Текст книги "Перезагрузка"

Девушка печально вздохнула.

Ближе к вечеру начался дождь, несильный, но холодный. Дважды подряд путешественники забрели в тупики, образованные причудливо изогнувшимися языками «джунглей», и когда выбрались из второго, Соловьев решил, что на сегодня хватит.

– Встаем, – сказал он.

Вскоре наткнулись на речушку, что извиваясь, текла через лес, возможно, ту же самую, которую уже переходили сегодня. Палатку поставили на неудобной, кривой поляне, но всем было плевать – целый день ходьбы по буеракам утомил даже «колдуна».

– Давай, кореш, мы тебя связывать не будем, – предложил Илья после ужина, состоявшего только из консервов. – А то реально в лом возиться, узлы мотать и все такое.

– Смотрите, – Рашид пожал плечами. – Я не против.

– Тебе еще сторожить сегодня, – напомнил Андрей бритоголовому, и тот недовольно скривился.

Завистливым взглядом проследил, как спутники залезают в палатку, а затем облегчил душу с помощью известных всякому русскому мужчине слов. Андрей, забравшись в спальный мешок, повернулся к Лизе, чтобы поговорить с ней, но разглядел, что девушка уже закрыла глаза, и решил, что не стоит.

Она наверняка устала больше всех.

Уснул быстро, но, как показалось, буквально через миг кто-то сильно дернул его за ногу.

– Шо такое? – пробормотал Андрей, поднимая голову.

– Эй, шеф, вылезай! – возбужденно прошептал Илья. – Тут это, дела…

– С Рашидом чего?

Неужели «колдун» все же не выдержал, его человеческая часть проиграла, и верх взяло то, что появилось в душе после катастрофы?

– Не, не то. Вылезай, глянешь.

Андрей расстегнул «молнию» и, подрагивая от холода, выбрался из палатки, под все так же моросивший дождь. Завертел головой, пытаясь понять, что встревожило Илью, и поначалу не заметил ничего опасного – Рашид валяется под деревом и сопит в две дырки, хотя неясно, в какие, монстров не видно…

– Вон туда зырь! – Илья ткнул в ту сторону, где тесной группой росли молодые сосенки.

Приглядевшись, Андрей различил неподвижную человеческую фигуру, которая почти сливалась с деревьями. И вздрогнул, поняв, что видел этого человека раньше – длинный балахон, борода чуть ли не до пояса, в руке посох, а на плече сидит огромная белая птица.

Такой старикан являлся, когда путешественники ночевали в одной из московских коммун, а если верить Лизе, то приходил к их стоянке в одну из первых ночей после выхода из Нижнего.

– Откуда взялся, я не усек, просто возник, на слова не реагирует, ничего не делает, а подойти я не смог, ну а пускать в ход автомат не стал, – возбужденно забормотал Илья. – Правильно сделал?

– Да, – сказал Андрей.

Перед ними наверняка не обычное человеческое существо, недаром чуткий «колдун» продолжал дрыхнуть, так что пули «калаша» могут тут и не помочь, а грохот выстрелов им ни к чему…

Кроме того, бородач наверняка не враждебен.

– Эй, вы кто? – позвал Андрей негромко. – Что вам нужно?

Фигура в балахоне задрожала, словно пыталась сдвинуться с места, но не могла. Сверкнули глаза завертевшей головой птицы, затряслась борода, но из открывшегося рта не вырвалось ни единого звука.

– Чего это он? – спросил Илья.

– Если бы я знал, – отозвался Андрей, делая шаг навстречу ночному визитеру. – Скажите что-нибудь. Или вы не можете говорить?

Что странно, с близкого расстояния старик был виден хуже, он начинал расплываться, превращаться в причудливое облачко ночного тумана, зацепившееся за сосновые ветки.

А пройдя где-то с метр, Андрей осознал, что не может идти дальше.

Нет, ему ничего не мешало, ничто вроде бы не держало, но мышцы отказывались сокращаться, передвигать тело вперед. Они словно знали нечто такое, о чем мозг пока даже не догадывался, либо в силу собственной инерции, либо потому, что был принципиально не в состоянии это уяснить.

– Ну, что? – спросил сзади Илья.

