Текст книги "Чёртова дюжина"

Дмитрий Кириллов
Чертова дюжина

© Кириллов Д., текст, 2022

© «Геликон Плюс», макет, 2022

Посвящается Твери, городу,

где когда-то родился я и где

рождались мои фантастические

истории и сказки. Городу Волги

и множества мостов, городу

Афанасия Никитина и Михаила

Тверского. Городу, где так

трудно не стать писателем.

Две жизни Сержа Алёхина

Рассвет, белёсый, будто скисшее молоко, лениво пожирал ночную тьму. Наступал новый день. Новый день, новая история, по сути, новой Земли. Земли, где жалкие остатки некогда многочисленного биологического вида доживали свою историю. Вида великого в своих свершениях и бесконечно нелепого в своих ошибках. Вида под гордым названием «Человек разумный».

Сергей открыл глаза. В комнате царил привычный полумрак. Из-за плотно закрытых стальных ставней доносились обычные звуки просыпающегося города: голоса людей, гудение машин. С тяжёлым металлическим грохотом проехал труповоз: собирал останки тех, кому не довелось пережить эту ночь. Хрипло залаяла собака. Хлопнула дверь «магазина жизни», что располагался внизу, рядом с домом, в котором жил Сергей. Он не вставал какое-то время, прислушиваясь к мелодиям родного города, затем потянулся, последовательно напрягая все мышцы своего сильного, поджарого тела, и резко, одним движением встал с постели. Походил немного по комнате, разминая кисти рук и локти, затем упал вперёд на кулаки и сделал обычную свою утреннюю сотню отжиманий. Из положения «упор лёжа» Сергей плавно перешёл в положение «стойка на руках». Постояв попеременно то на левой, то на правой руке, не меняя позы, он отправился бродить по комнате, болтая в воздухе ногами и шлёпая ладонями по полу. Дойдя до висящего в углу боксёрского мешка, атлет вскочил на ноги. Приняв боевую стойку, он стал выбивать из мешка пыль ударами кулаков, отрабатывая боксёрские серии. После принялся нещадно лупить спортивный снаряд ногами. Завершал утреннюю гимнастику поперечный шпагат между двух стульев. Покачиваясь меж двух точек опоры вверх-вниз, дабы лучше растянуть связки, Сергей задумчиво прихлёбывал из пакета белково-витаминный коктейль.

После разминки мужчина наспех заправил кровать и достал из-под подушки внушительный автоматический пистолет модели «ВЛ-9». Проверив предохранитель и бережно протерев оружие краем майки цвета хаки, Сергей положил пистолет на тумбочку и отправился в душ.

Стоя под горячими, обжигающими струями воды, он смотрел в никуда, в пространство, будто прокручивая в голове предстоящий день. Во внешности Сергея будто странным образом соединились, дополняя друг друга, два человека. Сильное бугрящееся мускулатурой тело спортсмена и совершенно негероическое лицо: утиный, расширяющий книзу нос, небольшой и тонкогубый насмешливый рот… Только вот глаза. Светло-серые внимательные глаза. В них чувствовались уверенность и сила.

Выйдя из душа, Сергей до красноты растёрся жёстким полотенцем и быстро оделся. Уже спустя три минуты, проглатывая на ходу остатки белково-витаминного коктейля и застёгивая на груди защитный комбинезон, он грохотал каблуками вниз по лестнице. Сергей Алёхин, он же Серж, он же – старший стрелок ОИВ отряда истребителей вампиров.

ОИВ… От первого случая нападения, произошедшего в экваториальной Африке, на юге Камеруна, до создания отряда истребителей вампиров прошло шесть лет. Возможно, самых ужасных за всю историю человечества. Смерть несчастного камерунца, чей обескровленный труп с крупной колотой раной на шее обнаружили в лесу, неподалеку от родной деревни, стала первой в длинной череде смертей. Обрушивались режимы, бежали в ужасе целые армии, утопали в крови города. Зародившаяся однажды в Африке новая форма жизни, бесконечно мутируя и стремительно размножаясь, завоёвывала планету. Европа, Азия, Америка и, наконец, Австралия и Новая Зеландия – все уголки Земли поразила эта жуткая раковая опухоль. Малочувствительные к ядам и радиации, невероятно быстрые и сильные, вампиры неотвратимо приближали конец человечества. Вампиры зверовидные, птицевидные, насекомовидные. Ученые всего мира бились над созданием средства, которое если не истребит, то хотя бы остановит эту напасть. И вот, два года назад весь мир узнал о Иване Семёнове, кандидате биологических наук из Саратова…

