Текст книги "Шаг в аномалию"

Глава 5

Долина Сары-Таш. 22 сентября 2008.

Полковник Генри Мак-Гроу, командующий батальоном сил специальных операций армии США, получил последние инструкции от радиста блокированной китайцами базы «Ганси» в бишкекском аэропорту Манас. Инструкции заключались в следующем: Вашингтон требовал удерживать Объект до последнего шанса, при невозможности удержания Объекта при прогнозируемой на сегодняшний вечер атаке китайцев, солдатам надлежало сдаться в плен. Он лично, Генри Мак-Гроу, должен был перед пленением активировать ядерный заряд малой мощности, установленный на месте аномалии. Это было необходимо для Америки, необходимо для всех демократических стран. И Генри был обязан так поступить, и он так поступит, как настоящий американский патриот. Генри даже хотел застрелиться после активации таймера, но решил оставить это на волю судьбы. Будь как будет!

В семнадцать часов по местному времени Генри доложили, что китайцы открыли ураганный огонь по позициям батальона с участием миномётов. Крупные калибры и танки китайцы не использовали. Подавляя очаги растянутой обороны американцев, китайцы, при помощи бронемашин и поддержке пехоты, продвигались всё ближе к Объекту. Генри, на своё удивление, сохранял ясность ума и бодрость духа, командуя обороной. Связь с «Ганси» пропала сразу после атаки китайцев. Было ясно, что аэропорт захвачен китайской армией.

«Там проклятые азиаты не церемонились. Здесь эти сволочи аккуратны. А вот хрен вы получите Объект. Он достанется или Америке, или никому!» – Генри присел рядом с бомбой и открыл крышку на панели активизации заряда.

Прибежавший к нему в палатку солдат из взвода охраны аэропорта доложил о том, что китайцы подбираются к охранению Объекта, их ничто более не сдерживает.

– Сколько солдат осталось, рядовой? – невозмутимо спросил Генри.

– Здесь около дюжины, сэр! Остальные уже в окружении и отстреливаются последними патронами.

– Зови всех сюда, немедленно, солдат!

– Есть, сэр! – Боец скрылся за откинутым пологом палатки.

Генри поставил таймер взрывателя на семь минут. Через пару минут собрались все: одиннадцать бойцов из службы охраны аэропорта, некоторые уже с полученными ранениями. И он, полковник Генри, начальник разбитого спецподразделения.

– Парни, эти поганые азиаты не берут пленных. Не думаю, что нам стоит погибать, так и не выполнив свой долг перед Америкой, нам ничего не остаётся, кроме как уйти в новый мир, с надеждой на волю Господа! – с патетикой, достойной лучших шедевров Голливуда, воскликнул полковник. – А китайцам оставим этот подарочек!

Генри с видимым удовольствием показал на атомный заряд. Бойцы, увидев его, заметно приободрились, но в этот момент по палатке хлестко прошлись очередью. Засвистели пули. Солдаты пригнулись, и полковник заорал, указывая на невидимый проход в аномалию:

– Марш сюда! Марш, марш! Вперёд!

Солдаты не заставили себя долго ждать и быстро исчезли в тоннеле пространства. Генри ушёл последним, на его глаза мгновенно накинулась темнота, горло жестоко сковало, и он потерял сознание.

ВГТРК «Россия», «Вести», экстренный выпуск.

– Сегодня президент России, Верховный главнокомандующий Вооружёнными силами Российской Федерации в связи с вероломным нападением КНР на Казахскую Республику приказал Вооружённым силам России взять под свой контроль области Казахстана, населённые преимущественно этническими славянами. Это решение продиктовано исключительно заботой о жизни и здоровье населения. «Мы не можем, – заявил он, – безучастно наблюдать за развивающейся трагедией в Средней Азии».

Одновременно президент Российской Федерации направил послание председателю Коммунистической партии Китая Ху Дзиньтао, в котором предостерёг Китай от дальнейшей эскалации конфликта и заявил о возможности достижения договорённостей с официальным Пекином по поводу раздела сфер влияния в Средней Азии. Однако в случае дальнейшего наступления китайских войск будет применено ядерное оружие. Это должно охладить пылкие умы в правительстве Китая, заявил президент.

