Текст книги "Уникум. Книга трех"

В общем, завуч разрешала явиться нам раньше срока, только прибыть мы должны были самостоятельно. Я напрягся, а Димон лишь вопросительно посмотрел на дядю. Тот махнул рукой и сказал, что мы поедем завтра рано утром.

– Далеко ехать? Я могу отвезти, – подал голос отчим.

– Больше тысячи верст. Без обид, но ваш агрегат может и не выдержать. Да и доберемся мы намного быстрее.

Дядя Коля замолчал, но по всему его виду было понятно, что он категорически против подобной идеи.

– Я бы этому хлыщу не то чтобы детей везти – грязь из пупка выковыривать не доверил, – сказал он мне позже.

– Не переживай, все будет нормально. Во-первых, это родной дядя Димона, пусть и мудак редкостный. Он пообещал, что довезет нас в целости. Во-вторых, мы не дети. В-третьих, со мной Потапыч будет.

– Вообще, нельзя взрослых мудаками называть, – пробурчал отчим, – но это не тот случай. Просто на душе неспокойно.

– Мы как доедем, я тебе позвоню обязательно.

На следующее утро меня разбудило знакомое громкое тарахтение. Будто с небес спустились все древнегреческие боги, к колесницам которых были привязаны консервные банки. Наспех одевшись, я выскочил во двор и увидел самое странное средство передвижения, которое вообще можно было вообразить. Больше всего это походило на застрявшую в эволюционном развитии тарантайку, которая уже не была повозкой, но еще не стала машиной. Так, четыре колеса, руль, рычаги, как у трактора. Пара рядов сидений. Позади можно уместиться вдвоем, а вот у водителя кресло одно. И все. Нет, реально, вообще все. У этого кабриолета даже ветрового стекла не было. Но, судя по огромным очкам Олега, оно конструкторами и не предусматривалось.

– Собирайтесь, – крикнул он. – Дима сейчас с отцом попрощается и выйдет. Поликарпыч завтрак с собой собрал.

– А как он прощается с отцом? – удивился я, пропустив реплику про еду.

– Стоит и надеется, что тот придет в себя, – сплюнул благородный. – Каждый раз одно и то же.

Дядя Коля уже прогревал «четырку», рассматривая агрегат Байковых с подозрительным видом. Я его понимал. Тысяча верст, говорите? Вот на этом? Все-таки мне думалось, что у нашей машины шансов больше.

Но тут в дело вмешалась последовательная цепочка «умолчания». Байков не сказал ни слова, делая вид, что все нормально. Я подыграл ему. Вот и дядя Коля начал считать, что все идет по плану. По странному, больному на голову, но самому обычному магическому плану.

Как ни странно, дольше всех прощались банник с домовым. Прошка взял обещание с Потапыча, что тот обязательно приедет. Мой приживала в ответ пообещал «пренепременно». Про меня там разговора не было. Поликарпыч с видом сушеной герани высказал свое удовольствие от общения с дорогими гостями (ага, конечно) и пожелал доброй дороги.

Димон положил небольшой чемодан у ног, мы уселись и… поехали. Не очень быстро, чудовищно трясясь на ухабах и выстукивая зубами гимн школы. Перед поездкой Олег предложил мне такие же старомодные очки, как у него, но я отказался. У меня остались «пегасовские», которые, как казалось, идеально подходили для этих целей.

Спустя полчаса мы выбрались на трассу. Байков-средний остановил свою тарантайку и жестом показал мне на отчима.

– Прощайтесь. Только быстро. Мне к вечеру обратно домой надо успеть.

– Позвони, как доедешь. – Лицо дяди Коли было встревоженным. Он явно не хотел меня отпускать.

– Обязательно. И на каникулы приеду. Не переживай. Все будет нормально.

Я пообещал, а потом вспомнил про то, что в безопасности могу чувствовать себя пока в двух местах. И дом к ним не относился. Но в любом случае отчим сгреб меня в охапку и взъерошил волосы.

– И аккуратнее давай там со своей магией.

– Поехали уже! – крикнул Олег.