– Ничего, – отозвался Андрей.

Губы оставались в порядке, как и руки, и вообще мускулы верхней половины тела, а вот ноги…

Приглядевшись, увидел, что старик шевелит губами, его подбородок двигается, и изо рта вроде даже вылетают какие-то слова. Но, прислушавшись, уловил лишь тишайший шорох, какой издает скользящая сквозь траву змея или трепещущий в паутине кусок сухого листа.

Лишь на мгновение почудилось, что тот сложился в нечто членораздельное:

– …движение без страха… пшшш… дальше…

Но тут же звук пропал, растворился среди прочих ночных звуков, и Андрей вздрогнул – показалось, что белая птица взлетела и коснулась лица холодным и скользким крылом.

– О, блин, – сказал Илья, и бородач начал исчезать.

В прошлый раз он сгинул мгновенно, сейчас же исчезал медленно, и у Андрея осталось впечатление, что уходил ночной визитер, будучи полон досады, что черты его лица исказило недовольство. Последний раз мигнули желтые птичьи глаза, и остались только сосенки да шуршание продолжавшегося дождя.

– Ну и хрень, – высказался бритоголовый. – Что это такое?

– Я тебе не скажу, и никто не скажет. – Андрей задумчиво поскреб подбородок. – Да, еще знаешь что – лучше молчи о том, что мы с тобой видели.

– Как велишь, шеф, – ответил Илья, и по голосу было ясно, что это обещание он постарается сдержать.

* * *

Утром Андрей встал с тяжелой головой, а обнаружив у костра бодрого Рашида в компании сонной Лизы, поинтересовался у него:

– Как спалось? Ничего странного не почувствовал?

– Лучше всех, видит Аллах, – отозвался «колдун», потягиваясь. – Вчера думал, что без пут мне нелегко придется, но было светло и чисто всю ночь, не то что раньше, эхе-хе…

Да, бородача он не заметил, а это значит, что либо тот и вправду не опасен, либо настолько могуч, что способности Рашида для него пустой звук. Но почему он не может говорить… или это он, Андрей, не в состоянии услышать то, что произносит ночной гость?

Мысль не понравилась, торопливо отогнал ее в сторону, а потом и забыл, увлекшись обычными делами.

Свернув палатку, зашагали через сырой лес, под пологом серых, низко висевших туч и сплошным дождем. Чуть позже к прочим «радостям» присоединился туман, густой и какой-то неприятно «живой» – в его толще ощущались потоки холодного и теплого воздуха, струи напоминали руки или скорее щупальца, норовившие ухватить путешественников.

Едва не влезли в очередное «болото», Андрей остановился в шаге от зеленых мохнатых кочек. Попытавшись обойти, уперлись в «пустыню», а когда прошли ее, выяснилось, что сделали это зря – на другой стороне встретил не обычный лес, а стена «джунглей».

Пришлось возвращаться.

Между путешественниками и трассой М-1 по-прежнему лежала полоса непреодолимых препятствий, но, что самое плохое, не удавалось идти прямо на запад. Приходилось то и дело сворачивать, искать путь, выбираться из тупиков, тыкаться туда-сюда.

Они и вправду брели по громадному, созданному катастрофой лабиринту.

Во время перехода через очередную «пустыню» Андрей услышал донесшийся спереди собачий лай и в первый момент решил, что это ему кажется. Но Рашид встрепенулся, а на лице Лизы отразилось недовольство, причудливо смешанное с надеждой.

– Вроде обычные псы гавкают, – заметил Илья. – Не «собаки» проклятые.

– Скоро узнаем, – сказал Андрей.

Речку, на которую наткнулись метров через пятьдесят, не рискнули форсировать сразу – слишком уж глубокой показалась она и неудобными берега. Пошли вдоль нее, продираясь сквозь густые заросли, и вскоре увидели полузатопленную лодку, почти тут же – шалаш в кустах.

Затем лай зазвучал вновь, и на этот раз очень близко.

– Оружие готовим, – велел Андрей.

Даже если это не «собаки», а заурядные псы, они тоже в состоянии броситься на людей, как самые обыкновенные хищники, или хозяева животных могут оказаться настроенными вовсе не дружелюбно…

В такие времена чужак наверняка враг.