Тем временем поступают тревожные сообщения из Южной Кореи. Китайская армия перешла границу Северной Кореи, обвинив ту в сговоре с империалистическими странами и отходе от коммунистических идеалов. Пхеньян блокирован. Правительство Северной Кореи погибло в полном составе при попытке вылететь на вертолётах в Сеул. В корейском небе господствуют китайские ВВС. Ситуация накаляется в связи с активацией ядерного потенциала Северной Кореи. Мы будем следить за новостями, выходя в эфир при каждом случае получения новой информации. Следите за новостями.

Павел отвёл старика в комнату, уложил на диван. У Анатолия Борисовича, как звали его нежданного спасителя, прихватило сердце.

– На комоде… – прошептал старик.

Павел нашёл таблетки и положил лекарство старику под язык. Надо было что-то делать. Но что?! В кухню продолжали залетать камни, свист и возгласы становились всё яростнее.

– Айда бить русаков! – кричали помешавшиеся от злобы представители титульной нации.

Уже забарабанили и в дверь. Внезапно шум толпы разорвал грохот автоматной очереди, послышались крики боли и ужаса. На улице загремела траками бронетехника. Павел осторожно выглянул в окно. Во дворике никого не было, кроме нескольких скрюченных тел его недавних обидчиков. Павел прошёл в маленькую комнату, окна которой выходили на улицу, и, выглянув наружу, тут же задохнулся от счастья. По проспекту Батырбая (бывшая улица Кутузова) неспешно и величаво катили танки Т-80У, по тротуарам проходили пехотинцы с «калашниковыми». Из окон домов им уже восторженно кричали приветствия, люди высыпали на улицы, обнимали солдат. Период власти узконационально окрашенной Юрты закончился.

Российские войска входили также и в старый город Уральск, основанный яицкими казаками, где танк подминал под себя нелепый таблоид Welcome to Oral, поставленный новыми местными ревнителями казахски созвучных названий русских городов. Атырау снова стал Гурьевым, Семей – Семипалатинском, а Оскемен – Усть-Каменогорском.

Павел вызвал старику скорую и сдал его врачам на руки, записав на всякий случай адрес больницы. Пожелав ему удачи, Павел побрёл по улице, направляясь к консульству России.

«Ну а что мне теперь-то делать? – недоумевал он. Набранный номер долго не отвечал. – Странно, всегда же брали трубку после первого гудка».

Вскоре наконец ответили:

– Да, Павел?

– Я хотел бы получить инструкции по моим дальнейшим действиям.

– Инструкций пока не предвидится, Павел, я даже не знаю, что вообще предвидится.

– Что вы имеете в виду?

– Все наши предварительные договорённости с Китаем пошли прахом. С час назад Северная Корея врезала всем своим ядерным потенциалом по Пекину и Шанхаю. Что будет дальше, я не представляю. Павел, действуйте по обстоятельствам. Я думаю, что Объект в данный момент ни нам, ни кому бы то ни было не светит. Тем более он не фиксируется. Молчите? Я вас понимаю, Павел, сейчас сложно что-либо сказать или спрогнозировать. Отдохните в гостинице, например, или напейтесь. Ладно, удачи.

ВГТРК «Россия», «Вести», экстренный выпуск.

– …Сложно что-либо комментировать. В данный момент КНР силами нескольких дивизий и бригады специального назначения при активной поддержке авиации атаковала Корею. Вторжение в празднующую своё единение страну заставило Пхеньян прибегнуть к радикальным способам обороны, использовав ядерные заряды. Китай в свою очередь воздержался от применения оружия массового поражения, концентрируя у границы с Кореей всё новые войска, имея в виду возможные столкновения с высаживающимися в Пусане американскими, австралийскими, филиппинскими и японскими войсками. Через некоторое время после вторжения в Корею были атакованы и скопления индийских войск в Кашмире. Информации из этого района очень мало, и пока не ясно, что происходит на этом участке китайского наступления. Агрессия началась с того, что Китай уничтожил тактическим ядерным зарядом горстку американских войск, блокированных в долине Сары-Таш. В то же время Евросоюз и Москва призывают все страны-участники конфликта сесть за стол переговоров, пока не поздно. Ведь возможное применение ядерного оружия странами-участницами конфликта приведёт к ужаса…

