Текст книги "S-T-I-K-S. Подкидыши Улья"

В центре была небольшая площадь в форме идеально ровного квадрата. В ее середине стоял памятник неизвестному партизану. Остальная территория площади забивалась всевозможными торговыми палатками и превращалась в рынок. По периметру его окружали жилые дома, на первых этажах которых располагались магазины, бары и даже кафе. Место для торговли там получали только самые авторитетные торговцы, своего рода элита среди купцов.

Планировка каждой части старалась почти в точности копировать соседку. Рейдерский квартал, если смотреть от южных ворот, начинался с гаражей и ангаров для транспорта рейдеров, ежели такие найдутся. Дальше шли жилые районы для граждан стаба, а по окраинам съемные для залетных. Все как положено, чем ближе к площади, тем жилье дороже. От большего к меньшему так сказать, каждому согласно его достатку. Гостиница, нужная Седому с Никой, находилась как раз почти у самой площади.

Квартал торговцев тоже начинался со стоянок для транспорта, коего у них всегда было предостаточно. Затем шли дома, которые варьировались в той же последовательности, что и в рейдерском районе.

Квартал военных, если смотреть от северных ворот, тоже начинался с гаражей и ангаров, где хранился весь транспорт: машины и бронетехника. Затем шли казармы и общежития для военных. За ними стояла столовая, за ней склады. Значительную часть района занимал полигон. За ним шла тюрьма. А потом жилые дома для тех, кто может себе их позволить.

Административный квартал был похож на военный. Начинался он тоже с гаражей. Затем шли жилые дома. Вместо столовой здание администрации. Снова жилые дома и вместо тюрьмы госпиталь.

Пока они шли до гостиницы, Седой все больше радовался тому, как Ника оттаивала. Похоже, наличие толстых стен и погружение в более-менее обычную атмосферу города, пусть и такого, где каждый второй с оружием, воздействовало на нее благотворно.

Нужное здание они приметили издали по припаркованному рядом УАЗ Медведь. На лобовом стекле было объявление, на котором черным маркером написано: «Продается, дорого. Крестный, Тафгай. Шутникам сломаем ребра» и частота для связи. «А это они толково придумали. Надо будет записать этот метод в свой склерозник» – промелькнула у Седого мысль.

Гостиница оказалась хорошо отделанной пятиэтажкой и называлась «Как дома». За стойкой их встретила управляющая – симпатичная женщина лет за тридцать, одетая в деловое платье с легким декольте и пышными черными волосами. Стоило Седому с Никой войти, как женщина тут же обратилась к ним:

– Здравствуйте, я так понимаю, вы Седой, а ваша спутница Ника.

– Совершенно верно.

– Меня зовут Алина, я управляющая этой гостиницей. Ваша квартира под номером шесть, это на втором этаже. Крестный живет в седьмой, Тафгай в восьмой.

– Благодарю, – сказал Седой, взяв ключи. Алина же проводила их изучающим взглядом.

– Видел, как она на нас смотрела? – прошептала Ника, когда они поднимались по лестнице. – Как будто разглядывала редкого зверька.

– Значит, она хорошо знает Крестного и его отношение к крещению.

Тафгай и Крестный обнаружились в седьмом номере. Все честно добытое в охотничьем магазине имущество лежало одной большой кучей на полу посреди комнаты. Сами рейдеры сидели рядом. Они что-то обсуждали, но когда Седой с Никой вошли, резко замолчали, лишь кивнув друг другу.

– Ну что, как вам стаб? – сходу спросил Тафгай.

– Да неплохо, жить можно. Планировка мне понравилась. Даже полный кретин не заблудится, – сказал Седой.

– Мне тоже нравится, тут как в нормальном городе, – добавила Ника.

– Ну и хорошо, – резюмировал Крестный. – Значит так, мы тут с Тофом маленько перетерли, что к чему и решили, что сейчас каждый берет, что ему нужно, а остальное добро продаем и поровну делим на четыре части. Прибыль с машины тоже делим на всех. Мы все же люди немного обеспеченные, а вам еще как-то обустраиваться надо. Решение обжалованию не подлежит.

