Текст книги "Танкист"

Двигались практически без остановок, но в таком темпе, чтобы не загнать лошадей, так как начались нейтральные земли, на которых практически не было поселений и сменить лошадей было негде. Олрад сперва так уставал, что к вечернему привалу просто падал с лошади, но постепенно втянулся и он. Погони, которой явно опасался эльф, не было, хотя пару раз юный маг чувствовал волнение магического поля, как будто кто-то пытался отыскать их, но защита, поставленная Лейноласом, поглощала все заклинания, не позволяя установить их точное местоположение.

Все было ничего, но вот погода не жаловала. Наступала зимняя пора, а вместе с ней бесконечные дожди с холодными порывами ветра, а иногда и мокрым снегом. Дороги быстро превратились в грязное месиво, и лошади сменили легкий аллюр на неспешный шаг. Эльфийский маг придерживался торной дороги, справедливо считая, что если их найдут, то в менее людных местах вероятность нападения только увеличится. А здесь, несмотря на сезон дождей, все же довольно-таки часто встречались идущие в обе стороны караваны, да и сторожевые посты хоть и изредка, но попадались вдоль дороги. Несмотря на все, скорость их продвижения оставляла желать лучшего. По словам Дорина, по сухой дороге земель гномов они достигли бы за неделю, а сейчас уже на исходе была вторая с тех пор, как они в спешке покинули Синик.

К вечеру опять начал накрапывать мелкий дождь, однако никакого признака жилья видно не было. Перспектива провести ночь в полусырой палатке, рядом с вечно пытающимся потухнуть костром, никого не прельщала, и поэтому, несмотря на то что уже начинало смеркаться, решили пока не останавливаться.

– Интересно, где мы? – спросил эльфа Олрад.

– Не знаю, – маг покрутил головой, оглядывая пустую дорогу и степь, накрытую пеленой холодной измороси. – Давно тут не был, многое изменилось.

Он привстал на стременах, вглядываясь в сырую мглу.

– Там дальше дорога упирается в лес, как войдем в него, располагаемся на ночлег, там и определимся.

Заехав под укрытия деревьев, все облегченно вздохнули. Кроны лесных великанов переплетались над дорогой, образуя некоторое подобие тоннеля и не позволяя дождю проникать внутрь.

– Никак эльфы поработали? – спросил Эрик, задрав голову.

– Ну да, – кивнул Лейнолас. – Правда, давно это было, как помню, лет сто пятьдесят назад. Кстати, этот тоннель говорит об одном, что земли гномов прямо за этим лесом.

– А может, и нет, – буркнул гном. – Посмотрите сюда.

У самого въезда в лес стоял небольшой гранитный столб, на который никто не обратил внимание.

«Путник, прими во внимание. Здесь начинаются границы государства подгорного короля Тогина. Вступая в сея земли, ты обязуешься подчиняться законам Подгорного царства, иначе быть тебе изгнанным из них на веки вечные».

– Вот те на, – эльф спрыгнул с лошади и, подойдя к камню, провел над ним рукой, затем, с удивлением посмотрев на проступившие по его краям руны, покачал головой. – Нет, надпись подлинная. Но скажи мне, Дорин, с каких это пор граница гномьего царства проходит по этому краю леса, а?

Гном пожал плечами.

– Лейн, что ты меня спрашиваешь, сам же знаешь, что я, как и ты, тут давненько не бывал.

– Ох, не верю я, что ты, старый пройдоха, ничего не знаешь о делах Подгорного королевства.

Дорин отвернулся и что-то пробормотал себе под нос.

– Ладно, делаем привал здесь.

– Где? – удивился Эрик. – Прямо на дороге?

– Нет, – улыбнулся маг. – Насколько я помню, тут через каждые триста шагов сделаны специальные стоянки.

Он оказался прав, и через пять минут наши путешественники распаковывали тюки на специально утрамбованной площадке. Ветви деревьев здесь переплелись не только сверху, но и по бокам, образовав довольно-таки широкую полукруглую, защищенную со всех сторон от непогоды поляну, у одного края которой была выложена небольшая каменная пирамидка с бившей из нее водой.

