Текст книги "Убийство к Рождеству"

Виктор сделал попытку налить еще спирта, но я проворно отодвинул свой стакан.

– Я же за рулем.

– Понял… – Китанов плеснул себе порцию, чуть превышающую символический объем, и тут же проглотил ее. Потом хлебнул «Швепса», закурил новую сигарету, и произнес, глядя мне в глаза:

– Хочу верить, что ты действительно ни при чем.

– Я действительно никаким боком не касаюсь криминала, – в эту фразу я постарался вложить всю свою душу и даже больше. А про себя подумал, что с «бомбажем» действительно пора завязывать.

– Но в любом случае у тебя могут быть неприятности, – задумчиво сказал Виктор. – Конечно, раз ты чист, то тебе бояться нечего… Но…

– Но что?

– Придумай все-таки, как обезопасить свою задницу. Вдруг менты отнесутся к показаниям Сурка серьезно. И еще – нельзя исключать, что он решил прикрыть тобой – Виктор упер в меня указательный палец – того, кто на самом деле торгует девчонками.

Черт возьми, а ведь тоже вариант. Сурок – не из тех, кому бы я безоговорочно доверял. Хоть и приятель, а все же бандюк и мошенник, а среди них бывают и такие, что родную мать продадут, и это не просто слова.

– И что тогда делать?

– Знаешь, я попробую осторожно подтолкнуть следака в правильном направлении. Вернее, нет, не так. Я постараюсь, чтобы он не шел в направлении неправильном.

– А мне ты что посоветуешь?

Телефонный звонок, похоже, по внутреннему, прервал нашу беседу. Виктор снял трубку, сказал несколько слов…

– Подожди пару минут, я поднимусь в регистратуру, – обратился он ко мне, положив трубку. – Сейчас вернусь.

Виктор ушел.

Вот это узел закрутился! Китанов – Сурков – Ткачева – и я, ваш непокорный слуга. И есть еще какой-то «мужик из столичного УИНа», тоже что-то знающий о судьбе Володи, если верить Дине. Москва маленькая, говорят в таких случаях.

А узел этот болтается не где-нибудь, а на моей шее…

Вернулся Виктор.

– Знаешь, я, наверное, пойду, – произнес я. – У меня в голове пурга.

– Подожди. – Китанов плеснул еще спирта в стаканчики и подвинул мне баночку «Швепса». – Есть мысль.

В этот раз я не успел отодвинуть стакан.

– Я и так уже рискую правами.

– Семь бед – один ответ… Впрочем, я ведь не заставляю.

– Черт с ними… – Я поднял стакан, имея в виду, конечно же, не права, а беды. – Живу близко, дворами доберусь, если что…

Запел мобильник. Я вынул трубку, спросил:

– Алло?

– Ой, – сказал женский голос, – извините, кажется, я ошиблась…

– Ничего, – сказал я и отключился. Что там за номер? Не определен…

– Забавная трубка, – сказал Виктор. – Что-то я ни у кого таких не видел… Можно взглянуть?

– Конечно. Довольно древняя модель, из моды давно уже вышла.

Виктор быстро посмотрел на мой телефон, потом вернул трубку мне.

– Да, сейчас молодежь только полифонические и цветные признает.

– Мы с тобой еще не старые, – сказал я, убирая телефон в карман.

Мы выпили, закурили, и Виктор, поднявши кверху палец, произнес:

– Вернемся к нашим баранам. Что можно тебе в этой ситуации посоветовать?.. Загодя подыскать адвоката – это раз. Вспомнить и расписать все твои похождения и поездки в машине хотя бы за текущий год – это два. И можешь расценить как шутку, но если ты вдруг сам нароешь информацию о пропавшей девушке…

– Это будет три, и моя задница прикрыта железным щитом, – закончил я.

– Да, но при одном условии.

– При каком?

– Если мы будем держать следователя в курсе событий. Так, ненавязчиво. Под английский джин.

– Ты хочешь сказать, если ты будешь держать следователя в курсе событий? Ну, я могу хоть ящик выкатить, если будет прок. А так – пока не знаю.

