Текст книги "Право на жизнь"

Глава 12.

Проснулся Северьян от странного шороха за окном. Тлевшая до поры, до времени лучина вдруг потухла, будто под порывом сильного ветра. Глаза быстро привыкли к темноте, и убийца поднялся. Огляделся. Лука крепко спал, слышен был его здоровый храп. У него на подушке примостился Доробей. Храп домового ни в чем не уступал Луке. И снова подозрительный шорох. Северьян напрягся, бросил взгляд на оконные ставни. Те двигались взад-вперед, тихо поскрипывая.

Убийца растолкал Луку. Тот, недовольно щурившись, начал ругаться.

– Ну и какого Ящера ты меня разбудил, калика?

Северьян приложил палец к губам, указал на ставни. Те уже начали трещать под напором чего-то неведомого. Луке большего объяснять не требовалось. Он пулей соскочил с кровати, выхватил из ножен меч.

– Думаешь, хозяйка правду говорила?

– Сам видишь, – указал Северьян на прогибающиеся ставни.

Вдруг все стихло. Медленно отступило напряжение, Лука облегченно вздохнул.

– Неужели кончилось!

– Пустите меня… – раскатился по комнате тихий низкий шепот. – Пустите…

– Ты слышишь! – Пробормотал заплетающимся языком Лука.

Северьян кивнул, беря в руки посох.

– Пустите… – снова заговорило нечто.

– Ты кто? – Громко спросил Северьян.

Нечто, похоже, не ожидало, что ему будут задавать вопросы, потому задумчиво притихло. Затем томный шепот снова раздался в комнате.

– Я тот, кто подарит вам счастье и забвение…

– А вечную жизнь? – Нервно усмехнулся Лука. – Ее не подаришь?

Голос обрадовался.

– Конечно, подарю! Только пустите! Меня мучит жажда!

Северьян с Лукой переглянулись.

– Ну что, пустим незваного гостя? – Предложил Северьян.

– Ты что! Забыл, что хозяйка говорила? Найдут нас обескровленными…

– Не бойтесь, – снова встрял голос. – Вы будете жить…

– Заткнись! – В один голос рявкнули путники. – Не видишь, мы думаем.

– Не вижу, – честно признался голос. – Вот если бы вы открыли ставенки…

– Ишь как ему неймется! – Усмехнулся Северьян. – Видать шибко оголодал.

Затем сказал шепотом Луке.

– По моему сигналу открывай ставни…

– Эй! – Возмутился голос. – Говорите громче, я ничего не слышу!

– Давай! – Шепнул Северьян, вынимая клинок из ножен.

Лука распахнул ставни.

– Мать честная! – Отпрянул он от окна, хватаясь за меч.

В оконном проеме висел человек. Странный, немого бледный, с глупой улыбкой на бесстыжем лице. Передние зубы у него странно выпирали, будто клыки у волка. Человек миролюбиво протянул руки. Желтые зрачки его бестолково пялились на путников.

– Не бойтесь, это не больно, – успокаивал он.

Северьян невольно почувствовал, как разум медленно окутывает слабость, в сердце вкрадывается равнодушие, высасывающее все силы. Лишь этот странный человек может помочь… Убийца тряхнул головой, прогоняя прочь наваждение. Посмотрел на Луку. Тот с отвисшей нижней челюстью преданно пялился на бледного летуна. А тот, будто усердный маг, заучивающий заклинание, вторил.

– Не бойтесь, это не больно…

Наконец Северьян вспомнил, зачем у него в руке меч. И поспешил применить его по назначению. Рука летуна, отсеченная по локоть, бессильным обрубком упала на пол. Бледнолицый взвыл, отшатнувшись к стене.

– Бойся, – прошипел Северьян. – Это будет больно…

Летун отчего-то перестал летать, медленно отступая к кроватям.

– Брось меч, – истерично шептал он. – Вампира нельзя убить клинком.

– А я все-таки попробую, – нехорошо улыбнулся Северьян, занося меч.

Лезвие дважды взлетело в воздух. В мановение ока называющий себя вампиром лишился второй руки и ноги.

– Глупец! – Визгливо кричал он. – Я бессмертен. Даже если ты отрубишь мне голову, она прирастет обратно!

– Прирастет. – Согласился Северьян. – Если приставить к шее. А если не приставлять – не прирастет.

