Текст книги "Замок Орх"

Дмитрий Иванов
Замок Орх

Часть первая

Предисловие

Никто не помнит, кто и когда построил на Тёмных холмах замок. История хранит всего лишь полторы тысячи лет его жизни, но замок был куда старше. История его начинается с того момента, когда в этой местности впервые появился первый амилорец. А именно – странствующий маг и в то же время тайный советник короля Амилора Торвальд Орх. Именно он и заметил проглядывающие сквозь кроны деревьев леса на Тёмных холмах полуразрушенные стены древнего замка. Замок был пуст, и лишь лесное зверьё и полчища насекомых находили приют в его стенах, почти уже полностью скрывшихся в зарослях плюща и покрытых мхом в тех местах, куда вьющиеся цепкие лапы других растений ещё не добрались.

Лес медленно поглощал брошенное строение. Оставленное на произвол судьбы, оно со временем и полностью исчезло бы, если бы его не нашел тайный советник короля Амилора.

Замок был отреставрирован и вновь ожил, получив имя своего спасителя, ставшего и новым хозяином замка. Отныне он стал назывался замок Орх. Постепенно ожила и стала преображаться и долина у подножия Тёмных холмов. Вначале там появились небольшие лачуги строителей, восстанавливающих замок. Затем появились и другие дома. Посёлок постепенно рос, превращаясь в небольшой город. По количеству Тёмных холмов он так и назвался городом Трёх Холмов.

Семьсот лет замок Орх служил жилищем для потомков Торвальда Орха. Но несколько веков назад семья Орхов при поддержке короля Амилора основала в нём элитную школу магов-разведчиков.

С этого момента начинается новая страница истории замка.

– Нет более омерзительной ночи, чем дождливая! – нарочито громко вздохнул возница. – А вы, хозяйка, так и не спали и даже не ужинали. А была ведь возможность. Надо было заночевать в «Жареной утке». К полудню бы всё равно были бы в Трёх Холмах.

Голос принадлежал крепкому коренастому мужчине с огненно-рыжей вьющейся шевелюрой и такой же рыжей и всклокоченной бородой, удивительным образом украшающей круглое покрытое веснушками лицо с маленьким, весело вздёрнутым, похожим на клубень картофеля носиком. Мужчина управлял небольшой повозкой, которую тянул маленький серый ослик. Ослик то и дело мотал головой, стряхивая прохладные дождевые капли. Часто копыта ослика скользили по размокшей дороге и, чтобы не упасть, ему приходилось дёргать тележку с человеком то вправо, то влево. Нельзя сказать, что это обстоятельство заставляло человека сердиться. Но всё же в такие моменты он укоризненно мотал головой и протяжно вздыхал, беззлобно ругая дождь, ночь и свою юную хозяйку, по милости которой всем троим теперь приходится тащиться ночью с кучей вещей и мокнуть под проливным дождём.

– Мне тебя искренне жаль, Эрг! – громко сказала девушка, ехавшая на белом коне впереди повозки. – Но ты же знаешь, что мне не терпится попасть в замок!

– Э-эх! – только вздохнул возница и поёжился от попавших ему за шиворот капелек дождя, прошедших для этого сложный путь по полям его широкополой шляпы и затем по поднятому воротнику серого кожаного плаща.

– Ну, Эрг, не сердись, ты же знаешь, как это важно для меня! – сказала девушка, развернув своего коня и одарив возницу одной из своих очаровательных улыбок. – Ну, Эрг, ты же не сердишься? – и глаза её так же улыбнулись тёплыми задорными лучиками, от которых стало тепло и легко насквозь промокшему и продрогшему Эргу.

– Э-эх! – снова сказал он, но теперь уже улыбнувшись в ответ и устремив повозку и маленького ослика за своей хозяйкой на белом коне.

