Текст книги "Непроходимые миры"

Глава 8

Оставшуюся часть пути отряд проделал без особых приключений, хотя я уже настроился на самое худшее: за нас взялись серьёзные люди. Так просто от своего они не отступятся. Значит, жди новых проблем. Осталось разве что понять, с какой стороны.

Эх, мама, роди меня обратно! Надоело служить марионеткой в чужих политических играх! Все эти маги-шмаги, колдуны и местные царьки с психологией бандитов из моих девяностых, обрыдли моментально.

Как выяснилось, принцессе принадлежал большой дом неподалёку от городской ратуши. Перед воротами собралось несколько десятков человек: как я понял, преимущественно из числа прислуги, однако и зевак хватало.

– На твоём месте я бы усилил караулы и выставил дополнительные посты, – заметил Ларт Пиколо.

– К счастью, ты на своём, а не на моём месте, – отозвался тот. – За совет спасибо! Я и сам собирался поступить таким образом.

– Ты сказал, я услышал. Ладно, вам пока не до нас будет. Занимайтесь здоровьем принцессы и её охранной, а мы, пожалуй, свалим из города. Что-то здесь стало неуютно.

Нас ждал облом. Пиколо категорически отказался отпускать нас.

– Нет уж, ребята! Принцесса распорядилась держать вас до выяснения всех обстоятельств. Так что погостите у нас какое-то время. И да, мой вам бесплатный совет: не вздумайте дать дёру. Охрана вас не поймёт. Никто не посмотрит на ваше недавнее геройство.

– Вот и делай после этого добро людям, – пробурчал себе под нос я.

Чего-то в подобном духе и следовало ожидать.

Нам отвели небольшую комнатку в одноэтажном крыле, примыкающем к основному зданию. Очевидно, тут проживало большинство слуг.

Обставлена комнатушка была вполне по-спартански: ничего, кроме двух лавок и тяжёлого комода.

Я попробовал выглянуть наружу, однако тут же наткнулся на грозного усача, которого к нам приставили сторожем.

– Не велено!

Общался усач исключительно инфразвуками, я с трудом разбирал его речь. Для подтверждения серьёзности намерений, он повёл в мою сторону стволом пистолета.

– А если припёрло?

– Потерпишь! – безапелляционно заявил тот.

Поняв, что нам ничего не светит, я наехал на Ларта, чтобы узнать, во что именно мы вляпались.

– Ларт, пришло время поговорить.

– Хорошо, Аретём. Спрашивай. Что смогу ответить – отвечу, – ответил друг, устраиваясь поудобнее на лавке.

Всё верно, солдат спит – служба идёт. У наёмников принцип схожий.

– Давай с самого начала, по поводу нашей спасительницы. Рассказывай, что это за принцесса, и откуда она здесь взялась?

Ларт сладко потянулся.

– А что тебя смущает? В этих местах полным-полно маленьких королевств, размерами с иное баронство. Соответственно хватает и принцев с принцессами. Не скажу, что на каждом шагу натыкаешься, но встреча с ними не такая уж редкость. Ту, которая нас спасла, зовут принцесса Жасмин. Она сильно прогневала своего отца, тот отправил её в Буркхельм набираться уму-разуму.

– Что-то вроде ссылки? – смекнул я.

– Ага. Нрав у Жасмин строптивый. Выходить замуж за принца из соседнего королевства она отказалась, вот её и сослали с глаз подальше. Если через полгодика не одумается, могут и в монастырь упечь. У королей с этим строго. Ради политических интриг дитё родное не пожалеют, – продолжил политликбез Ларт.

– Я видел, что он – маг. Круто она спасла нас от верёвки, когда подвесила в воздухе в самый… кхм… интимный момент.

– Конечно. Ведь она королевского роду-племени. Дар у неё с рождения.

– Здорово, – позавидовал я.

Кто из нас не мечтал в детстве стать волшебником? Чтобы раз! – и твоё желание выполнено.