Павел выключил телевизор и, словно во сне, пошёл в ванную. Умыв холодной водой лицо и глядя в зеркало, он наблюдал за падающими с подбородка каплями. Только что он осознал, что мир, который он знал, рухнул в небытие. А вместе с ним рухнули и все ограничения и моральные нормы поведения государств, теперь ничто никого не сдерживает. Судьба целого мира висела на волоске. Какой дьявол впихнул в наш мир эту чёртову аномалию, зачем?! Или всё же аномалия тут ни при чём? Она лишь предлог для ждущих своего часа амбиций?

Павел решил последовать совету московского доброжелателя и до ночи надирался в баре гостиницы «Иртыш», празднуя вместе с остальными постояльцами смену власти. После полуночи Павла отнесли в его номер, где он и забылся мертвецким сном. Проснулся Павел, естественно, поздно, в начале третьего, и тут же решил позвонить своему куратору в Москву, он решил ещё вчера, что попытается отказаться от дальнейшей работы по проекту аномалии «Объект». Внезапно до него донёсся далёкий протяжный гул и здание немного потрясло. Абонент не только не отвечал, даже гудков в трубке не слышалось.

«Странно». Павел попробовал дозвониться до своих московских друзей, но и тут ничего не вышло. Телефоны коллег тоже молчали. Тогда он решил позвонить в свой питерский институт. Пока он набирал цифры, его сознание обожгло молнией липкого страха.

«Нет! Нет, этого не может быть! Просто не может быть!»

Питерский институт тоже не отвечал, трубка была мертва, и только индикаторы на панели телефона показывали, что он в рабочем состоянии. Находясь в состоянии прострации, Павел вышел из номера, на автопилоте выйдя на улицу, он даже и не подумал ловить такси до консульства. Тем более что ловить было нечего. Павел шёл по пустынной улице, солнце палило вовсю, было жарко и душно. Слабый ветер трепыхал развешанные на фасадах зданий российские триколоры, было чудовищно тихо, и хлопки флаговой материи раздавались грохотом по всей улице.

«Неужели у всех состояние нестояния после вчерашнего праздника?»

Мимо Павла пролетела старенькая легковушка, неожиданно вывернув из-за угла дома. Павел с удивлением отметил в ужасе раскрытые глаза водителя. Легковушка же, не снижая скорости, унеслась по проспекту.

«Ничего не понимаю». – Павел зачесал назад мокрые волосы, достал платок отереть лицо от пота, но так и замер, откинув голову.

«Боже мой!» – мысленно закричал Павел.

Всё небо было расчерчено белыми дымными хвостами, но хвостами отнюдь не самолётов. Следы шли со стороны Китая, многие по дальней траектории, но некоторые и по более низкой. Опять донёсся дальний рокочущий гул, но в этот раз не трясло.

«Да что творится, чёрт возьми?!»

Гул доносился с проспекта, и Павел рванул туда, не отдавая отчёта в своих действиях. К гулу добавился лязг.

«Танки! Значит, это войска, наши войска! – Павел увидел вдалеке знакомые очертания танковых силуэтов. – Сейчас я всё узнаю».

Павел побежал навстречу танкам, бежал, пока хватало сил. Но вскоре он выдохся и перешёл на шаг. В боку закололо, и Павел согнулся пополам. Отдышавшись, он разогнулся и почувствовал, как страх опять сковал его, проникая из низа живота и распространяясь по всему организму.

«Это не наши! – Павел остолбенел. – Но кто – казахи, американцы?»

Но нет, он не угадал: в вымерший Павлодар входил авангард Народно-освободительной армии Китая. Павел с открытым ртом наблюдал, как мимо него с грохотом и лязгом проносятся танки, выпуская клубы едкого дыма, как проходят пехотинцы, облачённые в костюмы химической защиты и оттого похожие на космонавтов, с такими же родными, как и танки, автоматами Калашникова. В небе барражировали звенья вертолётов.