– Действительно, собаки, – прошептал Рашид, когда они выбрались на проселок.

Под ногами захлюпала густая грязь, и вскоре из тумана выплыли очертания домов – обычных, деревенских, выстроившихся в два ряда вдоль единственной улицы. В мареве проглянул силуэт торчащего журавля, и лай начал стремительно приближаться.

Показалась бегущая по дороге собака, самая банальная, без человеческой головы, но очень крупная.

– О, барбос! – воскликнул Илья. – Вот корейцы бы обрадовались!

Псина словно поняла эти слова, остановилась и оскалила зубы, но не угрожающе, а скорее предупреждающе. Следом за ней показались еще две, помельче, и, похоже, что из одного помета – одинаково острые морды, белая шерсть с черными пятнами на боках и спине.

Эти дружно загавкали, но одновременно и завиляли хвостами.

– О, встречают, шавки подзаборные, – продолжил бритоголовый. – Как выжили? Эй, мохнатые, хватит вопить, скажите лучше, где люди?

– А вот и они, – сказал Рашид.

Из тумана вынырнул мужик с ружьем в руках, затем показался еще один, с вилами.

– Кого тут нелегкая принесла? – низким голосом поинтересовался первый.

– Нас, – ответил Андрей, делая несколько шагов вперед.

Соваться навстречу толпой опасно – могут воспринять как атаку и отреагировать соответственно.

– Да, а мы уж думали, что на белом свете никого не осталось, – сказал мужик с ружьем. – Слышь, земляк, а там вот стоит такой… с ним все в порядке?

Зрение у обитателя затерянной в лесу деревушки было отличным.

– В порядке, и он человек, – с нажимом произнес Андрей. – Мы идем мимо. Останавливаться у вас не собираемся, но будем рады передохнуть… Как, примете гостей?

– Можно подумать. – Мужик с ружьем оглянулся на второго, могучего и сутулого. – Что скажешь, Петруха?

Названный «Петрухой» выглядел обычно, но Соловьеву не понравился его взгляд – блуждающий, неуловимый, словно у безумца или вконец сторчавшегося наркомана. Вилы он держал небрежно, чувствовалось, что они ему не особенно нужны.

– Он не лжет, – прогнусавил сутулый. – Пусть заходят.

И, отвернувшись, пошел прочь, а следом побежали собаки, разом потерявшие интерес к чужакам.

– Заходите, – мужик с ружьем махнул рукой. – Меня Севой звать, а вас как?

Услышав имя «Рашид», он хмыкнул и помотал головой, но руку «колдуну» все же протянул.

– Как вы только до нас добрели, ведь со всех сторон хрень какая-то творится? – продолжил болтать Сева, когда они зашагали в ту сторону, куда удалился Петруха с собаками. – И обычно-то тут не людно, болота да леса, а после того дня, когда все накрылось, и связь, и радио, и вовсе какая-то мутота появилась, два человека у нас сгинули, и мы особо никуда не суемся.

– А чудовища у вас по соседству имеются? – спросил Илья.

– Да выходят порой из лесу какие-то, но их собаки обычно чуют, да и мы не зеваем. Да еще Петруха, он и раньше странный был, а после всего совсем экстрасексом заделался – видит все насквозь, от него не укроешься. Пытались как-то раз до Ярцево добраться, ну, чтобы узнать, что в мире деется, да только ничего не вышло, дороги так и не отыскали. Сами едва не сгинули.

Андрей Севу не особенно слушал, больше смотрел по сторонам.

Домов в деревушке насчитывалось немного, но при каждом был большой огороженный участок и ухоженный огород – торчали пучки лука, ботва моркови и свеклы, в теплицах виднелись кустики помидоров. В загоне с недовольным квохтаньем бродили куры, на ветке отцветшей уже яблони сидел кот и неодобрительно смотрел на чужаков.

Здесь катаклизм, охвативший весь мир, почувствовали, но катастрофой он не стал.

– Давайте сюда, заходите, – велел Сева, указывая на мрачный двухэтажный дом. – Тут староста обитает, он вас примет. Думаю, что Петруха предупредил…

На крыльце гостей встретила дородная баба из тех, что не только коня, а и верблюда на скаку одной левой. Смерила Андрея скептическим взглядом, на мгновение задержала глаза на лице Рашида, а точнее, на том, что заменяло «колдуну» лицо, и лишь затем открыла рот.

