, а вместе с ним утонул в белесой массе Перворожденный. Пал рядом Брат и попятился еще один. Я с тревогой смотрел, как на глазах меняется ход сражения. Но больше испугался, осознав другое.

– Твари не стараются уничтожить всех.

– Что? – не понял Ворчун.

Вместо меня ответил Арей. Он не издал ни звука, лишь поднял руку, указывая на того самого Перворожденного с электрической броней. Тот уже исчезал, плененный десятками тварей и утаскиваемый в червоточину.

Ка понял, что ситуация изменилась. Кровавый дракон появился снова. Уже более скромный в размерах. Он вновь взмахнул крыльями, на сей раз выставив когтистые лапы. Две борозды взорвали землю вокруг Ка, рассекая иномирцев на части. Это дало лишь короткую передышку, чтобы Перворожденные смогли собрать тех, кто остался в живых.

Последние заклинания замелькали близ червоточины. Растекся по траве туман, затвердев и с хрустом став рассыпаться на части, а вместе с собой ломая и отрывая ноги тварей. Другой Перворожденный закричал от боли, и из-под земли вырвались каменные шипы, растерзав ближайших иномирцев. Вот только и сам Вратарь после призванного заклинания рассыпался на части. Третий повесил на ближайших тварей кровавые метки, и с каждой новой секундой они вспыхивали, разрезая тела врагов.

Урон, который Проснувшиеся нанесли сегодня тварям, оказался колоссален. За все время войны мы не уничтожили столько иномирцев, сколько Ка вместе со своими созданиями убил за пару минут. Мощь первых детей Создателя была невообразима. И тем страшнее оказался факт, что даже они не смогли совладать с особями.

– Если мы сейчас вмешаемся… – я начал говорить и осекся.

Ворчун выглядел довольным. Он, ничего не делая, убил двух зайцев сразу. Избавился от Перворожденных, которые грозили отнять его трон, и вместе с тем уменьшил численность особей перед грядущим сражением. Вмешаться сейчас? Для чего? Ведь все и так шло как надо.

Истинные Вратари не собирались отступать. Не знаю, может, характер у них был такой. Не могли Проснувшиеся показать свою слабость перед нами. Или даже перед кем бы то ни было. Вряд ли они вообще знали, что такое проигрыш. Одни умирали, других утаскивали в чрево червоточины, как добычу для главной твари. Но истинные Вратари сражались до последнего.

И тут, среди общей свалки, я уловил нечто странное. Слабую эманацию, исходящую от бывших Агонететов. Нерешительность, сомнение? Они были Вратарями. Такими же, как мы. Прошли полный путь от послушников до Владетелей Ядра. И понимали, к чему все клонится. Изредка поглядывая на Ка, который не видел никого и ничего, кроме противника, они словно ожидали приказа убраться отсюда.

Я вдруг понял, каково им. Чужим среди Перворожденных и потерявшим место возле нас. Каждый из них как минимум равен Ворчуну по силе. И они морально готовы были отступить. Понимали, что сейчас их жертва напрасна. Однако вместе со всеми продолжали сражаться. Уже оставшись в меньшинстве, всего вчетвером, с Охотником за спиной. Ох, то, что я сделаю, нашему Агонетету точно не понравится.

Перемещение к ним вышло сложным. Пространства для появления было мало, да еще следовало успеть сделать все быстро. Я схватил Охотника и крикнул с такой силой, что у любого смертного порвались бы барабанные перепонки:

– Сражение проиграно! Уходите в Ядро!

И вернулся к Ворчуну и стоящим Вратарям, держа предавшего нас Инструктора в руках. Охотник даже не сопротивлялся. Он лишь в возбуждении взмахнул мечом, целясь в противника и еще не осознав случившегося. Но, распоров воздух, опустил клинок. Я понял его намерение и схватил покрепче.

– Захочешь вернуться туда – придется переместить и меня. Ты же не желаешь моей смерти?

– Седьмой!

Конечно же, Ворчун был недоволен. Это если говорить очень сдержанно. И даже не скрывал своей злости. Наверное, будь мы одни, в донжоне, он бы многое мне наговорил. А может, и сделал. Но перед лицом большей части своего войска приходилось сдерживать себя.

– Думаю, Брату необходимо будет ответить за совершенные злодеяния, – торопливо сказал я. – Не надо перекладывать возможность творить справедливость на тварей.