Так бы он и стоял, но какой-то пехотинец походя засветил ему по лицу прикладом. Павел осел на тротуар и больше не реагировал на внешние раздражители. Пребывал он в этом состоянии довольно долго, лишь под вечер его привели в сознание ударом сапога в бок. Закашлявшись и пребывая в обалделом состоянии, с горящей от боли скулой, Павел увидел перед собой руку, облачённую в серебряного цвета костюм с красной нашивкой флага Китая на рукаве, которая указывала ему направление движения. Павел вместе с толпой таких же несчастных поплёлся вперёд по проспекту, полностью отключившись от происходящего, пребывая в состоянии полного аффекта. Сейчас он больше всего хотел попасть туда, в тот неведомый мир, куда вышли его товарищи.

Португальское информационное агентство Lusa.

24 сентября 2008.

– Разморожен ядерный потенциал Франции и Великобритании!

Сегодня прибывший в Европу министр обороны США Роберт Гейтс проведёт полную координацию управления и совместного использования всего комплекса ядерных потенциалов Франции и Великобритании с ядерным потенциалом США. Все силы будут направлены на уничтожение Китая и его армии, если Пекин не одумается и не сядет за стол переговоров. Как известно, ядерный потенциал Китая сейчас находится в полной боевой готовности, китайские генералы ждут лишь приказа из Пекина.

В то же время Вьетнамская Республика героически отбивает атаку войск КНР и присоединилась к прогрессивным силам, борющимся против китайской агрессии. Также вчера к новой коалиции присоединились Лаос и Камбоджа, на что рассчитывают эти страны – непонятно, но уже ясно, что их армии станут пушечным мясом для китайских генералов. Сегодня утром к Китаю присоединились Непал, Бутан и Бирма. В результате отступления индийских войск армией Китая оккупирована Северная Индия, корреспонденты передают о массовых фактах геноцида индийского населения, в том числе и пакистанскими войсками.

Роберт Гейтс заявил, что он крайне раздосадован мерзким и циничным сговором Москвы и Пекина. Он заявил буквально следующее: «Вести переговоры с общемировым агрессором и тем самым способствовать китайской чуме в её агрессии и потворствовать этому означает только одно – объявление Москвой войны США, Евросоюзу и всему остальному демократическому и прогрессивному человечеству. Это преступление Москвы против человечества будет наказано».

Тем не менее оба противоборствующих лагеря готовятся к дальнейшей эскалации конфликта, ООН призывает стороны не использовать в своих целях ядерное оружие. Президент Франции, премьер-министр Великобритании, президент США и министр иностранных дел России поспешили заявить о том, что эти страны ни при каких обстоятельствах не будут применять ядерное оружие первыми. Весь мир застыл в ожидании ответа китайской стороны. Тем временем информационные агентства всего мира сообщают об инфекции неизвестного происхождения, уносящей сотни тысяч жизней в Китае, Центральной и Юго-Восточной Азии. Следите за новостями.

Первый раз после смерти Мао Китай решил пойти ва-банк, и если первый шар, пущенный «великим кормчим» в сторону Советского Союза, в общем-то, удался и Китай из инструмента советской политики превратился в самостоятельного игрока на политической карте мира, пусть и потеряв дружбу с Москвой, то второй шар, пущенный уже в сторону США, превратил локальный конфликт в общемировой.

Река Белая. Ранняя осень.

В горнице было жутко накурено – хоть топор вешай, пришлось открывать окна.

– Последняя пачка, мужики. Больше сигарет вообще нету, – виновато развёл руками Вячеслав.

– Ну и отлично, Вячеслав Андреевич, наконец вы перестанете травить нас. – Сазонов обрадовался этому сообщению.

– Ладно, как проветрится, зовите Галдану и этих тунгусов, надеюсь, они уже позавтракали.

Сазонов, Соколов и Кабаржицкий сидели уже около получаса, но так и не пришли к общему знаменателю, обсуждая планы Вячеслава. Инженер предлагал наведаться в логово атаковавших их туземцев. Логика была в том, что экспедиции необходимо пополнение пищевых запасов.