– Ноги о половик вытирайте, – велела она, – а внутри разувайтесь.

Неизвестно, кто командовал в деревне, но в доме старосты распоряжалась именно она.

– Обязательно, – сказал Андрей.

Староста выкатился навстречу в прихожей – круглый, лысый и розовощекий, настоящий колобок на ножках. Всплеснул руками, и лицо его озарилось такой радостью, словно в деревню заявился сам Дед Мороз с санями, полными подарков.

– Привет-привет вам, – затараторил он. – Сева, ты тоже заходи, как раз обедать будем… Марья, тащи самогону, угостить гостей надо… Меня Карпом Фомичем кличут, давайте-давайте…

Через пять минут путешественники сидели за столом, а хозяйка разливала по граненым стаканам мутную жидкость с резким запахом. Лиза наблюдала за этим процессом с опаской, Илья жмурился в предвкушении, а Сева, поставивший ружье к стеночке, потирал руки.

– Ну, за встречу! – объявил староста, взяв посудину.

– О Аллах, на что только не приходится идти, чтобы сойти за человека, – пробормотал Рашид так тихо, что его услышал один Андрей, и накрыл стакан кистью.

Карп Фомич проглотил самогон одним махом, Илья последовал его примеру и остался сидеть с раскрытым ртом. Лиза только понюхала, «колдун», как обычно, принялся непонятным образом втягивать жидкость через руку, ну а Андрей для начала отхлебнул, чтобы понять, с чем имеет дело.

Первач оказался крепким, но не вонючим, а ароматным.

– Закусываем, закусываем, – напомнил Карп Фомич, и уж от этого предложения никто не отказался.

На столе стояли не надоевшие всем консервы, а настоящее мясо с картошкой, жареная рыба, сало, соленья, причем не из магазина, а заготовленные собственными руками хозяев.

Андрей ел, поддерживал тосты, но угнаться за местными не пытался и больше слушал. Карп Фомич с Севой трещали не переставая, им в основном отвечал захмелевший Илья, бахвалился подвигами, совершенными в долгом пути аж от самого Нижнего Новгорода.

– А у тебя что с мордой-то? – спросила хозяйка Рашида, долив ему в стакан. – Болезнь какая, что ли?

– Вроде того, – со смешком отозвался «колдун».

– Главное, чтобы не заразная была, а то куда с такой ряшкой-то?

Лиза прыснула в кулак, и Андрей, которого все же немного развезло, не выдержал, улыбнулся.

– На юг нет пути, мы не нашли, хотя искали, – рассказывал тем временем Карп Фомич. – На север до Кротово доходили, но там пусто, да и дома разрушены, словно война произошла. На восток тоже пробиться не смогли, а на запад особо и не ходили, только Петруха разве что.

– Кликнуть его? – предложил Сева, от выпитого слегка окосевший.

– Не надо, – помотал головой староста. – Захотел бы, сам пришел, ты же знаешь, что ему никто не указ…

– Не надо нам никого, гадом буду! – заявил Илья. – Мы сами везде пройдем…

– Пожалуй, нам и в самом деле пора, – сказал Андрей, поднимаясь.

– И ночевать не останетесь? – удивился Карп Фомич. – И не расскажете, что с миром деется? Мы-то думали, что узнаем хотя бы, что произошло и как дальше жить!

– А этого вам никто не посоветует, – очень мягко проговорил Рашид.

– Ну, шеф, ну куда? Может, останемся? – забурчал Илья, осоловело хлопая пьяными глазами.

– Там дождь, – напомнила Лиза, и в голосе ее прозвучала непокорность.

Давние спутники глядели на Андрея свирепо, и он чувствовал проснувшееся в них безумие.

– Надо идти, – сказал он. – Здесь наша помощь не нужна, а навредить можем.

Рашид закивал, он-то наверняка тоже чувствовал, что в затерянной среди лесов деревушке оставаться нельзя. Темная и жестокая сила, обретшая власть над большей частью Земли, сюда почему-то не заглянула, и все осталось почти по-прежнему, но она следит за путешественниками, и нечего приковывать ее взор к Карпу Фомичу и его людям.

