Текст книги "Путин. Почему он стал таким?"

На участке № 622 (Медведковский округ № 196, выборы Георгия Бооса) избирателям с открепительными талонами не выдавали бюллетень для голосования по одномандатному округу (что совершенно правильно), но тем не менее предлагали расписываться не за два бюллетеня (выборы в Думу по спискам и выборы мэра), а за все три. Заметивший это избиратель настоял на том, чтоб его подпись была вычеркнута, но он обратил внимание, что ВСЕ избиратели с открепительными расписались в тетрадях учета выдачи бюллетеней потри раза. Напрашивается подозрение, что сэкономленные бюллетени были при подсчете добавлены в стопку бюллетеней за Бооса.

В Бабушкинском округе № 192 в Москве (выборы Сергея Широкова) наблюдателям от «яблочного» кандидата Сергея Митрохина не выдавали копии протоколов, пока по их вызову не приехали представители ОБСЕ. По окончании голосования наблюдателями «Яблока» была зафиксирована перевозка неопечатанных бюллетеней (из участковых комиссий в окружную).

В итоге, по официальным данным, С. Митрохин уступил С. Широкову 1,5 %.

* * *

В отличие от прежних лет, в Москве в этот раз наблюдатели зачастую получали копии протоколов с теми же трудностями, как это всегда происходит в Татарии и Башкирии (многие участковые комиссии не подписывали протоколов, не утвердив их предварительно «наверху» – в территориальных комиссиях. Соответственно, копии выдавались наблюдателям только после «проверки» и утверждения протоколов в территориальной комиссии).

На участке № 1064 Балашовского избирательного округа № 157 (выборы Петра Камшилова; Саратовская область, пос. Краснознаменный Самойловского района) секретарь участковой комиссии на глазах у избирателей вбросила в урну пачку избирательных бюллетеней; жалобу наблюдателей председатель комиссии принять отказалась.

В Ростовской области на участке № 1546 число открепительных удостоверений по протоколу в сводной таблице ГАС «Выборы» равно 0, а в копии протокола той же комиссии, выданной наблюдателю КПРФ, это число равно 406.27

В Ингушетии выборы были тотально фальсифицированы в пользу «Единой России». Один из проигравших выборы кандидатов, Муса Оздоев (отнюдь не оппозиционер – лидер ингушского отделения Народной партии), с помощью друзей и родственников проверил протоколы нескольких участковых комиссий методом подворного опроса избирателей.

На участке № 67 (Ингушский округ № 13, выборы Башира Кодзоева) «53 человека не опознали либо свои подписи, либо паспортные данные, либо и то и другое. 46 граждан опросить не удалось, поскольку они по указанным в списке избирателей адресам не проживают – кто-то давно перебрался в другие города, кто-то – в другие страны, кто-то до выборов не дожил».

«Это результат спешки, – говорит Муса Оздоев. – Участковые комиссии просто не успевали толково «распределить» огромное количество бюллетеней, вброшенных уже по окончании голосования. […] На упоминавшемся уже участке № 67 за партию «Единая Россия», например, было подано 164 голоса – так зафиксировано в протоколе участковой комиссии. Но в отчете территориальной комиссии результат «ЕР» подрос до 1784 голосов. Непомерная разница в 1620 волеизъявлений лишь частично была покрыта за счет занижения результатов других партий, а в основном эту дыру залатали, заочно «обюллетенив» около тысячи граждан».

Впрочем, в некоторых других национальных республиках – в первую очередь в Дагестане Магомедали Магомедова, Северной Осетии Александра Дзасохова, Кабардино-Балкарии Валерия Кокова – выборы в Гос. Думу проводились примерно с таким же размахом фальсификаций, как в Ингушетии Мурата Зязикова.

В апреле 2004 года Верховный суд Ингушетии признал необоснованными претензии депутата Народного собрания республики М. Оздоева к республиканскому избиркому и отказал ему в требовании отменить объявленные избиркомом результаты декабрьских выборов в Госдуму РФ по Ингушетии.

Подавляющее большинство исков к итогам выборов по различным округам (от КПРФ, «Яблока», отдельных граждан) были просто не приняты судами к рассмотрению.