Выйдя на улицу, Серж направился было в штаб отряда, чтобы получить маршрут патрулирования на день, узнать информацию по количеству нападений за ночь, а также пополнить запас патронов, но вдруг почувствовал, как отчаянно завибрировал датчик на левом плече, показывающий уровень содержания вещества «А» в крови. Уровень был критически низок. Сергей поморщился – очень не любил опаздывать, но делать было нечего: развернувшись, он пошёл прямиком в «магазин жизни». Толкнув тяжёлую скрипучую дверь с ручкой в форме львиной лапы, Серж вошёл внутрь. Два ряда столиков, тусклый свет люстры, обильно засиженной мухами… Все столики были заняты. За каждым сидели и пили, причём за каждым – разное: от виски до сухого вина, от портвейна до пива. Пили мужчины и женщины, седые старики и безусые подростки. Старший стрелок Серж подошёл к стойке и сухо произнёс:

– Водки. Сто граммов.

* * *

Водка была тёплой. Алёхин пил её через силу, словно противное, но полезное лекарство. Допив, он поморщился, подавил отрыжку, чей вкус был отвратительнее даже, чем у только что принятого «лекарства». Лекарства, именно лекарства! Лекарства от вампиров.

«Уважаемые зрители! Начинаем передачу „Интересные встречи“», – заговорил внезапно доселе молчавший телевизор, стоявший на внушительном холодильнике с пивом и прохладительными напитками. Сергей взглянул на экран: двое мужчин, оба в очках и бородатые. Один из бородачей, представляя второго, произнёс: «Сегодня у нас в гостях в студии известный публицист, автор нашумевшей книги „Спасённая Земля – горькая, хмельная судьба“ Леопольд Чёрный. Прежде чем Леопольд Иванович расскажет о том, как рождалась его книга, а вы зададите по телефону свои вопросы, наш всеми любимый артист Борис Мискин прочтёт отрывок из „Спасённой Земли“».

Алёхин читал эту книгу, и не раз, потому слушал поначалу вполуха, но потом невольно увлёкся.

«Суть концепции Семёнова, как назовут его идею позже, – чуть грассируя, нараспев, будто наслаждаясь звуком собственного голоса, ворковал с экрана Мискин, – сводится к следующему: Иван Петрович, изучая и анализируя особенности тех немногочисленных лиц, которым удалось остаться в живых после встречи с вампирами, пришёл к одному, совершенно революционному выводу. Все выжившие находились в разной стадии алкогольного опьянения. Уже на следующий день во всех городах Земли начали открываться пункты, где каждый совершенно бесплатно мог получить внутривенно инъекцию новейшего алкоголесодержащего препарата алкосин, именуемого ещё веществом «А». Или же специальные а-капсулы, принимаемые орально и не требующие запивания водой. Одновременно повсеместно распахнули свои двери «магазины жизни»: сети дешёвых магазинов, в которых за символическую сумму каждый, вне зависимости от пола и возраста, мог принять дозу алкоголя более традиционным способом. Согласно концепции Семёнова, уровень алкоголя в крови в размере всего одного промилле уже давал полную защиту от кровососов. Вампиры чуяли алкоголь, и обладатель такой «отравленной» крови становился им совершенно неинтересен…

Странные времена настали на Земле… Кровавую гладиаторскую арену, где каждый день в муках гибли сотни, сменило шапито, в котором все – от силачей до лилипутов – пребывают в состоянии вялотекущего пьяного безумия. Человечество спаслось, но… Цирроз печени, рак желудка и алкогольный психоз стали такой же частью жизни, как недавно – обычная простуда. Десятилетние дети-алкоголики, девятилетние, восьмилетние. Многие родители пытаются уберечь своих чад от пагубной привычки, держа в четырёх стенах, но такие дети не живут долго: оголодавшие вампиры всё чаще пробираются в дома. Относительно взрослых трезвенников ходят туманные слухи, что они где-то сохранились. Но слухи эти больше напоминают легенды.

