Текст книги "Паутина прошлого"

5

Она очнулась от холода. Приподняла голову и тут же опустила обратно. Внезапно подумала, что густая темнота таит в себе опасность. Еще пришла мысль, что нужно выключить кондиционер, иначе она совсем замерзнет. Она протянула руку к тумбочке, нащупывая пульт, но пальцы схватили пустоту. Голова кружилась, во рту был странный привкус, а под ладонью вместо приятной прохлады шелковых простыней оказался шершавый картон. Опираясь на локоть, она с трудом заставила себя сесть.

Где она? Сколько сейчас времени? Почему так темно? Мысли путались.

– Аркаша! – слабо позвала она.

Собственный голос поразил ее – звучал непривычно тихо и жалобно, как у беспомощного ребенка. Но ведь она всегда была сильной!

– Аркаша! Кто-нибудь!

Ответ так и не прозвучал, стоявшая вокруг тишина угнетала. Это не тишина ночной спальни в особняке Макарченка и не ее комнаты в квартире родителей. Более того, ей вообще стало казаться, что она находится в заброшенном, нежилом подвале, куда уже давно не ступала нога человека.

Она вновь легла. Подтянула колени к животу, подложила ладони под голову. Это сон, просто дурной сон. Утром все будет по-другому, а сейчас надо заснуть. Но почему же так холодно?..

Второе пробуждение было более осмысленным. Она села и непонимающе уставилась на обшарпанные стены. Поежилась, обняла себя за плечи. Под пальцами оказалась жесткая материя – на ней была чужая одежда. Грубая, жуткого оранжевого цвета.

– Что за?..

Голос сорвался. Она прокашлялась и уже громче позвала:

– Эй, есть тут кто-нибудь? Что происходит? Где я?

Никакого ответа.

Потемневший от времени полукруглый свод над головой, кирпичные стены с остатками штукатурки. Над странной скругленной сверху дверью приделана тусклая лампочка. Разруха и запустение. У стены, рядом с набросанными на пол крупными листами картона, нашлись старое одеяло и две бутылки воды. Эти пластиковые бутылки с яркой голубой этикеткой выглядели словно из другого мира, настоящего, где светит солнце, где тепло и комфортно и где нет этого жуткого запаха – затхлого, гнилостного, сырого. Запаха могилы. Еще здесь было зеркало. Большое, почти в человеческий рост, и совсем новое. Стояло прислоненным к стене. Зачем оно тут?

– Эй! – крикнула она в отчаянии.

Подумалось вдруг, что в этом склепе не было и не будет ни одной живой души кроме нее. Ее сюда привезли умирать. Так владельцы собак и кошек оставляют на безлюдных свалках надоевших питомцев. Как же так? Неужели она всего лишь наскучивший питомец?

Нет, так просто она не сдастся! Отчаяние придало ей силы.

Она бросилась к двери.

Босые ноги мгновенно заледенели на бетонном полу. В кожу впилась острая кирпичная крошка, но она почти не чувствовала боли.

– Откройте! Выпустите меня!

В ярости она пнула дверь. Один раз, другой, затем навалилась всем телом. Старые рассохшиеся доски скрипели, но не поддавались. Обламывая ногти, она попыталась отжать створку, однако наружный засов держал крепко.

Злость требовала выхода.

– Какого хрена?! – завопила она. – Ты, кусок дерьма! Думаешь, это сойдет тебе с рук?

Проклятия сыпались до тех пор, пока она не задохнулась. С силой втянув сквозь плотно сжатые зубы воздух, она в последний раз лягнула дверь. Злость ушла, оставив после себя пустоту и отчаяние. Она обвела взглядом камеру, задержалась на своем отражении в зеркале. Растрепанная, с потекшей тушью, в бесформенном оранжевом комбинезоне, в который ее зачем-то обрядили. Неужели это она? Тот, кто ее похитил, специально поставил зеркало, чтобы она могла смотреть, как теряет все, чем когда-то гордилась, как превращается в ничто. И надпись на комбинезоне: «Завистник». Что это значит? Разве она кому-то завидует? Это ей завидуют.