Сам он на прощание кивнул моему отчиму. А стоило мне залезть, двинул один из рычагов. Нет, машина не поехала. Она сорвалась с места, вдавив нас с Димоном в кресло. Более того, мы помчались с какой-то бешеной скоростью, ловко маневрируя среди машин на трассе. Они буквально вжимались в обочину, словно резиновые. В глазах рябило, а к горлу подкатывал ком. И если бы я что-нибудь съел утром, меня точно бы вырвало. К тому же в лицо летела всякая мошкара, заставляя все время отплевываться.

Собственно, стало понятно, как мы преодолеем такое расстояние на этой колымаге. Меня же Четкеров от самого дома тоже быстрее чем за ночь довез. Да и, справедливости ради, после включения «форсажа» трясти стало меньше.

Спустя час мы остановились и в полном молчании позавтракали возле одной из заправок. Кстати, надо будет спросить, на чем этот агрегат работает. А ближе к обеду вновь сделали привал. Только место Олег выбрал странное – глухое, посреди густого леса. Не успел я отойти по малой нужде нескольких шагов, как навстречу из-за разлапистых ветвей деревьев к нам вышел маг. Всего один. На лацкане пиджака у него был знакомый мне золотой значок – герб одной из тринадцати высокородных семей.

Я повернулся к своим спутникам. Олег держал дергающегося и пытающегося освободиться Димона, который явно рвался ко мне. Байков-средний посмотрел на меня серьезным, лишенным какой-либо издевки взглядом.

– Извини, просто мне предложили слишком хорошие деньги.

Глава 4

С подобным я сталкивался впервые.

Не с коварством дворян. Те привыкли считать, что их желания стоят над законом и потребностями других. Нет, может быть, Конклав и МВДО действительно работали. Просто я пока видел ровно обратное. Принцип был незатейливый. Друзьям – все, врагам – закон.

Сейчас меня обескуражило не вероломство Олега. Я бы больше удивился, если бы он, наоборот, стал хорошим и добрым. Изумлял высокородный передо мной. Точнее, сила, которая была в нем. Она не плескалась, не клубилась, а вяло текла по венам. И концентрация ее казалась поистине запредельной. Даже Якут по сравнению с аристократом казался мальчиком на побегушках, а не всесильным магом.

– Здравствуй, Максим, – мягко сказал высокородный.

Выглядел он приятно. Правильные черты лица, аккуратно очерченный рот, до синевы выбритые щеки, спокойные, почти добрые, голубые глаза. На высокий лоб небрежно падало несколько прядей черных вьющихся волос. Однако казалось, что даже эта неидеальность четко спланирована. Думаю, если бы не обстоятельства, в которых мы встретились, аристократ бы мне понравился.

– Когда говорят «Здравствуйте», то это значит, что собеседнику желают здоровья, – вспомнил я первые слова домового в школе.

– Думаешь, я желаю тебе зла? Напротив. Все, чего мне надо, – лишь поговорить с тобой.

– А если я не захочу? Вы меня отпустите?

– Тебя никто здесь не держит. Я затеял все это, чтобы поговорить с тобой в уединенном месте. Вдали от лишних глаз.

Я нерешительно сделал шаг назад, к Байковым. Высокородный едва заметно улыбнулся.

– Только тогда ты не узнаешь, что творится вокруг тебя. Не узнаешь о планах Терлецкого. О тех, кто пытался напасть. О грядущем. А это любопытно, весьма любопытно.

Я замер в нерешительности. Этот красавчик действительно умел интриговать.

– Хорошо, говорите.

– Давай немножко пройдемся. Не переживай, если бы я хотел причинить тебе вред, уже сделал бы это. Поверь, силы у меня достаточно.

Мысленно я с ним согласился. Мощи у высокородного столько, что он при желании был способен стереть в порошок и меня, и Байковых.

– Только для начала ты должен пообещать одну вещь. Все, что ты сегодня услышишь, останется здесь, в лесу. Я, знаешь ли, тоже многим рискую, встречаясь с тобой.

