Текст книги "Стихотворения"

Стихотворения
Дмитрий Чугунов

© Дмитрий Чугунов, 2017

ISBN 978-5-4485-6512-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Круги фортуны
1994

«Ночной порой нам в душу входят сны…»

 
Ночной порой нам в душу входят сны,
И руки, нервно скомкав одеяло,
Вдруг опадают, тихи и грустны.
Не распознав того, что днём пылало,
Мы требуем чего-то: от слезы,
Застывшей морем жгучим, от несмелых
Движений губ, от нежной бирюзы,
Что есть твои глаза – от опустелых
Ночей. И долог, долог бой часов.
Так отмеряют вовсе не минуты.
И сон для нас – как для двери засов,
И жизни бег – всего лишь в сон замкнутый…
 
 
12—13 января 1994 года
 

«Как воздух стонет за окном!..»

 
Как воздух стонет за окном!
Холодный ветер…
Зима в душе, всё подо льдом,
И ночью третьей
Я снова слушаю твой зов,
Летящий странник,
Кому ты – властелин миров,
Кому – изгнанник.
И мне бы силы сделать взмах,
Мелькнуть в рассвете
И раствориться в небесах
Мечтой о лете!..
 
 
6 апреля 1994 года
 

«Нам ещё сорок дней холодов…»

 
Нам ещё сорок дней холодов:
О, как странны в весеннем разливе
И виденья суровых кустов,
И сереющий утренний иней…
Как внимателен взгляд в новом дне:
Тихий юноша с книгой Шекспира,
Вам подарок – цветы на окне,
На афишах – гастроли кумира…
Всё по-прежнему? снова весна?
Отчего же из всех наших вёсен
Нам запомнится только одна —
Та, что чувством похожа на осень?..
 
 
8 апреля 1994 года
 

В кафе

 
Ночной проспект блестит огнями
И люди ходят больше парами,
Девчонки с синими глазами
И парни с шуточками старыми,
В кафе заученно смеются,
Ведя ночное превращение,
И звёзды скоро вниз сорвутся,
Под хмелем позабыв кружение,
И вся любовь пройдёт беззвёздно,
До самого утра в надежде,
Что никогда не будет поздно,
Что новый мир придёт, как прежде…
 
 
9—16 апреля 1994 года
 

Весёлый мир

 
К познанью часто мы глухи
Сердечных дум и ожиданий,
Смешны бывают расстоянья
Нам от зерна до шелухи.
 
 
И может быть, что чёрный год
Предуготован нашей доле,
Попыткой речи поневоле
Воспримешь ты души полёт.
 
 
Я всё прочту в твоих глазах,
Не надо лгать и притворяться,
Когда нам всем едва за двадцать,
Мир не утопится в слезах.
 
 
30 июня 1994 года
 

«Как маятника взмах, замкнувший цепь…»

 
Как маятника взмах, замкнувший цепь
Внезапных изменений и событий,
Свершений у любви и неприбытий —
 
 
Целитель захлебнувшихся сердец
Приходит, для меня ещё незримо,
Но так ли это всё необходимо?
 
 
Нелепо всё же шествие вослед,
На недосмотренный сеанс один билет,
Аэропорт у северных окраин,
 
 
Что поезд, самолёт – всё суета,
Написано, но не прочесть с листа
Того, что кто-то ясно понимает:
 
 
Беззвучна музыка, ушедшая в сеанс.
Так посмотри на радугу в закате,
С болезнью сердца в мире, как в палате,
 
 
И это – не учтённый мной нюанс.
 
 
27 июля 1994 года, Москва
 

«Колёса поездов для нас опишут…»

 
Колёса поездов для нас опишут
Круги Фортуны, но движенья вспять
Не обратить, на плёнку не отснять,
И голос сердца в расставаньях тише.
 