– Живите своим умом, об осторожности не забывайте и не надейтесь, что кто-то поможет, – сказал Андрей и поднялся из-за стола. – Спасибо за гостеприимство, но мы и в самом деле должны идти, иначе хуже будет и нам, и вам.

– Э, ну да… конечно-конечно, – растерянно забормотал староста. – Сева, проводишь…

Лиза сердито засопела, но поднялась с табуретки, Илья заворчал недовольно, как разбуженный посреди зимы медведь, и потянулся к стакану, чтобы допить все до конца.

На улице, под дождем, их ждал Петруха, спокойный и мокрый, и вокруг него крутились два пса, один из тех, кого уже видели, бело-черный, и второй – очень большой, и белый, точно сугроб. Повизгивали едва не по-щенячьи, клацали челюстями, шуточно хватая друг друга за шкуры.

Но при виде чужаков дружно замерли.

– Уходите? – спросил «экстрасекс», вооруженный на этот раз топором. – Провожу.

– Но я, как же… – сунулся вперед Сева.

– Я провожу, – повторил Петруха и, развернувшись, неспешно затопал в ту сторону, откуда не так давно пришли гости.

Собаки побежали следом.

– Удачи вам, люди добрые, – провозгласил Карп Фомич с крыльца. – Будете в наших краях – заходите, заходите, и не на полчасика, а на день-другой, и мы вас уж примем, как надо.

– Счастливо оставаться, – отозвался Андрей.

Они зашлепали по лужам, дома остались позади. Свернули с дороги и оказались в лесу, в самом обыкновенном березняке. Тут Петруха остановился и, положив ладонь на загривок белому псу, впервые посмотрел прямо в глаза Соловьеву, спокойно и дружелюбно.

– Очень правильно сделали, что не стали задерживаться, – сказал «экстрасекс». – Им еще тут жить… Вам же – идти.

– Это чего значит? – Илья нахмурился, глаза его злобно заблестели.

– Прямо на запад должны отыскать проход, я чувствую, – Петруха не обратил внимания на слова бритоголового. – Для вас он откроется, хотя для меня и остальных будет закрыт… Да, и еще, помни, что вперед – всегда самая короткая дорога.

Последняя фраза относилась к Андрею.

«Экстрасекс» кивнул и затопал обратно к деревне, а когда Илья сделал шажок ему наперерез, обе собаки дружно оскалились и предупреждающе заворчали, так что бритоголовый замер, выпучив глаза.

– Интересно. Этот парень не таков, как я, но тоже кое-чего может, – сказал Рашид, когда Петруха скрылся из виду.

– А я вот не поняла: зачем мы на дождь вышли? – визгливо поинтересовалась Лиза. – Остались бы на ночь, просушились, отдохнули, узнали бы больше об окрестностях! Несколько часов все равно ничего не решают!

– Да! – поддержал девушку Илья, на воздухе слегка оклемавшийся, но все еще пьяный.

– Мы могли это сделать, но всем было бы хуже. – И вновь Андрей в какой уже раз за последнее время пожалел, что не умеет красиво говорить. – Не сразу, но потом… у них стало бы так же, как и везде, а не так спокойно, как сейчас, а ведь это просто оазис! Вы этого хотите?

Лица спутников красноречиво говорили, что понимания нет и в помине.

– Несешь ерунду, ради бога, – проговорила Лиза.

– Да, шеф, ты это, в следующий раз тему какую развивай почетче, – добавил Илья и начал икать.

Не успели пройти и километра, как уткнулись в «болото», не сплошное, а из множества отдельных кусочков, натыканных так, что между ними оставались узкие проходы. Андрей двинулся по одному из них, предварительно вырубив шест длиной метра три и периодически проверяя землю впереди.

Встретили «водяного», но тот при виде Рашида тут же дал стрекача.

Заметили еще какую-то тварь, полупрозрачную, извивающуюся, но разглядеть как следует не смогли – та слишком быстро исчезла в зарослях высокого, в рост человека, камыша.

– Она и для моего взгляда такая же, – сказал «колдун», и тут даже Андрей не совсем понял, о чем речь.