Меч взлетел еще дважды. Первый удар лишил вампира последней ноги, второй не в меру болтливой головы, которая не перестала болтать даже после отсечения. Северьян вздохнул, присаживаясь на кровать, вокруг человеческих обрубков.

– Теперь попробуй, полетай! – Деловито заявил он.

– Не получается, – прохрипела голова. – Если бы ты приставил все на свои места…

Северьян не обращал на болтовню башки ни какого внимания. Гораздо больше его заинтересовала безумная рожа Луки. Чтобы привести его в чувство, пришлось всыпать ему пару крепких затрещин.

– А? Что? – Забормотал тот, приходя в себя. Увидев Северьяна, успокоился. Потом, вторя своим запоздалым мыслям, спросил. – А где этот мужик, ну что в окне висел?

– Здесь я! – Завопила голова.

– Что за мать честная, Ящер ее раздери? – Выругался Лука.

– Это и есть ночной гость, о котором нам хозяйка рассказывала. – Объяснил Северьян. – Насколько я успел заметить, он бессмертный. Но в таком состоянии абсолютно неопасный.

– Ну и дела! – Лука задумчиво потер затылок. – Похоже, я пропустил самое интересное!

– Да нет, ты еще кое-что увидел, – усмехнулся убийца. – Зато он пропустил все.

Северьян указал пальцем на мирно похрапывающего на подушке домового. Тот даже не шелохнулся, лишь смешно дернул маленьким носом-пуговкой и перевернулся на другой бок. Ничто не могло нарушить его мирный, полный сладких грез, сон.

Утро было безумно неспокойным. Хозяйка, увидев расчлененное тело, упорно кричала и замолчала, лишившись чувств. Северьян с Лукой долго приводили ее в сознание, а потом столь же долго объясняли ей, что же произошло на самом деле. Когда, наконец, она поняла, что именно пытались втолковать ей странные постояльцы, радости ее не было предела.

– Спасители вы мои! – Громко рыдала хозяйка на груди у Луки.

– Да я чо, я ни чо, – оправдывался он. – Это все калика.

Северьян стоял в сторонке и мирно беседовал с Доробеем, рассказывая засоне события прошлой ночи. А счастливая хозяйка все никак не могла успокоиться. Суетилась, пытаясь что-то сделать. Но что именно хотела сделать, не знала, и все валилось у нее из рук. Северьян посмотрел, досадно хмыкнул. До чего же женщины нерасторопны, и как легко сбить их с толку. Достаточно хорошенько обрадовать и можешь делать все, что захочешь.

– Радость-то какая! И уезжать теперь никуда не надо! Только что теперь с этим злыднем делать? – Покосилась она на суповой набор ног, рук и единственной головы.

– Да ничего делать не надо, – сказал наконец Северьян. – Оттащите его на улицу, и закопайте на заднем дворе.

– Не надо на улицу! – Вдруг заголосила голова, – куда угодно, только не на улицу!

Хозяйка, Лука и домовой непонимающе переглянулись.

– Я, кажется, понял, – улыбнулся Северьян. – Он дневного света боится.

Останки вампира даже не пришлось закапывать. Как только их вынесли на улицу, под лучами утреннего солнца они вспыхнули сине-зеленым пламенем и превратились в горстку пепла.

– И никаких тебе забот, – вытер Лука руки о штаны. – Не пора ли нам, калика, в путь?

– Самое время, – согласился Северьян. – И так уже рассвет проворонили, придется под полуденным солнцем жариться.

– Может останетесь подольше? – Предложила хозяйка. – Еда и ночлег за счет заведения?

– Нет, пора, – решительно заявил Северьян. – Спасибо хозяюшка, за хлеб, за соль и за нескучную ночь.

Хозяйка кокетливо потупилась.

– Приходите в любое время! Вы всегда здесь самые званные гости!

Когда путники вышли за пределы деревни, Лука самозабвенно улыбнулся.

– Все-таки приятно помогать людям! Благодарность, которую они испытывают, слаще любого меда!

– Да, – согласился Северьян. – Это действительно приятно.

Лишь из сумки раздавался недовольный голос домового.

– И куда вы так спешите? Могли бы хоть погостить день другой! И вообще, чего я с вами поплелся? Надо было оставаться жить у хозяйки! Уж она бы про меня не забыла!