В этом «гнезде», как обозвал древесное сооружение Райтона, было намного теплее, а разведенный гномом в специально выложенном камнем углублении костер сделал предстоящий ночлег намного более приятным, чем все ожидали. Через час воздух внутри «гнезда» прогрелся настолько, что все поскидывали сырые плащи и, развесив их по торчащим из «стены» веткам, принялись ждать, пока Дорин закончит кашеварить. Олрад не заметил, как задремал, сморенный теплотой и запахом кипящей каши. Разбудил его Эрик и сразу поднес палец к губам, показывая, чтобы он молчал. Молодой маг обеспокоенно поднял голову, Гном, бросивший свое занятие, но не забывший снять с огня котелок с готовой, по всей видимости, пищей, стоял у входа в их убежище вместе с эльфом, к чему-то внимательно прислушиваясь. Наконец он мотнул головой и расслабился, что-то пробормотав на своем языке. Эльф ответил, оставаясь, однако, так же напряженным. Гном пожал плечами и, вернувшись к огню, начал накладывать в тарелку кашу, всем видом выражая спокойствие.

– Что случилось? – спросил Олрад, поднимаясь со своего лежака и подходя к эльфу.

– Гномий патруль, – бросил эльф.

– Это что, опасно? – спросил юный маг, косясь на невозмутимого гнома, поглощающего кашу.

– Не знаю.

Олрад прислушался и услышал четкий ритмичный звук поступи, как будто в их сторону направлялся небольшой отряд, причем чеканивший шаг, точно на параде.

– На всякий случай давай приготовимся, – эльф показал глазами в сторону лежавшего посоха.

Маг кивнул и, подняв посох, быстро проверил целостность заложенных в него заклинаний.

Шаги приближались, и вскоре в освещенное огнем костра «гнездо» вошел гном, закованный с ног до головы в пластинчатые доспехи.

– Приветствую досточтимых путников, – вежливо поздоровался он.

– И тебе привет, достопочтимый сын гор, – ответил эльф.

– Разрешите поинтересоваться вашими дорожными документами?

– Дорожными документами? – эльф удивленно переглянулся с Дорином. – С каких это пор в границах Роданского королевства гномы требуют подорожную?

– Увы, достопочтимый маг, если не ошибаюсь, но вы находитесь во владениях подгорного трона, о чем и возвещает стоящий неподалеку граничный столб.

Эльф удивленно приподнял одну бровь.

– Насколько я помню, граница гномьего царства лежит за этим лесом, или я не прав?

– Лежала, – кивнул гном. – Но решением гномьего совета и личным указом государя нашего Тогина границу решено было перенести во благо будущих поколений.

– О как! – фыркнул Лейнолас. – Надеюсь, Родан об этом в курсе.

– Нас это не касается, – отрезал тот. – Так, ваши подорожные.

– У нас их нет, – эльф развел руками. – Я, если честно, даже и не знал, что они нужны.

– Тогда извините, но вынужден вас просить утром покинуть границы королевства и в Синике зайти в наше представительство для оформления данных документов.

– Мне их тоже оформлять? – буркнул Дорин, со спокойным видом дожевывая остатки каши.

– Вам – нет.

– Я тоже не собираюсь это делать, как, впрочем, и топать назад, – нахмурившись, сказал эльф и, вскинув руку, пальцем начертал перед носом опешившего стражника пару горящих рун.

– «Темный странник», – гном, с явным испугом на лице, отшатнулся.

– Передай своему начальству, что мне срочно надо пройти через Роданские горы, и я через них пройду, так или иначе.

Гном, нахмурившись, кивнул и вышел из «гнезда».

– «Темный странник»?

– Долгая история, – махнул рукой эльф. – Может, как-нибудь расскажу.

Дорин, перехватив удивленный взгляд Олрада, лишь усмехнулся.

Стражник вернулся минут через десять.

– «Темный странник», я передал твои слова совету, и они, помня свое обещание, разрешили тебе и твоим спутникам проход через наши земли, однако путь внутрь горы вам запрещен, а если ты попытаешься, – гном усмехнулся. – Что ж… даже сил Темного владыки не хватило, чтобы пробить эти стены.