Странно, но весь вид собеседника говорил о том, что он искренен. Насколько искренним может быть высокородный.

– Хорошо, обещаю.

– Нет, этого недостаточно, – покачал головой аристократ. – Нужен простейший ритуал молчания.

– На крови? – я нервно сглотнул подступивший к горлу ком.

– Можно и на силе, но тут уж смотри сам, как тебе больше нравится.

Я напрягся, вспоминая об уроках Коршуна и прокручивая в голове последствия. В случае нарушения ритуала молчания на крови они были бы плачевны исключительно для организма. Вплоть до инвалидности. Ритуал на силе – те же яйца, как говорил отчим, только в профиль. Сила могла отвернуться от тебя, и ты мог остаться на том же уровне, как бы ни старался повыситься.

При этом высокородный смотрел на меня спокойно, всем своим видом давая понять, что он ни к чему не принуждает. Хочешь – уходи. Но тогда я буду бродить в потемках, без крупицы информации. Все очень просто. Видимо, сведения действительно ценные. С другой стороны, чтобы ничего не случилось, мне нужно лишь молчать о нашем разговоре.

Я соткал из силы небольшую печать и положил на нее руку.

– Все сказанное здесь останется между нами. Клянусь силой.

Печать растворилась в воздухе, но я внутренне ощущал ее присутствие. Никакого дискомфорта, просто данность.

– Замечательно, – сказал высокородный. – Теперь еще кое-что. Оставь крестик здесь. Заберешь позже.

– Но…

– У тебя там дух. Из домовых. Какое-то барахлишко. Поверь, вряд ли кто на все это позарится. Но повторюсь, лишние уши не нужны.

Я послушно повесил цепочку с крестиком на ближайшую ветку. Аристократ сделал несколько шагов в сторону, жестом приглашая следовать за ним.

– Ты знаешь, кто я?

– Вы Уваров. Один из тринадцати высокородных. Заведуете всеми житейскими артефактами, – сказал я, указывая на золотой значок на лацкане: магический верстак и рука над ним.

– По правилам этикета надо говорить «Уважаемый господин Уваров», – улыбнулся аристократ.

– Всегда считал, что это глупость. Чтобы говорить «уважаемый», надо собеседника хоть немного уважать. А я вас не знаю. Вдруг вы младенцев на завтрак едите? Да и наш разговор меньше всего походит на светский раут.

– Далеко пойдешь, – искренне удивился Уваров. – Не зря ты заинтересовал Терлецкого, да и остальных. Но ты прав. Я Григорий Юрьевич Уваров, заведую житейскими артефактами, как их принято называть. Более правильно будет сказать «бытовые», но это плохо звучит. Медальоны вызова – они вроде пейджеров у немощных, – кухонные принадлежности для облегчения жизни домохозяек, поилки для магических существ…

– Мне действительно надо все это знать? – перебил я его.

– Рано я тебя похвалил. Самое ценное для мага – информация. Даже мельчайшими деталями нельзя пренебрегать.

– Меня больше интересует, зачем я Терлецкому.

– Потому что ты уникум.

Ответ Уварова меня немного разочаровал. Я даже остановился, и аристократу пришлось сделать то же самое.

– На свете так мало уникумов?

– Правильный вопрос. Их не так мало, чтобы все высокородные настолько живо интересовались одним-единственным.

– Тогда почему я? Что во мне такого?

– Еще один правильный вопрос, – улыбнулся Уваров. – В начале года у второго курса будет продолжен курс ритуалистики. И вас обяжут делать доклады. Я бы на твоем месте взял тему «Особенности фамильных ритуалов дворянских семей начала двадцатого века». Если ты хорошо там покопаешься, то найдешь все ответы.

– Для чего эти загадки? Почему не сказать как есть?

– Потому что у тринадцати семей возникнут вопросы, как ты пришел к этому открытию. Они не глупы и поймут, что кто-то тебе помогает. А это ни к чему. Другой вопрос, если ты придешь к подобному сам. Согласись, есть разница.

Я пожал плечами. Наверное. Для меня это было слишком сложно. В любом случае я все запомнил. Особенности фамильных ритуалов дворянских родов начала века.