– Да ладно тебе, – молвил Лука. – Мы же теперь герои! Убили нечисть иноземную!

– Ничего, – мрачно утешил его Северьян. – Иноземную-то убили, теперь с прочими бы совладать.

К обеду странники свернули с последней, вытоптанной человеческой ногой колеи и вторглись в непроходимые лесные дебри. Здесь они приостановились, перекусили и двинулись дальше настороже.

– Мы уже на границе зачарованного леса, – объяснял Лука. – Здесь зверье ведет себя странно. Так что будь начеку.

Северьян смутно представлял, что значит это пресловутое “странно”. Но быть осторожным он умел. Под ногами звонко хлюпало и чавкало. С деревьев свешивались какие-то склизкие отростки, расставленные, будто специально, паутины постоянно налипали на лицо. С верхушек сосен то и дело падали шишки, и громко, показывая свое недовольство, каркали крупные, просто огромные вороны. Из-под огромных листов папоротника вдруг выскочил большой серый заяц.

– Смотри-ка, – удивился Северьян. – Добыча сама идет к нам в руки.

– Осторожнее! – Успел крикнуть Лука.

Заяц вдруг зарычал и кинулся на Северьяна. Тот успел лишь выставить перед собой посох. Лука среагировал быстрее. Его меч выскочил из ножен и в мановение ока рассек тушу зайца надвое.

Северьян отполз в сторону, поднялся, придерживаясь за посох.

– Что это было? – удивился он.

– Наваждение, – молвил Лука. – Мы уже в зачарованном лесу.

– Гляди! – Воскликнул Северьян.

Разрубленный пополам засиял пронзительным зеленым светом и исчез. На его месте остался лежать полуразложившийся, истлевший скелет. Волчий скелет.

Глава 13.

– Не нравится мне это место, – честно признался Северьян. – Кем бы ни были дряговичи, но они все-таки люди, а это…

– Это звери. Заколдованные звери, – сказал Лука. – Лучше держи меч наготове, здесь от каждого куста нужно ждать беды. Через дрягву мы все равно не пройдем. Они живут на болоте… И лишь они знают обходные пути. Мы просто завязнем в непроходимой жиже.

Северьян поморщился.

– Но князь Владимир ведь посылает своих прислужников за данью? Не через дрягву и не по зачарованному лесу они же ходят?

На миг в глазах Луки промелькнуло бешенство.

– Владимир – пес. Сидит на цепи и брешет окрест. Но от древлян он больше ничего не получит!

– Я всего лишь странник, – миролюбиво пробормотал Северьян, – мне чужды ваши распри.

– Прости, я увлекся, – примирительно сказал Лука. – Ты же знаешь, я сам из древлян. А ответ на твой вопрос очень простой. Добираться по проложенной колее на добрый десяток дней дольше, чем окрестным путем. К тому же, по дороге постоянно снуют то разбойники, то стражники Владимира, и еще неизвестно, кто из них хуже. Тем более что отсюда нам все равно не выбраться к дороге. Придется возвращаться аж к самому Киеву.

– Я просто хотел как лучше… извини…

– Нет, это ты прости меня, калика, что втравил тебя в эту опасную передрягу. Хотел побыстрее до Искоростеня добраться, потому и пошел здесь…

Северьян промолчал. Зато, наконец, из котомки выбрался сонный домовой, любитель поболтать. Протер маленькие заспанные глазенки, сочно зевнул, растопырив руки, так, что чуть не свалился обратно в сумку.

– С добрым утром, – пробормотал он.

– Какое утро, вечер уже, – усмехнулся Лука. – Пока ты спал, наш друг калика уже успел подраться с зайцем. Ели отбился.

Доробей весело засмеялся.

– С зайцем? Это на него похоже!

– Погоди у меня, – шутливо пригрозил Северьян. – Сейчас возьму и брошу в лесу!

– И кто же из меня тогда получится, – задумался Доробей. – Лесничий?

– Нет, Леший, – подсказал Лука. – Хотя, нынче леших не встретишь. Забредала к нам, помню троица толи героев, толи дураков. Лешего искали. Не знаю, нашли, али нет, но что искали, помню точно.

Впереди зашумело, зачавкало.

– Ась? Кого искали? – Раздался поскрипывающий голос из кустов.

– Лешего, – тупо повторил Лука, вглядываясь в заросли. – Ты кто?