Ворчун кипел, как наполненный чайник, но не взорвался. Конечно, я ходил по тонкой грани, но чего теперь уже бояться? Недавно нас могли разорвать на части Перворожденные. А чуть позже – может, через неделю-две, – это проделают твари. Глупо пытаться сберечь оболочку, пытаясь выслужиться перед Ворчуном.

– Куда они? – Вратарь сменил объект гнева с меня на бывших Агонететов.

Трое из той четверки переместились, а последний, не прислушавшийся к жалкому Инструктору, успел взмахнуть два раза мечом и утонул в белом скоплении тварей. Ну, хоть кого-то удалось спасти. В любом случае справиться с ними мы в состоянии. А так, глядишь, и к вооруженным силам сможем привлечь.

Я держал Охотника, чтобы он не пытался вырваться, и смотрел на остатки Перворожденных. Их погубили не твари, заполонившие долину. Не длинные отростки, которые оплели тела. Не острые зубы, разрывавшие прочные оболочки. А гордыня и чрезмерный эгоцентризм. Вселенная не стала вращаться вокруг вернувшихся хозяев. Напротив, она нашла новых.

Словно огонь в ночных окнах, гасли один за одним Перворожденные. Обессиленные, уничтоженные, плененные. Все с простым и мрачным финалом. И только Ка, не в силах принять поражение, продолжал сражаться. Обуреваемый яростью, он казался последним Богом среди восставших смертных. Но Бог был один, а желающих разорвать его тварей – сотни. И они продолжали прибывать, несмотря на скорое окончание боя.

И Ка пал. Красный дракон появился в последний раз. Скромный в размерах, едва накрывавший ближайших иномирцев. Он широко взмахнул крыльями, задержав их на самом верху, вытянул острый хвост и рухнул вниз, на Перворожденного. Оболочка разлетелась на части, как хлопушка с конфетти, уничтожая вместе с собой всех, до кого можно было добраться.

Только тогда выжившие твари остановились. Особи продолжали прибывать, оставаясь теперь возле двух червоточин – малой и большой. Они тревожно водили отростками, точно переговариваясь, вертели головами, но не двигались. Я понял, что иномирцы ждали. Будет ли повторное нападение тех, кто наблюдал за сражением ранее? Существ, обладающих такой же природой, как и атаковавшие.

На минуту мне даже показалось, что Ворчун задумался. Да, нас сейчас было в несколько раз больше, чем Перворожденных. И это не считая тех Братьев, что остались в других мирах на алтарях. И именно теперь, в эту минуту, твари ослаблены. Вопрос в том, как сильно. Если бы кто-нибудь спросил меня, то я бы ответил, что мы свое время проморгали. Вратари должны были сражаться бок о бок с Вратарями. Пусть Проснувшиеся и оказались с немного повернутой матрицей, но лишь если вмешаться, у нас имелся шанс. А теперь… Так и придется собирать всех смертных, кто решится сражаться, а потом надеяться на чудо.

Пока мы ожидали команды, земля вдруг задрожала. Воздух возле первой червоточины завибрировал, а портал незначительно увеличился в диаметре. Может, на полметра, не более, но это было так явственно, что у меня сдавило горло. Совпадение? Ведь периодически такое происходило. Портал расширялся, судя по отчетам Братьев. Просто конкретно я не был свидетелем. Однако прошло несколько секунд – и подобное произошло снова. Короткая дрожь, вибрация и увеличение червоточины.

– Оно поглощает Вратарей, – догадался я. – Тех, кого пленило. Одного за другим. Наполненных изначальной пылью.

Твари ликовали. Я впервые чувствовал эту иномирную эманацию страсти, радости и обожания. Они ждали предводителя, вожделели его прихода в этот такой съедобный, еще полный жизни мир. А мы стояли и смотрели, как растет червоточина.

И лишь когда все прекратилось, когда портал принял новый размер и больше не менялся, Арей облегченно выдохнул.

– Не сегодня.

Да, он прав. Главная особь придет не сегодня. Мои Братья погибнут не сегодня. Наша Вселенная прекратит свое привычное существование не сегодня. А все остальное не так уж и важно. Я закрыл глаза, чувствуя странную, непонятную тяжесть в висках. И, не дожидаясь приказа Ворчуна, переместился с Охотником в Ядро.