– Тут не всё просто. Говорят, что если она не найдёт хорошего учителя, то может постепенно растерять магию. Будет кем-то вроде нашего Кертина.

– А что с ним не так? Ведь это он обучил меня вашему языку, – удивился я.

– Он знает лишь пару-тройку трюков, и на этом его магический арсенал исчерпывается. Иначе бы Кертин не распрощался со своими угодьями и не стал командиром наёмников. Можешь мне поверить, для дворянина это серьёзный шаг вниз. Теперь многие считают для себя зазорным биться с ним на дуэли.

– Ясно. С этим мы разобрались. Ну, раз у тебя не голова, а дом советов – расскажи мне о запретной магии.

Этот вопрос интересовал меня сильнее прочих.

– Хочешь сказать, что ты не знаешь, что это такое? – удивился Ларт.

– Ларт, я родом из краёв, в которых не ведают, что такое магия. Для меня всё в диковинку.

– Даже не верится, что такие бывают, – покачал головой Ларт.

– И всё же, это так. У нас есть иллюзионисты, фокусники, гипнотизёры, но того, что можно чётко определить магией, не существует.

– Наверное, у вас очень скучная жизнь, – предположил он.

– Когда как. Наши правители заботятся о том, чтобы жизнь мёдом не казалось, так что занятий у нас хватает с избытком, – усмехнулся я. – Так ты будешь рассказывать мне о запретной магии?

– Буду, – кивнул Ларт. – Эта магия называется запретной, потому что черпает силы в человеческих жертвоприношениях. Колдуны убивают людей, проводят над ними свои обряды и в результате возникает запретная магия. Мне сложно объяснить, чем именно она отличается от обычного волшебства, но принято считать, что запретная магия гораздо сильнее. С её помощью можно творить ужасные вещи, что собственно и произошло с моей родиной. Только отцы-инквизиторы могут противостоять колдунам, но инквизиторов мало, а колдунов намного больше. В десятки, если не сотни раз.

– Почему, Ларт?

– Потому что дар волшебства наследственный, а колдуном может стать любой. Достаточно лишь принять участие в особом обряде и лично принести в жертву близкого человека.

Меня передернуло.

– И что, такие находятся?

– Их больше, чем ты думаешь. Ради тщеславия, жажды власти или мести, многие готовы пожертвовать самым дорогим, что у них есть. И ничто их не останавливает.

Я кивнул: моральных уродов всегда было с избытком. Страшно подумать, на что они становятся способны, когда получают в руки такое оружие, как магию. Если с колдунами не бороться, этот мир будет обречён.

– Мой брат ступил на эту дорожку, – внезапно добавил Ларт.

– Что? – не сразу сообразил я.

– Мой брат стал колдуном. Для этого он убил нашу младшую сестру. Я лично расследовал её убийство.

– Ты нашёл его?

– Нет. Он остался там, куда мне не попасть. Но, когда-нибудь, я смогу оказаться на родине, отыщу его и сделаю то, о чём мечтал все эти годы! Я уничтожу эту тварь и отомщу за жизнь сестры!

– Знаешь, что Дарт… – задумчиво произнёс я. – После всего, что ты для меня сделал… В общем, можешь рассчитывать на меня.

Оказывается, я совсем не знаю моего друга. В прошлом Ларта много страничек, которые можно смело называть трагическими. Когда я представил себе, через что ему довелось пройти, меня аж передёрнуло. Врагу не пожелаешь такой участи!

Какой же сволочью надо быть, чтобы ради магического ремесла принести в жертву собственную сестру! Неужели земля носит на себе эдакого подонка?!

Мне стало безумно жаль друга.

Ларт почувствовал на себе мой взгляд. Он напрягся всем телом, гордо вскинул подбородок.

– Не надо!

– Что не надо, Ларт?!

– Я знаю, о чём ты думаешь! Не надо переживать за меня, Аретём! Мне уже давно не нужно ничьё сочувствие. Я – мужчина, а мужчины думают не о том, что произошло, а что нужно сделать. В моём случае, как отомстить! Рано или поздно, я своего добьюсь, можешь быть уверен!