Ее внимание привлекло что-то блестящее на полу: на куске картона сверкали стразами ее туфли. На глаза навернулись слезы. Она же выходила замуж! Торжественная регистрация в конференц-зале отеля, лимузин с пупсом на капоте, гости, фотосессия… Сейчас она должна нежиться в джакузи в представительском люксе, а вместо этого дрожит от холода в подвале. Что за сволочь сотворила с ней такое?

Ярость вновь подступила к горлу и выплеснулась наружу.

– Ты, дерьмо собачье, если немедленно меня не отпустишь, будешь иметь дело с моим мужем! – завопила она. – Он весь город на уши поставит, чтобы меня найти! А когда найдет, займется тобой! Умирать будешь медленно, захлебываясь кровью и жалея, что появился на свет! Эй! Что молчишь?

Она кричала, с каждым новым ругательством выплескивая обиду, страх, злость.

Обессилено замолчав, она прислушалась, но за дверью было тихо. Ноги на каменном полу совсем заледенели. Выругавшись в последний раз, она вернулась на свою новую постель.

Конечно, все это ради выкупа, у Аркадия есть деньги, много денег. С ним наверняка уже связались, он передаст названную сумму, и все закончится. Надо только подождать… Ее взгляд упал на оранжевый рукав. Но если дело только в деньгах, зачем надевать на нее эту гадость?

Мысли путались, отчаяние накатило с новой силой. Теперь ей казалось, что за ее бедственным положением стоит муж. Хотя зачем ему это? Мог бы просто не жениться. Это не он, успокаивала она себя, не смей так думать. Слышишь, не смей! Потому что если это он, ты пропала.

Она была настолько занята своими переживаниями, что не сразу услышала, как сыплется кирпичная крошка и кто-то скребется за стеной. А потом из-за стены донесся едва слышный голос:

– Девушка, не плачьте, слезами горю не поможешь.

Что?.. Неужели тут кто-то есть?

Ненависть с новой силой накатила на нее. Она подскочила к стене.

– Какого хрена ты меня похитил?! Рассчитываешь, что муж заплатит выкуп? Может, и заплатит, только потом живьем сдерет с тебя кожу и заставит сожрать. А потом отправит тебя на корм свиньям. На мясокомбинат!

Из-за стены донеслось что-то совсем неразборчивое, потом послышался смешок.

Он еще и смеется!

Обламывая ногти, она скребла кирпич, пытаясь расковырять стену. Потом схватила туфлю и яростно ударила шпилькой, высекая кирпичную крошку. Она била и била по стене, пока, ослабев, не опустилась на пол. И только тогда услышала:

– Девушка, давайте вместе думать, как отсюда выбираться.

Простые понятные слова, сказанные без истерики и надрыва, оказались как нельзя кстати. Она вдруг успокоилась, подтащила кусок картона к стене, чтобы сесть на него.

– Кто ты?

– Такая же жертва, как и вы, – раздалось из-за стены, – только мне повезло меньше, у меня нет богатого мужа.

– Зачем же тогда тебя похитили, если выкупа все равно не будет?

– Я второй день себя об этом спрашиваю… думаю, что уже второй, – поправился голос, – но так и не понял, кто и зачем это сделал.

– Значит, ты тут дольше меня? Что-нибудь удалось узнать? Что это за место?

– Не знаю.

– Кто-нибудь приходил?

– Нет.

– Но хоть что-то тут происходило?

– До тех пор, пока вас не привезли, – ничего. Да и о том, что у меня появилась соседка, я узнал, когда вы кричать стали. Стены толстые, ничего не слышно, но тут один кирпич неплотно стоит, я его расковырял чуток.

– Кто ты вообще такой?

– Я? Тимур, можно просто Тим. А вас как зовут?

– Наталья. И хватит уже выкать. Давай, Тим, рассказывай, что помнишь. И с самого начала.