 
И, отмахнувшись от благословенья,
Я сердце испытаю на отказ,
Ну кто же знал, что песенка о нас?
Какое всё же глупое терпенье…
 
 
29 июля 1994 года, Москва
 

«В исходе дня задумчивы глаза…»

 
В исходе дня задумчивы глаза,
Всё тише воздух, засыпают птицы,
Ах, полуженщина, девчонка-егоза,
Вам будет море голубое сниться
И белые кораблики вдали… —
В нежданном сне распахнуто пространство,
Как сладостно теперь непостоянство,
И мы, ненужные, уже давно ушли.
 
 
2 августа 1994 года
 

«Последними аллеями в году…»

 
Последними аллеями в году
Пройти, и, глядя в осень, улыбнуться,
И ворошить опавшую листву,
И верить в краски, счастье и звезду,
И никогда уже не обмануться,
И чуть грустить, но только в светлых снах,
И покидать знакомые кочевья,
И раз спуститься в парк, где в двух прудах
Вода стоит в чудесных кружевах,
Где светел мир и женственны деревья…
 
 
2 октября 1994 года
 

Лабиринты
1995

«Разбросано, надорвано…»

 
Разбросано, надорвано,
Быть может, вновь не спеть,
На все четыре стороны
В осколки – догореть…
 
 
Как будто бы всё прожито,
И ближе всё ко тьме,
Где все неосторожные
И где есть место мне,
 
 
И в странном раздвоении
Иду к своей судьбе,
С мольбою ль о прощении,
С гордынею ль в мольбе…
 
 
1—7 марта 1995 года
 

«Ты каждый раз открываешь ставни…»

 
Ты каждый раз открываешь ставни
С надеждой увидеть свет,
И каждое утро знакомый давний
Приходит, а писем нет.
Он был бы любимым, но не очарует
Привычка, и ты умна,
И каждую ночь твоё сердце ночует
В сказке волшебного сна.
И снова наутро остынут свечи,
А звёзды исчезнут во мгле,
И тяжесть ложится на девичьи плечи —
Тонкий дневник на столе…
 
 
2 сентября 1995 года
 

«Теперь я свободен, избавлен от снов…»

Inter mortuos liber

 
Теперь я свободен, избавлен от снов.
И дни, словно листья под ветром, в стремленье
Умчаться куда-то, лишаясь основ,
Скользят незаметно, без света и тени.
Теперь я играю, и каждый рассвет —
Подарок с возвратом, с припиской «негоден»,
А дни всё короче, и выхода нет,
Я странно смеюсь: среди мёртвых – свободен.
 
 
9 сентября 1995 года
 

Лабиринт

 
Меж пальцев, чутких, как струна,
От сердца к сердцу нить… возможно ль,
Что меч уж вытащен из ножен,
Ведь Ариадна – отдана?
Да, это так. Среди камней
В объятьях вечности и ночи,
Он вдруг незримо захохочет,
Проклявший верность средь людей.
Из пальцев выпущена нить,
Они с усмешкой разойдутся.
А их сердца не встрепенутся
От невозможности любить.
 
 
16—17 сентября 1995 года
 

«Понимаешь, я болен зимою…»

 
Понимаешь, я болен зимою,
Снег и ветер во мне разметались,
Капли тихо в узоры сплетались,
Застывая холодной каймою,
Я со многими осенью этой
Прокутил своё сердце, я – нищий,
Я оставил себе пепелище
И украл у вопросов ответы…
 
 
2 ноября 1995 года
 

Верлибры

 
«Это – судьба». – О да, это вспомнится.
Ботинки – насквозь, в дождь сбываются гении,
Ночная птица поёт, не хоронится
В городе… Птица – моё настроение.
 
 
Пространство так смутно, не разобраться
В сплетении луж и пустых разговоров,
Ты – с кем-то дома, ты любишь смеяться,
Мы – гуляем ещё, но встретимся скоро.
 
 
И время пришло: как сон, неспешно
Я картину из памяти вынимаю,
Мы посмеёмся: она красива, конечно,
Но это – пустяк, реальность – другая.
 