– Не спеши. Джин стоит дорого. Я буду сам встречаться со следаком, но не вижу смысла за каждую встречу по сорок баксов платить – это, по моему скромному мнению, слишком разорительно.

С этим нельзя было не согласиться.

* * *

До дома я добрался без происшествий. В самом деле, кататься по городу после двух стаканов крепкого – занятие рискованное, поэтому я знакомыми дворами, прижимаясь к домам, добрался до своих апартаментов. По дороге позвонил Наташе, и сообщил, что мне теперь точно известны фамилия и адрес девушки, но возникли некоторые сложности. Подробности – при встрече… Машину снова поставил под окно кухни – появилась у меня с недавних пор такая вот традиция, а сам пошел вокруг дома, чтобы войти в дверь. При этом захватил магнитолу, чтобы не привлекать излишнего внимания малолетних потрошителей машин. Я бы не особенно удивился, если в квартире меня поджидали бы два-три бандюгана, но там никого не оказалось.

Наскоро выпив чаю, я улегся на злополучную кровать и задумался. Итак, получалось нечто странное. И хронологически не лезущее ни в какие ворота. Первый раз мы с Диной встретились в ночь на Рождество, а исчезла она уже на следующий день, причем вместе со своей единоутробной сестрой. А первого февраля она снова садится ко мне в машину, я везу ее домой… Но вместо этого мы почти до утра трахаемся и катаемся по ночной Москве. Видимо, девушка по той или иной причине сбежала из дома, но ничего страшного с ней не происходило, во всяком случае, до четверга. А где была ее сестра? Тоже в бегах? Может быть, она тоже с кем-нибудь катается? Или уже откаталась, также, как и Дина?

Виктор прав. Если я вдруг нарою информацию о пропавшей девушке, хоть что-то прояснится. Однако я очень хорошо знаю, где находится Дина, а поэтому мне было бы очень хорошо найти Тамару. Если она жива и действительно в бегах по какой-то причине, мне неведомой, вполне возможно, что я смогу узнать, кому перешла дорогу ее сестра, да так, что ей перерезали горло у меня в квартире… Но это только при том условии, что я смогу убедить Тамару, что Дину резал вовсе не я.

Задача… Я потянулся за сигаретами. Хорошо бы добраться до Сурка – узнать, что с ним происходит на самом деле, а заодно бы спросить, какого черта он «поет» о том, чего на самом деле не было… Но это не более просто, чем найти Тамару. Ведь если человек захочет исчезнуть в Москве, его, скорее всего, не найдут.

Москва большая.

Виктор может мне помочь. Хотя бы тем, что он имеет друзей в прокуратуре. Хорошо, что тогда я не сунулся к нему с убитой Диной – какой бы отличный ни был он мужик, приятельские отношения все же имеют некоторые пределы. Так что я вынужден продолжать врать ему – насчет того, что произошло с Диной в действительности.

Еще ясно, что моя персона с недавних пор находится под пристальным вниманием милиции. А также неизвестной мне банды. Неужели придется опять обращаться к Соленому? Не хотелось бы. Не люблю бандитов и не хочу быть им обязанным.

Зазвонил телефон. Уж не Соленый ли? Нет, слава всем богам, Наташа. С ней все-таки легче общаться.

– Саша, ты далеко от салона?

– Я дома.

– Приехал бы? Я кое-что для тебя нашла.

Не слишком ли много людей принимают мои проблемы близко к сердцу? Да еще готовы заниматься ими едва ли не круглые сутки?

– Постараюсь. Это действительно срочно?

– У тебя дома компа нет?

– Нет, сама же знаешь, что я его в салон отвез.

– Тогда приезжай скорее. Я набрала в поисковике имя и фамилию известной тебе девушки, и ты не поверишь, что комп мне выдал.

– Тогда еду. Только я не за рулем, придется тачку ловить.

– Давай, жду.