– Скоро осень кончится, ребята. Думайте, что зимой делать будем. Охотой кто-нибудь занимался?

– Да есть, наверное, такие, мы поспрашиваем у парней. Твои-то как?

– Есть двое, но их опыт не назовёшь охотой. Так, выезды на природу под водочку, пострелять по банкам. Утрирую, конечно, но примерно так. – Вячеслав нетерпеливо забарабанил по столу. – Володя, давай тунгусов сюда.

Кабаржицкий выглянул на крыльцо и махнул рукой, заводи, мол. Четвёрка тунгусов уже не вздрагивала от каждого шороха, вошли они хоть и с робостью, но уже не со страхом в глазах. Пришла и Галдана. Расселись на лавке и уставились на Вячеслава, тот, поглаживая усы, собирался с мыслями. Наконец решился:

– Галдана, спроси их, кем был убитый нами воин из их отряда в цветной одежде и с железной саблей?

– Сын старшего рода, главный воин, отец его старый и не может теперь быть главным. Нету сына, – после некоторого времени переговоров с эвенками ответила Галдана.

– Спроси, много ли воинов у них осталось? – Сазонов понял, куда клонил Вячеслав.

– Говорят, остались слабые, больные и раненые. Мало. Шесть человек.

Кабаржицкий удивлённо спросил:

– Они что, всех воинов на нас послали? И теперь там остались женщины и дети?

– Интересно, чего они дальше делать будут, – сказал Вячеслав. – Галдана, спроси их, зачем они на нас напали?

– Говорят, приказали.

– Кто?

– Говорят, кому соболя и белку дают. Буряад. Они их убьют. Соболя нет – убьют. Плохой кыштым.

– Ясно, спроси, что теперь они делать будут, после того как мы их воинов убили.

– Говорят, будут в другой род идти, к Хатысме, он брат старого вождя. У него есть сыновья. Сильный род. Много воинов. Их не примут.

– Это ты так думаешь? – заинтересовался Вячеслав.

– Да, остались старые, слабые, дети и женщины – кто кормить их захочет? – Галдана искренне не понимала, как Вячеслав мог этого не знать.

– Скажи им это!

Галдана обратилась к ним, тунгусы заметно приуныли, покачали головой. Начали обсуждать что-то между собой.

– Говорят, их одних возьмут. Но вы не отпустите.

– Конечно, не отпустим, – кивнул Вячеслав. – Так, мужики, какие мысли? – Он хлопнул ладонью по столу, отчего тунгусы заметно вздрогнули.

– Скажи, что ты хочешь, и я скажу свои мысли, – улыбнулся Сазонов.

– Вячеслав Андреевич, вы что, хотите их сюда привести? – Кабаржицкий в свою очередь изумился.

– Ну… надо сначала посмотреть на их хозяйство, чем живут, что нам понадобиться.

– А что нам может понадобиться?! – хором воскликнули оба офицера.

– Мы здесь зимой не жили, мужики, исходите из этого. Сколько у нас осталось еды?

Сазонов почесал голову, прищурился:

– Где-то на месяц-полтора.

– Вот! А я о чём вам толкую? Наши посадки – это только на будущее задел, главное – семенной фонд собрать. Весной используем коняшек.

– Вячеслав Андреевич, а как они нас будут кормить, если они себя прокормить не смогут? – Владимир не понимал, чего хочет Вячеслав.

– У нас есть голова на плечах, а у них есть знания о мире, в котором они живут. Нас надо только научить, а дальше мы сами сможем. Как говорил великий человек Жуковский, «человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума». А нам проще – летать не надо, надо лишь использовать местность, где мы появились, для того чтобы тут прожить. Всего лишь.

– Ясно, Вячеслав Андреевич. – Сазонов понимающе глянул на Владимира. Тот рассеянно кивал, полностью погружённый в свои мысли.

– И, мужики, давайте уже просто – Вячеслав. Честное слово, пора. – И обратился к Галдане: – Скажи им, чтобы показали нам дорогу к их поселению.