Начал он издалека. Отца своего он никогда не видел, жил с матерью и сводной сестрой, потом, когда сеструха вышла замуж, мыкался по съемным квартирам и впискам. Когда умерла мать и сеструха разменяла родительскую «двушку», Тимуру досталась комната в небольшом поселке на востоке Ленинградской области. Кикерино – Наталья никогда не слышала об этой дыре. Но Тимур на сеструху не обижался: в поселке ему нравилось даже больше, чем в городе – люди проще, жизнь понятнее. Работу он нашел на местном свечном заводике. Платили мало, ну да он и в Питере не роскошествовал, жил скромно, а если уж говорить по чесноку, то много платить было не с чего – на работе он не перетруждался. В Питере Тимур последний раз был года четыре назад. Почему? А что ему там делать? Мерзавку-сестренку век бы не видал, по музеям-театрам он и раньше не ходок был, а водку и в поселковом магазине купить можно.

Жизнь текла своим чередом, неспешно, размеренно. Днем работа, вечером рюмашка, раз в неделю «Зенит» по старенькому телевизору или Глашка из продуктового, если, конечно, даст. И вот где-то с неделю назад ему вдруг приходит письмо с приглашением к нотариусу. Конверт красивый, дорогой, марок много. Наверное, немалых денег стоил. Сначала Тимур подумал, что сестрица опять гадость затеяла, последнее отобрать хочет, только хрен ей без масла, но оказалось, что она ни при чем. А на следующий день ему позвонила какая-то тетка: «Господин Пяткин, когда вам удобно посетить нотариальную контору?» С ним так вежливо никогда не разговаривали, он даже растаял, хотя все равно старался держать уши торчком. Тетка успокоила: никто у него ничего отбирать не собирается, а совсем даже наоборот – кто-то оставил наследство.

«Уж не папаша ли родной, который слинял, когда мне и двух лет не исполнилось, преставился?» – подумал Тимур. Только ведь, по рассказам матери, жадный он был как сволочь. Неужели на смертном одре о сыне вспомнил? Да и наследство, может, мыло да веревка, больше на дорогу до Питера уйдет. Ну его, это наследство. Однако женский голос в телефоне словно понял, что творится в душе у Тимура, и вежливо, но твердо попросил приехать. «Поверьте, это в ваших же интересах. Извините, по телефону никак не могу поделиться подробностями. Нужно, чтобы вы лично приехали».

Добила сомнения Тимура небольшая сумма, положенная ему на карту: «Это вам компенсация за потраченное время и расходы на дорогу». Ему в жизни никто никогда ничего не компенсировал.

Конечно, он поехал.

– Что было дальше? – спросила Наталья.

А дальше, как и договаривались, он позвонил с вокзала. Встречу ему назначили в холле бизнес-центра, где находилась нотариальная контора: «Вас встретят. В связи с пандемией мы не ведем прием, работаем только с особыми клиентами, как вы». Надо же, он – и вдруг особый клиент. Всю дорогу до бизнес-центра его распирало чувство собственной значимости.

– И в чем был подвох?

Тимур вошел в здание и тут же был остановлен охраной: «Центр для посещения закрыт». Попытался объяснить, что его ждут, есть договоренность, но толстая маска на лице, сшитая Глашкой, мешала говорить, охранник его не понимал и только пучил глаза. Тимур снял маску и попытался объясниться. Охранник отскочил назад и начал орать, выталкивая его к выходу. Тогда он попытался прорваться к лифту – его же ждут! – начал доставать телефон, чтобы позвонить той женщине с вежливым голосом, но получил дубинкой по пальцам. А потом подоспевшие на помощь охраннику коллеги скрутили Тимура под единодушное одобрение окружающих: «Так ему и надо!»

«Полицию! Вызовите полицию! – визгливо кричала какая-то тетка, замотав лицо шарфом. – Он нас всех заразит!»

«Это террорист!» – вторила ей другая в респираторе.

Оказывается, достаточно двух истеричных дур, чтобы началась паника. И тут уже охранникам пришлось оберегать Тимура от обезумевших людей, готовых разорвать его на части. На него надели наручники, заломили руки так, что ему были видны только свои ботинки, и начали названивать в дежурную часть.

– А здесь-то ты как оказался? Не полиция же тебя сюда поместила?

– Не поверишь, именно полиция, – хмыкнул Тимур.