В «Обероне» в рабочее время подростков обычно меньше, чем после обеда, не говорю уже о вечерах в выходные дни. Но машин пять, как обычно, заняты, и на них, вместо того, чтобы сидеть на занятиях, рубятся самые упертые игроманы-геймеры. Которых от экранов смогут оторвать только звуки труб Страшного суда. Да и то вряд ли.

За моим компьютером, подключенным к Интернету, сидела Наталья и что-то разглядывала на экране монитора.

– Вот он я, – произнес я, подходя ближе и подтаскивая тяжелый крутящийся стул.

– Вот он ты, – согласилась Наташа, уступая мне место у компьютера. – Поизучай, что пишут про эту самую Дину.

Я сел ближе к экрану и пригляделся. А вот и подробности по части исчезнувшей «красавицы»!

Один из столичных информационных сайтов сохранил в архиве небольшую статью об итогах того самого «непристойного шоу по телевизору», как его назвала Инесса Васильевна. Речь шла о конкурсе красоты «Мисс Столица», состоявшемся в прошлом году. Автор материала не преминул ядовито отметить, что этих конкурсов в Москве больше, чем в Нью-Йорке, да только организованы они, мягко говоря, иначе, нежели в Забугорье. «Мисс Столица», кстати, была затеяна вроде как ни с того, ни с сего, жюри набрали из никому не известных актеров и музыкантов, а почтить своим присутствием финал конкурса не счел нужным ни один представитель московского бомонда.

Победила на этом конкурсе не кто иная, как Дина Ткачева, что уже было для меня открытием – девушка этим не хвасталась. А ведь действительно красивая девочка, подумал я, глядя на фото, приложенное к электронной странице. И еще подумал, что в реальной жизни Дина выглядела совсем иначе – без этой короны, пышной прически и килограммов макияжа. Зато все время в этих очках… Странно, что она ни словом не обмолвилась про свой прошлогодний триумф… Почему?

Под снимком находился значок копирайта и имя: Сергей Авдеев. Я отправил фото на принтер и продолжил чтение.

Дальнейшая информация в какой-то степени помогла ответить мне на этот вопрос. Сообщалось, что после финала возник конфуз, не добавивший чести и славы организаторам конкурса. На банкете победительнице стало плохо, но ей не давали возможность выйти из зала до тех пор, пока девушка не потеряла сознание. Возник определенный скандал, и очевидно, что кто-то приложил немало усилий, чтобы его замять, очевидно, поэтому ни сам конкурс, ни его последствия не получили большого резонанса ни в средствах массовой информации, ни в модельной тусовке.

Заинтересовавшись, я пробежал список спонсоров, организаторов и членов жюри. Действительно, куча ничего не говорящих мне фамилий и названий фирм. За исключением, разве что, фирмы «Северина», выпускающей женское белье – если ее рекламные плакаты висят в каждом вагоне метро, то нетрудно запомнить название.

И еще два названия были мне знакомы.

Модельное агентство «Винтер».

И фотохудожественный салон «Эль Торо».

Думая о том, случайно ли у Дины оказалась фотография девушки с логотипом этого агентства, я заглянул в комментарии к статье. Сообщения были старыми, последнее датировалось еще ноябрем прошлого года. Да и насчитывалось их чуть более десятка. Посетители сайта неоднозначно реагировали на статью – одни считали, что конкурс удался на славу, другие называли его «позорищем». Три парня и одна девушка объяснялись Дине в любви, а некто Михаил заявлял, что Дину хотят сжить со свету друзья Светы Истоминой, занявшей второе место, и что происшествие на банкете – лишь первая ласточка в этой деятельности. Поскольку Дины на свете уже не было, этот прогноз пятимесячной давности меня здорово заинтересовал.

Щелкнув по имени Михаила, я вызвал окно почтовой программы с электронным адресом написавшего комментарий. Немного подумав, набрал текст сообщения и нажал кнопку «отправить немедленно».

– Кому пишешь? – спросила Наташа, которая ненадолго удалилась, пока я все это изучал, а заметив, что я стучу по клавиатуре, решила поинтересоваться.