Дорога свернула влево, и перед утомлёнными путниками открылась картина города Трёх Холмов, освещённого луной. Замок Орх тонул в ночной темноте, и лишь по отдельным светящимся окошкам и по кострам стражников на крышах можно было догадаться о его местонахождении. Девушка и рыжебородый слуга прибавили ход, и вот уже вскоре колёса повозки застучали по каменному покрытию улиц города. Извилистые улочки уводили путников всё выше и выше к замку. В городе было тихо, и тишина эта нарушалась лишь шумом дождя и клокотанием стихийно образовавшихся ручейков дождевой воды, несущихся сверху вниз и увлекающих за собой комья грязи, мусор и прочие мелкие предметы, попадающиеся им на пути.

Дорога поднималась вверх всё круче и круче. Казалось, ещё чуть-чуть, и она превратится в вертикальную стену, стряхнув с себя путников. Но этого не произошло. Внезапно подъём кончился и превратился в огромную площадь. Очевидно, это была главная городская площадь. На это указывало и то, что здания, окружавшие площадь, были выше остальных в городе, да и архитектура их была мудрёнее и изысканней, чем у остальных зданий. Тонкие извилистые улочки со всех сторон стекались к центру. Путники постояли немного в нерешительности, не зная, куда ехать, посовещались и, выбрав одну наименее извилистую и более широкую, чем остальные, улицу, отправились дальше.

Теперь дорога шла вдоль глухой стены, поросшей вездесущим плющом с одной стороны и маленькими, аккуратными домиками, утопающими в цветах, с другой. Подъём в гору опять становился всё круче, пока не оборвался новой площадью. Путники остановились перед большими запертыми воротами и спешились. Это была конечная цель их путешествия. Ворота замка Орх.

Девушка подошла к воротам и постучала. Стук был едва различим из-за шума дождя, и девушка постучала вновь, более настойчиво и громко. Она стучала ещё и ещё, пока не услышала с той стороны ворот недовольное сонное бормотание и скрип металлической задвижки. Вместо большой двери, как ожидала девушка, в воротах открылось небольшое окошечко. Оно было так мало, что не позволяло как следует разглядеть того, кто был по ту сторону ворот. Но девушку он видел отлично. Освещённая светом луны, в белом плаще, светловолосая, она отчётливо выделялась на фоне темной дождливой ночи.

– И кого чёрт принёс в такую погоду? – спросил хриплый голос у девушки.

– Аминель Трезеринн, ученица первого курса, – ответила девушка и снова улыбнулась такой открытой и обезоруживающей улыбкой, что обладатель хриплого голоса по ту сторону ворот, уже собиравшийся рассердиться не на шутку, ограничился лишь тем, что забубнил себе под нос что-то невнятное и определённо беззлобное – и начал открывать ворота.

Когда дверь открылась, девушка наконец смогла увидеть обладателя хриплого голоса. Только воспитание и сильная воля смогли удержать её от того, чтобы не вскрикнуть от страха и неожиданности.

Перед нею стоял горбун среднего роста и неопределённого возраста. Узкое лицо его пересекали два шрама крест-накрест так, что невозможно было даже примерно представить, как выглядел их обладатель прежде. Один шрам рассекал левую бровь и веко, проходя прямо посередине глаза. От этого глаз выглядел каким-то зловещим и живущим отдельно от своего хозяина. Второй шрам, намного больше, шёл от правого уха через центр щеки, рассекал нос на две половинки и обрывался, поднимая верхнюю губу так, что она выглядела наподобие заячьей.

– Проходите, – прорычал горбун глухим и хриплым голосом, и девушка, взяв коня под уздцы, вошла в замок.

– А это кто? – раздался за спиной глухой хриплый рык.

– Это Эрг, слуга. Он ненадолго здесь, – ответила Аминель, пытаясь улыбнутся и горбуну, но на этот раз было заметно, что улыбка далась ей с очень большим трудом.

– Да не переживай, парень! – воскликнул Эрг, потрепав сторожа по плечу. – Я лишь помогу хозяйке разобраться с вещами, и тут же обратно!

Эрг уже слез с повозки и так же, как Аминель, вёл ослика под уздцы.

– Можешь переночевать в сторожке, если не испугаешься моей рожи, а кончится этот проклятый дождь, тогда и поедешь, – рыкнул горбун, скорчив жуткую гримасу, которая, наверное, у нормальных людей обозначала улыбку, и указав на небольшую дверь в стене возле ворот замка. Очевидно, там и была сторожка.