– Понял тебя, дружище! Извини, больше этого не повторится, – пообещал я.

– Рад, что мы нашли общий язык, Аретём. В противном случае мы бы пошли каждый своей дорогой.

– Знать бы ещё, какова она – эта дорога, – скорее для себя, чем для Ларта, произнёс я.

– Я верю в предназначение. Моё – месть брату. Вернее, тому, во что он теперь превратился. Какое предназначение у тебя покажет судьба. В жизни случайных вещей не бывает. Если она свела нас вместе, значит, на то воля провидения.

– Ты фаталист?

– Я человек, который много где побывал и многое увидел.

Дверь распахнулась. На пороге появилась дородная служанка с подносом, заставленном посудой с едой.

– Приказано покормить вас, – сказала служанка.

Мы обрадованно поднялись с постелей. В животе у меня давно уже предательски играла музыка, которая отнюдь не являлась усладой для ушей.

Ларт довольно потёр ладоши.

– Давно пора! Я уж подумал, что нас тут голодом уморят.

Служанка демонстративно фыркнула.

– Могу я узнать твоё имя, красавица? – Ларт облизнулся как мартовский кот на сметану.

Служанка покосилась на него с лёгким укором:

– Оно тебе ни к чему. За дверями стоит мой муж. Ему не нравится, когда со мной заигрывают.

– Усач?! – улыбнулся я.

– Да. Усы – это предмет его особой гордости.

– Будь я твоим мужем, гордился бы тобой, – продолжил донжуанский заход Ларт с тем же успехом.

Женщина явно пропустила его слова мимо ушей.

– Как принцесса? – спросил я, пока служанка разгружала поднос.

– Значительно лучше. Ей разрешили вставать, – порадовала нас хорошими вестями женщина.

Она быстро удалилась, отбив лёгкие поползновения соскучившегося по прекрасному полу Ларта.

– Не везёт мне сегодня с женщинами, – изрёк он без особого сожаления.

– Ещё успеешь. Давай есть, пока не остыло.

Еда оказалась простой, но вкусной: густая похлёбка, приправленная специями, каша с мясом, на «десерт» ягодный пирог. Запивали душистым чаем.

Никакого алкоголя или «фуд-экстрима» вроде улиток не наблюдалось. Впрочем, уточнять, какое мясо было в похлёбке и каше я не стал. Пусть состав ингредиентов останется на совести повара. Иногда лучше не знать, что именно для тебя приготовили. Уже не говорю про то, в каких условиях.

Понятно, что мы в доме венценосной особы, однако это не всегда гарантировало соблюдения элементарных норм санитарии, если уж брать за пример историю моего мира.

Короче, меньше знаешь, крепче спишь. Травить нас не собираются, хотели бы грохнуть – оставили в петле.

Еда принесла с собой сытость и благодушное настроение. Адреналиновый кураж угас. Я больше не вздрагивал от мысли, что ещё несколько часов назад болтался на верёвке. Понятно, что ночных кошмаров мне обеспечено на десять лет вперёд, но эти года ещё надо бы прожить.

После сытого обеда… В общем, навалилась приятная дремота. Веки как-то сами собой сделались тяжёлыми, я мигнул раз, мигнул два… А потом не понял, как провалился в глубокий и, не побоюсь этого слова – весьма нужный сон.

Глава 9

Из объятий Морфея (да простят меня за этот избитый штамп!) вырвал короткий женский крик. Он оборвался по сути даже не начавшись, но и я, и Ларт его услышали.

Я оторвал голову от подушки и присел, навострив уши.

– Что это было?

– Не знаю. Может, доблестная охрана ущипнула какую-нибудь смазливую девчонку за мягкое место, – изрёк Ларт без особой уверенности.