Вопрос о количестве избирателей

По данным Госкомстата, в 2003 году в России умерло 2 млн. 160,5 тыс. человек. С учетом рождаемости и миграции уменьшилось народонаселение за тот же год на 767,6 тыс. человек.

Подавляющее большинство двух с лишним миллионов умерших – это избиратели. Родившиеся и практически все мигранты (за исключением нескольких тысяч) – не избиратели.

Тем не менее количество избирателей в стране за 2003 год официально не уменьшилось, а возросло. Только за первое полугодие 2003 года электорат, по данным Центризбиркома, вырос на 2 млн. человек.

Точно так же летом 1996 года за две недели между первым и вторым туром президентских выборов численность избирателей выросла на 100 тысяч. А в период между думскими выборами декабря 1999 года и президентскими выборами марта 2004 г., то есть за три месяца, количество избирателей выросло на 1 миллион 300 тысяч человек.

В официальном ответе начальника Управления переписи населения и демографической статистики Госкомстата Ирины Збарской на запрос «Независимой газеты» утверждается:

«Несмотря на сокращение численности населения России, отмечающееся с 1992 года, население в возрасте 18 лет и более за последние 10 лет выросло на 3,7 млн. человек, что, в свою очередь, повлияло на рост числа избирателей. Это произошло за счет вступления в данную возрастную группу многочисленных поколений, родившихся в конце 1970-х – начале 1980-х годов, и положительного миграционного прироста.

…По прогнозу, прирост численности населения в данном возрасте за 2003 год может составить около 300 тысяч человек».

Однако 300 тысяч – это все-таки не 2 миллиона! Центризбирком (или его источники информации) только за первое полугодие 2003 года почти в 7 раз умножил прирост избирателей, заложенный в прогноз Госкомстата!

Оказалось, однако, что и это не предел. На заседании Центризбиркома 10 февраля 2004 года выяснилось: всего за несколько месяцев количество избирателей непонятным образом увеличилось на 400 тысяч человек.

Таким образом, за 2003 год численность избирателей выросла на 2 миллиона 400 тысяч человек, тогда как могла увеличиться только на 300 тысяч.

Данные о числе граждан, имеющих право голосовать, в ЦИКе получают от региональных органов исполнительной власти. Именно местные власти, отвечающие перед «верхним» начальством за выполнение плана по голосованию, в первую очередь заинтересованы в существовании числящихся только на бумаге «мертвых душ».

В интервью «Независимой газете» заместитель гендиректора Центра политических технологий Борис Макаренко отмечал:

«Мертвые души» голосовать не могут. А коль скоро они не придут, то бюллетень за них может опустить дядя по имени «административный ресурс».

Если из 2 миллионов 400 тысяч общей прибавки избирателей за 2003 год вычесть реально возможную, по мнению Госкомстата, прибавку в 300 тысяч, то получится разница в 2 миллиона 100 тысяч голосов.

То есть примерно такой резерв голосов имелся у местных властей и избиркомов для «добрасывания» в пользу «нужных» кандидатов и партий.

Президентская кампания как операция политтехнологов

Отдельно следует сказать о второй избирательной кампании по выборам Президента России.

В отличие от думских выборов, где власть ограничивала число кандидатов и партий, на президентских выборах Кремль стремился расширить список кандидатов.

Во-первых, это делалось, чтобы сделать фактически безальтернативные выборы хотя бы формально альтернативными, и следовательно легитимными в глазах Запада. Во-вторых, чтобы избежать вполне возможной «неприлично низкой» явки на выборы.

«Неприлично низкой» явкой на выборах президента негласно было решено считать явку менее, чем на выборах 2000 года (68,74 %), а стремиться к 70–75 % (при том, что на думские выборы в декабре 2003 года пришло 55,75 %; но на выборы главы государства, как показывает опыт последних лет, всегда приходит существенно больше избирателей, чем на выборы «говорильни»). Вероятность того, что явка будет вообще ниже 50 % (и тогда выборы были бы признаны несостоявшимися), была равна нулю, и само нарочито обеспокоенное обсуждение этой перспективы было, на самом деле, инструментом повышения явки.