Эрг и Аминель улыбнулись шутке горбуна, и теперь он уже не казался таким недобрым и пугающим.

– Буду очень благодарен, – ответил Эрг и остановил повозку возле резной деревянной двери, на которую указал горбун.

– Подождите меня здесь. Я доложу о вашем приезде, – сказал тот, скрываясь за дверью.

Как только горбун ушел, Аминель огляделась. Они с Эргом стояли на большой площади посреди замка. Всю площадь покрывала брусчатка, аккуратно подогнанная друг к другу таким образом, что в зазор между камешками трудно было бы просунуть лезвие тонкого ножа.

Со всех четырёх сторон площадь окружали высокие здания. Три из них служили одновременно крепостной стеной, а четвёртое примыкало к ней, как бы неожиданно выступая из общей массы. Самое высокое здание было семиэтажным, а самое маленькое всего в три этажа.

Эрг и Аминель как раз и стояли возле самого высокого здания. Они уже здорово продрогли, когда из двери появился вначале сторож-горбун, а вслед за ним полная женщина лет пятидесяти в тёмно-зелёном платье. Седые волосы её были аккуратно уложены и заколоты красивой булавкой, а на платье красовалась огромная брошь в форме паука, очевидно, усыпанная драгоценными камнями.

– Пройдёмте, я покажу вам вашу комнату, – красивым голосом изрекла женщина. Да, она именно не говорила, а изрекала. Речь её лилась плавно и величественно, сравнимая с потоком реки или порывом ветра, пробежавшим по кронам деревьев. – Меня зовут Корменгильда. Я слежу за порядком в жилом корпусе. По всем бытовым вопросам прошу обращаться ко мне.

Вся процессия поднималась по широкой мраморной лестнице с позолоченными перилами. Впереди шла Корменгильда, за ней Аминель с небольшой сумочкой, за ними, неся весь остальной багаж Аминель, шли Эрг и сторож.

Все четверо поднялись на третий этаж, прошли по небольшому коридору, затем спустились на один этаж вниз, затем снова поднялись по другой лестнице, но уже на пятый этаж. И только когда Корменгильда сняла с пояса огромную связку ключей и стала открывать одну из дверей в уютном маленьком холле; вся компания поняла, как все устали.

Это были две очень уютных комнаты. Невысокий потолок компенсировали огромные, почти во всю стену, окна, и комнаты получались большие и светлые. Одна из них, дальняя, была спальней, а передняя обставлена как кабинет и гостиная одновременно.

Мужчины поставили багаж, и Эрг подошёл к Аминель.

– Желаю вам удачи, хозяйка. Завтра поутру буду уже в пути. Не успею попрощаться, – произнёс Эрг, и в его всегда веселых глазах вспыхнула искорка грусти.

– Прощай, милый Эрг! – сказала Аминель, нежно обняв слугу и поцеловав его в щёку. – Сделай всё так, как мы договаривались, и береги себя, – она обняла Эрга в последний раз и отвернулась к окну, чтобы никто не видел, как на глазах её появляются слёзы, и вопреки воле безмолвно скатываются по щекам. Мужчины и Корменгильда вышли.

– Занятия завтра в десять утра. Ключ от комнаты я положу на столик. Спокойной ночи, – сказала она на прощание своим красивым голосом и прикрыла за собой дверь.

* * *

Аминель осталась одна. Только сейчас она поняла, даже почувствовала, что дверь закрылась не только за Эргом. Дверь закрылась за всем, что было ей близко и знакомо. Дверь закрылась за детством. Завтра она снова откроется. Но за ней ее будет ждать совсем другой мир. Неизвестно, каким он будет. Ясно только одно: он будет другим.

Аминель глядела в тёмное окно. Дождь начал стихать. Яркое пятно луны проглядывало сквозь чёрные тучи, освещая таинственным холодным светом лес Темных холмов, с этой стороны замка подступающий вплотную к его стене, и Жёлтокаменный ручей, что извивался и петлял между холмами, а далее шли поля, снова лес и снова поля. Аминель смотрела на мир с высоты птичьего полёта, смотрела и плакала, прощаясь со всем, что она навсегда оставила в прошлом.