– Это конечно нечестно, мы вам и так за спасение обязаны, ну да ладно.

– Сейчас, кстати, когда с этим делом разберемся, в душ сгоняете там, кому еще куда надо, и давайте подтягивайтесь в бар «Белая жемчужина». Отметим удачный рейд, – сказал Тафгай.

– Хорошо, – кивнул Седой.

Он отобрал рюкзаки, которые они тащили еще из дома, вручил их Нике и отправил ее обживаться в комнате. Сам же взял свою Сайгу, мелкашку и рюкзак в котором лежали все вещи, что он складывал для себя, палатка так и не пригодилась, так что он вытащил ее и бросил в общую кучу. Отдельно Тафгай сгреб все боеприпасы, Крестный же вылавливал оттуда те, что подойдут для его СКС и дробовика. Седой тоже присоединился к этому делу.

– Надо бы пересчитать.

Седой считал патроны 12 калибра, Крестный для нарезного, а Тафгай все остальные. Получилось почти пятьсот 12 калибра, из которых примерно 200 были с дробью, столько же с картечью, а остальное пули. Седой и Крестный поровну разделили картечь и пули. А дробь решили отложить до лучших времен, пока кто-нибудь не изъявит желание переделать их во что-нибудь помощнее. Арбалетные болты поделили на четыре части, по одной на каждого и запас на черный день.

Разобравшись с основными моментами, Седой уже хотел идти, но Крестный его остановил. Достал из сейфа две маленьких рации с надписью «S.T.A.B.» и отдал их крестнику.

– На связи будьте если, что, – пояснил он.

– Местные умельцы клепают что ли? – удивился Седой.

– Да куда там, модернизируют просто. Специально, для связи внутри стаба. Тут частота автоматически выставлена, включишь и все, на кого-нибудь из нас наткнешься. – Седой, кивнул, что усвоил и вышел.

Ника уже обустроилась в номере. Рюкзаки стояли у стенки, одежда девушки лежала рядом, а сверху на ней пистолет с кобурой. Сама она уже вовсю плескалась в душе. Седой занес в склерозник пометку, устроить ей выговор за то, что оставила пистолет, тоже разделся и зашел в душевую со словами:

– Тебе спинку потереть?

Сбросив стресс и помывшись, пара вышла из душа и достала из рюкзаков запасной комплект одежды. Оба оделись в джинсы и футболки.

– Надо бы кроссовки себе прикупить, – сказал Седой, – не буду же я по стабу в ботинках бегать.

– Вот завтра и сходим, заодно и местный рынок посмотрим.

Глава 8
Местные особенности

Ходить по стабу с огнестрелом в руках строго запрещалось, Седой с трудом поборол желание накинуть куртку и припрятать под ней обрез. Всего за два дня он свыкся быть при оружии, теперь без него вроде как голый.

Они вышли на улицу, время было уже около девяти вечера, начинало смеркаться. Несмотря на поздний час, народу по округе шлялось прилично. Большинство лавок на площади уже закрылись. Седой увидел палатку с одеждой, решил подойти поискать обувь. Кроссовок его размера не оказалось. Зато когда он вернулся к Нике, то обнаружил, что ее обступила толпа рейдеров в пять рыл, и один что-то глупо шутил, остальные хором ржали.

Седой с трудом поборол желание вонзить прихваченный с собой нож в горло ближайшему к нему из компании уродов. Он просто подошел, закрыл Нику своей спиной и задал классическое:

– Какие-то проблемы?

Сильно сутулый, сгорбившийся рейдер среднего роста с кривым шрамом под левым глазом, что был у них заводилой, выдал предсказуемое:

– Опа мля, да у нас тут герой-защитник. Ты кто такой, чо-то я тебя раньше не видел, – голос его звучал, словно он усердно копировал озвучку бандитов из старого доброго «Сталкера».