– А ты кто?

– Я человек. И у меня меч, так что лучше не выходи.

– Да я и не тороплюсь.

Северьян с Лукой, не сговариваясь, извлекли мечи из ножен.

– Выходи! – Крикнули они в один голос. Домовой предусмотрительно спрятался обратно в котомку, и теперь из нее торчала лишь его любопытная волосатая голова.

– Не поймешь вас, то выходи, то не выходи, – проворчал голос.

– Лучше выйди, – предложил Северьян.

– А мечом рубить не будете?

– Это еще поглядим. По обстоятельствам. – Решил Лука.

В кустах зашуршало, но снова стихло.

– Тогда я лучше здесь посижу.

– А что ты там делаешь? – Зачем-то спросил домовой.

– Не ваше дело! – Рявкнул некто из кустов.

– Как знаешь, – обиделся Доробей. – Я просто спросил…

Северьяна уже начал раздражать надоедливый собеседник и он, тихо подкравшись к кустам, срубил верхушки одним взмахом меча. Кто-то испуганно вскрикнул, ветки задергались, раздался треск, будто упало что-то большое и тяжелое. Когда листья с ветками осыпались наземь, взору путников открылась смешная картина. Маленький упитанный старичок со смешной козлиной бородкой сидел на заднице, и ошалело пялился на Северьяна.

– Ты чего уселся-то, мокро ведь! – Молвил убийца.

– Так ты думаешь, я по своей воле уселся, злыдень! – Закричал старичок. – Стою я себе за кустами, и вдруг что-то острое вжик! Чуть голову с плеч не снесло!

– А чего прятался? – Спросил Лука.

– Боялся, – признался старичок. – Нонче кого только в лес не заносит. И хорошие попадались люди, и злодеи, – покосился он на Северьяна, – вроде вас.

– Не злодеи мы, дедушка, – улыбнулся Лука. – Путники мы, ищем выход из зачарованного леса.

Дед горделиво усмехнулся, поглядывая на путников, как на козьи катышки. Северьяну даже обидно стало. Может, снести голову старику? Так, на всякий случай. Ведь тоже нечисть, хоть и пугливая.

– Какого еще зачарованного? До него еще идти и идти!

– Как же? Я ведь помню, где он начинается, – гнул свое Лука.

– Начинался, – буркнул старичок, – ты хотел сказать, начинался. Теперь ворожба иссякает, чары слабеют. И лес заколдованный все меньше и меньше становится. Это в давние времена любой человечишка, забредший сюда, исчезал бесследно. Нонче же умудряются весь лес излазить вдоль и поперек, да еще и уйти беззаботно. Эх, не за себя, за державу обидно!

– Ты не горюй, дедушка, может и к лучшему оно? – Сказал Лука. – Колдовство исчезнет, людям легче жить станет.

– Так то людям, – вздохнул он.

– А ты тогда кто? – Хором спросили путники.

– Лесовик я, – гордо заявил он.

– Может леший? – Переспросил Северьян.

– Сам ты леший, нелюдь проклятый! Лесовик я. Дед-Лесовик. Слежу в лесу за порядком, случайных путников в гиблые места завожу.

– Зачем же так?

– А чтоб неповадно было в такие дебри лазить! А то шастают, как у себя дома, ишь распустились! Будто другого места найти не могут. А как богатыри привалят, так вообще спасу нет. Лешие под корягами прячутся, кикиморы не вылезают из болот. Даже русалки, на молодцев падкие, теперь редко высовываются. Этим витязям подвиги нужны, за славой гонятся. Всех змеев повырезали, у русалок хвосты отрезают, потом ходят, бахвалятся. А нечисти посерьезнее вообще житья нет. Кощей здесь был, так убежал подальше. Упыри все повымерли, а которые остались, те ближе к дрягве. Недавно прохожий витязь последнего волкодлака прирезал. Так что же прикажешь делать, коли сюда лезут все, кому не лень? А вы случаем, не подвиги вершить пришли?

– Нет, мы просто странники. Прости, что потревожили твой покой, Лесовик, – сказал Лука. – Но нам очень надо попасть на другую сторону леса. Помоги нам.

Дед лесовик нахмурился, почесывая жалкую грязную бороденку.