Спать не хотелось. Несмотря на то, что Аминель чувствовала, как смертельно устало её тело, ей совсем не хотелось спать. Она ещё раз взглянула в окно, подумав о том, что теперь эту картину она будет видеть в течение долгих пяти лет, пока находится в этом замке, затем сбросила с себя одежду и легла на кровать. Распаковку вещёй и осмотр своего нового жилища она решила отложить на завтра.

Она разглядывала узоры на резном потолке и пыталась отвлечься от осаждавших её мыслей и эмоций.

Её мечта сбылась – и она тут, в школе магов-разведчиков. Но она никак не ожидала, что расставание с прошлым будет таким трудным. Аминель не могла себе представить, как сильно она любит свой дом, свою семью и всё, что окружало её долгих пятнадцать лет.

Она взяла себя в руки и приказала себе больше не думать о доме, об отце, обо всём, что ей дорого и что осталось позади. Теперь у неё другая жизнь. Она в другом мире, и завтра ей предстояло начать занятия. Поэтому девушка попыталась заставить себя заснуть. Она закрыла глаза, прислушалась к звукам в замке и на улице и постаралась больше ни о чём не думать. Где-то далеко прокричала ночная птица, вот ещё где-то в замке скрипнула и стукнула дверь…

Аминель проснулась. На часах было восемь утра. Она медленно открыла глаза и поняла, что проснулась не сама. В комнате уже вертелась какая-то девчушка лет двенадцати, и Аминель скорее почувствовала, чем догадалась, что своим пробуждением обязана ей.

– Вот она, настоящая магия, – подумала Аминель, когда поняла, что девочка принесла ей завтрак. Аминель присела на кровати и протёрла ладонями глаза.

– Привет! – сказала она девчонке.

– Привет! – весело ответила та и продолжила возиться с завтраком.

– Тебя как зовут?

– Зилора. Я из города. Работаю тут горничной и помогаю разносить еду.

– Ты меня разбудила?

– Да. Это входит в мои обязанности.

– Магией?

– Ага. Нас тоже кое-чему учат. Правда, только необходимым вещам.

– Например?

– Ну, телепортации, телекинезу, например, ну, ещё всяким мелочам.

– Ничего себе мелочи! Я пока и представить не могу, как это, – улыбнулась Аминель и соскочила с кровати.

– Это не сложно, – Зилора вытянула указательный палец в направлении кровати Аминель и провела им из стороны в сторону. В ответ на это движение одеяло отползло в сторону. Зилора стала водить пальцем, заправив, таким образом, кровать Аминель на расстоянии. – Вот и всё. Главное – это внимание, – сказала она и протянула руку в сторону камина. Дрова в нём мгновенно вспыхнули, и волны тепла растеклись по комнате, наполняя её лёгким ароматом свежей древесины.

– Всё необходимое в этом шкафу, – продолжала бойкая девчонка, ловко орудуя пальчиком. При очередном его движении открылись едва заметные дверцы в стене, открывая полки с разнообразными вещами, которые могут понадобиться ученице.

Аминель ничего не оставалось делать, как сделать вид, что ничего не произошло и, накинув мягкий лиловый халатик, отправиться умываться.

Странным было то, что ни в коридоре ни в душевой не было ни души. Аминель показалось, что на всём этаже была только она и Зилора.

Объяснение же Зилоры было ещё невероятнее.

– В замке не так много студентов, а территория большая. Поэтому в этой части замка только ты. А эти комнаты пока заперты, но они тебе понадобятся потом, чуточку позднее.

Зилора на прощание улыбнулась и оставила Аминель наедине с завтраком и множеством новых вопросов.

Трудно привыкать к присутствию магии везде. В самых разнообразных мелочах. Например, к тому, что использованная посуда после завтрака сама собой исчезала вместе с крошками со стола.

После завтрака девушка взглянула на расписание.

– Весь день боевая подготовка! А завтра весь день «Основы магии и магической концентрации» – прочитала она. – Значит, урок тут один на весь день. Удобно!