– Неудивительно, я ведь в гей-клубах не бываю, – спокойно ответил Седой.

Лицо урода перекосило от гнева, отчего шрам под глазом побагровел, правая рука сжалась в кулак, по поверхности которого с легким треском забегали электрические искры. Прихлебалы за ним перестали дебильно ржать и нехорошо уставились на Седого, инстинктивно взяв его с Никой в полукруг. Седой отчетливо услышал щелчок автоматического ножа.

– Это вы удобно встали, – ухмыльнулся Седой, помахав кольцом от гранаты перед лицом у главного. – Всех разом накроет в случае чего.

Лицо со шрамом, как окрестил его Седой, сделал шаг вперед и, презрительно поджав губы, спросил:

– А духу-то хватит, тебя ведь тоже зацепит?

– Знаешь, чем хороший дар Улья отличается от плохого? – придвинувшись вплотную и, глядя исподлобья в глаза оппоненту, сказал Седой. Он хорошо знал, как работает это его взгляд, мало кто мог его выдержать больше нескольких секунд. Большинство конфликтов он решал именно так, просто глядя в глаза противника, в 9 из 10 случаев до драки дело не доходило. – Хороший дар Улья помогает выжить, – на этих словах он криво улыбнулся, отчего и вовсе стал похож на потомственного маньяка в четырнадцатом поколении.

Сутулый хмыкнул, но взгляд не отвел.

– Ты не смотри, что Улей вроде как бесконечный, на деле он гораздо меньше чем может показаться, – делая шаг назад, многообещающе осклабился он.

«Собака сутулая!» – подумал Седой.

– Вот сука, – сказал вдруг сутулый, смотря через левое плечо Седого.

К ним быстрым шагом подошли четверо человек, одетых словно штурмовой отряд «ОМОНА» в черную форму, поверх которой были черные разгрузки и черные же налокотники с наколенниками. В руках у всех автоматы цвета антрацита. На правом плече нашивки с надписью «S.T.A.B.».

«Похоже внутренняя полиция» – подумал Седой.

– Капитан Кремень, – представился один из четверки. – Что здесь происходит? – каменным голосом спросил он.

– Да вот решили пообщаться с человеком, а он шутки не понял и решил в шахида сыграть, говорит, мне море по колено у меня дар такой, а вас всех к чертям взорву. Мы здесь не при делах, начальник. Отвечаю, – выдал Сутулый словно заученную речь, сделав ударение на последнем слове.

Капитан поморщился, словно от зубной боли и, повернувшись к Седому, сказал:

– Я так понимаю, ты из новеньких, иначе не представляю, как тебе могло прийти в голову достать гранату посреди главной площади стаба. Взять его! – приказал он своим людям. – Пусть в управлении сами разбираются. Месяцок покантуется на отработках, мозги прочистит. А тебе, Кочерга, последнее предупреждение, – обратился он уже к сутулому. – Еще раз у меня порядок нарушишь, я до самого верха дойду с тем, чтоб тебя ко всем чертям отсюда выслали. И не посмотрю на то, какой ты полезный для стаба. Понял?

– Да понял, я понял, – махнул рукой тот.

Двое в форме двинулись в сторону Седого.

– Стоять! – жестко сказал Седой, выставив руку с гранатой вперед. – Во-первых, эти уроды первыми начали. Во-вторых! – Седой бросил гранату, и та звонко брякнулась об асфальт. Все присутствующие, кроме Седого и Ники попадали кто куда, пытаясь укрыться от ожидаемого взрыва.

– Вот собственно, во-вторых, – заржал Седой, подбирая гранату. – Муляж это. Я ж не совсем дебил, чтоб такое посреди стаба устраивать.

Матерясь кто во что горазд, все встали и начали отряхиваться.

– Ну сука! Ты мне еще попадешься! – почти прорычал в лицо Седому Кочерга и, сплюнув ему под ноги, отправился прочь, тяжело при этом дыша.