– Едем дальше, – улыбнулся Уваров и снова зашагал. Я последовал за ним, запоздало заметив, что стараюсь идти в ногу. – Держись подальше от высокородных. Пока ты находишься в школе, и даже если выйдешь за ее пределы, тебе вряд ли что-то будет угрожать. Скрыть следы нападения возле Терново чрезвычайно сложно. А это уже скандал и ненужный интерес Конклава. Часть ваших учителей нельзя купить.

– Со мной все понятно. А что с моим отчимом? Терлецкий не пошлет никого, чтобы оказать влияние на меня? Тех же троих?

– Ты меня удивляешь, – изогнул правую бровь Уваров. – Приятно удивляешь. Что касается тех троих… – Высокородный залез в пространственный карман и вытащил оторванную собачью лапу.

При жизни пес был необычайно огромен. И я почему-то сразу понял, кому она принадлежала. Это какой же мощью необходимо обладать, чтобы отхватить ее?

– Он мертв?

– Скажем так, эта троица больше не причинит никаких неудобств твоей семье. И даже если Терлецкий устанет ждать возвращения своих магов и пошлет других, то их постигнет та же участь. Можешь верить моему слову.

Меня охватили странные ощущения. Смесь облегчения и страха. Кем был этот самый Уваров, если для него гибель трех магов – как семечки погрызть? Ответ нашелся сам собой: высокородный.

И вместе с тем я был ему благодарен. Враг моего врага – мой друг. Хотя не похож этот красавец на того, кто ищет дружбы со школьником. Слишком в разных мы силовых категориях.

– Почему вы это делаете? Чего хотите? Чтобы я потом работал на вас? Или денег?

Уваров впервые за все время рассмеялся. Не улыбнулся, а прям загоготал в голос. Мне даже стало неудобно за собственное предположение.

– Интересно, в какую сумму ты можешь оценить свою безопасность. Нет, мне не нужны от тебя деньги. Работа? Да, конечно, заманчиво, чтобы ты работал на меня, а еще лучше – вошел в состав фамилии Уваровых. Но вскоре ты поймешь, что это невозможно, по определенным обстоятельствам.

– Тогда зачем?

– Скажем так, мне больше, чем кому бы то ни было, невыгодно сейчас усиление некоторых высокородных семей. И даже такая маленькая шестеренка, как уникум, может привести к глобальным изменениям. Потому что это пока ты послушник, но кем способен стать через несколько лет? Вопрос открытый.

– Кем могу стать? – я пожал плечами. – Этого никто не знает.

– Ты не прав. Умение собирать нужную информацию и возможность ее анализировать почти всегда способны дать правильный ответ. То, что ты не можешь сделать это в силу возраста и, прости, буду откровенным, умственных способностей – дело другое. Ну как, стоил наш разговор немного твоего времени?

Только теперь я заметил, что мы пришли к тому самому месту, где и начали беседу. Вот висит крестик на ветке, чуть поодаль стоит «машина» Байковых. Тут же были и они сами. Димон активно жестикулировал и ругался с дядей. Пусть ничего и не слышно. Звук оказался приглушен, словно мы находились под водой.

– Наверное, да. Только мне все равно многое непонятно.

– Понимание приходит со временем и с чередой определенных обстоятельств, – ответил Уваров. – С этим я ничем помочь не могу. Главное, начать думать.

Высокородный протянул мне руку, которую я, чуть поколебавшись, пожал. После чего Уваров жестом предложил присоединиться к Байковым. Стоило сделать пару шагов и забрать свой пространственный артефакт, как лес вдруг проснулся, наполнился шумом. В том числе руганью дяди и племянника.

– Не приведи сила с ним что-нибудь случится!

– Я с этим инкогнито много работал. Он никогда не подводил, – отвечал Олег, ероша свои волосы еще больше.

– И как его зовут? Кто он такой?

– Я… не знаю.