Обязали участвовать спикера верхней палаты, лидера «Российской партии жизни» Сергея Миронова, уговаривали Явлинского и Жириновского. «Яблоко», обиженное «кидком» на выборах в Гос. Думу, отказалось играть в кремлевские игры и даже вернулось в оппозицию. «Яблоко» стало инициатором соглашения демократических сил о неучастии в президентских выборах в случае, если демократам не удастся договориться о едином кандидате (как и ожидалось – договориться не удалось).

Владимир Жириновский исполнил заказ Кремля с издевательским юмором: ЛДПР выдвинула своего кандидата в президенты – но не самого Жириновского, а его боксера-охранника Олега Малышкина. Коммунисты тоже понизили, насколько решились, значение этих выборов, выдвинув в качестве кандидата КПРФ не своего вождя Г. Зюганова, а левого агрария Николая Харитонова.

Зато удалось уговорить «нарушить конвенцию» и выдвинуться Ирину Хакамаду, которая, таким образом, вопреки «Яблоку» и СПС, обозначила присутствие на этих выборах либералов.

* * *

Центризбирком фактически закрыл глаза на многочисленные нарушения – прежде всего, скупку фальсифицированных подписей штабами практически всех кандидатов, выдвинутых не от парламентских партий (кроме Путина, подписи за которого собирались в административном порядке и поэтому были подлинными).

Правда, было двойственное отношение Кремля к участию в выборах Сергея Глазьева и Ивана Рыбкина. С одной стороны, они повышали явку. С другой стороны, они могли использовать неприятные сюжеты в своей избирательной кампании (на это, правда, оказалась способной и Хакамада, но, призванная к порядку, быстро прекратила). Кроме того, С. Глазьев, в случае завоевания второго места на выборах, становился опасным соперником кандидата партии власти на следующих президентских выборах, 2008 года (в отличие от вечного пораженца Г. Зюганова). То есть участие Глазьева задавало для президентского штаба еще одну задачу – вторым должен был стать Харитонов, а не Глазьев.

На самом деле, если эта проблема и смущала чиновников, то она, наоборот, вдохновляла политтехнологов: если имеется проблема, то появляется и финансирование для ее решения. Путинские штабные чиновники порывались снять Глазьева с выборов, но путинские полит-технологи настаивали – и настояли – на более «демократических» методах «замачивания» этого кандидата. Политтехнологи с творческим азартом и удовольствием занимались «опусканием Глазьева» и еще периодически запугивали Глазьевым свое собственное бюрократическое начальство, добиваясь (не без успеха) повышения финансирования.

Похожим было и отношение политтехнологов к участию в выборах Рыбкина: «пусть будет!». Но «проблема Рыбкина» имела – в глазах некоторых близких к Путину людей – такие аспекты, что ее в конечном счете решали совершенно отдельно.

Что же касается главной проблемы – явки избирателей – то для ее решения были использованы как изощренные «технологические» средства, так и чисто бюрократические.

Например, по жилищно-строительным кооперативам (ЖСК) Фрунзенского района Санкт-Петербурга глава администрации района Вячеслав Хмыров разослал такие, отдающие административным шантажом и политическим рэкетом, письма:

«Прошу Вас в срок до 01.02.04 представить в Администрацию района план работы правления ЖСК по обеспечению участия проживающих в голосовании 14.03.04 г. в выборах Президента РФ. Ваша работа должна обеспечить явку не менее 79 % проживающих, имеющих право голоса. Результаты Вашей работы будут оценены после подведения итогов выборов».

Пойманный питерскими «яблочниками» за руку (соавтор публикации журналист Б. Вишневский – один из лидеров «Яблока» в СПб.), В. Хмыров стал утверждать, что автором идеи был «не Смольный», что «это моя собственная идея, исключительно моя инициатива. Я ни по чьей указке не работаю».

Но невольно проговорился:

«У нас на территории района 2 окружные избирательные комиссии. Я как глава района по закону обязан обеспечить им содействие. Я с ними постоянно общаюсь. Территориальные комиссии никакой критики по поводу этого письма не высказывали».