Его тревога постепенно передалась и мне. Вроде бы формальных признаков переживать не было: мы находились в доме, полном охраны, Пиколо наверняка «наскипидарил» и накрутил бойцов так, что они на любой подозрительный шорох будут реагировать как на угрозу для жизни. Но проклятое предчувствие не думало оставлять меня. Наоборот, разгоралось всё сильнее и сильнее.

Я посмотрел на руки, они тряслись от переполнявшего напряжения.

– Как думаешь, далеко кричали?

– Могу сказать точно, что в доме, а не снаружи, – поделился наблюдениями Ларт.

– Я выгляну в коридор, посмотрю что и как. Надеюсь, наш доблестный страж не пальнёт в меня от чрезмерного усердия, – сказал я.

– Попытка не пытка. Он вроде туповат, но не до такой степени. Ведь каким-то образом парню удалось окрутить девку, которая таскала нам жратву.

Я оторвал задницу от лавки, подошёл к дверям. Нас точно не запирали: скрежета запора или щёлканья замков не было. Просто приставили человека для охраны и этим ограничились. Правда, до конца не обозначили наш статус: кто мы – гости или пленные. С одной стороны сидим не в кутузке, а во вполне сносном помещении, с другой – топтуна за дверью никто не отменял. Вот и гадай после этого.

Двери открывалась наружу. Я толкнул её, она поддалась, но потом процесс застопорился. Я не сразу сообразил: что-то мешает распахнуться. Бросил взгляд в образовавшийся узкий проём…

– Что за хрень?!

Преградой служило то, что я поначалу принял за мешок. Когда пригляделся, стало ясно: дверь упирается в тело усача-охранника. В мёртвое тело!

Вот блин! Пожалуй, я переоценил безопасность этого дома. Кто-то проник в него и теперь наводит шороху, так что женщина кричала неспроста и вряд ли у меня найдётся другое объяснение, почему этот крик оборвался, толком не начавшись.

– Ларт, у нас проблемы, – бросил я, возвращая дверь в исходное положение.

Не хватало ещё привлечь к себе ненужное внимание убийцы или убийц (кто ж знает, что там происходит на самом деле?).

– Я уже понял, – мрачно ответил Ларт. – Что, трупы?

– Один так точно. Усача грохнули. Теперь подпирает дверь.

Ларт присвистнул.

– Пошло веселье.

– Будем выбираться или тут отсидимся?

– Не, ждать, пока придут за нами я не буду. Предлагаю вылазку, действовать будем по обстановке.

Планом это, конечно, не назовёшь, но выбора у нас всё равно не было. Да и принцессу вдруг стало жалко. Всё-таки мы ей жизнью обязаны. Если её убьют, как-то неудобно получится. Долги надо отдавать. И пусть мы разик уже вписались за неё в недавней потасовке, но, что греха таить, старались и для себя тоже.

– Я первый, ты за мной: прикрываешь спину, – изложил диспозицию Ларт. – Если получится – раздобудем оружие. У охранника при себе пистолет имелся. Надеюсь, убийца на него не позарился.

Тут он прав на все сто. Ларт – наёмник опытный, ему и карты в руки. Ну, а я… я постараюсь не подкачать.

Мы аккуратно распахнули дверь. Пришлось немного попыхтеть, чтобы сдвинуть тело усача с места.

Убийца перерезал ему горло. Значит, речь идёт о знакомом, которого стражник подпустил на столь опасное расстояние, либо… наш убийца – мастер экстра-класса. Вариант номер один для нас предпочтительней, но настраиваться лучше на самое плохое: итак, мы имеем дело с киллером высшей квалификации. И этот спец действует быстро и аккуратно: пока единственный прокол – встреча с закричавшей женщиной.

Кстати, крик говорит в пользу версии с подготовленным убийцей. Вряд ли женщина испугалась из-за знакомого.

Пистолет киллер не забрал. Как и договаривались, Ларт забрал огнестрел себе. На мою долю остался кавалерийский палаш. Я вытащил его из ножен.

Жить стало лучше, жить стало веселее. Хотя по большому счёту, это всего-навсего железяка. Исход схватки зависит от мастерства того, в чьих руках он находится.