Услышав это предложение, тунгусы побледнели и отчаянно замотали головой, о чём-то умоляя Вячеслава.

– Галдана, скажи им, что мы никого не убьём, мы их заберём сюда. Будут жить с нами. Будут нам кыштымами.

Теперь лица туземцев удивлённо вытянулись, они что-то возбуждённо залопотали.

– Галдана, о чём они говорят?

– Говорят, у них нет теперь воинов, много ртов, много женщин. Вы не возьмёте.

– Скажи им, нам не нужны пока воины. Нужны охотники и старые люди, которые много знают.

Туземцы зацокали языками и возбуждённо закивали.

– Галдана, а далеко до их поселения? – Владимир тоже решил поучаствовать в допросе.

– Говорят, что недалеко, по воде близко. Но они пешком шли.

– Скажи им, что скоро пойдём. Всё. Алексей, готовь человек десять. Сам пойдёшь или Новикова взять?

– Сам пойду, конечно, возьму отделение Рината.

– Хорошо, через часик выходим.

Отряд шёл по берегу Ангары, то и дело отклоняясь влево, частенько мешали скалы и высокие холмы, в изобилии встречающиеся на пути группы. Отряд вели двое тунгусов, двух других оставили в лагере, несмотря на их мольбы взять с собой всех. Также решено было надеть бронежилеты и каски, так как опасность засады Сазонову представлялась очень возможной. Восемь человек, раненных во время набега, стали очень большой проблемой, тем более не хотелось увеличения раненых.

Шли ходко, несмотря на все прелести девственной природы в виде кустарников и буераков, мелких речушек и каменных россыпей, а если прибавить ещё и мелко накрапывающий холодный дождик, то картина становится полной. Отряд вымок и продрог основательно, плащи были не у всех. По прошествии пары часов двое тунгусов залопотали на своём языке и указывали на пологий холм, полностью заросший лесом. Галдана, завёрнутая в армейский плащ, перевела, что за холмом находится их селение.

Сержант отделения Ринат Саляев с двумя морпехами, опережая отряд, выдвинулись на разведку. Было довольно глупо парадным строем заходить в селение, несмотря на то что почти все его воины погибли. Соколов остановил группу в густом кустарнике у холма, здесь должны были дождаться возвращение разведчиков.

Наконец они вернулись.

– Ну что там, Ринат?

– А ничего интересного, Вячеслав Андреевич, десятка два чумов, нескольких туземцев видел, так… бродят, охраны нет никакой, все, видимо, в чумах сидят – дождь ведь, и овцы блеяли, по-моему. Безопасно, мы подойдём спокойно.

– Овцы – это хорошо. Ладно, пошли, Алексей, смотри, чтобы никто лук не успел натянуть.

– Так там вроде некому натягивать-то. – Майор хмыкнул и серьёзно добавил: – Конечно, Вячеслав.

– Галдана, ты скажи ему, – Вячеслав указывал на тунгуса, который хмуро понурил мокрую голову в ожидании встречи со своей роднёй, – чтобы сразу к вождю вёл.

Тот молча кивнул.

Селение встретило незнакомцев обыденно и тихо, можно сказать, что их вообще не заметили. Некоторые люди вышли посмотреть на них, но даже эмоции были почти на нуле. Никаких криков или плача от потери мужчин не было. Только дети вились вокруг пришельцев, внимательно заглядывая в их лица. Видимо, тут ещё не встречались с европейцами. Над крытыми берестой и шкурами чумами курились дымки.

Разговор с вождём явно не клеился. Старик на контакт не шёл, да и запугать его не получится. Он недавно потерял последнего сына, последнюю надежду на будущее своего кочевья. Тутумэ – так звали вождя – сидел поджав ноги и пил горячий травяной чай. Его изрезанное морщинами лицо выражало полное безразличие к окружающему миру, однако гостей в чум к нему пригласили и даже подали нехитрое угощение – чай, сушёные ягоды, вяленое мясо и обжигающе горячий мясной бульон с какими-то корешками.