В конечном счете, официальная явка получилась 14 марта 2004 г. якобы 64,39 %, из которых 71,31 % проголосовали за Путина.

Спецоперация «Исчезновение Рыбкина»

Исчезновение, а затем обнаружение Ивана Рыбкина, его нелепые и противоречивые интервью по возвращении в Москву были единственной интригой президентских выборов 2004 года.

В качестве кандидата в президенты И. Рыбкин никакой электоральной опасности не представлял. Напротив, будучи «кандидатом от Березовского», он «украшал» выборы и повышал явку избирателей.

Однако в качестве официального кандидата Рыбкин получал легальную возможность с экрана телевизора высказать некоторые факты и гипотезы, крайне неприятные для самого президента и – особенно – для некоторых лиц из его ближайшего окружения. Учитывая связи Рыбкина с хорошо информированными людьми, от Рыбкина ждали неких сенсационных разоблачений.

Впрочем, как оказалось, ничего ранее неизвестного Рыбкин не имел сказать (или не успел). В своих интервью кандидат всего лишь намекнул на существование у него информации о «черной кассе» Путина и ее предполагаемых держателях Геннадии Тимченко и Юрии Ковальчуке, а также о роли питерского банка «Россия».

В том, что он сказал, было немного нового знания – практически все это уже публиковалось в печатной прессе и/или Интернете, причем зачастую в более исправной форме, чем высказал Рыбкин (в частности, когда Рыбкин говорил о «братьях Ковальчуках», корректнее было бы говорить об «отце и сыне Ковальчуках», поскольку третий Ковальчук прямого отношения к бизнесу брата и племянника не имеет). Однако то, что административная олигархия готова пока что терпеть в Интернете и мелкотиражных журналах, она считает недопустимым и опасным в телевизоре.

У власти была возможность снять Рыбкина с регистрации – благо «подписи» за его выдвижение были весьма сомнительными (впрочем, как и подписи всех остальных кандидатов не от парламентских партий). Но снятие с регистрации самого оппозиционного кандидата вызвало бы неудовольствие на Западе и, опять же, могло уронить явку.

Чтобы заткнуть рот Рыбкину, не дать ему возможность повторить и развить в своих телевыступлениях тему коррупционной паутины вокруг президента, была проведена блестящая спецоперация – возможно, единственная за последние годы операция ФСБ с исключительным успехом и эффективностью. Почтенный и умеренно уважаемый политик был за неделю превращен в комический персонаж, который впредь может произносить какие угодно разоблачения – все равно ему уже никто не поверит.

Осталось не ясным, с какого момента Рыбкин стал исполнять «троянскую программу»: в момент, когда он отправился в Киев, чтобы там на несколько дней исчезнуть, или в Киев он поехал еще как «человек Березовского» и только там получил в голову «компьютерный вирус». Не ясно также, какими средствами его «запрограммировали».

По одной из версий, ФСБ сумело убедить Рыбкина, что его хочет ликвидировать Березовский (с целью обвинить в этом Путина), и он, в панике, «спасая свою жизнь», наделал глупостей. По некоторым данным, к этой версии склоняется сам Березовский. Однако эта версия все-таки совершенно не объясняет чудовищно нелепого поведения Рыбкина.

Версия психотропных средств (удобная прежде всего для самого Рыбкина) может объяснить первое бредовое интервью кандидата в Киеве – но не его поведение после возвращения в Москву. Кроме того, лондонские медицинские экспертизы дали отрицательный результат.

Более похоже на то, что Рыбкину пообещали сделать из него «человека, похожего на генерального прокурора» – с заменой генпрокурорских взрослых «девочек» на, скажем, несовершеннолетних «мальчиков» (современные технологии это позволяют – с генпрокурором Скуратовым ведь так и осталось неясным, «были ли девочки»). Или же угрозы касались семьи…

Факт тот, что Рыбкин перестал быть политической фигурой и ему пришлось выйти из игры, что он и сделал, предварительно испросив на то санкцию у своего бывшего патрона. Березовскому ничего не оставалось, как дать эту санкцию.