Наткнулись на «людо-дерево», задумчиво шелестевшее ветвями на островке посреди трясины. Оно на путников не обратило внимания, даже не открыло глаза, спрятанные в морщинах коры.

«Болото» закончилось, но пришлось вновь петлять, отыскивая проход в «джунглях». Обходить «террикон», окруженный пустыней, затем синее озеро, окантованное полосой обычного, но все равно не очень дружелюбного и проходимого болота.

Пока занимались этими делами, начало понемногу темнеть.

– Я думаю, хватит, – сказал Андрей, когда они добрались до участка леса, никак не пострадавшего от катастрофы.

– Давно хватит, – влез Илья, трезвеющий и поэтому злой. – Ночуем тут?

Палатку поставили быстро, а вот костер разжигали очень долго – отсырело все, и не только дрова, но и спички, вроде бы надежно укрытые от дождя. Костер все же разгорелся, но к тому времени, когда ужин был готов, забравшаяся в палатку погреться Лиза благополучно уснула.

– Не стоит ее будить, лучше утром поест, – сказал Рашид. – А я могу посторожить.

Илья икнул, вытаращился на «колдуна» испуганно, а Андрей ощутил, как внутри зашевелилась опаска.

– А сам не боишься? – спросил он.

– Буду просить Аллаха, чтобы он укрепил мои силы. – Рашид потер костяной щиток там, где у людей находится нос. – Вчера и позавчера я справился, не поддался, и сегодня не стал слабее, а вам нужно отдохнуть, эти места опасны для обычных людей, они пьют силу из тела.

Андрей и вправду чувствовал себя таким утомленным, словно целый день не просто шагал, а лез в гору.

– Ну, давай, – сказал он, думая, что можно согласиться и подстраховаться – самому бодрствовать половину ночи, оставленную на откуп «колдуну». – Потом Лизу разбудишь. Хорошо?

Рашид кивнул.

Андрей забрался в палатку последним, а в спальник взял ПМ – не помешает, а если что, поможет остановить сунувшегося внутрь врага, даст несколько секунд на то, чтобы взяться за «калаш» и вдарить уже из него.

Очень хотелось закрыть глаза и уплыть в теплую темноту, где нет ни усталости, ни беспокойства. Но он не позволял себе этого сделать, не опускал веки, и вслушивался в доносившиеся снаружи звуки – что там поделывает «колдун», не решил ли вцепиться в горло кому из спутников?

Потрескивал, догорая, костер, капли назойливо шуршали, скатываясь по пологу. Шлепки и щелчки доносились со всех сторон, говоря о том, что дождь продолжает гладить лес тысячами влажных невесомых рук.

Рашида же словно не было, он не сопел, не покашливал, не шевелился.

Андрей вспомнил, что прошло три дня, как путешественники избавились от «желтоглазого», и подумал, что нового «топтуна» к ним до сих пор не приставили. То ли в этих местах взять его оказалось неоткуда даже неведомому Господину, способному отдавать приказы монстрам, то ли тот решил оставить их в покое, во что верилось с трудом… либо за ними следят по-иному.

Не сам ли «колдун» приглядывает?

Да, конечно, Рашид за эти дни имел не одну возможность сделать так, чтобы все трое погибли, но не воспользовался ни разу. Он шел с остальными, сражался и ни разу не проявил враждебности, наоборот, всегда подсказывал и выручал… но не для того ли, чтобы втереться в доверие?

Вон, Рик тоже поначалу вел себя дружелюбно, а чем все закончилось?

Андрей ощутил недовольство собой – нет, пока нет доказательств, такие мысли допускать нельзя, а то недолго стать таким же, как Илья или Лиза, перестать считать человека человеком лишь потому, что катастрофа изуродовала его и наделила необычными способностями.

Людьми ли были те каннибалы в Боровске?

А пьяная солдатня в Лемешках?

Да, большинство тех, кто превратился в монстров, утратили и разум, зато обрели привычки кровожадного хищника, но большинство это еще не все, и каждого надо судить по отдельности.

Так глубоко ушел в мысли, что вздрогнул, услышав шорох у самой палатки.

Неужели?..