 
9 ноября 1995 года
 

 
Самый лучший подарок в холодные дни —
Тёплый ветер воспоминаний, лето,
По лесу часто бродили мы одни,
И пусть это был не я, неважно это,
 
 
Самый лучший подарок – пушистый снег,
Ты легка и вольна, запорошила белым
Шапочку, волосы… песня из века в век:
Счастье – вечно идущим, огорченья – несмелым,
 
 
Но самый дорогой подарок – люди,
И каждый – кирпичик для триумфальных арок.
Несбыточного нет на свете. Всё будет.
Что, если себя принесу в подарок?
 
 
10 ноября 1995 года
 

Драконья кровь
1996

«Опуститься на дно, под водою…»

 
Опуститься на дно, под водою
Легче помнить о том, чего нет,
Я уверен: ты станешь другою
Через несколько дней или лет.
 
 
Я уверен: мы встретимся позже
На солёном морском берегу.
Я – в зелёной, сверкающей коже.
Остановка на полном скаку.
 
 
И на солнце почувствуем холод.
Новым именем всё назови…
Стар – как боль, как рождение – молод,
Я купался в драконьей крови.
 
 
5—6 января 1996 года
 

«Механика часов вскрывает день…»

 
Механика часов вскрывает день,
Как нож консервный; выпиваем время,
Как нужное лекарство. Сбросив бремя,
Ты любишь свет, а я похож на тень.
 
 
Я, как болезнь, под утро отступлю,
И ты проснёшься свежей и здоровой,
И будь я проклят, начиная снова
Моё рожденье! Я призраки ловлю…
 
 
03—04 февраля 1996 года
 

«Лукавая осень, в невольных слезах гастролёр…»

 
Лукавая осень, в невольных слезах гастролёр,
Вот-вот обернётся в проёме темнеющих сосен,
И кажется мне, что распахнуты окна во двор
И кто-то уходит: чужой, но не хрупкая осень…
 
 
А выцветший плащ уже сброшен. Прощальным кивком
Рассыпаны листья по детским наивным альбомам,
И окна закрыты, теперь бы не выстудить дом,
Когда-нибудь вспомнится: верно, мы были знакомы…
 
 
28 октября 1996 года
 

Освобожденье
1997

И будет день

 
По улицам моим шагами гулкими
Течёт рассвет, и листья на ветру
Юлой танцуют в жёлтом переулке,
И, может быть, я в памяти сотру
Рассыпанную грусть озёр и парков
И, торопясь, взгляну на циферблат,
Я принесу тебе простых подарков,
Прохладою оправленных в оклад,
Так в таинстве, придуманном не мною,
Покров и Вера, слитые в мольбе,
Заворожат, напомнят о тебе,
И, неземная, станешь ты земною.
 
 
5 февраля 1997 года
 

Новый Икар

 
Это очень просто – просто дышишь
И идёшь туда, где облака и крыши,
Смотришь с высоты нового роста
На кроны деревьев, как на траву. Просто
Люди-муравьи тебе не интересны,
Ты жил, как все, а сегодня тесны
Стали рамки привычного мира:
Встречи и прогулки, чужие квартиры.
И шаг за шагом забираясь в небо —
Хоть ты не бог и не дашь всем хлеба, —
Ты чувствуешь: отрастают крылья,
Вчерашние мечты обернулись былью.
И если кто-то, кто с тобой был нежен,
Тебя увидит и позовёт, как прежде,
Ты крылья не сложишь, ты странен и стоек,
Ты мог бы упасть… но стоит ли? стоит ли?
 
 
10 августа 1997 года
 

«Разница гениев стёрта в моих временах…»

 
Разница гениев стёрта в моих временах,
Мир – это тайна, отложены в сторону книги,
Всё позабыто, и, словно бы сбросив вериги,
Я прохожу в засыпающих тихо полях.
 
 
Я одинок. Одинок, как бывают во сне,
Мир – это грусть, и сверчки заливаются плачем,
Каждый подругу зовёт и не может иначе,
И растворяется плач их в ночной вышине.
 
 
Мир – это вечность, и трудно понять её ход,
Там – ещё жизнь, а вот здесь уже скошено поле,
Я ведь не первый и вечностью править не волен,
И не последний, и кто-то за мною пойдёт.
 