Попутно организаторы спецоперации «Исчезновение Рыбкина» попытались добавить красок демоническому имиджу самого Березовского, который, согласно «сливным» статьям в СМИ (в частности – Александра Хинштейна в «Московском комсомольце»), якобы готовил Рыбкина «на убой», чтобы потом во всем обвинить Путина.

Фальсификации на президентских выборах

В 2000 году Центризбирком намеренно увеличил списочное количество избирателей на 1 млн. 300 тыс. по сравнению с думскими выборами декабря 1999 года – видимо, чтобы иметь резерв «мертвых душ», не без помощи которых Путин был избран президентом уже в первом туре.

В 2004 году тактика власти была другая: в победе Путина уже в первом туре на этот раз никто не сомневался, но убедительность уровня явки была под сомнением. Поэтому списочный состав избирателей на этот раз был, наоборот, уменьшен на 842 тысячи человек по сравнению с думскими выборами декабря 2003 г.

В централизованном порядке фальсифицировалась в первую очередь явка, хотя, разумеется, добавленные цифры процентов писались не на Харитонова, Глазьева и Хакамаду.

Точно оценить масштаб фальсификаций нелегко. Не было наблюдателей от «Яблока» и СПС. Но от КПРФ (поскольку Харитонов участвовал в выборах в качестве кандидата от компартии) было выставлено 200 тысяч наблюдателей.

Именно коммунистам удалось выявить наиболее вопиющие фальсификации.

К апрелю 2004 г. избирательный штаб Харитонова обработал собранные материалы и предъявил их общественности.

Доказательства коммунистов представляют собой копии протоколов 18 участковых избирательных комиссий Москвы и сводные таблицы об итогах голосования, представленные территориальными комиссиями районов Раменки, Тропарево-Никулино и Внуково.

Вот, в частности, пример фальсификации явки:

«…на участке № 2572 [в Раменках], согласно протоколу УИК, в помещении для голосования 14 марта было выдано 1430 бюллетеней, а по отчету ТИК на этом участке обюллетенилось 2214 граждан. УИК доложила: из стационарных урн извлечено 1377 бюллетеней, а территориальная комиссия уточнила: нет, извлечено тоже 2214».

В опубликованных «Независимой газетой» таблицах были приведены результаты, полученные четырьмя кандидатами на трех избирательных участках в Москве. Первый столбец цифр – количество голосов, набранных кандидатом по данным протокола участковой комиссии; второй столбец – то же, но по данным территориальной комиссии; третий – разница между данными УИК и ТИК.

На участке № 2565 (Раменки) у Хакамады отнято 100 голосов, у Глазьева и Харитонова – по 50, у позиции «Против всех» – 46; Путину добавлено 650.

На участке № 2572 (Раменки) у Хакамады отнято 170 голосов, у Глазьева и Харитонова по 50, у «Против всех» – 150; Путину добавлено 1257.

На участке № 2620 (Тропарево-Никулино) у Хакамады отнято 70 голосов, у «Против всех» – 60, у Глазьева – 20, у Харитонова – 10; Путину добавлено 170.

* * *

Исследовав документацию, поступившую от московских наблюдателей, юристы КПРФ отметили несколько общих закономерностей:

«1. Территориальные комиссии указывают более высокую явку избирателей, чем она сложилась по отчетам участковых избиркомов.

2. Все дополнительные голоса, появившиеся в отчетах ТИК, достались одному кандидату – Путину В.В. В целом по 18 избирательным участкам этому кандидату доначислено 5479 голосов. Лишь на двух участках несколько десятков дополнительных голосов перепало Миронову С.М. и Малышкину О.А.

3. Самые большие потери от «уточнения отчетности» понесла кандидат Хакамада И.М. На одном участке из 135 первоначально зачтенных голосов ей оставили только 35, на другом – 41 из 181, а суммарные потери этого кандидата по 18 участкам составили 870 голосов, или 35,4 %.

4. Практически повсеместно подвергался экспроприации кандидат «против всех». Очевидно, с ним не церемонились, полагая, что этот «кандидат» жаловаться точно не будет.