– Документы предъявите, – хмуро сказал Кремень. Седой с Никой послушно протянули удостоверение временного гражданина.

Удивленно хмыкнув каким-то своим мыслям, Кремень отдал документы обратно.

– Этот урод мне уже поперек горла стоит, – сказал он, кивнув в сторону стремительно удаляющегося Кочерги. – Но еще раз подобную хрень устроишь, отправишься на сутки в карцер за нарушение общественного порядка. Понял?

– Да что тут непонятного. Вы мужики не серчайте, не смог удержаться.

– И это, ты бы оглядывался теперь почаще, он такого не прощает, – сказал ему вслед Кремень.

«Непрощалка у него еще не выросла» – подумал Седой.

– Ну и зачем ты все это устроил? Мы могли просто уйти. А теперь и эти бандиты на нас зуб точат, и патруль обиду затаил.

– Это не бандиты, а беспредельные рейдеры. А на обиженных здесь воду не возят, здесь с ними кое-чего похуже делают. К тому же, если б им шутка не зашла, они бы меня сегодня же в карцер отправили. Так что не ссы, иммунная, весь стаб наш.

– Дурак. – обиженно толкнула его кулаком в плечо Ника.

Седой лишь довольно осклабился и покрепче обнял девушку.

Нужный бар находился в нижнем правом углу площади, рядом с борделем под названием «Перепехонск». А что, выгодное расположение. Что нужно простому рейдеру: промочить горло чем-нибудь покрепче и поделиться приключениями, а после расслабиться, почувствовав теплую девичью грудь в руке.

Вывеску с надписью «Белая жемчужина» было видно издалека. На крыльце двое вояк курили и рассказывали анекдоты какому-то крупному рейдеру с пивным животом. Анекдот начинался со слов: «заходят как-то в бар внешник и мур…». Дальнейшее Седой не услышал, так как зашел внутрь, но сделал себе пометку в склерозник – ознакомиться с местным фольклором.

Внутри бар оказался очень просторным. Слева была огорожена пустовавшая зона для «вип-персон» из нескольких столов и диванчиков. Весь остальной зал был заставлен добротными лакированными столиками и стульями. Между рядами сновали симпатичные официантки в черных юбках или коротких шортиках и белых блузках. Тут и там, в основном по углам зала, сидели посетители всех мастей поодиночке и сбившись в компании. Все о чем-то трепались, играла музыка, раздавался звон бокалов.

В самом конце зала за стойкой стоял сам бармен. Им оказался карлик, Седой ткнул Нику локтем под ребра:

– Не вздумай пялиться, – шепотом пригрозил он ей.

Чтобы бармен возвышался над стойкой, пространство за ней было поднято почти на метр.

– Новенькие? – скользнув по ним взглядом, спросил бармен, смешивающий какой-то коктейль.

– Да.

– Я Большой и это мое заведение, – говорил он скучающим голосом, словно преподаватель в тысячный раз читающий одну и ту же лекцию. – Правила простые: девочек не лапать, без их согласия разумеется, стаканы не бить, драки только на улице. Что будете пить?

Ника вопросительно посмотрела на Седого. Она вообще не дружила с алкоголем и те несколько раз, что ей удалось его попробовать, происходили исключительно по инициативе Седого, обычно они сопровождались ужином при свечах, и ничего крепче вина там не было.

Седой тоже не был большим любителем выпить, в компании друзей после баньки он мог пропустить бокальчик-другой пива, но не больше. Его и так не радовала перспектива хлебать живчик на алкоголе до конца дней. Тем не менее, он чувствовал необходимость расслабиться после всего пережитого.

– Для дамы бокал пива повкуснее и мне что-нибудь с горчинкой. А с едой тут как?

– Горячее, холодное, закуски, что угодно в общем.

– Тогда из горяченького что-нибудь с мясом и сушеного кальмара на закуску.