– Одному мужику, который еще в прошлом году заподозрил, что против Дины замышляют какую-то пакость. Может быть, удастся с ним побеседовать… Пока меня не взяли к ногтю.

– А, ты говорил, что есть еще какие-то опасения?

– Поговорим в подсобке, – тихо сказал я.

Тихо мурлыкнул компьютер – пришло сообщение. Мне ответил робот: адрес, по которому я только что отправил сообщение, содержал «постоянную фатальную ошибку», то есть, попросту отсутствовал на просторах Рунета. Не иначе, Михаил писал свой комментарий с временного ящика из какого-нибудь интернет-кафе.

Мы зашли в подсобку, где обычно время от времени вправляли компьютерам мозги, составляли документы и вели конфиденциальные переговоры. Здесь я и рассказал Наташе более подробно про исчезновение сестер, а также про то, что мне рассказал сегодня Виктор. Про его советы. А заодно и про «Винтер». Наташа выслушала и сделала не очень довольное лицо.

– Странный тип этот Виктор, – заявила она.

– Но он натуральным образом предлагает мне серьезную помощь, – возразил я. – И при этом даже готов немного подставиться сам.

– Все равно странно, – Наташа немного покривилась. – Что-то здесь не так. Ну какой ему смысл тебя прикрывать?

– Смысла, если честно, и я особого не вижу. Но почему бы не исходить из того, что в нашем городе есть и неплохие люди. Возьми ту же бабульку с Глушанинского.

– Ты не собираешься еще раз заглянуть туда?

– Вообще, хотелось бы. Но мне страшно встречаться с отцом Дины.

– Тогда я сама съезжу туда.

Я изумился. Ай да Наталья!

– Слушай, я просто не знаю даже…

– Не знаешь, тогда лучше молчи. И еще. Если что-нибудь сам выяснишь, неважно, от меня, или еще кого-то, прежде чем рассказывать Виктору, посоветуйся со мной. Я ведь теперь тоже в этой истории завязла, – с улыбкой, правда невеселой, произнесла Наталья.

* * *

В агентство «Винтер» меня опять не пустили, заявив, что Дина Ткачева сейчас у них не работает. Я возразил, сказав, что знаю точно о ее пребывании в этих стенах поздно вечером двадцать четвертого января. Мне сказали, что я ошибаюсь.

Салон «Эль Торо» находился недалеко от метро «Рязанский проспект», на Зеленодольской. Я с трудом нашел место для парковки, втиснувшись на место только что отъехавшего «порше» и подошел к стеклянной двери, рядом с которой имелось переговорное устройство.

Нажав кнопку, я подождал. Женский голос из динамика осведомился на предмет того, кто тут и какого черта ему здесь надо. Я ответил, что мне крайне необходимо переговорить с фотографом Игорем Авдеевым.

Здесь я попал в цель. Меня впустили и направили к нужному человеку, сидевшему в лаборатории.

Игорь Авдеев мне не очень понравился – парню лет двадцати трех очень хотелось казаться завзятым «клубнем», потому он и был прикинут в наряд, который вызывал ассоциации не то со стареющим поп-певцом, не то с невысокого пошиба сутенером. Да и его речь коренного москвича не всегда была понятной из-за нарочитого псевдоанглийского акцента и неприятной манерности. Однако его хватило ненадолго – минуты на две-три, после чего он сбился, видимо, сам того не заметив, на нормальный язык. Тем более что речь зашла сами понимаете о ком. О девушке, чье фото на распечатке я показал Игорю после обмена формальностями.

– Я сам плохо понимаю, что случилось тогда, – говорил Игорь. – Мы, в общем-то, часто проводили время вместе. Конкурс ее этот подкосил – прикинь, не успела отметить первое место, и сразу же в больницу. Приступ аппендицита. А ей уже типа ангажемент сделали по модельной теме.

– Сроки подкачали?

– И сроки тоже. Хорошо, что контракт с «Севериной» она не успела подписать, так еще бы и на деньги попала.

– А потом?

– А что потом? Понта никакого. На животе шрамы – а у нее почти все фотосессии в бикини, да в топиках.