Покрутив головой, Ларт двинулся в правую сторону – противоположную выходу из дома. Ну да, всё интересное именно там.

Практически на каждом шагу стали попадаться трупы: киллер действовал без жалости, убивая и мужчин, и женщин.

– Сволочь! – не смог сдержать эмоций Ларт, когда увидел совсем ещё молоденькую девчонку, лежавшую в вытекавшей из-под неё луже крови.

На вид той было лет двенадцать, не больше.

Что самое хреновое – я не видел следов борьбы. Людей хладнокровно уничтожали, а те не успевали опомниться. Что же это за спец? Почему с ним не может справиться многочисленная охрана? Ведь не все в ней распиз… короче, пентюхи, не способные ни на что. Есть же опытные бойцы, умеющие держать оружие!

В подтверждение моих мыслей донеслись крики и ругань, сопровождаемые характерным лязгом железа. Они раздавались откуда-то спереди, по моим прикидкам метрах в пятнадцати отсюда. Похоже, защитники дома всё-таки вступили в бой.

Уверен, два наших «штыка» им не помешают.

Если бы меня спросили – испугался ли я, не уверен, что сразу сумел бы ответить. Любому нормальному человеку присущ инстинкт самосохранения. И я отношу себя именно к этой разновидности людей. Безбашенностью не страдал и страдать не собираюсь.

Принцип «семь раз отмерь – один отрежь» был затвержён мной назубок. Мне, конечно, далеко до героев Андрея Круза, которые долго и обстоятельно планируют любой поступок вплоть до мелочей, прикидывают все варианты, просчитывают пути и подходы. Это, конечно, круто! Это идеал, к которому нужно стремиться. От грамотного планирования зависит девяносто процентов успеха операции.

Я не столь дотошен и скрупулёзен. Могу упустить какие-то мелочи, где-то положиться на авось, но, в целом, анализировать тактику и стратегию люблю. Кручу ситуацию и так и эдак, смотрю под разным углом, прежде чем сделать важный шаг.

Обычно это срабатывает, тем более, что башка пока ещё «варит» как надо. Не так много в моей жизни обдуманных поступков, за которые мне стыдно или неудобно.

Я в повседневности часто придерживаюсь принципа мелких уступок: жертвую мелочью в расчёте добиться более крупного куша. Это неплохо срабатывает в картах и немало способствует в житейских ситуациях.

То бишь я произвожу впечатление человека трезвомыслящего и местами весьма осторожного. Одинаково дую и на молоко и на воду.

Но… И, как верно говорят, что после слова «но» начинается самое главное: иногда мне свойственна некоторая импульсивность. А заключается она в том, что в ряде ситуаций я способен отчебучить такое «коленце», на которое вроде бы никогда не решился. Кому скажешь – не поверят!

Случается это со мной нечасто. Объясняю я эту импульсивность наследственностью по отцовской линии: а предки мои были лихими терскими казаками, ходили в набеги и в походы, прадед так вообще служил есаулом и из последней русско-турецкой войны вернулся вместе с женой-турчанкой. Так что во мне наряду с русской кровью течёт ещё и горячая южная. А это тот ещё «коктейль», можете мне поверить.

Так что страх у меня есть, есть и осторожность, но кроме этих безусловно полезных качеств, мне присуща и толика авантюризма.

И, выглядывая в забитый трупами коридор, я уже не опасался за то, что могу присоединиться к жертвам кровавого убийцы. Во мне всё сильнее и сильнее закипала злость и ненависть. Пришла пора остановить творившийся тут беспредел и жестоко покарать тех, кто это устроил.

А убийц, как скоро выяснилось, было несколько. Похоже, они считали миссию по зачистке дома законченной, поскольку объединились в небольшой отряд, который вступил в схватку с последним форпостом на пути к принцессе.