Сазонов, Вячеслав и Галдана сидели вокруг очага, составляя компанию в чаепитии вождю и молодому тунгусу, скорее мальчику, чем юноше. Имя вождя переводилось как «ползающий», что отражало его болезненное состояние, а также говорило о его скорой кончине. Оказывается, он был давно болен и непонятно как оставался жив до сих пор. Вячеслав и не знал, что сказать старику, пауза затягивалась. Сазонов больше налегал на мясо. Внезапно в тишине раздался каркающий голос вождя. Вячеслав и Алексей разом посмотрели на Галдану.

– Он говорит, что вы издалека.

– Ну да, мы издалека, даже очень, – согласился Вячеслав.

Вождь продолжил говорить.

– Он говорит, что его кочевье небогатое – шесть оленей и овцы. Что вы, пришельцы, будете делать с его людьми?

– Скажи, будем их защищать, поселим рядом.

– Он говорит, что тут много женщин и детей, шесть слабых воинов. Вы будете защищать? Кормить?

– Скажи, что будем. Но и работать они будут.

– Он говорит, есть сильные племена. Много воинов, лошади, железное оружие.

– Скажи ему, Галдана, что мы тоже сильные.

– Он вам верит.

Старик что-то сказал парню, и тот вышел из чума. Вячеслав вопросительно посмотрел на бурятку. Та пожала плечами:

– Он послал за Алгурчи.

В чум вошёл тунгус, сразу бросилось в глаза, что у него не было кисти руки, а левую щеку и ухо пересекал неприятного вида шрам. Тутумэ заговорил с Алгурчи, а Галдана шёпотом переводила. Выходило, что вождь вдруг решил отринуть первоначально напускное безразличие и теперь говорит о том, что остатки его кочевья должны будут пойти с этими пришельцами и жить с ними. Алгурчи косился на бородатого Вячеслава, его лицо выражало нечто среднее между страхом и покорностью судьбе, он часто кивал. У Алексея сложилось впечатление, что этот тунгус сейчас расплачется. Потом они поняли, что так разволновало тунгуса, – старый вождь решил остаться тут, и никакие уговоры не помогли.

Кочевье загудело, как разворошённый улей. Через некоторое время молодой тунгус из чума вождя привёл шестёрку оленей из редколесья. Видимо, те паслись на некотором отдалении от становища тунгусов. Мерзкий дождик наконец кончился, и выглянуло долгожданное солнце. Тунгусы принялись разбирать чумы и укладывать поклажу в тюки, которые навьючивали на оленей.

Лодки решили не задействовать, хотя путь по реке был наиболее короток и удобен. Моторы жгли драгоценное горючее, которого оставалось не так много. Лучше приберечь его на более критические случаи. Пришлось гонять навьюченных оленей в четыре ходки, чтобы перевезти всё имущество кочевья. В лагере ощутимо прибавилось народу – шесть мужчин, сорок три женщины и двадцать один ребёнок. Мгновенно стало тесно, а бегающие дети стали настоящей головной болью солдат и строителей. Как бы чего не утащили или не поранились. Все инструменты было решено пока запереть в первой избе, вторая всё так же представляла собой жилой дом с медпунктом на первом этаже, правда уже на шесть мест. Карпинский и Женька Лопахин были ранены не столь серьёзно, чтобы отлёживаться там далее.

Перед отбоем на собрании руководства лагеря по случаю пополнения населения Кабаржицким было предложено построить для туземцев бараки, аналогичные тем, что были у индейцев Северной Америки, входивших в лигу ирокезов. Это были длинные дома с очагами внутри, в которых переносить зиму не так сложно.

– Печи там можно сложить. И к цивилизации немного их приблизим! – заключил Кабаржицкий.

– Решено! Строить придётся три барака, один для наших. Я думаю, что пока этот тип домов нам более выгоден, чем избы, – согласился инженер.

– Вячеслав, я думаю, стоит построить бараки по периметру лагеря, с каждой стороны – там, где мы частокол ещё не закончили, ведь такой длинный дом ничем не хуже стены, а так мы и отстреливаться можем через бойницы, – предложил Новиков.

– Верно! Точно! – послышались возгласы одобрения.