Тотальное истребление человечеству уже не грозит, но вампиры все так же опасны. Длинная цепь мутаций привела к появлению формы, странным образом сочетающей в себе особенности внешнего и внутреннего строения рукокрылых и птиц. Эта гигантская клювоголовая летучая мышь с мощными когтистыми лапами, подобными орлиным, обладает всеми свойствами характерного вампира: быстротой реакции, способностью к эхолокации, как у обычных летучих мышей, колюще-сосущим типом ротового аппарата. Но главное – у этого кровососа в наличии все признаки зачатков разума: при выслеживании и преследовании жертвы новые вампиры проявляют большую изобретательность. Все чаще фиксируются случаи совместной охоты целой группы особей, причём группы очень организованной, подобно волчьей стае. Новая форма вампиров стала большой угрозой. Именно поэтому и возникла острая необходимость в службе, которая взяла бы на себя роль, с которой не могли справиться ни полиция, ни армия: роль квалифицированных, высокопрофессиональных защитников людей от вампиров всех видов и форм. Был объявлен первый в истории набор молодых сотрудников в ОИВ – отряд истребителей вампиров. Требования к кандидатам были следующие: высокая стрессоустойчивость, способность быстро принимать решения, хороший уровень физической подготовки, а также навыки владения огнестрельным и холодным оружием. Главное же – каждый сотрудник должен стрелять, преследовать вампиров бегом и на служебном транспорте, применять приёмы рукопашного боя в лёгкой степени алкогольного опьянения».

– Витя! – Серж оторвался от телевизора и обратился к «продавцу жизни» за стойкой. – Какой у тебя сок повкуснее?

– Грейпфрут, апельсин, зелёное яблоко. Рекомендую морковный. Ваши ребята его частенько заказывают, – заискивающе улыбнулся бармен Витюша, весь аккуратненький, прилизанный, с усиками бабочкой. Одет он был в розовую шёлковую рубашку, клетчатую жилетку и брючки исключительно актуального цвета «море перед грозой». Перстень на левом мизинце сверкал всеми алмазами вселенной. Бармен Витя был, возможно, последним человеком в городе, кто следил за модой.

– А капустного нет, часом? – неловко пошутил старший стрелок ОИВ. – Ладно, давай апельсиновый.

Сергей пил ярко-оранжевую прохладную жидкость, ощущая, как исчезает мерзкий вкус во рту, уступая место кисловатой оскомине.

– Отлично. – Серж поставил стакан на стойку. – Налей ещё, Вить.

Сегодня он, обычно крайне пунктуальный и болезненно требовательный к себе, будто специально выискивал повод, чтобы задержаться в «магазине жизни» подольше. Было в этом месте что-то уютное, полузабытое. И ни мухи на люстрах, ни грязноватые лужицы разлитого пойла на стойке, ни опухшие от беспробудного пьянства физиономии посетителей не могли испортить давних приятных ассоциаций…

«Ну как же!» – вспомнил Алёхин. Точно такие же стойка и люстры были в том баре, куда он захаживал в юности, будучи молодым, подтянутым и весьма спортивным студентом строительного техникума. Как давно это было. Лет десять уже прошло… Другой он, другая страна, другая Земля. И – никаких кровососов… «Так, отставить! – резко встряхнул головой Сергей, чтобы разом отогнать расслабляющие мысли. – Что это за вечер воспоминаний? Вернее – утро».

Чтобы отвлечься, Серж начал разглядывать посетителей, стараясь делать это незаметно. Хотя такая предосторожность была излишней: большинство из них пребывали уже не в том состоянии, чтобы обращать внимание на чьи-то взгляды. К тому же форма стрелка ОИВ вызывала у большинства граждан благоговение и лёгкий трепет: если бы кто-то и заметил на себе взгляд любопытствующего защитника человечества, то возмущаться и конфликтовать с ним не стал. Внимание Алёхина привлекли двое за крайним столиком: они сидели достаточно близко для того, чтобы Серж мог не только хорошо рассмотреть их, но и услышать, о чем они говорят.

Один – коренастый лысый мужчина лет сорока – громко рассказывал что-то своему соседу, активно жестикулируя грубыми, мозолистыми руками, широкими, будто лопаты.

– Ох и надоел мне ваш город этот, слушай… Содом с Гоморрой вместе взятые! Шумно, людно, и упыри эти поганые жрут народ не меньше, чем у нас. Чуть прохлопал время, стакан не принял – так и всё, утащили! Назад поеду, в деревню, – коренастый громко рыгнул и утёр рот тыльной стороной ладони. Рядом с коренастым стоял графин горькой настойки «Вырви глаз» и гранёный стакан. Графин был наполовину пуст.