– Это так, – вздохнул эльф. – Но неужто подгорный трон хочет отправить путников через Тинзов перевал, да еще зимой?

– Это ваши проблемы, – гном пожал плечами. – Мне сказали, я передал, все дозоры и патрули предупреждены. Хорошей дороги не желаю.

Он резко развернулся и вышел.

– М-да, – эльф посмотрел на невозмутимого Дорина. – Вот и делай гномам добро.

– Добро? – гном фыркнул.

– Ладно тебе, – махнул эльф, садясь к костру и накладывая себе каши. – Кто старое помянет… Однако наш быстрый путь через горы накрылся.

Он вздохнул и принялся за кашу.

Глава 9

В начале января немецкому командованию удалось более точно установить, что главные силы советских войск для наступления в Польше сосредоточиваются между Варшавой и Ясло против группы армий «А». Ее командующий Гарпе просил дополнительных сил. Но за оставшееся до начала наступления советских войск время гитлеровское руководство оказалось не в состоянии серьезно усилить группировку своих войск, так как в условиях перехода Красной армии в наступление от Балтики до Карпат подкреплений требовали и командующие с других участков Восточного фронта.

Наступление, ожидавшееся гитлеровским командованием не раньше 20-х чисел, началось 12 января 1945 года. В 5 часов 30 минут утра войска 1-го Украинского фронта нанесли мощнейший артиллерийский удар, и он был эффективен, так как не ожидавший этого враг оставался на местах, запланированных в качестве целей для орудий. Мощный артиллерийский огонь плотностью 250 орудий и минометов на 1 км участка прорыва обеспечил стремительную атаку пехоты, а также танков, ее поддерживавших. Попытки противника оказать организованное сопротивление были сломлены вводом в сражение танковых корпусов, которые завершили прорыв главной полосы обороны. К исходу первого дня передовые отряды танковых и кавалерийских соединений, развивая успех, вышли к первой тыловой оборонительной полосе противника. Оборона врага на направлении главного удара была прорвана на 35-км фронте. Глубина прорыва достигла 15–20 км. К 15 января все оперативные резервы противника, сосредоточенные перед ударной группировкой 1-го Украинского фронта, были разгромлены. Прикрываясь арьергардами, остатки разбитых правофланговых соединений немецкой 4-й танковой армии поспешно отступали на запад.

14 января перешли в наступление войска 1-го Белорусского фронта. Особенно крупные силы они сосредоточили на Магнушевском и Пулавском плацдармах, захваченных у врага на западном берегу Вислы в предыдущих боях. Там около 10 тыс. орудий было наведено на укрепления противника. Наступление началось атакой передовых батальонов с обоих плацдармов и на других участках фронта после 25-минутного огневого налета артиллерии. В первый же день операции ударные группировки 1-го Белорусского фронта взломали главную полосу обороны противника напротив плацдармов и, продвинувшись в течение дня на участках прорыва на глубину 12–18 км, образовали во вражеской обороне две большие бреши: одну – против Магнушевского плацдарма шириной в 30 км и другую – против Пулавского плацдарма шириной до 35 км.

– Итак, задача ясна или есть вопросы? – Выборнин убрал карту и, захлопнув планшетку, оглядел собравшихся вокруг его танка командиров экипажей, однако все промолчали. – Отлично, тогда по машинам.

Сергей посмотрел на уставшее лицо друга и, махнув ему на прощание, бегом направился к стоящему около обочины танку. Через пару минут вся колонна, взревев двигателями, тронулась с места.

Утро выдалось морозным и, как ни странно, туманным, так что в паре десятков метров ничего уже не было видно.