 
3 августа 1997 года
 

Обретение мира
1998

«Лукаво и бессмысленно – страдать…»

 
Лукаво и бессмысленно – страдать…
Чтó плетью выжжено, чтó вырублено словом…
Страдание берётся за основу,
И вот на нём возводят благодать…
 
 
Лукаво и кощунственно страдать,
В дождях осенних захлебнувшись, вскоре
Ты станешь похваляться своим горем
И плач как благородство продавать…
 
 
Нелепо верить в жизнь и умирать,
Ведь от любви изысканного блюда
Осталась пара строк, каким-то чудом
Записанных в забытую тетрадь…
 
 
Но почему так хочется страдать?
 
 
8 августа 1998 года
 

Обретение мира

 
Мы, словно Данте, уходили в осень,
Среди дождей искали светлый час,
Забыв себя, мы помнили о нас,
И дней в неделе снова было восемь.
Мы смело раздвигали наши сны,
С улыбкою идя к пересеченью
Иллюзии и яви, только тени
Скользили вслед, в решеньях не вольны.
Перешагнув привычной суеты
Привычные и хрупкие границы,
Мы обретали мир тысячелицый,
Сквозь время простирающий мосты.
 
 
10—14 октября 1998 года
 

Пасха
1999

АД-1

 
Забыв себя и скрывшись на подмостках
Чужих судéб, чьи пьесы так легки,
Что, право, не пожмёшь потом руки
Их авторам, я понял, как непросто
Мне будет жить. Близки и далеки,
 
 
Они брели угрюмым бездорожьем,
На кочках спотыкаясь, и не раз
Они встречали свой урочный час
В какой-нибудь канаве иль в подстожье,
Крича другим: «За что карают нас?»
 
 
Но, скованный неведомым влияньем,
Никто другой не близился помочь.
И скоро угасала эта ночь,
Так люди забывают состраданье,
Стремясь свой страх весельем превозмочь…
 
 
26 февраля 1999 года
 

АД-2

 
Смеясь и плача, проходили мимо
Бредущие неведомо куда,
И прочной сетью врезались года
В их лица. Так встаёт неумолимо
Морским приливом властная вода,
 
 
Чтоб смыть всё на пути своём. Так вскоре
Песчаные постройки детских рук
Обрушатся, и только ровный звук
Шипящих вод изобразит их горе,
Неведомое точности наук.
 
 
Но я испуган был не этой сетью
Морщин, покрывших душу и чело,
Мне страшно было то, что их влекло, —
Язвившее сознанье, точно плетью,
Предательское, страшное число…
 
 
27 февраля 1999 года
 

АД-4

 
Наутро тот, кто выжил, поднимался
Из грязи и зловония канав,
И я не ведал, в чём я был не прав,
Когда их ненавидел. Мне казался
Дурным их взгляд, звук голоса, их нрав,
 
 
Они производили впечатленье
Зверей двуногих, и в тоске своей
Я не назвал их именем людей —
Имеющих другое назначенье.
И я вскричал: «Да будет, ей же ей,
 
 
Их кара исправлением молитвы,
Отрадою для тех, кто не посмел
Смешать Божественный и свой удел!»
Но я забыл, что даже в страшной битве
У ненависти тоже есть предел…
 
 
2—3 марта 1999 года
 

11 апреля 1999 года. Пасха

 
День в начале апреля. Полчаса до полуночи.
Тепло и трепетно. Ветер дует с реки.
Ладонью прикрыли свечу. Получим ли
Мы разрешение за наши грехи?..
 
 
Становится зябко на миг. Но музыка
С небес нисходит. Колокола
Поют нам благовест. И верим: сбудется!
Прекрасны, Господи, твои дела!
 
 
Церковный двор. Тепло и сладостно
В соощущении Его чудес.
И мы поём друг другу радостно
Слова простые: Христос воскрес!
 