Его сосед, бледный худощавый юноша в чёрном балахоне, по виду студент, сделал маленький глоток неразбавленного абсента и промолчал. Его определённо тяготило общество нечаянного собутыльника. Ценитель сельской жизни же не унимался. Панибратски хлопнув юношу по плечу, отчего тот едва не свалился со стула, коренастый заговорил, а вернее – заорал:

– Слушай… Я тут чо вспомнил! Я ж про упырей этих кино глядел. Давно, лет двадцать назад. Сразу после армии. Там, в кине этом, вампиры тоже людей грызли. Только так: некоторых – наглухо, насмерть, а других, баб красивых в основном – так нет, не насмерть. Укусит кровосос такую бабу за шею, кровушки попьёт. И, глядь, она тоже упырём становится. Не сразу, конечно. И я чо подумал… – коренастый на некоторое время замолчал, видимо, пытаясь облечь в некую словесную форму «чо он именно подумал». – Я чо подумал… Наши-то упыри нас просто жрут. Без всяких там. Никто ни в кого не превращается. Почему так?

– Потому что… – произнёс юноша тихим, меланхоличным голосом, – потому что нет никакой мистики. Есть нормальный естественный отбор. Есть эффективный хищник и удобная жертва. Вернее, даже не жертва. Жертва – это слишком высокий стиль… Есть хищник и его корм. И этот корм – мы. Мы… Просто… Корм. – И он вымученно, неестественно рассмеялся.

Коренастый дико вытаращил глаза, так, будто его неслыханно удивило словосочетание «естественный отбор». Затем рыгнул, ещё громче, чем в первый раз. Посидел минуты две тихо, будто напряжённо думая о чём-то… А затем резко согнулся пополам, опустив голову между коленей.

– Увэ-э-э-э-э… – в воздухе повис и медленно пополз над столами кислый, мерзкий запах рвоты.

– Чёрт тебя побери! Скотина! Скотина ты! – истерично заверещал за стойкой Витюша, поминутно поглядывая на Сергея, словно ища заступника и поддержку. – Я тебе сейчас тряпку дам, сам всё убирать будешь, хамло деревенское!!!

– Да пошёл ты, сопля в жилетке… – коренастый поднялся из-за стола, опрокинув стул и, пошатываясь, направился к выходу, весело и крайне немузыкально распевая:

 
А где же вы, девчонки, девчонки, девчонки!
Циррозные печёнки, печёнки, печёнки…
 

Через минуту с улицы донеслось уже знакомое «Увэ-э-э-э…».

Бармен Витя поглядел на старшего стрелка негодующе и жалобно одновременно, по-детски сопя носом, словно обиженный карапуз. Усики бабочкой при сопении комично шевелись.

– И не смотри на меня так, Виктор. Не надо на меня так смотреть, – проговорил Алёхин тоном, которым терпеливый учитель обращается к бестолковому ученику. – Ты пойми: моё дело – кровососы. С твоими пьяными фермерами пусть полиция разбирается. Какой ты говорил? Морковный? Ну пусть будет морковный.

Датчик на плече Сергея более не вибрировал, а светился спокойным зелёным светом, показывая, что вещество «А» в его крови пришло в абсолютную норму. Пора идти в штаб отряда. Там, помимо новостей, патронов и маршрута патрулирования, его ожидали два молодых стажёра, воспитание которых поручили ему как старшему стрелку. Неплохие ребята. Первый, Рустам, правда, все время лез на рожон. Во время первого выхода на улицы их группы, при нападении на пожилого мужчину зверовидного вампира, стажёр попытался разобраться с кровососом без помощи оружия, голыми руками, хотя ситуация вполне позволяла его просто пристрелить. Мощный парень, профессиональный борец, он, видимо, решил, что его силы и реакции вполне достаточно, чтобы вот так, в первом же бою опереться лишь на них. А не на оружие, не на своего товарища, а главное – не на непосредственного командира, старшего стрелка Сержа. Вампир легко вывернулся из железного, как казалось, захвата борца и попытался отгрызть ему руку. Подоспевший Алёхин не дал кровососу такой возможности: всадил ему в голову три пули.

Второй стажёр, Ваня, потомственный сибиряк, нравился Сержу больше: вёл себя скромнее, слушал объяснения старшего стрелка внимательнее. Да и стрелял просто отлично: спасибо отцу-охотнику, что с малолетства таскал сына всюду с собой и научил его обращаться со всеми видами охотничьего и боевого оружия.