Висла появилась неожиданно, вынырнув из морозной мглы широкой мутной лентой, состоящей из раскрошенного льда и темной воды. То тут, то там вода неожиданно вскипала, взметываясь вверх вместе с кусками льда, и с шумом рушилась вниз. Однако, как ни странно, взрывы звучали не столь часто, а снаряды, крошившие лед то слева, то справа от переправы, ложились с большим недолетом, было похоже, что немец потерял значительную часть дальней артиллерии, а оставшаяся лупила наугад. К тому же стоявшая вдоль береговой полосы артиллерия и самоходные орудия сразу же отвечали шквальным огнем. По наведенному саперами мосту непрерывной лентой тянулись войска, и танкам роты пришлось притормозить. Наконец молоденькая регулировщица, подбежав к командирской машине, что-то прокричала склонившемуся к ней Выборнину, и вскоре колонна начала медленно вползать на деревянные понтоны. В этот момент из дымки неожиданно вынырнула пара «юнкерсов», идущих на бреющем, заложив резкий вираж, немецкие самолеты пронеслись над переправой. Столбы взрывов поднялись рядом с понтонами, которые резко качнуло, да так, что Сергей от неожиданности приложился затылком о блок рации и от души выругался, одновременно мысленно поблагодарив немцев за их не очень меткое бомбометание. «Лаптежники» тем временем развернулись и понеслись обратно, поливая колонну огнем из бортовых пушек.

– Где же зенитчики, иху мать? – раздался в наушниках напряженный голос Виктора. – Они же из нас сейчас подводников сделают.

Зенитчики точно услышали механика, и вокруг немецких самолетов заплясали разрывы зенитных снарядов, заставив их резко начать набирать высоту. Один из «юнкерсов» вздрогнул, и его крыло, точно в замедленной съемке, отделилось от фюзеляжа и рухнуло в реку, пробив уцелевший в том месте ледяной покров, а сама машина, кувыркнувшись вокруг оси, врезалась в противоположный берег и взорвалась. Оставшийся «юнкерс» не стал испытывать судьбу и, заложив вираж, с набором высоты исчез в морозной дымке.

Сергей откинул крышку люка и, высунувшись, огляделся. Похоже, атака немцев не прошла безболезненно, на оставленном ими берегу что-то дымилось, выбрасывая в небо клубы черной копоти, а движение идущих за ними колонн явно затормозилось, однако переправа уцелела.

– Всем стоп! – раздалось неожиданно в наушниках, едва колонна отошла от переправы. – Командиры машин, ко мне.

– Витя, на обочину и стоп, – скомандовал Сергей, откидывая люк.

– Так, планы изменились, – сразу начал комроты, едва все командиры собрались около его машины. – Поступил приказ идти к местечку Патруши и помочь пехоте взять там высоту 457, после чего двигаться в направлении Варшавы.

– Если будет на чем двигаться, – буркнул стоящий позади Семенова танкист.

Сергей повернулся и посмотрел на сказавшего, но не узнал того, похоже, что это был один из нового пополнения, прибывшего в полк перед самым наступлением.

– Лейтенант Рябов, Артем, – представился тот Сергею, видя, что тот его разглядывает.

– Старший лейтенант Семенов, – Сергей пожал протянутую руку. – Откуда такой пессимизм?

Прозвучала команда «разойтись».

– Да я к вам прям из госпиталя, меня как раз подбили, когда мы помогали пехоте брать небольшой укрепрайончик, только там оказалась хорошая противотанковая батарея. Немцы нас подпустили и… Короче, бригада почти десяток танков там потеряла.

Сергей кивнул, вспомнив, как в сорок третьем в похожей ситуации потерял одну из своих машин. Тогда их послали штурмовать деревню. Больших проблем не предвиделось, так как, по данным разведки, там стояла одна пехотная рота немцев, которые, однако, успешно отражали одну за другой все атаки пехоты. Пятерка «тридцатьчетверок» ворвалась в деревню, расстреливая на ходу бегущих в панике солдат противника, и напоролась на кинжальный огонь противотанковых орудий, укрытых в центре. Хорошо хоть пехота вовремя подоспела, и солдаты спасли полузадохнувшегося и потерявшего сознание Сергея из горящей машины.

– Сергей, задержись.

Семенов остановился и, махнув Рябову, вернулся назад к командирскому танку.

– Не нравится мне это, Серега, – Алексей постучал пальцем по карте. – Судя по этой карте, здесь вообще не должно быть немецких укреплений.

– Ну, разведка не могла всего знать.

– Да знаю я, – комроты вздохнул. – От этого-то и противно. Ладно, на войне как на войне, а приказ есть приказ. Вот смотри.