Глава 9

Интерес к деталям, равно как и отсутствие такового, может очень сильно повлиять на восприятие мира. Путешественник, побывавший в десятках стран, порой начинает гнаться за количеством посещенных городов, уже не обращая внимания на их особенности. Домосед, изучающий узоры на старой каменной кладке в родном городе, зачастую способен достичь большего просветления. Конечно, все это не относилось к несчастному Седьмому.

Для меня внимание к деталям обернулось ударом ноги под колено. С другой стороны, наверное, нельзя было называть Рис деталями. Или можно, но не вслух. Тем более когда она решительно вознамерилась нанести мне увечье.

– Осторожно, сломаешь же что-нибудь.

– Гад, сволочь, бездушный мешок пыли!

– А вот это было почти обидно.

– Какого черта ты меня здесь оставил?!

– Да ладно, прошло ведь всего ничего.

Согласен, слабое оправдание. А что мне предполагалось сказать? Что в общей суматохе я попросту забыл про Ищущую? Ну да, не вышла ростом. Вот я и не обратил внимания на крохотную фигуру девушки, укрывшейся за высокой стеной. И на эманации не посмотрел. Слишком был занят собой и ситуацией с Перворожденными. С другой стороны, ей же лучше.

– Я тут куковала, как дура. Прибежала в башню, так здесь даже твоего артефактора нет.

Да, приказ Ворчуна на сбор перекрывал мои распоряжения. Поэтому и Тер отправился на самое лучшее смертельное шоу, где иномирцы уничтожали сильнейших созданий в нашей Вселенной. Соответственно, в башне никого не осталось. Представляю, каково было Рис. Оказаться одной в здоровенном замке, где нет ни вай-фая, ни кабельного. Зато я придумал отличный аргумент для оправдания:

– Я оставил тебя в Ядре ради твоей же безопасности.

– Заливаешь.

– Вот те крест, – я сделал странный жест, ускоренно вспоминая, каким он должен был быть.

– Справа налево крестятся, дурака кусок, – снова попыталась отбить себе ногу о мои доспехи Рис. – Или ты в католичество подался?

– Ну что ты, я самый обычный православный Вратарь. Скрепнее некуда. И вообще, будешь себя плохо вести, не расскажу, что произошло.

Как ни странно, именно это подействовало лучше всего. Рис, Рис, любопытство тебя когда-нибудь погубит. Но делать нечего. Довольно быстро, стараясь не вдаваться в детали, я поведал о тех грустных событиях, что произошли в Атрайне. Исключительно субъективно, щедро награждая красочными эпитетами Ворчуна. И чем дальше заходил мой рассказ, тем меньше ярости оставалось в девушке.

– И что теперь делать? – спросила Рис.

– Сухари сушить, – коротко ответил я. – Ждать, что придумает наш мудрый Агонетет.

– Ты себя имеешь в виду или ситуацию в целом?

– Ситуацию в целом, включая себя.

Не успел я договорить, как в башню стали заходить мои Вратари. Они смотрели на своего босса с такими скорбными эманациями, словно я уже умер. Даже постоянно увлеченный работой над кристаллом Тер не поспешил наверх, а замер у входа, затравленно глядя на меня.

Первым заговорил Балор:

– Седьмой, тебя там…

– Дай угадаю, Агонетет зовет.

– Ага. И это еще не все. Снаружи два Инструктора. Они отведут тебя.

Даже так. Нет, я не питал иллюзий. Мое противостояние с Ворчуном уже перешло в открытую конфронтацию. Но нельзя сказать, что я о чем-то жалел. Мол, напрасно утащил и спрятал Охотника, зря спас трех Проснувшихся. Не сделал бы подобного, так сполна получил свою награду за избавление Ядра от Перворожденных. Может, я провернул все не сказать чтобы правильно, но уж точно по совести. Не знаю, существует ли последнее у Вратарей. Если что, могу поделиться.

В любом случае, даже если бы не существовало этих просчетов, решительно бы ничего не поменялось. Я никогда не умел извлекать выгоду из, казалось бы, стопроцентно выигрышных положений. С этим мы уже разобрались. Вот как все быстро похерить – это легко. Могу даже коучем в данной области стать.

Меня вдруг обуяла такая злость, что захотелось кого-нибудь ударить. На Ворчуна, на всех Братьев, на ситуацию в целом. Из-за того, что ты делаешь все верно, но в конечном итоге приходится оправдываться. А если учитывать, что за мной прислали аж двух Инструкторов, то ситуация пахнет взысканием с занесением в личное дело. И может даже, попыткой распыления. Но на это мы еще, конечно, посмотрим.