Человек в очках, маске – теперь без нее никуда! – и форме полиции махнул удостоверением и велел охране отвести Тимура в его машину. Тимур не сразу сообразил, что появился он слишком быстро. Когда такое было, чтобы полиция приехала через пару минут? Тимура выводили из здания как какого-то преступника, а люди только отпускали злобные шутки вслед. Усадили в серую легковушку – нет, надписи «полиция» на капоте не было, он хорошо помнит – и пристегнули ремнем безопасности. Со скованными руками он казался себе пойманной мухой. Затем полицейский – Тимур запомнил только его глаза, смотревшие под очками холодно и брезгливо, – повернулся с переднего сиденья назад, вздернул Тимуру до самого лба болтавшуюся под подбородком Глашкину маску, а потом что-то больно кольнуло шею.

Это было последнее, что он запомнил. Очнулся он уже здесь.

– Марку машины помнишь? – спросила Наталья.

– Откуда? Не разбираюсь я в марках, – прозвучало из-за стены. – Серая вроде.

Да, серая. Серая «мазда». Она тоже села в эту машину и оказалась здесь.

Когда к берегу причалила пиратская яхта, Наталья еще удивилась – ничего подобного не было в сценарии. Она отлично помнит – сама подписывала окончательный вариант. Сначала она даже восхитилась талантом организаторов торжества: надо же такое придумать в последний момент! Сценарий свадьбы был расписан по минутам и в общих чертах согласован с Аркадием – его мало занимали частности, больше беспокоило, сколько придется выложить денег. Поначалу Наталья тоже не сильно вникала в детали. Вот свадебное платье, макияж, прическа – совсем другое дело! А еще нужно было обсудить будущую видео– и фотосъемку, написать посты для своих страниц в соцсетях, выбрать букет, лимузин, согласовать меню свадебного ужина и оформление зала. Она смутно припомнила, что о похищении невесты говорили месяц назад, в первых прикидках. Аркаша тогда был категорически против, потом согласился, потом эта идея ему опять разонравилась. Может, он опять передумал, а ей сказать забыл? И вообще ей было не до пиратов. Она наслаждалась растерянностью на лице Аркадия, испугом в его глазах, думая самодовольно: «Как же мужики боятся потерять свою независимость! Управляет корпорацией, имеет в подчинении сотни людей, а жениться боится, как обычный лошара».

Ничего не заподозрила она, даже когда один из пиратов взвалил ее на плечо. Лишь повизжала для приличия, болтая ногами, только аккуратно, чтобы не слетели туфли. «Джимми Чу» в эксклюзивном исполнении – жалко такие потерять. Заметив обращенные к себе смартфоны, изящно выгнулась, напрягая спину – фото должны получиться обалденными.

На яхте ее отпустили, усадили на банку и велели крепко держаться, чтобы не упасть за борт. «Сейчас пройдем под мостом и причалим, там на пристани вас уже ждет машина», – сказали ей «пираты», и она окончательно успокоилась. Значит, все идет по плану.

Наталью действительно ждали – серая «мазда» была припаркована на набережной. Один из пиратов проводил ее до машины, помог сесть на заднее сиденье. Женщина в затемненных очках и медицинской маске, скрывающей половину лица, перегнулась к ней с водительского места и… На этом ее прошлая жизнь закончилась и началась другая, в холодном и вонючем подвале. Хотя какая это жизнь…

И что у нее общего с этим люмпеном? В том, что их похитили одни и те же люди, Наталья не сомневалась.

6

Утро началось поворотом ключа в замке. Сквозь сон Артем услышал щелчок открывшейся двери, шаги, потом донесся звук разъезжающихся жалюзи, и в лицо ударило проклюнувшееся сквозь облака полуденное солнце. Затем хлопнула дверца холодильника, и в квартире установилась тишина. Лежа на тахте, Артем не видел, что происходит на кухне, но отлично представлял, как мама молча, с немым укором в глазах смотрит на пустые полки холодильника. Вскоре из кухонного крана полилась вода, громыхнула сложенная в раковине посуда.

Артем спустил ноги на пол и нашарил тапки. Подхватил со спинки стула любимую футболку со следом ноги на спине и, как был в трусах, вышел на кухню.

– Привет, мам.