– Помогите!!! – внезапно донёсся с улицы истошный женский вопль. Он перешёл в надрывный визг, который внезапно оборвался. Витюша выронил стакан, который секунду назад бережно протирал салфеткой. Посетители повскакивали с мест. Те, что были в состоянии, конечно. Алёхин бросился к выходу, на бегу вытаскивая из кобуры пистолет и вызывая по рации подкрепление.

Люди неслись по улице навстречу бегущему стрелку, словно стадо перепуганных оленей. Нет, скорее, подобно стаду перепуганных баранов: испуганно вытаращив глаза, сшибая друг друга, спотыкаясь, падая. Более удачливые продолжали бежать, топча ногами поверженных. Те же, в свою очередь, старались ухватить более удачливых за ноги. Они падали, моментально превращаясь в поверженных. Ситуацию усугубляло то, что все эти «бараны» были в той или иной степени пьяны.

– Кретины! – прорычал Серж, прорубаясь сквозь толпу. – С дороги!

Выскочив на Музейную площадь, он быстро осмотрелся: тумба с пожелтевшими афишами, несколько скамеек, засохшая цветочная клумба, а возле неё – высокое дерево. Некогда, до нашествия, тут располагался музей истории ХХ века. Музей закрыли, а название осталось. Посреди площади на асфальте лежала девушка – молодая блондинка в красном платье.

– Роскошная девица, – пронеслась в голове у старшего стрелка ОИВ вопиюще непрофессиональная мысль. – Грудь, ноги…

Кожа у девушки была нежная, будто лепесток. На щеках – юный румянец. Глаза широко открыты. В них не было ужаса. Скорее – изумление. Она определённо была не из тех, кто регулярно посещает «магазин жизни». Скорее всего, забыла вовремя сделать инъекцию алкосина или принять а-капсулу. На шее блондинки кровоточила открытая колотая рана. И тут Серж увидел вампиров. Их было двое. Один – ловко, будто обезьяна, спрыгнул с дерева, в кроне которого прятался. Второй – медленно вышел из-за афишной тумбы. Крупные, странно напоминающие гигантских летучих мышей и в то же время птицу твари. Тёмный мех, перепончатые крылья, острый клюв, а в маленьких глазках, помимо обычной жажды крови… Сергей мог поклясться чем угодно! В их глазах светились искры разума. Кровососы одновременно оттолкнулись от земли и беззвучно поднялись в воздух.

– Н-да, подкрепления мне, пожалуй, сегодня не дождаться… – подумал Алёхин, похлопывая по левому карману комбинезона. Запасная обойма была на месте.

Вампиры напали практически одновременно. Того, что спикировал слева, Сергей сразил с первого выстрела, прострелив ему голову. Второй оказался хитрее. Видя, какая участь постигла его собрата, сообразительный кровосос сделал вид, что готов улететь. Быстро махая крыльями, он поднимался все выше и выше. Алёхин выстрелил в него два раза. Мимо. Выстрелил третий раз. Щелчок, осечка. В ту же секунду вампир совершил стремительный разворот и ринулся вниз, будто коршун, атакующий цыплёнка. Времени менять обойму уже не было. Одним движением затолкнув в кобуру пистолет и выхватив из-за пояса боевой тесак, Серж приготовился к рукопашной. Когда между противниками оставалось не более метров двух, стрелок нырнул вперёд, перекувырнулся через голову, уйдя с линии атаки, и тут же вскочил на ноги, держа наизготове оружие. Вампир плюхнулся на то место, где секунду назад был человек, грузно и неловко, будто курица. И в тот же миг Сергей одним ударом тесака отсёк ему левое крыло. Кровосос завертелся на месте и заверещал истошно, будто целая дюжина поросят на бойне. Воспользовавшись этой заминкой врага, Серж вторым сильным и точным ударом сбоку отсёк кровососу голову. И тут случилось то, чего старший стрелок ОИВ не ожидал вовсе: со спины на него обрушился третий вампир, которого он, на свою беду, не заметил сразу. Вампир вонзил Сергею между лопаток острые, как ножи, когти, разрывая в клочья крепкую ткань комбинезона, будто кухонную салфетку. Превозмогая дикую боль, Алёхин попытался, изогнувшись, словно йог, дотянуться до вампира руками. Ему это не удалось. К тому же он выронил тесак, который, звонко ударившись об асфальт, отлетел далеко в сторону. Серж резко упал на спину, изо всех сил давя мерзкую тварь собственным весом. Вампир глухо хрюкнул, внутри него что-то щёлкнуло, и кровосос ослабил хватку. Тут же Алёхин рванулся изо всех сил, чувствуя, как когти-ножи нещадно полосуют мышцы на его спине, и, оставив в лапах хищника добрый кусок своей плоти, не давая врагу опомниться, насел на него сверху. Наступив коленом на перепончатое крыло, стрелок начал нещадно молотить кулаками вампира по голове. Хрустнул и повис на тонкой ниточке острый, будто стилет, клюв кровососа. Под нелепо повисшим клювом открывалась и закрывалась широкая, полная острых зубов пасть. Из пасти жутко смердело. Но Сергей не замечал этого. Истекая кровью, медленно теряя силы, он всё бил, бил, бил… И кричал, брызжа слюной пополам с кровью:

– Сдохни, тварь! Не сдавайся, воин! Живи и славься, народ Земли!

В этот момент рация зашипела, затрещала, а затем заговорила голосом одного из стажёров, Ивана, сына охотника.

– Первый, Первый, где вы? Вызывает Второй, вызывает Второй…

А Сергей, будто не слыша рацию, все бил и кричал:

– Сдохни, тварь! Не сдавайся, воин! Живи и славься, народ Земли!

* * *

Пациент Сергей Алёхин, алкоголик с пятнадцатилетним стажем, очнулся на больничной койке под капельницей. В наркологическое отделение областного психоневрологического диспансера Алёхин был доставлен три дня назад в состоянии первой стадии алкогольной комы. Медленно разлепив припухшие веки, Серёга осторожно осмотрелся. Казённая кровать, белые стены… Все знакомое, почти родное. На всякий случай Алёхин осмотрел и себя: впалая грудь, толстый, похожий на дряблый пузырь живот, подобно холму возвышающийся под одеялом, тощие руки. Внешний облик тоже вполне привычный. Из холла доносился звук работающего телевизора: судя по приглушённым воплям – визгам, пациенты смотрели второразрядную фантастику про нашествие вампиров, зомби или ещё каких-нибудь душегубов. Сергею вдруг стало грустно. Длинно, с оттяжкой шмыгнув своим утиным, расширяющимся книзу носом, покрытым целой сетью фиолетовых прожилок, он пробормотал:

– Это что? Это как? Просто сон, что ли?

Он снова огляделся по сторонам. Кровать, стены, капельница.

– Ну и… – добавил он матерно.

Алёхин отчаянно, до боли зажмурил глаза, словно пытаясь вернуться в этот свой сон, где он был отважным молодым героем-трезвенником среди беспробудно пьющего человечества. А когда он их снова открыл, то…

– Господи! Грехи мои тяжкие!!!

На полу посреди палаты сидело жуткое существо, похожее одновременно на летучую мышь и птицу. Беззвучно открывая широкую зубастую пасть, существо начало медленно, на четвереньках, опираясь на сложенные пополам кожистые крылья, приближаться к кровати, на которой лежал Алёхин.

– Не… Не… – заикаясь, затараторил Серёга. – Не надо!!!

И тут перед его глазами ясно встал тот странный алкогольный сон. А ещё – он сам, вернее – другой он, намного лучше его, настоящего. Сильный, быстрый, отважный.

Серёга вскочил с кровати, путаясь в одеяле, и истошно завопил:

– Сдохни, тварь! Не сдавайся, воин! Живи и славься, народ Земли!

Схватив штатив капельницы, будто копьё, Алёхин ринулся на врага.

И уж пал он на пол, придавленный навалившимися санитарами. И уж вырвали из слабеющих рук его фальшивое копьё. А он все кричал и кричал:

– Сдохни, тварь! Не сдавайся, воин! Живи и славься, народ Земли!

Странно, но в какую-то секунду перед глазами Серёги мелькнуло странное видение. Будто он видит себя со стороны и лежащим не на полу палаты, а посреди площади. Или не себя, а кого-то очень похожего, но куда более молодого и сильного, одетого в странную форму, то ли военную, то ли полицейскую. Того себя, из алкогольного сна. Неподалёку корчится, подыхая, крылатый монстр. Валяется окровавленный тесак.

Видение мелькнуло и растаяло.

– Живи и славься… – чуть слышно просипел Сергей Алёхин в последний раз и потерял сознание…