Большой кивнул и с видом библиотекаря, что забыл где нужная книга, склонился над холодильником с пивом. Седой выбрал место в правом углу зала, так чтобы можно было видеть все пространство. С тех пор как он попал в Улей, режим параноика у него работал беспрестанно.

Официантка принесла заказ. Седой с Никой уже доели мясное рагу и перешли на пиво, когда к ним подсел один из завсегдатаев. Изрядно подвыпивший мужик довольно щуплого телосложения, с растрепанными волосами и измятой сигаретой за ухом, одетый в камуфляжные штаны и затасканную кофту.

– Я тут каждую собаку знаю, а если я кого-то не знаю, то и знать их вовсе не хочу, – сходу начал он, слегка заплетающимся языком. – Меня Табак зовут. А вот тебя я не припомню, – при этом «тебя», прозвучало как «тяа».

– А меня Седым. – Седой не любил навязчивых людей, особенно, если они уже знатно подпили, но этого кадра он раскусил сходу. Совершенно безобидный малый, эдакий вечно чей-то собутыльник, одному ему почему-то никогда не пьется.

– Из новеньких?

– Что так заметно?

– Да. По походке. Кто твой крестный? – спросил он.

– Крестный.

– Ну да крестный, окрестил тебя кто?

– Крестный, – с трудом сдерживая норовившую наплыть во всю ширь улыбку.

– Ты чо как попугай? Я говорю новое имя тебе кто дал?

– Крестный.

– Да это понятно, что крестный. Звали то его как?

– Крестный.

– Ты чо не понял, Табак, его Крестный окрестил. Который еще с Тафгаем ходит, – подсел к ним мордатый мужик с соседнего столика.

– Да ладно? Заливаешь.

– Заливают тут все остальные, а я покушать зашел. Не веришь дело твое. Ты не прокурор, чтоб я тебе что-то доказывал, – ответил Седой.

Тем временем в зал вошли Тафгай с Крестным.

– Так, господа алкоголики и тунеядцы, освобождаем посадочные места, – обратился к незваным гостям Тафгай.

– Сам. Такой, – сказал Табак, обвинительно тыча пальцем, но все же послушался и пошел искать новые уши для своей болтовни.

– Ну что, как вам местечко? – спросил Тафгай присаживаясь.

– Уютненько. Дым столбом не стоит, курят все на улице, – сказал Седой.

– Ага, у Большого с этим строго. «Жемчужина», вообще, лучшее питейное заведение в городе, а это я вам доложу, многое значит. Согласись, Джоан? – обратился Тафгай к подошедшей официантке.

– Конечно, Тофи, особенно после проделанного тобой ремонта, – улыбнулась она. – Тебе как обычно?

– Ой, ну вот чо ты начала? – притворно возмутился здоровяк.

– Не понял? – вскинул брови Седой.

– Да забей, – отмахнулся Тафгай.

– Что за тип этот Большой? – не удержалась от вопроса Ника.

– Да нормальный мужик. В местной гильдии торговцев состоит, а туда кого попало не берут.

– Кстати про торговцев, что по нашему товару? – спросил Седой.

– Завтра сходишь с нами, покажем тебе, как дела делаются.

– Тогда еще вопрос, что знаете за Кочергу?

Тафгай с Крестным переглянулись.

– Ты где это с ним познакомиться успел? – настороженно спросил Крестный.

– Да тут же на площади. Они к Нике приставали, ну я с ними и закусился. Там на шум Кремень подрулил, в общем разошлись нормально. Говорят, он злопамятный, вот и спрашиваю.

– Дал же Улей крестничков. – тяжело вздохнул Крестный. – К бабам на улицах приставать это у него любимое дело. Все уже привыкли, никто особо внимания не обращает. Кочерга человек с юга. Через него с теми краями вся торговля идет. Благодаря этому на многие его проступки закрывают глаза. Пока с нами – можешь не загоняться насчет него, но если один в рейд соберешься, тогда уже думать надо крепко. Кстати, об этом, какие планы на будущее?