5. Разница в данных УИК и ТИК, как правило, выражается числом, кратным десяти, – 30, 50, 70, 110. Харитоновские юристы объясняют это удобствами счета: «круглые» числа проще вычитать-складывать, чем «некруглые». Правда, и следователям так будет легче выявлять фальсифицированную отчетность – если, конечно, их это заинтересует».

Доказательства фальсификации выборов в этих московских районах были настолько убедительными, что с ними был вынужден согласиться председатель Центризбиркома А. Вешняков:

«При проверке жалобы установлено, что факты подлога имели место на уровне территориальных избирательных комиссий «Раменки» и «Тропарево-Никулино», – сказал Вешняков. – Московский горизбирком, который рассматривал эти вопросы под контролем ЦИКа, принял постановление обратиться в прокуратуру на предмет расследования и привлечения к ответственности лиц, виновных в подлоге. Зло должно быть наказано, и наказано жестко».

Постановление Мосгоризбиркома было принято 30 марта 2004, а 6 апреля его направили в Московскую прокуратуру. После чего документы… затерялись в пути.

В данном случае сажать пришлось бы людей, которые умышленно завысили явку избирателей и количество голосов, отданных за кандидата Путина. Речь, таким образом, шла о подлоге в пользу действующего президента, а это, по понятиям «управляемой демократии», – скорее доблесть, чем преступление.

* * *

Если верить отчету ЦИК, 14 марта Ингушетия оказалась в «передовиках соревнования» по явке и голосованию за Путина. Явка – 96,23 %. Голосование за Путина – 98,18 %. По явке Ингушетию превзошла только Кабардино-Балкария (97,72 %), несколько уступившая, правда, по голосованию за Путина (96,49 %).

Другие рекордсмены тоже знакомы: Дагестан (за Путина 94,59, явка 94,08), Чечня (за 92,35, явка 94,19), Башкирия (за 91,79, явка 89,09), Мордовия (за 91,35, явка 94,57), Северная Осетия (за 91,25, явка 89,24).

Все тот же депутат Народного собрания Ингушетии Муса Оздоев, разоблачивший фальсификацию думских выборов по Ингушетии, провел собственное расследование и по выборам Путина в этой республике. М. Оздоев утверждает, что «в президентских выборах у нас в республике не участвовало и половины избирателей, выборы были фактически сорваны».

Депутат собрал копии всех списков избирателей со всех участковых комиссий Назрани и сравнил те списки, по которым люди голосовали на думских выборах с теми, по которым они же голосовали за президента.

«Обнаружилась удивительная вещь: 7 декабря избиратель получал бюллетень по одному паспорту, а 14 марта – по другому. И расписывался в обоих случаях тоже по-разному. Вот для примера списки назрановского избирательного участка № 67 […] гражданин Абиев Магомед Залимханович, 1983 года рождения, в декабре голосовал по паспорту 26 01 132102, а в марте предъявил паспорт 26 01 001477».

Среди «двухпаспортных» избирателей Оздоев нашел и родного брата Михаила, и много-много хороших знакомых: «На самом деле эти люди голосовать не приходили, а паспортные данные им «нарисовали» в избирательной комиссии. И подписи – тоже. В избиркомах, видимо, не думали, что их кто-то будет проверять, поэтому номера паспортов брали «из головы».

«Главное – чтобы цифр было десять и чтобы республиканская серия у всех была одна – 26, – поясняет Оздоев. – Обратите внимание: случаев, когда паспортные данные совпадают по обоим спискам, – процентов 10. Вот это и есть реальный показатель участия избирателей Ингушетии в голосовании 14 марта, все остальное – приписки».

* * *

В конце марта 2004 г. член ЦИК с совещательным голосом от КПРФ Вадим Соловьев направил в Генпрокуратуру заявление, в котором просил «…возбудить уголовное дело по признакам фальсификации результатов президентских выборов в Республике Адыгея. Эти признаки наблюдатели от штаба Харитонова обнаружили на 13 избирательных участках республики. Картина во всех случаях одна и та же: кандидату Путину повсеместно начислено больше, чем установлено протоколами УИКов (на крупных участках добавлено по 300–500 голосов), его соперникам – меньше. [В Адыгее]…больше всех не зачтено голосов «красному» кандидату Харитонову».