Он провел пальцем по карте.

– Тут сбоку от высотки небольшой ложок и рощица. Не бог весть какое укрытие, но можно в горячке боя постараться проскочить, понимаешь меня?

Сергей всмотрелся в карту и кивнул.

– Хочешь, чтобы я попытался зайти сбоку. Правда, думаю, немцы не дураки, я бы лично тут минами все поутыкал, как ежику одно место, или прикрыл чем-нибудь, парочкой орудий, например. Хотя…

Сергей на пару мгновений задумался.

– Если карта не врет и там действительно лог, то танки они там явно не ожидают, и если они там и поставили, то только от пехоты. Хотя все равно рисково.

– Но попытаться-то можно?

– Можно, – Сергей вздохнул. – Но можно и нарваться. Полезу на склон, и вот он я, берите меня тепленького.

– И все же, Серега, вспомни академию, мы тогда не по таким буеракам катались.

– Тоже мне сравнил, – усмехнулся Сергей. – Там у нас что было? Бэтэшки, они же, как игрушки, им в горку вскарабкаться раз плюнуть. Ладно, Алеш, я тебя понял, попробую. Разрешите идти?

Он козырнул и, развернувшись, полубегом направился к своей машине.

В указанное расположение прибыли уже под вечер. Погода окончательно испортилась, ветер нес мелкую поземку из колючего снега, делая практически невидимой впереди идущую машину. Свет фар тоже мало помогал, точно застревая в густо летящих кристаллах снега.

Сергей, выбравшись из теплого чрева машины, торопливо натянул перчатки и поглубже натянул шлемофон. Подбежавший Алексей махнул рукой, приглашая следовать за ним. Отворачиваясь от налетавших порывов ветра, они вместе направились к смутно видневшемуся сквозь метущую поземку бетонному колпаку дота, где расположился штаб пехотного полка.

Нырнув в теплоту бетонного укрытия, Сергей облегченно вздохнул и, стряхивая с комбинезона налипший снег, огляделся. Внутри дот был небольшой, у одной из стен находился покосившийся топчан, на котором кто-то уже расположился, накрывшись шинелью, над ним висела карта местности, судя по надписям, явно немецкая. Ближе к закрытой металлической заслонкой амбразуре стояла пышущая жаром «буржуйка», труба которой была выведена в дыру, проделанную в заслонке. Посредине помещения стоял круглый резной стол, оставшийся, скорее всего, от прежних хозяев, на котором были разложены карты, прижатые на углах двумя стаканами в металлических подстаканниках. Над столом висела керосиновая лампа, дававшая тусклый свет. В углу сидела девушка, склонившись над рацией, она что-то торопливо записывала, прижав один из наушников рукой. Сержант, сидевший около стола и разбиравший автомат, вопросительно посмотрел на вошедших.

– Мы к полковнику Сидоренко.

Солдат кивнул и, поднявшись, подошел к топчану и потолкал спящего. Тот резко поднялся и сел, оглядывая помещение и смотрящих на него танкистов полуспящим взором. У полковника было широкое волевое лицо с римским носом и тяжелым квадратным подбородком, которое наискось пересекал тонкий шрам, а поднявшись, он оказался ростом чуть ниже довольно высокого Алексея.

– Товарищ полковник, танковая рота старшего лейтенанта Выборнина прибыла в ваше распоряжение.

– Рота? – полковник мотнул головой, разгоняя остатки сна, и, подойдя к стоявшей недалеко от печки бадье, несколько раз плеснул себе в лицо водой и мокрой рукой провел по седым волосам. – Рота, говоришь, да здесь полка мало.

Он снял со стены висевший там ремень с портупеей и, подпоясавшись, жестом предложил подойти к столу.

– Лейтенант, тебя как зовут?

– Старший лейтенант Выборнин.

Полковник поморщился.

– А имя?

– Алексей.

– А вас? – Сидоренко повернулся к Сергею.

– Старший лейтенант Семенов. Сергей.

– Ясно, – кивнул полковник. – Теперь о ситуации.

Они склонились над картой.