Походило на то, что Михаил, говоря о происках врагов Дины, слегка заблуждался – никто «мисс» специально гадостей не делал. С аппендицитом я и сам в свое время неудачно свалился – так бы сейчас, может, в Германии жил…

– Но ведь модели не только телом работают. Лицом же тоже можно – косметика там, шампуни.

– Ну, это не совсем по ее части. Хотя, зря она гусей погнала – могла бы влегкую переквалифицироваться. В истерики впадать начала, говорила, что жизнь пошла пустая. Работать отказалась, портфолио забрала. Опять же в клубы любила ходить, потом почти перестала – куда с такими шрамами? Пирсинг у нее был в пупке – вытащила. Знаешь, я даже раньше с ней конкретно ругался – че, типа, выставляешься, а потом жалко стало. А тут еще ее веселая семейка – мачеха, как я слышал, только радовалась – модели, говорит, все типа шлюхи, так что оно и к лучшему – учись, выходи замуж, работай как все.

– Ты знал ее родителей?

– Видел пару раз. Вообще, меня там не принимали, я это чувствовал, и мы встречались либо у меня, либо еще где… Нет, мы не трахались, если ты об этом. Короче, не хочу ничего вспоминать, тем более, у нас почти все дела кончились… И сестре ее, Тамаре, отдельное спасибо. Та вообще змея. Для нее любой успех Дины – личное оскорбление.

– А ты ее тоже видел?

– Да тоже раз или два… Слушай, а ты случаем не из МУРа?

– Нет. Просто я знаю, что девушки исчезли, а с Тамарой у нас были дела, – начал я на ходу сочинять.

– Я знаю. Родители вроде как в полном отпаде от таких дел.

– Ясно. А ты случайно не знаешь никого из знакомых Дины по имени Михаил?

– Михаил? – переспросил он меня. – А ты сам хорошо Тамару-то знал?

– Ну, не близко, если ты это имеешь в виду. Я же говорю – у нас были небольшие дела, связанные с ее работой.

– Ты тоже рисуешь, что ли?

– Нет. Я с художниками работаю.

– Выставки организуешь? – с надеждой спросил Игорь.

– Нет, картинами торгую, – продолжал я сочинять.

– Подожди… Так почему же ты тогда ко мне пришел?

– Потому что я уже многих обошел насчет Тамары. Никто не знает, куда она пропала, а ты же работал с ее сестрой.

– Слушай, а ты давно заходил в «Пикник на обочине»? – произнес Игорь. – Спросил бы у Галки. Или у Оскара, на крайняк.

– Был я там, – сориентировался я. – Но про Тамару мне и там ничего не сказали. Поэтому я и обратился к тебе.

– Понятно… Времени сколько?

– Без пятнадцати шесть.

– Ты на машине?

– Да.

– Поехали, – вдруг сказал он. – Я покажу тебе этого отжатого придурка.

Забавный круг знакомых, ничего не скажешь…

– Поехали, – согласился я.

– А потом забросишь меня на съемку, там это рядом. Годится?

– Годится.

– Тогда подожди немного.

Игорь быстро сложил весь свой фотографический скарб – два внушительных кофра, три штатива и два светоотражателя. Затем оделся, мы вышли на улицу и сели в машину.

Я запустил двигатель и спросил, куда ехать.

– Бывший завод «Мосэфир». Давай прямо к проходной.

Минут за десять мы добрались до указанного места, и пока ехали, Игорь мне объяснил, что этот завод уже несколько лет как приватизировали, и хозяева не видят ничего плохого в том, что сотрудники работают по шесть дней в неделю. По слухам, сверхурочные оплачиваются лучше, но кто не желает работать по субботам, с теми быстро расстаются. Москвичей, к слову, в этой шарашке – раз-два и обчелся. В основном из области ездят. Каждый день по три часа на электричке – только в одну сторону.

– Но Михаил – москвич?