– Доброе утро, вернее, день. – Мамины губы были недовольны поджаты.

– Что-то случилось?

– А что могло случиться? Все как обычно – холодильник пустой, зато полная раковина. День на дворе, а ты спишь.

Неужели наступил полдень? Вчера он до утра просидел за компьютером, все пытался понять, что случилось с Наташкой. Заснул уже под утро.

– Мам, не сердись. – Артем чмокнул мать в щеку и уселся на табурет. Включил ноутбук и загрузил уже знакомый черный сайт.

– И Интернет важнее родной матери.

– Сейчас-сейчас…

Артем вошел в свой аккаунт, и главная страница изменилась.

«Привет, Звездочет. Рады видеть тебя снова».

Он машинально заметил, что появился новый пленник – № 3, «Вор». Но про № 3 он прочитает потом, сначала другое – посмотреть, ответил ли ему организатор сайта. Как и предполагалось, ни строчки в ответ, зато посетители успели вволю отыграться. «Ты что, особенный?» и «Персональное приглашение, видите ли, ему прислали», – писали одни. «А ты на звездах погадай, ты же звездочет», – насмехались другие.

Конечно, задавая вопрос, Артем допускал, что ответа не последует, но все равно испытывал разочарование. Ему казалось, его позвали специально, но, похоже, он ошибся, это была обычная рассылка.

Он отложил ноутбук, достал пачку кофе и две кружки.

– Будешь?

– Лучше чай, сердце в последнее время прихватывает, – вздохнула мама. – Все из-за болячки этой новой и полной неопределенности. Нас ведь в отпуск отправили, бессрочный. Слово-то какое выдумали – «бессрочный», заявление заставили написать. На сколько – неизвестно. И вообще ничего неизвестно.

– Как папа?

– Сидит дома. Они это называют удаленной работой, но ему хоть платят. Хотя какая-то это работа, сидим в квартире, словно два старых сыча в одном дупле, и смотрим друг на друга. – Мама опять вздохнула, поставила вымытые тарелки на полку и уселась на соседний табурет. – Тёмка, тебе, конечно, виднее, но экскурсий же сейчас нет и неизвестно, когда будут. Говорят, этот вирус надолго.

– Мама, если ты про деньги, то все нормально, я гороскопами неплохо зарабатываю, клиент идет один за другим.

Мама поджала губы:

– То-то и видно, что один за другим.

– А сегодня у меня выходной, – нашелся Артем.

Еще один вздох.

– Может, в аспирантуру вернешься? Сейчас самое время.

– Мам, мы уже обсуждали этот вопрос, меня все устраивает. Зачем ты снова?

– Ладно, не буду, но пообещай, что подумаешь.

– Обещаю подумать. Давай лучше чай пить.

– Я тебе пирог привезла, – вскочила мама и бросилась распаковывать сумку, – а еще в двух контейнерах котлеты и творожная запеканка.

– Спасибо, – поблагодарил Артем и про себя подумал: «Вот знает ведь, что я с детского сада не выношу запеканку, но исправно ее приносит».

Разговор не особо клеился. Мама пересказывала конспирологические версии о происхождении вируса, ужасалась репрессивным мерам, которые ввели власти, а потом внезапно перешла к сериалу, который смотрела по вечерам. Но Артем не сильно прислушивался к мелодраматическим перипетиям сюжета.

– А какая там главная героиня! – восхищалась мама. – Умница, красавица! Вот бы ты встретил такую девушку, я бы за тебя была спокойна. И где только актрису такую нашли? Совсем не похожа на нынешних губастых вертихвосток. Почему я ее раньше нигде не видела? Ты только посмотри!

Мама засуетилась, доставая из сумки телепрограмму, с обложки которой на Артема смотрели огромные синие глаза. А еще – робкая полуулыбка, выбившаяся из прически светлая прядь. «Ольга Молчанова – восходящая звезда российского кинематографа», – прочитал он подпись под портретом, и воспоминания тут же накрыли его. Получается, добилась своего. Ну что ж, будь счастлива, девушка Оля.

Мама ушла, и Артем вновь зашел на черный сайт. Та поспешность, с которой он схватил ноутбук, его испугала. Не становится ли он зависим от этого сайта?