– Значит, так, здесь и здесь на гребне высоты – доты. На склонах два ряда окопов и несколько дзотов. Справа и слева тоже несколько рядов противопехотных заграждений, мины, колючка.

– А ложок справа?

– Думали там сунуться? – улыбнулся полковник.

– Ну, были мысли.

Сидоренко покачал головой.

– Склон там слишком крут, танк не пройдет, а пехотой мы пытались, там пулеметы лупят вдоль склона, три отделения положили, да и пристреляно у них там гаубицами, а откуда эти гады бьют, понять не можем.

– А противотанковые у них есть?

Полковник пожал плечами.

– Кто ж их знает, пока вроде не замечали. Эта 457-я как кость в горле. По обе стороны от нее наши войска продвинулись уже практически на пятьдесят километров дальше, однако эта высотка нам не дается, к тому же немцы сумели пробить к ней коридор, и в результате…

– Получился выступ в линии фронта, который враг может превратить в хороший плацдарм, – пробормотал ротный и добавил: – Или хороший для них «мешок», однако немцы рискуют.

– В принципе, да, если бы не одно «но», – полковник отошел к «буржуйке» и поставил на нее закопченный чайник. – Командование требует взять эту высоту буквально в ближайшие часы, если точнее, то атака начнется с утра.

Он бросил взгляд на часы.

– А если быть совсем точным, через двенадцать часов, так что, ротный, давай высказывай свои соображения.

– Ну, – Выборнин переглянулся с Сергеем, – мы действительно хотели попробовать по этому ложку хотя бы парой танков, но если вы говорите, что танки там не пройдут…

Алексей развел руками.

– Ладно, старлей, ты мне главное в завтрашней атаке поддержку обеспечь, а то мы снова кучу людей тут положим, а нам надо взять эту высотку, иначе…

Он постучал себя ладонью по шее.

– Наступление начнется в девять ноль ноль, можете пока разместиться у меня, а остальные… Вон сержант займется. Волченко!!

Сержант, дремавший в углу, сидя на подснарядном ящике, встрепенулся. Выслушав указания полковника, козырнул и в сопровождении Смирнова отправился к стоящим танкам.

Утро выдалось неожиданно ясным, безветренным и морозным. Выпавший за ночь снег сверкал в лучах восходящего солнца. А броня «тридцатьчетверок» покрылась шубой изморози, сделав их похожими на необычные снежные скульптуры.

Танк Смирнова вместе с двумя приданными ему в подмогу экипажами разместился за небольшой рощицей, расположенной в нескольких десятках метров от пехотных позиций.

Сергей в окуляры перископа внимательно рассматривал склон высоты, думая про себя, что Сидоренко был прав, правый склон высоты был слишком крутой даже для человека. У Сергея даже создалось такое впечатление, что его специально срезали взрывом, кроме того, у самого подножия из-под снега выглядывали бетонные концы блоков противотанковых заграждений. Немцы явно решили перестраховаться.

Выпавший за ночь снег укрыл позиции противника белым покрывалом так, что линии окопов и колпаки дотов лишь угадывались. Даже проволочное заграждение, натянутое на склонах высотки, и то стало похоже на причудливое узорчатое плетение неизвестного мастера. К тому же медленно поднимающееся солнце отражалось от белого покрывала снега, заставляя лейтенанта отворачиваться от перископа и протирать слезящиеся глаза. Он вздохнул и откинул крышку люка.

– Федь, я сбегаю к пехоте, там из окопов обзор получше, – он бросил взгляд на часы. – Минут двадцать еще до начала есть.

– Слышь, Денис, ты вот много нам рассказывал о своем мире, и все же я одного не пойму…

– Чего?

– Вот у вас там идет война с этим Мраком, но что ему от вас нужно-то? И кто он вообще такой?

– Как что нужно? – ответил вместо эльфа Андрей. – Вить, ты что, а Гитлеру от нас что нужно?

– Ну, – механик в смущении почесал затылок. – То ж Гитлер, а он та еще сволочь.