– Вы вот тут кричите, а почему все забыли о таком важном аспекте, как помывка? Бани нет и не надо, что ли, так и будем в реке купаться? – Сазонов решил наконец задать вопрос, который уже давно вертелся у него на языке.

– Ой, Алексей, это недоработка, сам, дурак, в реке полощусь. Я о бане и не подумал. Тем более холода придут скоро! – Вячеслав сокрушённо покачал головой.

– Ладно, завтра начинаем новую стройку. Тем более нас время уже поджимает, скоро осень активно вступит в свои права, а нам ещё продовольствие нужно заготавливать. Алексей…

– Да, Вячеслав? – встрепенулся майор.

– Завтра же надо съездить за Дарьей, взять медикаменты. Тунгусов надо хорошенько осмотреть, может, у них есть заболевания. Сегодня я видел несколько женщин и детей в довольно ослабленном состоянии. И захватишь Трифона, а то Галдана явно нервничает без сына. Кстати, Дарье надо захватить витаминов, а то у нас в посёлке их кот наплакал, а у Смирнова их побольше малость, нам тоже пригодится зимой. Чую, цингой ещё запахнет. Владимир, кстати, а ты давай рыбку лови, зря, что ли, «Шимано» взял? А то тунгусы вон уже и тут на лодочках приходили с уловом. Догоняй. – Кабаржицкий кивнул, улыбнувшись. – И наконец, Василий. Ты отбери человек пять и с тунгусами займитесь охотой, поучись у них, что да как. И ещё, друзья, надо отобрать несколько человек, наиболее способных к изучению языка наших новых товарищей, кхм… Надо учить, это необходимо.

– Да я понимаю, Вячеслав, – сказал Новиков. – Я и так уже потихоньку с Галданой балякаю.

– Ну и отлично. Так, ладно, все свободны. Я сейчас набросаю план нашего… уже посёлка, можно сказать, и тоже баиньки.

К первым ночным заморозкам посёлок фактически был готов, по периметру лагеря был установлен частокол, в который были органически вписаны бараки. Оставалось незаконченными лишь несколько башенок, но они активно достраивались. В центре посёлка, в придачу к двум ранним двухэтажным избам, были построены ещё два одноэтажных дома с пристройками для отары овец, нескольких коз и шести оленей. Устроена большая крытая поленница в центре посёлка, недалеко от главного костровища.

Даже трём лохматым кабыздохам тунгусов были устроены персональные будки по разным сторонам посёлка. Так же частоколом и башенками была охвачена и часть противоположного берега реки Белой, как её единодушно назвали. На островке посреди реки тоже была установлена дозорная башня, в которой находились рыболовные снасти, неводы и прочий инструментарий для рыбной ловли. Тунгусы оказались отличными рыболовами: на своих утлых каркасных посудинах, перетянутых берестой, они умудрялись наловить столько рыбы, что устроенная на том берегу коптильня с трудом справлялась со своим делом. Байкальский таймень, ленок и хариус отлично ловились и на снасти Кабаржицкого, и на удочки туземцев.

Показанное тунгусом Алгурчи соляное месторождение, находившееся примерно в половине дня пути от лагеря, здорово помогало. С помощью соли можно было сохранить на зиму не только рыбу, но и запасы мяса, которые добывала охотничья партия. У туземцев также были свои запасы проса и чумизы. Тунгусы делали, кстати, вполне неплохой творог и сыр из смеси овечьего и козьего молока. Козье молоко также пользовалось у наших людей популярностью. Несмотря на то что добывание пищи, как оказалось, не столь проблемно, многие со страхом ждали зиму и боялись возможного голода. Ведь люди привыкли к тому, что должны быть колышущиеся поля пшеницы и свинофермы, полные хрюкающих хавроний, без устали дающих новых и новых поросят.

Старые и новые жители посёлка старались лучше понять друг друга, правда, по первости тунгусы были несколько шокированы навязчивой доброжелательностью русских. Но после первого медосмотра новоприбывших, устроенного Дарьей, когда на ноги было поставлено несколько приболевших было детишек и начато лечение посредством мазей с антибиотиками выявленной у многих взрослых трахомы, первоначальный лёд недоверия был растоплен.