Четверо умелых и ловких киллеров встали в строй, удивительно напоминавший классическую «коробочку» для охраны всевозможных «випов». И тот, кого они взяли под охрану, сразу заставил меня встревожиться: мне страшно не понравился его несопоставимо огромное и круглое чрево. На фоне вполне пропорциональных других частей тела, оно выглядело чересчур контрастно.

Мозг заработал и сразу выдал нужную ассоциацию. Твою ж мать! Теперь я точно знал, кого прикрывает четвёрка лихих киллеров, облачённых в серые свободные одежды.

Если они доберутся до спальни принцессы (а именно туда и продвигалась эта маленькая армия убийц), случится непоправимое. Счёт трупов устремится за пределы разумного.

Самым простым и действенным решением с нашей стороны было бы бегство к выходу. Тогда есть все шансы уцелеть. Но смогу ли я после такого смотреть в собственное отражение, не говоря уже про глаза других людей? Ведь мне прекрасно известно, что скоро произойдёт, когда злодеи подберутся на максимально близкую дистанцию к их цели, чтобы ударить наверняка.

Осторожничают, гады. Действуют так, чтобы разом порешать всё, ну и всех тоже.

Ларт ещё ничего не понял. Похоже, для здешних тактика террористов-шахидов была в диковинку, в отличие от моего мира, где смертники, увешанные взрывчаткой, встречались слишком часто.

Он выставил пистолет, прицелился в одного из киллеров. Я едва успел отбить его руку, и выстрел ушёл вверх.

Ларт недовольно вскинулся, каким-то чудом сдержался, чтобы не врезать мне, помешавшему гарантировано снять с такого расстояния опасного бойца.

– Ты что творишь, ублюдок?! – с болью и ненавистью прошипел Ларт.

– Спасаю всех нас! – как мог пояснил я. – Там, в центре, живая бомба. Может рвануть в любую секунду, например, от случайного попадания пули.

– Уверен?! – Ларт замер.

Его мозг категорически отказывался переваривать услышанное.

– Слишком уверен, – заверил я. – Мне уже доводилось слышать о таком. Выбрось огнестрел, дружище. От него больше вреда, чем пользы. Придётся положиться на старое доброе холодное оружие.

Разумеется, нас заметили. Не могли не заметить, особенно после громыхавшего выстрела. Но распылять свои силы четвёрка киллеров не стала, правильно предположив, что те, кому надо, сами сделают первый шаг.

Так и произошло. Ларт подобрал на полу саблю одного из погибших стражей принцессы и вместе со мной ринулся на убийц.

В нашу сторону обернулся только один вражеский боец. Его смуглое лицо, обезображенное шрамом, не выражало никаких эмоций, кроме ледяного спокойствия. Это был смертник, сознательно вставший на свой путь. Ему было плевать на всё: на то, что нас двое, что мы яростно атаковали его с нескольких сторон, что Ларт тоже своего рода мастер в фехтовальном искусстве, а я, пусть и дилетант, но дилетант, успевший кое-чего поднахвататься и не спешивший подставиться под выпад чужого палаша.

Мы были трудными противниками для киллера, однако его это не заводило и не расстраивало. Он был хладнокровен как удав и смотрел на нас как на кроликов.

И вот тогда мне действительно стало страшно!

Киллер одинаково хорошо владел обеими руками и без особого напряжения отражал мои атаки справа и напор Ларта, исходивший с левой стороны. Схватка всё больше напоминала какой-то дурацкий пинг – понг, в котором палаш убийцы с лязгом и скрежетом отбрасывал наши клинки, а мы тщились пробить глухую оборону.

Техника противника не давала нам ни малейшего шанса. Это было Искусство с большой буквы! Скрепя сердце, мы были вынуждены это признать.

Пришлось пустить в ход такую животворящую силу как русский мат. Пусть Ларт не понимал ни слова, но смысл до него доходил. То и дело он восхищённо вскидывал голову и улыбался во весь рот.

– На, сволочь! Получи, сука! – истово вопил я, сопровождая сентенции родным «трёхэтажным».