Мне хотелось ответить на этот вопрос, но сила предупредительно подкатила к горлу, словно готовясь выплеснуться наружу. Уваров был прав. Одно дело дать обещание, которое можно нарушить, и совсем другое – провести ритуал. Я обернулся: собеседника не было. Ушел.

– Байковы, хватит ругаться, поехали.

Увидев меня, Олег обрадовался. Довольно искренне. Впервые он выглядел настоящим, не прячущимся за маску наглеца и циника. Димка же вообще бросился ко мне и схватил за плечи, словно пытаясь рассмотреть, все ли со мной в порядке.

– Да нормально все, нормально.

– Что там было?

– Поговорили просто.

– С кем?

– А ты разве не видел?

– Нет. Просто какая-то тень, словно скрытая заклинанием. Вы немножко постояли, а потом вы будто исчезли.

Вот, значит, как оно выглядело. Хотя чего я удивляюсь? Учитывая личность Уварова, мощные заклинания сокрытия для него – плевое дело. Я же пошел к машине, размышляя над услышанным. Значит, держаться подальше от высокородных? Ну, эту простую мысль я уже давно усвоил. А «приглашение» на беседу к Терлецкому лишь усилило желание не общаться с Охранителем аристократов. Как и с остальными высокородными. Тот, кто хочет говорить, приходит сам, а не присылает головорезов.

И все-таки меня не отпускало ощущение, что затевается нечто невероятно сложное, запутанное, опасное. А мне в подобной игре отведена какая-то роль. Осталось только понять, какая именно. И этот Уваров, с одной стороны, – приятнейший человек. Старался говорить правду, даже если она мне могла не понравиться. Вопрос – все ли открыл. Или лишь заставил смотреть в определенную сторону? С другой – он убийца. Хладнокровно уничтожил группу Терлецкого, потому что они ему мешали. Может ли он быть союзником? Хотя это не совсем правильное определение. Скорее защитником. Пока его интересы совпадают с моей безопасностью.

Голова гудела от множества мыслей. И хуже всего, что я ни с кем не мог поделиться своими соображениями. Уваров все предусмотрел.

Машина набрала ход. Мы пронеслись по дороге, которую обступил лес, и выскочили на федеральную трассу. Олег ловко маневрировал среди фур и обгоняющих их легковушек, желая если не превысить скорость звука, то приблизиться к ней. Проносились размытыми пятнами поля, леса, речушки, деревни. Оставалось лишь догадываться, как сам Байков-средний ориентируется. У него, наверное, есть свой магический навигатор.

Я запоздало вспомнил об Уварове и его житейских артефактах. А ведь это действительно необъятное поле для заработка! Да, защитные и боевые артефакты востребованы у боевиков, но именно бытовые используются наиболее часто. Итак, что я знал о новом знакомце? Силен, богат, влиятелен. И очень не хочет, чтобы усиливались другие семьи.

Оставшуюся часть пути мы в буквальном смысле пролетели. Мне даже удалось подремать, несмотря на сильный ветер, шум и прилетающих в лицо насекомых. Прав был Байков: привыкнуть можно ко всему. Но когда ровная гладь трассы сменилась мелким камнем и сухой землей, я проснулся. Мы подъезжали к Терново.

Олег не обманул (хоть в чем-то). Солнце стояло в зените, значит, домой он действительно успеет к вечеру. Теперь же мы слезали с кабриолета. Организм из-за жутких перегрузок на трассе посылал меня на несколько веселых букв, но все же я смог сфокусировать взгляд на гоблинах.

– У нас разрешение на досрочное прибытие в школу, – помахал бумажкой Байков.

Самый рослый и старый из зеленокожих осмотрел письмо и на какое-то время ушел. Впрочем, вернулся он довольно быстро, ведя с собой Козловича. Тот совсем не изменился, разве что бородка стала более длинной и пушистой. Ну и еще морщины возле глаз разгладились. Сила вернулась к куратору и подлатала весь организм.

– С прибытием, – улыбнулся учитель.

– Здравствуйте.

– Здрастье.

– Олег, как брат?

– Без изменений, Викентий Павлович. Ладно, Дмитрий, до зимы. Доберешься на школьном транспорте.