– Конечно, надо бы вас проучить, ну да ладно, помогу я вам немного. Но провожать не провожу, даже не просите. Стар я стал, кости хрустят. К тому же, кто меня знает, вдруг взыграют старые желания? Заведу вас в болото, или уморю в ведуньеном кругу.

– Не надо нас морить, – зло просвистел Северьян. – Мы и сами уморим, кого хочешь.

Старик не обратил на его слова внимания.

– Слушайте меня, человеки и запоминайте. Хоть и растерял силу зачарованный лес, но все еще может устроить вам взбучку. Так что слушайте. Пойдете прямо, пока не уткнетесь в зеркальное озеро. Кругом вам его не обойти, везде болото. Там уж будьте посмекалистей и не попадите впросак. За озером дебри хищного леса. Секрета не открою, скажу лишь – опасайтесь деревьев. А дальше… дальше уже и не помню, стар я стал.

– И на том спасибо, дедушка, – поблагодарил его Лука.

– Ага, спасибо. А теперь проваливай, старый хрыч, – бросил Северьян. – Толку от тебя никакого.

Дед-лесовик приостановился, бросил косой взгляд на убийцу.

– Берегись, нелюдь, – тихо сказал он. – Придет время, и тебе придется выбирать. Помяни мои слова и сделай правильный выбор. Впрочем, это касается каждого из вас.

С этими словами он подпрыгнул, похлеще матерого волка, и скрылся в кустах. А путники еще несколько минут стояли и тупо пялились на примятую траву и колыхающиеся заросли. Уже и не верилось, был ли этот дед на самом деле или просто пригрезился. Лес-то замороченный, завороженный.

– Вот так встреча! – Лука почесал затылок. – Интересно, что это дед говорил насчет выбора, калика?

– Не знаю, – молвил Северьян. – Рано или поздно все мы делаем выбор, и далеко не всегда правильный…

Всю ночь без сна и отдыха брели путники по зачарованному лесу, пока к утру не вышли к огромному лесному озеру. Уже издалека слышны были кваканье лягушек да заунывные вопли выпи – болотной цапли. Под ногами хлюпала глинистая земля, острые стебли осоки обрезали ноги, и росли повсеместно, даже вдалеке от озера. Над водной гладью рваными лоскутами стелился мутный туман. Вблизи берега летали стрекозы и плавали водомерки. В воздухе витал нежный аромат раннего утра, смешивающийся с туманными солоноватыми запахами озерной воды и пряной свежести елей.

– Ты смотри, похоже, не врал дед! – Удивился Северьян, глядя на гладкую, колышущуюся под дуновением ветра поверхность озера.

– Красотища-то какая! – Воскликнул Лука.

– Осторожнее, – предупредил заранее домовой. – Попомни слова лесовика, не подходи близко…

– Он сказал “будь посмекалистей и не попади впросак”, – подметил Северьян. – Насчет опасности он ничего не говорил.

Лука поднял руку, призывая к вниманию.

– Вы как хотите, а я предлагаю здесь отдохнуть. Мы ведь всю ночь шли без сна и отдыха, а лучше места нам просто не найти. А потом уж будем думать, как переправиться на другую сторону.

– Согласен, – поддержал его Северьян.

Доробей лишь обреченно вздохнул.

– Ладно уж, давайте, спите. Я вас покараулю.

Лука усмехнулся.

– Еще бы. Ты же всю ночь дрых в котомке, пока мы ломились по лесу, как вепри через огород. Теперь бессонница мучит.

Домовой недовольно фыркнул.

– Ничего, попомните еще мои слова!

– Попомним, – согласился Лука, укладываясь на сырую теплую траву. Рядом примостился Северьян.

– Если что – сразу буди, – сказал он Доробею и тотчас уснул. Его примеру последовал и Лука. Лишь домовой не спал. Он забрался на сгроможденные в кучу сумки и стал наблюдать за озером. Занятие это очень скоро ему наскучило, и Доробей, чтобы развлечься начал бродить вокруг дерева. Он наворачивал круг за кругом, в безуспешных попытках убить время. А ровная доселе водная гладь вдруг пошла пеной и пузырями, заколыхалась, и из воды вынырнула голова.

Домовой подскочил на месте, и с криком “Я же предупреждал!” побежал будить людей. Лука проснулся сам, увидев запыхавшегося домового, понял, что дело не ладно. Тотчас же схватился за меч.

– Что случилось? – Спросил он.