– Да потолкаюсь тут среди народа, осмотрюсь, прикину, что да как, пока талон новичка действует, а через два дня поговорим.

– Разумно. Ты не стесняйся, спрашивай, чего интересно.

– Кто управляет городом?

– Совет. В него входят: генерал от вояк, начальник полиции, мэр, главный купец и представитель рейдеров. Все должны быть гражданами стаба.

– И насколько эффективна такая форма организации? Не будет ли тянуть каждый одеяло на себя? Ведь у каждой фракции свои цели и задачи.

– В том-то и суть прийти к консенсусу, чтоб всех все устраивало, ну или, в крайнем случае, большинство. С каждым годом стаб все больше процветает. Тут все начиналось с одной группы рейдеров, а сейчас здесь население три тысячи человек, полторы из которых – граждане стаба.

– Серьезно. Я конечно других стабов не видел, но этот внушает доверие. Есть еще вопрос, вот заходят в бар внешник и мур, что происходит дальше?

– А внешнику на входе говорят, с животными нельзя! – Тафгай сразу оживился и начал травить один анекдот из местного фольклора за другим. Затем он принялся доставать из своего бесконечного запаса рейдерские байки. Седой решил, что сегодня можно выпить больше чем обычно, и заказал еще пива. Остаток вечера под шутки и разговоры пролетел мгновенно. Казалось, Ника вообще забыла, в каком они очутились мире, и смеялась наравне со всеми. Наконец, когда Тафгай в очередной раз заказал добавки, то принесли всем кроме него, более того, официантка забрала его стакан.

– Ну е мое, уже что ли? Джоан, радость моя, да я еще как огурчик. Хочешь, пройдусь по линейке или в алкотестер дуну?

– Тоф, ты выжрал уже три литра, – уткнула она руки в бока.

– Для человека моей комплекции, это как один бокал.

– Иди к Большому и ему это доказывай.

– Ну твою-та мать, – от досады он стукнул кулаком по столу.

– Это что сейчас было? – поинтересовался Седой. Неужто тут лимит по количеству выпитого, да вроде не похоже, если судить по остальным посетителям.

– Это, мой юный крестник, – наглядный пример того, почему «Белая жемчужина» лучшее заведение в стабе. Строгие правила помогают поддерживать здесь порядок. Каждый посетитель знает, что если он сегодня решить устроить здесь драку, завтра его могут просто не пустить. Тафгай однажды сильно перепил и вошел, что называется, в раж. Обычного рейдера могут просто выставить отсюда, даже если он суперкрут, мордовороты здесь с особыми дарами. Да и сам Большой, я тебе скажу, не промах, случалось мне видеть, как он лично успокаивал особо буйных клиентов. Но вот в случае с нашим другом, стандартные методы усмирения не всегда работают, ввиду его богатырской силы. Он в прошлый раз вырубил охранников, устроил массовую драку, из которой вышел единственным победителем, разнес полбара, а самому Большому пришлось прятаться в сейфе, благо комплекция позволяет. Патруль, прибывший на место, был наглым образом выложен в виде квадрата у входа в бар. Чтоб усмирить его, полиция прибегла к помощи нимфы, есть тут одна такая, а это уже сам понимаешь, крайние меры. В общем, его тогда чуть из стаба не выперли, пришлось подключать все свои связи, обязаться оказать кое-кому услугу, влезать в долги, короче выпутывались мы из этого потом еще три месяца. С тех пор у него в баре лимит.

– Вот так, один раз оступился и на тебя всю жизнь будут смотреть как на изгоя, – возмутился Тафгай.

Компания просидела еще полчаса и отправилась в гостиницу. Несмотря на легкое опьянение, Седой все же закрыл дверь и подпер ее тумбочкой – паранойя, она такая. Сайгу он положил под кровать, а обрез сунул под матрас. Так, чтоб мог дотянуться до него в мгновенье ока. Ника последовала его примеру и сунула свой «макаров» под подушку.