Согласившись, однако, с тем, что выборы были фальсифицированы в пользу Путина в двух районах Москвы, ЦИК, однако, отказывается признать такие же доказательства по другим регионам – как обычно, ссылаясь все на туже юридическую несостоятельность копий протоколов.

«…Выдача копий протоколов: хотя все прописано, но, к сожалению, недостаточная правовая грамотность наблюдателей приводит к совершенно необоснованным претензиям», – утверждал в интервью «Независимой» А. Вешняков.

«…Наблюдатель должен дождаться окончания подведения итогов голосования и подписания протоколов. А если ему все уже надоело, он сам от руки зафиксировал предварительные итоги, которые услышал при подсчете голосов, и с этим документом, который никем вообще не подписан, идет в штаб своей партии, то в чем виновата комиссия?

…Если к какой-то комиссии есть претензии в части невыдачи копий, тогда действительно с нее спрос должен быть. Но к нам претензий по этому поводу не принимаю. Первое, что мы сделали к выборам парламентским, а потом и президентским, – издали специальную памятку наблюдателю (хотя это вообще-то не наша обязанность). Там все написано: как надо вести наблюдение, оформлять копии, если ущемляют ваши права – обращайтесь сразу же в вышестоящую комиссию или в суд.

Они обязаны отреагировать. Второе, мы обеспечили в течение суток после дня голосования размещение протоколов всех участковых избиркомов в сети Интернет. Пожалуйста, сверяйте с вашими копиями, контролируйте процесс подведения итогов выборов. Но когда наблюдатели собрали материалы, в том числе не имеющие никакой юридической силы, переслали их в центральный штаб и через два месяца предъявляют претензии: «Нам не давали настоящие копии»… Ну как мы через два месяца можем это установить?

…По Москве разговор отдельный – там как раз копии протоколов участковые комиссии выдавали, и благодаря им удалось установить, что подлог совершен в территориальной избирательной комиссии. Уже возбуждено уголовное дело, виновные будут отвечать за содеянное. А вот если комиссия определила результаты, но копию протокола вам заверять отказываются, тут же акт оформляете. Требуете, чтобы его подписали, – там же есть и другие наблюдатели. И уже с этим актом идете в суд или вышестоящую комиссию. Где примеры, чтобы так действовали наши наблюдатели? Я понимаю, вы можете задать вопрос: а почему «милиционер», то есть участковая комиссия, так себя ведет? У нас в России 95 тысяч участковых комиссий, там разные люди работают, ЦИК не может за всех отвечать. Убежден, что в большинстве случаев никаких проблем не возникает. Но в семье не без урода, а уродов надо лечить. Лечить надо принципиальной позицией, знанием своих прав и конкретными действиями. Как иначе-то?».

* * *

Руководитель Регионального управления РДП «Яблоко» Г. Михалева оценивала завышение уровня явки на президентских выборах в 10 % и более. Руководитель Ассоциации избирателей «Голос» и коалиции «За честные выборы» Лилия Шибанова считала, что в областных центрах, где у «Голоса» и коалиции были свои наблюдатели (в основном неофициальные), явка была где-то 51–53 %, и это не так сильно отличается от официальных данных. В мелких же городах и особенно в деревнях, где наблюдателей часто не было даже от КПРФ, местные избиркомы просто ставили такую явку, какую им заблагорассудится.

Фантастические цифры явки в национальных республиках – фальсификация процентов на 30–40.

В среднем по России явка на президентских выборах была задрана вверх процентов на 10–15.

В ряде регионов, особенно в национальных республиках, а также в сельских районах – еще больше. В областных центрах – меньше. Когда коммунисты говорят «физический вброс», это не всегда означает, что дополнительные бюллетени были действительно вброшены в ящики. В большинстве случаев цифры были просто скорректированы в ТИКах при вводе в систему ГАС «Выборы» и спущены в УИКи.