– Где все Вратари? – спросил я Балора.

– Здесь, в Ядре. Никаких распоряжений пока не было.

– Замечательно.

– Мы пойдем с тобой, – твердо сказал Балор.

– Как хотите, но это лишнее.

– Мы будем биться за тебя, – негромко, словно боясь собственных слов, пробормотал отступник.

– Это будет самое глупое, что можно сделать. Все, что мы можем сейчас, – сохранять спокойствие. Так, вы, – я наугад указал на парочку Братьев, – останетесь здесь. И ее отсюда не выпускать.

– Вот ты гад! – только и успела крикнуть девушка, но я уже торопливо вышел наружу.

Извини, Рис. Меньше всего мне бы хотелось впутывать тебя во вратарские разборки. Ты как минимум должна пережить меня. Хотя бы как в прошлый раз.

Снаружи, как и говорил, Балор, несчастного Седьмого ждали два Инструктора, которых можно было назвать приспешниками Ворчуна. Под руки они меня не взяли, однако смотрели так сурово, чтобы у меня не возникло намерения выкинуть какую-нибудь откровенную глупость. Ага, сейчас, плохо Седьмого знаете. Глупость вперед меня родилась.

Вратари расположились вокруг портальной площадки и замка. Мне казалось, что их даже стало больше. Вернулись ребята с обителей? Может быть. Так будет еще лучше. Я шел не спеша, сняв шлем, пытаясь источать спокойствие. Хотя внутри было много всяких эмоций. Не очень хороших. А за мной плелись мои Вратари. К ним постепенно присоединялись все новые и новые Братья. Наш хвост разрастался, превращаясь в стихийный митинг. Захотелось даже крикнуть что-нибудь про насильственные действия в отношении иудеев и спасение России. Какие у меня больные, однако, мысли сегодня в матрице!

– Идем, – потянул за руку Инструктор у самых ворот.

И тут же отпрянул. Нет, я ровным счетом ничего не сделал, однако множество эманаций, исходящих от Братьев рядом, ошеломили его. Они были озлоблены, встревожены и растеряны. А агрессия Инструктора по отношению ко мне явно не способствовала гармонизации эмоционального фона Братьев.

Вратари подавлены. Надо же, кому скажешь – не поверят. С другой стороны, на нашу долю в последнее время выпало столько потрясений, что подобного смертные бы попросту и не вынесли. Ведомый непонятным чувством, я повернулся к Братьям и лишь поднял сжатый кулак. Не знаю, чего хотел этим добиться. Но все Вратари ответили тем же. Некоторые, глядя на соседей, неуверенно поднимали кулаки. Другие восторженно трясли руками. Но странный жест, который каждый трактовал по-своему, внезапно сделал нас едиными.

Три Инструктора, двое растерянных Вратарей и один задержанный-конвоируемый, зашли внутрь. Компания для какого-нибудь фильма Тарантино, а никак не для почетных гостей донжона. Агонетет сверкал молниями, глядя на меня. И Драйк, и Арей казались какими-то поникшими. Ничего, ребята, сейчас будет весело. Обещаю.

– Седьмой, – важно начал Ворчун, – за многочисленные нарушения закона, за невыполнение приказа своего командира, за своеволие и экстремизм…

Так, минуту, по поводу первых трех пунктов – согласен. Но вот последнюю статью он мне за что шьет? С другой стороны, тут настолько плавающее определение, что под него могло попасть и открытие Чертогов, и неношение каких-нибудь защитных масок при посещении другой Вселенной. Кто ж его разберет. В любом случае я решил спасти Ворчуна. А то сейчас ляпнет что-нибудь не то, потом жалеть будет. Он же не думает, что Седьмой действительно пришел сюда на заклание? У меня тоже имеется что ответить.

– Прежде чем ты скажешь что-нибудь, Брат, хочу отметить, что полностью отвергаю все обвинения. Думаю, и все Вратари снаружи будут глубоко возмущены возможным несправедливым решением.

Ворчун перевел свой злой взгляд на Инструктора, стоявшего рядом. Ага, понятно, общаются по внутренней связи. Ну давай, дружище, скажи: «Первый, первый, это второй, у нас снаружи намечается небольшая стачка. Уже подкатили броневичок, и какой-то лысый мужчинка надевает пиджак».