 
20 апреля 1999 года
 

«Ностальгия найдёт, словно сон…»

 
Ностальгия найдёт, словно сон,
не спеша,
если б кто мне сказал,
чтó твоя душа!
Сочетание странное
светлых дней
и других – потерянных,
разбитых и склеенных,
да непрочен клей.
Ностальгия найдёт, словно сон,
не спеша,
и окутает сердце моё тишина.
Где душа твоя скрыта?
За какою стеной?
Пеленою увита,
никому не открыта,
окаянный покой…
Ностальгия найдёт, словно сон,
не спеша,
и шепну я во сне:
ты была хороша,
только где ты теперь?
где искать эту дверь,
сквозь которую
ускользнула душа?..
 
 
19—20 июня 1999 года, Задонск
 

«Всё это было: тихий женский скит…»

 
Всё это было: тихий женский скит,
Среди лесов негромкая обитель,
Паломники – и торопливый зритель,
Который, как всегда, спешит, спешит…
 
 
И меж домов течёт полдневный жар,
А купола с вершины брызжут светом;
Монахинею скромною одета,
Кому на деле ты приносишь дар?..
 
 
Всё это было: нежность твоих глаз
Здесь сочтена с лукавою улыбкой,
И руки сложены в молитве зыбкой:
Что мы пред Ним? Что перед веком час?
 
 
Всё это было: если б только знать,
Чего нам суждено в любви искать…
 
 
29 июня 1999 года
 

Отражения
2000

«Нежданная весна в том феврале…»

 
Нежданная весна в том феврале,
Как девушка, преодолев разлуку,
Смеялась и вбегала к нам без стука,
И мы смеялись. Птица на крыле
Так носит вдохновение и нежность,
И в каждой капле таявшего льда
Блестела невечерняя звезда
И открывалась шумная безбрежность.
Как девушка, она ждала любви,
Бесхитростно скрывая ожиданье,
И тёплый ветер был её дыханье…
Но таял день, попробуй, улови!
Девчонка! Где ей было превозмочь!
И снова снегом укрывалась ночь…
 
 
13—17 февраля 2000 года
 

«Я зеркало твоё, я очертанье…»

 
Я зеркало твоё, я очертанье,
Свершенье всех несбыточных надежд,
Я крах всех идеалов: у невежд
Сыновнего не встретишь почитанья…
 
 
Хотя б старался ты меня найти,
Но разве вспомнишь, тронутый печалью,
Мои слова, что прежде прозвучали,
Мой шаг в начале долгого пути…
 
 
Я – слабый голос снов твоих и песен,
Созвучия все спутаны во мне,
Но иногда в щемящей тишине
Мне каждый миг бывает страшно тесен…
 
 
Я образ твой, и я не так уж плох.
Я – просто человек, ты просто Бог.
 
 
12—13 марта 2000 года
 

«На нас нахлынет одиночество…»

 
На нас нахлынет одиночество,
Но мы его переживём:
Так растворяются пророчества
Под всё смывающим дождём.
 
 
И в этом тихом повечерии
Пока мы порознь держим путь,
Как знаем – в поисках доверия
Нам надо на себя взглянуть.
 
 
И ветер, завтрашним напоенный,
Пока заснул среди листвы,
Закат, печальный, неустроенный,
Похолодел до синевы.
 
 
День проскользнул моментом, всполохом,
Непойманный, как эта тень,
Он был – сомнением расколотый,
Он будет – новый, целый день.
 
 
1 июля 2000 года
 

Хокку

 
Только тень твою
Сумел я поймать.
Ты и осень – как сестры.
 
 
Незаметный день
В пелене дождя.
Вспоминаю о тебе.
 
 
Скажу, позвонив,
Что осень ушла.
Снег осветлит мою грусть.
 
 
Пытаюсь забыть
Холод прошлого.
Осень в чужом городе.
 
 
Дворники в парке
Сметают листья,
Мою сказку сметут ли?
 
 
Луна на небе —
Как нелепый смех мой,
Как странная душа.
 
 
Ищу печали
В немой природе,
Зачем называть имя?
 