Выбрав в шкафчике лёгкую спортивную форму, она быстро переоделась и спустилась во двор замка.

* * *

Почему нужно было спускаться именно во двор и как пройти мудрёными дворцовыми лабиринтами, Аминель не знала. О том, как это получилось, она подумала только тогда, когда оказалась в уютном дворике замка. В том самом дворике, куда вчера приехала вместе с Эргом под проливным дождём.

Кроме неё во дворе было ещё трое студентов. Два юноши и девушка.

Юношей звали Торлион и Архоир, а девушку Треллия.

Торлион – высокий, тёмноволосый, с большими карими глазами – имел довольно импульсивный характер и, казалось, весь состоял из подколов и острых шуточек. Чего нельзя было сказать о его товарище. Русоволосый и сероглазый Архоир производил впечатление рассудительного и умного человека, никогда не принимающего необдуманных решений. Речь его была подчёркнуто вежлива и на удивление спокойна и мелодична, в то время как Торлион, казалось, совсем не заботился ни о красоте своей речи, ни о резкости своих суждений.

Треллия была рыжеволосой, с зелёными глазами, хитрыми и очень острыми. Кажется, ни одна мелочь не могла ускользнуть от них. Аминели она напомнила Эрга в минуты особенно приподнятого настроения. Дочь фермера, прожившая всю жизнь в деревне, Треллия знала всё и о домашних животных, и о сельской жизни вообще. Могла управляться и с топором, и с пилой, и с перочинным ножиком. Ещё в детстве она подобно мальчишке любила вырезать из дерева всякие полезные вещички. Но делала это грациозно, уделяя внимание каждой мелочи.

– Если вы уже познакомились, то занятие можно начать, – голос прозвучал для всех так неожиданно, что на несколько секунд воцарилась тишина. Никто не заметил, как рядом с ними появился маленький, похожий на гнома мужчина с черной как смоль бородой и жгучими чёрными глазами.

– Позвольте представиться. Дарст Хаггер. Ваш преподаватель боевой подготовки.

Аминель с интересом разглядывала своего первого учителя в этой школе. Её заинтересовал зелёный с золотым шитьём костюм и такой же зелёный с золотом плащ. Золотое шитьё на одежде учителя было так искусно выполнено, что создавалось впечатление, что солнечные лучи заблудились в его узорах и в поисках выхода создают неповторимую игру света.

– Позвольте напомнить вам, – продолжал учитель, – что вы не просто маги, вы – маги-разведчики. Для мага-разведчика очень важна боевая подготовка. Поэтому не будем долго разговаривать. Начинаем работать!

Учитель Хаггер и в самом деле был немногословен. Его объяснения были кратки и просты, а замечания точны и понятны. Но поначалу Аминель удивило, что для отработки приёмов рукопашного боя она была поставлена в пару к Торлиону, а Треллия к Архоиру. Объяснение учителя было просто и понятно.

– В жизни никто из ваших врагов, перед тем как убить, не станет разбираться, мужчина вы или женщина, – затем, подумав, добавил: – Однако мужчина всегда должен драться как мужчина, а женщина – как женщина.

Такие лаконичные и понятные объяснения очень нравились Аминели, да и сам предмет показался ей интересным.

Начиная обучение, учитель Хаггер показал им несколько приёмов рукопашного боя. Было интересно наблюдать, как Торлион, работая в паре с Аминель, старался быть осторожным. Он так боялся сделать больно девушке, что учитель вынужден был сделать ему одно из самых длинных своих замечаний:

– Жалея партнёра, вы оказываете тем самым ему очень плохую услугу. Никто не станет вас жалеть на поле боя. Постарайтесь научиться серьёзно нападать и особенно постарайтесь научиться серьёзно защищаться.

Торлиона это объяснение удовлетворило, но всё же Аминель чувствовала некоторую скованность в его движениях. В следующее своё нападение она постаралась вложить всю силу и агрессию, что имела. Торлион устоял, но уже больше не сдерживал силы.