– Мрак не лучше, – эльф опустился на дно башни, расположившись на подснарядном ящике. – Он захватывает наши земли, уничтожая под корень всех непокорных. Хотя выживших и покорившихся ждет участь не менее тяжкая. Те, кто не изменится, станут просто кормом…

– В смысле? – Витька аж подскочил.

– В прямом, хлопче, – раздался голос Стыцко. – Дениска мне уже рассказывал. По-нашему говоря, кто-то в полицаи, а кого-то на харчи.

– Что, на самом деле едят?

– Едят, – кивнул эльф. – А еще разводят, как скот и….

Он махнул рукой.

– Дела, – Виктор на минуту задумался. – Так кто он такой, этот Мрак?

Эльф пожал плечами.

– Не знаю, да и никто, похоже, не знает. Знаю одно: он зло, и зло такое, которому не место в моем мире, да и вообще ни в одном.

Андрей оглянулся на эльфа и лишь покачал головой, пробормотав про себя.

– Во всякой войне две стороны, и у каждой своя истина.

– Чего ты там бормочешь? – обернулся в его сторону Евстафьев.

– Да так, о своем, – отмахнулся бывший разведчик. – Денис, ты лучше скажи, по дому-то скучаешь?

– По дому?

Эльф задумался. Перед глазами пронеслись прекрасные леса Эльнерода, просторы Предгорных степей, красоты роданской столицы. Где его родина? Дейнар грустно усмехнулся. Изгой, бродяга, дитя любви светлого эльфа и темной эльфийки, он даже не знает имен своих родителей. Выращенный и воспитанный магом, для которого война с Темным властелином превратилась в смысл всей его жизни. Вот и он с юношеских лет в постоянных походах. Эльф закрыл глаза и твердо ответил:

– Нет, не скучаю.

– Но…

Танк явно вздрогнул, не дав договорить механику. Гул стал нарастать, земля вздрагивала все чаще, а вдали послышался грохот разрывов.

– Кажись, началось, – крикнул Виктор, запуская двигатель.

Люк открылся, пропуская внутрь командира.

– Началось, ребята, «Катюши», слышь, как обрабатывают. Вить, как увидишь зеленую, сразу рви вперед, пехота присоединится.

Ждать пришлось практически полчаса, пока артиллерия методично обрабатывала непокорную высотку. Тишина наступила неожиданно, и сразу же в небо взвилась зеленая ракета. «Тридцатьчетверки» рванули вперед, как табун резвых скакунов, выбрасывая из-под гусениц комья замерзшей земли. Перевалив через окопы, танки немного сбавили ход, а из траншей уже выпрыгивали пехотинцы, поднимаясь в атаку. Над головами наступающих войск с ревом, практически касаясь земли, пронеслись тяжелые «Илы» и, сделав горку, обрушили свой смертоносный груз на высоту.

– Федор, беглым на твое усмотрение, Денис, давай заряжай осколочным. Короткий.

Танк вздрогнул и сразу же рванул вперед. В перископ было видно, как в немецких окопах забегали солдаты. А сбоку от «тридцатьчетверки» вспыхнуло несколько разрывов, обдав мчащуюся машину смесью снега и земли.

– Внимание, правее сорок, орудийный расчет, – скомандовал он в рацию. – Федор, беглым.

Башня «тридцатьчетверки» развернулась и несколько раз плюнула огнем, заставив расчет противотанкового орудия кинуться врассыпную, а через минуту идущая сбоку машина уже корежила пушку гусеницами. Враг явно не ожидал столь стремительной и массированной атаки и запаниковал. Сергей видел в оптику, как солдаты в панике выскакивают из окопов и, несмотря на попытки офицеров их остановить, бегут прочь.

Под гусеницами несколько раз громко хлопнуло, довольно ощутимо покачнув машину.

– Ну вот и пехоте дорожку проложили, – весело крикнул Виктор. – Ну что, командир, полный вперед.