 
Хмурое небо.
Но ты счастлива,
Ты веришь в приход весны.
 
 
Вечер. Изморозь
Туман – призрачный.
С тобой – одиночество.
 
 
В сером городе
Снег на асфальте,
Завтра всё будет белым.
 
 
По небу руки
Раскинул тополь.
Знал ли шепот синевы?
 
 
Чу! шорох травы
Там, в чужом саду…
Друг, учись огорченьям.
 
 
Гуляю ночью
По хрустящему снегу…
Зачем и куда?
 
 
Птица на ветке
Легко качнулась —
Комочек тепла в стужу.
 
 
Ожидание.
Падают листья.
Я слышу твои мысли.
 
 
День угасает
За горизонтом,
Вся земля – расстоянья…
 
 
Вчера – могло быть.
Сейчас – уже нет,
Тихо год завершился.
 
 
Утро – как вечер.
Дождь вместо снега.
Ничего не случилось.
 
 
16.09 – 17.12. 2000
 

Игра
2001

«Я говорил о пустяках…»

 
Я говорил о пустяках,
А думал, что о тайнах мира,
И смех стоял в твоих глазах,
Как эхо снов в пустой квартире.
И снова музыка была —
Вне чьих-то слов, вне расписанья,
Связуя дни и расстоянья
Углом оконного стекла.
 
 
14 мая 2001 года
 

«Как странно в улицах пустых…»

 
Как странно в улицах пустых
Вдруг обрести конец недели,
Узнать вступленье темноты
Всё в тот же строй домов… и ты,
И я… чего-то не успели
 
 
Сказать ли, сделать… Майский пух
Летит в лицо, смещая время,
И так захватывает дух,
Когда всё спит – и только слух
Чего-то ждёт в такую темень…
 
 
3 июня 2001 года
 

Третья встреча

 
Светлый день, роняющий солнце с листа.
Улыбка лучиком, загадочна и проста.
Скажу, что мне не хватает слов,
Хотя всё просто – утро, цветение садов.
Никольская вдалеке, самый лучший вид.
Сорванная травинка во рту горчит.
И я уверен – есть символ и знак,
Воскликнул бы, что ты прекрасна! Но как?
 
 
16 июня 2001 года
 

«Я искал тебя. Твой силуэт…»

 
Я искал тебя. Твой силуэт
Много раз возникал где-то рядом.
Был ли это простой отсвет
Прежних дней, я не знаю… вряд ли…
 
 
Я искал тебя, много раз
Заплутав в паутине улиц,
Устремляясь туда, где нас
И не ждут и без нас всё сбудется.
 
 
Мне казалось, что жизнь вокзал;
Все мы едем к тому, что дорого.
Я искал тебя. Я искал,
Хоть и знал, что тебя нет в городе.
 
 
31 июня – 1 июля 2001 года
 

«Я весь перед тобой – одно дыханье…»

 
Я весь перед тобой – одно дыханье,
Взлетевшее, чтоб тотчас замереть,
Глаза в глаза не часто посмотреть
Нам удаётся… а моё желанье…
 
 
Его ты знаешь… я б хотел до дна
Тебя испить, взамен же без остатка
Себя отдать – и высшего порядка
Меж нами протянулась бы струна…
 
 
Я весь перед тобой – одна душа,
Познавшая пути молитвослова,
И видит Бог! – я вчитываюсь снова
В его слова, опять к тебе спеша…
 
 
3—5 июля 2001 года
 

Перепутанный сюжет

 
Мне лучше отступить, и помолчать,
И прекратить любви моей деянья,
Меж нами измеримы расстоянья,
Но есть на них какая-то печать…
И это – не зима, не ледостав,
Скорее осень – нас дожди залили,
Мне кажется, Вы так и не открыли,
Как любят, от влюблённостей устав…
 
 
5—8 июля 2001 года
 

«В день минувший вернувшись мысленно…»