На меня Олег посмотрел вскользь, будто не хотел надолго задерживать взгляд. Да и я не горел желанием его больше видеть. Что ж, на одного врага у меня стало больше.

– Пойдемте, – сказал нам Козлович. – В этом году вы будете жить в другом крыле. Также изменения коснулись и распределения учеников в комнате.

– Это как? – не понял я.

– Волшебники будут жить с волшебниками, ведьмы с ведьмами.

Признаться, новость оказалась не совсем приятной. Как-то свыклись мы уже друг с другом, срослись. Но это была лишь крохотная ложка дегтя в огромной бочке меда. Главное – я вернулся. Туда, где мне было самое место. Где я не чувствовал себя лишним. И, казалось, повидавшие многих учеников камни, весело журчащий фонтан перед входом и тихо переговаривающиеся на ветру подстриженные кусты приветствовали меня.

– Вам повезло: раз уж приехали так рано, выбирайте любые комнаты, – сказал Козлович. – Обед и ужин – по прежнему расписанию. Как стипендиатам, вам разрешено покидать территорию школы, но к отбою вы должны возвращаться. Уже сейчас каждый может входить в свою Башню. В те двери, которые открыты, разумеется, – хитро посмотрел на нас Козлович. – Ну, вроде все.

Он жестом указал нам на флигель и отправился во двор. Я недолго думая зашел в ближайшую к выходу комнату.

– Третьим-то у нас кто будет? – материализовался Потапыч. Он несколько раз подпрыгнул на полу, проверяя его на прочность. – Вторым, понятно дело, татарчонка возьмем. Балбес, да уж свой. А вот насчет третьего надо думать.

– Ты где вообще был?

– Как где? В баньке. Нешто потерял меня? Я принял немножко, чтобы дорогу лучше перенести, да и задремал. Самый действенный способ путешествовать, как я думаю. Стакан-другой – вот тебе и Рязань. Худо, правда, ежели собирался в Самару, но во всем есть свои недостатки.

– Серьезно? И ты ничего не видел, не слышал, не хотел меня защитить?

– А чего тебя защищать? В порядке же все. Руки целы, ноги тоже. Характер с дороги только хуже стал. Чего ругаешься?

– Ну, Потапыч… – я даже не нашел что сказать. То ли правда все так, как он говорит, то ли попросту дурака включил.

– Макс, расскажи, что там произошло-то, – подал голос Димон, стоявший в дверях со своим чемоданом.

– В том-то и дело, что не могу. Ритуал молчания. На силе.

– Ничего себе, – присвистнул Байков.

– Это что, мне одна знакомица хотела ритуал трезвости провести. Мол, если обещание нарушу, то мужской силы лишусь.

– И что? – не вытерпел и спросил я.

– Вот он я тут, полностью. Исключительно в работоспособном состоянии и слегка пьяный. Сбежал я от нее, вот чего.

– Веселитесь? – прозвучал голос за спиной Байкова.

Димон чуть ли не отпрыгнул в сторону, давая возможность Якуту войти внутрь.

– Я слышал, что ученики разных Башен живут по отдельности, – учитель зыркнул на Байкова. Тот намек понял и ретировался в коридор.

Под взглядом Якута заволновался и Потапыч. Пусть и был он здесь на законных правах, но решил, что теперь самое время немного прогуляться по территории.

– Пойду погляжу, как там мои друзья заклятые, – сказал он мне и умчался с такой скоростью, словно вспомнил о долге, который Петр или еще кто из домовых ему не отдал.

– Хорошо, что ты приехал раньше, чем остальные, – чуть улыбнулся Якут.

– Почему?

– Завтра мы начнем тренировки по умению проходить между мирами. С самого утра. Скажем, часов в семь.

– В семь? А чего так «поздно»? – хмыкнул я, думая, смогу ли встать в такую рань.

– Хорошо, в шесть. Чтобы не опаздывал, – с этими словами он вышел прочь.

Я рухнул на разложенный матрас. Школа оказалась прежней. А главный ее недостаток – прежним был и Якут.