– Там… из воды… голова! – Путано объяснял Доробей.

Лука посмотрел на озеро и сам все понял. Из воды торчала голова, потом к ней прибавились плечи, потом крупные, налитые как персики, груди.

– Русалка! – Неверяще прошептал Лука.

– А это что за напасть? – Спросил проснувшийся Северьян.

– Русалка, это речная дева. – Начал объяснять домовой. – Говорят, что все русалки – дети водяного, только папашка их не сахар. И утопить может, и жизненную силу высосать. У русалок есть близкие родственницы – кикиморы. Только кикиморы живут в болотах. А русалки в чистых, проточных водах.

– Да ты прямо мудрец, – улыбнулся Северьян, краем глаза поглядывая на русалку. – А кто отец этих… кикимор?

– Ящер их знает! – Сказал домовой. – Кикиморы вроде вообще… бесполые они, как и мы. Фигура вроде ничего, а так…

– Ладно, оставим кикимор в покое, – ответил Северьян, на всякий случай взяв в руки посох.

А загадочная дева все приближалась. Возле берега залезла на большой булыжник и стала стрелять глазками в сторону путников.

– Дела, – выдохнул Северьян, увидев, что вместо ног у русалки огромный рыбий хвост, покрытый крупной, как кольчужные кольца, чешуей.

– Пошли посмотрим, – предложил Лука.

– Давай, – согласился Северьян. – А ты, Доробей, карауль наши вещи.

– Ну конечно, – фыркнул домовой. – Как по русалкам, так сами, а как вещи, так Доробей…

– Тебе же все равно, ты бесполый… вернее бесполое, – осадил его Северьян.

А русалка только и ждала путников. Сразу заулыбалась, показывая ровные, белые как жемчуг зубы. Глаза темные, с голубоватым отливом, завлекающие. И симпатичная в общем девка. Только кожа ее была сине-зеленая, как болотная тина, а вместо ног болтается длинный, в крупных чешуйках, хвост.

– Здравствуй красавица! – Поприветствовал деву Лука.

– Здравствуй, красавец! – Обворожительно улыбнулась русалка.

Северьян демонстративно поклонился, но русалка сделала вид, что не заметила его.

– Ты здесь живешь? – Задал Лука наиглупейший вопрос.

– Ну конечно! Я же русалка! – Звонко рассмеялась дева. – Как тебя зовут?

Северьян задумался. Надо было перебираться на другой берег, а речная дева вполне могла бы в этом подсобить. Надо брать быка за рога… вернее, речную деву за хвост.

– Называй меня Лукой.

– Лука… странное имя. Я Истра.

– Красиво, – протянул Лука. – Как будто бег речной воды по камням!

– Ты очень складно говоришь! И ты мне нравишься.

В их идиллическую беседу наглым образом вторгся Северьян. Громко кашлянул, сложил губы трубочкой, собираясь с мыслями. Что действительно умел убийца, так это складно говорить в самый подходящий момент.

– Уважаемая госпожа русалка, – церемонно проворковал он. – Позволь мне попросить тебя оказать несчастным путникам маленькую услугу?

– Какой милый у тебя друг, – улыбнулась дева. – Что он хочет?

– Не знаю, но догадываюсь…

Северьян злобно зыркнул на Луку. Догадывается он… Сейчас бы все догадывалки ему пообломать, да засунуть… Неужто и правда увлекся этой здоровенной рыбиной? Вот уж бабник, невеста ждет, а он с русалками шашни крутит.

– Не могла бы ты, о, речная дева, помочь нам перебраться на другую сторону озера?

Русалка замялась.

– Я вообще-то не речная дева, а озерная. А переправить я вас могу, но…

– Что еще за но? – Переглянулись путники.

– Но что мне за это будет?

– А как насчет помощи ближнему, или скажем взаимовыручка?

Русалка усмехнулась.

– Какая еще взаимовыручка? Вы – люди, я – водяная, то есть озерная. Вот если бы я чего-нибудь получила взамен.

– Например? – Прищурился Северьян.

– Например, этого красавчика!

Русалка во все глаза уставилась на Луку. Тот покраснел, как вареный рак. – А я чо, я никакой и не красавчик, – невнятно пробормотал он.

– Похоже, допрыгались, – Северьян тяжело вздохнул. – Теперь придется плавать.