Архоир и Треллия, похоже, испытывали те же проблемы. После ловкого удара Треллии Архоир согнулся и скорчил такую гримасу, что девушке стало на самом деле неловко, и она принялась извиняться и сочувствовать Архоиру. Рассерженный – не столько ударом, сколько сочувствием партнёрши, – Архоир начал атаковать уже серьёзнее, и вскоре Треллии пришлось тоже не сладко. На помощь пришли те навыки, которые она получила ещё девчонкой, сражаясь с деревенскими мальчишками.

Надо заметить, что подобный способ знакомства, как ни странно, оказался очень эффективным. Обсуждение поединков продолжалось всю дорогу на обед.

Когда Аминель вошла в свою комнату, Зилора была уже там.

– Почему тебе приходится накрывать на стол, хотя посуда умеет исчезать сама? – спросила её Аминель, с любопытством разглядывая, как ловко Зилора управляется с чашками и тарелками.

– Всё просто. При телепортации тарелки могут оказаться в любом месте стола, даже друг на друге. Поэтому приходится всё ставить вручную, а вот пустая посуда вполне может телепортироваться в мойку сама, – улыбнулась Зилора.

– А обедать у себя в комнате обязательно?

– Вовсе нет, и вообще приём пищи по времени не обязателен, – Зилора указала на столик возле стены. – Вот кухонная книга. Достаточно найти в ней то блюдо, что ты хочешь, приложить к нему палец и потереть, оно тут же появится на столе. Хочешь попробовать?

Аминель взяла в руки толстую книгу в массивном кожаном переплете, на котором были вытеснены перекрещивающиеся лавровые ветви, и начала изучать.

Все блюда в книге были размещены в нескольких разделах. Аминель открыла «десерты» и нашла «шоколадный мусс с клубникой», затем приложила палец к рисунку и осторожно потёрла, глядя на стол. Сам момент появления мусса был всё равно для неё неожиданным. Он беззвучно появился среди вазочек и тарелочек с обедом на столе, распространяя в воздухе приятный аромат шоколада.

– Хочешь? – спросила Аминель у Зилоры.

– Нет, спасибо! Я им уже наелась на кухне. Только в следующий раз будь осторожна. Вызывай новое блюдо, когда стол будет свободен, а то оно может материализоваться прямо в тарелке с супом! – Зилора улыбнулась и, пожелав приятного аппетита, убежала.

После обеда Аминель снова спустилась во двор. Должно было быть ещё три часа теории боевой подготовки. Спускаясь по лестнице, она так торопилась, что споткнулась и чуть не сбила какого-то старшекурсника. Тот ловко поймал Аминель, поставил на ноги и, уже уходя, заметил, что не стоит так спешить: можно пропустить самое интересное по дороге.

Аминель, покраснев, извинилась, но фраза, сказанная студентом, так ей понравилась, что она думала над ней весь оставшийся путь до дворика внизу.

Встретившись с Треллией, Архоиром и Горл попом, она тут же рассказала про свой чудесный обед и про кухонную книгу, чем вызвала бурный восторг всех, а в особенности Архоира. Он, как выяснилось, был большим почитателем искусства гастрономии. Ужинать решили все вместе. В комнате у Треллии.

Теория боевой подготовки состояла из изучения методов воздействия на противника, психологии боя и решения конфликтных ситуаций. По мнению Аминель, в отличие от практического занятия, это было ужасное занудство. Многое пришлось записывать.

– А значит, и учить придётся много, – думала Аминель.

Зато после занятия все дружно побежали в комнату Треллии.

Оказывается, её комнаты были расположены точно под комнатами Аминель.

По дороге попадалось много студентов других курсов, и Аминель заметила, что у многих на шее висели небольшие медальоны на цепочке. Медальоны были похожи и различались только цветами. Были красные, зелёные, жёлтые, синие и даже фиолетовые медальоны. А однажды она увидела чёрный медальон.

– Интересно, что это означает? – подумала она. – Наверное, факультет или номер курса.

Комнаты Треллии были очень похожи на комнаты Аминель. Правда, цвет деревянной отделки потолка и стен был немного светлее, а за окнами был чуточку иной пейзаж. Причина этого была в том, что другой угол зрения слегка менял картинку.