Третьим заключенным был вор. Текст под трансляцией, как и предыдущие, мало что прояснял.

«Может ли вор убить? Да, если его загнать в угол. Загнанная крыса всегда борется за свою жизнь.

Воровство – не самое страшное преступление, но за одним маленьким проступком всегда следует другой, более серьезный. А если еще обнаружится свидетель, который станет угрожать разоблачением? Вот уже и мотив убийства».

Вору так же, как и первым двум «преступникам», предлагалось написать чистосердечное признание, иначе его судьбу будут решать пользователи сайта.

Оранжевая роба выглядела слишком большой на щуплой фигурке, и казалось, будто на полу лежит ворох одежды. Лица не было видно – мешало небрежно наброшенное одеяло, но почему-то казалось, что это девушка. Думать о том, что там ребенок, не хотелось. Вор не шевелился. То ли спал, то ли… Да жив ли он вообще?

Зато в других камерах было не до сна. Судя по всему, № 1 и № 2 наладили диалог – оба сидели совсем близко к стене, только если у девушки стена оставалась справа, то у парня – слева. Слабенькая видеокамера не отличалось хорошим качеством, да и находились узники к ней спиной, но можно было догадаться, что они общаются.

Интересно, знают ли они, что в их компании прибыло? Вряд ли. А вот новенькому, когда проснется (если проснется; в последнем Артем почему-то не был уверен), их поддержка окажется кстати.

Какое-то шевеление в камере Завистницы заставило Артема увеличить картинку.

Точно! По полу, подбираясь к туфельке со стразами, торопливо семенила мышь.

«Господи! Пусть эта живность уберется до того, как девушка ее увидит!» – взмолился Артем. А зверушка, деловито обнюхав каблук, приподнялась на лапах и заглянула внутрь туфельки. Затем опустилась и начала умываться. Уходить она совсем не собиралась.

Артем крякнул и переключился на страничку Третьего номера. Хотя тот появился совсем недавно, комментариев понаписали порядком – сайт начинал пользоваться популярностью. Мнения, как и ожидалось, разделились. Кто-то считал, что судить и наказывать – прерогатива специальных органов, но большинство стояли на том, что преступники непременно должны понести наказание, и если власти решили умыть руки, то долг общественности…

«Как же им нравится ощущать себя общественностью, выполняющей свой долг!» – с неприязнью подумал Артем.

Но все сходились в одном: устроитель этого безобразия просто обязан им все объяснить.

Артем заварил еще одну чашку чая и подошел к окну.

Серое небо, серая Фонтанка и опустевшая набережная. Куда делись люди? А они в Интернете, сидят на таком вот черном сайте. Строчат комментарии. Например, такие:

«А если они не напишут признание, нам покажут, как их убивают?» – спрашивал один ник.

«С чего ты решила, что их должны убить?» – возражал другой.

«Если не покажут, буду чувствовать себя обманутой».

«Расслабьтесь, это же шутка, розыгрыш, а вы ведетесь, – писал третий. – Надо бы предложить организатором что-нибудь забавное. Это нам пока интересно смотреть, как они сидят по камерам, но скоро надоест».

Все-таки с людьми в последнее время что-то произошло.

Поставив пустую чашку, Артем забрал со стола ноутбук.

Вторая половина жилища встретила его беспорядком на рабочем столе, там до сих пор лежали старые бумаги – раскидал, пока искал Наташкины данные. Давно пора бы разобрать, а еще лучше оцифровать это старье.

Сначала ему показалось, что это второй экземпляр гороскопа Натальи – в глаза бросилась характерная конфигурация аспектов. И лишь приглядевшись, он понял, что держит в руках гороскоп другого человека с такими же неприятными аспектами к Двенадцатому Дому. Планеты участвовали другие, но смысл просматривался тот же – вынужденная изоляция. И точно так же в конфигурации задействованы Лунные узлы – значит, первопричину нужно искать в прошлом. Тем не менее было и серьезное отличие: в этом гороскопе наряду с Двенадцатым Домом оказался затронут Восьмой – Дом Смерти, да и сама конфигурация выглядела гораздо опаснее.