 
В день минувший вернувшись мысленно,
Улыбнёмся чему-то бывшему,
Встречи с прошлым – всегда бесчисленны,
Слышим всё, что тогда не слышали,
Снова встретимся и – попрощаемся,
Те слова – на века звучащие?
На качелях времён качаемся
И – теряем своё настоящее…
 
 
19 июля 2001 года
 

«Мы скроемся за разными словами…»

 
Мы скроемся за разными словами,
Случившись ослепительною вспышкой
В судьбе друг друга,
И немало дней
Прольётся между прошлым
И настоящим, вечным.
Когда вздохнут деревья,
Негромко открывая своё сердце,
Ты вдруг замедлишь шаг
И замолчишь,
И робко дрогнет
Твоя ладонь в моей…
 
 
12 августа 2001 года
 

«Мне нужно знать тебя такой …»

 
Мне нужно знать тебя такой —
Озлобленно несправедливой,
К другим – приветно говорливой,
Ко мне – подчёркнуто немой.
 
 
Теперь я знаю тишину,
Когда идёшь никчёмно рядом
И что-то ищешь тихим взглядом,
Как убежавшую волну.
 
 
Теперь я знаю тот покой,
Который вечером бывает,
Когда мелодия смолкает
И мысль не связана с тобой.
 
 
Огромный мир у наших ног,
Никто открыть его не смог.
 
 
21—22 августа 2001 года
 

«Запретная загадка – ты и я…»

L. van Beethoven

Sonate für Klavier №14

Op. 27, 2 Cis-moll «Mondschein»

(Adagio sostenuto)

 
Запретная загадка – ты и я…
Под лунную сонату на странице
Пишу слова о том, что долго снится,
И рву покров, и рвусь из бытия,
И нет уже реальных представлений,
По клавишам торопится рука,
Минорная мелодия легка,
Как лёгок смысл непознанных явлений.
 
 
Проходит лето, и всё чаще мы,
Задумавшись, открытою ладонью
Стираем след… Минувшее – не тронет
До самых дней рождения зимы,
Запретная загадка – ты и я…
Играть себя в пустом концертном зале
Казалось странным… Только мы – играли
И открывали смысл бытия.
 
 
4—6 сентября 2001 года
 

«Ангел молчал, и небо в его глазах…»

 
Ангел молчал, и небо в его глазах
Зачем-то летело в далёкий осенний путь…
Я робко закрыл глаза и услышал взмах
Его светлых крыл, он и мог лишь – негромко вздохнуть.
Мне было горько, что ангел беззвучно рыдал,
Незримый хранитель, он что-то хотел изменить,
А ветер осенний свежел и дни рассыпал,
И я улетал вместе с ним, как паутинки нить…
 
 
23 сентября 2001 года
 

Между времён и пространств
2002

Боль

 
О чём эти строки?
Кому их звук?
Тик, так, тик, так.
Ночью не виден изгиб губ.
– О чём ты сейчас?
– Пустяк…
 
 
Ночью удобно прятать глаза,
Глядя другому в лицо.
Ты вдруг обмолвилась…
Не разобрал…
Подарок?..
Чьё-то кольцо?..
 
 
И тянется время,
И время летит,
Час, миг, час, миг.
– Когда-то…
            ты верил моим словам…
– Потом, извини, привык…
 
 
Как душны мысли…
Как мал их дом…
Жар… пить… жар… пить…
Возможно, когда-нибудь…
Потом…
Мы… перережем нить…
 
 
8—11 февраля 2002 года
 

Исполнение времён

 
Призову я тебя и вздрогну в испуге:
Чтό мой голос в сравнении с мощью хора!
Ты родишься в обличии дикой вьюги,
Ты скользнёшь ко мне полуночным вором…
 
 
Я уже раскаюсь, но будет поздно,
И твоя усмешка перед глазами
Мне не даст спокойно смотреть на звёзды,
Не позволит свободно владеть словами.
 
 
Что-то в мире моём слегка изменится,
Обернётся странностью небольшою…
Я не думал, что время так пенится,
Когда люди, отчаявшись, играют душою.
 
 
28 марта 2002 года