Все четверо тут же занялись сервировкой стола.

Особенно громкий смех вызвало появление горки апельсинов прямо в тарелке с куриным супом, который заказал Торлион. Но Архоира это, казалось, совсем не огорчило. Нельзя было заказывать много блюд сразу. Приходилось всегда держать много свободного места на столе.

Как ни странно, но Треллия тоже оказалась знакома с Зилорой. По утрам она приходила и в её комнату. А вот Торлиона и Архоира навещал мальчик, ровесник Зилоры. Звали его Райли. Ребята так же увлечённо рассказывали о его чудесах, как и девушки – о магических проделках Зилоры.

Вот так странно прошло первое знакомство четырёх первокурсников со школой и друг с другом.

* * *

От Треллии расходились, когда уже за окном было темно. Едва Аминель добралась до кровати, как тут же уснула.

Наутро всё тело сильно болело. Малейшее движение мышц давалось так тяжело, что казалось, к ним были привязаны пудовые гири.

Зилора внимательно посмотрела на беспомощно лежащую Аминель и понимающе улыбнулась.

Она подошла к кровати и подняла правую руку над её телом. Будто электричество волной пробежало по всему телу девушки. От ног к голове и обратно. Несколько раз. Затем Зилора поменяла руку, и теперь по телу Аминель пробегали уже волны приятной прохлады. Силы прибывали. Аминель вначале попробовала пошевелить головой, затем руками и ногами. Потом осторожно села на кровати. Боль исчезла.

– Как ты это сделала? – удивлённо спросила она у девочки.

Зилора снова загадочно и довольно улыбнулась и пожала плечами.

– Просто научилась у Фидии Бейсс, – ответила она, уже убегая.

– Фидия Бейсс? Кто это? – переспросила Аминель.

– Преподаватель бытовой магии. Она ещё обучает персонал, работающий в замке, всему, что может пригодиться в работе. Кстати, у тебя сегодня занятия именно у неё, – девочка ткнула указательным пальцем в расписание занятий, и на нём зажёгся небольшой квадратик, на котором значилось: «Фидия Бейсс. Основы магии и магической концентрации».

Пока Аминель разглядывала квадратик, Зилора успела убежать. На столе уже дымился и благоухал пирог с малиной. Рядом, как часовые на посту, стояли любимый обеими девушками шоколадный мусс, гроздь винограда и кружка с молоком. Едва хозяйка комнаты расправилась с пирогом и виноградом, как в дверь постучали.

– Да-да? – только успела сказать девушка, и в комнату буквально влетела Треллия.

– Ты представляешь! – начала она – После этой боевой подготовки у меня с утра всё тело болело. Но Зилора только руками махнула, и всё прошло. Представляешь?!

Треллия была так поражена этим событием, что даже фокусы с кулинарной книгой казались ей уже примитивными и незначащими.

– Только успокойся! – засмеялась Аминель. – Я знаю! У меня тоже с утра всё тело страшно болело. И мне тоже помогла Зилора!

Аминель сказала эту фразу нарочито так, как будто она сообщает Треллии страшную тайну. Но вместо того, чтобы рассмешить девушку, она только усилила её впечатление от таинственного исцеления и восхищение Зилорой.

– Нет! Ты представь только! Провела руками, и всё прошло! Только вначале было тепло, а потом холодно! Ты чувствовала? Ты тоже почувствовала? – не могла она успокоиться.

– Да. Я это почувствовала! Вначале тепло, а потом холодно!

– засмеялась Аминель и запустила подушкой в Треллию.

– Да ну тебя! – отмахнулась та, запуская подушку обратно.

– Ах, так? – Аминель вновь отправила подушку Треллии. Завязался довольно продолжительный подушечный бой. Бой продолжался бы дольше, но девушки вовремя спохватились, что пора на занятия.

Занятие по основам магии и магической концентрации проходило в саду замка. Студенты вместе с преподавательницей Фидией Бейсс расположились на деревянных стульях под раскидистой грушей, крона которой была настолько густой, что в солнечную погоду прекрасно защищала от палящих солнечных лучей, а также была способна защитить и от небольшого дождя.