Ладонь положил на рукоять пистолета и осторожно потянул застежку спальника – чтобы открыть бесшумно. Но шорох не повторился, а затем осторожные, мягкие шаги донеслись с той стороны, где находилось кострище – Рашид оставался там и подкрадываться не собирался.

Андрей вздохнул с облегчением и «ПМ» отпустил.

Лиза сопела ровно, почти неслышно, дыхание же Ильи было шумным, хриплым, сказывалось то, что он сегодня выпил, но в обоих чувствовалось нечто чуждое, неприятное. От них исходило болезненное, неестественное тепло, ощутимое даже через спальные мешки.

То ли оно мерещилось, то ли так проявляло себя агрессивное безумие.

Несколько раз сонливость накатывала с такой силой, что Андрей думал – не выдержит. Но всегда справлялся и старался при этом не особенно шуметь, дабы не дать Рашиду понять, что не спит.

Хотя кто его знает, этого «колдуна», может, тот в курсе?

Но в любом случае долежал, не заснув, до того момента, как Рашид, не таясь, подошел к палатке и начал будить Лизу. Дождался, пока девушка выберется наружу, и только после этого позволил себе закрыть глаза… и окунуться в ту самую темноту, о которой давно мечтал.

Утро порадовало отсутствием дождя и тумана, хотя тучи никуда не делись.

– У, холодно, а ведь июнь на дворе, не ноябрь! – сказал Илья, выбравшись к костру. – Сейчас бы сто грамм для сугреву.

– Увы, похмелиться нечем, – Рашид развел руками. – Иди, поешь…

Одежда после вчерашнего перехода оставалась сырой, липла к телу, тепло не держала, и немного получше стало, только когда пустились в дорогу, начали отогреваться на ходу. Налетевший ветер принялся колыхать верхушки деревьев, в тучах возникли прорехи, на землю глянуло солнце.

Но тут же, правда, спряталось, устыдилось, похоже, столь непотребного зрелища.

Преодолели полосу «пустыни», вытянувшуюся с севера на юг, причем Илья дважды провалился, так что его пришлось вытягивать. Начался сосняк из старых, могучих деревьев, где сильно пахло смолой, а под подошвами шуршали опавшие иголки.

Толстенные стволы возносились к самому небу, и только этим можно было объяснить, почему Андрей вовремя не заметил, что они идут прямиком в рощу «секвой». Ощутил головокружение, но подумал, что это от переутомления, надо сделать пару глотков из фляги, и все пройдет.

На краю зрения поплыли тени, вырастая, двигаясь быстрее и быстрее, и вот тут он сообразил, что дело нечисто.

– Твою мать! – сдавленно прошептал Илья.

Андрей сделал пару шагов и только после этого остановился, а оглянувшись, увидел, что вокруг не желтовато-коричневые, а темно-красные стволы, и деревья великоваты даже для сосен. На мгновение почудилось, что мир перевернулся вверх ногами и что он не стоит, а висит на ветке.

Тонкое, комариное зудение прозвучало над самым ухом, и колени сделали попытку подогнуться. Тени закружились в безумном хороводе, Соловьев хотел повернуться к спутникам, сказать, что надо бежать, но не сумел – силы ушли на то, чтобы устоять, не упасть.

Услышал, как ахнула Лиза, уловил ругательство Ильи.

– Надо… надо… отсюда… – выдавил Рашид. – Надо немедленно… иначе…

Андрей все же сумел развернуться, не обращая внимания на прикосновения к спине и затылку – холодные и липкие, мимолетные, но настолько неприятные, что от каждого хотелось кричать. Увидел, что девушка мягко падает вбок, «колдун» пытается ее подхватить, но двигается слишком медленно, и что сзади те же самые тени… надвигаются, наползают…

Откуда взялись силы в теле, он не сообразил, но сумел сделать шаг.

Стало вдруг горячо-горячо, и мерзкое зудение отступило, забитое гулом в ушах. Поддержал Лизу в последний момент и поволок прочь, стараясь не терять из виду цель – границу между «секвойями» и обычным лесом.

Вновь закружилась голова, но справился и с этим, даже не замедлил шага.