Но «сволочь» и «сука» стоял незыблемой стеной, что приводило меня в бешенство. Господи, как хреново демонстрировать свою слабость!

Ещё немного, и впал бы в бессилие и стал выть как волк на луну. Мы влипли в такую задницу, выход из которой был возможен исключительно ногами вперёд. После каждой отбитой атаки эта мысль всё сильнее выкристаллизовывалась у меня в башке.

– Что ж ты за наказание такое! – с тоской бросил я, после того, как киллер едва не выбил мой палаш.

Каким чудом сустав не вылетел из суставной сумки – загадка! В плечо будто ужалил рой обозлённых африканских пчёл. Я порядком перепугался: вывих сделал бы меня лёгкой добычей. Приходи и бери голыми руками.

Мысленно перекрестился и вознёс короткую молитву Николаю Чудотворцу. Нет, не зря дедушка рассказывал, что на войне атеистов нет.

И тут же на пол грохнулся Ларт: ему тоже не кисло досталось от злодея.

Присев на пятую точку, напарник грязно выругался. Сквозь причудливую вязь местных проклятий до меня донеслись нотки родимой обсценной лексики. Кажись, приживается русский матерный на новой для него земле!

Спасало нас лишь то, что киллер во главу угла ставил охрану «живой бомбы» и не рубился с нами с полной выкладкой. Мы были досадной помехой и только. При желании он смахнул бы нас так же легко и непринуждённо, как щётки автомобиля удаляют комки грязи с лобового стекла.

Но и на старуху бывает проруха. Смертник случайно оступился и потерял равновесие. Это была случайная удача, и мы воспользовались ей на все сто: клинок Ларта вошёл в грудную клетку врага, круша рёбра (ни кольчуги, ни панциря под одеяниями киллера не оказалось), я же всадил лезвие в узкий промежуток между полуопущенным подбородком и шеей, для этого мне пришлось развернуть палаш на девяносто градусов.

– Сдохни, сука! – проорал я.

Мной двигал восторженный порыв. Как ни крути, но справиться с противником экстра-класса это… нечто из ряда вон выходящее! И пусть тут было больше везения, чем реального мастерства и усилий с нашей стороны, всё равно мы выиграли одну из схваток. И это было круто!

После такого не живут. Отряд киллеров разом потерял боевую единицу, но перелома в ситуации не случилось: пока что убийцы уверенно отвоёвывали себе территорию метр за метром.

Изменилось лишь то, что на нас переключил внимание другой боец, защищавший «живую мину» с тыла. Мастерством он отнюдь не уступал погибшему. Скажу больше: если прежде от нас отмахивались, то теперь взялись всерьёз. Не раз и не два мне с огромным трудом удавалось уходить от смертельных ударов.

Техника у киллера была скупой на приёмы, но всё же весьма эффективной. Схватка выглядела не так, как это обычно показывают в картинах про мушкетёров. Никаких перетеканий из стойки в стойку, грациозных па и замираний: короткие выпады, уколы, стремительный натиск, при необходимости переходящий в активную защиту.

Всё очень грамотно, без налёта театральности.

Этого гада прикончил Ларт. Ему посчастливилось поднырнуть под замах киллера и рубануть по голове, деля её на две неравные половины.

«Живая бомба» оказалась неприкрытой с тылу. Я огляделся: прямо напротив широкая остеклённая веранда. Другого подходящего случая не будет. Сейчас опомнятся двое других «бодигардов» и что-нибудь придумают.

Действовать нужно прямо сейчас, пока ситуация была в нашу пользу.

Я коршуном налетел на заминированного «толстяка», толкнул его в стеклянное заграждение. Разумеется, оно не вынесло тяжести, вдребезги разлетелось. Толстяк перевалился через невысокое заграждение, не устоял на ногах, упал…

– Ложись! – что было духу закричал я, почему-то точно зная, что сейчас будет.

И сам, следуя своему приказу, упал ничком, открыв рот и схватившись руками за голову.