Текст книги "В джазе только демоны. Верлибры / черновики"

навсегда – кобура для ворона.

между нами, нашими мирами

гулкие мраморные колокола, бульдозеры, переходы

метрополитена – они. огни.

соединяют станции – твоя Лосось, моя – Есенин.

магазинчики – аквариумы небольшие. главное,

чтобы поместился продавец.

часто путаю наши глаза по утрам.

и смотрю на город с балкона

твоими глазами, а ты хнычешь отдай!

даже не верится, что можно оставаться самим собой

став кем-то еще.

а ты бродишь по двору – птица Тициана —

недовольна– базилик полон мелких жучков.

ты по птичьи негодуешь – щелк щелк.

смотри, корни грецкого ореха поднимают над землей

куски плитки как шоколад.

сороки устраивают беготню.

уже не важно прославлюсь я или нет.

пролетели сквозь друг друга мы,

как дважды два

облака бабочек породы Брэдбери

без огнеметов. перемешались

и нет границ у тебя, у меня —

размыты как загородные огороды атома

из окна электрички нейрона.

эй, смотри сюда.

***

это ее рояль

темно-коричневый, как рысь.

со светлой крошкой лак рояля

будто застоявшаяся вода пруда живая,

впитавшая сновидения кувшинок, пугливость тритонов

густые тени прибрежных деревьев,

а клавиши – белые зубы —

ласково кусает за пальцы белый спаниель,

даже если ты не музыкант – осязаешь

голод музыки, чистый и тяжелый, как лед,

мраморное молоко.

а дантист тишины стоит в стороне,

улыбается бархатной пылью в косых лучах —

вспыхивает как порох.

на этом рояле однажды мы трахались.

было интересно, но неудобно.

однажды я разложил ноты Шопена, как паруса,

на крышке рояля. добавил серебряные ножи

и вырезку свежей говядины —

заумная композиция для фото.

и где эта фотография? и где этот рояль?

когда незахожу в ней гости —

раз в год – на чай ностальгии с коровьеглазой глубиной,

все забываю спросить

где

все

стробоскопические

живые фрагменты

танцующих личностей?

наших глупостей, творческих порывов

рывков, отрывов?

а сейчас это коллекция выбитых зубов

ловца за жемчугом —

странные стремные бусы

на черной нитке вокруг шеи

памяти.

память – остров, принявший очертания женщины с веслом,

медленно уходит

под маслянистые воды хаоса,

и я с недоверием становлюсь на крышку рояля —

выдержат ли слова, изрекавшие нас?

выдержит ли вес скалы

эта настенная живопись?

выделяю стоицизм.

так мраморные статуи в саду выделяют слизней

и улиток дождливым сырым утром.

«все будет хорошо» —

фраза, как незаряженное ружье…

а на меня несется, точно поезд,

тигр будущего,

вытянутый в прыжке,

в сиянии кварцевой лампы…

***

джаз музыка

странная запутанная —

израненная чайка в мотке проволоки.

Сол пучит серебристый рог саксофона,

как морской лев. а ты

туго замотанная в эластичные бинты

мужских вожделений

колышешь бедрами точно аквариумом с зеленым спиртом.

и в глазах твоих – сладострастные огоньки,

свечи на курьих ножках.

граница слова «б л я д ь» размыта размазана

как помада на наволочке.

мне не нравится этот джаз

этот блюз – виртуозная запутанность.

где выход у этой музыки? где эпилог?

вставная челюсть рассвета

в пыльных лучах

кусает меня за ухо – уходи дурачок.

Боже как же приятно ломать.

гитары снеговиков.

отношения с тобой.

***

о

эти завитки когда ты лежишь на спине

накрываешь свое лицо вьющимися волосами —

тонкие медянки в чашах с глазами,

пиявки на мраморной статуе Венеры

на бельмах на устах

на плечах и грудях

улыбаешься сквозь.

и меня бьет дрожь.

элетрошокер мгновений.

магия.

от сильных впечатлений остаются рубцы.

проколы света

в рубероидной тьме дней.

созвездия

шрамы зодиака и тень руки

виноградная лоза и змея в ней.

виноград поцелуев

зеленая лисица

платья смеющийся меч

с вертикальными фиолетовыми

лезвиями.

***

антимузыка, ток-шоу, сериалы.

жабы в синих лосинах, скандалы.

дорогая, выключи.

выключи.

весь этот инфояд затекает мне в глаза и уши.

все это мешает мне думать.

глушит динамитом вертикальные озера души —

с водопадами, лунными большеглазыми драконами,

и дохлые сизые рыбины

всплывают на поверхность сознания

(так прибой океана

задыхается в пластиковом мусоре).

яркие звуки и фразы – отполированные ягодицы,

мощи и немощи кощеев.

а мне нужен час тишины или я рассвирепею.

а ты боишься тишины

как жительница райского прибрежья —

затяжного недыхания цунами,

и птицы сходят с ума,

истеричными черными тряпками бьются о невидимый барьер,

а для меня тишина – уссурийский дрессированный тигр,

и я добровольно кладу голову ему в пасть.

за моей спиной

должно быть молчание творца —

вогнутая тарелка космической обсерватории.

ловец инопланетных молитв,

межзвездного шепота.

тишина… замедленный смерч, вихрь дверей,

облако глаз, а ты в нем – как маяк, как дерево ресниц,