Артем нахмурился, припоминая текущее расположение планет. Если ему не изменяет память, то Плутон с Сатурном сейчас находятся…

Он схватился за голову. Только вчера вечером он успокаивал Хухолеву, говоря, что жизнь подруги вне опасности, но за жизнь обладателя этого гороскопа он бы не поручился.

Обычно на обороте вверху он записывал фамилию. Перевернуть лист – это же так просто, всего одно движение, но почему-то он никак не мог протянуть руку. Внезапно подумалось, что обладатель гороскопа сейчас – точно кот Шредингера. Пока Артем не узнал его фамилию, этот человек находится в суперпозиции, страшное предсказание не властно над ним. Но стоит перевернуть лист – и никакой неопределенности уже не останется.

И все-таки…

«Хухолева Ира», – прочитал он.

Так что же получается? Ирке грозит опасность? Может, он ошибся?

Он бросился к ноутбуку и загрузил программу транзитов. Планеты медленно устремились по кругу, только ничего хорошего их бег не сулил. Может, солар – гороскоп, показывающий события текущего года, – исправит ситуацию? Нет, не исправил, наоборот, ясно дал понять, что этот солар вполне мог стать последним. Вообще последним.

Но ведь что-то же можно сделать?! Предостеречь… Помочь…

Артем набрал номер Ирины.

«Аппарат абонента выключен»…

Черт!

Он вскочил на ноги и прошелся по комнате, пытаясь сосредоточиться.

Гороскоп – не приговор, а предупреждение! Сколько раз он произносил эту фразу клиентам. Должен быть способ обмануть злой рок. Однажды ему уже удалось это сделать – Ольга Молчанова жива. Может, и здесь получится…

Прежде всего, необходимо узнать, сколько времени у него в запасе. Для этого нужно смотреть положения быстрых планет, которые замкнут негативную конфигурацию. Так… До вечера ничего непоправимого не должно произойти, значит, требуется найти Ирину до сумерек. А дальше – он будет рядом, он поможет. Он уцепился за крохотную надежду как за соломинку. Однако, как это часто бывает, когда появляется шанс, пусть и призрачный, внимание сосредоточивается только на нем, игнорируя остальные предостережения и подсказки.

Артем схватил смартфон, но вновь нарвался на выключенный аппарат. Беспокойство усиливалось. Наконец, не выдержав, он взялся за джинсы. Ирина говорила, что после развода живет у матери, то есть там, где жила, когда училась в школе. Точный адрес он не помнил, только дом и парадную, но надеялся, что сориентируется на месте.

* * *

Двор с характерной детской горкой «под осьминожку» нашелся сразу. А вот и хухолевский подъезд – крайний справа в панельной девятиэтажке. Табличка у входа помогла разобраться с номерами квартир. Помнилось, этаж был какой-то высокий, но не последний. Значит, начнем с восьмого.

Артем набрал две цифры, долго слушал пиликанье домофона, но желанного «кто?» так и не дождался. Еще раз безрезультатно позвонил Хухолевой, пару раз прогулялся вокруг дома и опять вернулся к подъезду.

– Вам кого? – послышался сзади ломающийся басок.

К дому подходил парнишка лет шестнадцати с ключом в руках.

– К Ирине, Хухолевой.

– Что-то к ней гости сегодня зачастили, – усмехнулся паренек. – Нет ее. Пропала. Ее мать вчера с самого утра телефоны обрывала.

Вчера… Значит, пропала на следующий день после встречи одноклассников, сообразил Артем.

– Откуда знаешь? – спросил он паренька.

– А мы соседи, квартиры рядом, отец в больнице работает, с утра помогал Иркиной матери дозвониться до справочного.

– И?

Парень пожал плечами:

– Нет ее ни в больницах, ни в морге.

– В полицию мать обращалась?

– Не знаю. Она сейчас к Иркиному бывшему поехала разбираться. Только зря время потеряет.

– Почему?

– Он про Ирку давно и думать забыл, ведь не она его бросила, а он.

– Понятно.