– Михаил – дебил, – коротко ответил Игорь. – Мне Дина рассказывала, что он пытался к Тамаре шары подкатить. Не знаю, правда, или нет, но она вроде бы ему дала однажды. Видимо, от скуки, или чтобы отвязался. А он вообразил, что та замуж за него захотела. Блин, да он за месяц столько не заработает, сколько Тамара в день иной раз тратила. Да ты и сам, наверное, знаешь про ее запросы… Вот он, кстати.

Михаил был одет в шапку-ушанку и поношенную куртку, напоминающую вышедшие из моды где-то в восьмидесятые годы прошлого столетия «аляски». Молодому человеку на вид было чуть больше двадцати пяти, он выглядел вполне приличным, но при этом весьма заурядным субъектом. Обычный молодой человек, который по причине неосознанной лени и нерешительности не может однажды все бросить и начать трудиться на себя, вместо того, чтобы шесть дней в неделю торчать в стенах приватизированного предприятия за жалкую зарплату, которой брезгуют жители столицы.

– Кем он там работает?

– Механиком по какому-то оборудованию, если не ошибаюсь, – сказал Игорь. – А ведь мог в консерваторию поступить.

Мы взглядами проводили несостоявшегося жениха Дины Ткачевой. В лобовое стекло билась противная и колючая снежная крупа.

– Ты и фамилию знаешь?

– Егоров. Живет с матерью в однокомнатной. Томка с трудом от нее как-то отбилась – та вообразила, что Мишка привел будущую невестку. На эти, как они называются, забыл… Смотринки, кажется.

– Так она с ним плотно встречалась, раз даже с матерью была знакома?

– Думаю, что не очень «плотно». Вроде и недолго. Ну, мать Михаила, по-моему, выдавала желаемое за действительное. Конечно, женщинам в ее возрасте лишь бы детей переженить, а то, что жить людям не на что, это их не трогает. Одно только говорят: мы в их годы тоже ничего не имели, главное – чтоб уважали друг друга… Меня просто трясет от этого кретинизма; не представляю, как бы я к метелкам подъезжал, если бы на заводе каком-нибудь за гроши вкалывал…

Мы помолчали. Я подумал, что сегодняшний день мог бы стать своего рода большим откровением и даже в какой-то степени шоком для тех, кто считает всех москвичей социально глухими и неспособными просто так помочь фактически незнакомому человеку.

– Поехали, – сказал Игорь. – Мне уже почти пора.

Я выехал на дорогу. Погода совсем испортилась. Видимость была отвратительной, дворники с трудом успевали смахивать налипающий снег с лобового стекла.

– Дина в «Винтере» же была?

– В том числе. Там ихний хозяин ее типа выделял… Но она и с ними развязалась.

– А это ты снимал? – спросил я, показав фото девушки, которое зачем-то носила с собой Дина.

– Нет… Кто-то из наших, это факт. А девчонку не знаю.

– Спросишь?

– Попробую. Давай фотку.

– Игорь, у меня к тебе еще одна просьба, – сказал я затем.

– Ну?

– Ты говоришь, у тебя были Динины фотосессии… Не мог бы ты дать мне несколько ее снимков?

– Она забрала портфолио.

– Полностью?

– Может быть, что-то осталось…

– Любой фотограф оставляет у себя негативы.

– Я могу поискать.

– И еще. Ты делал снимки всех участниц конкурса «Мисс Столица»?

– Почти всех.

– Мне они тоже нужны. Во всяком случае – финалистки.

Игорь молчал.

– За деньги, – сказал я.

– В принципе, я думаю, тоже можно, – произнес Авдеев. – Когда?

– Чем скорее, тем лучше. И подпишешь каждый снимок. Договоримся.

– Тогда могу сделать завтра. Днем получишь. Соточка с тебя.

– Зеленая, если я правильно понял.

– Она самая. Ты мне и так вопросов много задал.

– И чтобы наш разговор остался между нами.

– Договорились, – усмехнулся Игорь. – Вот, кстати, и приехали.

Я остановил машину. Мы обменялись телефонами, и фотограф пошел работать. Мне оставалось собраться с мыслями и ехать в «Оберон». Домой было еще рано.