– Седьмой, – ненависть плескалась в каждой букве, которую выдавливал Ворчун, – признаешься ли ты в спасении преступника-Брата и его освобождении?

Ну, это было совсем просто. Охотник был слишком удачной картой, чтобы ее разыграть.

– Нет, не признаю. Я сделал ровно то, о чем говорил. В условиях дефицита Вратарей я не позволил погибнуть Брату, который может быть полезен нам.

– Изменник может быть полезен? – лишь не сплюнул на пол Ворчун.

– Брат, желавший спасти нашу Вселенную и уничтожить иномирцев. Разве в этом он так уж непохож на нас? Да, он совершил ошибку. Но, как мне известно, нет никаких прямых запретов, связанных с Перворожденными. Это скорее негласное правило. К тому же Брат осознал свою неправоту и ждет участи в темнице. Только еще хочу напомнить уважаемому Агонетету до вынесения решения, что в условиях текущей ситуации на счету каждый Вратарь.

Сказать, что Ворчун офигел, – ничего не сказать. Виновность Охотника у него как-то даже не вызывала сомнений. И тут его любимый Вратарь взял и все, как всегда, испохабил. Но сдаваться оппонент не собирался.

– Ты спас Трех Братьев, которые давно ушли и которым не место среди нас. Тем самым поставил под угрозу правление текущего Агонетета.

А, вот это, значит, и есть экстремизм? Нет, с масками ход был более выигрышный.

– Опять же, – продолжил я, – лишь привлек дополнительные силы в ряды Ядра. Бывшие Агонететы сейчас ожидают своей участи вместе с Хмуром. Они готовы на понижение, как и Арей в свое время. Тогда их оболочки будут в оптимальной форме. К тому же они хотят принести клятву, что не станут претендовать на агонететство.

Мне даже на мгновение показалось, что Ворчуну сейчас станет плохо. Он весь как-то напрягся, точно его трон был сделан из фаянса и подключен к системе канализации, а сам Брат занимался невероятно важным делом. И смотрел он на меня таким взглядом, словно перед ним стоял враг всех Вратарей.

Ну а что, извини. Я первый прибыл в Ядро и заметил без дела шатающихся Агонететов на портальной площадке. Поболтал с ними, кратко ввел в суть текущей ситуации, описал Ворчуна и наши беды с иномирцами. Их, кстати, сильно подкупило отсутствие у меня застенчивости и подобострастности. Мол, Агонететы как-никак. Да еще такие древние.

Я им сразу объяснил, что единственный способ остаться в Ядре – дать понять текущему правителю, что они не претендуют на его место. И тогда уже мы с Меркаром (центровым среди этих трех Вратарей) распланировали необходимые действия – принесение клятвы и одновременное понижение.

– И где же они? – угрюмо спросил Ворчун.

– В темнице. Ждут, когда у Брата появится возможность уделить им время.

– Кто их охраняет?

– Никто. Но могу дать голову на отсечение, что все они там.

Еще треть часа понадобилась, чтобы те двое архаровцев привели всю четверку – троих Агонететов и Охотника. Выглядела процессия презабавно, потому что пара Инструкторов не могла бы справиться и с одним Старшим, не говоря уже о могущественных правителях Ядра в прошлом. Но Братья вели себя спокойно. В их планы не входила ссора с Вратарями, скорее, наоборот. Что до Охотника, то он был тише рыбки на дне озера.

– Братья, – неуверенно начал Ворчун, оглядывая могучие обнаженные тела.

Что и говорить, наш Агонетет смотрелся на фоне «новеньких» не самым внушительным образом. Скорее, как молодой необстрелянный лейтенант, приставленный командовать матерыми контрактниками. Но бывшие Агонететы вели себя выше всяких похвал, смиренно слушая говорившего.

– Я рад, что вы хотите помочь нам в борьбе с иномирцами. Но мне нужны некоторые гарантии.

– Мы готовы принести соответствующие клятвы прямо сейчас и пройти процедуру обратной инициации.

– Так будет лучше для ваших же оболочек, – торопливо вставил Ворчун. – Таким образом, они еще долго прослужат.

Я старался подавить все эманации, которые рвались наружу. От фальшивых слов Ворчуна подташнивало. В ставшее вдруг елейным лицо Агонетета не хотелось смотреть. Интересно, технически Вратаря может вырвать? И как бы выглядел этот сгусток пыли?