Мужа Ирины Артем видел всего однажды, года два назад, когда составлял ему бизнес-прогноз. Серенькая и невзрачная Хухолева тогда расцвела и прямо светилась от счастья, было видно, что она души не чает в своем Геннадии. В бизнесе у молодоженов никаких особых перспектив Артем тогда не увидел, зато обнаружил близкий развод – сильная Венера в Близнецах в мужском гороскопе всегда требует изрядной самодисциплины, чтобы удержаться от измен. Но при слабом Сатурне, как у Иркиного мужа, такое вряд ли возможно. Тогда Артем ничего не стал говорить Хухолевой – пусть сама с мужем разбирается. Однако разбираться не пришлось: уже вскоре очередной поход налево закончился для Геннадия новым браком.

А сейчас, значит, Ирка пропала вслед за Наташей, и надо быть совсем без головы, чтобы считать эти события не связанными между собой. Хотя чего только в жизни не бывает… Встретились, помирились и закатились на радостях на дачу отметить воссоединение подруг. Может же такое быть? Может. Только жирный черный квадрат с перечеркнутыми диагоналями в хухолевском гороскопе говорил, что подобные фантазии не имеют ничего общего с реальностью. Надо все-таки найти Ирку. Вопрос – как.

Артем обвел взглядом двор, словно кто-то мог подсказать, что делать, но редкие прохожие торопились попасть домой, шарахаясь друг от друга. В странное время живем, подумалось вдруг, когда протянутая рука вызывает одну реакцию – держаться от нее подальше.

Задумавшись, он уселся на скамейку, но сразу вскочил, почувствовав, как снизу, под пятой точкой, что-то громко треснуло.

Дьявол! Совсем забыл, что скамейки теперь заматывают оградительной лентой. Сейчас концы такой ленты безжизненно валялись на земле. Пришлось пересесть на металлическое ограждение газона. Рука сама потянулась к внутреннему карману за смартфоном. Артем даже не заметил, как уже находился на главной странице черного сайта. «Да, точно, явная зависимость», – усмехнулся он.

А на сайте появился № 4. Это была женщина, невысокая – ей пришлось подвернуть рукава и штанины комбинезона, – но довольно плотная. И, похоже, немолодая, за сорок. Экран смартфона не позволял разглядеть черты ее лица, однако Артем был уверен: раньше он ее никогда не видел. Женщина не старалась укрыться под одеялом в надежде, что узилище – всего лишь сон, не плакала навзрыд; она деловито, не скрываясь, осматривала свою темницу. Обошла по периметру, отодвинула от стены большое зеркало (неужели думала, что за ним кроется дверь?), подняла набросанные по полу листы картона, попыталась отжать дверь. Она не выглядела испуганной, скорее раздосадованной. Наконец она остановилась прямо перед камерой и что-то сказала. Что именно, Артем не разобрал – звука не было, а читать по губам он не умел.

По косвенным намекам на сайте он понял: эта женщина оказалась виновной в чьей-то смерти. По крайней мере, так считал тот, кто заключил ее в этот подвал, не зря же на спине ее комбинезона красовалась надпись «Негодяй». Текст пояснений на этот раз приоткрывал завесу над мотивами похитителя: он мстил. «В старину на Руси негодяями называли негодных к строевой службе. С тех пор ничего не изменилось – негодяй непригоден ни к какой службе. Низкий и бесчестный человек, облеченный властью, может причинить другим страшное зло, так чем же он отличается от убийцы? Разве что тем, что убийца рано или поздно бывает наказан, а негодяй уходит от ответственности. Но мы это исправим».

Удивляла дискуссия, разгоревшаяся под видео. Посетители сайта гадали насчет профессии пленницы. И вообще сегодня на сайте было жарко. «Бурление говен» началось после неосторожного предположения, что нам показывают инсценировку. Никто никого не похищал, никто никого не собирается наказывать, вся эта писанина о возмездии и поисках правды – не более чем лапша на податливые уши. После этих слов аудитория, как это часто бывает, раскололась пополам. Артем пока не примкнул ни к одному лагерю. Если все это происходит на самом деле, то почему похищенных не ищут? А если инсценировка, то кто и зачем ее устроил? Не похоже, что просто для развлечения. Может, это какой-то психологический эксперимент?