Машина, выбросив струю темного дыма, резко рванула вперед, ускоряя ход, и буквально перелетела немецкий окоп, подскочив на бруствере и поливая из пулеметов разбегающихся в панике немцев. Приземлившись так, что затрещали сварные швы, а у всего экипажа, похоже, от такого приземления щелкнули челюсти, машина на секунду замерла, а затем, взревев дизелем, понеслась дальше, обходя оставшиеся после артобстрела и бомбежки воронки. Только сейчас Сергей понял, как помогли им артиллеристы и летчики, которые, судя по валявшимся то тут, то там искореженным обломкам, выбили своим огнем стоящую здесь противотанковую артиллерию. А позади прорвавшихся танков в немецкие окопы уже впрыгивали советские солдаты, вступая в рукопашную. Танк Семенова метался вдоль линии окопа, давя и расстреливая из пулеметов бегущего врага.

– Командир, – раздался неожиданно голос эльфа. – Там, в леске, орудия.

– Где?

Дейнар пробрался поближе и, потеснив Сергея, навел перископ на нужную точку. Лейтенант прильнул к окулярам, осматривая занесенную снегом березовую рощицу.

– Не вижу.

– Они там, командир, поверь.

Сергей бросил взгляд на эльфа и коротко кивнул, крикнув в микрофон:

– Витя, давай к той рощице.

Орудия действительно оказались там. Зоркий глаз эльфа даже сквозь окуляры перископа заметил замаскированные дальнобойные гаубицы, стоящие среди деревьев. Раскрашенные в грязно-белый цвет, они уже задирали свои стволы, готовясь обрушить смерть на наступающие войска, но появившиеся «тридцатьчетверки» нарушили эти планы, превратив за минуты орудия в груды металлолома.

– Командир, смотри на высоте, – раздалось в наушниках.

Сергей повернул перископ. Наверху, над бетонным колпаком дота полыхало красное знамя.

– Ну, ребята, спасибо, – полковник по очереди пожал руки Алексею с Сергеем. – Если бы не вы…

– Да ладно, скажите спасибо лучше артиллеристам, те квадрат обработали просто с ювелирной точностью, если бы не они, потерь бы было намного больше, а так мы всего две машины потеряли, правда, счастье, что ребята все практически целы.

Полковник кивнул.

– И все равно спасибо. А о раненых не беспокойтесь, отправим ближайшими машинами в госпиталь.

– Хорошо, – Выборнин вскочил на крыло танка, громко скомандовав: – Экипажи, по машинам.

– Куда вы теперь? – крикнул полковник, пытаясь перекричать звук взревевшего двигателя машины.

– Как куда? – Алексей улыбнулся. – Естественно, на Варшаву.

Отто отставил кружку с кофе и, тяжело вздохнув, выключил радио, из которого полились бравурные звуки военного марша. Если откинуть весь патриотический бред и бравые заявления фюрера, как бы крамольно это ни звучало, дела на фронте явно шли все хуже и хуже. Хоть радио и заявляло, что в результате штурма Вислы русские потеряли несколько тысяч танков, десятки тысяч солдат и офицеров, множество единиц техники и авиации, но… Он встал и подошел к окну, смотря на разрастающееся на востоке зарево. Стекла в окне неожиданно дрогнули и затряслись мелкой дрожью. Штандартенфюрер снова вздохнул и, взяв стоящую на столе кружку, отхлебнул. Кофе был просто превосходным, и Рейн пил маленькими глотками, стараясь растянуть удовольствие. Дверь позади скрипнула, заставив его оторваться от удовольствия поглощения кофе.

– Хайл Гитлер, – молоденький лейтенант вскинул руку в приветствии. – Извините, штандартенфюрер, но профессор Штранберг приглашает вас спуститься в тир.

– В тир? – Отто удивленно приподнял бровь. – Хорошо, иду.

Они спустились вниз по запутанному лабиринту коридоров, некоторые из которых, к удивлению Отто, по старинке были освещены коптящими факелами, воткнутыми в специальные вычурные держатели, закрепленные то тут, то там на стене, и оказались в просторном сводчатом подвале, превращенном в стрельбище.

Профессор уже был там и нетерпеливо расхаживал вдоль столов с разложенным на нем различным оружием. Заметив вошедшего Рейна, профессор быстро подбежал к нему и, схватив за рукав, буквально силком поволок к огневому рубежу, причитая на ходу.

– Нет, дорогой Отто, вы не представляете, какое чудо вы мне привезли, просто не представляете…