Фидия Бейсс оказалась полноватой женщиной лет сорока пяти, небольшого роста, с пышными вьющимися волосами. Её голубые, всегда смеющиеся глазки всё время перебегали от студента к студенту и, казалось, просвечивали их насквозь. Фидия Бейсс обладала потрясающей улыбкой, которой завидовали даже многие студентки-модницы. Когда она улыбалась, кончики её губ уходили немного вверх, и на щеках появлялись две очаровательные ямочки.

– Что такое, по вашему мнению, магия? – спросила Фидия Бейсс студентов, как только они расселись под деревом.

Стороннему наблюдателю было видно, как студенты начали усиленно думать, что определялось наморщенными лбами, прикрытыми глазами и прижатыми к губам ладонями. Они понимали, что в вопросе скрыт какой-то подвох, но какой именно, было не ясно.

– Волшебство?! – скорее спросил, чем ответил Архоир.

– Наука! – попробовала схитрить Треллия.

– Запишите и запомните определение, – сказала Фидия Бейсс и улыбнулась своей знаменитой улыбкой. – Магия – это наука о законах природы и умении правильно их использовать.

На несколько секунд воцарилась абсолютная тишина. Студенты пытались осмыслить сказанное, а потом ещё несколько секунд длилось восхищение и удивление простотой и полнотой формулировки.

Фидия Бейсс выдержала небольшую паузу, чтобы дать студентам прийти в себя, и продолжала: – Ни одна магическая операция не идёт вразрез с законами природы. Просто маг знает о природе больше и умеет пользоваться своими знаниями.

– И телепортация? – недоверчиво переспросил Архоир.

– И телепортация, – утвердительно кивнула Фидия Бейсс.

– Только не говорите ему, как это делается, а то он всю кухню съест! – засмеялся Торлион, а вслед за ним гром смеха потряс всё в округе. Красный от смущения Архоир попытался отвесить Торлиону затрещину, но тот ловко увернулся и продолжал так заразительно смеяться, что сам Архоир не выдержал и засмеялся тоже.

Фидия Бейсс смеялась вместе со всеми, и ямочки на её щеках на этот раз выделялись наиболее отчётливо. Через несколько минут, когда смех утих, она вновь продолжила лекцию, и теперь уже вся лекция прошла в абсолютной тишине и внимании.

На практической части занятия изучали магическую концентрацию. Самое простое упражнение – рассмотреть лист дерева и найти на нём как можно больше мелких деталей – вызвало необычайный интерес. Аминель никак не могла предположить, что такой маленький листочек может состоять из такого огромного числа элементов. И уж совсем покорило следующее упражнение, когда по предмету, взятому у товарища, надо было рассказать всё, что мог поведать этот предмет о себе и своём хозяине.

Внезапно Фидия Бейсс замолчала и посмотрела поверх голов студентов, куда-то за их спины. Лицо её стало напряженным и встревоженным. Все четверо оглянулись. По дорожке сада, что проходила вдалеке, за их спинами, шла группа людей, одного из которых, директора школы Ургенда Норстурса, все тут же узнали, а трое других никому не были известны. Эти трое и были самыми загадочными фигурами. Одетые в чёрные одежды и чёрные маски, закрывающие пол-лица, они производили впечатление теней или каких-то таинственных существ из сказки. Но Аминель узнала их сразу. Это были посланцы из Службы Безопасности Короля Амилора; быстрые и неуловимые, они порой без отдыха мчались во все концы Амилора, разнося королевские приказы, известия и новости с невероятной скоростью. Кроме того, у королевских гонцов имелась какая-то тайная сеть оповещения, при помощи которой самые срочные и важные новости они передавали практически мгновенно. Помимо функций королевских гонцов тёмные воины часто выполняли и другие функции. Им не было равных, если дело касалось слежки или розыска кого-то или чего-то; превосходные шпионы и сыщики, они прекрасно ориентировались на местности, разбирались в следах и знаках, и к тому же их способности к мгновенному обмену информацией делали их незаменимыми в деле обеспечения безопасности королевского замка и даже самого короля.