Оказавшись между сосен, аккуратно положил девушку на землю и повернулся, чтобы броситься на помощь остальным. Мелькнула мысль, что без рюкзака сможет двигаться быстрее, но ее отодвинули соображения о том, что нельзя терять ни секунды: Рашид еще стоял, а вот Илья уже оседал, махал руками, точно пытался за что-то зацепиться.

Андрей сцапал его за локоть, схватил «колдуна» за плечо.

Поволок обоих за собой, и в первый момент решил, что не справится, такими тяжелыми показались спутники. Но затем Рашид затопал следом, да и Илью удалось сдвинуть с места, и прикосновения вроде бы ослабли, и головокружение отступило, и тени отшатнулись…

С радостью увидел, что Лиза вертит голосовой, пытается подняться.

Только оказавшись рядом с ней, Андрей позволил себе упасть на колени, и его вырвало.

* * *

Пришел в себя примерно через час – голова перестала кружиться, отступила слабость, прекратило мутить.

– Интересно, что это такое? – сказал оклемавшийся раньше остальных Рашид, когда Андрей сумел сесть.

– А мне другое интересно – почему ты их не заметил? – слабым голосом осведомился Илья.

Они с Лизой продолжали лежать на туристических «пенках», брошенных на землю.

«Колдун» покачал головой:

– Не знаю… отвлекся… устал за ночь, сам не могу понять.

– Ядреная бомба, какая разница? – вмешался Андрей. – Дальше будем осторожнее. Лиза, ты как?

– Вроде ничего, – отозвалась девушка, – дай-ка мне руку.

Смогла подняться на ноги и даже умылась из фляжки, так что остался только Илья. Бритоголовый дольше всех пробыл в тени «секвой», и ему пришлось хуже других, да и похмелье от вчерашнего самогона пока не отступило.

Но через какое-то время поднялся и он.

Рощу исполинских деревьев обошли стороной, а вскоре лес понемногу начал редеть.

– Не верю своим глазам, – сказала Лиза, когда они выбрались на опушку.

Впереди лежало заросшее травой поле, а за ним виднелись дома небольшой деревни. Дым из труб не шел, никто и ничто не двигалось – в этом селении, в отличие от предыдущего, людей не осталось.

Ситуация с нелюдями выяснилась через сотню метров, когда с одной из крыш сорвалась «белка-летяга». Махнув крыльями, она набрала высоту и по пологой траектории устремилась вниз и навстречу путешественникам.

– Без приказа не стрелять, – сказал Андрей, поднимая автомат.

Незачем зря тратить патроны, а с одиночной тварью он в состоянии справиться и сам.

– Зачем стрелять… – начал Рашид, но осекся, почувствовал, должно быть, что лучше не встревать.

«Калаш» отрывисто тявкнул раз, другой, «белка-летяга» вильнула и пошла вниз, как подбитый бомбардировщик времен Великой Отечественной. Тяжело хряпнулась о землю, завозилась, пытаясь встать, и только в этот момент показала, что ей больно – испустила громкий свист.

Конечности твари подогнулись, и она осталась лежать.

На околице их встретили две «собаки», и эти ринулись в атаку с такой же яростью, как и «белка». Тут уж себя показал Рашид, и хищники с головами людей вцепились друг в друга, на обочину покатился мохнатый, визжащий и гавкающий клубок.

– Круто, разлюли моя малина, – сказал Илья. – Вот бы так по всей земле.

«Колдун» развел руками.

За деревенькой обнаружилась речка и мостик через нее, старый, но крепкий. Он заскрипел, когда на него вступил Андрей, но выдержал всех четверых, зато внизу, у уходящих в темную воду опор, что-то завозилось, и к поверхности пошли огромные пузыри.

– Может, гранатой туда, чтобы не пердели? – с усмешкой предложил Илья.

– Обойдемся, – осадил его Андрей.

Мостик привел на протянувшуюся через поле дорогу, та шла прямо на юго-запад. Похоже, что «лабиринт», образованный ландшафтными новообразованиями, остался позади.

Следующая деревушка оказалась пустой, а ее дома – разрушенными.

Затем над горизонтом поднялись очертания нескольких высотных по сельским меркам домов, и стало понятно, что впереди находится городок, и не такой уж маленький. Проселок оделся асфальтом, и вскоре путешественники оказались на настоящем шоссе в четыре полосы.